Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-25759/2021 от 19.08.2021

Судья Гирсова Н.В.                        Дело № 33-25759/2021

УИД 50RS0048-01-2020-001828-03

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Красногорск Московской области                           25 августа 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе:

председательствующего Фетисовой Е.С.,

судей Поляковой Ю.В., Шишкина И.В.,

при ведении протокола помощником судьи Жучковой О.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Кузнецовой О. В., Берендеева В. А. на решение Химкинского городского суда Московской области от 21 января 2021 года по гражданскому делу № 2-404/2021 по иску Кузнецова Д. С. к Кузнецовой О. В., Берендееву В. А. о признании договора дарения квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки,

по встречному иску Кузнецовой О. В., Берендеева В. А. к Кузнецову Д. С. о признании пункта брачного договора недействительным, применении последствий его недействительности.

Заслушав доклад судьи Фетисовой Е.С., объяснения Кузнецовой О.В., представителя Берендеева В.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Кузнецова Д.С., просившего решение суда оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

Кузнецов Д.С. обратился в суд с иском к Кузнецовой О.В., Берендееву В.А. о признании договора дарения квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки, мотивируя требования тем, что состоял с ответчиком Кузнецовой О.В. в браке, в период которого супруги заключили брачный договор. По его условиям квартира, расположенная по адресу: <данные изъяты>, зарегистрированная на имя Кузнецовой О.В. на основании договора дарения квартиры от 7 сентября 2018 года, является собственностью супругов в равных долях: по ? доли.

14 мая 2019 года брак между сторонами расторгнут на основании решения мирового судьи от 8 апреля 2019 года.

Обратившись за регистрацией права собственности на долю квартиры, Кузнецову Д.С. стало известно о том, что Кузнецова О.В. подарила своему отцу Берендееву В.А. спорную квартиру, то есть распорядилась в том числе долей истца.

Ответчики иск не признали, заявили о пропуске срока давности ля оспаривания договора дарения, заявили встречный иск о признании недействительным пункта 2.1.1 брачного договора, применении последствий его недействительности, ссылаясь на то, что данный пункт нарушает требования закона, поскольку спорная квартира включена в брачный договор ошибочно, оспариваемый Кузнецовым Д.С. договор дарения квартиры был подписан сторонами 25 сентября 2018 года, то есть до заключения брачного договора. Кроме того, указанная квартира являлась личной собственностью Кузнецовой О.В., так как была подарена родителями истца.

Решением Химкинского городского суда Московской области от 21 января 2021 года исковые требования Кузнецова Д.С. удовлетворены частично, в удовлетворении встречных исковых требований отказано.

Признан недействительным в размере ? доли договор дарения квартиры по вышеуказанному адресу, заключенный между Кузнецовой О.В. и Берендеевым В.А., дата государственной регистрации права 28 марта 2019 года.

Применены последствия недействительности сделки: прекращено право собственности Берендеева В.А на ? долю квартиры.

Решение является основанием для погашения записи о собственности Берендеева В.А. на ? долю квартиры.

В апелляционной жалобе Кузнецова О.В., Берендеев В.А. просят решение суда отменить, встречный иск удовлетворить.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснения явившихся лиц, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела, что Кузнецов Д.С. и Кузнецова О.В. состояли в браке с 9 октября 2004 года. Решением мирового судьи от 8 апреля 2019 года брак между ними расторгнут.

В период брака на имя Кузнецовой О.В. было зарегистрировано право собственности на квартиру по адресу: <данные изъяты>, пл.46.7 кв.м, на основании договора дарения, заключенного 5 сентября 2018 года между Берендеевым В.А., Берендеевой Е.С. и Кузнецовой О.В.

В соответствии с пунктом 1 статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.

Таким образом, спорная квартира являлась личной собственностью Кузнецовой О.В.

Брачный договор заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению (пункт 2 статьи 41 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации определено, что брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 настоящего Кодекса), установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов.

Из прямого толкования названных норм права следует, что заключенным в установленном порядке и нотариально удостоверенным брачным договором супруги могут установить режим общей (совместной, долевой) собственности, как на совместно нажитое имущество, так и на личное имущество каждого из супругов.

18 октября 2018 года между Кузнецовым Д.С. и Кузнецовой О.В. заключен брачный договор, который удостоверен нотариусом Химкинского нотариального округа Московской области Калиниченко Т.Г. и зарегистрирован в реестре <данные изъяты>.

Предметом данного договора являются условия, определяющие имущественные права и обязанности супругов в браке, а также в случае его расторжения.

Согласно п.2.1.1 брачного договора квартира с кадастровым номером <данные изъяты>, по адресу: <данные изъяты>, пл.46.7 кв.м, зарегистрированная на имя Кузнецовой О.В., в период брака и в случае его расторжения будет принадлежать супругам в равных долях по 1/2 доле каждому.

В силу этого же пункта брачного договора отсутствие на момент его заключения зарегистрированных ограничений прав и обременений указанной квартиры, правопритязаний подтверждается предоставленной нотариусу выпиской из ЕГРН от <данные изъяты>.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что брачным договором, удостоверенным нотариусом, стороны изменили режим собственности Кузнецовой О.В. на спорную квартиру на режим общей собственности супругов, с определением долей по ? доле.

Также судом установлено, что <данные изъяты> в ЕГРН произведена регистрация перехода права собственности на спорную квартиру к Берендееву В.А., в соответствии с выпиской из ЕГРН в графе «дата, номер и основание регистрации перехода права» указано: <данные изъяты>, рег.<данные изъяты>, Договор дарения квартиры.

В обоснование встречных требований Кузнецова О.В. и Берендеев В.А. ссылались на то, что указанный договор дарения квартиры 25 сентября 2018 года.

Из представленной в дело копии указанного договора следует, что договор дарения между Кузнецовой О.В. и Берендеевым В.А. составлен в простой письменной форме, нотариально не заверялся (л.д. 115-116).

Разрешая спор и удовлетворяя требования Кузнецова Д.С. в части ? доли спорной квартиры, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 35, статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации, статей 10, 153, 166, 167, 253, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что брачным договором, удостоверенным нотариусом, супруги изменили режим собственности Кузнецовой О.В. на спорную квартиру на режим общей собственности супругов, с определением долей по ? доле; при этом Кузнецова О.В. в отсутствие согласия супруга в период брака с ним распорядилась квартирой, подарив ее своему отцу, то есть действовала недобросовестно.

Отказывая Кузнецовой О.В., Берендееву В.А. в удовлетворении требований о признании брачного договора недействительным в части, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 44 Семейного кодекса Российской Федерации, ст.ст.166, 168, 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что при заключении брачного договора Кузнецова О.В. располагала полной информацией об условиях договора, изменяющих режим личной собственности супругов, при этом сторонами не представлено каких-либо доказательств, свидетельствующего о наличии оснований, влекущих недействительность брачного договора в оспариваемой части.

Судом отклонены доводы о том, что на момент заключения брачного договора от 18 октября 2018 года между Кузнецовой О.С. и Берендеевым В.А. был подписан договор дарения, в котором стоит дата 25 сентября 2018 года, поскольку регистрация в публичном органе произведена 28 марта 2019 года.

Оценивая довод ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям Кузнецова Д.С., суд установил, что им не пропущен годичный срок исковой давности, предусмотренный ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, т.к. днем, когда истец узнал о наличии договора дарения, является дата уведомления о приостановлении государственной регистрации права на спорный объект, т.е. 24 мая 2019 года, когда Кузнецову Д.С. было отказано в государственной регистрации.

С иском о признании сделки недействительной Кузнецов Д.С. обратился в суд 2 марта 2020 года.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку они сделаны на основании исследования представленных по делу доказательств в их совокупности, в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом требований законодательства, регулирующего спорные правоотношения сторон, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в ходе рассмотрения настоящего дела.

Оценивая довод апелляционной жалобы о том, что судом первой инстанции ошибочно применена норма материального права, поскольку указано о регистрации договора дарения квартиры 28 марта 2019 года, судебная коллегия приходит к выводу, что данное обстоятельство не влияет на обоснованность выводов суда и правильность судебного решения в связи со следующим.

Судом установлено и материалами дела подтверждено, что после заключения в установленном законом порядке 18 октября 2018 года между Кузнецовым Д.С. и Кузнецовой О.В. брачного договора, 28 марта 2019 года в ЕГРН произведена регистрация перехода права собственности на спорную квартиру к Берендееву В.А. на основании договора дарения квартиры, в котором проставлена дата его подписания 25 сентября 2018 года (л.д. 115).

В соответствии с пунктом 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно пункту 1 статьи 164 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.

В силу пункта 3 статьи 574 указанного кодекса договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Вместе с тем согласно положениям статьи 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" правила о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащиеся в статьях 558, 560, 574, 584 Гражданского кодекса Российской Федерации, не подлежат применению к договорам, заключаемым после 1 марта 2013 г. (пункты 1, 8).

Таким образом, действительно, после 1 марта 2013 г. договор дарения недвижимого имущества не подлежит государственной регистрации.

Вместе с тем, согласно части 3 статьи 1 Федерального закона от 13 июля 2015 г. N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" государственная регистрация прав на недвижимое имущество - юридический акт признания и подтверждения возникновения, изменения, перехода, прекращения права определенного лица на недвижимое имущество или ограничения такого права и обременения недвижимого имущества.

Государственная регистрация права в Едином государственном реестре недвижимости является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное в Едином государственном реестре недвижимости право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке (часть 5 упомянутой статьи).

Как следует из положений Федерального закона от 13 июля 2015 г. N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" (статья 4, пункт 1 статьи 14, пункт 3 статьи 15, пункт 1 статьи 31), в процессе регистрации правообладатель участвует при подаче заявления о государственной регистрации права. С заявлением представляются и все необходимые документы. В дальнейшем все процедуры по проверке, регистрации и внесению соответствующей записи в реестр осуществляются компетентными органами, совершение сторонами каких-либо юридически значимых действий в процессе самой регистрации не требуется. Стороны могут лишь подать совместное заявление о прекращении государственной регистрации права до внесения записи о регистрации в реестр.

В силу статьи 223 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором; в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.

Согласно пункту 1 статьи 572 Кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Таким образом, договор дарения, как реальный договор, должен быть исполнен сторонами как путем непосредственной передачи дарителем вещи во владение, пользование и распоряжение одаряемого, так и действиями сторон, направленными на переход права собственности к одаряемому.

Не смотря на предоставление к спорному договору дарения акта приема-передачи квартиры от 25 сентября 2018 года (л.д.117), из материалов дела следует, что истец Кузнецов Д.С. зарегистрирован и проживает в спорной квартире (л.д. 9, 38), в отличие от ответчиков (л.д. 109, 110), что свидетельствует после заключения Кузнецовым Д.С. брачного договора от 18 октября 2018 года и определения его доле в праве собственности на квартиру ? - квартира из владения Кузнецова Д.С. не выбывала.

Кроме того, вплоть до марта 2019 года ответчик Кузнецова О.В. не выражала свою волю на государственную регистрацию перехода права собственности по сделке дарения к своему отцу.

В связи с этим, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что до регистрации перехода права собственности 28 марта 2019 года договор дарения не может считаться заключенным.

Таким образом, само по себе ошибочное указание судом на то, что договор дарения был зарегистрирован в публичном реестре, не может повлечь отмену правильного по существу решения.

Довод апелляционной жалобы о том, что спорная квартира изначально не являлась совместным имуществом и не могла быть включена в брачный договор, поскольку являлась личным имуществом супруги на основании договора дарения, противоречит нормам материального права (пункт 1 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации), поскольку законом прямо установлено иное.

Довод жалобы о несогласии с выводами суда о том, что истцом не пропущен срок исковой давности, поскольку, по мнению апеллянта, срок необходимо исчислять с момента даты, проставленной в договоре дарения, основан на ошибочном понимании норм материального права, направлен на иную оценку обстоятельств дела, установленных и исследованных судом в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Довод жалобы о том, что Кузнецов Д.С., заключив 18 октября 2018 года брачный договор, обратился за регистрацией своего права собственности на ? долю спорной квартиры лишь весной 2019 года, не влияет на правильность выводов суда, поскольку в силу вышеприведенных норм права брачный договор считается заключенным с момента его подписания супругами и удостоверения нотариусом.

Как указал представитель Кузнецова Д.С. в суде апелляционной инстанции, брачным договором супруга изменила режим своей личной собственности на квартиру в связи с тем, что изначально ипотека, оформленная на родителей супруги, оплачивалась в значительной степени за счет Кузнецова Д.С.

Кузнецов Д.С. имеет место жительство в спорной квартире.

Брак между Кузнецовыми расторгнут решением мирового судьи от 8 апреля 2019 года.

В связи с этим, обращение Кузнецова Д.С. в регистрационный орган после прекращения брака за регистрацией своего права на основании брачного договора, заключенного за полгода до этого, не может свидетельствовать о недобросовестности его действий, в отличие от Кузнецовой О.В.

Суд с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, выводы суда не противоречат материалам дела, основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании имеющихся в деле доказательств. Нарушений норм материального или процессуального права, которые бы повлияли на правильность решения суда, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

определила:

решение Химкинского городского суда Московской области от 21января 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Кузнецовой О. В., Берендеева В. А. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи