Решение по делу № 33-5012/2020 от 27.04.2020

Судья Тонких В.В.

Дело № 33 – 5012/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего судьи Опалевой Т.П.,

судей Бабиновой Н.А., Лапухиной Е.А.

при секретаре Басимовой Н.М.

с участием прокурора Кузнецовой С.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Перми 27.05.2020 года дело по апелляционной жалобе Кузицыной Светланы Константиновны на решение Свердловского районного суда г.Перми от 11.03.2020 года, которым постановлено:

«В удовлетворении исковых требований Кузицыной Светланы Константиновны к ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница», Управлению федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Пермскому краю о взыскании солидарно компенсации морального вреда в размере 10 000 000 рублей отказать».

Заслушав доклад судьи Бабиновой Н.А., пояснения истца Кузицыной С.К., настаивавшей на доводах жалобы, представителей ответчиков Территориального органа Росздравнадзора по Пермскому краю Суминой Н.В., ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница» Колышкиной Е.В., возражавших относительно доводов жалобы, заключение прокурора Кузнецовой С.Н. об отсутствии оснований для отмены решения, изучив материалы дела, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Кузицына С.К. обратилась в суд с иском к ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница», Управлению федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований истец указала, что 18.07.2007 года ее муж К1. после укуса клеща был доставлен по скорой помощи в отделение № ** ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница», где проходил лечение. 08.08.2007 года К1. умер. Причиной смерти явились осложнения, вызванные клещевым энцефалитом. Смерть К1. наступила в результате неправильных действий медицинского персонала ответчиков. Врачом скорой помощи были выявлены симптомы клещевого энцефалита. В стационаре ответчика поставлен диагноз ОРВИ. Ответчик незаконно, без согласования с больным, истцом и родственниками, провел незаконный эксперимент для лечения клещевого энцефалита с многочисленными существенными нарушениями препаратом *** в большей дозе, чем это положено, без наличия на то оснований, после чего ее муж умер; так же врачами был произведен подлог документов, в виде изменения дозы введенного препарата, изначально доза была указана больше, чем это предусмотрено. В связи с чем, Кузицыной С.К. были причинены нравственные страдания. С учетом изложенного истец просит взыскать с ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница», Управления федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Пермскому краю компенсацию морального вреда в размере 10 000 000 руб.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого просит истец, указывая в апелляционной жалобе на неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела. Суд не учел, что в отношении ее мужа был проведен незаконный медицинский эксперимент, неправильное лечение. Родственники умершего человека имеют право на возмещение морального вреда за неправильное лечение родственника, даже если причинно-следственная связь между смертью больного и действиями врачей не доказана. Использование препарата *** для лечения клещевого энцефалита в 2007 году это является исследованием. Неправильное лечение имело целый ряд отягчающих обстоятельств, так как оно было не следствием врачебной ошибки. Исследования проводились с корыстными целями.

В возражениях прокурор Свердловского района г.Перми, ответчики ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница», Территориальный орган Росздравнадзора по Пермскому краю просят оставить решение без изменения, апелляционную жалобу Кузицыной С.К. - без удовлетворения.

Проверив материалы дела в пределах доводов жалобы в соответствии со ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), судебная коллегия не находит оснований для отмены, изменения решения суда.

Согласно ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

При рассмотрении дела таких нарушений судом первой инстанции не допущено, имеющие значение для дела обстоятельства установлены правильно и подтверждаются исследованными в суде доказательствами, которым дана правильная правовая оценка, нарушений норм материального и процессуального права не допущено.

По общему правилу, установленному пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 (ред. от 06.02.2007) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» следует, что суду необходимо устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Статьей 151 ГК РФ предусмотрено, что в случае если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Как установлено судом и следует из материалов дела, К1. ** г.р. был доставлен в краевую клиническую инфекционную больницу 18.07.07 с жалобами на слабость, головную боль в затылочной области, повышение температуры. На основании имеющихся данных в качестве «рабочего» был установлен диагноз: энтеровирусная инфекция. Несмотря на то, что К1. отрицал факт присасывания клеща, с первых часов нахождения в стационаре у него был заподозрен клещевой энцефалит, рекомендованы исследование крови на клещевой энцефалит и люмбальная пункция. После выполнения указанных исследований, был установлен диагноз клещевого энцефалита. К1. проводилась терапия в полном объеме, согласно принятым медико-экономическим стандартам. После выполнения люмбальной пункции и анализа лик ора, несмотря на то, что серологического подтверждения клещевого энцефалита еще не было, начата специфическая терапия (противоэнцефалитный иммуноглобулин в адекватном разведении 1:160). *** - неконкурирующий антагонист дофаминовых рецепторов, который увеличивает содержание дофамина в полосатом теле, применяется для улучшения когнитивных функций при вегетативном статусе и синдроме «малого сознания» при различных заболевания центральной нервной системы. Идея использования данной группы препаратов заключается в том, что на фоне коматозного состояния истощаются резервы эндогенного дофамина. *** стимулирует выработку дофамина и блокирует его обратный захват. Также известного, что амантадины обладают иммуномодулирующими свойствами, и показаны для профилактики и лечения вирусных заболеваний. В патогенезе вирусных инфекций существенную роль играют иммунные реакции. К1. не был вакцинирован от клещевого энцефалита, имевшийся у него вторичный иммунодефицит с нарушением выработки антител, способствовал прогрессированию заболевания. Кроме этого, у больного имелась сопутствующая хроническая патология (***), что также отрицательно влияло на течение нейроинфекции. Несмотря на проводимое лечение 08.08.2007 К1. умер. Клинический диагноз (клещевой энцефалит) полностью совпал с патологоанатомическим диагнозом, причиной смерти явились осложнения, вызванные клещевым энцефалитом.

К1. являлся мужем Кузицыной С.К. Обращаясь в суд, Кузицына С.К. обосновывает требования о взыскании компенсации морального вреда нравственными страданиями из-за потери близкого человека, смерть которого наступила вследствие некачественно оказанной медицинской помощи, лечением препаратом «ПК-Мерц», которое не было показано и ухудшило состояние больного, приведя к гибели.

Определением суда от 28.06.2019 по делу было назначено проведение комплексной медицинской судебной экспертизы.

Согласно заключению эксперта ООО «Медэксперт» от 08.11.2019 следует, что препарат *** на момент оказания медицинской помощи К1. 18.07.2007-08.08.2007 был зарегистрирован в Российской Федерации регистрационное удостоверение № ** (дата регистрации 1993-03-31, дата прекращения регистрации 2008-03-12).

При анализе медицинской документации определяется, что в период оказания медицинской помощи 18.07.2007-08.08.2007 К1. в ГБУЗ ПК «ПККИБ» показания для назначения препарата «***» в форме выпуска раствор для инфузий, 200 мг/500 мл отсутствовали, равно как и не было противопоказаний для его назначения.

Необходимость в назначении препарата «***» для лечения клещевого энцефалита в острый период у К1. в 2007 году отсутствовала.

Среди побочных эффектов у препарата «***» согласно инструкции по применению имеются «Со стороны нервной системы, органов чувств и психики: Часто: тревога раздражительность, зрительные галлюцинации, психомоторное возбуждение, головокружение, головная боль, снижение остроты зрения, бессонница. Очень редко: эпилептические припадки, периферическая нейропатия, временная потеря зрения».

В рассматриваемой ситуации, провести дифференциальную диагностику причин развития описанных в дневнике дежурным врачом от 20.07.07 18.40 симптомов нарушения поведения (психического расстройства) весьма затруднительно, ввиду того, что у К1. имелось заболевание – клещевой энцефалит, менингоэнцефалитическая форма, при котором психические расстройства (чаще в форме делирия, аментивного нарушения сознания, эпилептиформного возбуждения) возникают у 2/3 больных. Однако стоит отметить, что описанная в дневнике курации симптоматика («…стал более говорлив, «теряет мысль»… рассказывает, что надоели танки, заболел из-за березок в гараже. Анамнез не знает, говорит много «впустую», без смысла») то есть без упоминания о тревоге, зрительных галлюцинаций более соответствует клиники основного заболевания – клещевой энцефалит, менингоэнцефалитическая форма.

Ввиду отсутствия абсолютных противопоказаний для назначения препарата «***» К1., опасность для здоровья препарат не представлял.

Наступление летального исхода в рассматриваемой ситуации обусловлено прогрессированием основного заболевания – клещевой энцефалит, менингоэнцефалитическая форма – и не связано с использованием в лечении пациента препарата «***».

Вывод о причине смерти подтверждается следующими данными (характерными для клещевого энцефалита и не описанными среди побочных эффектов препарата «***»):

- данные эпидемиологического анамнеза;

- характерная клиническая картина (начало заболевания острое, лихорадка до 39,0С, головная боль, нарушение поведения по типу острого психоза, глубокая кома, положительные менингеальные симптомы, нарушения дыхания и иных витальных функций);

-данные лабораторных методов исследования (исследование ликвора) обнаружение в сыворотки крови от 23.07.07 IgM к вирусу клещевого энцефалита;

-данные инструментального обследования (по МРТ – поражение базальных структур и проводящих путей головного мозга);

- подтверждение диагноза при проведении патологоанатомического исследования.

- не применение препарата «***» в течение 10 суток до момента наступления смерти, отсутствие положительной динамики после отмены препарата.

На момент оказания медицинской помощи К1. в стационаре ГБУЗ ПК «Краевая клиническая инфекционная больница» действующий стандарт специализированной медицинской помощи при клещевом энцефалите, утвержденный уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (Министерством здравоохранения РФ) отсутствовал.

Кроме того профессиональным медицинским сообществом не были разработаны клинические рекомендации по лечению клещевого энцефалита.

Понятие о стандартах, порядках оказания медицинской помощи и клинических рекомендациях введено в Федеральном законе от 21.11.2011 № 232-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», то есть до момента оказания медицинской помощи К1.

Упоминаемый в материалах дела региональный документ Приказ от 10.03.2004г. № 132 «О введении в действие пермских областных единых медико-экономических стандартов оказания медицинской помощи (с изм., внесенными Приказом Управления здравоохранения администрации Пермской области от 18.05.2004 № 258») отсутствует в распоряжении комиссии экспертов, а также не представлен в полнотекстовом виде в имеющихся в распоряжении комиссии материалах гражданского дела.

В связи с вышеизложенным оценка качества оказанной медицинской помощи К1. осуществлялась с позиции применяемой медицинской практики и учетом изданных в 2014г. клинических рекомендаций «Клещевой вирусный энцефалит у взрослых».

При анализе представленной медицинской документации, каких-либо деффектов оказания медицинской помощи, оказавших влияние на состояние здоровья пациента не выявлено.

Объем диагностического обследования (лабораторного и инструментального), консультации специалистов соответствует современным представлениям об оказании специализированной медицинской помощи при клещевом энцефалите. Иммуноглобулин человека против клещевого энцефалита по данным медицинской карты пациенту введен своевременно (20.07.2007г.) при появлении подозрения на клещевой энцефалит, симптоматическая терапия назначена в полном объеме.

Сложности в диагностике клещевого энцефалита в рассматриваемой ситуации обусловлены неоднозначностью эпидемиологического анамнеза и особенности течения заболевания.

Летальный исход обусловлен тяжестью основного заболевания и не связан с процессом оказания медицинской помощи пациенту.

Оснований для проведения повторной судебной медицинской экспертизы в соответствии с п.2 ст.87 ГПК РФ судебной коллегией не усмотрено.

Разрешая заявленные требования и отказывая истцу в иске, суд первой инстанции исходил из того, что в настоящем деле оснований для удовлетворения исковых требований Кузицыной С.К., не имеется, поскольку каких-либо дефектов оказания медицинской помощи, оказавших влияние на состояние здоровья пациента не выявлено, летальный исход обусловлен тяжестью основного заболевания и не связан с процессом оказания медицинской помощи пациенту.

Судебная коллегия соглашается с таким выводом суда первой инстанции, поскольку он основан на законе и установленных по делу обстоятельствах.

Как правильно указал суд первой инстанции, материалы дела не содержат доказательств причинения истцу нравственных страданий, состоящих в причинно-следственной связи с действиями ответчиков, незаконность которых была бы установлена в предусмотренном законом порядке.

Доказательствам, собранным по делу в установленном законом порядке, дана оценка судом первой инстанции, оснований не согласиться с которой не имеется.

Соответствующие выводы судом должным образом мотивированы, основаны на материалах дела и нормах действующего законодательства, поэтому не заслуживают переоценки со стороны судебной коллегии.

Порядок получения, исследования и оценки доказательств по гражданскому делу регламентируется положениями главы 6 ГПК РФ.

В силу положений ст. ст. 59, 67 ГПК РФ суд самостоятельно определяет обстоятельства, которые имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Согласно ст.ст. 56, 60 ГПК РФ каждая сторона должна доказать обстоятельства на которые ссылается в обоснование своих требований и возражений. Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или не совершения процессуальных действий.

Однако истец таких доказательств не представил, в связи с чем суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении исковых требований Кузицыной С.К., основанных на незаконных действиях медицинских работников ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая инфекционная больница» по проведению лечения препаратом «***».

При указанных обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что, разрешая исковые требования, суд правильно определил обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам, и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом не допущено.

Руководствуясь ст. ст. 199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Свердловского районного суда г.Перми от 11.03.2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Кузицыной Светланы Константиновны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи