Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-2188/2020 от 11.09.2020

Судья Сопова Н.И. Дело № 33-2188/2020

№ 2-1-745/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

09 ноября 2020 г. г. Орел

Судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда в составе

председательствующего судьи Курлаевой Л.И.,

судей Хомяковой М.Е., Чуряева А.В.,

при секретаре Панюковой И.А.

в открытом судебном заседании рассмотрела гражданское дело по исковому заявлению Морозовой Елены Николаевны к Морозову Владимиру Николаевичу, Морозову Николаю Егоровичу о признании сделки недействительной по договору дарения жилого дома и земельного участка и приведении сторон оспариваемой сделки в первоначальное положение, существовавшее до заключения сделки,

по апелляционной жалобе Морозова Николая Егоровича на решение Ливенского районного суда Орловской области от 06 июля 2020г., которым исковые требования Морозовой Елены Николаевны удовлетворены.

Заслушав доклад судьи Хомяковой М.Е., объяснения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Морозова Е.Н. обратилась в суд с иском к Морозову В.Н., Морозову Н.Е. о признании сделки договора дарения жилого дома и земельного участка недействительной и приведении сторон оспариваемой сделки в первоначальное положение, существовавшее до заключения сделки.

Исковые требования мотивированы тем, что <дата> между Морозовым В.Н. и Морозовым Н.Е. был заключен договор дарения земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>.

На момент отчуждения жилого дома и земельного участка Морозов В.Н. являлся должником Морозовой Е.Н. по алиментам на содержание детей. Размер долга составлял 142559,18 руб.

Алиментные обязательства Морозова В.Н. возникли на основании решения мирового судьи судебного участка № <адрес>, в соответствии с которым в пользу Морозовой Е.Н. с Морозова В.Н. взысканы алименты на содержание несовершеннолетних детей: ФИО1, ФИО2 и ФИО3 в размере 4512 руб. на каждого из детей ежемесячно.

При наличии неисполненного обязательства перед Морозовой Е.Н. ответчик не имел права намеренно ухудшать свое финансовое положение и отчуждать принадлежащее ему имущество до фактического исполнения обязательств перед взыскателем Морозовой Е.Н.

Ссылается на то, что на момент заключения спорной сделки МорозовВ.Н. достоверно знал о наличии у него неисполненных денежных обязательств перед истцом, иного имущества, не защищенного имущественным иммунитетом, на которое можно было бы обратить взыскание, не имел, заключил договор дарения с близким родственником - отцом, при этом имущество осталось в пользовании Морозова В.Н.

Ссылается на то, что в настоящее время спорный дом и земельный участок выставлен на продажу.

Указывает на то, что задолженность по алиментам ежедневно растет и не погашается, иного имущества, достаточного для исполнения алиментных обязательств, не имеется. Совершив сделку дарения, Морозов В.Н. злоупотребил правом.

Рассмотрев возникший спор, суд постановил обжалуемое решение.

Морозов Н.Е. не согласился с решением суда, в своей апелляционной жалобе ставит вопрос о его отмене

Выражает несогласие с выводом суда о мнимости сделки договора дарения.

Обращает внимание на то, что Морозов Н.Е. изначально совместно с супругой, ныне покойной, являлся собственником спорного имущества, поскольку дом строился в период брака на земельном участке, выделенном супруге.

Приводит доводы о том, что после смерти супруги наследство было оформлено на сына, Морозова В.Н., по договоренности между наследниками с целью минимизации имущественных затрат на оформление наследства.

Считает, что при намерении скрыть имущество от обращения взыскания, Морозов В.Н. вообще бы не вступал в наследство.

Указывает на то, что сделка реально исполнена, Морозов В.Н. жилым домом и земельным участком не пользуется, дом находится в пользовании Морозова Н.Е.

Полагает, что на момент заключения сделки дарения, задолженность по алиментам составляла 130000 руб. и могла быть погашена за счет иного имущества, принадлежащего Морозову В.Н., в частности за счет принадлежащей последнему земельной доли, стоимость которой превышала задолженность. Также у Морозова В.Н. имеется и другое имущество, за счет которого возможно погасить задолженность, а именно, жилой дом и земельный участок по <адрес> в <адрес>.

На основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из доводов жалобы (статья 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда в связи с нарушением судом первой инстанции норм материального права (п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ).

В силу положений п. п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.

Такие нарушения были допущены судом первой инстанции при разрешении спора по существу.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Морозова Е.Н. указывала на то, что Морозов В.Н., являясь обязанным уплачивать алименты на содержание несовершеннолетних детей, совершил с родным отцом Морозовым Н.Е. мнимую сделку по договору дарения жилого дома и земельного участка, полученного в собственность Морозова В.Н. в порядке наследования, с целью сокрытия имущества от возможного обращения на него взыскания, злоупотребив при этом правом.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о мнимости оспариваемой сделки договора дарения жилого дома и земельного участка, а также о наличии в действиях Морозова В.Н. злоупотребления правом.

При этом суд первой инстанции исходил из недобросовестности действий Морозова В.Н., выразившихся в том, что Морозов В.Н., являясь должником по исполнительному производству с предметом исполнения взыскание задолженности по алиментам, не имея намерения погашать алиментные обязательства, злоупотребляя правом, произвел отчуждение жилого дома и земельного участка. Совершая сделку, стороны придали видимость ее исполнения.

Судебная коллегия не может согласиться с данными выводами по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ).

В силу ст. ст. 166 - 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) сделки в зависимости от оснований для признания их недействительными могут быть ничтожными либо оспоримыми. Перечень таких оснований ограничен и перечислен в статьях 168 - 179 ГК РФ.

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Как следует из разъяснений, данных в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2016г. № 25 «Оприменении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Обращаясь в суд с иском о признании сделки ничтожной по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 170 ГК РФ, истец должен доказать, что при ее совершении стороны не только не намеревались ее исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно была не исполнена.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом); не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

В абзаце третьем пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства, подтверждающие, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и
ст. 12 ГПК РФ, закрепляющими принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Исходя из п. 3 ст.10 ГК РФ о презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и общего принципа доказывания в гражданском процессе лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное.

Бремя доказывания обратного лежит на лице, утверждающем, что ответчик употребил свое право исключительно во зло другому лицу.

Также бремя доказывания наличия оснований для признания сделки мнимой отнесено на истца.

Материалами дела подтверждается и установлено судом, что ответчик Морозов Н.Е. и Морозова Л.В. (до замужества Дорохова) состояли в зарегистрированном браке, что подтверждается свидетельством о заключении брака серии от <дата>

В период брака на основании постановления Главы администрации <адрес> от <дата> , супруге ответчика Морозова Н.Е., Морозовой Л.В., был выделен земельный участок по <адрес> в <адрес>, площадью 1200 кв.м, под строительство жилого дома.

Право собственности на земельный участок было зарегистрировано за Морозовой Л.В. в установленном законом порядке, что следует из выписок Единого государственного реестра недвижимости от <дата> и <дата>

В период брака Морозов Н.Е. и его супруга Морозова Л.В. на указанном земельном участке построили жилой дом, площадью 155,9 кв.м., зарегистрированный на имя Морозовой Л.В., что видно по выпискам из ЕГРП от <дата>

Вместе с тем, в силу ст.ст. 34, 39 Семейного Кодекса Российской Федерации, данный жилой дом и земельный участок, по мнению судебной коллегии, являлись совместно нажитым имуществом супругов, где доля Морозова Н.Е. составляла 1/2.

<дата> Морозова Л.В. умерла, что подтверждается свидетельством о смерти от <дата>г.

Как усматривается из материалов наследственного дела , наследниками к имуществу Морозовой Л.В. являлись супруг Морозов Н.Е., сын Морозов В.Н. и дочь ФИО11

В состав наследственной массы вошел, в том числе, спорный жилой дом и земельный участок.

Супруг наследодателя Морозов Н.Е. и дочь наследодателя МогилевцеваЕ.Н отказались от причитающейся им доли наследства, подав заявление нотариусу.

Из объяснений ответчика Морозова Н.Е. и его представителя адвоката Дружбиной О.В., объяснений ответчика Морозова В.Н. следует, что по договоренности между наследниками с целью минимизации расходов на оформление наследственных прав, наследство было оформлено на МорозоваВ.Н., о чем ему было выдано <дата> свидетельство о праве на наследство по закону на жилой дом, общей площадью 155,9 кв.м, и земельный участок, площадью 1200 кв.м, по адресу: <адрес>. Также между наследниками была достигнута договоренность о дарении в последующем жилого дома и земельного участка Морозову Н.Е., который вместе с наследодателем Морозовой Л.В. строил дом и фактически являлся его сособственником.

После оформления наследства, Морозов В.Н. в установленном законом порядке зарегистрировал свое право собственности, что подтверждается выписками из ЕГРН от <дата>

По делу установлено, что <дата> между Морозовым В.Н. и Морозовым Н.Е. был заключен договор дарения, по условиям которого Морозов В.Н. подарил своему отцу Морозову Н.Е. земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование под строительство жилого дома, общая площадь 1200 кв.м., кадастровый и жилой дом, назначение: жилой дом, общей площадью 155,9 кв.м., количество этажей - 3, в том числе подземных 1, кадастровый по адресу: <адрес>.

Как следует из содержания договора дарения, жилой дом и земельный участок правами других лиц не обременены, в споре и под арестом не состоят, ограничений в пользовании не имеют.

Право собственности на жилой дом и земельный участок возникает у одаряемого с момента регистрации перехода права собственности (т.1, л.д.39).

Оценив изложенные обстоятельства, суд первой инстанции признал сделку мнимой.

Вместе с тем, суд первой инстанции не учел, что по смыслу п. 1
ст. 170 ГК РФ мнимые сделки представляют собой действия, совершаемые для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в этой сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки. В случае совершения мнимой сделки воля сторон не направлена на достижение каких бы то ни было гражданско-правовых отношений между сторонами сделки. Для признания сделки мнимой необходимо установить, что стороны сделки не намеревались создать соответствующие ей правовые последствия, заключенную сделку стороны фактически не исполняли и исполнять не намеревались, правовые последствия, предусмотренные заключенной сделкой, не возникли. Мнимая сделка характеризуется несоответствием письменно выраженного волеизъявления подлинной воле сторон, в связи с чем сделка является мнимой. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.

Поскольку мнимая сделка совершается лишь для вида, одним из показателей ее мнимости служит не совершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Применительно к договору дарения недвижимости мнимость сделки исключает намерение дарителя прекратить свое право собственности на предмет сделки.

Приходя к выводу о мнимости сделки, суд не учел, что договор, реально исполненный сторонами в полном объеме, не может быть признан мнимой сделкой.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что договор дарения содержит все существенные условия, которые ясно устанавливают природу сделки и определяют ее предмет, воля сторон при заключении договора была направлена на передачу имущества в безвозмездное пользование и получение данного имущества в дар. Воля Морозова В.Н. была им выражена при заключении договора дарения, на момент которого после оформления наследства он желал в силу достигнутого между наследниками соглашения подарить спорный жилой дом своему отцу Морозову Н.Е., построившему дом вместе со своей супругой Морозовой Л.В. еще при ее жизни.

Спорный договор был подписан сторонами и зарегистрирован в Управлении Росреестра по <адрес>, следовательно, по форме и содержанию договор соответствует требованиям закона. Даритель МорозовВ.Н. в силу положений ст. 209 ГК РФ вправе был распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, никаких препятствий для распоряжения у него, как собственника, не имелось. Договор дарения, заключенный между Морозовым В.Н. и Морозовым Н.Е., был реально исполнен сторонами.

Как пояснили в судебном заседании свидетели ФИО28 ФИО13, ФИО14, Морозов Н.Е. пользуется жилым домом и земельным участком, обрабатывает земельный участок, занимается на территории домовладения разведением домашней птицы. Морозов В.Н. же в спорном доме не проживает.

Из показаний свидетеля ФИО14 следует, что Морозова Н.Е. каждый вечер загоняет автомобиль во двор.

Однако, данным показаниям свидетелей суд первой инстанции не дал правовой оценки.

В то же время, по мнению судебной коллегии, оснований не доверять показаниям допрошенных свидетелей, подтвердивших факт пользования подаренным имуществом, не имеется. Свидетели являются соседями МорозоваН.Е. по улице, их показания в целом согласуются как между собой, так и с другими материалами дела, доказательств какой-либо заинтересованности свидетелей в исходе дела не установлено.

В выездном судебном заседании было установлено, что в спорном жилом доме ведутся ремонтные работы, которые со слов свидетелей осуществляет Морозов Н.Е., земельный участок обработан, на приусадебном земельном участке Морозов Н.Е. разводит птицу, в доме имеются вещи Морозова Н.Е., на первом этаже есть диван, на котором Морозов Н.Е. ночует, в гараже хранится прицеп и мотоблок, на первом этаже хранится корм для выращиваемой птицы.

Как пояснял в суде первой инстанции Морозов Н.Е., в связи с проведением ремонтных работ, в доме временно отсутствует обстановка. Подаренный дом является для него единственным жильем.

Данное обстоятельство также подтверждается выписками из ЕГРН.

Представитель Морозова Н.Е. адвокат Дружбина О.В. пояснила, МорозовН.Е. является пенсионером и приобрести себе иное жилое помещение возможности не имеет.

Истцы в ходе судебного разбирательства не оспаривали, что МорозовВ.Н. в спорном доме не проживает и никогда не проживал.

При изложенных обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оспариваемый договор дарения не содержит признаков мнимой сделки, поскольку оспариваемая сделка повлекла установленные договором дарения правовые последствия для сторон договора, воля сторон была направлена на переход права собственности на спорное имущество в порядке дарения, что соответствует положениям ст.572 ГК РФ.

Как указывалось выше, исходя из основания и предмета заявленных требований, принимая во внимание положения ст. 56 ГПК РФ о распределении между сторонами бремени доказывания, судебная коллегия полагает, что именно истец обязан был доказать, что подлинная воля сторон сделки не была направлена на создание правовых последствий, которые наступают при ее совершении, стороны не имели намерений ее исполнять или требовать исполнения.

Таких доказательств Морозовой Е.Н. в материалы дела представлено не было.

В связи с чем, у суда первой инстанции отсутствовали основания для признания договора дарения мнимой сделкой.

Довод представителя истца о том, что сделка совершена между близкими родственниками, не может являться безусловным основанием для признания сделки недействительной, так как гражданское законодательство не содержит запрета на совершение таких сделок и не свидетельствует о мнимости сделки либо о злоупотреблении ответчиками своими правами. Морозов В.Н., как собственник, при отсутствии запретов на распоряжение спорным имуществом вправе был по собственному усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о том, что спорная сделка заключена лишь для вида, с целью избежать в дальнейшем возможного взыскания, по неисполненным ответчиком обязательствам перед истцом, поскольку доказательств того, что сделка дарения совершена формально, и при заключении сделки воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении, в материалы дела не представлено.

Ни в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции не было установлено факта нарушения ответчиками положений действующего законодательства при заключении сделки, а наличие у Морозова В.Н. тех или иных гражданско-правовых обязательств само по себе не может препятствовать заключению сделок.

Из материалов дела также усматривается, что ответчик Морозов В.Н. на основании судебных решений обязан выплачивать в пользу Морозовой Е.Н. алименты на содержание несовершеннолетних детей: ФИО1, <дата> года рождения, ФИО2, <дата> года рождения, МорозоваС.В., <дата> года рождения.

Данное обстоятельство подтверждается решением и.о. мирового судьи СУ <адрес> и <адрес> от <дата>, решением мирового судьи СУ <адрес> и <адрес> от <дата>, решением мирового судьи СУ <адрес> и <адрес> от <дата>г.

На исполнении судебных приставов-исполнителей Ливенского РОСП находится исполнительное производство-ИП, предмет исполнения: алименты на содержание детей, в размере 1/2 части дохода должника.

На момент заключения сделки дарения, то есть на <дата>г., задолженность по алиментам составила 130670 рублей, что подтверждается ответом Ливенского РОСП на запрос суда (т.1, л.д.75).

Других возбужденных исполнительных производств в отношении Морозова В.Н. на момент исполнения оспариваемой сделки не имелось, что подтверждается постановлением судебного пристава-исполнителя от <дата> о сводном производстве в отношении взыскателя Морозовой Е.Н. (т.1, л.д.83).

Из данного постановления усматривается, что должником МорозовойЕ.Н. являлась также и умершая Морозова Л.В., с которой по судебному решению в пользу Морозовой Е.Н. была взыскана денежная компенсация в размере 173553,6 руб.

При жизни, Морозова Л.В. обязательство в полном объеме не погасила, в связи с чем, к Морозову В.Н., как наследнику Морозовой Л.В., в неисполненной части в размере 154489,71 руб. перешли долговые обязательства наследодателя.

Исполнительное производство по долгу наследодателя в отношении Морозова В.Н. было возбуждено <дата>, то есть после заключения договора дарения.

Данное обстоятельство подтверждается определением Ливенского районного суда <адрес> от <дата>, которым произведена замена должника Морозовой Л.В. по исполнительному производству -ИП от <дата> на предмет взыскания с должника Морозовой Л.В. в пользу взыскателя Морозовой Е.Н. денежной суммы в размере 173553,60 руб. правопреемником Морозовым В.Н, зарегистрированным по адресу: <адрес>.

Из материалов сводного исполнительного производства усматривается, что судебным приставом-исполнителем на дату совершения оспариваемой сделки было выявлено имущество, принадлежащее должнику Морозову В.Н. на праве собственности, а именно, 1/54 доля в праве на земельный участок, с кадастровым , для ведения сельского хозяйства, по адресу: <адрес>

<дата> Ливенским районным судом <адрес> на данную земельную долю обращено взыскание. (т.1, л.д. 159-160)

<дата> судебным приставом исполнителем был наложен арест на земельный участок, о чем составлен акт о наложении ареста (описи имущества).

В данном акте определена стоимость участка в размере 100000 руб. (т.1. л.д. 157).

Из показаний пристава-исполнителя ФИО15, данных в суде первой инстанции, при наложении ареста стоимость земельного участка была определена в 100000 рублей, в настоящее время проводится рыночная оценка имущества.

Согласно выписке из ЕГРН о кадастровой стоимости объекта недвижимости от <дата> следует, что кадастровая стоимость всего вышеуказанного земельного участка составляет 27380856 руб., стоимость 1/54 доли - 507052 руб.

В ходе рассмотрения апелляционной жалобы представителем ответчика Морозова Н.Е. - Дружбиной О.В. был представлен отчет об оценке рыночной стоимости земельной доли от <дата>, в соответствии с которым рыночная стоимость 1/54 земельной доли по состоянию на апрель 2018 г. составляла 322000 руб. (т.2, л.д. 136-170).

Судебной коллегией данный отчет был принят в качестве нового доказательства, поскольку судом первой инстанции вопрос о достаточности другого имуществ для погашения имеющейся у Морозова В.Н. задолженности не разрешался.

Сторонами не оспаривалось, что на момент рассмотрения апелляционной жалобы, судебным приставом-исполнителем с целью реализации земельной доли была определена ее рыночная стоимость на основании отчета об оценке ООО «Центр оценки» от <дата> в размере 142000 руб.

До настоящего времени земельная доля не реализована.

Из материалов дела усматривается, что у Морозова В.Н. имеются также в собственности 4/10 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом, площадью 228, 9 кв.м, и земельный участок, площадью 544 кв.м, находящихся по адресу: <адрес>.

Собственником данного дома является также Морозова Е.Н.- 4/10 доли в праве, дочь ФИО2 -1/10 доля в праве и дочь ФИО1 -1/10 доля в праве.

Стоимость жилого дома и земельного участка при нем согласно отчету об оценке ООО «Каскад» от <дата>, представленного в суд апелляционной инстанции стороной ответчика и принятого судебной коллегией в качестве нового доказательства, составляет 4696000 руб. (т.2, л.д. 67-134).

Доказательств иной стоимости домовладения в материалы дела истцом, на которого в силу положений ст. 56 ГПК РФ возложена обязанность доказывания обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении Морозовыми своими гражданскими правами и совершении оспариваемой сделки исключительно с намерением причинить вред истцу, не представлено.

В судебном заседании судебной коллегии Морозов В.Н. не возражал против передачи Морозовой Е.Н. доли в жилом доме по <адрес>, полагая, что данного имущества на момент совершения оспариваемой сделки было достаточно, чтобы погасить задолженность, как по алиментам, так и по долгам наследодателя. При этом пояснил, что в указанном доме он непроживал и не проживает, в настоящее время состоит в браке и живет в квартире супруги по адресу: <адрес>. В доме сохранял регистрацию формально, намерен сняться с регистрационного учета.

В подтверждение представил паспорт с отметкой о снятии с регистрационного учета по указанному адресу.

В суде апелляционной инстанции представитель Морозовой Е.Н. адвокат Кутузов С.А,ссылался на то, что дом по адресу: <адрес>, является единственным жильем для МорозоваВ.Н., в связи с чем на него в силу закону не могло быть обращено взыскание. В то же время не оспаривал, что Морозов В.Н. в указанном доме фактически не проживает, что условия для проживания в нем отсутствуют.

В силу статьи 24 ГК РФ гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание. Перечень имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание, устанавливается гражданским процессуальным законодательством.

В системной связи с названной нормой находятся часть 4 статьи 69 и часть 1 статьи 79 Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», предусматривающие в рамках общего порядка обращения взыскания на имущество должника правило, согласно которому при отсутствии или недостаточности у гражданина-должника денежных средств взыскание обращается на иное принадлежащее ему имущество, за исключением имущества, на которое взыскание не может быть обращено и перечень которого установлен Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, а именно его статьей 446.

В соответствии с абзацем вторым части 1 статьи 446 ГПК РФ взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 14 мая 2012 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.Ф. и Ш.» указал, что установленный положением абзаца второго части 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его частей) - в целях реализации конституционного принципа соразмерности при обеспечении защиты прав и законных интересов кредитора (взыскателя) и гражданина-должника как участников исполнительного производства - должен распространяться на жилое помещение, которое по своим объективным характеристикам (параметрам) является разумно достаточным для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения.

В связи с изложенным, принимая во внимание площадь жилого помещения, выпадающую на долю Морозова В.Н. (91,2 кв.м) в праве собственности на жилой дом по <адрес>, учитывая, что в доме Морозов В.Н. не проживает и как пояснил адвокат Кутузов С.А. проживать в нем невозможно, принимая во внимание согласие Морозов В.Н. передать принадлежащую ему долю в счет погашения задолженности перед МорозовойЕ.Н., факт снятия Морозова В.Н. с регистрационного учета по адресу: <адрес>, наличие у Морозова В.Н. другого жилого помещения для проживания, а также то обстоятельство, что собственником другой части дома является сама Морозова Е.Н. с детьми, судебная коллегия приходит к выводу о том, что препятствий для обращения взыскания на указанное имущество и погашения долга Морозова В.Н. перед Морозовой Е.Н. за счет данного жилого дома не имеется.

Приходя к выводу о злоупотреблении правом при совершении сделки, суд исходил из того, что Морозов В.Н., зная о наличии задолженности по алиментам и по другим денежным обязательствам, о наличии возбужденных исполнительных производствах, совершил сделку дарения спорного жилого дома и земельного с целью нежелания погашать образовавшуюся задолженность по алиментам, чем ущемил права Морозовой Е.Н..

Вместе с тем, суд необоснованно не принял во внимание и не учел факт наличия в собственности Морозова В.Н. другого имущества, стоимость которого превышала размер его долговых обязательств на момент совершения оспариваемой сделки.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что в материалы дела не представлено надлежащих доказательств факта совершения сделки дарения исключительно с целью нанести вред Морозовой Е.Н.

Оценив фактические обстоятельства по делу и собранные доказательства, в том числе представленные в суде апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу о том, что совершив сделку дарения, МорозовВ.Н. воспользовался своим правом собственника имущества по распоряжению им, в момент совершения сделки спорный жилой дом и земельный участок могли свободно выступать предметом любой гражданско-правовой сделки.

Доводы стороны истица о преднамеренности совершенной ответчиками сделки дарения с целью уклонения от надлежащего исполнения алиментных и иных обязательств объективными доказательствами, по мнению судебной коллегии, в ходе судебного разбирательства подтверждены не были.

То обстоятельство, что Морозов В.Н. произвел отчуждение принадлежавшего ему жилого дома и земельного участка, на которое могло быть обращено взыскание, само по себе не свидетельствует об очевидной недобросовестности в поведении ответчика Морозова В.Н. и не может являться основанием для удовлетворения исковых требований Морозовой Е.Н., так как на момент совершения сделки по договору дарения отчуждаемое МорозовымВ.Н. имущество не имело обременений в виде прав третьих лиц или наложенных арестом ограничений. Совершение Морозовым В.Н. оспариваемой сделки при наличии исполнительного производства, возбужденного в отношении него, в силу положений гражданского законодательства не является безусловным основанием для признания сделок недействительными в силу ничтожности, поскольку какого-либо запрета на распоряжение спорным имуществом в рамках исполнительного производства ни судом, ни судебным приставом-исполнителем наложено не было.

Доказательств умышленного совершения ответчиком оспариваемой сделки с целью ущемления прав истца материалы дела не содержат.

На момент совершения оспариваемой сделки, у Морозова В.Н. имелось иное ликвидное имущество, на которое могло быть обращено взыскание.

Кроме того, в материалах дела не нашел своего подтверждения факт уклонения Морозова В.Н. от исполнения алиментных обязательств.

Так, из материалов дела следует, что Морозовым В.Н. алиментные обязательства частично исполняются, за период с мая 2019 г. по март 2020 г. ежемесячно вносились денежные средства в размере 3000-4000 рублей, что подтверждается чеками.

Согласно постановлению дознавателя Ливенского РОСП УФССП России по <адрес> ФИО16 об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата>, отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 УК РФ по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в действиях МорозоваВ.Н. состава преступления.

Как следует из материалов дела, Морозов В.Н. имеет заболевание: доброкачественное новообразование поджелудочной железы. Хронический рецидивирующий панкреатит. Последнее обращение больного – <дата>г.

Данное обстоятельство подтверждается справкой ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. ФИО17» Минздрава России.

Согласно справке БУЗ <адрес> «Ливенская ЦРБ» от <дата> , листков нетрудоспособности Морозов В.Н. проходил в 2019 г. периодическое амбулаторное лечение и обследование.

Таким образом, при заключении договора дарения подлинная воля Морозова В.Н. была направлена не на сокрытие имущества от Морозовой Е.Н., так как было иное ликвидное имущество, на которое можно было обратить взыскание, а на безвозмездную передачу имущества Морозову Н.Е., который это имущество принял и пользуется им. В момент совершения сделки стоимость имущества была достаточной для погашения задолженности по алиментам и задолженность по долговым обязательствам, перешедшим к нему от матери.

Доводы представителя истца о том, что в настоящее время задолженность по алиментам, в том числе с учетом взысканной судами неустойки, составляет более 1 200 000 руб., по мнению судебной коллегии, не имеют правового значения, поскольку такой задолженности у Морозова В.Н. на момент совершения сделки не имелось.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось оснований для квалификации заключенного между истцом и ответчиком договора дарения, как мнимой сделки, совершенной при злоупотреблении правом с целью избежать исполнения обязательств перед Морозовой Е.Н.

Согласно пунктам 1, 2, 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» решение должно быть законным и обоснованным.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Указанным требованиям вынесенное судебное решение не соответствует, в связи с чем его нельзя признать законным и обоснованным и оно подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска.

На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями 327.1, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционную жалобу Морозова Николая Егоровича удовлетворить.

Решение Ливенского районного суда Орловской области от 6 июля 2020г. отменить.

Исковые требования Морозовой Елены Николаевны к Морозову Владимиру Николаевичу, Морозову Николаю Егоровичу о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительными оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Судья Сопова Н.И. Дело № 33-2188/2020

№ 2-1-745/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

09 ноября 2020 г. г. Орел

Судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда в составе

председательствующего судьи Курлаевой Л.И.,

судей Хомяковой М.Е., Чуряева А.В.,

при секретаре Панюковой И.А.

в открытом судебном заседании рассмотрела гражданское дело по исковому заявлению Морозовой Елены Николаевны к Морозову Владимиру Николаевичу, Морозову Николаю Егоровичу о признании сделки недействительной по договору дарения жилого дома и земельного участка и приведении сторон оспариваемой сделки в первоначальное положение, существовавшее до заключения сделки,

по апелляционной жалобе Морозова Николая Егоровича на решение Ливенского районного суда Орловской области от 06 июля 2020г., которым исковые требования Морозовой Елены Николаевны удовлетворены.

Заслушав доклад судьи Хомяковой М.Е., объяснения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Морозова Е.Н. обратилась в суд с иском к Морозову В.Н., Морозову Н.Е. о признании сделки договора дарения жилого дома и земельного участка недействительной и приведении сторон оспариваемой сделки в первоначальное положение, существовавшее до заключения сделки.

Исковые требования мотивированы тем, что <дата> между Морозовым В.Н. и Морозовым Н.Е. был заключен договор дарения земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>.

На момент отчуждения жилого дома и земельного участка Морозов В.Н. являлся должником Морозовой Е.Н. по алиментам на содержание детей. Размер долга составлял 142559,18 руб.

Алиментные обязательства Морозова В.Н. возникли на основании решения мирового судьи судебного участка № <адрес>, в соответствии с которым в пользу Морозовой Е.Н. с Морозова В.Н. взысканы алименты на содержание несовершеннолетних детей: ФИО1, ФИО2 и ФИО3 в размере 4512 руб. на каждого из детей ежемесячно.

При наличии неисполненного обязательства перед Морозовой Е.Н. ответчик не имел права намеренно ухудшать свое финансовое положение и отчуждать принадлежащее ему имущество до фактического исполнения обязательств перед взыскателем Морозовой Е.Н.

Ссылается на то, что на момент заключения спорной сделки МорозовВ.Н. достоверно знал о наличии у него неисполненных денежных обязательств перед истцом, иного имущества, не защищенного имущественным иммунитетом, на которое можно было бы обратить взыскание, не имел, заключил договор дарения с близким родственником - отцом, при этом имущество осталось в пользовании Морозова В.Н.

Ссылается на то, что в настоящее время спорный дом и земельный участок выставлен на продажу.

Указывает на то, что задолженность по алиментам ежедневно растет и не погашается, иного имущества, достаточного для исполнения алиментных обязательств, не имеется. Совершив сделку дарения, Морозов В.Н. злоупотребил правом.

Рассмотрев возникший спор, суд постановил обжалуемое решение.

Морозов Н.Е. не согласился с решением суда, в своей апелляционной жалобе ставит вопрос о его отмене

Выражает несогласие с выводом суда о мнимости сделки договора дарения.

Обращает внимание на то, что Морозов Н.Е. изначально совместно с супругой, ныне покойной, являлся собственником спорного имущества, поскольку дом строился в период брака на земельном участке, выделенном супруге.

Приводит доводы о том, что после смерти супруги наследство было оформлено на сына, Морозова В.Н., по договоренности между наследниками с целью минимизации имущественных затрат на оформление наследства.

Считает, что при намерении скрыть имущество от обращения взыскания, Морозов В.Н. вообще бы не вступал в наследство.

Указывает на то, что сделка реально исполнена, Морозов В.Н. жилым домом и земельным участком не пользуется, дом находится в пользовании Морозова Н.Е.

Полагает, что на момент заключения сделки дарения, задолженность по алиментам составляла 130000 руб. и могла быть погашена за счет иного имущества, принадлежащего Морозову В.Н., в частности за счет принадлежащей последнему земельной доли, стоимость которой превышала задолженность. Также у Морозова В.Н. имеется и другое имущество, за счет которого возможно погасить задолженность, а именно, жилой дом и земельный участок по <адрес> в <адрес>.

На основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из доводов жалобы (статья 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда в связи с нарушением судом первой инстанции норм материального права (п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ).

В силу положений п. п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.

Такие нарушения были допущены судом первой инстанции при разрешении спора по существу.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Морозова Е.Н. указывала на то, что Морозов В.Н., являясь обязанным уплачивать алименты на содержание несовершеннолетних детей, совершил с родным отцом Морозовым Н.Е. мнимую сделку по договору дарения жилого дома и земельного участка, полученного в собственность Морозова В.Н. в порядке наследования, с целью сокрытия имущества от возможного обращения на него взыскания, злоупотребив при этом правом.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о мнимости оспариваемой сделки договора дарения жилого дома и земельного участка, а также о наличии в действиях Морозова В.Н. злоупотребления правом.

При этом суд первой инстанции исходил из недобросовестности действий Морозова В.Н., выразившихся в том, что Морозов В.Н., являясь должником по исполнительному производству с предметом исполнения взыскание задолженности по алиментам, не имея намерения погашать алиментные обязательства, злоупотребляя правом, произвел отчуждение жилого дома и земельного участка. Совершая сделку, стороны придали видимость ее исполнения.

Судебная коллегия не может согласиться с данными выводами по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ).

В силу ст. ст. 166 - 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) сделки в зависимости от оснований для признания их недействительными могут быть ничтожными либо оспоримыми. Перечень таких оснований ограничен и перечислен в статьях 168 - 179 ГК РФ.

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Как следует из разъяснений, данных в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2016г. № 25 «Оприменении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Обращаясь в суд с иском о признании сделки ничтожной по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 170 ГК РФ, истец должен доказать, что при ее совершении стороны не только не намеревались ее исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно была не исполнена.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом); не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

В абзаце третьем пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства, подтверждающие, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и
ст. 12 ГПК РФ, закрепляющими принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Исходя из п. 3 ст.10 ГК РФ о презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и общего принципа доказывания в гражданском процессе лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное.

Бремя доказывания обратного лежит на лице, утверждающем, что ответчик употребил свое право исключительно во зло другому лицу.

Также бремя доказывания наличия оснований для признания сделки мнимой отнесено на истца.

Материалами дела подтверждается и установлено судом, что ответчик Морозов Н.Е. и Морозова Л.В. (до замужества Дорохова) состояли в зарегистрированном браке, что подтверждается свидетельством о заключении брака серии от <дата>

В период брака на основании постановления Главы администрации <адрес> от <дата> , супруге ответчика Морозова Н.Е., Морозовой Л.В., был выделен земельный участок по <адрес> в <адрес>, площадью 1200 кв.м, под строительство жилого дома.

Право собственности на земельный участок было зарегистрировано за Морозовой Л.В. в установленном законом порядке, что следует из выписок Единого государственного реестра недвижимости от <дата> и <дата>

В период брака Морозов Н.Е. и его супруга Морозова Л.В. на указанном земельном участке построили жилой дом, площадью 155,9 кв.м., зарегистрированный на имя Морозовой Л.В., что видно по выпискам из ЕГРП от <дата>

Вместе с тем, в силу ст.ст. 34, 39 Семейного Кодекса Российской Федерации, данный жилой дом и земельный участок, по мнению судебной коллегии, являлись совместно нажитым имуществом супругов, где доля Морозова Н.Е. составляла 1/2.

<дата> Морозова Л.В. умерла, что подтверждается свидетельством о смерти от <дата>г.

Как усматривается из материалов наследственного дела , наследниками к имуществу Морозовой Л.В. являлись супруг Морозов Н.Е., сын Морозов В.Н. и дочь ФИО11

В состав наследственной массы вошел, в том числе, спорный жилой дом и земельный участок.

Супруг наследодателя Морозов Н.Е. и дочь наследодателя МогилевцеваЕ.Н отказались от причитающейся им доли наследства, подав заявление нотариусу.

Из объяснений ответчика Морозова Н.Е. и его представителя адвоката Дружбиной О.В., объяснений ответчика Морозова В.Н. следует, что по договоренности между наследниками с целью минимизации расходов на оформление наследственных прав, наследство было оформлено на МорозоваВ.Н., о чем ему было выдано <дата> свидетельство о праве на наследство по закону на жилой дом, общей площадью 155,9 кв.м, и земельный участок, площадью 1200 кв.м, по адресу: <адрес>. Также между наследниками была достигнута договоренность о дарении в последующем жилого дома и земельного участка Морозову Н.Е., который вместе с наследодателем Морозовой Л.В. строил дом и фактически являлся его сособственником.

После оформления наследства, Морозов В.Н. в установленном законом порядке зарегистрировал свое право собственности, что подтверждается выписками из ЕГРН от <дата>

По делу установлено, что <дата> между Морозовым В.Н. и Морозовым Н.Е. был заключен договор дарения, по условиям которого Морозов В.Н. подарил своему отцу Морозову Н.Е. земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование под строительство жилого дома, общая площадь 1200 кв.м., кадастровый и жилой дом, назначение: жилой дом, общей площадью 155,9 кв.м., количество этажей - 3, в том числе подземных 1, кадастровый по адресу: <адрес>.

Как следует из содержания договора дарения, жилой дом и земельный участок правами других лиц не обременены, в споре и под арестом не состоят, ограничений в пользовании не имеют.

Право собственности на жилой дом и земельный участок возникает у одаряемого с момента регистрации перехода права собственности (т.1, л.д.39).

Оценив изложенные обстоятельства, суд первой инстанции признал сделку мнимой.

Вместе с тем, суд первой инстанции не учел, что по смыслу п. 1
ст. 170 ГК РФ мнимые сделки представляют собой действия, совершаемые для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в этой сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки. В случае совершения мнимой сделки воля сторон не направлена на достижение каких бы то ни было гражданско-правовых отношений между сторонами сделки. Для признания сделки мнимой необходимо установить, что стороны сделки не намеревались создать соответствующие ей правовые последствия, заключенную сделку стороны фактически не исполняли и исполнять не намеревались, правовые последствия, предусмотренные заключенной сделкой, не возникли. Мнимая сделка характеризуется несоответствием письменно выраженного волеизъявления подлинной воле сторон, в связи с чем сделка является мнимой. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.

Поскольку мнимая сделка совершается лишь для вида, одним из показателей ее мнимости служит не совершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Применительно к договору дарения недвижимости мнимость сделки исключает намерение дарителя прекратить свое право собственности на предмет сделки.

Приходя к выводу о мнимости сделки, суд не учел, что договор, реально исполненный сторонами в полном объеме, не может быть признан мнимой сделкой.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что договор дарения содержит все существенные условия, которые ясно устанавливают природу сделки и определяют ее предмет, воля сторон при заключении договора была направлена на передачу имущества в безвозмездное пользование и получение данного имущества в дар. Воля Морозова В.Н. была им выражена при заключении договора дарения, на момент которого после оформления наследства он желал в силу достигнутого между наследниками соглашения подарить спорный жилой дом своему отцу Морозову Н.Е., построившему дом вместе со своей супругой Морозовой Л.В. еще при ее жизни.

Спорный договор был подписан сторонами и зарегистрирован в Управлении Росреестра по <адрес>, следовательно, по форме и содержанию договор соответствует требованиям закона. Даритель МорозовВ.Н. в силу положений ст. 209 ГК РФ вправе был распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, никаких препятствий для распоряжения у него, как собственника, не имелось. Договор дарения, заключенный между Морозовым В.Н. и Морозовым Н.Е., был реально исполнен сторонами.

Как пояснили в судебном заседании свидетели ФИО28 ФИО13, ФИО14, Морозов Н.Е. пользуется жилым домом и земельным участком, обрабатывает земельный участок, занимается на территории домовладения разведением домашней птицы. Морозов В.Н. же в спорном доме не проживает.

Из показаний свидетеля ФИО14 следует, что Морозова Н.Е. каждый вечер загоняет автомобиль во двор.

Однако, данным показаниям свидетелей суд первой инстанции не дал правовой оценки.

В то же время, по мнению судебной коллегии, оснований не доверять показаниям допрошенных свидетелей, подтвердивших факт пользования подаренным имуществом, не имеется. Свидетели являются соседями МорозоваН.Е. по улице, их показания в целом согласуются как между собой, так и с другими материалами дела, доказательств какой-либо заинтересованности свидетелей в исходе дела не установлено.

В выездном судебном заседании было установлено, что в спорном жилом доме ведутся ремонтные работы, которые со слов свидетелей осуществляет Морозов Н.Е., земельный участок обработан, на приусадебном земельном участке Морозов Н.Е. разводит птицу, в доме имеются вещи Морозова Н.Е., на первом этаже есть диван, на котором Морозов Н.Е. ночует, в гараже хранится прицеп и мотоблок, на первом этаже хранится корм для выращиваемой птицы.

Как пояснял в суде первой инстанции Морозов Н.Е., в связи с проведением ремонтных работ, в доме временно отсутствует обстановка. Подаренный дом является для него единственным жильем.

Данное обстоятельство также подтверждается выписками из ЕГРН.

Представитель Морозова Н.Е. адвокат Дружбина О.В. пояснила, МорозовН.Е. является пенсионером и приобрести себе иное жилое помещение возможности не имеет.

Истцы в ходе судебного разбирательства не оспаривали, что МорозовВ.Н. в спорном доме не проживает и никогда не проживал.

При изложенных обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оспариваемый договор дарения не содержит признаков мнимой сделки, поскольку оспариваемая сделка повлекла установленные договором дарения правовые последствия для сторон договора, воля сторон была направлена на переход права собственности на спорное имущество в порядке дарения, что соответствует положениям ст.572 ГК РФ.

Как указывалось выше, исходя из основания и предмета заявленных требований, принимая во внимание положения ст. 56 ГПК РФ о распределении между сторонами бремени доказывания, судебная коллегия полагает, что именно истец обязан был доказать, что подлинная воля сторон сделки не была направлена на создание правовых последствий, которые наступают при ее совершении, стороны не имели намерений ее исполнять или требовать исполнения.

Таких доказательств Морозовой Е.Н. в материалы дела представлено не было.

В связи с чем, у суда первой инстанции отсутствовали основания для признания договора дарения мнимой сделкой.

Довод представителя истца о том, что сделка совершена между близкими родственниками, не может являться безусловным основанием для признания сделки недействительной, так как гражданское законодательство не содержит запрета на совершение таких сделок и не свидетельствует о мнимости сделки либо о злоупотреблении ответчиками своими правами. Морозов В.Н., как собственник, при отсутствии запретов на распоряжение спорным имуществом вправе был по собственному усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о том, что спорная сделка заключена лишь для вида, с целью избежать в дальнейшем возможного взыскания, по неисполненным ответчиком обязательствам перед истцом, поскольку доказательств того, что сделка дарения совершена формально, и при заключении сделки воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении, в материалы дела не представлено.

Ни в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции не было установлено факта нарушения ответчиками положений действующего законодательства при заключении сделки, а наличие у Морозова В.Н. тех или иных гражданско-правовых обязательств само по себе не может препятствовать заключению сделок.

Из материалов дела также усматривается, что ответчик Морозов В.Н. на основании судебных решений обязан выплачивать в пользу Морозовой Е.Н. алименты на содержание несовершеннолетних детей: ФИО1, <дата> года рождения, ФИО2, <дата> года рождения, МорозоваС.В., <дата> года рождения.

Данное обстоятельство подтверждается решением и.о. мирового судьи СУ <адрес> и <адрес> от <дата>, решением мирового судьи СУ <адрес> и <адрес> от <дата>, решением мирового судьи СУ <адрес> и <адрес> от <дата>г.

На исполнении судебных приставов-исполнителей Ливенского РОСП находится исполнительное производство-ИП, предмет исполнения: алименты на содержание детей, в размере 1/2 части дохода должника.

На момент заключения сделки дарения, то есть на <дата>г., задолженность по алиментам составила 130670 рублей, что подтверждается ответом Ливенского РОСП на запрос суда (т.1, л.д.75).

Других возбужденных исполнительных производств в отношении Морозова В.Н. на момент исполнения оспариваемой сделки не имелось, что подтверждается постановлением судебного пристава-исполнителя от <дата> о сводном производстве в отношении взыскателя Морозовой Е.Н. (т.1, л.д.83).

Из данного постановления усматривается, что должником МорозовойЕ.Н. являлась также и умершая Морозова Л.В., с которой по судебному решению в пользу Морозовой Е.Н. была взыскана денежная компенсация в размере 173553,6 руб.

При жизни, Морозова Л.В. обязательство в полном объеме не погасила, в связи с чем, к Морозову В.Н., как наследнику Морозовой Л.В., в неисполненной части в размере 154489,71 руб. перешли долговые обязательства наследодателя.

Исполнительное производство по долгу наследодателя в отношении Морозова В.Н. было возбуждено <дата>, то есть после заключения договора дарения.

Данное обстоятельство подтверждается определением Ливенского районного суда <адрес> от <дата>, которым произведена замена должника Морозовой Л.В. по исполнительному производству -ИП от <дата> на предмет взыскания с должника Морозовой Л.В. в пользу взыскателя Морозовой Е.Н. денежной суммы в размере 173553,60 руб. правопреемником Морозовым В.Н, зарегистрированным по адресу: <адрес>.

Из материалов сводного исполнительного производства усматривается, что судебным приставом-исполнителем на дату совершения оспариваемой сделки было выявлено имущество, принадлежащее должнику Морозову В.Н. на праве собственности, а именно, 1/54 доля в праве на земельный участок, с кадастровым , для ведения сельского хозяйства, по адресу: <адрес>

<дата> Ливенским районным судом <адрес> на данную земельную долю обращено взыскание. (т.1, л.д. 159-160)

<дата> судебным приставом исполнителем был наложен арест на земельный участок, о чем составлен акт о наложении ареста (описи имущества).

В данном акте определена стоимость участка в размере 100000 руб. (т.1. л.д. 157).

Из показаний пристава-исполнителя ФИО15, данных в суде первой инстанции, при наложении ареста стоимость земельного участка была определена в 100000 рублей, в настоящее время проводится рыночная оценка имущества.

Согласно выписке из ЕГРН о кадастровой стоимости объекта недвижимости от <дата> следует, что кадастровая стоимость всего вышеуказанного земельного участка составляет 27380856 руб., стоимость 1/54 доли - 507052 руб.

В ходе рассмотрения апелляционной жалобы представителем ответчика Морозова Н.Е. - Дружбиной О.В. был представлен отчет об оценке рыночной стоимости земельной доли от <дата>, в соответствии с которым рыночная стоимость 1/54 земельной доли по состоянию на апрель 2018 г. составляла 322000 руб. (т.2, л.д. 136-170).

Судебной коллегией данный отчет был принят в качестве нового доказательства, поскольку судом первой инстанции вопрос о достаточности другого имуществ для погашения имеющейся у Морозова В.Н. задолженности не разрешался.

Сторонами не оспаривалось, что на момент рассмотрения апелляционной жалобы, судебным приставом-исполнителем с целью реализации земельной доли была определена ее рыночная стоимость на основании отчета об оценке ООО «Центр оценки» от <дата> в размере 142000 руб.

До настоящего времени земельная доля не реализована.

Из материалов дела усматривается, что у Морозова В.Н. имеются также в собственности 4/10 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом, площадью 228, 9 кв.м, и земельный участок, площадью 544 кв.м, находящихся по адресу: <адрес>.

Собственником данного дома является также Морозова Е.Н.- 4/10 доли в праве, дочь ФИО2 -1/10 доля в праве и дочь ФИО1 -1/10 доля в праве.

Стоимость жилого дома и земельного участка при нем согласно отчету об оценке ООО «Каскад» от <дата>, представленного в суд апелляционной инстанции стороной ответчика и принятого судебной коллегией в качестве нового доказательства, составляет 4696000 руб. (т.2, л.д. 67-134).

Доказательств иной стоимости домовладения в материалы дела истцом, на которого в силу положений ст. 56 ГПК РФ возложена обязанность доказывания обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении Морозовыми своими гражданскими правами и совершении оспариваемой сделки исключительно с намерением причинить вред истцу, не представлено.

В судебном заседании судебной коллегии Морозов В.Н. не возражал против передачи Морозовой Е.Н. доли в жилом доме по <адрес>, полагая, что данного имущества на момент совершения оспариваемой сделки было достаточно, чтобы погасить задолженность, как по алиментам, так и по долгам наследодателя. При этом пояснил, что в указанном доме он непроживал и не проживает, в настоящее время состоит в браке и живет в квартире супруги по адресу: <адрес>. В доме сохранял регистрацию формально, намерен сняться с регистрационного учета.

В подтверждение представил паспорт с отметкой о снятии с регистрационного учета по указанному адресу.

В суде апелляционной инстанции представитель Морозовой Е.Н. адвокат Кутузов С.А,ссылался на то, что дом по адресу: <адрес>, является единственным жильем для МорозоваВ.Н., в связи с чем на него в силу закону не могло быть обращено взыскание. В то же время не оспаривал, что Морозов В.Н. в указанном доме фактически не проживает, что условия для проживания в нем отсутствуют.

В силу статьи 24 ГК РФ гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание. Перечень имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание, устанавливается гражданским процессуальным законодательством.

В системной связи с названной нормой находятся часть 4 статьи 69 и часть 1 статьи 79 Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», предусматривающие в рамках общего порядка обращения взыскания на имущество должника правило, согласно которому при отсутствии или недостаточности у гражданина-должника денежных средств взыскание обращается на иное принадлежащее ему имущество, за исключением имущества, на которое взыскание не может быть обращено и перечень которого установлен Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, а именно его статьей 446.

В соответствии с абзацем вторым части 1 статьи 446 ГПК РФ взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 14 мая 2012 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.Ф. и Ш.» указал, что установленный положением абзаца второго части 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его частей) - в целях реализации конституционного принципа соразмерности при обеспечении защиты прав и законных интересов кредитора (взыскателя) и гражданина-должника как участников исполнительного производства - должен распространяться на жилое помещение, которое по своим объективным характеристикам (параметрам) является разумно достаточным для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения.

В связи с изложенным, принимая во внимание площадь жилого помещения, выпадающую на долю Морозова В.Н. (91,2 кв.м) в праве собственности на жилой дом по <адрес>, учитывая, что в доме Морозов В.Н. не проживает и как пояснил адвокат Кутузов С.А. проживать в нем невозможно, принимая во внимание согласие Морозов В.Н. передать принадлежащую ему долю в счет погашения задолженности перед МорозовойЕ.Н., факт снятия Морозова В.Н. с регистрационного учета по адресу: <адрес>, наличие у Морозова В.Н. другого жилого помещения для проживания, а также то обстоятельство, что собственником другой части дома является сама Морозова Е.Н. с детьми, судебная коллегия приходит к выводу о том, что препятствий для обращения взыскания на указанное имущество и погашения долга Морозова В.Н. перед Морозовой Е.Н. за счет данного жилого дома не имеется.

Приходя к выводу о злоупотреблении правом при совершении сделки, суд исходил из того, что Морозов В.Н., зная о наличии задолженности по алиментам и по другим денежным обязательствам, о наличии возбужденных исполнительных производствах, совершил сделку дарения спорного жилого дома и земельного с целью нежелания погашать образовавшуюся задолженность по алиментам, чем ущемил права Морозовой Е.Н..

Вместе с тем, суд необоснованно не принял во внимание и не учел факт наличия в собственности Морозова В.Н. другого имущества, стоимость которого превышала размер его долговых обязательств на момент совершения оспариваемой сделки.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что в материалы дела не представлено надлежащих доказательств факта совершения сделки дарения исключительно с целью нанести вред Морозовой Е.Н.

Оценив фактические обстоятельства по делу и собранные доказательства, в том числе представленные в суде апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу о том, что совершив сделку дарения, МорозовВ.Н. воспользовался своим правом собственника имущества по распоряжению им, в момент совершения сделки спорный жилой дом и земельный участок могли свободно выступать предметом любой гражданско-правовой сделки.

Доводы стороны истица о преднамеренности совершенной ответчиками сделки дарения с целью уклонения от надлежащего исполнения алиментных и иных обязательств объективными доказательствами, по мнению судебной коллегии, в ходе судебного разбирательства подтверждены не были.

То обстоятельство, что Морозов В.Н. произвел отчуждение принадлежавшего ему жилого дома и земельного участка, на которое могло быть обращено взыскание, само по себе не свидетельствует об очевидной недобросовестности в поведении ответчика Морозова В.Н. и не может являться основанием для удовлетворения исковых требований Морозовой Е.Н., так как на момент совершения сделки по договору дарения отчуждаемое МорозовымВ.Н. имущество не имело обременений в виде прав третьих лиц или наложенных арестом ограничений. Совершение Морозовым В.Н. оспариваемой сделки при наличии исполнительного производства, возбужденного в отношении него, в силу положений гражданского законодательства не является безусловным основанием для признания сделок недействительными в силу ничтожности, поскольку какого-либо запрета на распоряжение спорным имуществом в рамках исполнительного производства ни судом, ни судебным приставом-исполнителем наложено не было.

Доказательств умышленного совершения ответчиком оспариваемой сделки с целью ущемления прав истца материалы дела не содержат.

На момент совершения оспариваемой сделки, у Морозова В.Н. имелось иное ликвидное имущество, на которое могло быть обращено взыскание.

Кроме того, в материалах дела не нашел своего подтверждения факт уклонения Морозова В.Н. от исполнения алиментных обязательств.

Так, из материалов дела следует, что Морозовым В.Н. алиментные обязательства частично исполняются, за период с мая 2019 г. по март 2020 г. ежемесячно вносились денежные средства в размере 3000-4000 рублей, что подтверждается чеками.

Согласно постановлению дознавателя Ливенского РОСП УФССП России по <адрес> ФИО16 об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата>, отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 УК РФ по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в действиях МорозоваВ.Н. состава преступления.

Как следует из материалов дела, Морозов В.Н. имеет заболевание: доброкачественное новообразование поджелудочной железы. Хронический рецидивирующий панкреатит. Последнее обращение больного – <дата>г.

Данное обстоятельство подтверждается справкой ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. ФИО17» Минздрава России.

Согласно справке БУЗ <адрес> «Ливенская ЦРБ» от <дата> , листков нетрудоспособности Морозов В.Н. проходил в 2019 г. периодическое амбулаторное лечение и обследование.

Таким образом, при заключении договора дарения подлинная воля Морозова В.Н. была направлена не на сокрытие имущества от Морозовой Е.Н., так как было иное ликвидное имущество, на которое можно было обратить взыскание, а на безвозмездную передачу имущества Морозову Н.Е., который это имущество принял и пользуется им. В момент совершения сделки стоимость имущества была достаточной для погашения задолженности по алиментам и задолженность по долговым обязательствам, перешедшим к нему от матери.

Доводы представителя истца о том, что в настоящее время задолженность по алиментам, в том числе с учетом взысканной судами неустойки, составляет более 1 200 000 руб., по мнению судебной коллегии, не имеют правового значения, поскольку такой задолженности у Морозова В.Н. на момент совершения сделки не имелось.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось оснований для квалификации заключенного между истцом и ответчиком договора дарения, как мнимой сделки, совершенной при злоупотреблении правом с целью избежать исполнения обязательств перед Морозовой Е.Н.

Согласно пунктам 1, 2, 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» решение должно быть законным и обоснованным.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Указанным требованиям вынесенное судебное решение не соответствует, в связи с чем его нельзя признать законным и обоснованным и оно подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска.

На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями 327.1, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционную жалобу Морозова Николая Егоровича удовлетворить.

Решение Ливенского районного суда Орловской области от 6 июля 2020г. отменить.

Исковые требования Морозовой Елены Николаевны к Морозову Владимиру Николаевичу, Морозову Николаю Егоровичу о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительными оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

1версия для печати

33-2188/2020

Категория:
Гражданские
Статус:
решение (осн. требов.) отменено полностью с вынесением нового решения
Истцы
Морозова Елена Николаевна
Ответчики
Морозов Николай Егорович
Морозов Владимир Николаевич
Другие
Кутузов Сергей Анатольевич
Дружбина Ольга Викторовна
Суд
Орловский областной суд
Судья
Хомякова Марианна Евгеньевна
Дело на сайте суда
oblsud--orl.sudrf.ru
11.09.2020Передача дела судье
07.10.2020Судебное заседание
21.10.2020Судебное заседание
05.11.2020Судебное заседание
09.11.2020Судебное заседание
24.11.2020Передано в экспедицию
Судебный акт #1 (Определение)

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее