Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-276/2018 (2-5908/2017;) ~ М-5764/2017 от 07.11.2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

26 сентября 2018 года Октябрьский районный суд <адрес> в составе: председательствующего судьи ФИО17., с участием старшего помощника прокурора <адрес> ФИО5, истцов ФИО2, ФИО3, ФИО1, представителя истца ФИО2 – ФИО8, представителей ответчика ФИО9, ФИО6, при секретаре ФИО7, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1, ФИО2, ФИО3 к ФИО18 № ******» о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истцы ФИО1, ФИО2, ФИО3 обратились в суд с иском к ФИО19 № ******» о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда. В обоснование исковых требований указали, что ДД.ММ.ГГГГ супруга истца ФИО1 и мать истцов ФИО2 и ФИО3 – ФИО4 была госпитализирована в ФИО20 № ******» с ухудшением общего самочувствия, острыми болями в животе, рвотой с примесью крови. В результате неполной диагностики, неверной постановки диагноза и неправильно выбранной тактики лечения состояния ФИО4 ухудшилось. Несмотря на плохое самочувствие, ДД.ММ.ГГГГ она была выписана из больницы, при этом пациентке не были разъяснены последствия отказа от дальнейшего оказания медицинской помощи в письменной форме. В тот же день по инициативе родственников ФИО4 была направлена на обследование в ФИО101 ФИО31, где ей был поставлен диагноз «перфорация прободной язвы двенадцатиперстной кишки, обширный перитонит, абдоминальный септический шок». В срочном порядке ФИО4 была госпитализирована в ФИО22 № ******», где, несмотря на принятые меры к спасению ее жизни, скончалась ДД.ММ.ГГГГ. Истцы полагают, что к смерти ФИО4 привели многочисленные недостатки оказания медицинской помощи со стороны сотрудников ответчика. Смертью ФИО4 истцам причинены нравственные страдания, связанные с потерей близкого им родственника. Просят взыскать с ответчика в пользу каждого из истцов компенсацию морального вреда в сумме № ****** рублей, а в пользу ФИО3 и возмещение материального ущерба, вызванного расходами на погребение в сумме № ****** рубль.

Истцами ФИО2, ФИО3, ФИО1 подано заявление об уточнении исковых требований, в котором они просят взыскать с ФИО23 № ******» в пользу ФИО3 материальный ущерб в сумме № ****** рубль, из которых № ****** – стоимость ритуальных услуг, № ****** – поминальный обед, № ****** рублей – изготовление, установка оградки, № ****** – оплата по договору оказания услуг судебно-медицинской экспертизы, взыскать с ФИО28 № ****** в пользу ФИО2, ФИО3, ФИО1 моральный вред в сумме одного миллиона рублей и расходы по оплате услуг представителя в сумме № ****** рублей в пользу каждого.

Истцы ФИО2, ФИО3, ФИО1, представитель истца ФИО2 – ФИО8 в судебном заседании заявленные требования поддержали в полном объеме, по основаниям указанным в иске. Также указали, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 была госпитализирована в ФИО29 № ****** сотрудниками «скорой медицинской помощи» с диагнозом: «прободная язва двенадцатиперстной кишки», ей был проведен ряд исследований, начато лечение, ее состояние начало улучшаться, однако ДД.ММ.ГГГГ состояние ФИО4 ухудшилось, несмотря на ее жалобы, никакой помощи ей не оказывалось, а ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 была выписана из ФИО30 № ******», а затем обратилась за медицинской помощью в ФИО32. Сторона истца считает, что имеются основания для наступления гражданско-правовой ответственности ответчика: ответчиком ФИО4 не был выполнен весь комплекс диагностических процедур, что привело к несвоевременной диагностике «перфорации задней стенки двенадцатиперстной кишки», неоказания ФИО4 своевременной оперативной помощи, что привело к ее смерти. Кроме того, лечащим врачом ФИО4 в нарушение требований закона была назначена врач-интерн, которая не обладала практическим опытом и не могла вовремя поставить ФИО4 правильный диагноз. При выписке из стационара с ФИО4 не был взят письменный отказ от продолжения лечения, ей не были разъяснены последствия прекращения лечения, что также, по мнению истцов, является нарушением действующего законодательства. Также указали, что экспертное заключение предвзято, вызывает у истцов сомнения, а также содержит ряд противоречий. Предполагают, что у ФИО4 могло возникнуть состояние атипичной перфорации язвы ДПК, для которого характер­но отсутствие типичных симптомов прободения, однако сотрудники ответчика были обязаны провести весь комплекс исследований и своевременно поставить правильный диагноз.

В судебном заседании представители ответчика ФИО9, ФИО10. исковые требования не признали, суду пояснили, что ДД.ММ.ГГГГ пациентка ФИО4 была доставлена в неотложном порядке в приемное отделение бригадой СМП в ФИО45 <адрес>» с подозрением на желудочное кровотечение. В ходе проведенных диагностических мероприятий данный диа­гноз не нашел своего подтверждения. Первичная диагностика на уровне приемного отде­ления была проведена в полном объеме, клинический диагноз: «язвенная болезнь, хроническая язва двенадцатиперстной кишки (ДПК), рубцово-язвенная де­формации луковицы ДПК с явлениями компенсированного стеноза привратника» - установлен своевременно, является достоверным, обосно­ванным и подтвержден данными клинических, рентгенологических и эндоскопических исследований. Хирургическая тактика (консервативная терапия и дина­мическое наблюдение) была адекватна диагностированной патологии (компенсированно­му язвенному стенозу). Стационарное лечение в условиях ФИО46 <адрес>» прекращено преждевременно по объективным причинам - в связи с решением пациентки о продолже­нии лечения в другой медицинской организации. На момент завершения стацио­нарного лечения в ФИО47 <адрес>» установлено отсутствие клинических проявлений перфорации хронической язвы ДПК, диагностиро­ванной впоследствии в другой медицинской организации, что подтверждается заключениями комиссий ФИО48 <адрес>», ФИО49 <адрес>, ФИО50 <адрес>. Также данные обстоятельства были подтверждены заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, в котором эксперты указали, что в период пребывания пациентки ФИО4 в стационаре ФИО51 <адрес>» обследование ей было проведе­но правильно и в достаточном объеме, диагноз и тактика лече­ния были определены верно, показаний к неотложному оперативному вмешательству не выявлено, имевшиеся клинические проявления соответствовали установленному диа­гнозу, клинических проявлений, свидетельствующих о наличии перфорации хронической язвы ДПК на момент выписки ФИО4 из ФИО52 <адрес>», не имелось, более того, такой диагноз был установлен в стационаре клиники ФИО33 спустя 6 часов пребывания ФИО4 в этой организации. Полагают, что медицинская помощь, оказанная пациентке ФИО4 в ФИО53 <адрес>» была оказана своевременно, правильно и в полном объеме. Просили в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

Представитель третьего лица ФИО54 № ******» ФИО11 в судебное заседание не явилась, извещена о времени и месте судебного заседания надлежащим обзора, представила заявление о рассмотрении дела в отсутствие представителя третьего лица - ФИО55 № ******».

Третье лицо ФИО16 в судебное заседание не явилась, извещена о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, об уважительности причин неявки суд не уведомила, об отложении судебного заседания не просила. Ранее, в судебном заседании указала, что дефектов оказания медицинской помощи при лечении ФИО4 допущено не было, после получения лечения у пациентки наступили заметные улучшения, ДД.ММ.ГГГГ ее состояние вновь ухудшись, однако никаких признаков перфорации язвы у нее не было, ФИО4 была осмотрена дежурным врачом, ДД.ММ.ГГГГ ей сделано УЗИ, желудок и двенадцатиперстная кишка были герметичны, в тот же день она приняла решение покинуть стационар и продолжить лечение в другой медицинской организации. При выписке ФИО4 из стационара ФИО56 <адрес>» признаки перфорации язвы ДПК не имелись, ее дальнейшая транспортировка могла оказать влияние на возникновение данного состояния у пациента. Просила в удовлетворении исковых требований отказать.

Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, извещенных о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, сведений об уважительности причин неявки суду не представивших.

Суд, заслушав объяснения истцов ФИО2, ФИО3, ФИО1, представителя истца ФИО2 – ФИО8, представителей ответчика ФИО9, ФИО6, третьего лица ФИО16, допросив эксперта ФИО14, свидетелей ФИО57 ФИО12, заслушав заключение старшего помощника прокурора ФИО5, который просил заявленные требования удовлетворить частично, изучив материалы гражданского дела, суд находит иск подлежащим удовлетворению частично по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся координация вопросов здравоохранения; защита семьи, материнства, отцовства и детства; социальная защита, включая социальное обеспечение (ст. 72 Конституции РФ).

Статьей 25 Всеобщей декларации прав человека и ст. 12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, а также ст. 2 Протокола N 1 от 20.03.1952. к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод признается право каждого человека на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В соответствии со ст.1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Согласно ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как следует из смысла ст. ст. 66, 68 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан в случае нарушения прав граждан в области охраны здоровья вследствие недобросовестного выполнения медицинскими и фармацевтическими работниками своих профессиональных обязанностей, повлекшего причинение вреда здоровью граждан или их смерть, гражданину возмещается причиненный ущерб в объеме и порядке, установленными законодательством Российской Федерации.

Судом установлено, что ФИО4 являлась матерью ФИО3, ФИО2, и супругой истца ФИО1, что подтверждаются свидетельствами о рождении, свидетельством о регистрации брака, представленными сторонами.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 была госпитализирована в ФИО58 № ******» с ухудшением общего самочувствия, острыми болями в животе, рвотой с примесью крови. В ходе проведенных диагностических мероприятий, врачами ФИО59 № ******» был поставлен диагноз «язвенная болезнь, хроническая язва ДПК, рубцово-язвенная де­формации луковицы ДПК с явлениями компенсированного стеноза привратника», назначено стационарное лечение в условиях ФИО60 <адрес>», которое было прекращено преждевременно. ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 30 минут пациентка была выписана из больницы ответчика, после чего проследовала для продолжения лечения в медицинское упреждение – клиника ФИО34, куда поступила в 13 часов 00 минут. В ФИО61 ФИО35 ей был поставлен диагноз «перфорация прободной язвы двенадцатиперстной кишки, обширный перитонит, абдоминальный септический шок». В срочном порядке ФИО4 была госпитализирована в ФИО62 № ******», где, несмотря на принятые меры к спасению ее жизни, скончалась ДД.ММ.ГГГГ.

Истцы, предъявляя исковые требования, указали на то, что смерть их родственника последовала в результате многочисленных недостатков оказания медицинской помощи со стороны сотрудников ответчика: неполной диагностики, невыявления у пациентки перфорации прободной язвы ДПК и соответственно неоказания необходимой медицинской помощи, назначения лечащим врачом ФИО4 сотрудника, не имеющего достаточной квалификации, а также не разъяснение пациентке последствий отказа от продолжения медицинского лечения в учреждении ответчика, в связи с чем ее состояние ухудшилось.

В то же время представители ответчика - ФИО9, ФИО10, возражали против удовлетворения исковых требований, пояснили, что медицинская помощь была оказана качественно, своевременно, правильно и в полном объеме. Так, при выписке ФИО4 из стационара ФИО63 <адрес>» признаков перфорации язвы ДПК не имелось, более того, на момент поступлении пациентки ФИО4 в ФИО36 перфорации язвы ДПК специалистами клиники ФИО37 у пациентки установлено не было. Показания к оперативному вмешательству на период нахождения ФИО4 в ФИО64 <адрес>» отсутствовали. Пациентке не были разъяснены последствия отказа от дальнейшего оказания медицинской помощи, в виду невозможности это сделать, так как она покинула медицинское учреждение ответчика.

Допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО65 ФИО12 суду показали, что ДД.ММ.ГГГГ в ФИО38 поступила пациентка ФИО4, которая предъявляла жалобы на боли внизу живота, плохое самочувствие, слабость, тошноту, ее состояние было тяжелым, стабильным, и имелись признаки интоксикации, диагноз «перфорация язвы ДПК» первоначально ей не был поставлен, так как согласно данным проведенного УЗИ и рентгеноскопии брюшной полости признаков жидкости и свободного газа в брюшной полости не было выявлено, однако в дальнейшем при проведении МРТ в брюшной полости выявлен свободный газ, ретроперитонеальная эмфизема и скопление жидкости, после чего ФИО4 была госпитализирована бригадой скорой медицинской помощи в ФИО66 № ******.

В судебном заседании были исследованы письменные объяснения ФИО13, заверенные нотариусом и представленные стороной истца, согласно которым в медицинском учреждении ответчика, со слов ФИО4 ей оказывались ненадлежащим образом оказывалась медицинская помощь, в связи с чем она просила перевести ее в другое медицинское учреждение. Однако, данные объяснения не могут быть положены в основу решения суда, поскольку в соответствии со 157 ГПК РФ суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, явка же ФИО13 в судебное заседание стороной истца обеспечена не была.

В связи с недостаточными данными в заключениях комиссий ФИО67 <адрес>, ФИО68 <адрес>, ФИО69 <адрес>», с целью выяснения вопроса о наличии, либо отсутствии дефектов оказания медицинской помощи со стороны ответчика, для решения вопроса о качестве оказания медицинской помощи ФИО4 судом была назначена комиссионная комплексная судебно-медицинская экспертиза

Согласно заключению № ******-Е судебно-медицинской экспертизы с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 находилась на стационарном лечении в ФИО70 № ****** с диагнозом: «Язвенная болезнь. Хроническая язва луковицы ДПК (двенадцатиперстная кишка). Компенсированный стеноз выходного отдела желудка». После первичного осмотра в стационаре ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 был установлен диагноз «Язвенная болезнь. Хроническая язва двенадцатиперстной кишки, осложненная субкомпенсированным стенозом». Имевшиеся клинические проявления, анамнестические данные соответствовали установленному диагнозу. Проведенное в период пребывания в стационаре обследование выполнено правильно, в достаточном объеме. Установленный ФИО4 при поступлении в стационар диагноз был подтвержден данными фиброгастродуоденоскопии от ДД.ММ.ГГГГ. На момент поступления в стационар клинических проявлений перфорации язвы двенадцатиперстной кишки, перитонита у пациентки ФИО4 не имелось, показаний к неотложному оперативному лечению также не имелось. Диагноз «Язвенная болезнь. Хроническая язва двенадцатиперстной кишки, осложненная субкомпенсированным стенозом» ФИО4 был установлен правильно, как и тактика лечения - консервативно (медикаментозная терапия). По данным медицинской карты стационарного больного показаний к неотложному оперативному вмешательству у ФИО4 в период пребывания в «ФИО71 <адрес>» не выявлялось. Назначенное ФИО4 лечение было проведено правильно, в соответствии с установленным диагнозом, в достаточном объеме. В период пребывания в стационаре у ФИО4 имело место увеличение числа лейкоцитов в общих анализах крови. Увеличение числа лейкоцитов относится к проявлениям общей воспалительной реакции организма. Диагностический поиск источника воспаления начат ДД.ММ.ГГГГ, но не завершен в связи с прекращением ее лечения в данном учреждении ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 30 минут. В ФИО72 № ****** ФИО4 находилась на стационарном лечении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом: «Язвенная болезнь. Хроническая язва ДПК, осложненная декомпенсированным стенозом, перфорацией. Распространенный фибринозно-гнойный перитонит. Забрюшинная некротическая флегмона справа. Осложнения основного: Абдоминальный септический шок. ПОН (полиорганная недостаточность). Несостоятельность швов гастродуоденоанастомоза. Несостоятельность швов культи ДПК. Несформированный полный наружный дуоденальный свищ. Общие осложнения: ТЭЛА (тромбоэмболия в систему легочной артерии). Сопутствующие: ИБС (ишемическая болезнь сердца). ГБ (гипертоническая болезнь) 3 ст., риск 4». При первичном осмотре в стационаре МАУ ГКБ № ****** ДД.ММ.ГГГГ в 19:20 (через восемь часов пятьдесят минут после окончания лечения в ФИО73 № ******») ФИО4 был установлен диагноз «Язвенная болезнь. Хроническая язва ДПК, осложненная декомпенсированным стенозом и перфорацией. Распространенный перитонит». Вышеуказанный диагноз ФИО4 был установлен правильно, подтвержден результатами исследований, выполненных в ФИО74 ФИО39. В период пребывания в стационаре ФИО4 было проведено обследование, которое выполнено правильно, в достаточном объеме. Все оперативные вмешательства выполнены ФИО4 по показаниям, своевременно (по отношению к пребыванию в данном медицинском учреждении), технически правильно, в соответствии с существующими методиками данных видов операций; объем операций выбран правильно. Несостоятельность гастродуоденоанастомоза и несостоятельность дуоденостомы у ФИО4 обусловлены воспалительно-некротическими изменениями тканей в зоне анастомоза и стомы, являются осложнениями операций, в причинно-следственной связи с техническим выполнением операций не состоят, что подтверждается сроками возникновения несостоятельностей. Инфузионная, антибактериальная, симптоматическая терапия ФИО4 проведена своевременно, правильно, в полном объеме. Медицинская помощь ФИО4 в ФИО75 № ****** оказана своевременно, правильно, в полном объеме, тактика лечения определялась в соответствии с клинической ситуацией, правильно. Каких-либо «недостатков» оказания медицинской помощи ФИО4 в ФИО76 № ****** не имелось. Имевшиеся на момент поступления в ФИО77 № ****** ДД.ММ.ГГГГ в 19 часов 20 минут клинические проявления перитонита у ФИО4 соответствовали реактивной фазе (первые 24 часа) перитонита. Характер болезненных изменений органов брюшной полости, выявленный у ФИО4 в процессе операции от ДД.ММ.ГГГГ, начатой в 21 час 15 минут соответствует давности возникновения перитонита от 8 часов до 24 часов к моменту операции, с учетом чего перфорация язвы двенадцатиперстной кишки, повлекшая за собой развитие перитонита ФИО4 могла произойти в период с 21 часа 15 минут ДД.ММ.ГГГГ до 13 часов 15 минут ДД.ММ.ГГГГ, что в свою очередь не исключает возможности перфорации язвы двенадцатиперстной кишки в период после 10 часов 30 минут ДД.ММ.ГГГГ, то есть после окончания лечения в ФИО78 № ******. Объективных данных, однозначно свидетельствующих о том, что перфорация язвы двенадцатиперстной кишки у ФИО4 произошла в период пребывания в ФИО79 № ******» <адрес>», но не была выявлена, не имеется.

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО14, входивший в состав экспертной комиссии, подтвердил достоверность выводов, изложенных в экспертном заключении. Пояснил, что при поступлении в ФИО80 № ******» ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 был проведен весь комплекс необходимых обследований, верно установлен диагноз «Язвенная болезнь. Хроническая язва двенадцатиперстной кишки, осложненная субкомпенсированным стенозом», правильно назначено и проведено лечение в соответствии с установленным диагнозом, в достаточном объеме. Показаний к неотложному оперативному вмешательству у ФИО4 в период пребывания в «ФИО81 <адрес>» не было. При ее жалобах на ухудшение состояния ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 была осмотрена дежурным врачом, признаков перфорации язвы не выявлено, утром ДД.ММ.ГГГГ ей проведено УЗИ органов брюшной полости, не выявлено признаков жидкости и газа в брюшной полости, что с большой долей вероятности свидетельствует о том, что перфорация язвы возникла уже после проведения УЗИ и выписки ФИО4 из «ФИО82 <адрес>», тем более, что и повторное УЗИ в ФИО40, проведенное пациентке спустя несколько часов, не выявило признаков перфорации язвы ДПК. Время перфорации язвы ДПК у ФИО4 более точно определить невозможно, поскольку ее родственники отказались от проведения патологоанатомического вскрытия, что привело к невозможности провести гистологические исследования.

В соответствии ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса.

Стороной истцов заявлялось ходатайство о проведении дополнительной (а фактически повторной) комплексной судебно-медицинской экспертизы в другом экспертном учреждении, выражены сомнения в правильности выводов экспертов, однако никаких доказательств, которые бы опровергали выводы экспертной комиссии, стороной истца представлено не было, выбор экспертного учреждения также был сделан стороной истца - ГБУЗ СО «Бюро-судебно-медицинской экспертизы».

Заключение судебно-медицинской экспертизы представляет собой полные и последовательные ответы на поставленные перед экспертами вопросы, неясностей и противоречий не содержит, исполнено экспертами, имеющими необходимую квалификацию в области порученного им исследования, предупрежденными об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, вследствие чего оснований не доверять указанному заключению у суда не имеется.

Доводы ФИО2 о том, что эксперт ФИО14, входивший в состав экспертной комиссии, является сотрудником Уральского государственного медицинского университета, где по совместительству работает представитель ответчика ФИО9, поэтому ФИО14 может быть заинтересован в исходе дела, судом не могут быть приняты во внимание, так как основным местом работы ФИО9 является ФИО83 № ******», в ФИО84 он работает по совместительству, каких-либо доказательств того, что ФИО14 и ФИО9 находятся в дружеских отношениях, стороной истца суду не предоставлено, сам же факт работы указанных лиц в одной организации не свидетельствует о наличии у эксперта ФИО14 заинтересованности в исходе дела.

Поэтому заключение судебно-медицинской экспертизы № ******-Е принимается судом в качестве доказательства по делу, в соответствии с выводами указанного заключения каких-либо «дефектов» оказания медицинской помощи ФИО4 со стороны сотрудников ответчика, не имелось - диагноз ей был установлен правильно, тактика лечения определена верно, показаний к неотложному оперативному вмешательству у ФИО4 в период пребывания в «ФИО85 <адрес>» не выявлялось, доказательств, опровергающих указанный вывод, стороной истца суду не предоставлено. Доказательств того, что перфорация язвы ДПК у ФИО4 произошла в период пребывания в ФИО86 № ******» и не была диагностирована, в судебном заседании не добыто – факт ухудшения у ФИО4 состояния ДД.ММ.ГГГГ не свидетельствует о том, что у нее произошла перфорация язвы ДПК. Данные УЗИ брюшной полости, проведенных ДД.ММ.ГГГГ в ФИО87 № ******» и в ФИО41, свидетельствуют об отсутствии признаков перфорации язвы ДПК, в связи с чем сотрудниками ФИО42 подобный диагноз поставлен ФИО4 только в 18 часов 50 минут после проведения МРТ, то есть спустя 8 часов после выписки из ФИО88 № ******».

Таким образом, исходя из объяснений сторон, выводов, сформулированных в заключение судебно-медицинской экспертизы, данных медицинской документации ФИО4, показаний свидетелей ФИО89 ФИО12, показаний 3-го лица ФИО16, суд приходит к выводу о том, что отсутствуют объективные данные, подтверждающие наличие «недостатков» оказания медицинской помощи ФИО4 со стороны ФИО90 № ******» <адрес>», что не позволяет установить прямую причинно-следственную связь между характером (качеством) оказания медицинской помощи ФИО4 в ФИО91 № ****** <адрес>» и наступлением ее смерти.

Вместе с тем, сторона истцов указывала на то, что сотрудниками ответчика с ФИО4 при ее выписке из стационара не было взято письменное заявление об отказе от дальнейшего прохождения лечения и не были разъяснены возможные последствия отказа от продолжения лечения.

В соответствии с п. 4 ст. 20 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ при отказе от медицинского вмешательства гражданину, в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия такого отказа.

Как установлено в судебном заседании, при выписке ФИО4 из стационара ФИО92 <адрес>» у нее действительно не было отобрано в письменном виде заявление об отказе от прохождения лечения, и ей не были разъяснены последствия такого отказа, несмотря на то, что стороной ответчика в судебном заседании не оспаривалась тяжесть состояния пациентки, ухудшение ее состояния и ее нуждаемость в прохождении дальнейшего лечения.

Истец ФИО1 пояснил, что последствия отказа от продолжения медицинского лечения его супруге ФИО4 разъяснены не были, при наличии полной информации обо всех возможных последствиях, ФИО4 продолжила бы лечение в медицинском учреждении ответчика.

В силу п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Оснований не доверять пояснениям истца у суда не имеется.

Судом отвергается довод представителей ответчика о невозможности разъяснения пациентке последствий отказа от дальнейшего оказания медицинской помощи в виду того, что она самовольно покинула медицинское учреждение ответчика, так как ФИО4 при выписке сотрудниками ФИО93 № ******» <адрес>» был вручен выписной эпикриз, что свидетельствует о том, что лечебное учреждение она покинула не самовольно.

Судом установлено, что ФИО4 после выписки из ФИО94 № ******» <адрес>» ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 30 минут проследовала на личной автомашине ее мужа ФИО1, не имеющей специального оборудования для перевозки больных, в клинику ФИО43, где самостоятельно передвигалась, проходила многочисленные обследования, что повлекло за собой нарушение состояния покоя пациентки, не позднее 13 часов 15 минут ДД.ММ.ГГГГ у нее развилось осложнение язвенной болезни ДПК – перфорация язвы, вследствие чего она была госпитализирована в ФИО95 № ******, где ей было проведено оперативное вмешательство, однако из-за развившихся послеоперационных осложнений она скончалась ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно ст. 98 Федерального закона 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Из положений п. 21 ст. 2 вышеупомянутого Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ следует, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

На основании ст.151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2 ст. 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

В соответствии с п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Таким образом, судом усматривается непрямая (опосредованная, косвенная) причинно-следственная связь между наступлением смерти ФИО4 и неправомерным бездействием из-за не совершения ответчиком действий по оказанию качественной медицинской помощи, поскольку установлено, что ответчиком ФИО4 не была предоставлена полная информация о последствиях, возможных при отказе от получения дальнейшего лечения, несмотря на то, что состояние ФИО4 было тяжелым.

Непрямая причинно-следственная связь имеет место в том случае, когда какой-то фактор, не является причиной развития определенного состояния, но наряду с другими факторами, не являющимися его (состояния) причиной, но способствующими его возникновению, обуславливает реализацию этого состояния в отдельно взятом случае.

Как пояснил в судебном заседании эксперт ФИО14, причиной перфорации язвы ДПК могло быть нарушение покоя пациентки в связи с ее перемещениями между лечебными учреждениями.

Поэтому суд находит, что не оформление ФИО96 № ******» <адрес>» надлежащим образом информированного добровольного отказа ФИО4 от дальнейшего прохождения лечения, не разъяснение ей последствий отказа от прохождения лечения привело к нарушению постельного режима пациентки и способствовало развитию у нее осложнения язвенной болезни, что в дальнейшем привело к ее смерти.

Указанное обстоятельство является основанием для возложения на ответчика обязанности по возмещению морального вреда истцам.

Вместе с тем, судом принимается во внимание, что пациентка ФИО4 была выписана из больницы ответчика в 10 часов 30 минут, однако в клинику ФИО44 поступила в 13:00 часов, несмотря на территориальную близость расположенных медицинских организаций.

Согласно п. 1 и п. 3 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 настоящего Кодекса. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

В силу положений ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда, в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Из разъяснений, изложенных в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 "О некоторых вопросов применения законодательства о компенсации морального вреда", следует, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

При определении размера компенсации морального вреда судом учитывается степень разумности и справедливости, степень нравственных страданий, связанных с потерей близкого родственника, а также степень вины ответчика.

Смерть близкого человека (супруга, матери) сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи.

Таким образом, суд соглашается с доводами истцов о том, что смертью ФИО4 им причинены тяжелые моральные страдания, однако учитывая, что не установлено прямой причинно – следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и смертью ФИО4, указанная причинная связь носит косвенный характер суд находит, что требования истцов о компенсации морального вреда подлежат удовлетворению в части: в сумме 50000 рублей каждому из истцов.

Истцом ФИО3 заявлено требование о взыскании с ФИО24 № ******» материального ущерба в сумме № ****** рублей, из которых № ****** рубль – стоимость ритуальных услуг, № ****** рублей – поминальный обед, № ****** рублей – изготовление, установка оградки, № ****** рублей – судебные расходы на проведение экспертизы.

В соответствии со ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы. В число этих расходов помимо средств, затраченных на приобретение гроба, венков, одежды и т.п., могут быть включены ритуальные расходы (поминальный обед).

В соответствии со ст. 3 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" от 12 января 1996 года N 8-ФЗ погребение понимается как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям, которое может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронению в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации). В силу ст. 5 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" от 12 января 1996 года N 8-ФЗ вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти; затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение.

Согласно ст. 9 указанного Федерального закона к услугам по погребению относятся: оформление документов, необходимых для погребения; предоставление и доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения; перевозка тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий); погребение (кремация с последующей выдачей урны с прахом). Услуги по погребению оказываются специализированной службой по вопросам похоронного дела.

Федеральный закон "О погребении и похоронном деле" связывает обрядовые действия с обычаями и традициями в Российской Федерации, в связи с чем, расходы на достойные похороны (погребение) включают в себя как расходы на оплату ритуальных услуг (покупка гроба, покрывала, подушки, савана, иконы и креста в руку, венка, ленты, ограды, корзины, креста, таблички, оплата укладки в гроб, выкапывания могилы, выноса, захоронения, установки ограды, установки креста, предоставления оркестра, доставки из морга, услуг священника, автобуса до кладбища) и оплату медицинских услуг морга, так и расходы на установку памятника и благоустройство могилы. Кроме того, к указанным расходам относится обязательное устройство поминального обеда для почтения памяти умершего родственниками и иными лицами.

Суд установил, что истцом ФИО3 понесены расходы, связанные с погребением ФИО4, на приобретение принадлежностей для погребения, на услуги работников ритуальной службы, на услуги по подготовке тела умершего к захоронению, на услуги агента ритуальной службы, на услуги катафального транспорта, которую просил взыскать истец ФИО3 с ответчика составили в общей сумме № ****** рубля, что подтверждается представленными квитанциями (в т. № 1 л.д. 26, 27, 29).

Истцом ФИО3 понесены расходы, связанные с установкой металлических сооружений на могилу: ограда, стол, лавка, стоимость которых истец просил взыскать с ответчика, в общей сумме составляет № ****** рублей (в т. № 1 л.д. 28), показатель «Щебень» истцом исключен, а также два поминальных обеда на сумму № ****** рублей, что подтверждается представленными квитанциями (в т № 1 л.д. 32, 33, 35), а всего на сумму № ****** тысячи № ****** рубль.

Руководствуясь вышеуказанными нормами закона, суд приходит к выводу о том, что подлежат возмещению следующие расходы на погребение ФИО4: поминальный обед для почтения памяти умершего родственниками и иными лицами в день похорон, а именно ДД.ММ.ГГГГ на сумму № ****** рублей (т. 1 л.д. 35), а также понесенные расходы, связанные с погребением ФИО4, а именно № ****** рублей и № ****** рублей (т. 1 л.д. 27, 29), а всего на сумму 113891 рублей - они обоснованы, документально подтверждены, разумны и целесообразны, поскольку связаны с достойными похоронами.

Суд отказывает в удовлетворении требований о взыскании расходов на погребение, указанных на л.д. 26 в т. 1, поскольку они не подтверждены, данные об оплате указанных услуг отсутствуют в материалах дела, а также суд отказывает во взыскании расходов на установление ограды, стола и лавки (т. 1 л.д. 28) и расходов на поминальный обед, внесенных ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 32, 33), поскольку данные действия выходят за пределы обрядовых действий по непосредственному погребению тела и не входят в обязательный перечень услуг по погребению, предусмотренный ст. 9 Федерального закона N 8-ФЗ от 12 января 1996 года "О погребении и похоронном деле".

Кроме того, истцом заявлено требование о взыскании судебных расходов, понесенных при рассмотрении данного дела.

Согласно ч. 1 ст. 98, ч. 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, в том числе расходы на экспертизу, оплату услуг представителя в разумных пределах. В случае, если иск удовлетворен частично, судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований.

В рамках гражданского дела была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза ФИО97 оплата экспертизы была произведена истцом ФИО3, в подтверждение оплаты экспертизы истцом представлен договор по оказанию платных медицинских услуг населению № ****** от ДД.ММ.ГГГГ, чек на оплату экспертизы в сумме 23510 рублей, представленные документы у суда сомнений не вызывают, кроме того выводы экспертизы положены в основу решения, в связи с чем данные расходы подлежат взысканию с ответчика - ФИО98 № ****** <адрес>» пропорционально удовлетворенным требованиям в сумме 10 165 рублей 79 копеек.

В соответствии с ч. 1 ст. 48 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей. Личное участие в деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя.

В подтверждение понесенных стороной по делу – истцами ФИО1, ФИО2, ФИО3 расходов по оплате услуг представителя ими представлен договор на оказание юридической помощи от ДД.ММ.ГГГГ, акт приема-передачи денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ, на общую сумму 210000 рублей, уплаченных в качестве вознаграждения по данному договору за оказанные юридические услуги.

Представленные документы у суда сомнений не вызывают.

Из материалов гражданского дела, исследованных в судебном заседании, следует, что представитель ФИО8 действительно принимала непосредственное участие в ходе судебного разбирательства, однако фактически представляла интересы истца ФИО2, что подтверждается представленной доверенностью на л.д. 54 в т. № 1, доверенностей от истцов ФИО3, ФИО1 на представление их интересов ФИО8 суду не представлялось, устных ходатайств по данному поводу указанными истцами не заявлялось, поэтому суд приходит к выводу о необходимости взыскания расходов по оплате услуг представителя только в пользу ФИО2

Установление размера и порядок оплаты услуг представителя является усмотрением доверителя и поверенного и определяется договором сторон. Суд может ограничить взыскиваемую в возмещение соответствующих расходов сумму, если сочтет ее чрезмерной с учетом конкретных обстоятельств, используя в качестве критерия разумность понесенных расходов. Размер вознаграждения представителя зависит от продолжительности и сложности дела. Неразумными могут быть сочтены значительные расходы, не оправданные ценностью подлежащего защите права либо несложность дела, небольшим сроком его рассмотрения либо небольшим объемом оказанных юридических услуг.

Обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения оплаты услуг представителя, и тем самым на реализацию требований ст. 17 Конституции Российской Федерации. Суд вправе уменьшать размер сумм, взыскиваемых в возмещение этих расходов.

С учетом соблюдения требований разумности и справедливости, исходя из существа спора и характера спорных правоотношений, объема выполненной представителем работы, а также учитывая количество судебных заседаний проведенных с участием представителя истца, суд считает заявленную истцами сумму по оплате услуг представителя в размере № ****** рублей завышенной и подлежащей возмещению в части.

В связи, с чем суд находит ходатайство о возмещении расходов подлежащим удовлетворению частично в размере № ****** рублей.

Руководствуясь ст.ст.194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО1, ФИО2, ФИО3 к ФИО99 № ******» о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда – удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО25 № ******» в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в сумме № ****** (пятидесяти тысяч) рублей.

Взыскать с ФИО26 № ******» в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в сумме № ****** (пятидесяти тысяч) рублей.

Взыскать с ФИО27 № ******» в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в сумме № ****** (пятидесяти тысяч) рублей, материальный ущерб в сумме № ****** (сто тринадцать тысяч восемьсот девяносто один) рубль, расходы на оплату услуг представителя в сумме № ****** (десяти тысяч) рублей, расходы на проведение экспертизы с сумме № ****** (десяти тысяч ста шестидесяти пяти рублей) № ****** (семидесяти девяти) копеек.

В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО1, ФИО2, ФИО3 – отказать.

Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд в течение месяца с момента изготовления решения в мотивированном виде с подачей апелляционной жалобы через Октябрьский районный суд <адрес>.

Мотивированное решение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ.

Судья ФИО100а