Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-38/2016 (2-1229/2015;) ~ М-531/2015 от 18.03.2015

дело № 2-38/16

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

«22» марта 2016 года г.Ижевск

Устиновский районный суд г.Ижевска Удмуртской Республики в составе: председательствующего судьи Нартдиновой Г.Р., при секретаре судебного заседания Рогожниковой Е.М., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Казанцева ФИО5 к Якимовой ФИО7, Якимову ФИО34 о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки и истребовании имущества из чужого владения, и встречному иску Якимовой ФИО7 к Казанцеву ФИО5 о признании завещания недействительным,

у с т а н о в и л:

Истец Казанцев Р.Ф. обратился в Устиновский районный суд г. Ижевска с требованием к Якимовой Н.В., Якимову А.С. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки и истребовании имущества из чужого владения, которым просил суд признать недействительным договор дарения № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между ФИО2 и Якимовой Н.В., применить последствия недействительности этой сделки в виде признания недействительным договора дарения № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между Якимовой Н.В. и Якимовым А.С., истребовать имущество из чужого владения и возложить на Якимову Н.В. обязанность возвратить 2/3 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, Казанцеву Р.Ф. Свои требования истец мотивировал тем, что собственником 2/3 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес> являлась ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 подарила принадлежавшие ей 2/3 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, своей дочери Якимовой Н.В. Однако, в момент совершения сделки даритель ФИО2 введена Якимовой Н.В. в заблуждение относительно последствий совершаемой ею сделки и не способна была понимать значение своих действий и руководить ими, что влечет признание этой сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст.ст.177, 178 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту ГК РФ). Получив 2/3 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, в дар, Якимова Н.В. распорядилась этим имуществом и ДД.ММ.ГГГГ подарила его Якимову А.С. Совершением оспариваемых сделок нарушаются права истца, поскольку это имущество завещано ему наследодателем ФИО2

В ходе рассмотрения дела ответчик Якимова Н.В. обратилась в суд со встречным исковым заявлением к Казанцеву Р.Ф. о признании завещания недействительным, которым просила суд признать завещание от ДД.ММ.ГГГГ, которым ФИО2 распорядилась принадлежавшими ей 2/3 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, на случай своей смерти, недействительным. Свои требования истец по встречному иску (ответчик по первоначальному иску) мотивировала тем, что ДД.ММ.ГГГГ скончалась ФИО2, являвшаяся ей матерью и бабушкой Казанцева Р.Ф. К моменту смерти недвижимое имущество, зарегистрированное на имя умершей и подлежавшее наследованию, отсутствовало, поскольку наследодатель распорядилась им при жизни. Истец по встречному иску полагает, что ФИО2 в момент составления завещания находилась в стрессовом (шоковом) состоянии, поскольку ДД.ММ.ГГГГ скоропостижно скончался ее супруг ФИО1 Депрессия и полная апатия к окружающим препятствовали ФИО2 понимать происходящее и осознавать правовые последствия совершаемого ею действия, состояние психического здоровья лишало её возможности оценить значимость этого действия, понимать значение своих действий и руководить ими, поэтому завещание является недействительным по основаниям, предусмотренным ст.ст.177, 1118 ГК РФ.

В судебном заседании истец по первоначальному иску (ответчик по встречному иску) Казанцев Р.Ф. заявленные им исковые требования поддержал, со встречными исковыми требованиями не согласился. По существу возникших правоотношений пояснил, что является внуком ФИО2 и может подтвердить, что при составлении завещания она понимала характер совершаемых ею действий, поскольку проявила интерес, каким образом можно составить завещание и где. До смерти мужа бабушка обещала составить завещание, а после смерти мужа выполнила свое обещание. Примерно через 1,5-2 года они стали наблюдать ухудшение психического здоровья бабушки, в связи с чем, она в дальнейшем признана недееспособной. Полагает, что на момент совершения дарения своего имущества Якимовой Н.В., бабушка не понимала значение своих действий и не могла руководить ими.

В судебном заседании представитель истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) Казанцева Р.Ф. -Балтин А.Ю., допущенный к участию в деле по устному ходатайству Казанцева Р.Ф., первоначальные исковые требования поддержал, со встречными исковыми требованиями не согласился, указав, что фактическое содержание воли ФИО2 на момент совершения каждого из юридически значимых действий подтверждено посмертной судебной психиатрической экспертизой. Порок воли умершей ФИО2 на момент заключения договора дарения влечет его недействительность и недействительность следующей совершенной Якимовой Н.В. сделки по распоряжению этим имуществом.

В судебном заседании ответчик по первоначальному иску (истец по встречному иску) ФИО7 первоначальные исковые требования не признала, встречные исковые требования поддержала. По существу правоотношений сторон пояснила, что ФИО2 является её матерью и бабушкой ФИО5 После смерти мужа мама подарила принадлежавшую ей долю в квартире по адресу: <адрес>42, внуку ФИО5 Полагает, что на момент совершения сделки ФИО2 не могла понимать значение своих действий, поскольку очень тяжело переживала смерть мужа. Об этом завещании ФИО7 узнала только в суде. Договор дарения квартиры является действительным, поскольку мама действительно хотела подарить ей эту квартиру.

В судебном заседании ответчик по первоначальному иску Якимов А.С. первоначальные исковые требования не признал, со встречными исковыми требованиями согласился. По существу правоотношений сторон пояснил, что умершая ФИО2 является его бабушкой, матерью ответчика Якимовой Н.В. и бабушкой Казанцева Р.Ф. Ухудшение состояния здоровья бабушки началось после смерти мужа, про составление ею завещания он не знал, бабушка об этом ничего не говорила. Напротив, при заключении договора дарения ДД.ММ.ГГГГ он видел бабушку. Она была в нормальном состоянии, ничего необычного в её поведении он не заметил.

В судебном заседании представитель ответчиков по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимова А.С. и Якимовой Н.В. - Кынтэрец Л.Н., действующая по доверенности в интересах Якимова А.С. и по устному ходатайству в интересах Якимовой Н.В., первоначальные исковые требования не признала, встречные исковые требования поддержала.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета иска, Управление Росреестра по Удмуртской Республике, нотариус г. Ижевска Широбокова И.В. в судебное заседание не явились, извещены о времени и месте рассмотрения дела Нотариус г. Ижевска Широбокова И.В. представила заявление о рассмотрении дела в её отсутствие.

Суд в соответствии со ст.167 ч.ч.3,5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту ГПК РФ) рассмотрел дело в отсутствие третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета иска.

Допрошенные в ходе рассмотрения дела свидетели подтвердили психическое состояние умершей ФИО2 на момент совершения ею каждой из оспариваемых сделок.

Так, свидетель ФИО14, допрошенная по инициативе истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) Казанцева Р.Ф., суду показала, что является троюродной сестрой Казанцева Р.Ф. и двоюродной сестрой ответчика Якимовой Н.В. Ни про одну из совершенных ФИО2 сделок, ей неизвестно. В ДД.ММ.ГГГГ с умершей не общалась и не созванивалась. В ДД.ММ.ГГГГ году она поддерживала отношения с умершей как с тетей, тетя ФИО2 была абсолютно адекватной, оптимисткой, говорила, что еще поживет. После смерти её мужа-дяди ФИО1 она переживала, но была адекватной. ФИО5 жил с тетей ФИО2 и подразумевалось, что ФИО5 в квартире и останется. В ДД.ММ.ГГГГ она видела тетю ФИО2 и удивилась, она очень похудела, «съежилась» вся. В ходе разговора тетя ФИО2 проявила неадекватность, говорила о тех вещах, которые казались нереальными. Она вела себя так же как бабушка (мать тети ФИО2) перед смертью, поэтому с тетей ФИО2 разговаривали как с маленьким ребенком. До ДД.ММ.ГГГГ неадекватности в поведении не замечала. Снижение памяти, сообразительности, внимания у тети ФИО2 она до ДД.ММ.ГГГГ года не замечала.

Свидетель ФИО8, допрошенная по инициативе истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) Казанцева Р.Ф., суду показала, что является матерью истца Казанцева Р.Ф., родной сестрой ответчика Якимовой Н.В. и дочерью умершей ФИО2 С умершей общалась, ей известно, что её мать подарила квартиру сестре. Когда она позвонила матери, мама не понимала, что распорядилась квартирой. В период с июня ДД.ММ.ГГГГ мама находилась в таком состоянии, у неё были галлюцинации. Сын ФИО5 за ней следил, он поддерживал её состояние, покупал таблетки, сбивал давление. Маму признали недееспособной, потому что сестра Якимова Н.В. начала пользоваться мамой, брала деньги и не возвращала их, оформила квартиру в дар. Когда папа был в больнице, он хотел написать завещание на Казанцева Р.Ф., но не успел сделать это при жизни, поэтому мама и написала завещание. Мама переживала из-за смерти мужа, состояние её ухудшалось постепенно. На момент составления завещания мама была адекватной, просто переживала. Неадекватность поведения матери она стала замечать в ДД.ММ.ГГГГ. Сначала в ДД.ММ.ГГГГ возникли проблемы с памятью, потом появились странности в общении.

Свидетель ФИО15, допрошенный по инициативе истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) Казанцева Р.Ф., суду показал, что является родным братом Казанцева Р.Ф. ФИО2 - его бабушка. С конца ДД.ММ.ГГГГ он заметил изменения у бабушки, она стала рассказывать про галлюцинации, ей мерещились какие-то существа. У неё наблюдалось снижение памяти, она быстро забывала все и несколько раз обсуждала одно и то же. Дедушка умер в ДД.ММ.ГГГГ, бабушка очень тяжело воспринимала смерть, вспоминала все время деда. Он знает, что бабушка написала завещание на ФИО5, сразу после смерти деда. Состояние у бабушки в ДД.ММ.ГГГГ было нестабильным, у неё были проблемы с памятью.

Свидетель ФИО16, допрошенный по инициативе истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) Казанцева Р.Ф., суду показал, что является другом Казанцева Р.Ф. ФИО2 это бабушка его друга, знает её примерно лет 7. Он знает бабушку с ДД.ММ.ГГГГ, она была адекватной, нормальной. С памятью и вниманием все было в порядке, она сама все делала всегда. После смерти деда она месяца два плакала, обвиняла врачей в смерти деда, потом слез он у неё не видел. После похорон, в ДД.ММ.ГГГГ она начала общаться с телевизорами, у неё появились странности. В ДД.ММ.ГГГГ она могла не узнать свидетеля, могла спросить, кто он такой. Она побаивалась ФИО7, расстраивалась после её звонков. 7 лет назад бабушка и дедушка хотели оставить квартиру ФИО5 После смерти мужа ФИО2 написала такое завещание. В ДД.ММ.ГГГГ под давлением ФИО7 она начала метаться по-поводу своего решения и в результате этого давления заключила договор дарения.

Свидетель ФИО17, допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., суду показала, что является родной старшей сестрой ФИО2 Она очень хорошая женщина, отзывчивая, гостеприимная, добрая. Отношения у ФИО2 с мужем были хорошие, были семейные ссоры, как у всех. Три года назад у неё умер муж, она очень тяжело пережила, как будто потеряла свою вторую половинку. Сестра после смерти мужа по характеру не изменились. После смерти мужа у неё была забывчивость, рассеянность. Каких-либо необычных состояний она не замечала, они общались по телефону, виделись один раз в месяц. Сестра никогда не рассказывала, как намерена распорядиться своей квартирой. Она не говорила, что написала завещание или дарственную. Возрастные изменения у сестры коснулись состоянию здоровья и памяти. Сестра очень часто забывала. Лет 7 назад (еще до смерти мужа) у неё начались галлюцинации.

Свидетель ФИО18, допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., суду показала, что является свекровью Якимовой Н.В. ФИО2 была её сватьей. Они общались с ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ. Она была симпатичная, общительная, прямолинейная очень, веселая. Отношения в семье ФИО2 были хорошие, теплые, если выпьет муж, бывали конфликты. Года три назад у ФИО2 умер муж. Свидетель говорила ФИО2, что легче будет через год после смерти мужа, но ФИО2 и после года продолжала плакать, расстраивалась, любая тема сводилась к тому, что она не могла привыкнуть к жизни без мужа. С возрастом у ФИО31 возникла забывчивость. Летом ДД.ММ.ГГГГ они встречались, заметила, что у неё проблемы с памятью, она не приходила на встречи в назначенное время. О галлюцинациях ФИО2 ей рассказывала, но ей не верили. ФИО31 казалось, что она разговаривает со своей матерью (матерью ФИО31), потом мужа звала, чтобы повидаться. Маму она вспоминала и разговаривала с ней еще до смерти мужа. О видениях она не рассказывала, жаловалась, что плохо спит. Нарушения сна у неё начались после смерти мужа.

Свидетель ФИО19, допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., суду показала, что являлась сестрой мужа ФИО2 Знала её с ДД.ММ.ГГГГ. ФИО31 была нормальным человеком, они жили с мужем нормально, все старались квартиру получить, потому что жили раньше все вместе. По характеру ФИО2 требовательная. Семейные отношения ФИО31 всякими бывали, иногда были конфликты. После смерти мужа ФИО31 очень переживала, что осталась одна, без мужа. Она говорила, что ей трудно без мужа, что она скучает. Она не жаловалась никогда на ухудшение самочувствия, аппетита, сна. У неё изменилось состояние здоровья, появилась забывчивость. Галлюцинации у неё появилось еще до смерти мужа. Про сделки с квартирой ей ФИО31 не рассказывала.

Свидетель ФИО20, допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., суду показала, что являлась подругой ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ. Они жили неподалеку, работали вместе на Нефтемаше. Отношения у них были нормальные, дружеские. ФИО2 по характеру была нормальная, скромная, общительная. Вспыльчивой она никогда не была. В семье отношения у ФИО2 были хорошие, после смерти мужа она очень переживала, у неё получился стресс. Она почувствовала одиночество и потеряла аппетит. Никаких изменений у неё не было. ФИО2 говорила, что у неё ДД.ММ.ГГГГ опекун, но в опеке она не нуждалась, потому что делала все сама. ФИО2 была хозяйкой квартиры, она говорила еще до того, как лечь в больницу, что она ФИО8 уже дала однокомнатную квартиру, поэтому эту квартиру она отдала ФИО7. ФИО31 говорила, что оформила завещание на ФИО5 и дарственную на ФИО7. Когда её спросили, как она распорядилась квартирой дважды, она ответила, что не знает.

Эксперт ФИО21, допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., выводы, приведенные в заключении посмертной судебной экспертизы подтвердила, суду показала, что при разрешении экспертизы получены ответы на все ответы, выводы носили комплексный характер. При проведении экспертизы они использовали тот объем документов, что предоставил суд. На день составления завещания у ФИО2 было легкое когнитивное расстройство личности. Признаки указаны в заключении, она быстро все забывала, она не поглупела, но у неё были легкие нарушения памяти. Иных нарушений не было, свидетелями были описаны признаки объема восприятия, но судить об этом невозможно было, поскольку не было информации о том, когда начались эти проявления. Клинически очерченных депрессивных переживаний в связи со смертью мужа выявлено не было. В карте имеются сведения о том, что психическое расстройство имелось за 5 лет, а признаки -2 года назад, эта динамика не учтена, поскольку в карте, не указано являлся ли этот анамнез объективным или субъективным. О существе значения сделки-завещания ФИО2 знала, эти выводы основаны на намерениях непосредственно ФИО2, указанных истец Казанцева Р.Ф., свидетели ФИО8 и ФИО22, ответчик Якимова Л.В. Намерение на дарение квартиры у умершей было двоякое, она не помнила, что уже совершила другую сделку. От лица умершей объективных данных не было, они устанавливались из объяснений других лиц. Самостоятельных намерений прописано не было. В заключении не указано, что смерть мужа являлась стрессом для умершей, каких-либо патологических изменений стресса не было. Комплекс показаний стресса они учитывали, но, анализируя вменяемость, они могут говорить только о психических изменениях. Мнение психолога при подготовке на вопросы не учитывалось. С ДД.ММ.ГГГГ отмечалось ухудшение состояния и отмечалась выраженная деменция, ухудшение отмечала и сама ФИО2, когда прибыла для получения медицинской помощи. Дебют заболевания не установлен.

Эксперт ФИО24, допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., выводы, приведенные в заключении посмертной судебной экспертизы подтвердила, суду показала, что ею проведен анализ личностных и возрастных особенностей ФИО2, выводы в заключении не отражены, психологический портрет ФИО31 отсутствует. Те показания свидетелей о нарушении восприятия умершей, как медицинским психологом, ею не отнесены, это патологические проявления они относятся к компетенции психиатров. Состояние стресса у ФИО2 было выявлено, ею проводился анализ состояния ФИО2 на июль ДД.ММ.ГГГГ, нарушений социальной адаптации не обнаружено. В её заключении на самостоятельность совершения сделки стресс не повлиял, об этом сообщили ФИО8, Казанцев Р.Ф., ФИО25 Из этих показаний следует, что умершая совместно с мужем обсуждали необходимость завещать квартиру внуку, а потом она это намерение реализовала.

Специалист ФИО26 допрошенная по инициативе ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) Якимовой Н.В., суду пояснила, что судебная экспертиза, проведенная экспертами РКПБ МЗ УР не имела комплексного характера, диагностика основывалась только на одном симптоме, -постепенное формирование снижения памяти умершей. Легкое когнитивное расстройство - органическое расстройство, последствия от атеросклероза и гипертонии, не когнитивные расстройства, не галлюцинации не были учтены. Эксперт-психиатр пояснил, что они не выявили стресса у ФИО31, но психолог указал, что стресс был, но не указан в заключении экспертизы, по всей видимости по тому, что он является естественным и нормальным. Эксперты не провели полноценную диагностику, проигнорировали медицинские данные по психологическому портрету умершей. Смерть мужа произвела срыв компенсаторной функции, который привел к распаду личности. Эксперты не провели исследование амбулаторной карты, в которой отмечается ухудшение соматического состояния. В сентябре, октябре, ноябре ДД.ММ.ГГГГ умершая обращалась к терапевту с кризами, это говорит о том, что смерть мужа привела к срыву компенсаторных механизмов.

Суд, выслушав присутствующие стороны, показания свидетелей, экспертов и специалиста, исследовав представленные сторонами доказательства, полагает установленными следующие обстоятельства.

Согласно свидетельству о смерти серии № от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умер ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно свидетельству о праве на наследство по закону серии № выданном ДД.ММ.ГГГГ временно исполняющей обязанности нотариуса г. Ижевска Широбоковой И.В. – Ермаковой Е.С., наследниками имущества ФИО1, умершего ДД.ММ.ГГГГ, состоящего из 1/2 доли в праве общей долевой собственности в квартире, по адресу: <адрес> являются в 1/3 доле каждый:

- жена ФИО2;

- дочь Якимова ФИО7;

- дочь ФИО8.

Согласно свидетельству о государственной регистрации права <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ собственником однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес> является ФИО2 (2/3 доли).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 составила завещание, согласно которому она завещала принадлежащую ей на праве собственности квартиру, по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>, Казанцеву Р.Ф. Завещание удостоверено нотариусом г. Ижевска Широбоковой И.В.

Согласно договору дарения № от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 передала в дар Якимовой Н.В. 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: Удмуртская <адрес>. Произведена государственная регистрация права в Управлении Росреестра по Удмуртской Республике ДД.ММ.ГГГГ за №.

Согласно договору дарения № от ДД.ММ.ГГГГ Якимова Н.В. передала в дар Якимову А.С. 1/6 доли и 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: <адрес>. Произведена государственная регистрация права в Управлении Росреестра по Удмуртской Республике ДД.ММ.ГГГГ за №.

Решением Устиновского районного суда г. Ижевска от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения признана недееспособной. Решение суда вступило в законную силу ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно свидетельству о смерти серии № от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умерла ДД.ММ.ГГГГ.

Из выписки из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним о переходе прав на объект недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что правообладателями квартиры по адресу: <адрес> в следующие периоды времени являлись следующие лица:

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - ФИО2 (доля в праве 1/2);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - ФИО1 (доля в праве 1/2);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ -ФИО2 (доля в праве 2/3);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - ФИО8 (доля в праве 1/6);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - Якимова Н.В. (доля в праве 1/6);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ являлась Якимова Н.В. (доля в праве 2/3);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по день подготовки ответа - Якимов А.С. (доля в праве 5/6);

- в период с ДД.ММ.ГГГГ по день подготовки ответа Казанцев Р.Ф. (доля в праве 1/6).

В ходе рассмотрения гражданского дела судом назначена судебная посмертная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено экспертам БУЗ и СПЭ «РКПБ МЗ УР». На разрешение экспертам поставлены следующие вопросы:

1.                       Страдала ли ФИО2 в момент юридически значимых событий – составления завещания ДД.ММ.ГГГГ и заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ каким-либо психическим расстройством?

2.                       Если страдала, то каким именно и с какого времени?

3.                       Могла ли ФИО2 с учетом психического расстройства, если оно установлено, осознавать свои действия и руководить ими в юридически значимые моменты времени при составлении завещания ДД.ММ.ГГГГ и заключении договора дарения ДД.ММ.ГГГГ?

4.                       В каком психическом состоянии находилась ФИО2 в моменты юридически значимых событий – составления завещания ДД.ММ.ГГГГ и заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ и мог ли повлиять на это состояние стресс, пережитый ею в результате смерти ДД.ММ.ГГГГ мужа ФИО1?

5.                       С учетом индивидуально-личностных, возрастных особенностей, сложившихся в семье ФИО2 отношений, могла ли ФИО2 по своему психическому состоянию осознавать свои действия и руководить ими, свободно изъявлять волю в юридически значимые моменты времени - составления завещания ДД.ММ.ГГГГ и заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ?

Согласно заключению экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ БУЗ и СПЭ «РКПБ МЗ УР» ФИО2 в момент составления завещания ДД.ММ.ГГГГ обнаруживала признаки легкого когнитивного расстройства в связи с сосудистыми заболеваниями головного мозга (атеросклеротического, гипертонического генеза). Указанные нарушения не препятствовали способности подэкспертной в момент подписания завещания ДД.ММ.ГГГГ понимать значение своих действий и руководить ими, на что указывают отсутствие признаков деменции (слабоумия), состояний декомпенсации органического заболевания головного мозга с выраженными аффективными и психотическими расстройствами (критерии неспособности лиц к составлению завещания), нарушения способности осознавать сторону юридически значимых событий (понимала, что составляет завещание, осознавала, кто является наследником, знала происхождение и размер своей собственности, понимала. Что такое завещание и каковы его последствия, в тот момент узнавала близких родственников, желание распорядиться собственностью не было обусловлено психопатологическими расстройствами) и нарушения личностно-мотивационной и волевой регуляции поведения при процедуре составления завещания. В момент заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ обнаруживала признаки психического расстройства в форме сосудистой деменции, о чем свидетельствуют анамнестические данные о прогрессирующем ухудшении психического состояния с ДД.ММ.ГГГГ, в частности нарастания когнитивного дефицита, усугубления выраженности психотической симптоматики с её отражением в поведении, в конце ДД.ММ.ГГГГ достигшего степени слабоумия. В моменты заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ подэкспертная не могла понимать значение своих действий и руководить ими, на что указывает наличие юридически релевантных выраженных прогрессирующих (продолжительностью более 6 месяцев, с учетом последующей динамики психического расстройства), психических нарушений (интеллектуально-мнестическое снижение до уровня деменции в виде нарушения ряда высших функции коры головного мозга - признаки фиксационной амнезии, утрата ранее приобретенных познаний, нарушение узнавания близких и знакомых, дезориентировка во времени, нарушение способности к аналитико-синтетической деятельности за счет торпидности и конкретности мышления, нарушения критики), обуславливающих значительные нарушения способности к полноценному осмыслению ситуации совершения двусторонней сделки (поверхность понимания цели сделки, в частности в порядке совершения процедуры дарения, которое является более сложным и многоступенчатым, чем составление завещания, отсутствие сопоставления своего предыдущего решения по распоряжению собственностью в рамках составления завещания и решения в рамках сделки), и действий окружающих, совершению осознанных целенаправленных действий, влекущих за собой определенные правовые последствия для неё, амнезирование подэкспертной основных деталей сделки.

В ходе рассмотрения гражданского дела в связи с нарушениями, обесценивающими процессуальное значение доказательства, судом назначена повторная судебная посмертная амбулаторная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ФГБУ «ФМИЦПН им.В.П. Сербского» Минздрава России.

Согласно заключению комиссии экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ ФГБУ «ФМИЦПН им.В.П. Сербского» Минздрава России, в представленной медицинской документации и материалах гражданского дела не содержится данных о наличии у ФИО2 на момент подписания завещания от ДД.ММ.ГГГГ какого-либо психического расстройства. Как следует из медицинской документации, в тот период у ФИО2 отмечалась соматическая патология (артериальная гипертония) (ответ на часть вопроса №). Анализ данных, представленных в материалах гражданского дела и медицинской документации, свидетельствует о том, что в юридически значимый период подписания завещания от ДД.ММ.ГГГГ у ФИО2 не отмечалось расстройств сознания, нарушений ориентировки, памяти, интеллекта, внимания, эмоционально-волевой сферы, какой-либо психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций и проч.), снижения критических и прогностических способностей. Поэтому, в момент подписания завещания от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 могла понимать значение своих действий и руководить ими (ответ на часть вопросов №№3, 4, 5). К моменту составления и подписания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ у ФИО2 обнаруживалось психическое расстройство в форме сосудистой деменции. Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, и материалы гражданского дела о появлении у нее с начала ДД.ММ.ГГГГ на фоне артериальной гипертонии, явлений энцефалопатии смешанного генеза, сопровождающихся церебрастенической симптоматикой (головокружение, головная боль), прогрессирующего интеллектуально-мнестического снижения, эмоционально-волевых расстройств, с неадекватным поведением, развитием галлюцинаторных расстройств, что обусловило необходимость помещения ее на стационарное лечение в психиатрическую больницу и дальнейшее наблюдение у психиатра в ПНД (ответ на часть вопроса №l, вопрос №2). Поэтому, в момент составления и подписания договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 не могла понимать значение своих действий и руководить ими (ответ на часть вопросов №№3, 4, 5). Смерть супруга ДД.ММ.ГГГГ явилась для ФИО2 объективно стрессовой ситуацией. Вместе с тем, эмоциональная реакция ФИО2 на эту утрату носила адекватный, стандартный характер, не выходящий за нормы реагирования. Таким образом, указанное эмоциональное состояние ФИО2 не могло повлиять на ее способность к осознанию и произвольной регуляции собственного поведения, в том числе в период составления завещания ДД.ММ.ГГГГ (ответ на часть вопроса №4). Клинико-психологический анализ предоставленных материалов позволяет сделать вывод о том, что у ФИО2 в юридически значимый период составления завещания ДД.ММ.ГГГГ не обнаруживалось таких нарушений интеллектуально-мнестической и эмоционально-волевой сфер, возрастных особенностей, а также, признаков повышенной внушаемости, подчиняемости, которые могли бы оказать влияние на способность ФИО2 понимать содержательную сторону совершаемых юридически значимых действий и произвольно регулировать собственное поведение. На период заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ у ФИО2 обнаруживалось интеллектуально-мнестическое снижение, а также эмоционально-волевые нарушения, которые препятствовали ее способности к осознанию и произвольной регуляции собственного поведения и обусловлены выявленным у нее психиатрами расстройством в форме «Сосудистой деменции» (ответ на часть вопроса №5).

Выслушав присутствующие в зале судебного заседания стороны, показания свидетелей, экспертов, специалиста, изучив и проанализировав представленные сторонами доказательства, суд приходит к следующим выводам.

Конституцией Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности, право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, а также признание и защита собственности, ее охрана законом (ст. 8, 35 Конституции Российской Федерации).

Обращение, как с первоначальным, так и со встречным исками в суд, по своему содержанию направлено на защиту одних и тех же прав истцов - защиту права собственности на одно и то же имущество. При этом, возникновение права собственности у одного из истцов исключает возникновение такого права у другого.

Как это следует из содержания первоначального и встречного исков, право собственности на спорное имущество истца по первоначальному иску Казанцева Р.Ф. возникло из односторонней сделки – завещания ФИО2, право ответчиков по первоначальному иску – из последовательно совершенных двусторонних сделок - договоров дарения имущества сначала ФИО2, а затем Якимовой Н.В. Каждым из истцов указанные сделки оспариваются по одному и тому же основанию – пороку воли лица, выступавшего в первом случае наследодателем, во –втором, - первоначальным дарителем.

По правилам п. 1 ст. 177 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент совершения каждой из оспариваемых сделок) сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате её совершения.

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть, таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее фактическому волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

На полную дееспособность наследодателя ориентирует и ч.2 ст.1118 ГК РФ.

Юридически значимыми обстоятельствами по сделкам с оспариваемым пороком воли являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя (дарителя) в момент составления завещания (договора дарения), степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня. Эти обстоятельства по правилам доказывания в состязательном процессе могут быть доказаны любыми доказательствами, отвечающими требованиям относимости, достоверности, допустимости и достаточности доказательств.

Вместе с тем, положения ч. 1 ст. 79 ГПК РФ ориентируют суды на то, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ).

Исполняя приведенную обязанность, судом в ходе рассмотрения дела назначены и проведены две посмертные судебные комплексные психолого-психиатрические экспертизы, направленные на установление фактической воли ФИО2 на совершение оспариваемых сделок. Назначение судом повторной судебной экспертизы повлекло утрату самостоятельного процессуального значения заключения первоначально проведенной экспертизы, в связи с чем, указанное доказательство при вынесении решения судом не учитывалось.

Согласно выводам комиссии экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ ФГБУ «ФМИЦПН им.В.П. Сербского» Минздрава России на момент совершения первой сделки-составления завещания ФИО2 могла понимать значение своих действий и руководить ими. Напротив, при заключении договора дарения принадлежащего ей имущества своей дочери Якимовой Н.В. у ФИО2 обнаруживалось психическое расстройство в форме сосудистой деменции, поэтому, в момент составления и подписания договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Суд соглашается с приведенным заключением, поскольку оснований не доверять выводам комиссии экспертов, в установленном законом порядке предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, у суда не имеется.

Оценивая представленное доказательство, суд так же учитывает, что судебная экспертиза производилась комиссией экспертов, врачами-психиатрами и врачом-психологом надлежащей категории, имеющих значительный стаж работы (от 11 до 28 лет), не являющихся лицами, заинтересованными в исходе дела, выводы экспертов являются коллегиальным заключением, содержащим мотивированные и логически обоснованные выводы. Из заключения комиссии экспертов следует, что эксперты в полном объеме исследовали представленные материалы дела, в том числе, медицинские документы, показания свидетелей, объяснения сторон, экспертами оценивалось состояние здоровья ФИО2 в момент составления каждой из оспариваемых сделок. Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, суду не представлено.

Заключение экспертизы в полной мере соответствуют представленным медицинским документам, свидетельствующим о заболеваниях умершей в их анамнезе, показаниям свидетелей, подтвердивших состояние психического здоровья умершей в юридически значимые периоды жизни ФИО2

Учитывая тот факт, что представленное заключение судебной экспертизы признано судом доказательством, отвечающим признакам относимости, достаточности, допустимости, а в совокупности с другими доказательствами - свидетельскими показаниями - достаточности доказательств, суд полагает недоказанным истцом по встречному иску Якимовой Н.В. наличие порока воли умершей ФИО29 на момент совершения первой в хронологии событии сделки – составления завещания. Недоказанность приведенного юридически значимого обстоятельства по правилам ст.56 ГПК РФ, согласно которой, каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих доводов и возражений, влечет безусловный отказ в удовлетворении встречных исковых требований Якимовой Н.В. о признании завещания недействительным.

Суд так же не соглашается с доводами стороны истца по встречному иску Якимовой Н.В. о том, что смерть мужа ФИО2 явилась обстоятельством, влияющим на формирование порока воли наследодателя. Не нуждается в доказывании тот факт, что утрата близкого родственника, причиняет любому человеку душевную боль и нравственные страдания, препятствует дальнейшему гармоничному протеканию жизни и делает невозможным продолжать привычный образ жизни. Однако, в данном случае этот фактор не повлиял на действительность воли ФИО2, поскольку не вышел за нормы реагирования любого человека.

Приведенное заключение судебной посмертной экспертизы в достаточной мере свидетельствует о пороке воли умершей ФИО2 на момент заключения следующей по времени сделки - договора дарения квартиры. Экспертами в этой части дан категоричный ответ о том, что у ФИО2 имелось на тот момент психическое заболевание, влияющее на восприятие ею происходивших событий. В условиях доказанности данного юридически значимого обстоятельства, суд соглашается с доводами Казанцева Р.Ф. и полагает заключенный ФИО2 и Якимовой Н.В. договор дарения недействительным по указанному основанию.

Таким образом, в силу п. 1 ст. 177 ГК РФ договор дарения квартиры, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и Якимовой Н.В., является недействительной сделкой и поскольку она нарушает права и охраняемые законом интересы истца, повлекла неблагоприятные для него последствия в виде отчуждения имущества, подлежит признанию таковой судом.

Поскольку судом договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ признан недействительным по основанию, предусмотренному ст.177 ГК РФ, постольку суд не входит в обсуждение иных обстоятельств, свидетельствующих о недействительности данной сделки (по основанию, предусмотренному ст.178 ГК РФ).

Согласно п.1 ст.171 ГК РФ (здесь и далее в редакции, действующей на момент возникновения правоотношений – совершения сделки) каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Соответственно, последствием недействительности сделки является двусторонняя реституция.

Вместе с тем, на момент рассмотрения дела, спорная квартиры выбыла из обладания ответчика Якимовой Н.В., поскольку отчуждена ею своему сыну Якимову А.С., в связи с чем, двусторонняя реституция в спорном правоотношении не применима. Учитывая указанное обстоятельство, истцом заявлено о применении последствий недействительности сделки в виде признания недействительной последующей сделки дарения, истребования имущества из чужого владения и возложения на ответчика Якимову Н.В. обязанности вернуть имущество истцу. Требование об истребовании имущества, согласно содержанию искового заявления, заявлены исключительно к ответчику Якимовой Н.В.

Действительно, согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента её совершения.

Поскольку недействительная сделка дарения недвижимого имущества, заключенная между ФИО2 и Якимовой Н.В., не влечет правовых последствий за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента её совершения, то одаряемая Якимова Н.В. в установленном законом порядке не приобрела право собственности на спорное недвижимое имущество и, не будучи собственником, не имела права на дальнейшее распоряжение спорным недвижимым имуществом. Сказанное свидетельствует о том, что Якимова Н.В., хотя и являлась титульным владельцем спорного недвижимого имущества, не имела права распоряжаться им, в том числе и дарить его своему сыну Якимову А.С., поскольку договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ является и признан судом недействительным.

Согласно ст. 168 ГК РФ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу части второй цитируемой нормы, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

С учетом приведенных положений закона договор дарения, заключенный между ФИО2 и Якимовой Н.В., так же как и договор дарения, заключенный между Якимовой Н.В. и Якимовым А.С., являются оспоримыми сделками, последствия недействительности которых применяются по заявлению стороны сделки или иного лица, указанного в законе.

Между тем, первая и вторая сделки дарения спорного недвижимого имущества являются самостоятельными сделками, в каждой из сделок участвовали разные стороны, действия сторон по каждой из оспоренных сделок направлены на достижение различных правовых последствий. И, если признание первой сделки недействительной и применение последствий её недействительности означало бы возврат спорного недвижимого имущества от одаряемой Якимовой Н.В. в наследственную массу умершей ФИО29, а потом –к наследнику Казанцеву Р.Ф., то признание второй сделки недействительной и применение последствий её недействительности не направлено и не влечет восстановление прав истца Казанцева Р.Ф., поскольку подразумевает возврат имущества лишь тому лицу, что являлось стороной сделки (Якимовой Н.В.). В связи с чем, нарушенное право истца Казанцева Р.Ф. избранным им способом – путем признания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ недействительным, защите не подлежит, следовательно, требуемые последствия недействительности первого договора дарения не подлежат применению.

Приведенный вывод суда в полной мере соответствует правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», согласно которой, если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные ст.ст. 301, 302 ГК РФ.

Буквальное толкование приведенных положений закона и разъяснений по его применению свидетельствует о том, что единственно надлежащим способом защиты права настоящего собственника по отношению к последующей сделке (договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ) является не признание оспоримой сделки недействительной, а истребование имущества из чужого владения. При этом, лишь истец (собственник имущества) определяет, является ли чужое владение незаконным, а приобретатель –добросовестным (правовое основание заявленных суду требований).

Поскольку к моменту рассмотрения дела судом спорное имущество не находится во владении ответчика Якимовой Н.В., то исполнить обязанность по возврату данного имущества истцу в заявленном порядке – возврату из чужого владения (независимо от правового основания ст.301,302 ГК РФ) ответчик Якимова Н.В. возможности не имеет. При таких обстоятельствах, в условиях, когда решение суда должно быть исполнимым, основания для возложения на ответчика Якимову Н.В. такой обязанности судом отсутствуют, что влечет отказ в удовлетворении исковых требований в этой части.

Как это следует из содержания искового заявления, которое истец поддержал в судебном заседании, требование о возврате имущества из чужого владения к титульному собственнику Якимову А.С. истец Казанцев Р.Ф. не заявил, ограничившись участием ответчика Якимовой Н.В. в приведенной части исковых требований.

Согласно ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

В условиях состязательного гражданского процесса, когда именно истец определяет лицо, к которому предъявляет исковые требования, и выбирает способ защиты нарушенного права, суд не выходит за пределы исковых требований и, рассматривая дело по заявленным истцом Казанцевым Р.Ф. требованиям, исходит из того, что об истребовании имущества из владения титульного собственника Якимова А.С. истец не заявлял.

Таким образом, учитывая доказанность сторонами юридически значимых обстоятельств, руководствуясь лишь теми исковыми требованиями, что заявлены суду, суд полагает необходимым первоначальные исковые требования Казанцева Р.Ф. удовлетворить частично, признав недействительным договор дарения, заключенный между ФИО2 и Якимовой Н.В. ДД.ММ.ГГГГ. В удовлетворении остальных исковых требований Казанцева Р.Ф. суд отказывает, поскольку защита нарушенного права избранным способом и за счет ответчика Якимовой Н.В. в настоящем производстве невозможна. В удовлетворении встречных исковых требований Якимовой Н.В. суд отказывает по мотиву недоказанности ею юридически значимых обстоятельств.

При обращении с иском в суд истцом уплачена государственная пошлина в размере 13593,33 руб., которая в соответствии со ст.98 ч.1 ГПК РФ подлежит взысканию с проигравшей спор стороны (ответчика Якимовой Н.В.) в пользу истца Казанцева Р.Ф.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

Исковые требования Казанцева ФИО5 к Якимовой ФИО7 о признании договора дарения недействительным удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения 2/3 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и Якимовой ФИО7

В удовлетворении исковых требований Казанцева ФИО5 к Якимовой ФИО7 о применении последствий недействительности сделки и истребовании имущества из чужого владения отказать.

Исковые требования Казанцева ФИО5 к Якимову ФИО34 о применении последствий недействительности сделки оставить без удовлетворения.

В удовлетворении встречных исковых требований Якимовой ФИО7 к Казанцеву ФИО5 о признании завещания недействительным отказать.

Взыскать с Якимовой ФИО7 в пользу Казанцева ФИО5 в счет возмещения судебных расходов 13593 (тринадцать тысяч пятьсот девяносто три) рубля 33 копейки.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Удмуртской Республики (через Устиновский районный суд <адрес>) в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено «08» апреля 2016 года.

Судья Г.Р. Нартдинова