Решение по делу № 2-3663/2017 ~ М-3631/2017 от 01.11.2017

8

Дело № 2-3663/2017

Р Е Ш Е Н И Е

И М Е Н Е М Р О С С И Й С К О Й Ф Е Д Е Р А Ц И И

Заводский районный суд города Кемерово

в составе: председательствующего- судьи Бобрышевой Н.В.

при секретаре- Юргель Е.Е.

с участием помощника прокурора Заводского района города Кемерово- Жумаевой Е.Ю.,

истца- Миронова В.Б.,

представителя ответчика- Гуменюка А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в городе Кемерово

04 декабря 2017 года

гражданское дело по иску Миронова Вадима Борисовича к Акционерному обществу «Кемеровский механический завод» о восстановлении на работе, взыскании оплаты за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, признании трудового договора заключенным на неопределенный срок, привлечении представителей работодателя к административной ответственности,

У С Т А Н О В И Л :

Истец Миронов В.Б. обратился в суд с иском к Акционерному обществу «Кемеровский механический завод» (далее- АО «Кемеровский механический завод») о восстановлении на работе, компенсации морального вреда, привлечении представителей работодателя к административной ответственности.

Исковые требования обосновывал тем, что 14 августа 2017 года он был принят на работу в АО «Кемеровский механический завод» на должность <данные изъяты> позже переведен <данные изъяты>. В процессе исполнения должностных обязанностей им было выявлено нарушение законодательства со стороны директора предприятия. После чего директором завода ФИО22 было предложено ему написать заявление на увольнение по собственному желанию, иначе будут применены меры дисциплинарного характера вплоть до увольнения по негативным основаниям. По данному факту по его обращению в Государственную инспекцию труда по Кемеровской области решается вопрос о привлечении ФИО23 к административной ответственности по ст. 5.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Приказом от 31 октября 2017 года № он уволен по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации за прогулы. Данный приказ составлен начальником отдела кадров Калистратовой Н.В.

Увольнение считает незаконным по следующим основаниям.

Так, в приказе об увольнении имеются ссылки на докладные и служебные записки от работников цеха, сотрудников охраны, акты отсутствия на рабочем месте. Однако, данные документы не имеют юридической силы, так как данные сотрудники никакого отношения к его трудовым обязанностям не имеют. Фактически у завода имеются две промышленные площадки. Одна находится на <адрес>, там же, где расположено здание заводоуправления (его рабочее место), вторая, где также находилось его рабочее место,- находится в лесном массиве <адрес>, за территорией завода «Прогресс». В силу исполнения трудовых обязанностей он неоднократно в течение рабочего дня передвигался с одной площадки на другую, поэтому считает, что объяснения сотрудников охраны, сторонней организации, не имеющей к его работе отношения, о том, что он вышел с территории предприятия и не вернулся, не имеют никакой доказательственной базы, так как в течение дня сотрудники охраны на проходной меняются. То же касается, по его мнению, объяснений и докладных других сотрудников, которым согласно должностной инструкции он не обязан отчитываться о месте своего нахождения.

Указывает также, что к документам приложена справка отдела полиции «Заводский» о времени его нахождения в указанном учреждении 29 сентября 2017 года. Он действительно находился в указанное время в отделе полиции «Заводский» на основании повестки. Считает, что выданная отделом полиции «Заводский» справка не имеет юридический силы, так как сотрудники полиции не обязаны выдавать такую информацию сторонним организациям, поэтому данная справка является фальсификацией, так как истребована ответчиком путем личных отношений с сотрудниками. Помимо прочего, требования о даче объяснений составлены с нарушением ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации, поэтому не могут являться основанием какого-либо наказания, в связи с чем, приказ об увольнении был составлен по надуманным основаниям, доказательств его прогулов не имеется.

Считает, что он был незаконно лишен средств к существованию, учитывая наличие на иждивении двоих несовершеннолетних детей и ежемесячные платежи по договору об ипотечном кредитовании.

На основании изложенного, просил восстановить его на работе на предприятии АО «Кемеровский механический завод» в должности <данные изъяты>; привлечь к административной ответственности за нарушение ст. 5.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях ФИО16 и ФИО4; взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в сумме 50000 рублей.

Определением Заводского районного суда города Кемерово от 10 ноября 2017 года принято уточнение исковых требований, согласно которому истец просит восстановить его на работе на предприятии АО «Кемеровский механический завод» в должности <данные изъяты>; привлечь к административной ответственности за нарушение ст. 5.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях ФИО16 и ФИО4; взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в сумме 50000 рублей, оплату за время вынужденного прогула с 01 ноября 2017 года по день восстановления на работе (л.д. 70).

Определением Заводского районного суда города Кемерово от 30 ноября 2017 года принято уточнение исковых требований, согласно которому истец просит восстановить его на работе на предприятии АО «Кемеровский механический завод» в должности <данные изъяты>; привлечь к административной ответственности за нарушение ст. 5.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях ФИО16 и ФИО4; взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в сумме 50000 рублей, оплату за время вынужденного прогула с 01 ноября 2017 года по день восстановления на работе; признать трудовой договор заключенным на неопределенный срок (л.д. 187).

В судебном заседании истец Миронов В.Б. исковые требования в редакции от 30 ноября 2017 года поддержал, просил их удовлетворить по основаниям, указанным в исковом заявлении. Кроме того, пояснил, что его увольнение носит дискриминационный характер.

Представитель ответчика АО «Кемеровский механический завод»- Гуменюк А.В., действующий на основании доверенности от 30 декабря 2016 года № (л.д. 57), в судебном заседании просил в удовлетворении исковых требований истцу отказать по основаниям, указанным в возражениях на исковое заявление и дополнениях к возражениям на исковое заявление, требование о привлечении сотрудников предприятия к административной ответственности просил оставить без рассмотрения (л.д. 58, 59, 75, 76, 189).

Помощник прокурора Заводского района города Кемерово Жумаева Е.Ю. в судебном заседании дала заключение о необходимости отказа истцу в удовлетворении его требований с учетом их уточнения в части восстановления на работе в АО «Кемеровский механический завод» в должности <данные изъяты>, взыскании с ответчика в его пользу оплаты за время вынужденного прогула с 01 ноября 2017 года по день восстановления на работе, компенсации морального вреда в сумме 50000 рублей.

Выслушав пояснения истца, представителя ответчика, допросив свидетеля, изучив письменные материалы дела, заслушав заключение помощника прокурора, суд приходит к следующему.

Работодатель, реализуя закрепленные Конституцией Российской Федерации права (статьи 34, 35), в целях осуществления эффективной экономической деятельности и рационального управления имуществом вправе самостоятельно, под свою ответственность принимать необходимые кадровые решения (подбор, расстановка, увольнение персонала), обеспечивая при этом в соответствии с требованиями статьи 37 Конституции Российской Федерации закрепленные трудовым законодательством гарантии трудовых прав работников.

Свобода труда в сфере трудовых отношений, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, в частности в Постановлениях от 27 декабря 1999 года № 19-П и от 15 марта 2005 года № 3-П, проявляется, прежде всего, в договорном характере труда, в свободе трудового договора. Именно в рамках трудового договора на основе соглашения гражданина и работодателя решается вопрос об установлении условий труда по определенной должности, профессии, специальности.

Работник имеет право, в том числе на: защиту своих трудовых прав, свобод и законных интересов всеми не запрещенными законом способами и обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором (ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель имеет право: требовать от работников исполнения ими трудовых обязанностей и бережного отношения к имуществу работодателя (в том числе к имуществу третьих лиц, находящемуся у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества) и других работников, соблюдения правил внутреннего трудового распорядка; привлекать работников к дисциплинарной и материальной ответственности в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами; принимать локальные нормативные акты (за исключением работодателей- физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями) При этом, работодатель обязан: соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; предоставлять работникам работу, обусловленную трудовым договором; создавать условия, обеспечивающие участие работников в управлении организацией в предусмотренных настоящим Кодексом, иными федеральными законами и коллективным договором формах.

Согласно ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации под дисциплинарным проступком понимается неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей. К дисциплинарным взысканиям, которые могут быть применены работодателем к работнику за совершение дисциплинарного проступка, относится, в том числе, увольнение по п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения работником прогула, то есть отсутствия на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня (смены), независимо от его (ее) продолжительности, а также в случае отсутствия на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня (смены).

В соответствии со ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.

Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт.

При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. 5 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации).

В п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

В судебном заседании установлено, что в соответствие с трудовым договором истец Миронов В.Б. состоял в трудовых отношениях с ответчиком- АО «Кемеровский механический завод» с 14 августа 2017 года в должности <данные изъяты> (л.д. 45-50), о чем также свидетельствуют приказ от 14 августа 2017 года № (л.д. 103, 104) и запись в трудовой книжке истца (л.д. 92, 93).

Согласно п. 1.3 Трудового договора местом работы истца является заводоуправление; работнику установлена пятидневная рабочая неделя с двумя выходными днями: суббота, воскресенье, продолжительность ежедневной работы (смены) составляет 8 часов, установлен односменный график с 08 часов 30 минут до 17 часов 00 минут, обеденный перерыв согласно графику цеха, подразделения (п. 4.1); договор заключен на период выполнения договора ГОЗ (государственного оборонного заказа) и ВТС (военно-технического сотрудничества) на срок с 14 августа 2017 года по 15 декабря 2017 года (п. 6.1).

При этом, согласно трудовому договору работник обязан, в том числе: лично выполнять определенную настоящим договором трудовую функцию; добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него настоящим договором; соблюдать трудовую дисциплину и правила внутреннего трудового распорядка организации (п. 2.2). Перечень других трудовых обязанностей работника определяется законодательством, иными нормативными правовыми актами, должностной инструкцией, утвержденной локальными нормативными актами работодателя, не противоречащими трудовому законодательству Российской Федерации (п. 2.3). Работодатель имеет право: требовать от работника исполнения им своих трудовых обязанностей, соблюдения правил внутреннего трудового распорядка; привлекать работника к дисциплинарной и материальной ответственности в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами; расторгнуть настоящий договор в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации (п. 2.4).

Аналогичные права и обязанности сторон трудового договора закреплены в п.п. 2.2, 2.3, 3.1, 3.2 Правил внутреннего трудового распорядка, утвержденных Генеральным директором АО «Кемеровский механический завод» 31 октября 2014 года (л.д. 80-88).

Из указанного документа также установлено, что согласно ст. 108 Трудового кодекса Российской Федерации в течение рабочего дня (смены) работникам предоставляется перерыв для отдыха и питания продолжительностью 30 минут, в период с 10 часов 30 минут до 13 часов 00 минут в соответствии с режимом работы подразделения (п. 4.2); на предприятии ведется табельный учет. До начала работы каждый работник обязан отметить свой приход на работу, а по окончании рабочего дня- уход с работы в установленном порядке (п. 4.4); администрация предприятия организует учет явки на работу и уход с места работы (п. 4.5); табельный учет согласно инструкции о нем организуется в каждом подразделении (цехе, отделе) для контроля над явкой на работу, своевременным ее началом и окончанием (п. 6.1); пропускной режим требует установления контроля над входом (выходом) работников и посетителей, а также за ввозом (вывозом) продукции и других материальных ценностей (п. 7.1); рабочие и служащие могут пройти на территорию предприятия только по пропуску и удостоверению установленного образца (п.7.2); выход с территории завода в период рабочего времени (смены) разрешается по увольнительным запискам, подписанным начальником цеха, отдела (п. 7.4); нарушение трудовой дисциплины влечет применение дисциплинарных и других мер, предусмотренных действующим законодательством (п. 8.1).

Из заявления от 28 августа 2017 года следует, что Миронов В.Б. просил перевести его на должность <данные изъяты> (л.д.105).

29 августа 2017 года АО «Кемеровский механический завод» издан приказ № о переводе с 29 августа 2017 года Миронова В.Б. в Режимно-секретное подразделение <данные изъяты> (л.д.106).

Согласно режиму работы завода на 2017 год рабочий день установлен с 08 часов 00 минут до 16 часов 30 минут, обеденный перерыв- 30 минут (л.д.190).

Дополнительным соглашением от 01 сентября 2017 года стороны изменили условия трудового договора от 14 августа 2017 года №, а именно: в связи с тем, что Миронов В.Б. переведен на другую должность- <данные изъяты>, ему установлен односменный график с 08 часов 00 минут до 16 часов 30 минут, обеденный перерыв согласно графику цеха, подразделения (л.д. 60, 61), о чем внесена запись в трудовую книжку (л.д. 92, 93).

Из распоряжения начальника цеха № следует, что согласно Правилам внутреннего трудового распорядка АО «Кемеровский механический завод» установлен график обедов для работников цеха №, а именно: ИТР- с 11 часов 00 минут до 11 часов 30 минут (л.д.193).

Приказом АО «Кемеровский механический завод» от 31 октября 2017 года № Миронов В.Б.- инспектор <данные изъяты> (Заводоуправления) уволен 31 октября 2017 года по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (прогулы) (л.д.5). Основанием для издания приказа явились: докладная записка И.О. начальника цеха № ФИО9 от 28 сентября 2017 года, служебная записка охранника АО «РТ-охрана» ФИО13 от 02 октября 2017 года, служебная записка охранника АО «РТ-Охрана» ФИО12 от 02 октября 2017 года, акт от 28 сентября 2017 года, акт об отказе от дачи письменного объяснения от 30 октября 2017 года, докладная записка И.О. начальника цеха № ФИО9 от ДД.ММ.ГГГГ, акт от 29 сентября 2017 года, справка № от 13 октября 2017 года Отдела полиции «Заводский», акт об отказе дачи письменного объяснения от 31 октября 2017 года.

Об увольнении с работы 31 октября 2017 года по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (прогулы) в трудовую книжку истца Миронова В.Б. внесена соответствующая запись (л.д. 94, 95).

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением, истец Миронов В.Б. оспаривал факт совершения им прогулов 28 сентября 2017 года и 29 сентября 2017 года, указывая на то, что его отсутствие на рабочем месте в указанные даты имело по уважительным причинам и не более четырех часов подряд.

В соответствии со ст.ст. 55, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

С учетом правовой природы трудового спора, обязанность доказывания соблюдения требований трудового законодательства и соблюдения трудовых прав работника возлагается на работодателя.

В то же время, работник, с учетом обстоятельств конкретного дела, не освобождается от обязанности подтвердить факт нарушения работодателем трудовых прав и соответствующими доказательствами обосновать обстоятельства, на которые он ссылается в качестве оснований для удовлетворения заявленных требований.

Из пояснений представителя ответчика АО «Кемеровский механический завод» в судебном заседании установлено, что приказом от 31 октября 2017 года Миронов В.Б. уволен за совершение прогулов 28 и 29 сентября 2017 года. Так, 28 сентября 2017 года в 11 часов 50 минут Миронов В.Б. покинул территорию цеха №, являющегося режимным объектом, вход и выход с которой возможен только по пропускам, до конца рабочего дня, до 16 часов 30 минут, на работу не явился, то есть отсутствовал на рабочем месте более 4 часов подряд, чем совершил прогул, его присутствие в рабочее время до 13 часов 00 минут на территории Заводоуправления не является уважительной причиной отсутствия, так как рабочим местом истца является цех №, в заводоуправление его никто не вызывал. 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. в течение всего рабочего дня с 08 часов 00 минут до 16 часов 30 минут отсутствовал на работе, чем также совершил прогул. 02 октября 2017 года с него было затребовано объяснение по факту прогула 28 сентября 2017 года. С 03 октября 2017 года по 25 октября 2017 года Миронов В.Б. был нетрудоспособен. 26 октября 2017 года с него было затребовано объяснение по факту совершенного 29 сентября 2017 года прогула, 30 и 31 октября 2017 года составлены акты об отказе Миронова В.Б. в даче пояснений. При этом, он представил повестку, что 29 сентября 2017 года вызывался в отдел полиции «Заводский» (л.д. 98). Поскольку Миронов В.Б. не представлял оправдательных документов, подтверждающих его отсутствие на рабочем месте, 02 октября 2017 года был направлен запрос в отдел полиции «Заводский». 13 октября 2017 года от оперуполномоченного ФИО7 получено сообщение, что Миронов В.Б. находился в отделе полиции с 11 часов 00 минут до 12 часов 00 минут. Кроме того, был сделан запрос в медицинское учреждение (л.д. 96). Учитывая, что факт отсутствия на рабочем месте по уважительным причинам 29 сентября 2017 года с 11 часов 00 минут до 12 часов 00 минут подтвержден, время непрерывного отсутствия Миронова В.Б. на работе в этот день составляет 04 часа 30 минут, то есть более 04 часов. Таким образом, считает, что факт совершения Мироновым В.Б. прогулов 28 и 29 сентября 2017 года подтвержден, порядок и срок применения дисциплинарного взыскания с учетом времени нахождения истца на больничном не пропущен, поэтому оснований для удовлетворения требований истца о восстановлении на работе, взыскании оплаты за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда не имеется.

Из Докладной записки И.О. начальника цеха ФИО9 от 28 сентября 2017 года, служебной записки охранника АО «РТ-охрана» ФИО13 от 02 октября 2017 года, служебной записки охранника АО «РТ-Охрана» ФИО12 от 02 октября 2017 года, Акта от 28 сентября 2017 года следует, что Миронов В.Б. отсутствовал на рабочем месте 28 сентября 2017 года с 11 часов 50 минут до 16 часов 30 минут (л.д.12-16).

Из Докладной записки И.О. начальника цеха ФИО9 от 29 сентября 2017 года усматривается, что Миронов В.Б. отсутствовал на рабочем месте 29 сентября 2017 года (л.д. 13).

29 сентября 2017 года И.О. начальника цеха № ФИО9, главным инспектором во взрывоопасных производствах ФИО10, И.О. табельщика цеха № ФИО8 составлен Акт о том, что Миронов В.Б. отсутствовал на работе 29 сентября 2017 года (л.д.11).

02 октября 2017 года начальником отдела кадров ФИО4 было запрошено письменное объяснение от Миронова В.Б. по факту его отсутствия на рабочем месте 28 сентября 2017 года с 11 часов 50 минут до 16 часов 30 минут (л.д.7).

В период с 03 октября 2017 года по 25 октября 2017 года Миронов В.Б. был нетрудоспособен (л.д. 66, 67).

26 октября 2017 года начальником отдела кадров ФИО4 Миронову В.Б. было вручено требование о даче письменного объяснения в срок по 31 октября 2017 года по поводу отсутствия на рабочем месте 29 сентября 2017 года (л.д.6).

Согласно Акту от 30 октября 2017 года, составленному начальником цеха ФИО14, заместителем начальника цеха № ФИО15, И.О. табельщика ФИО8, Миронов В.Б. отказался дать письменное объяснение по факту отсутствия на рабочем месте 28 сентября 2017 года с 11 часов 50 минут до 16 часов 30 минут (л.д.9).

31 октября 2017 года начальником цеха ФИО14, заместителем начальника цеха № ФИО15, И.О. табельщика ФИО8 составлен Акт о том, что Миронов В.Б. отказался дать письменное объяснение по факту своего отсутствия на рабочем месте 29 сентября 2017 года (л.д. 8).

При этом, свидетель ФИО9, в сентябре 2017 года исполнявшая обязанности начальника цеха № АО «Кемеровский механический завод», поясняла, что как 28 сентября 2017 года, так и 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. отсутствовал на рабочем месте в цехе №, расположенном в <адрес>, более четырех часов подряд без уважительных причин, то есть совершил прогулы, о чем ею составлялись докладные записки. 28 сентября 2017 года согласно служебным запискам работников охраны Миронов В.Б. покинул территорию предприятия в 11 часов 50 минут, в этот день на работу не возвращался. 29 сентября 2017 года без уважительных причин отсутствовал на работе в течение всего рабочего дня. 28 и 29 сентября 2017 года ею были составлены Акты отсутствия Миронова В.Б. на рабочем месте, которые также подписали ФИО10 и ФИО8 По факту прогулов с Миронова В.Б. начальником отдела кадров ФИО4 были затребованы объяснения. 31 октября 2017 года Миронов В.Б. уволен с работы по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации за совершение прогулов.

Свидетель ФИО11, начальник 6 отряда Новосибирского филиала АО «РТ-Охрана», пояснял, что начальником отдела кадров АО «Кемеровский механический завод» ему было поручено истребовать от охранников цеха № служебные записки по факту отсутствия на территории цеха № Миронова В.Б. 28 и 29 сентября 2017 года, что им и было сделано.

Свидетель ФИО12, охранник АО «РТ-Охрана», пояснял, что АО «Кемеровский механический завод» является режимным объектом, вход на территорию которого осуществляется строго по пропускам. Рабочие не вправе во весь период рабочего времени покидать территорию предприятия без специального разрешения руководства подразделения, служащие ИТР могут покидать территорию предприятия без наличия специального разрешения. Нахождение пропуска работника на проходной означает, что данный работник отсутствует на территории предприятия. 28 сентября 2017 года с 10 часов 00 минут он заступил на пост охраны № цеха № АО «Кемеровский механический завод» (проходная). В тот же день специалист службы экономической безопасности Миронов В.Б. в 11 часов 50 минут сдал свой пропуск № и вышел через контрольно-пропускной пункт (КПП) предприятия, уехал на дежурном транспорте. Как ему известно, до конца рабочего дня Миронов В.Б. на предприятие 28 сентября 2017 года не возвращался, так как пропуск с КПП не забирал. О данном факте он написал служебную записку. При этом, какую именно информацию указывать в служебной записке ему никто не сообщал, писал записку самостоятельно, без принуждения, изложил в ней факты, имевшие место в действительности.

Свидетель ФИО13, заместитель начальника караула АО «РТ-Охрана», дал в судебном заседании аналогичные показания. Кроме того, пояснял, что 29 сентября 2017 года, Миронов В.Б. на территорию цеха № утром не проходил, ему об этом известно, так как в эти сутки, начиная с 08 часов 00 минут 28 сентября 2017 года, была его смена, сменился он в 08 часов 00 минут 29 сентября 2017 года. Рабочий день Миронова В.Б. начинался с 08 часов 00 минут. Он всегда приезжал на работу на дежурном транспорте. 29 сентября 2017 года утром он на работу не приехал, его пропуск на начало рабочего дня находился на проходной. О данном факте он написал служебную записку. При этом, какую именно информацию указывать в служебной записке ему никто не сообщал, писал записку самостоятельно, без принуждения, изложил в ней факты, имевшие место в действительности

Свидетель ФИО10, главный инженер во взрывоопасном производстве АО «Кемеровский механический завод», пояснял, что 28 сентября 2017 года в 11 часов 50 минут Миронов В.Б. занес к нему в кабинет свой ноутбук, который обычно хранил у него, когда уходил с работы, так как дверь в его кабинет на ключ не закрывалась. В этот день после 11 часов 50 минут, а также на следующий день, 29 сентября 2017 года в течение всего рабочего дня, Миронов В.Б. отсутствовал на работе без сообщения руководству своего места нахождения и причин отсутствия, так как в кабинете его не было, и вещи из его кабинета Миронов В.Б. также не забирал. По телефону Миронов В.Б. сообщил ему, что 29 сентября 2017 года утром был в поликлинике, а потом- в полиции по повестке. По факту отсутствия Миронова В.Б. на рабочем месте 28 и 29 сентября 2017 года были составлены Акты, которые он подписал совместно со ФИО9 и ФИО8 Акты подписывал без принуждения со стороны руководства предприятия.

Свидетель ФИО8, И.О. табельщика цеха № АО «Кемеровский механический завод», поясняла, что в ее должностные обязанности входит заполнение табеля рабочего времени, в связи с чем, ей известно, что 28 сентября 2017 года с 11 часов 50 минут до конца рабочего дня, а также 29 сентября 2017 года- весь рабочий день Миронов В.Б. на рабочем месте в цехе № АО Кемеровский механический завод» не присутствовал, о чем 28 и 29 сентября 2017 года ею были подписаны соответствующие Акты совместно со ФИО9 и ФИО10 После выхода Миронова В.Б. с больничного 30 и 31 октября 2017 года в ее присутствии он отказался дать письменные объяснения по факту совершенных прогулов, о чем были составлены Акты. Акты она подписывала без принуждения со стороны руководства предприятия.

Свидетель ФИО14, начальник цеха № АО «Кемеровский механический завод», пояснил, что 30 октября 2017 года и 31 октября 2017 года по просьбе начальника отдела кадров АО «Кемеровский механический завод» ФИО4 им были вручены требования Миронову В.Б. о необходимости дачи объяснений по фактам совершения им прогулов 28 и 29 сентября 2017 года. Однако, Миронов В.Б. в присутствии двух работников предприятия отказался дать какие-либо пояснения по данным фактам. О чем были составлены соответствующие акты, подписанные им, ФИО15 и ФИО8

Свидетель ФИО15, заместитель начальника цеха № по подготовке производства АО «Кемеровский механический завод», пояснял, что 30 и 31 октября 2017 года, соответственно, в кабинете начальника цеха № АО «Кемеровский механический завод» ФИО14 сотрудник службы экономической безопасности ФИО1, получив требования, отказался дать пояснения по факту совершения им прогулов 28 и 29 сентября 2017 года, о чем составлены соответствующие акты, которые он подписал совместно с ФИО14 и ФИО8 Акты подписывал без принуждения со стороны руководства предприятия.

Свидетель ФИО16, генеральный директор АО «Кемеровский механический завод», пояснял, что Миронов В.Б. был принят на предприятие в августе 2017 года на должность И.О. начальника службы экономической безопасности в Заводоуправление, однако, со служебными обязанностями не справлялся. Поэтому ему было предложено перейти на работу в цех №, где меньше работы, <данные изъяты> о чем с ним было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору. Его рабочим местом являлся цех №. Как работник он должен был подчиняться ФИО14, начальнику цеха №, а по вопросам безопасности предприятия- лично ему. Со стороны сотрудников предприятия поступали жалобы, что Миронов В.Б. не надлежащим образом исполняет свои обязанности, поэтому с него истребовали объяснения о проделанной работе за определенный период, дать которые он отказался. 28 и 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. совершил прогулы, за что 31 октября 2017 года был уволен с работы. 28 и 29 сентября 2017 года он Миронову В.Б. никаких поручений не давал, в заводоуправление не вызывал. 28 сентября 2017 года на территории завода сотрудниками полиции проводились оперативно-розыскные мероприятия. Неприязненных отношений у него к Миронову В.Б. нет, никаких дискриминационных действий в его отношении он не совершал.

Свидетель ФИО4, начальник отдела кадров АО «Кемеровский механический завод», поясняла, что знакома с Мироновым В.Б. по работе, неприязненных отношений не имеет. В связи со служебными обязанностями ей стало известно, что 28 и 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. совершил прогулы, в связи с чем, она дала распоряжение ФИО14, начальнику цеха №, вручить ему требование о даче объяснений и взять письменные объяснения, от чего Миронов В.Б. отказался, о чем были составлены акты. Уважительность причин своего отсутствия с 11 часов 50 минут до 16 часов 30 минут 28 сентября 2017 года и весь рабочий день с 08 часов 00 минут до 16 часов 30 минут 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. документально не подтвердил, поэтому был уволен с работы за прогулы.

В подтверждение доводов о наличии уважительных причин отсутствия на рабочем месте 28 сентября 2017 года с 11 часов 50 минут и 29 сентября 2017 года с 08 часов 00 минут до 16 часов 30 минут Миронов В.Б. представил следующие доказательства.

Так, из пояснений истца следует, что он являлся инспектором <данные изъяты> АО «Кемеровский механический завод». Его рабочий день начинался с 08 часов 00 минут, заканчивался в 16 часов 30 минут, обеденный перерыв- с 11 часов 00 минут до 11 часов 30 минут. Действительно, 28 сентября 2017 года в 11 часов 50 минут он покинул рабочее место в цехе №, расположенном в <адрес>, поскольку его присутствие было необходимо в Заводоуправлении, на <адрес>, где он находился примерно до 13 часов 00 минут. Затем, с 14 часов 00 минут до 15 часов 00 минут по вызову оперуполномоченного ФИО17 он находился в ГУ МВД России по Кемеровской области, где давал пояснения в качестве свидетеля. После чего вернулся на работу, в Кировский район, на территорию цеха №, где находился до 16 часов 30 минут.

В подтверждение указанных доводов Миронов В.Б. представил требования о явке в ГУ МВД России по Кемеровской области к 14 часам 00 минутам 28 сентября 2017 года и к 14 часам 00 минутам 29 сентября 2017 года, выданные оперуполномоченным ФИО17 (л.д. 72, 73), и справку за подписью ФИО17, заверенную печатью ГУ МВД России по Кемеровской области, подтверждающую время нахождения Миронова В.Б. в указанном учреждении (л.д. 74).

Стороной ответчика заявлено ходатайство о подложности указанных доказательств (л.д. 174, 175), по тому основанию, что 28 сентября 2017 года оперуполномоченный ФИО17 в течение всего дня проводил оперативно-розыскные мероприятия в Заводоуправлении АО «Кемеровский механический завод», расположенном в <адрес> (л.д. 159-170), в связи с чем, истец Миронов В.Б. не мог им допрашиваться в ГУ МВД России по Кемеровской области, расположенном по <адрес>; требование о явке от 28 сентября 2017 года содержит явные следы исправлений даты и времени, размытость рукописного текста (л.д. 72), требование о явке на 29 сентября 2017 года (л.д.73) и справка без номера и даты (л.д.74) связи с этим также вызывают сомнения.

Согласно ст. 186 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 16 июля 2015 года № 1727-О, установленное ст. 186 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации право, а не обязанность суда для проверки заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства, вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти; при поступлении такого заявления суд оценивает его в совокупности с другими доказательствами и обстоятельствами дела, исходя из возложенной на него обязанности по вынесению законного и обоснованного решения (ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Кроме того, наделение суда указанным правом не предполагает произвольного его применения, поскольку при наличии у суда обоснованных сомнений в подлинности доказательства он обязан принять меры, предусмотренные данной статьей.

В целях проверки доводов о подложности доказательств в судебном заседании допрошен в качестве свидетеля оперуполномоченный УЭБ и ПК ГУ МВД России по Кемеровской области ФИО17, которому на обозрение представлены требования о явке и справка (л.д. 72-74), пояснявший, что 28 сентября 2017 года с 10 часов 00 минут до 19 часов 20 минут он проводил оперативно-розыскные мероприятия в Здании заводоуправления АО «Кемеровский механический завод» по <адрес>, поэтому не вызывал Миронова В.Б. в ГУ МВД России по <адрес> для дачи пояснений, но видел Миронова В.Б. в коридоре здания заводоуправления в обеденное время, около 13 часов. На 29 сентября 2017 года он также Миронова В.Б. не приглашал, никаких следственных действий с его участием в данный день не назначал и не проводил. Он вызывал Миронова В.Б. на 26 октября 2017 года для дачи письменных объяснений в рамках проверки по проведенному оперативно-розыскному мероприятию, о чем составил соответствующий документ. Требования о явке на 28 сентября 2017 года и на 29 сентября 2017 года на имя Миронова В.Б. написаны им, но Миронову В.Б. он их не вручал, откуда данные документы у истца, ему не известно. При этом, требование от 28 сентября 2017 года содержит исправления, при этом, визуально заметно, что первоначально в нем была указана другая дата- 26 октября 2017 года. Справка о времени нахождения Миронова В.Б. в ГУ МВД России по Кемеровской области составлена и подписана не им, Миронов В.Б. к нему за выдачей данной справки не обращался, ему не известно каким образом и кем была составлена и выдана Миронову В.Б. данная справка и при каких обстоятельствах заверена печатью учреждения.

По запросам суда от 27 ноября 2017 года и 29 ноября 2017 года (л.д. 132-134) из ГУ МВД России по Кемеровской области поступило сообщение, согласно которому сотрудниками Управления ЭБ и ПК ГУ МВД России по Кемеровской области 28 сентября 2017 года проведено оперативно-розыскное мероприятие «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» в АО «Кемеровский механический завод», расположенном в <адрес>. В рамках проводимой проверки для дачи объяснений оперуполномоченным УЭБ и ПК ГУ МВД России по Кемеровской области ФИО17 на 26 октября 2017 года вызывался Миронов В.Б., которому было вручено об этом требование о явке, прибывший в указанную дату. На 28 и 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. для дачи пояснений не вызывался (л.д.136).

К сообщению приложено письменное объяснение Миронова В.Б. от 26 октября 2017 года, данное им лично оперуполномоченному УЭБ и ПК ГУ МВД России по Кемеровской области ФИО17 (л.д.137-139) и Книга регистрации посетителей ГУ МВД России по Кемеровской области за 28 и 29 сентября 2017 года, из которой следует, что Миронов В.Б. в здание ГУ МВД России по Кемеровской области в указанные даты не проходил (л.д.140-144).

В связи с допросом свидетеля ФИО17 истец ФИО1 изменил данные им ранее пояснения, указав, что требования о явке на 28 сентября 2017 года и 29 сентября 2017 года он нашел в почтовом ящике, считает, что данные документы ему подбросили сотрудники ответчика. Никаких исправлений он в требования не вносил. Справку по его просьбе ему выдал знакомый, фамилию и имя которого он не помнит, который являлся бывшим сотрудником ГУ МВД России по Кемеровской области. После допроса свидетеля ФИО17 он вспомнил, что 28 и 29 сентября 2017 года для дачи пояснений в ГУ МВД России по Кемеровской области он не был.

При указанных обстоятельствах, с учетом добытых доказательств, в том числе и пояснений самого истца, представленные Мироновым В.Б. в подтверждение уважительности причин отсутствия на рабочем месте 28 сентября 2017 года с 14 часов 00 минут до 15 часов 00 минут и 29 сентября 2017 года с 14 часов 00 минут до 15 часов 00 минут требования о явке и справка (л.д. 72-74), судом признаются подложными, поэтому в качестве доказательств не принимаются.

При этом, довод Миронова В.Б. о том, что 28 сентября 2017 года он находился в заводоуправлении подтверждается сведениями журнала рабочего времени (л.д. 78, 79), согласно которым 28 сентября 2017 года Миронов В.Б. находился на территории Заводоуправления с 12 часов 35 минут до 13 часов 01 минуты.

Доводы представителя ответчика о том, что рабочим местом истца Миронова В.Б. является цех №, расположенный в Кировском районе города Кемерово, в связи с чем, в течение рабочей смены 28 сентября 2017 года он был не вправе без распоряжения руководства находиться в здании Заводоуправления, расположенного по <адрес>, судом во внимание приняты быть не могут, в связи со следующим.

На основании ст. 56 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор- соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Из положений действующего трудового законодательства следует, что основой трудовых отношений является заключенный между работником и работодателем трудовой договор, в котором в качестве обязательного условия, согласно абз. 8 ст. 57 Трудового кодекса Российской Федерации, должно быть указано место работы, а в случае, когда работник принимается для работы в филиале, представительстве или ином обособленном структурном подразделении организации, расположенном в другой местности,- место работы с указанием обособленного структурного подразделения и его местонахождения.

Из Должностной инструкции специалиста службы экономической безопасности, утвержденной генеральным директором АО «Кемеровский механический завод» 05 октября 2016 года, установлено, что специалист службы экономической безопасности осуществляет методический контроль над правовой работой на заводе, оказывает правовую помощь структурным подразделениям и общественным организациям в подготовке и оформлении различного рода правовых документов; подготавливает совместно с другими подразделениями завода материалы о хищениях, растратах, недостачах, выпуске недоброкачественной, нестандартной и некомплектной продукции, нарушении экологического законодательства и об иных правонарушениях для передачи их в арбитражный суд, следственные и судебные органы; ведет работу по сбору информации о состоянии экономической безопасности завода и факторах, угрожающих ей (п. 2), для выполнения своих обязанностей вправе: вступать во взаимоотношения с подразделениями сторонних учреждений и организаций для решения оперативных вопросов производственной деятельности, входящей в компетенцию специалиста службы экономической безопасности (л.д. 63-65).

Из Положения о Службе экономической безопасности, утвержденного Генеральным директором АО «Кемеровский механический завод» 30 июня 2017 года, следует, что служба экономической безопасности является самостоятельным структурным подразделением предприятия; служба экономической безопасности в своей деятельности подчиняется начальнику отдела безопасности (п. 1); задачами в том числе являются: реализация единой технической политики по обеспечению экономической безопасности на объектах предприятия и его антитеррористической защищенности (п. 2) (л.д.27-30).

Согласно трудовому договору Миронова В.Б. от 14 августа 2017 года № местом его работы является заводоуправление (л.д.45).

В своем заявлении на перевод на новое место работы Миронов В.Б. просил перевести его на работу в цех № (л.д. 105).

При переводе Миронова В.Б. на должность специалиста- Режимно-секретного подразделения- инспектора РСП по экономической безопасности (л.д.106) и при заключении Дополнительного соглашения от 01 сентября 2017 года к трудовому договору от 14 августа 2017 года №, место работы истца (Заводоуправление) сторонами не изменялось.

Согласно данным личной карточки работника (л.д.108-111) местом работы истца как на момент принятия на работу, так и после его перевода, является заводоуправление.

Оценивая содержание трудового договора, дополнительного соглашения к нему, заявления о переводе на работу, приказов о приеме на работу и переводе на другую работу, сведения личной карточки работника, суд приходит к выводу о том, что поскольку при приеме на работу местом работы истца было определено заводоуправление, расположенное по <адрес>, а при переводе на другое место работы, в цех №, расположенный в <адрес>, стороны в Дополнительном соглашении от 01 сентября 2017 года, одно из условий трудового договора- место работы истца не изменили, Миронов В.Б. был вправе находиться на территории заводоуправления в рабочее время в целях исполнения служебных обязанностей, связанных с экономической безопасностью предприятия, учитывая, что 28 сентября 2017 года в помещении заводоуправления производились оперативно-розыскные мероприятия. Следовательно, время его нахождения в заводоуправлении 28 сентября 2017 года с 12 часов 35 минут до 13 часов 01 минуты, исключается судом из времени отсутствия на рабочем месте без уважительных причин.

Вместе с тем, доводы Миронова В.Б. о том, что 28 сентября 2017 года после посещения Заводоуправления он вернулся на рабочее место в цех № и был на работе до 16 часов 30 минут, никакими доказательствами не подтверждены и опровергаются вышеуказанными служебными записками, докладными записками, актами об отсутствии на рабочем месте и пояснениями свидетелей ФИО9, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО10, ФИО8

Ссылку Миронова В.Б. на заинтересованность указанных свидетелей, суд находит несостоятельной, поскольку их показания последовательны, логичны и сомнений у суда не вызывают, так как подтверждены другими доказательствами по делу, не опровергнутыми никакими доказательствами со стороны истца; заинтересованности свидетелей в исходе спора судом не установлено, правдивость их показаний обеспечена наличием юридических санкций (ч. 2 ст. 70 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст.ст. 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации), а потому суд признает данные показания достоверными, не принимать во внимание которые оснований не имеется.

Таким образом, учитывая представленные сторонами доказательства, суд приходит к выводу о том, что 28 сентября 2017 года Миронов В.Б. в 11 часов 50 минут покинул на дежурном транспорте рабочее место в цехе №, расположенное в <адрес>, с 12 часов 35 минут до 13 часов 01 минуты находился на рабочем месте в Заводоуправлении, расположенном в <адрес> после чего на работу не возвращался. Соответственно, время его отсутствия на работе составило: с 11 часов 50 минут до 12 часов 35 минут (45 минут) и с 13 часов 01 минуты до 16 часов 30 минут (03 часа 29 минут), то есть менее 4 часов подряд в течение рабочего дня (смены), что по смыслу пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации нельзя квалифицировать как прогул.

Далее, как пояснил истец Миронов В.Б., 29 сентября 2017 года утром он был на приеме в поликлинике у невролога до 10 часов 00 минут, затем, с 11 часов 00 минут по вызову оперуполномоченного ФИО7 он находился в отделе полиции «Заводский», где давал объяснения по материалу доследственной проверки. Таким образом, считает, что и 29 сентября 2017 года он прогула не совершал, так как отсутствовал на рабочем месте по уважительным причинам и менее четырех часов подряд.

В подтверждение доводов о наличии уважительных причин отсутствия на рабочем месте 29 сентября 2017 года с 08 часов 00 минут до 16 часов 30 минут Миронов В.Б. представил следующие доказательства.

Так, из медицинской справки и направления к неврологу (л.д. 89, 90) следует, что 29 сентября 2017 года истец находился на приеме у врача.

Вместе с тем, представленные документы не подтверждают времени нахождения Миронова В.Б. в медицинском учреждении 29 сентября 2017 года, поскольку в справке указание на время посещения врача отсутствует. Медицинская карта на имя Миронова В.Б. в подтверждение сведений, указанных в медицинской справке, истцом не представлена, ходатайства об истребовании доказательств в соответствии со ст. 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации об истребовании из медицинского учреждения медицинской карты истцом не заявлялось.

Оценивая представленную истцом медицинскую справку, суд исходит из того, что Конституция Российской Федерации закрепляет право каждого на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (статья 37, часть 3), а также право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 41).

Данные конституционные положения конкретизируются в федеральных законах, в том числе в Трудовом кодексе Российской Федерации. Абзац 5 ч. 1 ст. 76 в качестве одного из оснований отстранения работника от работы предусматривает выявление в соответствии с медицинским заключением противопоказаний для выполнения работы, обусловленной трудовым договором. Отстранение от работы в этом случае направлено на охрану здоровья работника и выступает одной из гарантий права на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Продолжительность отстранения от работы (согласно ч. 2 данной статьи на весь период до устранения обстоятельств, явившихся основанием для отстранения) обусловливается необходимостью устранения воздействия вредных (противопоказанных работнику) факторов производства.

В абз. 2 ст. 17 Письма Фонда социального страхования Российской Федерации от 28 октября 2011 года № указано, что листок временной нетрудоспособности временно освобождает работника от работы по уважительной причине.

Поскольку надлежащим документом, подтверждающим освобождение работника от работы по медицинским показаниям является листок нетрудоспособности, который 29 сентября 2017 года Миронову В.Б. выдан не был, медицинская справка невролога не является надлежащим доказательством наличия оснований для освобождения истца от работы 29 сентября 2017 года в указанное им время: с 08 часов 00 минут до 10 часов 00 минут.

То обстоятельство, что истец Миронов В.Б. 29 сентября 2017 года находился в отделе полиции «Заводский» нашло свое подтверждение следующими доказательствами.

Так, истцом представлена повестка о вызове на допрос на ДД.ММ.ГГГГ на 10 часов 00 минут в кабинет № по <адрес> к старшему оперуполномоченному ФИО7 (л.д.98).

Согласно материалу доследственной проверки от 26 сентября 2017 года (л.д. 145-156) старшим оперуполномоченным ОУР ФИО7 29 сентября 2017 года у Миронова В.Б. были отобраны объяснения (л.д. 153).

В журнале регистрации посетителей Отдела полиции «Заводский» УМВД России по городу Кемерово сведений о посещении Мироновым В.Б. 29 сентября 2017 года отела полиции не имеется (л.д. 194-196).

Время нахождения Миронова В.Б. в отделе полиции «Заводский» 29 сентября 2017 года с 11 часов 00 минут до 12 часов 00 минут подтверждено справкой от 13 октября 2017 года, подписанной старшим оперуполномоченным ОУР ФИО7 (л.д.10), выданной по запросу ответчика от 02 октября 2017 года.

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля старший оперуполномоченный ОУР отдела полиции «Заводский» ФИО7, подтвердил в судебном заседании сведения выданной им справки о том, что 29 сентября 2017 года Миронов В.В. находился в отделе полиции «Заводский», с 11 часов 00 минут до 12 часов 00 минут в целях дачи пояснений по материалу доследственной проверки.

При указанных обстоятельствах, оценив добытые доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что истцом Мироновым В.Б. не представлено доказательств уважительности причин его отсутствия на рабочем месте 29 сентября 2017 года в период с 08 часов 00 минут до 11 часов 00 минут (03 часа) и с 12 часов 00 минут до 16 часов 30 минут (04 часа 30 минут), из чего следует вывод, что 29 сентября 2017 года истцом совершен прогул, так как он отсутствовал на рабочем месте без уважительных причин более 4 часов подряд.

Далее, истцом Мироновым В.Б. заявлено о дискриминации со стороны работодателя по следующим мотивам. Так, в его служебные обязанности согласно должностной инструкции (л.д. 62-65) входит среди прочего ведение работы по сбору информации о состоянии экономической безопасности завода и факторах, угрожающих ей, местом его работы был определен цех №, расположенный в <адрес>. До перевода на работу инспектором он исполнял обязанности начальника отдела безопасности в подразделении- Заводоуправление. При выполнении служебных обязанностей начальника отдела безопасности им было обнаружено нарушение законодательства со стороны директора завода ФИО16, в связи с чем, между ними возник конфликт, последствием которого и явился его перевод на должность инспектора. После чего от него требовали объяснительные о проделанной работе (л.д. 100), которые он писать отказывался (л.д. 101) ввиду их незаконности; сотрудники завода и охранники, не являющиеся сотрудниками предприятия, следили за временем его прибытия на работу и убытия с работы; имел место его перевод на другую должность, в удаленный от заводоуправления цех №.

В подтверждение доводов о дискриминации истца руководителем ответчика АО «Кемеровский механический завод» по его ходатайству допрошены свидетели.

Свидетель ФИО19, начальник службы экономической безопасности АО «Кемеровский механический завод» в период с 14 июня 2016 года по 17 июля 2017 года (л.д.77), пояснял, что начальники службы безопасности менялись на предприятии часто, из-за недовольства директора предприятия их работой. 28 сентября 2017 года ему на сотовый телефон позвонил Доронин, начальник службы безопасности их холдинга, из города Москвы, просил телефон Миронова В.Б., по местному времени согласно данным его сотового телефона- в 15 часов 58 минут. По поводу обстоятельств увольнения Миронова В.Б. и его взаимоотношений с директором предприятия, ему ничего не известно.

Свидетель ФИО20, пояснял, что знаком с Мироновым В.Б. две недели. Ранее он работал специалистом службы безопасности АО «Кемеровский механический завод» в период с 28 декабря 2016 года по 19 июля 2017 года, у него был конфликт с директором предприятия. Работники службы безопасности на предприятии долго не задерживаются, всех увольняют разными способами, он был уволен по соглашению сторон. Со слов Миронова В.Б. ему известно, что у его с директором предприятия также имеется конфликт. По поводу увольнения Миронова В.Б. за прогулы ему ничего не известно.

В соответствии со ст. 3 Трудового кодекса Российской Федерации каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав. Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие- либо преимущества независимо от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, политических убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. Не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите. Лица, считающие, что они поверглись дискриминации в сфере труда, вправе обратиться в суд с заявлением о восстановлении нарушенных прав, возмещении материального вреда и компенсации морального вреда.

На основании ст. 30 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется.

Согласно ст. 37 Конституции Российской Федерации труд свободен. Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку.

Статья 1 Конвенции Международной организации труда № 11 «Относительно дискриминации в области труда и занятий» (принята в г. Женеве 25 июня 1958 года) предусматривает, что в целях настоящей Конвенции термин «дискриминация» включает: a) всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на признаках расы, цвета кожи, пола, религии, политических убеждений, национальной принадлежности или социального происхождения и имеющие своим результатом ликвидацию или нарушение равенства возможностей или обращения в области труда и занятий; б) всякое другое различие, исключение или предпочтение, имеющие своим результатом ликвидацию или нарушение равенства возможностей или обращения в области труда и занятий, как они могут быть определены заинтересованным членом Организации по консультации с представительными организациями предпринимателей и трудящихся, где таковые существуют, и с другими соответствующими органами.

Всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на специфических требованиях, связанных с определенной работой, не считаются дискриминацией.

В целях настоящей Конвенции термины «труд» и «занятия» включают доступ к профессиональному обучению, доступ к труду и к различным занятиям, а также условия труда.

Как установлено судом 29 сентября 2017 года Миронов В.Б. совершил дисциплинарный проступок- прогул, поэтому истец был уволен по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, свидетель ФИО16 пояснял в судебном заседании, что неприязненных отношений к истцу не имеет, данные обстоятельства, а также факт наличия конфликта с директором АО «Кемеровский механический завод» у бывших работников предприятия- ФИО19, ФИО20, перевод истца по соглашению сторон на другую работу, не могут расцениваться в качестве дискриминации истца со стороны работодателя. Иных доказательств дискриминации со стороны работодателя истцом не представлено и в судебном заседании не установлено.

Применение дисциплинарных взысканий за совершение виновных действий (бездействие) не может осуществляться без указания конкретных фактов, свидетельствующих о неправомерном поведении работника, его вине, без соблюдения установленного законом порядка применения данной меры ответственности, что в случае возникновения спора подлежит судебной проверке.

В силу статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, статьи 6 (пункт 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также статьи 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Согласно ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий.

Согласно разъяснениям, данным в п. 53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции Российской Федерации и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно и дисциплинарной, ответственности, таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть пятая статьи 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

До применения дисциплинарного взыскания ответчиком, у истца запрошены письменные объяснения по фактам отсутствия на рабочем месте.

Доводы истца Миронова В.Б. о том, что требования о даче объяснений не соответствуют форме, указанной ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации, на законе не основаны, поскольку указанная статья Трудового кодекса Российской Федерации не содержит требований к форме документа, которым от работника запрашиваются письменные объяснения.

Ссылка истца Миронова В.Б. на отказ от дачи письменных объяснений ввиду того, что такое требование ему было предъявлено неуполномоченным лицом- начальником отдела кадров ФИО4, судом во внимание не принимаются, поскольку причина отказа работника от дачи письменного объяснения по факту дисциплинарного проступка правового значения для разрешения спора не имеет, так как в силу ст. 193 Трудового кодекса российской Федерации непредоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания.

Срок привлечения истца к дисциплинарной ответственности ответчиком АО «Кемеровский механический завод» не пропущен, с учетом времени нахождения Миронова В.Б. на больничном с 03 октября 2017 года по 25 октября 2017 года (л.д. 66, 67).

При таких обстоятельствах, учитывая нашедший в судебном заседании подтверждение факт отсутствия Миронова В.Б. на рабочем месте 29 сентября 2017 года с 12 часов 00 минут до 16 часов 30 минут (04 часа 30 минут), то есть более 4 часов подряд без уважительных причин, увольнение истца, по мнению суда, является правомерным, проведено с соблюдением норм трудового законодательства, процедура увольнения работодателем соблюдена, соответственно, имелись основания для увольнения Миронова В.Б. по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, порядок увольнения истца ответчиком соблюден, в связи с чем, суд приходит к выводу, что оснований для удовлетворения требований истца о восстановлении его на работе не имеется.

В связи с отсутствием оснований для удовлетворения требований истца о восстановлении на работе, суд считает необходимым отказать Миронову В.Б. в удовлетворении его требований о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Далее, согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации № 378-О-П от 15 мая 2007 года, Трудовой кодекс Российской Федерации, закрепляя требования к содержанию трудового договора, права сторон по определению его условий, предусматривает, что трудовой договор может заключаться на неопределенный срок и на определенный срок - не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен данным Кодексом и иными федеральными законами (часть первая статьи 58). Предусмотрев возможность заключения срочных трудовых договоров, законодатель вместе с тем ограничивает их применение: по общему правилу такие договоры могут заключаться только в случаях, когда трудовые отношения с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения не могут быть установлены на неопределенный срок, а также в некоторых иных случаях, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации или иными федеральными законами.

Так, в ч. 1 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации закреплено такое обстоятельство, при котором трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы, как проведение работ, выходящих за рамки обычной деятельности работодателя (реконструкция, монтажные, пусконаладочные и другие работы), а также работ, связанных с заведомо временным (до одного года) расширением производства или объема оказываемых услуг.

В данном случае работник, давая согласие на заключение трудового договора на определенный срок, знает о его прекращении по истечении заранее оговоренного периода.

При заключении трудового договора от 14 августа 2017 года № его сторонами: истцом Мироновым В.Б. и ответчиком АО «Кемеровский механический завод» согласовано, что трудовой договор заключается на срок с 14 августа 2017 года по 15 декабря 2017 года на период выполнения договоров в рамках ГОЗ и ВТС (л.д. 45-50).

Заявляя требования о признании трудового договора заключенным на неопределенный срок, истцом Мироновым В.Б. не представлено доводов и доказательств в обоснование указанных требований.

31 октября 2017 года трудовой договор № от 14 августа 2017 года между Мироновым В.Б. и АО «Кемеровский механический завод» расторгнут по основанию пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса российской Федерации (прогулы) (л.д. 5). В удовлетворении требований истца о восстановлении на работе судом отказано. При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения требований Миронова В.Б. о признании трудового договора от 14 августа 2017 года № заключенным на неопределенный срок не имеется.

То обстоятельство, что в устной беседе директор АО «Кемеровский механический завод» обещал заключить с ним трудовой договор на неопределенный срок, не являются основанием для удовлетворения требований истца, поскольку при заключении трудового договора, который является соглашением между работником и работодателем (ст. 56 Трудового кодекса российской Федерации), были согласованы все существенные условия заключаемого договора, поэтому истцу было известно о срочном характере трудового договора, на что он согласился, добровольно поставив свою подпись под условиями трудового договора.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований к Акционерному обществу «Кемеровский механический завод» о восстановлении на работе, взыскании оплаты за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, признании трудового договора заключенным на неопределенный срок, Миронову Вадиму Борисовичу отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Кемеровский областной суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 08 декабря 2017 года.

Председательствующий: Н.В. Бобрышева

Решение в законную силу не вступило.

В случае обжалования судебного решения сведения об обжаловании и результатах обжалования будут размещены в сети «Интернет» в установленном порядке.