Судебный акт #1 (Определение) по делу № 22-153/2022 от 20.12.2021

Судья Нехорошева Н.А.                    Уголовное дело № 22-153/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Самара                                           18.02.2022 года

Суд апелляционной инстанции Самарского областного суда в составе:

председательствующего судьи Леонтьевой Е.В.,

при секретаре судебного заседания Григорьевой Е.О.,

с участием представителя прокуратуры Самарской области Степанова В.А.,

осужденного Мартынова В.А.,

защитников осужденного – адвокатов Петрухиной С.А., Морозова А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитников - адвокатов Петрухиной С.А. и Морозова В.А. (с последующими дополнениями) на приговор Безенчукского районного суда Самарской области от 07.10.2021 года,

заслушав доклад судьи Леонтьевой Е.В., выступление защитников Петрухиной С.А., Морозова В.А. и осужденного Мартынова В.А. в поддержание доводов апелляционных жалоб, мнение прокурора Степанова В.А., полагавшего приговор подлежащим изменению, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором Безенчукского районного суда Самарской области от 07.10.2021 года Мартынов Владимир Александрович, <данные изъяты>, несудимый,

осужден ч.2 ст.109 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободы.

Мартынову В.А. установлены следующие ограничения в течение указанного срока: не менять постоянного места жительства без согласия уголовно-исполнительной инспекции; не выезжать за пределы территории м.р.Безенчукский Самарской области без согласия уголовно-исполнительной инспекции.

На Мартынова В.А. возложена обязанность являться в уголовно-исполнительную инспекцию для регистрации не реже одного раза в месяц в день, установленный данным органом.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено до вступления приговора в законную силу оставить прежней, затем – отменить.

Решена судьба вещественных доказательств.

Приговором суда Мартынов В.А. признан виновным в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, то есть совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, при обстоятельствах подробно изложенных в приговоре.

С приговором не согласилась защитник осужденного адвокат Петрухина С.А., которая полагала постановленный в отношении Мартынова В.А. приговор незаконным и необоснованным ввиду не соответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, наличия в выводах суда существенных противоречий, повлиявших или могущих повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Защитник полагает, что судом необоснованно не приняты во внимание доводы Мартынова В.А. о верно выбранной им тактике ведения родовой деятельности, отсутствие показаний, указывающих на наличие клинически узкого таза, оправданное применение им препарата для родостимуляции окситоцина.

Защитник ссылается, что специалистом ФИО2, допрошенным в судебном заседании, к признакам клинически узкого таза относены: матка в форме песочных часов, отечность шейки матки и наружных половых органов, положительный признак Вастена, что не было установлено у ФИО1 Полагает, что ослабление родовой деятельности во втором периоде родов возможно в связи с длительностью родовой деятельности. Данные показания подтверждаются и показаниями свидетеля ФИО3

Адвокат Петрухина С.А., ссылаясь на показания специалиста ФИО4 а также выполненное им совместно со специалистом ФИО5 заключение специалиста, указывает, что комиссией экспертов КУ «<данные изъяты>» <адрес> наличие клинически узкого таза у потерпевшей ФИО1 доказано не было, поскольку не проведены исследования, позволяющие установить или опровергнуть данный диагноз. Данное обстоятельство подтверждено также показаниями свидетеля Свидетель №15, акушера-гинеколога СОКБ им.ФИО11.

Анализируя показания подсудимого и допрошенных свидетелей, защитник приводит доводы об отсутствии доказательств наличия у Потерпевший №1 диагноза: функционально (клинический) узкий таз, что противоречит выводам судебно- медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, и считает, что данные противоречия могли быть устранены только при проведении повторной судебно-медицинской экспертизы, в назначении которой суд отказал, несмотря на то, что в заключение включены выводы, основанные на предположениях.

Защитник не согласна с выводами указанной экспертизы, полагает, что при ее проведении были допущены дефекты, которые свидетельствуют о некачественном ее проведении.

Доводы осужденного о возможности наступления смерти новорожденного ФИО вследствие внутриутробной инфекции, по мнению защитника, подтверждаются клиническими и лабораторными исследования, а также показаниями специалиста ФИО6 экспертов ФИО7 и ФИО8 заведующего отделением реанимации новорожденных <данные изъяты> ФИО9 заведующий отделением патологии новорожденных ГБУЗ <данные изъяты> ФИО10 врача <данные изъяты> ФИО11 свидетеля ФИО12 Данные доводы не были проверены судом путем назначения дополнительной экспертизы, показания данных лиц в полном объеме в приговоре не приведены, чем нарушены требования уголовно-процессуального кодекса, постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре».

Защитник полагает, что судом при изложении выводов о виновности осужденного Мартынова В.А. были допущены противоречия при указании о причинах наступлении смерти ФИО., основанные на противоречивых выводах судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ. Адвокат Петрухина С.А. обращает внимание на противоречия в выводах экспертизы относительно причины смерти новорожденного, а также механизма образования травмы головного мозга, которые не были устранены.

Полагает, что не установлено, была ли причинена травма головы или позвоночника, послужившая причиной асфиксии, при том обстоятельстве, что шейный отдел позвоночника экспертами не изучался, хотя, как следует из пояснений эксперт ФИО14., для установления асфиксии исследование шейного отдела позвоночника обязательно. Доказательств получения новорожденным родовой травмы получено не было, в том числе и при экспертном исследовании, что подтверждено показаниями свидетеля патологоанатома ФИО13., специалиста ФИО2 которым суд необоснованно дал критическую оценку. В подтверждение отсутствия доказательств причинения родовой травмы защитник ссылается на показания специалиста ФИО6 показания врачей <данные изъяты>. -ФИО9 ФИО10 ФИО11 которые не получили в данной части оценки.

Защитник полагает недопустимым доказательством заключение судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку экспертизы была проведена с нарушением требований УПК РФ, Федерального закона от 31.05.2001 года №73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 12.05.2010 года № 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации», постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 года №28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", в соответствии с которыми организация и порядок производства экспертиз в ГСЭУ осуществляются по административно-территориальному принципу. Изложив обстоятельства назначения экспертизы в экспертное учреждение «<данные изъяты>», защитник ставит под сомнение беспристрастность комиссии экспертов. Кроме того, защитник ссылается на нарушения, допущенные при привлечении к участию в проведении экспертизы врачей - акушера-гинеколога, рентгенолога, неонатолога, не работающих в данном экспертном учреждении. Ввиду изложенных нарушений защитник считает данное заключение недопустимым доказательством, указывая, что судом необоснованно было отклонено ходатайство стороны защиты о признании данного доказательства недопустимым.

Также защитник ссылается на нарушение права Мартынова В.А. на защиту, допущенное в ходе предварительного следствия при назначении данной экспертизы, вследствие которых он был лишен возможности поставить перед экспертами свои вопросы, а при ознакомлении с ее выводами ограничен во времени ознакомления с заключением экспертизы и его изучения. Мартынов В.А. фактически, с учетом непродолжительного следствия, был лишен права пригласить адвоката по соглашению, что свидетельствует о нарушении его прав, гарантированных Конституцией РФ.

С приговором не согласен также защитник осужденного адвокат Морозов А.В., который полагает вынесенный приговор подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Защитник полагает, что вина Мартынова В.А. не была доказана исследованными в ходе судебного следствия доказательствами, а установленные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ.

Приводя установленные в ходе судебного разбирательства обстоятельства, а также выдержки из показаний свидетелей ФИО15 ФИО16 ФИО17 ФИО18 ФИО19 ФИО20., ФИО9 ФИО10 ФИО11 ФИО12., ФИО13 защитник ставит под сомнение выводы суда о виновности осужденного, полагая, что они опровергаются изложенными доказательствами.

Адвокат Морозов А.В. также считает недопустимым доказательством заключение судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку на стр.2 заключения имеются подписи лиц участвовавших при производстве экспертизы, однако не содержится сведений разъяснении им прав и обязанностей, предусмотренных ст.57 УПК РФ, предупреждение об ответственности за заведомо ложное заключение по ст.307 УК РФ, сведений о поручении производства экспертизы комиссии экспертов. Поскольку исследование проводилось не менее 8 экспертами, обладающими разными специальностями, то в соответствии со ст.ст.200, 201 УПК РФ требовалось назначение комиссионной/комплексной экспертизы. Однако таких экспертиз следователем не назначалась, производство экспертизы более чем одному эксперту, либо экспертам разных специальностей не поручалось.

Также защитник указывает, что, несмотря на то, что уголовное дело было возбуждено по факту смерти ФИО Мартынов В.А. фактически являлся подозреваемым, однако, в нарушение ст.198 УПК РФ, не был ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы.

Адвокат обращает внимание на то, что при производстве экспертизы были допущены нарушения требований, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 года № 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", аналогичные приведенным в жалобе адвокатом Петрухиной С.А., а также делает вывод, что из заключения эксперта неясно на каких объективных признаках и в соответствии с какой апробированной методикой были сделаны выводы о наличии показаний к экстренному оперативному родоразрешению, а также определено, что смерть ФИО была непредотвратимой.

Ссылается на наличие противоречий в тексте, а также в выводах заключения, вследствие которых данное заключение, по его мнению, не отвечает требованиям предъявляемым к экспертным заключениям, является неполным и необоснованным, недопустимым и дефектным.

Защитник полагает, что доказательств наличия у ФИО1 клинически узкого таза не представлено, не установлено наличие родовой травмы у ФИО поскольку имеются признаки внутриутробной инфекции, что подтверждено показаниями специалистов ФИО6., ФИО4 а также подтверждается вещественными доказательствами (индивидуальной картой беременной и родильницы №, историей родов №, историей развития новорожденного №, медицинской картой № стационарного больного, рентгенограммой органов грудной клетки).

В дополнениях к апелляционной жалобе защитник осужденного адвокат Морозов А.В., приводит доводы о недопустимости положенного в обоснование выводов о виновности Мартынова В.А. заключения комиссии экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ, а также указывает, что в приговоре не получили оценки показания допрошенных в судебном заседании экспертов, проводивших данную экспертизу. Экспертное заключение полагает неполным, требующим проведения дополнительной экспертизы, в проведении которой судом было необоснованно отказано. Полагает, что эксперт ФИО8 не является компетентной, что является основанием для назначения повторной экспертизы.

Защитник полагает, что в судебном заседании было установлено наличие внутриутробной инфекции, что и явилось причиной смерти ФИО, что подтверждается, по его мнению, показаниями специалистов ФИО2., ФИО6 ФИО4 Не согласен с критической оценкой данной судом показаниям перечисленных специалистов, а также представленному стороной защиты заключению специалистов ФИО5 ФИО4 Полагает, что судом были необоснованно отвергнуты доказательства, представленные стороной защиты, а приговор постановлен на недопустимых доказательствах, в связи с чем подлежит отмене.

От потерпевших ФИО. и ФИО1 на апелляционную жалобу адвоката Петрухиной С.А. поступили возражения, в которых они полагают вынесенный в отношении Мартынова В.А. приговор законным и обоснованным, а принесенную защитником жалобу несостоятельной.

Также поступили возражения от исполняющего обязанности прокурора Безенчукского района Самарской области Булатова А.С., полагавшего приговор подлежащим оставлению без изменения, апелляционную жалобу адвоката Петрухиной С.А. жалобу - без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав объяснения осужденного Мартынова В.А., адвокатов Петрухину С.А. и Морозова А.В., поддержавших доводы жалоб по основаниям, в них изложенных, проверив доводы апелляционных жалоб и дополнений, возражений потерпевших ФИО и ФИО1., выслушав прокурора Степанова В.А., полагавшего приговор подлежащим изменению, ввиду истечения сроков давности привлечения виновного к уголовной     ответственности, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Несмотря на доводы жалобы адвокатов, установленные судом фактические обстоятельства дела, выводы в приговоре о виновности Мартынова В.А. в причинении по неосторожности смерти новорожденного ФИО. вследствие ненадлежащего исполнения им, как врачом, своих профессиональных обязанностей, и квалификация действий осужденного по ч. 2 ст. 109 УК РФ являются верными и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, достоверность и допустимость которых сомнений не вызывают: показаниями потерпевших ФИО1 и ФИО свидетелей ФИО20 ФИО15, ФИО16 ФИО17., ФИО21., ФИО22., ФИО23, ФИО24 о процессе ведения родов ФИО1 и обстоятельствах проведения потерпевшей операции кесарево сечение, ее состояния в процессе родоразрешения, а также во время и после операции, обстоятельств введения ФИО1 препарата «<данные изъяты>»; показаниями свидетелей ФИО9 ФИО10 ФИО11., ФИО25., ФИО26 ФИО27 ФИО28 и иных о состоянии новорожденного ФИО. непосредственно после рождения, переводе и дальнейшем нахождении и смерти его в больнице им.<данные изъяты>, свидетелей ФИО29 ФИО30 о результатах рассмотрения обращений потерпевших, свидетелей ФИО31., ФИО32 ФИО33 ФИО34 о результатах разбора истории родов и смерти новорожденного, согласно которым был сделан вывод о неправильной тактике ведения родов, необоснованном применении препарата «<данные изъяты>», непостоянном проведении КТГ, получении потерпевшим родовой травмы, приведшей к тяжелой асфиксии, свидетеля ФИО13 о результатах вскрытия новорожденного, комиссионным заключением судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ; показаниями экспертов ФИО35 ФИО36 ФИО37., ФИО38., ФИО39 ФИО40., ФИО41 ФИО42, подтвердивших выводы, изложенные в заключении экспертизы, копиями документов, подтверждающих квалификацию осужденного; протоколами осмотров документов, вещественными и иными доказательствами, приведенными и проанализированными в приговоре.

    В ходе судебного следствия установлено, что в результате ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей дежурный врач акушер – гинеколог ГБУЗ СО «<данные изъяты>» Мартынов В.А. принимая роды у поступившей в больницу ДД.ММ.ГГГГ в связи с регулярной родовой деятельностью ФИО1. допустил дефекты диагностики, тактики родоразрешения и оказания медицинской помощи ФИО1, а именно при осмотре ФИО1 недооценил зрелость шейки матки по шкале «Бишоп», не установил ее незрелый тип, при последующих осмотрах в 01.05 часов, в 03.00 и в 05.05 часов не учел динамику продвижения предлежащей части плода на определенной плоскости малого таза, после чего в 05.15 часов, не проводя постоянного мониторного контроля за функциональным состоянием плода (КТГ-кардиотокография), разрешил ФИО1 вступить в потужной период, а в последующем, при длительном (более 20-30 минут для повторнородящих) стоянии предлежащей части плода в одной плоскости малого таза (полное открытие зафиксировано в 05.05 часов) течение родов Мартыновым В.А. не было признано неудовлетворительным и не выставлены показания к проведению экстренного кесарева сечения. Вместо этого к 06.00 часам Мартыновым В.А., без установления в ходе наружного акушерского исследования признака Вастена (характера соотношения размеров головки плода и входа в малый таз роженицы) и определения возможной причины вторичной слабости родовой деятельности – не исключении функционально (клинически) узкого таза, принято решение о введении родостимулирующего средства – <данные изъяты>, что и было выполнено по его обязательному к исполнению указанию средним медицинским персоналом. Перечисленные небрежные действия Мартынова В.А., необоснованная родостимуляция окситоцином, привели к искусственному вклинению предлежащей части плода в полость малого таза ФИО1 и, как следствие, травме головного мозга плода. Вышеуказанные дефекты несвоевременного выбора тактики родоразрешения на этапе консервативного ведения родов (до проведения операции кесарева сечения) причинили тяжкий вред ФИО. по признаку опасности для жизни. Впоследствии, в 06.15 часов Мартыновым В.А. была установлена острая гипоксия плода, принято решение об отключении системы с <данные изъяты> (с учетом слабости потужной деятельности, отсутствия эффекта в течение 30 минут), и вызвана заведующая гинекологическим отделением стационара ГБУЗ СО «<данные изъяты>» ФИО43 для решения вопроса о способе родоразрешения, а после совместного осмотра ФИО1 в 06.50 часов Мартыновым В.А. и ФИО43 было принято решение закончить роды операцией кесарево сечение, которая и была проведена в период времени с 07.25 часов до 08.20 часов, в ходе которой живорожденному ребенку – ФИО извлеченному из организма ФИО1 причинена черепно-мозговая травма с кровоизлияниями в мягкие ткани волосистой части головы, вещество и под оболочки головного мозга, что с учетом сложившейся клинической ситуации на момент оперативного вмешательства, вызванной ненадлежащим исполнением Мартыновым В.А. своих профессиональных обязанностей, было непредотвратимым. Несмотря на оказанную ФИО сотрудниками ГБУЗ «<данные изъяты>» надлежащую медицинскую помощь, ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> часа последовала смерть ребенка от осложнений причиненной ему в процессе родов черепно-мозговой травмы с кровоизлияниями в мягкие ткани волосистой части головы, вещество и под оболочки головного мозга. В соответствии с заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, между дефектами, допущенными на этапе родильного отделения, а именно, несвоевременно выбранной тактикой родоразрешения и наступившим летальным исходом новорожденного ФИО., имеется прямая причинно-следственная связь.

Из дела, несмотря на доводы жалобы адвокатов, видно, что судебное разбирательство было проведено с достаточной полнотой и соблюдением основополагающих принципов уголовного судопроизводства, все заявленные ходатайства были разрешены с указанием мотивов принятых решений, с которыми суд апелляционной инстанции соглашается.

Всем исследованным судом доказательствам, а также доводам сторон, приведенным в обоснование своей позиции по делу, в приговоре дана надлежащая оценка, с указанием причин, по которым суд доверяет одним из них и отвергает другие. С указанной оценкой суд апелляционной инстанции соглашается. Приговор должным образом мотивирован, каких-либо противоречий либо предположений в выводах суда, вопреки доводам жалоб адвокатов, не содержится.

Доводы адвокатов о недопустимости доказательства - комиссионного заключения судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ в связи с нарушениями при ее назначении и производстве норм УПК РФ, иных нормативных актов являются несостоятельными по следующим основаниям.

По смыслу закона комиссионная экспертиза от иных видов экспертиз отличается, прежде всего, тем, что в ее производстве участие не менее двух экспертов одной специальности. В соответствии со ст.21 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», а также ч.1 ст.200 УПК РФ комиссионный характер судебной экспертизы определяется органом или лицом, ее назначившим, либо руководителем соответствующего государственного судебно-экспертного учреждения. Согласно ст.14 вышеуказанного Федерального закона руководитель экспертного учреждения по получении постановления о назначении экспертизы обязан поручить ее производство конкретному эксперту или комиссии экспертов данного учреждения, которые обладают специальными познаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы. Таким образом, необходимость комиссионного экспертного исследования изначально указывается следователем в постановлении о назначении экспертизы либо определяется руководителем соответствующего экспертного учреждения с учетом характера вопросов, поставленных следователем на разрешение экспертизы.

Как следует из материалов дела, 24.03.2020 года следователем было вынесено постановление о назначении по делу судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи, при этом поручение проведения экспертизы конкретным экспертам следователь оставил на усмотрение руководителя экспертного учреждения (т.1, л.д.223-224).

Тот факт, что следователем не указан конкретный вид проводимой экспертизы – комиссионная, не свидетельствует о незаконности и необоснованности проведенной на основании данного постановления экспертизы, а также о необоснованности включения в состав комиссии экспертов того или иного эксперта. Пунктом 15 Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации, утвержденного приказом Минздравсоцразвития от 12.05.2010 года №346н предусмотрено право руководителя ГСЭУ изучив постановление или определение о назначении экспертизы, установить вид, характер и объем предстоящей экспертизы и на этом основании определить исполнителя (исполнителей), которому поручает производство экспертизы, в том числе эксперта-организатора при производстве комиссионной и комплексной экспертизы. Поскольку из существа поставленных на разрешение экспертов вопросов усматривалась необходимость привлечения к производству экспертизы не менее чем двух экспертов одной специальности, руководителем экспертного учреждения принято решение о проведении комиссионной экспертизы, определен круг экспертов.

Проведение по делу комиссионной экспертизы соответствует также целям и задачам ее проведения, поставленным на ее разрешение вопросам; обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 61 и 70 УПК РФ, исключающих участие в производстве по уголовному делу кого-либо из экспертов, не установлено.

В соответствии с положениями ст.201 УПК РФ, в заключении эксперта указано какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, а именно, эксперты ФИО44 ФИО45 ФИО46 ФИО47 ФИО48., ФИО49., ФИО50., ФИО51 изучили представленные следователем материалы визуально-аналитическим методом. Кроме того, экспертами ФИО44. и ФИО 45., были проведено повторное судебно-медицинское исследование трупа ФИО экспертом ФИО46 проведены гистологические исследования. На основе проведенных исследований в аналитико-синтезирующей части заключения комиссией (с учетом имеющихся у каждого из членов комиссии специальных познаний) сформулированы промежуточные выводы, при этом каждая из частей заключения подписана экспертами, на основе промежуточных выводов подписано общее заключение в соответствии с поставленными перед комиссией экспертов вопросами. Статья 201 УПК РФ не упоминает о возможности составления общего заключения по поставленным на разрешение комплексной судебной экспертизы вопросам, но и не исключает ее. Указания о наличии разногласий между экспертами в заключении отсутствуют, отдельное заключение кто-либо из экспертов не давал. Данные обстоятельства подтвердили допрошенные в судебном заседании эксперты.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Морозова А.В. в заключении экспертизы имеется указание на разъяснение экспертам, которым руководителем экспертного учреждения поручено проведение экспертизы, прав, обязанностей и ответственности, предусмотренных ст.57 УПК РФ, а также о предупреждении экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст.307 УПК РФ (т.2,л.д.3).

Доводы апелляционных жалоб о нарушении административно - территориального принципа назначения и проведения экспертизы не могут быть приняты во внимание, поскольку, как следует из материалов уголовного дела, первоначально проведение экспертизы было назначено в ГБУЗ СО «<данные изъяты>». При ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы потерпевшая, воспользовавшись правом, предусмотренным п. 2 ч.1 ст.198 УПК РФ, ходатайствовала о назначении и проведении экспертизы в другом экспертном учреждении, данное ходатайство было удовлетворено следователем. Экспертиза была назначена с учетом ответа на запрос о наличии возможности проведения экспертизы в КУ <данные изъяты>», где и была проведена в установленном законом порядке.

Оснований для вывода о несвоевременном ознакомлении подозреваемого ФИО1 с постановлением о назначении судебно – медицинской экспертизы, и, как следствие, нарушении его права на защиту, не имеется. Согласно материалам дела ФИО1 был уведомлен о возникшем в отношении него подозрении и допрошен в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ, в тот же день ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы и с полученным по результатам ее проведения заключением, в связи с чем, доводы апелляционных жалоб в указанной части обоснованными не являются. Осужденный, а также сторона защиты не была лишена возможности оспорить выводы указанной экспертизы посредством заявления соответствующих ходатайств о проведении повторной, дополнительной экспертизы, и реализовала его в полном объеме.

Таким образом, доводы адвоката о нарушении норм УПК РФ при назначении и производстве комиссионной судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, а ссылку на заключение специалистов ФИО5. и ФИО4 – неуместной.

Выводы комиссии экспертов в достаточной степени ясные и полные. Сомнений в обоснованности выводов экспертов и противоречий в их выводах не имеется. Данные выводы подтверждаются также и результатами клинического разбора по случаю рождения новорожденного с тяжелой родовой травмой у родильницы ФИО1., в последующем приведший к младенческой смертности (т.1,л.д.147-149).

Заключение врачей-специалистов ФИО5 и ФИО4. от ДД.ММ.ГГГГ не ставит под сомнение обоснованность выводов комиссии экспертов, имеющих соответствующее образование, квалификацию, и которые были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение эксперта. Данное заключение специалистов было обоснованно отвергнуто судом как содержащее оценку доказательства - комиссионного заключения судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ, что является исключительной прерогативой суда.

Мнение защитников о некомпетентности эксперта ФИО49 ничем объективно не подтверждено и является предположительным оценочным суждением стороны защиты, не нашедшим своего подтверждения.

Заключение комиссии экспертов соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ и содержит ответы на постановленные перед экспертами вопросы, в связи с чем, суд обоснованно признал его допустимым доказательством.

Доводы жалоб о необоснованности отказа в удовлетворении ходатайства о признании доказательства – комиссионного заключения судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ недопустимым, незаконности отказа суда в удовлетворении ходатайств о назначении повторной экспертизы в соответствии с ч.1.2 ст.144 УПК РФ также являются несостоятельными по следующим основаниям.

Назначение повторной и дополнительной экспертизы регламентировано ст.207 УПК РФ, которыми предусмотрены основания для их проведения.

Поскольку оснований для назначений повторной и дополнительной экспертизы, указанных в ст.207 УПК РФ, не имеется, а факты нарушения процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве судебной экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, не установлены, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства адвоката о назначении повторной экспертизы в соответствии с ч.1.2 ст.144 УПК РФ.

Всем остальным доводам, содержащимся в жалобе адвоката, судом первой инстанции была дана надлежащая оценка, с которой суд апелляционной инстанции соглашается.

Несмотря на утверждения адвокатов, оснований сомневаться в правильности выводов суда о доказанности вины Мартынова В.А. в преступлении, апелляционная инстанция не находит и доводы апелляционной жалобы на этот счет полагает несостоятельными.

Выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, при этом в доказательствах, положенных в основу обвинительного приговора, каких-либо существенных противоречий, ставящих под сомнение доказанность вины осужденной, вопреки доводам жалоб, не имеется.

Приведённые в приговоре суда доказательства о виновности Мартынова В.А., были проверены судом в соответствии с требованиями ст. 87 УПК РФ в совокупности с другими доказательствами по делу, нашли своё полное подтверждение и были оценены с учётом правил, предусмотренных ст. 88 УПК РФ с точки зрения их достаточности, полноты, допустимости и относимости, в связи с чем, доводы адвоката в этой части необоснованны.

Каждое из доказательств получило мотивированную оценку в приговоре суда, в том числе и показания осужденного Мартынова В.А., свидетелей ФИО2., ФИО6 и ФИО4., допрошенных судом в качестве специалистов по ходатайству стороны защиты, существо показаний перечисленных лиц приведено в приговоре в достаточном объеме. Суд обоснованно критически отнесся к показаниям осужденного и указанных свидетелей, как опровергающимся совокупностью исследованных доказательств, признанных судом относимыми, допустимыми и достаточными, и представляющими собой выработанную линию защиты в целях освобождения подсудимого от уголовной ответственности за совершенное деяние.

Доводы жалоб о постановлении приговора на предположения и домыслах не нашли своего подтверждения.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, как в стадии предварительного расследования, так и в ходе судебного разбирательства, влекущих отмену приговора, по делу не найдено.

Как видно из материалов уголовного дела, дело рассмотрено с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон, непосредственности и устности исследования доказательств, с учетом требований ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства. Согласно протоколу судебного заседания, судом первой инстанции были созданы условия для реализации сторонами, в том числе и стороной защиты, своих прав, судом оказывалось необходимое содействие стороне защиты в истребовании доказательств, направлялись запросы, контролировалось их исполнение.

Само по себе оставление без удовлетворения ходатайств, заявленных стороной защиты, вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, не свидетельствует о нарушениях судом принципа состязательности и равноправия сторон, права осужденного на защиту, поскольку, как видно из материалов дела, заявленные стороной защиты ходатайства рассмотрены и разрешены судом в установленном законом порядке, удовлетворены в части истребования по ходатайству стороны защиты доказательств, в иной части мотивировано отклонены, при этом мотивы отклонения ходатайств стороны защиты, требованиям уголовно-процессуального закона не противоречат.

Приговор соответствует требованиям ст. ст. 302, 307 УПК РФ, каких-либо предположений и не устраненных противоречий в доказательствах, требующих их истолкования в пользу осужденного, не содержит. Совокупность доказательств, приведенных в приговоре в обосновании вины осужденного, не находится в противоречии по отношению друг к другу, исследована в судебном заседании с достаточной объективностью, на основе состязательности сторон и позволила суду принять обоснованное и объективное решение по делу.

Таким образом, всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, оценив показания осужденного в совокупности с доказательствами, изобличающими его в содеянном, суд пришел к обоснованному выводу о виновности Мартынова В.А. в инкриминируемом ему деянии, и верно квалифицировал его действия по ч.2 ст.109 УК РФ.

При назначении наказания суд в соответствии с требованиями закона учел характер и степень общественной опасности содеянного и данные о личности осужденного, как требует ст. 60 УК РФ, и с учетом смягчающих обстоятельств, каковыми признаны на основании ч.2 ст.61 УК РФ, возраст подсудимого, его состояние здоровья, стаж работы в должности акушера-гинеколога, положительные характеристики по месту жительства, по месту работы, а также со стороны пациентов, назначил справедливое наказание.

Учитывая вышеизложенное, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены приговора, в том числе, по доводам, указанным в апелляционных жалобах.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не имеется.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению в связи с тем, что в силу п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло 2 года.

Совершенное Мартыновым В.А. ДД.ММ.ГГГГ преступление, предусмотренное ч.2 ст.109 УК РФ, в силу ч. 2 ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений небольшой тяжести.

Поскольку согласно ч. 2 ст. 78 УК РФ сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу, учитывая, что приговор суда в законную силу не вступил, по указанному выше преступлению Мартынов В.А. подлежит освобождению от назначенного ему наказания.

Иных оснований для изменения приговора судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13-389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 07.10.2021 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░,

- ░░ ░░░░░░░░░ ░. "░" ░. 1 ░░. 78 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ 1 ░░░░ 6 ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░ ░. 2 ░░. 109 ░░ ░░, ░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ (░ ░░░░░░░░░░░░) ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ 47.1 ░░░ ░░.

░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░

░░░░░ ░░░░░. ░░░░░