Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-1772/2016 ~ М-1257/2016 от 31.03.2016

Дело №2- 1772/2016

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

26 сентября 2016 года

Московский районный суд г. Калининграда

в составе председательствующего судьи Гуляевой И. В.

при секретаре Казановской Н.А.,

с участием прокурора Лелеко Е.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Грачева Дмитрия Анатольевича к ПАО «Мурманский траловый флот», Государственному учреждению «Мурманское региональное отделение Фонда социального страхования РФ» о признании акта о несчастном случае на производстве недействительным в части, взыскании денежной компенсации морального вреда,

установил:

Истец Грачев Д.А. изначально обратился в суд с иском к ПАО «Мурманский траловый флот» о признании акта о несчастном случае на производстве недействительным в части, взыскании недоплаченного пособия по временной нетрудоспособности, взыскании денежной компенсации морального вреда, указав, что 21 декабря 2014 года заключил с ответчиком трудовой договор МТ-29529 и дополнительное соглашение к нему от 01 января 2015 года №1. В соответствии с условиями трудового договора он работал "..." на рыболовецком судне "..." "..."

02 апреля 2015 года в связи с окончанием срока действия контракта он, в числе пяти членов экипажа рыболовецкого судна, пересаживался с судна на катер, предоставленный      агентом судовладельца. Катер должен был доставить их в порт "..." для последующего вылета самолетом в Россию.

В ходе пересадки на катер, вследствие защемления кисти правой руки между бортами двух названных выше плавсредств, у истца произошла травматическая ампутация 4 пальца правой кисти на уровне ногтевой фаланги. В состоянии болевого шока он был доставлен в больничный центр <адрес>, где получил первую медицинскую помощь. При этом врачом-травматологом больничного центра была выдана справка от 02 апреля 2015 года о полученной производственной травме, приведшей к пульповой ампутации 4 пальца на уровне ногтевой фаланги.

По прибытии в г. Калининград он обратился в ГБУЗ КО «ЦГКБ», где проходил амбулаторное лечение с 04 апреля 2015 года по 14 мая 2015 года ( 41 день) у травматолога. В указанный период был временно нетрудоспособен, получил больничные листки, которые направил работодателю для исчисления и выплаты пособия по временной нетрудоспособности.

Из содержания документов, в конце февраля полученных от работодателя на основании личного запроса, он узнал, что в качестве единственной причины производственной травмы в пункте 9 Акта №2 от 04 апреля 2015 года расследования несчастного случая указана его, как работника, личная неосторожность, с чем он категорически не согласен. Полагает, что самим работодателем, допущено нарушение «Правил по технике безопасности на судах флота рыбной промышленности», что и явилось причиной несчастного случая. Кроме того, изучив предоставленные документы, полагает, что работодателем необоснованно занижено начисленное и выплаченное ему пособие по временной нетрудоспособности.

Грачев Д.А. просил признать п. 9 Акта №2 о несчастном случае на производстве от 04 апреля 2015 года в части указания причины несчастного случая «личная неосторожность» - недействительным; взыскать в свою пользу с ПАО «Мурманский тралфлот» недоплаченное пособие по временной нетрудоспособности в сумме 5 401, 90 руб. и денежную компенсацию морального вреда в сумме 300 000 руб. вследствие причиненных физических и нравственных страданий.

В ходе судебного разбирательства по делу на основании ходатайства истца от 10 мая 2016 года (л.д. 124 т.1 ) определением суда от 10 мая 2016 года (л.д. 125 т.1) к участию в деле в качестве соответчика привлечено ГУ «Мурманское региональное отделение Фонда социального страхования РФ».

Заявлением 04 июля 2016 года (л.д. 104 т.2) истец увеличил размер денежной компенсации морального вреда до 350 000 руб.

На основании заявления Грачева Д.А. об отказе от предъявленных исковых требований о взыскании недоплаченного пособия по временной нетрудоспособности определением суда от 08 сентября 2016 года (л.д. 173-174 т.2) производство по делу в указанной части прекращено. Определение никем не обжаловано и вступило в законную силу.

Окончательно истец просит признать п. 9 Акта №2 о несчастном случае на производстве от 04 апреля 2015 года в части указания причины несчастного случая «личная неосторожность» недействительным и взыскать в свою пользу денежную компенсацию морального вреда в сумме 350 000 руб. вследствие причинения средней тяжести вреда здоровью источником повышенной опасности в результате производственной травмы, а также возместить судебные расходы в сумме 2 230 руб. по оплате судебно-медицинского освидетельствования в ГБУЗ КО «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Истец Грачев Д.А. в судебное заседание не явился, будучи надлежащим образом извещенным о времени и месте рассмотрения дела (.л.д. 178 т.2). Просит рассматривать дело в свое отсутствие с участием своего представителя Сергеева С.П. (л.д. 35 т.2). Ранее, в ходе судебного разбирательства предъявленные исковые требования, с учетом их окончательного уточнения, поддерживал в полном объеме. Указывал на то, что вред его здоровью причинен в ходе эксплуатации источников повышенной опасности, к каковым следует отнести как рыболовецкое судно, так и катер, на котором осуществлялась перевозка членов экипажа судна на берег. Полагает, что причиной несчастного случая явилось нарушение работодателем способа пересадки людей с борта судна, поскольку пересадка производилась с кормовой его части по промысловому слипу, предназначенному для погрузки-выгрузки рыбы, на катер, который не стоял на якоре. Считает, что им не было допущено никаких нарушений техники безопасности при пересадки с одного плавсредства на другое.

Представил письменные пояснения по иску (л.д. 124-129 т.2).

Интересы истца в судебном заседании представляет по доверенности в материалах дела (л.д. 113 т.1) Сергеев С.П., поддержавший окончательно предъявленные истцом исковые требования. Представитель истца указал, что заявленная в иске сумма денежной компенсации морального вреда, равная 350 000 руб., соответствует степени физических и нравственных страданий, перенесенных истцом, который получил травматическую ампутацию части безымянного пальца правой руки, что является невосполнимым. После ампутации палец деформировался, утратил чувствительность. Истец, помимо постоянных бытовых неудобств, испытывает неудобства при выполнении своей работы. Грачев Д.А. длительное время лечился амбулаторно, полученная травма причинила его здоровью вред средней тяжести, что подтверждено медицинскими документами.

Соответчики ПАО «Мурманский траловый флот» и ГУ «Мурманское региональное отделение ФСС РФ» в суд не явились, извещены надлежаще (л.д. 183-184 т.2). Ранее исковые требования не признавали.

ГУ «Мурманское региональное отделение ФСС РФ» указывало, что по требованию о признании акта о несчастном случае недействительным в части, взыскании денежной компенсации морального вреда не может нести гражданско-правовую ответственность перед истцом. Ссылался на отсутствие указания в акте о наличии грубой неосторожности со стороны истца, при том, что указание о личной неосторожности потерпевшего не имеет правовых последствий. Просил рассматривать дело в отсутствие своего представителя, оставляя разрешение исковых требований на усмотрение суда (л.д. 135-137 т.1, 1-2, 113 т.2).

Ответчик ПАО «Мурманский траловый флот» представил письменные возражения на иск (л.д. 83-88 т.1), в которых исковые требовании Грачева Д.А. не признавал и просил отказать в их удовлетворении в полном объеме.

Не отрицая факта несчастного случая на производстве с Грачевым Д.А., указывал, что истец получил травму руки непосредственно на борту катера после посадки в него. Истец, держался правой рукой за борт катера со стороны корпуса рыболовецкого судна. Во время движения катера по волне произошло защемление пальцев руки Грачева Д.А. между бортом катера и спусковым слипом судна. Полученная истцом производственная травма относится к категории легких. Основной причиной травмирования истца является его личная неосторожность при пересадке с судна на судно при том, что истец проходил инструктаж по правилам техники безопасности при производстве палубных работ, швартовым и грузовым операциям, пересадке с судна на судно в море, постановке на якорь.

Просит рассмотреть дело в отсутствие своего представителя (л.д. 6 т.2).

Заслушав пояснения представителя истца, исследовав письменные материалы дела, обозрев медицинскую карту амбулаторного больного Грачева Д.А. №13/3025 ГБУЗ КО «ЦГКБ», заслушав заключение прокурора Лелеко Е.И., полагавшей подлежащим удовлетворению требование истца о признании недействительным акта о несчастном случае в части п. 9, денежную компенсацию морального вреда подлежащей взысканию с ПАО «Мурманский траловый флот» с учетом требований разумности и справедливости, оценив представленные по делу доказательства в их совокупности в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что истец состоял в трудовых отношениях с ответчиком ПАО «Мурманский траловый флот» на основании трудового договора МТ-29529 от 21 декабря 2014 года и дополнительного соглашения от 01 января 2015 года №1 к трудовому договору (л.д. 8-10 т.1). В соответствии с условиями трудового договора Грачев Д.А. работал "..." и по характеру работы относился к плавающему составу рыбопромыслового флота. Действие трудового договора от 21 декабря 2014 года прекращено на основании приказа от 14 мая 2015 года №85/1 с 14 мая 2015 года (л.д. 93 т.1).

ПАО «Мурманский траловый флот» является действующим юридическим лицом (л.д. 46-59 т.1), осуществляющим предпринимательскую деятельность, в том числе "...". Согласно бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах ПАО «Мурманский траловый флот» за 2015 год (л.д. 186-193 т.2) в результате производственно-хозяйственной деятельности Обществом в 2015 году получена прибыль в сумме "..." руб., что подтверждает стабильность финансового положения ответчика.

Обязанность возмещения вреда, причиненного работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, и обеспечение права на социальное страхование предусмотрены ст. 2 Трудового кодекса РФ.

В соответствии со ст. 22 Трудового кодекса РФ работодатель обязан осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами.

Вред, причиненный здоровью или жизни работника при исполнении трудовых обязанностей, возмещается путем предоставления обеспечения по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев и профессиональных заболеваний. Правовые экономические и организационные основы этого вида социального страхования, а также порядок возмещения вреда, включая условия, виды и размеры (объемы) обеспечения, предусмотрены Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".

Страховщиком по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний выступает Фонд социального страхования РФ, управляющий средствами государственного социального страхования Российской Федерации, застрахованными лицами являются работники, а страхователями- работодатели ( в том числе юридические лица).

Таким образом, ПАО «Мурманский траловый флот» является страхователем, а ГУ «Мурманское региональное отделение ФСС РФ»- страховщиком в отношении застрахованного лица Грачева Д.А..

В силу ст. 22 Трудового кодекса РФ работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; обеспечивать работников оборудованием, инструментами, технической документацией и иными средствами, необходимыми для исполнения ими трудовых обязанностей; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Соответственно, по исковым требованиям, заявленным истцом в их окончательном варианте, надлежащим субъектом гражданско-правовой ответственности следует считать ПАО «Мурманский траловый флот», как работодателя Грачева Д.А.

Судом установлено, что по состоянию на 02 апреля 2015 года истец находился в заграничном морском рейсе и являлся членом экипажа рыболовецкого судна "..."

Грачев Д.А., в числе других членов экипажа судна (всего "..." человек), осуществлял пересадку с борта рыболовецкого судна "..." находившегося на рейде, на предоставленное судовым агентом работодателя транспортное средство (катер), посредством которого должна быть произведена доставка членов экипажа рыболовецкого судна на берег в порт "...", откуда, в свою очередь, последующая доставка авиасообщением в Россию.

Из содержания представленных ответчиком ПАО «Мурманский траловый флот» материалов расследования по факту несчастного случая с "..." Грачевым Д.А. (л.д. 89-104) следует, что 02 апреля 2015 года в период времени с 07-30 час. до 08-00 час. при пересадке с борта рыболовецкого судна на катер в результате защемления кисти правой верхней конечности между бортами катера и судна Грачев Д.А. получил производственную травму.

Назначением врача ортопеда-травматолога ФИО12 больничного центра "..." от 02 апреля 2015 года подтверждено, что в результате производственной травмы у Грачева Д.А. произошла пульповая ампутация 4 пальца (л.д. 13, 16 т.1).

Согласно справке ГБУЗ КО «ЦГКБ» от 04 апреля 2015 года (л.д. 17 т.1) у Грачева Д.А. имеется травматическая ампутация 4 пальца правой кисти на уровне ногтевой фаланги. Внешний вид правой кисти истца непосредственно после травмирования отображен на фототаблице, представленной в материалы дела (л.д. 15 т.1).

В соответствии со Схемой определения степени повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве, являющейся приложением к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 февраля 2015 года №160 «Об определении степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве» и применимой к трудовым правоотношениям, полученная истцом травма относится к категории легких, что подтверждено представленной в материалы дела справкой медицинского учреждения ГБУЗ КО «ЦГКБ» (л.д. 95 т.1).

Истец проходил амбулаторное лечение в поликлинике по месту жительства, что подтверждено записями в амбулаторной карте №13/3025 ГБУЗ КО «ЦГКБ» (л.д. 66-76 т.1), согласно которой общий период временной нетрудоспособности Грачева Д.А. по травме составил с 04 апреля 2015 года по 15 мая 2015 года 41 день.

Вместе с тем, с учетом даты получения травмы 02 апреля 2015 года, в совокупности истец был временно нетрудоспособен 43 дня.

При поступлении в травмпункт ГБУЗ КО «ЦГКБ» Грачеву Д.А. 04 апреля 2015 года установлен клинический диагноз: "...". Диагноз подтвердился при дальнейшем прохождении лечения у травматолога-ортопеда поликлиники.

В период лечения проведены ренгенографическое исследование, ПХО, иммобилизация, неоднократные перевязки, получено консервативное лечение, по результатам которого отмечено ограничение движения в дистальном межфаланговом суставе.

В соответствии с актом судебно-медицинского освидетельствования №2350 от 30 августа 2016 года, оформленным ГБУЗ КО «Бюро СМЭ» (л.д. 170-172 т.2) по имеющимся медицинским документам, у Грачева Д.А. установлены следующие телесные повреждения: "...".

Согласно выводам судебно-медицинского эксперта ФИО6 указанные повреждения причинили средней тяжести вред здоровью Грачва Д.А., как повлекшие за собой длительное его расстройство на срок свыше 21 дня.

Из материалов дела следует, что комиссией, сформированной работодателем, в порядке ст. ст. 227-230 Трудового кодекса РФ проведены расследование, оформление и учет несчастного случая с Грачевым Д.А..

Актом №2 о несчастном случае на производстве от 04 апреля 2015 года, составленным работодателем (л.д. 21-22 т.1) и заключением страхователя ГУ «Мурманское региональное отделение ФСС РФ» от 02 июня 2015 года №082/15 (л.д. 23 т.1) установлено, что травма относится к производственным, получена Грачевым Д.А. при следовании с работы на транспортном средства, представленном работодателем (его представителем).

Из содержания п. 9 и 10 Акта следует, что в качестве единственной причины несчастного случая указана личная неосторожность потерпевшего Грачева Д.А. (л.д. 22 т.1), с чем истец не согласился, как следует из искового заявления и пояснений самого Грачева Д.А. и его представителя в суде.

В соответствии со ст. 230 Трудового кодекса РФ в акте о несчастном случае на производстве должны быть подробно изложены обстоятельства и причины несчастного случая, а также указаны лица, допустившие нарушения требований охраны труда. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению вреда или увеличению вреда, причиненного его здоровью, в акте указывается степень вины застрахованного в процентах, установленная по результатам расследования несчастного случая на производстве.

Вместе с тем, в п. 9 Акта №2, оспариваемом истцом, отсутствуют ссылки на нарушение Грачевым Д.А. требований законодательных и иных нормативных правовых актов, локальных нормативных актов.

Кроме того, в названном Акте, составленном комиссией ПАО «Мурманский траловый флот», в нарушение требований ст. 230 Трудового кодекса РФ, не отражены сведения о допущенной работником грубой неосторожности и степень его вины в процентах.

Суд отмечает, что наличие в действиях потерпевшего личной неосторожности не влияет на степень вины работодателя и не учитывается при определении возмещения вреда, поскольку на размер возмещения вреда может влиять только наличие грубой неосторожности потерпевшего, содействовавшей возникновению или увеличению вреда.

Суд соглашается с доводом, изложенным в письменном отзыве ГУ «Мурманское региональное отделение Фонда социального страхования РФ» о том, что указание о личной неосторожности потерпевшего не имеет правовых последствий.

При таких обстоятельствах требование иска о признании недействительным п. 9 Акта №2 от 04 апреля 2015 года о несчастном случае на производстве с Грачевым Д.А. суд находит законным, обоснованным и подлежащим удовлетворению.

В соответствии с требованиями ст. 1099 Гражданского кодекса РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и ст. 151 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (в действующей редакции) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (в том числе жизнь, здоровье ).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и другим.

Право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (ст. 2 и 7, ч. 1 ст. 20, ст. 41 Конституции РФ).

В развитие положений Конституции РФ приняты соответствующие законодательные акты, направленные на защиту здоровья граждан и возмещение им вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья. Общие положения, регламентирующие условия, порядок, размер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, содержатся в Гражданском кодексе РФ (глава 59).

Суд находит обоснованным довод истца и его представителя о том, что вред здоровью Грачева Д.А. причинен в ходе эксплуатации источников повышенной опасности, к которым следует отнести как рыболовецкое судно, так и катер.

В соответствии с ч. 1 ст. 1079 Гражданского кодекса РФ юридические лица, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (в том числе, использование транспортных средств, механизмов), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 настоящего Кодекса.

В соответствии с положениями ч. 1 и 2 ст. 1083 Гражданского кодекса РФ вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Вместе с тем, оснований полагать наличия умысла у Грачева Д.А. на причинение вреда собственному здоровью, суд не усматривает. Обстоятельств непреодолимой силы, способствовавших получению истцом травмы, по делу не установлено.

Также суд не находит оснований полагать наличия грубой неосторожности со стороны истца.

Так, показания членов экипажа, производивших пересадку с борта судна на катер вместе с истцом, ФИО8 (л.д. 97 т.1), ФИО9 (л.д. 98 т.1), ФИО10(л.д. 11 т.1), относительно механизма причинения вреда здоровью истца, носят противоречивый характер. Сам Грачев Д.А. по факту несчастного случая работодателем не опрашивался, следовательно, его пояснения не могли учитываться и оцениваться членами комиссии при проведении расследования и составлении Акта №2.

Внешний вид рыболовецкого судна "..." отображен на фотографиях, представленных истцом в материалы дела (л.д. 130 т.2).

Исходя из содержания материалов расследования несчастного случая, пересадка людей производилась со стороны кормы рыболовецкого судна, стоявшего на рейде, что также видно из схемы места происшествия (л.д. 100 т.1), на которой отображено расположение плавсредств относительно друг друга. В Акте отражено, что спуск членов экипажа судна на катер производился с промыслового слипа, предназначенного для погрузки рыбы в ходе ее добычи. Промысловый слип был оборудован штормтрапом и страховочным концом.

В качестве невозможности осуществления иного способа пересадки людей работодатель ссылается в Акте на наличие с правого и левого борта судна других рыболовецких судов.

Из пояснений истца в ходе судебного разбирательства по делу следует, что в процессе пересадки катер не стоял на якоре и держался на водной поверхности вблизи судна за счет работающего двигателя. Указанный довод истца ответчиком не оспорен. Таким образом, суд полагает, что обеспечить полную неподвижность двух механических плавсредств относительно друг друга при пересадке людей невозможно.

Однако обязанность по обеспечению безопасных условий труда работников возложена на самого работодателя (ст. 22 Трудового кодекса РФ), который обязан предусмотреть возможные негативные последствия и, в рассматриваемом случае, избрать наиболее безопасный способ перемещения людей с борта судна на другое плавсредство.

Также суд принимает во внимание отсутствие указаний в п. 10 Акта №2 на наличие грубой неосторожности со стороны Грачева Д.А. и отсутствия указания на степень вины пострадавшего в процентах. Тем самым, работодатель сам согласился с отсутствием в действиях работника грубой неосторожности.

Таким образом, юридическое лицо ПАО «Мурманский траловый флот», как работодатель истца, обязан возместить вред, причиненный Грачеву Д.А. источником повышенной опасности при исполнении трудовых обязанностей.

В соответствии с положениями ст. 1101 Гражданского кодекса РФ при определении размера компенсации морального вреда суд должен учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, требования разумности и справедливости.

Не вызывает сомнений полагать, что обстоятельства получения производственной травмы истцом, перенесенные им длящиеся физические мучения, в свою очередь, явились причиной его глубоких нравственных страданий. С учетом обстоятельств дела, принимая во внимание, что истцу причинены физические и нравственные страдания в трудоспособном возрасте, полученная травма квалифицирована как средней тяжести вред здоровью, отсутствие намерения ответчика, являющегося действующим юридическим лицом, загладить причиненный вред хотя бы в части даже в ходе судебного разбирательства, суд полагает необходимым и достаточным взыскать с ответчика ПАО «Мурманский траловый флот» в пользу истца денежную компенсацию морального вреда в сумме 100 000 руб. и считает, что указанный размер денежной компенсации является соразмерным последствиям причинения вреда здоровью истца.

В силу ст. 393 Трудового кодекса РФ при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов.

Истец оплатил 2 230 руб. (л.д. 194 т.2) за проведение судебно-медицинского освидетельствования в ГБУЗ КО «Бюро СМЭ». Указанные расходы связаны с судебным производством по настоящему делу и, в соответствии со ст. ст. 88, 94, ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ, подлежат возмещению за счет ответчика.

В соответствии с ч. 1 ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ государственная пошлина, от уплаты которой истец освобожден, взыскивается с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в соответствующий бюджет пропорционально удовлетворенной части иска.

При определении размера государственной пошлины, подлежащей взысканию с ответчика, суд руководствуется требованиями п.п. 3) ч. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ, согласно которому размер государственной пошлины от иска неимущественного характера (по требованию о взыскании денежной компенсации морального вреда независимо от суммы денежной компенсации морального вреда) составляет 300 руб.

Таким образом, с ПАО «Мурманский траловый флот», в доход местного бюджета городского округа «Город Калининград» подлежит взысканию государственная пошлина в сумме 300 руб.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░», ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░», ░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, - ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░ 9 ░░░░ №2 ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ 04 ░░░░░░ 2015 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░- ░░░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░» ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░ 100 000 ░░░., ░░░░░░░░ ░░░░░░░ 2 230 ░░░..

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░ ««░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░» ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ « ░░░░░ ░░░░░░░░░░░» ░ ░░░░░ 300 ░░░.

░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ 03 ░░░░░░░ 2016 ░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░ ░.░.