Решение по делу № 1-39/2017 от 31.10.2017

Дело № 1-39/2017

    ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

31 октября 2017 года                                                                                                   с. Выльгорт

Мировой судья Выльгортского судебного участка Сыктывдинского района Республики Коми Волкова Н.Е.,

при секретаре Казаковой Е.Н.,

с участием: государственного обвинителя Соколова А.С.,

подсудимого <ФИО1>,

защитника - адвоката Дударек А.Н., ордер от 13.06.2017 №169,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению

- <ФИО1>, <ДАТА> рождения, <ОБЕЗЛИЧЕНО>,

в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ

установил:

<ФИО1> совершил самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом и иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, при следующих обстоятельствах.

В период с 01.05.2016 до 29.11.2016, точное время в ходе следствия не установлено, <ФИО1>, являясь директором <ОБЕЗЛИЧЕНО> действуя по мотивам иной личной заинтересованности, в нарушение требований ст. 450-452 Гражданского кодекса Российской Федерации и п. 4.7 Договора о взаимодействии должностных лиц ОМВД России по Сыктывдинскому району с лицами, ответственными за хранение и выдачу задержанных транспортных средств на специализированной стоянке, заключенного <ДАТА> между МУП «Сыктывдинавто» и ОМВД России по Сыктывдинскому району, принял заведомо несогласованное решение о досрочном одностороннем расторжении данного договора и приостановлении работы специализированной автостоянки, расположенной по адресу: <АДРЕС>, не уведомив вторую сторону договора, а также собственников транспортных средств, помещенных на безвозмездной основе для хранения на автостоянку, о приостановлении предоставления оказываемых услуг и необходимости вывоза транспортных средств и оплаты услуг, предоставляемых управляемым им предприятием.

<ФИО2>, намеренно полагая, что автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», г.р.з. «<НОМЕР>», помещенный после дорожно-транспортного происшествия на обозначенную выше автостоянку <ДАТА>, для собственника безразличен, и последний право требования на имущество не заявлял, не приняв мер к его установлению, в указанный период времени, с целью реализации своего предполагаемого права по оплате услуг, связанных с хранением указанного автомобиля, посредством получения компенсации, понесенных им расходов, имея возможность решить данный вопрос в судебном порядке, решил изъять и обратить вышеуказанный автомобиль в свою собственность.

В дальнейшем <ФИО2>, действуя умышленно, самовольно, вопреки установленному ст. 11,12 Гражданского кодекса Российской Федерации порядку, понимая противоправный характер предпринимаемых им действий, осознавая, что их правомерность оспаривается потерпевшим <ФИО3>, игнорируя данный факт, выбрал незаконный способ обеспечения своих прав, повлекший нарушение законных интересов собственника автомобиля «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» <ФИО3>, поскольку находясь на территории вышеуказанной специализированной стоянки, предполагая о наличии возникшего права на автомобиль, завладел им, и, погрузив его на эвакуатор, перевез автомашину с автостоянки на находящийся в его владении земельный участок, тем самым, присвоив его, после чего распорядился им по своему усмотрению.

В результате неправомерных действий <ФИО2> потерпевшему <ФИО3> причинен существенный вред, выразившийся в нарушении его конституционного права, предусмотренного ст.35 Конституции Российской Федерации, согласно которой «никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда», и причинении имущественного ущерба на сумму 45 905 рублей 10 копеек.

Подсудимый<ФИО1> в судебном заседании отказался от дачи показаний, воспользовавшись положениями ст. 51 Конституции РФ, при этом указал, что не оспаривает фактические обстоятельства совершения преступления и его квалификацию, поддерживает ранее данные им показания. При этом вместе с защитником не согласились с суммой причиненного ущерба, предъявленного в обвинительном заключении, и просили назначить судебную экспертизу по оценке стоимости причиненного ущерба. По результатам судебной экспертизы, которую сторона защиты просила принять за основу обвинения, защитник полагал, что в действиях подсудимого отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 330 УК РФ, поскольку определенный судебной экспертизой ущерб является для потерпевшего незначительным, в связи  с чем, <ФИО1> подлежит оправданию.  

Заслушав объяснения участников судебного разбирательства, показания свидетелей, исследовав материалы дела, мировой судья считает, что вина подсудимого <ФИО1> в совершении преступления подтверждается совокупностью исследованных в суде доказательств.

Так, из показаний потерпевшего <ФИО3>, допрошенного в судебном заседании, следует, что в его собственности находился автомобиль «Нива Шевроле», который он передал в пользование своему родственнику. В сентябре 2015 года указанный автомобиль под управлением его родственника попал в ДТП,  в результате чего погибли его родственники, и был поврежден автомобиль, который с места ДТП он не забирал, поскольку проводились определенные следственные действия. В 2016 году после того, как он получил уведомление на уплату транспортного налога на указанный автомобиль, он начал осуществлять его поиск для снятия с учета, и выяснил, что автомобиль был эвакуирован с места ДТП на муниципальную стоянку в с. Выльгорт, однако, по приезду на стоянку выяснилось, что автомобиль отсутствует, после чего он обратился в полицию для проведения проверки по данному факту.

Из показаний свидетеля <ФИО4>, допрошенного в судебном заседании в качестве свидетеля, следует, что в 2015 году он работал в МУП «Сыктывдинавто»  в должности сторожа, и в его должностные обязанности входило, в том числе приемка автомобилей на стоянку, возврат автомобилей, с регистрацией указанных действий в журнале. В один из дней эвакуатор привез на стоянку автомобиль «Нива Шевроле». Данный автомобиль он хорошо запомнил, поскольку он был почти новый, попал в ДТП и в нем погибли люди. Дополнительно свидетель пояснил, что на момент увольнения из МУП «Сыктывдинавто» (<ДАТА>) автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» находился на стоянке,  и о том, что автомобиль исчез со стоянки, ему стало известно только при допросе в качестве свидетеля по данному делу. 

Свидетель <ФИО5> в суде показала, что, являясь консультантом отдела по земельным и имущественным отношениям администрации МО МР «Сыктывдинский», она знакома с <ФИО6>, с которым, как  с руководителем <ОБЕЗЛИЧЕНО> заключен договор на аренду земельного участка в с. Выльгорт для размещения муниципальной стоянки. В сентябре 2016 года в администрацию МО МР «Сыктывдинский» поступила жалоба от ГИБДД о том, что <ФИО6> ненадлежащим образом исполняется соглашение об эвакуации транспортных средств с места ДТП, в связи с чем, в отношении МУП «Сыктывдинавто» в сентябре 2016 года проводилась проверка, участником которой она являлась. В ходе проверки было установлено, что на стоянке находилось около 30 автомобилей, однако документы, на основании которых эти автомобили находились на стоянке, у <ФИО1> отсутствовали. При проверке была проведена опись находящихся на стоянке автомобилей, при этом автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» среди этих автомобилей отсутствовал.   

Из показаний свидетелей <ФИО7> и <ФИО8>, оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что <ДАТА> они заступили на службу в составе экипажа ГИБДД, в ходе несения которой им поступило сообщение о ДТП с пострадавшими. По приезду на место ДТП они обнаружили два транспортных средства, одно из которых было «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», в котором находилось двое погибших. На место происшествия также была вызвана оперативно-следственная группа, они также находились на месте ДТП, когда к ним подошел мужчина, который пояснил, что является собственником автомобиля  «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», а погибшие в нем люди - его родственники. После окончания следственных действий указанный автомобиль с помощью эвакуатора был перевезен на муниципальную автостоянку в с. Выльгорт, и о его дальнейшей судьбе им ничего не известно.   

Из показаний свидетеля <ФИО9>, оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ,  следует, что <ДАТА> она производила следственные действия на месте ДТП, и после их окончания покинула место происшествия, вопросом помещения автомобиля «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» на муниципальную стоянку занимались сотрудники ГИБДД.

Из показания свидетеля <ФИО10>, оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что в 2015 году он работал на эвакуаторе на муниципальной стоянке в с. Выльгорт. В его должностные обязанности входила эвакуация транспортных средств с места ДТП на данную стоянку при наличии протокола задержания транспортного средства, однако такой документ не всегда предоставлялся сотрудниками ГИБДД, тогда об этом сообщалось сторожу автостоянки, который, в свою очередь, должен быть уведомить об этом <ФИО1>, руководителя автостоянки. В начале осени 2015 года он забирал на эвакуаторе с места ДТП автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», который отвез на автостоянку, при этом не помнит, передавались ли ему какие-либо документы на автомобиль. О дальнейшей судьбе автомобиля ему ничего не известно.

Из показаний свидетеля <ФИО11>, оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что он работает в должности юриста в ООО «Нордкомп», директором которой является <ФИО3> Со слов последнему ему известно, что в сентябре 2015 года в ДТП погибли его родственники, которые находились в автомобиле, принадлежащем <ФИО3> Из-за этой стрессовой ситуации <ФИО3> сразу не выяснил, что после ДТП произошло с его автомобилем. В 2016 году после получения квитанции на уплату транспортного налога <ФИО3> решил установить место нахождение своего автомобиля «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», однако обнаружить его не удалось, поскольку на автостоянке в с. Выльгорт, куда он был эвакуирован с места ДТП, автомобиль отсутствовал. После этого <ФИО3> позвонил <ФИО1> с предложением встретиться, в ходе встречи, <ФИО1> пояснил, что принадлежащий <ФИО3> автомобиль он увез со стоянки, распилил и сдал на металлолом по причине того, что автостоянка закрывалась, автомобиль долгое время никто не забирал, в связи  с чем, он решил, что собственник у автомобиля отсутствует. Также <ФИО1> предложил возместить причиненный ущерб, но поскольку на тот момент уже было возбуждено уголовное дело по данному факту, то все переговоры между ними прекратились.

Из показаний свидетеля <ФИО13>, оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что в 2015 году он работал на автостоянке в с. Выльгорт в должности сторожа, и в его обязанности входило, в том числе, регистрация поступающих на автостоянку автомобилей. В начале осени 2015 года на стоянку на эвакуаторе был доставлен автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», который был сильно поврежден в результате ДТП. Сведения о данном автомобиле он внес в регистрационный журнал, и узнал, что в данном автомобиле погибли люди. Указанный автомобиль хранился на стоянке, в том числе и в его последнюю смену, о дальнейшей судьбе автомобиля ему ничего не известно.

Из показаний свидетеля <ФИО14>, оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что он является начальником ГИБДД Сыктывдинского района, и ему известно, что с МУП «Сыктывдинавто» в 2015 году был заключен договор на перемещение задержанных транспортных средств на специализированную стоянку, расположенную в с. Выльгорт, директором которой является <ФИО1> В соответствии с данным договором, автомобили (после ДТП, угнанные, похищенные, являющиеся вещественными доказательствами) на основании протокола задержания забирались эвакуатором и отвозились на стоянку, где должны были храниться безвозмездно. Сведений о том, что <ФИО1> закрывает автостоянку, в их адрес не поступало, сведений о том, кто должен был разыскивать собственников автомобилей, находящихся на стоянке, ему не известно.            

Показания потерпевшего и свидетелей об обстоятельствах произошедшего признаны мировым судьей достоверными, поскольку они согласуются между собой, подсудимым не оспариваются, и подтверждаются письменными материалами дела, в том числе: протоколом принятия устного заявления о преступлении от <ФИО3> от <ДАТА>, в котором он просит провести проверку по факту исчезновения его автомобиля «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» с автостоянки в с. Выльгорт; протоколом осмотра места происшествия от <ДАТА>, согласно которому предметом осмотра являлся гараж <АДРЕС>, в котором автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» не обнаружен; протоколом осмотра места происшествия от <ДАТА>, согласно которому предметом осмотра являлась автостоянка в м. <АДРЕС>, 10, с. Выльгорт, на которой автомобиль «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» не обнаружен; протоколом выемки от <ДАТА>, согласно которому у <ФИО3> был изъят диск с аудиозаписью разговора с <ФИО6> В.В.; протоколом выемки от <ДАТА>, согласно которому возле гаража по <АДРЕС>, были изъяты запасные части от автомобиля «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», которые ранее были сняты <ФИО6> с данного транспортного средства; протоколом прослушивания аудиозаписи от <ДАТА>, в ходе которой <ФИО1> признается <ФИО3> в том, что вывез его автомобиль со стоянки и сдал на металлолом, и понимая свою вину, предлагает возместить ему причиненный ущерб; заключением эксперта <ФИО16>

Оценив и проанализировав имеющиеся в деле доказательства, мировой судья считает, что они получены в соответствии с законом, и их совокупность свидетельствует о доказанности вины <ФИО1> в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ.

Мировым судьей установлено, что <ФИО1>, используя свое положение руководителя <ОБЕЗЛИЧЕНО> вопреки установленным требованиям ст. 11, 12, 540-542 ГК РФ, ст. 35 Конституции РФ, а также условиям договора от <ДАТА> о взаимодействии должностных лиц ОМВД России по Сыктывдинскому району с лицами, ответственными за хранение и выдачу задержанных транспортных средств на специализированной стоянке, совершил самоуправство, выразившее в самовольных действиях по распоряжению имуществом потерпевшего, несмотря на отсутствие каких-либо законных оснований для производства данных действий,  в результате чего потерпевшему был  причинен существенный вред как материального, так и морального характера.

С учетом изложенного, мировой судья приходит к выводу о том, что самовольные действия <ФИО1>, которые оспариваются потерпевшими, носили умышленный и целенаправленный характер, повлекшие причинение потерпевшему существенного вреда, так как <ФИО1> знал об отсутствии у него полномочий для распоряжения имуществом  потерпевшего. Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что подсудимый осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий и желал их наступления.

Для определения размера причиненного ущерба потерпевшему  в судебном заседании по ходатайству стороны защиты была назначена судебная автотехническая оценочная экспертиза, проведение которой было поручено эксперту <ФИО16>

Согласно заключению эксперта №226-17, рыночная стоимость транспортного средства «<ОБЕЗЛИЧЕНО>», г.р.з «<НОМЕР>» на момент совершения преступления в период с <ДАТА> по <ДАТА> с учетом повреждений, образовавшихся в результате ДТП от <ДАТА>, составляет 45 905,10 руб. Рыночная стоимость годных остатков, а именно: двигателя, заднего моста в сборе с тормозными барабанами и коробки переключения передач указанного транспортного средства, на момент совершения преступления в период с <ДАТА> по <ДАТА> составляет 16 258,06 руб.  

Мировой судья считает необходимым принять за основу обвинения именно данное экспертное заключение, поскольку оно наиболее достоверно отражает стоимость ущерба, причиненного потерпевшему.  Как следует из показаний допрошенного в судебном заседании эксперта <ФИО16>, при проведении экспертизы невозможно было определить комплектацию транспортного средства, поскольку таких сведений в материалах дела не имеется, и у эксперта отсутствовала возможность осмотреть транспортное средство, поэтому за основу стоимости автомобиля принималась стоимость автомобиля в минимальной комплектации. При оценке стоимости механизмов и деталей автомобиля годными признавались только внешние детали и механизмы, остальные детали и механизмы, поскольку их работоспособность и целостность проверить не имелось возможности, не оценивались.   

При этом мировой судья не может согласиться с экспертным заключением <ОБЕЗЛИЧЕНО> согласно которому стоимость автомобиля «<ОБЕЗЛИЧЕНО>» на момент ДТП в аварийном состоянии определена в размере 133 630 руб., стоимость годных остатков - 19 315,60 руб., поскольку при производстве данной экспертизы оценка стоимости автомобиля и годных остатков производилась экспертом на момент ДТП, а не в период, который вменяется подсудимому в обвинении по данному делу. Кроме того, выводы эксперта <ФИО17>, допрошенного в судебном заседании, носят вероятностный и предположительный характер, которые какими-либо ссылками на нормативные акты не подтверждены, и в полной мере не соответствуют имеющимся повреждениям автомобиля, так как работоспособность и целостность механизмов и деталей автомобиля, большая часть из которых по умолчанию были приняты экспертом как целые, в данном случае экспертом не проверялась, так как экспертиза проводилась только по фотоматериалам и протоколам осмотра с места ДТП.

В связи с изложенным, мировой судья исходит из того, что причиненный <ФИО6> ущерб составляет 45 905,10 руб., который для потерпевшего <ФИО3> является значительным, поскольку, несмотря на трудоустройство потерпевшего в нескольких организациях и наличие у него постоянного совокупного дохода в виде заработной платы (около 60 000 руб. в месяц), наличие в собственности нескольких объектов недвижимого имущества и нескольких транспортных средств, в том числе дорогостоящих, тем не менее, в данном случае потерпевшим является гражданин, который состоит в браке, имеет на иждивении несовершеннолетних детей. Кроме того, при определении существенности ущерба, суд также исходит из того, что в данном случае было нарушено конституционное право потерпевшего на свободное владение, пользование и распоряжение своим имуществом, которым подсудимый распорядился по своему усмотрению, не имея для этого каких-либо законных оснований. 

Доводы стороны защиты об отсутствии в действиях <ФИО1> состава преступления по ч. 1 ст. 330 УК РФ по тем основаниям, что его действиями потерпевшему не был причинен существенный ущерб с учетом определенного судебной экспертизой размера ущерба, о чем потерпевший сам указал в судебном заседании, мировым судьей во внимание не принимаются в силу следующего.

Согласно ст. 330 УК РФ в качестве признака уголовно наказуемого самоуправства предусматривается причинение существенного вреда законным интересам граждан или организаций. Такое последствие носит оценочный характер, поскольку существенность вреда определяется судом с учетом конкретных обстоятельств дела, важности нарушенного права и т.п. При этом, по смыслу уголовного закона, вред может быть разнообразным, то есть не только имущественным, но и моральным, физическим и т.д.

В данном случае потерпевшему <ФИО3> был причинен не только имущественный вред, но и нарушено его конституционное право, гарантированное ст. 35 Конституции РФ, согласно которому никто не может быть лишен своего имущества кроме как по решению суда, что с учетом конкретных обстоятельств данного дела, согласно которым в результате преступления потерпевший был лишен возможности распоряжаться своим имуществом, является существенным вредом для потерпевшего, несмотря на его позицию, высказанную в суде уже после возмещения ему ущерба. 

При таких обстоятельствах, мировой судья находит вину <ФИО1> в совершении преступления установленной и доказанной, и квалифицирует его действия по ч. 1 ст. 330 УК РФ - самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом и иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред.

Вместе с тем, несмотря на наличие в действиях <ФИО1> состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, мировой судья считает, что имеются основания для освобождения его от наказания в силу следующего.

В соответствии с п. 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор может быть постановлен без назначения наказания.

Статьей 80.1 УК РФ установлено, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, освобождается судом от наказания, если будет установлено, что вследствие изменения обстановки это лицо или совершенное им преступление перестали быть общественно опасными.

В соответствии со ст. 86 Уголовного кодекса РФ лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым.

Из материалов дела следует и установлено судом, что подсудимый <ФИО1> обвиняется в совершении преступления небольшой тяжести, ранее не судим, и не привлекался к уголовной и административной ответственности, характеризуется по месту жительства исключительно положительно, на учете у нарколога и психиатра не состоит, трудоустроен.

С учетом изложенного, исходя из установленных законом целей и задач наказания, принимая во внимание конкретные обстоятельства данного дела,  мотив и характер совершенного преступления, тот факт, что  ходе судебного разбирательства потерпевшему был возмещен причиненный ущерб, отсутствие отягчающих обстоятельств по делу, учитывая законопослушное поведение <ФИО1> до и после совершения преступления, его отношение к содеянному, мировой судья приходит к выводу о том, что он перестал быть общественно опасным, в связи с чем, подлежит освобождению от наказания на основании ст. 80.1 УК РФ в связи с изменением обстановки.

По смыслу главы 17 УПК РФ к процессуальным издержкам относятся суммы, израсходованные на производство судебной экспертизы.

Согласно ст. 132 УПК РФ процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета. Процессуальные издержки могут быть взысканы и с осужденного, освобожденного от наказания.

Учитывая, что <ФИО1> признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, и при определении ущерба, причиненного преступлением, суд руководствовался заключением судебной экспертизы, которая была назначена по ходатайству стороны защиты, принимая во внимание, что подсудимый <ФИО1> трудоустроен, то суд приходит  к выводу, что расходы на проведение судебной экспертизы в размере 25 000 руб., которые подтверждены материалами дела, подлежат взысканию с подсудимого. 

Руководствуясь ст. 307-309 УПК РФ,

приговорил:

Признать <ФИО1> виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, и на основании ст. 80.1 УК РФ  в соответствии с                 п. 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ освободить его от наказания в связи с изменением обстановки.

Меру пресечения <ФИО1> до вступления приговора в законную силу оставить без изменения - подписка о невыезде и надлежащем поведении.

Вещественные доказательства: диск СD-R, содержащий аудиозапись, - хранить при уголовном деле; двигатель с заводским №21214-1003015-30, задний мост в сборе с тормозными барабанами и коробку переключения передач без идентификационных номеров - возвратить потерпевшему <ФИО3>

Взыскать с <ФИО1> в пользу ИП <ФИО18> расходы на проведение судебной автотехнической оценочной экспертизы в размере 25 000 (двадцать пять тысяч) рублей. 

Приговор может быть обжалован в апелляционном  порядке в Сыктывдинский районный суд Республики Коми через мирового судью в течение 10 суток со дня его постановления.

В случае подачи апелляционной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции в течение 10 суток со дня вручения копии приговора и в тот же срок со дня вручения копии апелляционного представления или апелляционной жалобы, затрагивающих его  интересы.

Мировой судья                                                                                            Н.Е. Волкова

Копия верна. Мировой судья