Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-646/2023 от 23.01.2023

№ 2-646/2023

№ 64RS0045-01-2022-010469-14

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

01 марта 2023 г.                                 г.Саратов

Октябрьский районный суд г. Саратова в составе

председательствующего судьи Корчугановой К.В.,

при секретаре судебного заседания Ефимовой В.Е.,

с участием истца Моисеева А.С., представителя ответчика Уткина Д.И., Полякова П.А., представителя третьего лица Курчаткиной М.Н., Брикнер Е.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Моисеева Андрея Степановича к Управлению Федеральной налоговой службы по Саратовской области о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Моисеев А.С. обратился в суд с иском к Управлению Федеральной налоговой службы по Саратовской области о взыскании компенсации морального вреда. Требования истца мотивированы тем, что он является военным пенсионером, ветераном военной службы, ветераном боевых действий. В собственности с 2015 г. имеется единственный автомобиль <данные изъяты> г.в., государственный регистрационный знак №, мощность двигателя 96 кВт (130 лошадиных сил). В соответствии с требованиями п. 1 ст. 16 Федерального закона РФ от 12 января 1995 г. 5-ФЗ «О ветеранах», а также подп. «а» п. 2 ст. 4 Закона Саратовской области от 25 ноября 2002 г. № 109-ЗСО «О введении на территории Саратовской области транспортного налога», я отношусь к льготной категории граждан РФ и освобожден от уплаты транспортного налога на одно транспортное средство с мощностью двигателя до 110,33 кВт (150 лошадиных сил). Однако Федеральная налоговая служба Российской Федерации по Саратовской области, а именно МРИ ФНС №12, а в дальнейшем МРИ ФНС № 8, нарушили требования п. 1 ст. 16 ФЗ РФ от 12 января 1995 г. 5-ФЗ «О ветеранах», а также подп. «а» п. 2 ст. 4 Закона Саратовской области от 25 ноября 2002 г. № 109-ЗСО «О введении на территории Саратовской области транспортного налога», зная о предоставленных льготах, начислили и взыскали с него транспортный налог за один единственный автомобиль <данные изъяты> г.в., государственный регистрационный знак №, мощность двигателя 96 кВт (130 лошадиных сил) за период с 2019 по 2021 г. Обращения в инспекцию, органом были проигнорированы. Всего из заработной платы было удержано 9 774 руб. 47 коп. Данные факты свидетельствуют о неоднократном, преднамеренном и целенаправленном нарушении должностными лицами инспекций требований закона о предоставлении ему льготы. Незаконно удержанные средства вернули только в середине ноября 2022 г.

В связи с изложенным, с учетом уточненных исковых требований, истец просит взыскать с ответчика в его пользу 500 000 руб. в качестве денежной компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями инспекции.

Истец Моисеев А.С. в судебном заседании заявленные требования поддержал в полном объеме, просил их удовлетворить.

Представитель ответчика и представители третьих лиц МИ ФНС №8 по Саратовской области, МИ ФНС № 12 по Саратовской области ходе судебного заседания поддержали позицию, изложенную в письменных возражениях на исковое заявление, просили в иске отказать.

Суд, выслушав объяснения истца, представителя ответчика
и третьих лиц, исследовав материалы дела, установил следующие обстоятельства.

В силу ч.3 ст. 123 Конституции РФ, ч. 1 ст. 12 ГПК РФ, правосудие
по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

В соответствии со ст. 3 ГПК РФ, заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться
в суд за защитой своих прав, свобод и законных интересов.

Согласно ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать
те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований
и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном
и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В судебном заседании установлено и не оспаривалось сторонами,
что Моисеев А.С. является военным пенсионером, ветераном военной службы, ветераном боевых действий, что подтверждается удостоверением (л.д. 10, 11,12)

Согласно свидетельства о регистрации транспортного средства Моисеев А.С. является собственником транспортного средства <данные изъяты> г.в., государственный регистрационный знак №, мощность двигателя 96 кВт (130 лошадиных сил) (л.д.13).

Из пояснений истца следует, что данный автомобиль является для Моисеева А.С. единственным, что стороной ответчика не оспаривалось.

В соответствии с требованиями п. 1 ст. 16 Федерального закона РФ от 12 января 1995 г. 5-ФЗ «О ветеранах», а также подп. «а» п. 2 ст. 4 Закона Саратовской области от 25 ноября 2002 г. № 109-ЗСО «О введении на территории Саратовской области транспортного налога», Моисеев А.С. относится к льготной категории граждан РФ и освобожден от уплаты транспортного налога на одно транспортное средство с мощностью двигателя до 110,33 кВт (150 лошадиных сил).

Однако за период с 2019 по 2021 г. Налоговая инспекция начислили и взыскали с Моисеева А.С. транспортный налог за один автомобиль <данные изъяты> г.в., государственный регистрационный знак № №, мощность двигателя 96 кВт (130 лошадиных сил), что не оспаривалось сторонами.

Всего из заработной платы было удержано 9 774 руб. 47 коп., что подтверждается сведениями о наличии исполнительных листов и не оспорено сторонами.

Денежные средства были возвращены в середине ноября 2022 г., что следует из пояснений истца и не отрицалось стороной ответчика.

Как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации, из содержания ст. 53 Конституции Российской Федерации следует, что каждый пострадавший от незаконных действий (или бездействия) органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства, в том числе справедливой компенсации морального вреда, причиненного такими действиями (или бездействием).

Возможность применения ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в отношениях, имеющих публично-правовую природу, в том числе при возмещении государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц при осуществлении административного преследования, связана с обязанностью государства по созданию обеспечивающих реализацию права на возмещение государством вреда конкретных процедур и, следовательно, компенсационных механизмов, направленных на защиту нарушенных прав. Понимание ее положений, как увязывающих возможность компенсации морального вреда за счет казны в случаях прекращения производства на основании п. 1 или п. 2 ч. 1 ст. 24.5 либо п. 4 ч. 2 ст. 30.17 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации с необходимостью установления виновности органов государственной власти или их должностных лиц в незаконных действиях (бездействии), не может рассматриваться как противоречащее Конституции Российской Федерации, поскольку законодатель вправе установить порядок и условия возмещения такого вреда при прекращении административного преследования, отличные от порядка и условий его возмещения в связи с прекращением уголовного преследования, принимая во внимание меньшую - по общему правилу - степень ограничения прав и свобод при осуществлении административного преследования.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В пункте 2 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Сходные разъяснения о понятии морального вреда приведены в абз. 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда».

Согласно ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению.

Для применения ответственности, предусмотренной ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, требующее возмещение убытков, за счет государства, должно доказать противоправность действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) названных органов и возникшими убытками, а также размер причиненного вреда.

Наличие причинной связи между противоправным действием и моральным вредом предполагает, что противоправное действие должно быть необходимым условием наступления негативных последствий в виде физических или нравственных страданий. Неправомерное деяние должно быть главной причиной, с неизбежностью влекущей причинение морального вреда.

Причем, указанные действия должны быть незаконными, поскольку законными действиями вред причинен быть не может. При отсутствии вины выплата компенсации осуществляется только в случаях, прямо предусмотренных законом (ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются также обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага.

В статье 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Учитывая, что совершение должностным лицом виновных противоправных действий, повлекших причинение истцу каких-либо физических или нравственных страданий, не установлено и доказательств этому в материалы дела не представлено.

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом на потерпевшем лежит бремя доказывания обстоятельств, связанных с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.

Подпунктом 1 пункта 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что по результатам рассмотрения административного дела об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, судом принимается решение об удовлетворении полностью или в части заявленных требований о признании оспариваемых решения, действия (бездействия) незаконными, если суд признает их не соответствующими нормативным правовым актам и нарушающими права, свободы и законные интересы административного истца, и об обязанности административного ответчика устранить нарушения прав, свобод и законных интересов административного истца или препятствия к их осуществлению либо препятствия к осуществлению прав, свобод и реализации законных интересов лиц, в интересах которых было подано соответствующее административное исковое заявление.

Сама по себе констатация факта некоторого бездействия со стороны должностных лиц, не влекущего нарушения личных неимущественных прав, требующих компенсации в порядке ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, не приводит к восстановлению прав заявителя, если не требуется устранить продолжающееся нарушение прав истца. Требований об устранении каких-либо нарушений истец не заявлял.

Прихожу к выводу о том, что в действиях сотрудников ИФНС России при обращении в судебные органы не имеется злоупотреблением правом, указанные обращения не могут являться основанием для взыскания морального вреда.

В рассматриваемом случае суд, считает возможным применить указанные нормы права, и приходит к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований ввиду недоказанности причинения истцу морального вреда действиями (бездействием) ответчиков, а также наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) и моральным вредом в порядке требований ст.ст. 15, 16, ч. 1 ст. 151, ст. ст. 1069 и 1070Гражданского кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи, на которые указывает истец.

Судом с учетом всех обстоятельств дела, а также представленных доказательств установлено отсутствие нарушений личных неимущественных прав истца либо причинения ему нравственных и физических страданий в результате действий (бездействия) сотрудников ИФНС.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях, предусмотренных законом (ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с вышеуказанными положениями закона, а также положениями ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, материалами дела не подтверждено причинение истцу каких-либо нравственных страданий действиями ответчика, а сам по себе факт прекращение производства по делу об административном правонарушении, равно как и установлении нарушений при проведении административного расследования, безусловным основанием для привлечения Министерства внутренних дел Российской Федерации к ответственности в виде возмещения денежной компенсации морального являться не может.

При этом, суд считает необходимым отметить, что истец восстановил свои неимущественные права, денежные средства ему были возвращены в полном объеме.

Вместе с тем, доказательств, отвечающих требованиям, содержащимся в статьях 55, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и свидетельствующих о том, что действиями должностных лиц были нарушены личные неимущественные права истца либо допущено посягательство на принадлежащие ей другие блага суду представлено не было, в ходе рассмотрения дела не установлено.

Исходя из принципа состязательности сторон, закрепленного в ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также положений ст. 56, 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лицо, не реализовавшее свои процессуальные права на представление доказательств, несет риск неблагоприятных последствий несовершения им соответствующих процессуальных действий, в том числе предусмотренных ч. 2 ст. 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о рассмотрении дела по имеющимся в деле доказательствам.

С учетом вышеизложенного, исходя из совокупности конкретных обстоятельств данного дела и представленных доказательств, суд считает возможным в удовлетворении исковых требований Моисеева А.С. о взыскании компенсации морального вреда, отказать, поскольку отсутствуют правовые основания для присуждения истцу компенсации морального вреда.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 193-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ - ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░                                           ░.░. ░░░░░░░░░░░

░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ 07 ░░░░░ 2023 ░.