Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-23347/2020 от 31.07.2020

Судья – Колойда А.С. дело № 33-23347/2020

№ 2-12/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

2 сентября 2020 года город Краснодар

Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда в составе:

председательствующего судья Онохова Ю.В.,

судей Бондаренко М.В., Старосельской О.В.

при ведении протокола помощником судьи Боевым А.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску начальника Федерального казенного учреждения Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Краснодарскому краю Жукова О.Г. к Бурмакиной Марине Анатольевне, Бродовиковой Олесе Александровне, Черниковой Татьяне Владимировне, Артющенко Валентине Анатольевне и Коноховой Наталье Викторовне о возмещении солидарно материального ущерба, причиненного в результате утраты медицинского оборудования, в размере <...> рублей,

по апелляционной жалобе Бурмакиной М.А. на решение Усть-Лабинского районного суда Краснодарского края от 2 июня 2020 года, которым исковые требования Федерального казенного учреждения Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Краснодарскому краю удовлетворены частично.

Заслушав доклад судьи Онохова Ю.В., судебная коллегия

установила:

федеральное казенное учреждение Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Краснодарскому краю (далее также - ФКУ ИК-3 УФСИН России Краснодарскому краю, Учреждение) обратилось в суд с иском к Бурмакиной М.А., Бродовиковой О.А., Черниковой Т.В., Артющенко В.А., Коноховой Н.В. о возмещении материального ущерба, причиненного утратой медицинского оборудования.

В обоснование заявленных требований истец указал, что в результате проведенной ФСИН России документальной ревизии финансово-хозяйственной деятельности ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю был выявлен факт отсутствия флюрографа «КАРС-1С» с принадлежностями на общую сумму <...> рублей, состоящих на балансе ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю, поскольку в нарушение пунктов 1.4 и 2.6 приказа Министерства Финансов Российской Федерации от <...> года № <...> годовая инвентаризация ответчиками проводилась формально, фактическое наличие материальных ценностей не проверялось. В результате недобросовестного отношения ответчиков к исполнению своих должностных обязанностей медицинское оборудование утрачено.

Истец просил взыскать с ответчиков солидарно причинённый материальный ущерб в размере <...> рублей, исходя из балансовой стоимости имущества.

Решением Усть-Лабинского районного суда Краснодарского края от 2 июня 2020 г. исковые требования удовлетворены частично: материальный ущерб в размере <...> рублей взыскан с Бурмакиной М.А.

Не согласившись с принятым решением, ответчик Бурмакина М.А. в апелляционной жалобе, с учётом дополнений, просит решение районного суда отменить, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права.

Начальником Федерального казенного учреждения Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Краснодарскому краю Рахмановым А.А. представлено возражение на апелляционную жалобу Бурмакиной М.А., в котором указано на законность и обоснованность постановленного по делу судебного решения и дана критическая оценка доводам жалобы.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции Бурмакина М.А. и адвокат Антипова Т.Н. настаивали на удовлетворении доводов апелляционной жалобы, с учётом дополнений, указывая на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильное применение норм материального и процессуального права.

Представитель ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю Матевосова Н.Г. в судебном заседании суда апелляционной инстанции просила решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, в соответствии со статьёй 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

В абзаце первом пункта 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» разъяснено, что, по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Исходя из необходимости соблюдения гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права заявителя на справедливое судебное разбирательство суд апелляционной инстанции не может отказать в принятии дополнений к апелляционным жалобе, представлению, содержащих новые доводы (суждения) по поводу требований, изложенных в апелляционных жалобе, представлении, а также дополнений к апелляционным жалобе, представлению, содержащих требования, отличные от требований, ранее изложенных в апелляционных жалобе, представлении (пункт 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

С учетом приведенных положений судебная коллегия признает необходимым разъяснить следующее.

Ответчик Бурмакина М.А., реализуя свое законное право на судебную защиту, представила в Усть-Лабинский районный суд Краснодарского края дополнение к ранее поданной апелляционной жалобе.

В просительной части дополнения к апелляционной жалобе ответчик Бурмакина М.А. изменила заявленные ранее требования, формально выразив намерение обжаловать решение суда первой инстанции лишь в части удовлетворения иска о взыскании с неё материального ущерба.

Однако, доводы, изложенные в указанном дополнении к жалобе, по сути, повторяют правовую и процессуальную позицию ответчика Бурмакиной М.А., изложенную в ранее представленной апелляционной жалобе и сводятся фактически к требованию о переоценке доводов суда первой инстанции в целом по существу спора.

Так, ответчиком Бурмакиной М.А. выражено несогласие с постановленным районном судом решением, ввиду того, что судом не доказано причинение материального ущерба государственному учреждению, и представленные доказательства, имеющие существенное значение для разрешения спора, в частности, инвентарная карточка учета нефинансовых активов № <...>, подтверждающая 100% амортизацию спорного имущества и вместе с тем его нулевую стоимость, отсутствие правовой оценки суда, в связи с чем данное доказательство осталось за пределами исследования суда первой инстанции.

Изложенные в апелляционной жалобе с учетом дополнений доводы ответчика фактически выходят за пределы указанных в просительной части дополнения требований.

Вместе с тем, судебная коллегия указывает на то, что при наличии в пояснениях к жалобе либо в возражениях на нее доводов, касающихся обжалования судебного акта в иной части, чем та, которая указана в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции осуществляет проверку судебного акта в пределах, определяемых апелляционной жалобой и доводами, содержащимися в пояснениях и возражениях на жалобу (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25 июня 2020 г. № <...> по делу № <...>).

Так, представленное в материалах дела возражение начальника Федерального казенного учреждения Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Краснодарскому краю содержит доводы, оценивающие законность и обоснованность обжалуемого решения районного суда по существу дела, повторяя позицию искового заявления.

Кроме того, в рамках судебного разбирательства, при заслушивании позиций сторон и на этапе прений, представителем ответчика адвокатом Антиповой Т.Н. также заявлялось об отмене решения суда первой инстанции без конкретизации каких-либо требований.

Таким образом, судебная коллегия, руководствуясь предписаниями части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела гражданское дело по доводам апелляционной жалобы и возражения на нее в полном объеме.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, с учётом дополнений, и представленного на неё возражения, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований отмены решения суда по статье 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права и при неверном определении обстоятельств, имеющих значение для настоящего дела.

Судом установлено и из материалов дела следует, что на основании предписания ФСИН России от 16 апреля 2018 года № <...> проведена документальная ревизия финансово-хозяйственной деятельности ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю, в ходе которой установлен факт утраты флюрографа «КАРС-1С» № <...>, с принадлежностями, балансовой стоимостью <...> рублей.

Согласно представленной в материалы дела инвентаризационной описи (сличительной ведомости) по объектам нефинансовых активов на 1 ноября 2017 года, на балансе ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю числился флюрограф цифровой, с принадлежностями, стационарный «КАРС-1С», цена которого составляла <...> рублей.

Инвентаризационная комиссия, действовавшая в соответствии с приказом от 31 октября 2017 года №328 «О проведении годовой инвентаризации материальных запасов, основных средств и расчетов в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю» и создании инвентаризационной комиссии, в составе Бродовиковой О.А., Черниковой Т.В., Артюшенко В.А., в присутствии материально-ответственного лица Коноховой Н.В., подтвердила факт наличия флюрографа «КАРС-1С» на балансе учреждения.

В момент проверки документов на оборудование не представлено, равно как и документов, удостоверяющих списание, передачу, утилизацию указанного оборудования.

Вместе с тем, согласно заключения, утвержденного <...> года начальником УФСИН России по Краснодарскому краю < Ф.И.О. >1., нарушение служебной дисциплины, выразившееся в недобросовестном исполнении сотрудниками ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю Бурмакиной М.А., Бородовиковой О.А., Черниковой Т.В., Артющенко В.А., Коноховой Н.В. своих должностных обязанностей по организации и обеспечению правильного и документального отражения на счетах бухгалтерского учета всех финансовых операций, осуществлению постоянного контроля за своевременным оформлением приема, отпуска, расходования на нужды товароматериальных ценностей, а также по обеспечению контроля за своевременным и качественным оформлением первичных учетных документов, передачу их в установленные сроки для отражения в бухгалтерском учете и достоверность содержащихся в них данных.

Судебная коллегия также принимает во внимание, что вступившим в законную силу, решением районного суда от <...> года исковые требования Бродовиковой О.А., Черниковой Т.В., Артющенко В.А., Коноховой Н.В. удовлетворены в части признания незаконным вывода заключения служебной проверки, утвержденного начальника УФСИН России по Краснодарскому краю 28 сентября 2018 г., о недобросовестности исполнения сотрудниками Бродовиковой О.А., Черниковой Т.В., Артющенко В.А., Коноховой Н.В. своих должностных обязанностей, которое привело к утрате медицинского оборудования.

При рассмотрении искового заявления ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю районный суд оставил без внимания и надлежащей правовой оценки обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения данного дела по существу в пределах заявленных истцом требований, в результате чего допустил неправильное толкование и применение норм материального права, регулирующих спорные отношения, с существенным нарушением норм процессуального права.

Главой 39 Трудового кодекса Российской Федерации «материальная ответственность работника» определены условия и порядок возложения на работника, причинившего работодателю имущественный ущерб, материальной ответственности, в том числе и пределы такой ответственности.

Согласно части 1 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (часть 2 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации).

Статьей 241 Трудового кодекса Российской Федерации установлены пределы материальной ответственности работника. В соответствии с этой нормой за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено Трудовым кодексом Российской Федерации или иными федеральными законами.

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью второй статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим кодексом или иными федеральными законами.

Перечень случаев возложения на работника материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба приведен в статье 243 Трудового кодекса Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов.

В соответствии с пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» даны разъяснения, согласно которым при рассмотрении дела о возмещении причиненного работодателю прямого действительного ущерба в полном размере работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации либо иными федеральными законами работник может быть привлечен к ответственности в полном размере причиненного ущерба.

Из приведенных правовых требований следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления материальной ответственности работника за причиненный работодателю ущерб являются: наличие прямого действительного ущерба у работодателя, противоправность поведения (действия или бездействия) работника, причинно-следственная связь между действиями или бездействием работника и причиненным работодателю ущербом, вина работника в причинении ущерба.

Бремя доказывания наличия совокупности указанных обстоятельств законом возложено на работодателя.

В соответствии с пунктом 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» судам необходимо иметь в виду, что материальная ответственность в полном размере может быть возложена на заместителя руководителя организации или на главного бухгалтера при условии, что это установлено трудовым договором. Если трудовым договором не предусмотрено, что указанные лица в случае причинения ущерба несут материальную ответственность в полном размере, то при отсутствии иных оснований, дающих право на привлечение этих лиц к такой ответственности, они могут нести ответственность лишь в пределах своего среднего месячного заработка.

Как установлено судом и подтверждено материалами дела, Бурмакина М.А. проходит службу в уголовно-исполнительной системе с <...> года в должности главного бухгалтера отдела бухгалтерии ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю (л.д. 94), исполняя свои должностные обязанности в соответствии с должностной инструкцией, утверждённой начальником ФКУ ИК-3 УФСИН России по Краснодарскому краю 1 ноября 2017 года.

Согласно доводов, изложенных в апелляционной жалобе, Бурмакина М.А. не является материально-ответственным лицом, поскольку ни контракт о прохождении службы, ни должностная инструкция не содержат условий о материальной ответственности главного бухгалтера в полном объеме.

При изучении материалов дела, также установлено, что доказательств материальной ответственности главного бухгалтера Бурмакиной М.А. ФКУ ИК-3 УФСИН России Краснодарскому краю суду не представлено, правовой оценки заключенному с Бурмакиной М.А. трудовому договору на предмет установления обязательств по несению последней полной материальной ответственности за ущерб, причиненный по ее вине в случаях, прямо указанных в действующем законодательстве, или по решению суда, судом первой инстанции в нарушение статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не дано, в связи с чем судебная коллегия приходит к выводу о недоказанности выводов суда первой инстанции в данной части.

Вместе с тем, суд первой инстанции, разрешая дело по существу, нормы трудового законодательства, определяющие условия и порядок возложения на работника материальной ответственности за причиненный работодателю при исполнении трудовых обязанностей имущественный вред, не применил к спорным отношениям, вследствие чего обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора о возмещении работником ущерба, причиненного работодателю, не установил.

С учетом заявленных в апелляционной жалобе доводов и регулирующих спорные отношения норм материального права по настоящему делу юридически значимыми подлежащими определению и установлению являются следующие обстоятельства, обязанность доказать которые возлагается на ФКУ ИК-3 УФСИН России Краснодарскому краю как работодателя: наличие у работодателя прямого действительного ущерба; противоправность действий или бездействия Бурмакиной М.А.; причинная связь между поведением Бурмакиной М.А. и наступившим у работодателя ущербом; вина Бурмакиной М.А. в причинении ущерба работодателю; размер ущерба, причиненного работодателю; соблюдение ФКУ ИК-3 УФСИН России Краснодарскому краю порядка определения размера подлежащего возмещению ущерба; наличие оснований для привлечения главного бухгалтера Бурмакиной М.А. к материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба.

Однако названные юридически значимые обстоятельства судом первой инстанции не устанавливались, они не вошли в предмет доказывания по делу и, соответственно, правовой оценки суда первой инстанции не получили, в связи с чем вывод районного суда о том, что Бурмакина М.А. причинила ущерб работодателю, нельзя признать правомерным.

Принимая в качестве доказательства наличия прямого действительного ущерба, причиненного неправомерными действиями работника ФКУ ИК-3 УФСИН России Краснодарскому краю, а также размер этого ущерба, районный суд не применил к спорным отношениям положения статьи 246 Трудового кодекса Российской Федерации о порядке определения ущерба, причиненного работодателю, вследствие чего пришел к ошибочному выводу о том, что первоначальная стоимость утраченного медицинского оборудования флюрографа «КАРС-1С», без учета его амортизации, свидетельствует о наличии материального ущерба у работодателя (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2020 г. № 74-КГ20-1).

В соответствии со статьей 246 Трудового кодекса Российской Федерации размер ущерба, причиненного работодателю при утрате и порче имущества, определяется по фактическим потерям, исчисляемым исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества. Федеральным законом может быть установлен особый порядок определения размера подлежащего возмещению ущерба, причиненного работодателю хищением, умышленной порчей, недостачей или утратой отдельных видов имущества и других ценностей, а также в тех случаях, когда фактический размер причиненного ущерба превышает его номинальный размер.

Привлекая главного бухгалтера Бурмакину М.А. к полной материальной ответственности, суд первой инстанции не дал правовой оценки представленной в материалы дела инвентарной карточки учета нефинансовых активов № 17172, код по ОКОФ 330.32.5050, сформированной на 3 августа 2018 года, тем самым придя к заблуждению о фактическом наличии материального ущерба у ФКУ ИК-3 УФСИН России Краснодарскому краю в размере стоимости флюрографа.

Данное доказательство является существенным, поскольку опровергает доводы истца о действительном материальном ущербе, вместе с тем подтверждая незаконность заявленных исковых требований.

Как следует из материалов дела, из инвентарной карточки учета нефинансовых активов № <...> код по ОКОФ 330.32.5050, сформированной на 3 августа 2018 г. (л.д. 97), установлено, что первоначальная стоимость флюрографа цифрового с принадлежностями «КАРС-1С» составляла <...> рублей, дата ввода в эксплуатацию - 23 ноября 2009 год, балансовая (восстановительная стоимость) по состоянию на 31 декабря 2015 года составляла <...> <...> рублей, срок полезного использования 84 месяца (7 лет), соответственно остаточная стоимость, с учетом амортизации по состоянию на декабрь 2016 года составляла 0 рублей, что указывает на 100 % амортизацию данного медицинского оборудования.

Согласно классификации основных средств, включаемых в амортизационные группы, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 1 января 2002 года № 1, изделия медицинские, в том числе хирургические, прочие, оборудование медицинское и хирургическое (код ОКОФ 330.32.5050) относятся к четвертой группе со сроком полезного использования свыше 5 до 7 лет включительно.

Таким образом, срок эксплуатации флюрографа истек и его остаточная стоимость на момент инвентаризации составляла 0 рублей, равно как и на момент служебной проверки.

Ввиду изложенного вывод суда первой инстанции о том, что истцом доказан размер причиненного ущерба, нельзя признать соответствующим требованиям закона.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение должно быть законным и обоснованным.

Согласно части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении»).

Однако при вынесении решения судом первой инстанции указанные выше требования закона соблюдены не были.

Оценивая доводы апелляционной жалобы об обязательном характере принятого ранее решения Усть-Лабинского районного суда Краснодарского края от 26 ноября 2019 г. судебная коллегия полагает необходимым пояснить следующее.

Часть вторая статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации конкретизирует общие положения процессуального законодательства об обязательности вступивших в законную силу судебных постановлений судов общей юрисдикции и, как направленная на обеспечение в условиях действия принципа состязательности законности выносимых судом постановлений, во взаимосвязи с другими предписаниями данного Кодекса, в том числе закрепленными в его статье 2, части второй статьи 13, статьях 56, 195 и части первой статьи 196, не предполагает ее произвольного применения.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 декабря 2011 г. № 30-П, действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу; признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Наделение судебных решений, вступивших в законную силу, свойством преюдициальности - сфера дискреции федерального законодателя, который мог бы прибегнуть и к другим способам обеспечения непротиворечивости обязательных судебных актов в правовой системе, но не вправе не установить те или иные институты, необходимые для достижения данной цели. Введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства - с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения, что предполагает необходимость пересмотра решений, вступивших в законную силу, с тем чтобы в правовой системе не могли иметь место судебные акты, содержащие взаимоисключающие выводы.

Признание районным судом преюдициального значения вступившего по иному делу судебного решения, затрагивающего законные права и интересы участников судебного процесса, не должно носить формальный характер, и тем более служить препятствием к реализации судом предписаний процессуального закона по оценке доказательств.

Усть-Лабинский районный суд при вынесении решения от 2 июня 2020 года, руководствуясь положениями части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, формально установив преюдициальное значение решения Усть-Лабинского районного суда от 26 ноября 2019 года для принятия решения в части исковых требований, заявленных к Бродовиковой О.А., Черниковой Т.В., Артющенко В.А., Коноховой Н.В., не дал надлежащей правовой оценки доказательству с позиции, изложенной в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, что повлияло на правильное определение обстоятельств по делу.

Таким образом, суд первой инстанции в мотивировочной части судебного решения от 2 июня 2020 г., с одной стороны, признал нулевую остаточную стоимость утраченного медицинского оборудования –флюрографа, с принадлежностями, с другой – определил его стоимость равной первоначальной, допустив в решении противоречивые выводы.

В соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

При изложенных обстоятельствах, обжалуемое решение в нарушение требований части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является противоречивым, содержит взаимоисключающие выводы.

Как разъяснил пункт 36 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» следует иметь в виду, что при отмене судом апелляционной инстанции по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления решения суда первой инстанции по основаниям, предусмотренным частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с положениями статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации направление дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции не допускается. В таком случае суд апелляционной инстанции сам принимает новое решение по делу.

В соответствии со статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Допущенные судом первой инстанции нарушения норм действующего законодательства являются существенными и не позволяют считать состоявшееся решение суда законным и обоснованным, и могут быть исправлены только посредством отмены данного судебного акта и вынесения нового решения об о░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░ №3 ░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ 328 ░ 330 ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░

░░░░░░░░░░:

░░░░░░░ ░░░░-░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 2 ░░░░ 2020 ░. ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░ №3 ░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ <...> ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░:

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>

<...>