Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-503/2021 ~ М-167/2021 от 29.01.2021

                                                                                               Дело № 2-503/2021

               73RS0003-01-2021-000817-12

    РЕШЕНИЕ

    ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

        город Ульяновск                                                                          29 марта 2021 года

    Железнодорожный районный суд города Ульяновска в составе:

     судьи Михайловой О.Н.,

     при секретаре Токуновой И.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Сорокиной Е.В. к государственному учреждению здравоохранения Ульяновская областная клиническая больница о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Сорокина Е.В. обратилась в суд с иском к государственному учреждению здравоохранения Ульяновская областная клиническая больница (далее – ГУЗ «УОКБ») о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что 22.02.2017 мать истца И*** была доставлена из ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специальных видов медицинской помощи им. Е.М. «Чучкалова» в морг ГУЗ «УОКБ» для установления причины смерти. Вскрытие состоялось 24.02.2017, истцу выдано медицинское свидетельство о смерти сери № от 24.02.2017 с указанием причины смерти: острая <данные изъяты>. Последний диагноз был указан как первоначальная причина смерти.

Таким образом, вина ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специальных видов медицинской помощи им. Е.М. «Чучкалова» в некачественном оказании медицинской помощи и смерти И** была доказана результатами вскрытия и медицинским свидетельством о смерти.

На основании данного документа истец обратилась с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении медицинских работников, виновных в смерти И*** в Следственный отдел по Ленинскому району г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области. В результате проведенных мероприятий в рамках уголовного дела № и на основании судебно-медицинской экспертизы по материалам дела № вина ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специальных видов медицинской помощи им. Е.М. «Чучкалова» была установлена, но не в полном объеме по вине сотрудников патологоанатомического отделения ГУЗ «УОКБ» ввиду неполного и некачественного описания процесса вскрытия и забора гистологического материала. Ошибки, выявленные комиссией, повлияли на результаты расследования уголовного дела и на размер компенсации морального вреда и материального ущерба в рамках гражданского дела.

При исследовании материалов, представленных сотрудниками патологоанатомического отделения ГУЗ УОКБ, экспертами выявлены противоречия и отсутствие достоверной подтвержденной, исчерпывающей информации о характере имевшегося у И*** патологического (травматического) процесса, что позволяет критически отнестись к результатам патологоанатомического исследования и выставленному патологоанатомическому диагнозу. Это обстоятельство не позволило экспертам достоверно установить причину смерти И*** а органам следствия выявить связь между бездействием врача и наступлением тяжелых последствий. Расследование и обращение в различные инстанции в поисках истины по данному делу длилось 3 года.

В 2020 году истец обращалась в Ленинский районный суд г. Ульяновска с иском о возмещении морального и материального вреда. Решением суда от 18.03.2020 исковые требования истца были удовлетворены, с ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специальных видов медицинской помощи им. Е.М. «Чучкалова» в её пользу взыскан моральный вред в размере 300 000 руб., расходы на погребение в размере 124 563 руб. Апелляционным определением Ульяновского областного суда от 18.08.2020 решение было пересмотрено, снижен размер взысканного морального вреда до 150 000 рублей, по причине отсутствия причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившими последствиями.

Смерть мамы истица переживает до сих пор, т.к. ушел из жизни самый дорогой и близкий человек, который был для нее поддержкой и опорой в жизни. В связи с пережитым у истца обострились хронические заболевания, возникла необходимость прохождения длительной реабилитации.

По вине сотрудников патологоанатомического отделения ГУЗ УОКБ, не выполнивших надлежащим образом своих профессиональных обязанностей, истец длительное время, обращалась в различные инстанции, испытывала страдания.

В связи с чем, Сорокина Е.В. просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

Истец Сорокина Е.В. в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме, в целом привела доводы, изложенные в иске.

Представители ответчика по доверенностям Кондратьева Л.Н., Бригиневич В.Е. в судебном заседании исковые требования не признали, просили в их удовлетворении отказать, ввиду отсутствия причинно-следственной связи между действиями работника медицинского учреждения и наступившими последствиями.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, Министерства здравоохранения Ульяновской области в судебное заседание не явился, о дне и времени слушания дела извещен, просил рассмотреть дело в отсутствие представителя, в иске отказать, ввиду отсутствия причинно-следственной связи между причинением морального вреда и нарушениями, допущенными работниками ГУЗ «УОКБ».

Выслушав лиц, участвующих в деле, суд приходит к следующему.

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

В соответствии со статьями 3, 4 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» законодательство в сфере охраны здоровья основывается на Конституции Российской; основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи.

В силу положений частями 2, 3 статьи 98 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В соответствии со статьей 1086 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Из материалов дела следует и установлено судом, что ДД.ММ.ГГГГ бригадой скорой медицинской помощи И*** (мать истца) в 05.34 час. была доставлена в ГУЗ «УОКЦ СВМП им. Е.М. Чучкалова», где была осмотрена дежурным врачом-кардиологом Ч*** в 07.45 час. и определена в общую палату, а в 08.45 час. переведена в ОРИТ, где в 09.30 час. скончалась.

ДД.ММ.ГГГГ И*** была доставлена из ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специальных видов медицинской помощи им. Е.М. «Чучкалова» в морг ГУЗ «УОКБ» для установления причины смерти.

Вскрытие состоялось 24.02.2017, истцу выдано медицинское свидетельство о смерти сери № от 24.02.2017 с указанием причины смерти: <данные изъяты>.

    следователем СО по Ленинскому району г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области по факту смерти И*** было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ.

старшим следователем СО по Ленинскому району г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области было вынесено постановление о прекращении уголовного дела № (уголовного преследования) по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях Б*** и в действиях Ч*** состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Как следует из постановления о прекращении уголовного дела от 19.03.2018 причина смерти И*** в ходе расследования достоверно не установлена, невозможно достоверно высказаться о причинно-следственной связи между действиями медицинского персонала ГУЗ «УОКЦ СВМП им. Е.М. Чучкалова», в частности, заведующего кардиологической реанимации Б*** и врача кардиологического отделения Ч*** и смертью И*** При поступлении И*** в ОРИТ ГУЗ «УОКЦ СВМП им. Е.М. Чучкалова», где у последней произошла остановка сердечной деятельности, заведующий кардиологической реанимацией Б*** проводил в отношении нее лишь комплекс реанимационных мероприятий, какие-либо манипуляции по лечению И*** не осуществлял. Заведующий кардиологической реанимацией Б*** проводя реанимационные мероприятия в отношении И*** действовал в состоянии крайней необходимости и обоснованного риска, что предусмотрено ст.ст. 39, 41 УК РФ, то есть его действия (медицинские манипуляции) были направлены исключительно на сохранение жизни И*** В то же время на этапе нахождения И*** 22.02.2017 в кардиологическом отделении ГУЗ «УОКЦ СВМП им. Е.М. Чучкалова» лечащим врачом Ч*** на протяжении более 2 часов медицинская помощь ей оказана не была. Впоследствии по получении необходимых анализов, был лишь выставлен диагноз, какие-либо манипуляции по ее лечению проведены не были.

22.03.2018 старшим следователем СО по Ленинскому району                      г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области вынесено постановление о передаче сообщения о преступлении по подследственности, а именно о направлении материала проверки №, содержащий признаки преступления, предусмотренного ч.2 ст. 124 УК РФ, в ОМВД России по Ленинскому району г. Ульяновска.

Согласно материала № должностными лицами ОМВД России по Ленинскому району г. Ульяновска неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по факту неоказания медицинской помощи и*** сотрудниками ГУЗ «УОКЦ СВМП», последнее постановление было вынесено 16.03.2020.

В рамках уголовного дела № была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза Государственным казенным учреждением здравоохранения «Ульяновское областное бюро судебно-медицинской эксперт» (отдел сложных (комиссионных) экспертиз.

Согласно выводов заключения судебно-медицинской экспертизы №: по имеющимся в распоряжении экспертной комиссии материалам дела, медицинским документам (протокол патологоанатомического исследования №, копия «Медицинского свидетельства» о смерти серия № от 24.02.2017, медицинская карта амбулаторного больного, медицинская карта стационарного больного) и результату судебно-гистологического исследования гистологических препаратов трупа Иевлевой К.И., достоверно установить причину смерти не представляется возможным.

Это невозможно по следующим причинам:

1.При проведении патологоанатомического исследования трупа И***

    в текстовой части протокола внутреннего исследования не описано повреждение левой подключичной артерии с указанием размера, формы, характера краев, наличия кровоизлияния под адвентицией сосуда и в стенках повреждения, не выявлен (не описан) раневой канал от точечной раны («прокола») левой подключичной области (направление, длина, характер стенок);

    фрагмент левой подключичной артерии с повреждением не забран на гистологическое (микроскопическое) исследование;

    препарат левой подключичной артерии с повреждением не представлен во влажном архивном материале от трупа Иевлевой К.И. (наличие препарата левой подключичной артерии с повреждением в архивном материале позволило бы макроскопически исследовать повреждение, при его наличии, установить размеры, форму, характер краев, стенок, наличие кровоизлияний, на основании микроскопических признаков установить прижизненность и давность причинения);

    выставленный основной патологоанатомический диагноз патологоанатомический эпикриз: «Случайный прокол левой подключичной артерии и купола плевры при установлении подключичного катетера» в части выполнения манипуляции «установление подключичного катетера» противоречит клиническим данным, поскольку указанная манипуляция при проведении реанимационных мероприятий не выполнялась (не указана в медицинской карте стационарного больного); согласно протокола допроса свидетеля Б*** заведующего отделением кардиологической реанимации ГУЗ УОКЦСВМП от 27 октября 2017 г. «...вводились лекарственные препараты И*** . подключичную область слева внутримышечной иглой стандартного размера, ее длина - 60мм.. . »;

    в «Медицинском свидетельстве» о смерти, выданном на имя И*** указано: «...Приблизительный период времени между началом патологического процесса (случайным проколом подключичной артерии) и смертью: 3.5 часа...», что противоречит данным медицинских документов и материалам дела: И*** поступила в ГУЗ УОКЦСВМП в 05.45-06.00ч., смерть И*** констатирована 22.02.2017 года в 09.30ч., реанимационные мероприятия (в том числе манипуляции по введению лекарственных препаратов в подключичные области) были начаты 22.02.17 в 08.55 ч., т.е. за 35 минут до наступления смерти при этом, исходя из данных медицинского свидетельства о смерти, поврежден; левой подключичной артерии должно быть причинено около 06.00 22.02.17.

    При патологоанатомическом исследовании трупа И*** данных за острый повторный инфаркт миокарда не обнаружено.

При судебно-гистологическом исследовании гистологических препарате трупа И** в рамках настоящей экспертизы выявлен «<данные изъяты> левого <данные изъяты>».

    При    патологоанатомическом исследовании трупа установлено, что «... <данные изъяты>.

При судебно-гистологическом исследовании препаратов трупа И*** в рамках настоящей экспертизы достоверных микроскопических признаков острого малокровия (вследствие острой кровопотери в объеме около 2л) в представленных на исследование кусочках внутренних органов трупа не выявлено.

    Согласно представленных медицинских документов, И*** в 2006 г. перенесла операцию в связи с онкологическим заболеванием правой молочной железы. В протоколе патологоанатомического исследования сведений о наличии следов выполненного оперативного вмешательства в области правой молочной железы не имеется, отсутствуют сведения о состоянии подмышечных лимфоузлов, матки и придатков (наличие или отсутствие признаков метастазирования опухоли, распада, иные особенности).

Все вышеизложенные противоречия и отсутствие достоверной подтвержденной исчерпывающей информации о характере имевшегося у И*** патологического (травматического) процесса (достоверно не описан возможный источник кровотечения либо иное состояние, повлекшее скопление жидкости е объеме около 2 литров в левой плевральной полости) на момент наступления ее смерти, позволяют экспертной комиссии критически отнестись к результату патологоанатомического исследования и выставленному патологоанатомическому диагнозу.

В то же время, имеющиеся в распоряжении экспертной комиссии объективные данные не позволяют достоверно установить причину смерти И***

Указанное заключение комиссионной экспертизы сторонами в ходе слушания дела не оспаривалось, ходатайств о назначении и проведении судебной медицинской экспертизы в рамках настоящего дела не заявлялось.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 этого постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику, другому лицу, являющемуся членом семьи по иным основаниям (в частности, опека, попечительство).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Учитывая наличие вышеуказанных недостатков при проведении патологоанатомического исследования трупа Иевлевой К.И., суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца, как дочери лица, в отношении которого были допущены нарушения, компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, с учетом вышеприведенных норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, суд исходит из обстоятельств дела, степени допущенных медицинскими работниками дефектов при вскрытии трупа Иевлевой К.И., характера нравственных страданий и переживаний перенесенных истицей, также принимая во внимание требования разумности и справедливости, и полагает необходимым взыскать с ГУЗ «УОКБ» в пользу Сорокиной Е.В. компенсацию морального вреда в размере 30 000 рублей.

Оснований для удовлетворения требований Сорокиной Е.В. в большей части суд не усматривает.

    В силу ст. 103 ГПК РФ с ГУЗ «УОКБ» в доход муниципального образования «город Ульяновск» подлежит взысканию государственная пошлина в размере               300 руб.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 12, 56, 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

    исковые требования Сорокиной Е.В. удовлетворить частично.

    Взыскать с государственного учреждения здравоохранения Ульяновская областная клиническая больница в пользу Сорокиной Е.В. компенсацию морального вреда в размере 30 000 (тридцать тысяч) рублей.

    В удовлетворении исковых требований в остальной части, - отказать.

    Взыскать с государственного учреждения здравоохранения Ульяновская областная клиническая больница в доход муниципального образования «город Ульяновск» государственную пошлину в размере 300 руб.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Ульяновский областной суд через Железнодорожный районный суд г. Ульяновска в течение одного месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

    Судья                                                                                        О.Н. Михайлова