Решение по делу № 33-2163/2019 от 20.09.2019

Судья Воронцова Е.В. Дело № 33-2163

УИД44RS0006-01-2018-000575-92

(№ дела в суде первой инстанции 2-4/2019)

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

«23» октября 2019 года

Судебная коллегия по гражданским делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Ильиной И.Н.,

судей Зиновьевой Г.Н., Лукьяновой С.Б.,

при секретаре Черемухиной И.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Стальмакова Михаила Ивановича на решение Галичского районного суда Костромской области от 07 августа 2019 года, которым в иске Стальмакову Михаилу Ивановичу к Бобиной Елене Витальевне, Месян Лиане Хачатуровне, М.А,Х., М.А.Х. об установлении смежной границы между земельными участками, обязании ответчиков в течение месяца после вступления в законную силу решения суда провести огнезащитную обработку огнезащитной пропиткой, околотить огнезащитными материалами хозяйственную постройку (дровяник), возведенный с нарушением требований пожарной безопасности, обязании ответчиков снести установленный забор между смежными земельными участками и установить забор прозрачной конструкции (сетчатый или решетчатый) высотой не более 1, 8 м отказано.

Заслушав доклад судьи Зиновьевой Г.Н., выслушав Стальмакова М.И. и его представителя адвоката Чистякову Г.Д., Бобину Е.В. и ее представителя Муравьеву Т.Б., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Стальмаков М.И. обратился в суд с иском к Бобиной Е.В. об установлении границ смежного земельного участка, обязании перенести хозяйственную постройку и забор.

Требования мотивированы тем, что истец является собственником жилого дома и земельного участка с кадастровым номером № для личного подсобного хозяйства по адресу: <адрес> Смежный земельный участок площадью 900 кв.м, с жилым домом принадлежит ответчику Бобиной Е.В. с ее тремя несовершеннолетними детьми в равных долях по ? у каждого. Согласно свидетельства №123 на право собственности на землю от 01 февраля 1993 года истцу в собственность предоставлено 0,68 га, в т.ч. 0,67 га - сельхозугодий, пашни - 0,17 га, сенокосы - 0,5 га, прочих угодий – 0,01 га. В соответствии с кадастровым паспортом земельного участка площадь участка составляет 1200 кв.м. Указывает, что небольшая часть земельного участка находится в незаконном пользовании ответчика Бобиной Е.В. С целью уточнения границ земельного участка в 2018 году истец обратился к кадастровому инженеру К. О.В., по результатам, которых был изготовлен межевой план. Площадь земельного участка истца в результате выполнения кадастровых работ составила 1 320 кв.м. Ответчик Бобина Е.В. отказалась подписывать акт согласования границ земельного участка. 14 апреля 2018 года истцом были установлены железные трубы для установления забора, что оградить своей участок от участка ответчика. Однако трубы были вытащены сожителем Бобиной С.В. Истец считает, что по вине ответчика и ее сожителя до сих пор не установлена граница земельного участка. Полагает, что спор о местоположении границы между смежными земельными участками отсутствует, а несогласие ответчика с согласованием границ связано лишь с неприязненными отношениями между ними. Кроме того, ответчиком на своем участке возведен хозяйственный сарай с нарушением требований пожарной безопасности. В соответствии с требованиями СП 4.13130.2013 противопожарное расстояние между хозпостройкой Бобиной Е.В. и домом истца должно составлять не менее 15 метров, поскольку оба строения относятся к зданиям 5 степени огнестойкости, однако это расстояние составляет 4, 94 см. В ноябре 2017 года на месте временного некапитального ограждения Бобиной Е.В. и её сожителем был установлен сплошной забор из металлического профиля высотой 2,47 см вплотную к заднему правому углу принадлежащего истцу гаража. Правилами землепользования и застройки Дмитриевского сельского поселения для зоны Ж2 между участками соседних домовладений устраиваются ограждения, не затеняющие земельные участки (сетчатые или решетчатые) высотой не более 1,8 метра. После возведения ответчиком забора растения на участке истца оказались в тени, поэтому он был вынужден не сажать овощи и ягоды около забора. 18 января 2018 года истцом была направлена претензия в адрес ответчика с просьбой перенести забор на место старого забора.

На основании изложенного, с учетом последующих уточнений заявленных требований, истец просит:

- установить смежную границу между земельным участком с кадастровым номером № принадлежащем Бобиной Е.В. и М.А.Х.., Месян Л.Х., М.А.Х.., расположенном по адресу: <адрес> и земельным участком с кадастровым номером №, расположенным по адресу: <адрес> в соответствии со сведениями, указанными в проекте межевого плана от 05 августа 2018 года, подготовленного кадастровым инженером К. О.В.;

- обязать ответчиков в течение месяца после вступления в законную силу решения суда провести огнезащитную обработку огнезащитной пропиткой и околотить огнезащитными материалами хозяйственную постройку (дровяник), возведённый с нарушением требований пожарной безопасности;

- обязать ответчиков в соответствии с требованиями СНиП №30-02-07 и требованиями Региональных нормативов градостроительного проектирования Костромской области, утверждённых постановлением администрации Костромской области от 01.10.2010 года №344-а снести установленный забор между смежными земельными участками и установить забор прозрачной конструкции (сетчатый или решетчатый) высотой не более 1,8 м.

- взыскать с ответчиков в свою пользу судебные расходы на оплату услуг представителя - 15 000 руб., расходы на оплату услуг кадастрового инженера – 5 000 руб., расходы на оплату экспертизы - 30000 руб., расходы на проезд в г.Кострому для оплаты услуг по экспертизе - 2300 руб., всего 52 300 руб.

В качестве соответчиков к участию в деле привлечены несовершеннолетние М.А.Х.., М.А.Х.. в лице законного представителя Месян Х.М., Месян Л.Х.

Бобина Е.В., действуя в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей М.А.Х. и М.А.Х.., обратилась в суд со встречным исковым заявлением к Стальмакову М.И. в котором просила обязать Стальмакова М.И. перенести гараж, расположенный при домовладении по адресу: <адрес>, на расстояние не менее одного метра от границы смежного участка с домовладением по адресу: <адрес>

Впоследствии Бобиной Е.В. заявлен отказ от встречного иска. Определением Галичского районного суда Костромской области от 07 августа 2019 года производство по встречному иску Бобиной Е.В. прекращено.

В качестве третьего лица в рассмотрении дела участвовала администрация Дмитриевского сельского поселения Галичского муниципального района.

Судом постановлено вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе Стальмаков М.И. просит отменить решение суда и принять по делу новое решение. Считает решение суда незаконным, необоснованным. Указывает, что местоположение границ принадлежащего ему земельного участка соответствует сведениям об уточняемом земельном участке и его частях, указанным в межевом плане, исходя из границ, существующих на местности 15 и более лет, закрепленных с использованием объектов искусственного происхождения и позволяющих определить местоположение границ земельного участка. Обращает внимание, что площадь и форма его земельного участка за период с 1963 года и по настоящее время не изменялась. На участке в 1963 году был построен дом, затем баня и гараж, земля вокруг дома использовалась первоначально родителями истца, а потом самим истцом. Участок огорожен забором. Отмечает, что из свидетельства на право бессрочного, постоянного пользования землей от 01 февраля 1993 года следует, что в собственность ему выделена земля - 0,67 га сельхозугодий, 0,17 га пашни, 0,5 га сенокоса и 0,01 га прочих угодий, т.е. 1,35 га – 1350 кв.м, а не 0,68 га, как в нем указано. Отмечает, что о дате, и времени проведения межевания ответчики были уведомлены, но акт согласовании подписывать отказались. При этом межевание своего участка ответчики не проводили. В связи с этим, по его мнению, имеются все основания для установления границ земельного участка в соответствии с межевым планом, подготовленным кадастровым инженером К. О.В. Считает, что вопреки выводу суда требования о проведении огнезащитной обработки огнезащитной пропиткой дровяника заявлены к надлежащему ответчику, а именно, собственнику дровяника. То, что ответчики околотили дровяник листами старого шифера нельзя, с его точки зрения, отнести к мерам по снижению огнестойкости строения, так как таковой не является противопожарным материалом. Согласно выводам проведенной экспертизы ответчик может провести мероприятия по повышению предела огнестойкости дровяника с применением материалов, имеющих сертификаты пожарной безопасности, силами организации, которая имеет лицензию на данный вид работ. Обращает внимание, что ответчиком установлен забор высотой 2,41 см из сплошного металлического профлиста, что противоречит Правилам землепользования и застройки Дмитриевского сельского поселения. Считает, что судом необоснованно отказано в удовлетворении его требований о взыскании судебных расходов.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции Стальмаков М.И. и его представитель адвокат Чистякова Г.Д. поддержали апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам.

Бобина Е.В. и ее представитель Муравьева Т.Б. полагали решение суда законным и обоснованным, апелляционную жалобу – не подлежащей удовлетворению.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте слушания дела извещены надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представили, ходатайств об отложении судебного разбирательства не заявили, в связи с чем на основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) апелляционная жалоба рассмотрена в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что на основании свидетельства на право собственности на землю, бессрочного (постоянного) пользования землей № 163 от 01 февраля 1993 года Стальмакову М.И. для ведения личного подсобного хозяйства предоставлено 0,68 га земли, из них 0,62 га в собственность (0,61 га сельхозугодий (в том числе: 0,11 га - пашни и 0,5 l a сенокосы) и прочие угодья - 0,01 га) и 0,06 в бессрочное постоянное пользование (0,06 га сельхозугодий, в том числе: 0,06 га - пашни).

По данным Единого государственного реестра недвижимости Стальмаков М.И. является правообладателем земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, площадью 1200 кв.м, граница которого не установлена в соответствии с требованиями земельного законодательства.

Соседний земельный участок с кадастровым номером № категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для личного подсобного хозяйства, общая площадь 900 кв. м, расположенный по адресу: <адрес> принадлежит на праве общей долевой собственности ответчикам Бобиной Е.В., Месян Л.Х., несовершеннолетним МАХ М.А.Х.

Расположенные на вышеуказанных земельных участках домовладения <адрес> принадлежат на праве собственности истцу и ответчикам.

Согласно материалам дела в состав принадлежащего Стальмакову М.И. домовладения № 3 входят, в том числе, гараж и баня. В состав принадлежащего Бобиной Е.В., Месян Л.Х., М.А.Х. М.А.Х. домовладения № 1 входит дровяник общей площадью 18,7 кв.м.

При выполнении по заказу Стальмакова М.И. межевых работ кадастровым инженером К. О.В. подготовлен межевой план в связи с уточнением местоположения границы и площади земельного участка с кадастровым номером №. По результатам межевания площадь этого участка составила 1 320 кв. м.

Из заключения кадастрового инженера, чертежа земельных участков, схемы расположения земельного участка на кадастровом плане территории (л.д. 68,71, 79, т. 1), а также из схемы испрашиваемого земельного участка (л.д. 142, т. 1) видно, что граница участка Стальмакова М.И. по точкам н17-н1 является смежной с земельным участком ответчиков. В районе принадлежащего Стальмакову М.Г. гаража граница участка проходит с отступлением от стены гаража в сторону участка ответчиков на 23 см; далее в районе дровяника, входящего в состав домовладения ответчиков, граница участка «режет» этот дровяник (в результате чего тот частично оказывается на земельном участке Стальмакова М.И.); в районе принадлежащей Стальмакову М.И. бани граница между участками определена с отступлением на 1 метр в сторону участка ответчиков.

В соответствии с ч. 8 ст. 22 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» в межевом плане местоположение границ земельного участка устанавливается посредством определения координат характерных точек таких границ, то есть точек изменения описания границ земельного участка и деления их на части.

Ч. 10 ст. 22 вышеназванного Федерального закона № 218-ФЗ (в редакции, действующей в период проведения кадастровых работ и составления межевого плана от 05 августа 2018 года) было установлено, что при уточнении границ земельного участка их местоположение определяется исходя из сведений, содержащихся в документе, подтверждающем право на земельный участок, или при отсутствии такого документа исходя из сведений, содержащихся в документах, определявших местоположение границ земельного участка при его образовании. В случае отсутствия в документах сведений о местоположении границ земельного участка их местоположение определяется в соответствии с утвержденным в установленном законодательством о градостроительной деятельности порядке проектом межевания территории. При отсутствии в утвержденном проекте межевания территории сведений о таком земельном участке его границами являются границы, существующие на местности пятнадцать и более лет и закрепленные с использованием природных объектов или объектов искусственного происхождения, позволяющих определить местоположение границ земельного участка.

Поскольку материалы дела не содержат документов, на основании которых с учетом положений ст. 22 Федерального закона № 218-ФЗ возможно определить местоположение границ земельных участков сторон, местоположение спорной границы следует определять исходя из границ, существующих на местности пятнадцать и более лет, закрепленных с использованием природных объектов или объектов искусственного происхождения.

Из межевого плана, из схемы испрашиваемого земельного участка с очевидностью следует, что при проведении кадастровых работ смежная граница между участками сторон определена не по фактическому пользованию. Фактическими границами на тот момент были стена гаража истца Стальмакова М.И. (где ответчиками почти вплотную к стене гаража установлен забор) и дровяник ответчиков. Это же подтвердил кадастровый инженер К. О.В. при допросе его в суде первой инстанции.

Граница в районе бани, как утверждал истец, всегда проходила с отступлением на 1 метр в сторону участка ответчиков. Ответчики же утверждали, что эта часть границы всегда проходила по стене бани, а территория за баней использовалась именно ими, а не Стальмаковым М.И.

В связи с этим с учетом положений ч. 1 ст. 56 ГПК РФ о том, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, на истца Стальмакова М.И., требующего установления границы согласно межевому плану, возлагалась обязанность доказать, что именно таким было местоположение спорной границы в течение как минимум последних пятнадцати лет.

Однако это обстоятельство истцом не доказано.

В материалах дела нет данных о том, что в районе гаража граница проходила с отступлением на определенное расстояние от стены гаража. Напротив, представленные в дело фотографии нового забора, установленного ответчиками и старого забора (установленного прежним собственником домовладения № 1 Б. С.Л. – матерью Бобиной Е.В.) свидетельствуют о том, что заборы установлены на одном и том же месте (л.д. 129, 132, 207, 227, т. 1). Таким образом, доводы истца Стальмакова М.И. относительно местоположения этой части границы и его утверждения о том, что при установке в ноябре 2017 года нового забора ответчики перенесли его в сторону земельного участка истца, не нашли своего подтверждения. Не нашли подтверждения и доводы Стальмакова М.И. о том, что дровяник ответчиков, по которому проходит часть спорной границы, ранее был других размеров, но в дальнейшем при реконструкции размер дровяника был увеличен и тем самым дровяник частично отказался на участке истца. Каких-либо доказательств этому стороной истца не представлено, при этом дровяник в составе домовладения № 1 существует с 1972-1973 г.г., что установлено судом и не оспаривается в апелляционной жалобе. Не представлено истцом в материалы дела и доказательств того, что в районе бани граница проходила на расстоянии одного метра от стены бани.

В связи с этим оснований для установления местоположения спорной границы согласно межевому плану от 05 августа 2018 года, представленному истцом, у суда первой инстанции не имелось.

Поэтому судебная коллегия соглашается с выводом суда об отказе в удовлетворении требований Стальмакова М.И. об установления границы земельного участка по предложенному им варианту. При этом коллегия учитывает, что данных об ином местоположении спорной границы (т.е. координат характерных точек) в деле не имеется. Стороной ответчиков такие данные не представлены, в суде апелляционной инстанции Бобина Е.В. пояснила, что местоположение спорной границы они не определяли, межевание своего участка не проводили. Таким образом, возможность установления местоположения границы по иному варианту отсутствует.

У судебной коллегии нет оснований не согласиться с выводом суда об отказе в удовлетворении иска в части возложения на ответчиков обязанности провести огнезащитную обработку дровяника, построенного, по мнению истца, с нарушением требований пожарной безопасности, и околотить его огнезащитными материалами.

В соответствии с п. 1 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.

Самовольная постройка подлежит сносу или приведению в соответствие с параметрами, установленными правилами землепользования и застройки, документацией по планировке территории, или обязательными требованиями к параметрам постройки, предусмотренными законом (абз.4 п. 2 ст. 222 ГК РФ).

Согласно ст. 263 ГК РФ собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260).

Спорное строение (дровяник) возведено на принадлежащем правопредшественнику ответчиков (прежнему собственнику дома) – Бобиной С.Л. земельном участке, разрешенное использование которого допускает возведение на нем, помимо индивидуального жилого дома, хозяйственных строений вспомогательного назначения.

Разрешение на возведение таких строений не требуется. Как указано в п. 3 ч. 17 ст. 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации, действующем в момент рассмотрения дела, разрешения на строительство не требуется для строительства на земельном участке строений и сооружений вспомогательного использования.

Т.е. по указанному признаку (возведение постройки без получения необходимых согласований или разрешений) спорное строение не может быть отнесено к числу самовольных построек.

Вопреки доводам истца, нарушений требований пожарной безопасности при возведении дровяника не допущено.

В период возведения этой постройки, с 01 января 1967 года по 01 января 1976 года действовали СНиП II-К.2-62, согласно которым "разрыв между жилыми домами и не отапливаемыми хозяйственными строениями, а также между хозяйственными строениями не нормировался при условии, если общая площадь застройки группы указанных строений не превышала наибольшую площадь застройки для одного дома без противопожарных стен, указанную в главе СНИП 11-Л. 1-62 "Жилые здания. Нормы проектирования". В соответствии с табл. N 2 СНИП 11-Л. 1-62 "Жилые здания. Нормы проектирования", таковая для одноэтажных зданий составляла 1000-1400 кв. м в зависимости от степени огнестойкости. С учетом этого на период возведения дровяника законодательством не были установлены обязательные противопожарные разрывы между подобными строениями и жилыми домами на соседних земельных участках.

В настоящее время обязательных требований к противопожарным расстояниям между жилыми домами и хозяйственными постройками, расположенными на соседнем земельном участке, не предъявляется.

Противопожарные расстояния между зданиями, сооружениями должны обеспечивать нераспространение пожара на соседние здания, сооружения. При этом конкретные противопожарные расстояния между зданиями и сооружениями, расположенными на приусадебных земельных участках, Федеральным законом от 22.07.2008 N 123-ФЗ (ред. от 29.07.2017) «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности» не установлены.

Пунктом 4.13 Свода правил СП 4.13130.2013 "Системы противопожарной защиты. Ограничение распространения пожара на объектах защиты" предусмотрены противопожарные расстояния от хозяйственных построек, расположенных на одном садовом, дачном или приусадебном земельном участке, до жилых домов соседних земельных участков. Однако указанный Свод правил включен в Перечень документов в области стандартизации, в результате применения которых на добровольной основе обеспечивается соблюдение требований Федерального закона от 22 июля 2008 г. N 123-ФЗ "Технический регламент о требованиях пожарной безопасности, утвержденный Приказом Росстандарта от 16.04.2014 N 474.

Аналогично противопожарные расстояния между жилыми домами и иными сооружениями предусмотрены п. 5.3.4 СП 30-102-99 "Планировка и застройка территории малоэтажного жилищного строительства", утвержденных постановлением Госстроя России от 30.12.1999 N 94. Однако и этот Свод правил включен в перечень документов в области стандартизации, применяемый только на добровольной основе.

С учетом этого доводы истца о том, что противопожарное расстояние между дровяником и жилым домом истца должно составлять не менее 15 метров, и представленные в обоснование этого довода доказательства (письмо пожарной службы на л.д. 52-56, т. 1), нельзя признать состоятельными.

Следует отметить, что из заключения проведенной по делу экспертизы следует, что расстояние между жилым домом № 3 и дровяником, пристроенным к жилому дому № 1, составляет 4,98 метра. В случае возможного пожара критическая интенсивность теплового потока (в результате которой происходит самовоспламенение деревянных конструкций) наступает на расстоянии: для жилого дома № 3 при условном горении дровяника – 4,9 метра; для дровяника и возможного распространения на жилой дом № 1 при условном горении жилого дома № 3 – 4,3 метра (л.д. 2-23, т. 2).

Кроме того, в ходе рассмотрения дела было установлено, что дровяник со стороны дома и участка истца отделан шиферными листами, ответчиками представлены в материалы документы, подтверждающие, что этот материал относится к негорючим.

При таких обстоятельствах предусмотренные законом (ст. 222, ст. 1065 ГК РФ) основания для удовлетворения требований истца о возложении на ответчиков обязанности провести огнезащитную обработку дровяника и околотить его огнезащитными материалами, отсутствуют, что подтверждает правильность вывода суда об отказе в этой части иска.

Судом первой инстанции в ходе выездного судебного заседания было также установлено, что на месте сплошного забора из профлиста, высота которого превышала величину, установленную Правилами землепользования и застройки Дмитриевского сельского поселения, ответчиками уже установлен новый забор, соответствующий требованиям указанных Правил. Поэтому в удовлетворении требований истца о возложении на ответчиков обязанности по сносу существующего забора и установке нового судом отказано правомерно.

Отказ в удовлетворении исковых требований влечет отказ и в удовлетворении требований истца о взыскании с ответчиков понесенных судебных расходов, в связи с чем поводов не согласиться с решением суда в этой части судебная коллегия не усматривает.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают вывод суда об отказе в удовлетворении иска, не содержат ссылок на какие-либо обстоятельства, не исследованные судом, повторяя позицию истца, изложенную в суде первой инстанции.

В связи с этим решение суда подлежит оставлению без изменения, апелляционную жалобу следует оставить без удовлетворения.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Галичского районного суда Костромской области от 07 августа 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Стальмакова Михаила Ивановича – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: