Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-7270/2023 от 24.05.2023

Судья: Черных М.И. Гр. дело № 33-7270/2023

(номер дела, присвоенный судом первой инстанции №2-1217/2023)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

27 июля 2023 года    г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда
в составе:

Председательствующего Туляковой О.А.,

судей Житниковой О.В., Ефремовой Л.Н.

при помощнике Сафонове А.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Автозаводского районного суда г.Тольятти Самарской области от 28 марта 2023 года, которым постановлено:

«В удовлетворении исковых требований ФИО1 (паспорт № №) к ФИО2 (паспорт 3615 №) о признании договора купли-продажи недействительными, расторжении договора купли-продажи (цессии) – отказать.»,

Заслушав доклад по делу судьи областного суда ФИО13, изучив материалы дела

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в Автозаводской районный суд г.Тольятти Самарской области с иском к ФИО2 (паспорт 3615 №) о признании договора купли-продажи недействительными, расторжении договора купли-продажи (цессии).

Исковые требования обоснованы тем, что ДД.ММ.ГГГГ был заключён предварительный договор уступки права требования (цессии) согласно которого ФИО1 и ФИО2 договорились заключить основной договор о передаче от истца к ответчику прав требований ФИО1 к должнику ФИО7, и долговых обязательств ФИО1 перед ФИО12 В соответствии с условиями предварительного договора стороны заключили в дальнейшем договора купли-продажи (цессий) от 11.09.2018 г. и от 30.10.2018 г.

На основании указанных договоров в Арбитражном суде Самарской области в деле №А55- 9405/2016 о банкротстве ФИО7, ответчик заменил истца в качестве кредитора.

Ответчик не исполнил обязательства по договорам от 15.03.2018 г. и от 30.10.2018 г. о гашении долга истца перед ФИО12, в связи с чем последняя обратилась в суд.

В том судебном процессе выяснилось, что ФИО2 не подписывала договор цессии от 30.10.2018 г., решением Автозаводского райсуда г. Тольятти от 22.09.2022 г. по делу № в удовлетворении иска ФИО12 отказано.

Признание вступившем 01.11.2022 г. в законную силу решением суда договора купли-продажи (цессии) от ДД.ММ.ГГГГ незаключённым стало основанием для настоящего иска.

Из предварительного договора от 15.03.2018 г. видно, что передача ответчику долга истца перед ФИО12 было существенным условием для основных договоров цессий.

Недействительность договора от 30.10.2018 г. и непризнание ответчиком долга перед ФИО12 является существенным нарушением условий предварительного договора от 15.03.2018 г., что служит основанием для расторжения всех договоров цессий.

27.04.2016 определением Арбитражного суда Самарской области по заявлению кредитора ФИО1 возбуждено производство по делу №А55-9405/2016 о несостоятельности (банкротстве) ФИО7

04.04.2017 решением Арбитражного суда Самарской области должник признан несостоятельным (банкротом), финансовым управляющим утверждён ФИО8

29.12.2018 г. и 20.07.2020 г. определениями Арбитражного суда Самарской области произведена замена кредитора ФИО1 на правопреемника ФИО2 с требованиями к должнику на 3 693 558,44 руб. и на 594 616,12 руб., а 23.01.2019 г. - замена по требованиям к ФИО9 на 90 000 руб. и к ФИО10 на 90 000 руб.

Указанные правопреемства прошли на основании предварительного договора уступки права требования (цессии) от ДД.ММ.ГГГГ, договора купли-продажи (цессии) от ДД.ММ.ГГГГ.

Все договора цессий были притворными и заключены в связи с тем, что в 2018 г. году от ФИО7 из-за личной неприязни в адрес истца поступали угрозы физической расправы с требованием простить долг. Об угрозах истец рассказал своей сожительнице ФИО2, которая предложила заключить притворные договора цессии с ней - в целях сохранения возможности получения всех денег, которые причитались истцу как кредитору в деле о банкротстве ФИО7, истец согласился заключить с ней притворные договора цессий.

В связи с этим имущественные права истца были формально переоформлены истцом на сожительницу ФИО2, с которой ФИО1 проживал совместно с ноября 2015 г. по 20.04.2021 г. Фактически между истцом и ответчиком были заключены безденежные договора купли-продажи от 15.03.2018 г., 11.09.2018 г. и 30.10.2018 г.

Согласно п.3.1 предварительного договора от 15.03.2018 г. по основному договору к ФИО2 переходит обязательство погасить долг ФИО1 перед ФИО12 по договору займа от 02.06.2014 г. в размере 500 000 руб. под 3 % в месяц.

По договору цессии от 30.10.2018 г. также переданы: обязательства погасить остаток долга ФИО1 перед ФИО12 в размере 200 000 руб. (п. 3.1): права требования к ФИО10 и ФИО9 на 180 000 руб. (п. 1.4); права по договору с коллекторским агентством «Бизнес-Гарант» от 01.04.2016 г. (п, 3.2) на вышеуказанные 98 000 руб.

Истец не подозревал о корыстных целях ФИО2 присвоить 4500 000 руб. по притворным цессиям, так как она написала расписку от ДД.ММ.ГГГГ об обязательстве передавать ФИО1 все деньги, полученные от ФИО7 Указанная расписка ответчика доказывает притворность и безденежность всех договоров цессий.

ФИО2 на основании договоров от 15.03.2018 г., 11.09.2018 г. и 30.10.2018 г. обратилась в Арбитражный суд Самарской области с заявлениями о правопреемстве в деле №А55-9405/2016, и истец, представляя там её интересы, в суде истец был уверен, что в них стоят её подписи.

В рамках дела по иску ФИО12 к ФИО2 о взыскании денежных средств в Автозаводском районном суде г. Тольятти № ФИО2 заявила, что на договоре от ДД.ММ.ГГГГ подпись не её, что было подтверждено заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ №ЖЭ-0501. Следовательно, ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 в корыстных целях ввела истца в заблуждение, так как дала недостоверные заверения о том, что на том договоре её подпись.

Если на договоре от ДД.ММ.ГГГГ подпись не ответчика, то договор в таком случае ФИО1 был заключён под влиянием обмана, вызванного недостоверными заверениями ФИО2, то есть является незаключённым и недействительным.

Пояснения ФИО2 о том, что на договоре от ДД.ММ.ГГГГ подпись не её, также подтверждают, что оплаты по договору не было и незаключённый договор был притворным.

В результате правопреемства на основании фактически не заключённого договора цессии ФИО2 получила от реализации имущества должника на свой счёт 1 740 391,7 руб.

На основании того же незаключённого договора ФИО2 обращалась к приставам, и получила на свой счёт от ФИО10 - 90 000 руб. и от ФИО9 - 90 000 руб.

Согласно договору от 11.09.2018 г., истец якобы продал ФИО2 права требования к ФИО7 на 800 000 руб. и 1 834787,5 руб. Из буквального содержания договора от 30.10.2018 г. во втором варианте договора следует, что по цессии якобы проданы повторно те же права требования на 800 000 руб. и 1 834787,5 руб.

Из анализа действий ФИО2 следует, что она подделала свою же подпись на договоре от 30.10.2018 г., так как в ситуациях, где она могла получить деньги по договору, она вела себя как сторона, подписавшая договор, а где по тому же договору нужно отдать деньги, ФИО11 вела себя как сторона, не подписавшая договор.

Обратившись в суд с настоящим иском, истец просил признать недействительным договор купли-продажи (цессии) от 30.10.2018 г. на двух страницах, заключённый между ФИО1 и ФИО2 Расторгнуть договор купли-продажи (цессии) от11.09.2018г. и договор купли-продажи (цессии) от 30.10.2018 г. во втором варианте на одной странице, заключённые между ФИО1 и ФИО2

В суде первой инстанции ФИО1 на доводах, изложенных в иске, настаивал, суду пояснил, что спорные договора являются сделками, совершенными под влиянием обмана со стороны ФИО15. Исполнения по спорным договорам ответчик получала, при этом, решением суда по другому делу установлено, что договор от 30.10.2018 г. на двух страницах она не подписывала. Подписан был договор от 30.10.2018 г. на одной странице, вместе с тем, он является безденежным. Ответчик намеренно ввела истца в заблуждения в корыстных целях, воспользовавшись его доверием. В настоящее время истец обратился в правоохранительные органы по факту мошенничества со стороны ФИО2 Договор цессии от 15.03.2018 г. является основным договором, стороной ответчика обязательства по договору в части погашения долга перед ФИО12 Кто от имени ФИО2 подписывал спорный договор от 30.10.2018 г. на двух страницах истцу не известно, ФИО1 предполагает, что ФИО2 подделала свою подпись. Договора от 30.10.2018 г. и 11.09.2018 г. также являются сделками, совершенными под влиянием обмана, поскольку ФИО2 не собиралась их исполнять, денежные средства по указанным договорам истец от ответчика не получал. Срок на обращение в суд с заявленными требованиями истцом не пропущен поскольку о нарушенном праве последний узнал только после вступления в законную силу решения Автозаводского районного суда г.Тольятти от 22.09.2022 г., которым было установлено, что договор от 30.10.2018 г. ФИО2 не подписывался. По доводам, изложенным в иске, просил требования удовлетворить в полном объеме.

Представитель ответчика в суде первой инстанции с требованиями не согласилась, пояснив, что истцом не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии обмана со стороны ФИО2 Спорные договора от 30.10.2018 г. на одной странице и 11.09.2018 г. являлись предметом спора в рамках рассмотренного Автозаводским районным судом г. Тольятти гражданского дела по иску ФИО1 о признании данных договоров безденежными, решение вступило в законную силу. Договор от 15.03.2018 не является предварительным. Спорные договоры купли-продажи (цессии) не содержат условий о предварительном договоре. На момент заключения основного договора цессии от 30.10.2018 г. воля сторон была изложена в тексте договора в том виде, в каком она имела место быть. Спорные договора носят реальный характер, требований о понуждении договоров к исполнению со стороны ФИО1 заявлено не было. Спорный договор цессии от 30.10.2018 г. на двух листах является не недействительным а не заключенным со стороны ФИО2 Представленная истцом в материалы дела переписка с месенджера не является доказательством, свидетельствующим в обоснование заявленных требований. Со стороны истца имеется явное злоупотребление правом. По доводам, изложенным в возражениях, просила суд отказать в удовлетворении требований в полном объеме.

Судом постановлено указанное выше решение, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение суда отменить, принять новое, которым исковые требования удовлетворить.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ФИО1 апелляционную жалобу поддержал, просил ее удовлетворить.

Представитель ответчика в заседании судебной коллегии против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, полагая решение законным и обоснованным.

Другие лица, участвующие в деле в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом, о причине неявки не сообщили, об отложении дела не просили.

Судебная коллегия в соответствии со статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся сторон.

Рассмотрев дело в порядке, предусмотренном главой 39 ГПК РФ, обсудив доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В силу требований ч. 2 ст. 1 ГК РФ граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

В соответствии с ч. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. При этом, по смыслу ч. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Как следует из системного толкования положений ч. 1 ст. 382, ст. 384, ч. 1 ст. 388 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты.

В соответствии с ч.2 ст.382 ГК РФ для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Положения главы 24 ГК РФ не содержат специальных указаний о существенных условиях в сделках уступки права (требования).

Поскольку целью сделки является передача обязательственного права требования от одного лица (первоначального кредитора, цедента) другому лицу (цессионарию), то существенными условиями являются указание на цедента и цессионария, а также на характер действий цедента: цедент передает или уступает право требования, а цессионарий соглашается принять или принимает это право.

При этом законодатель не связывает возможность уступки права (требования) с бесспорностью последнего.

Судом установлено и из материалов дела следует, что 11.09.2018 года между ФИО1 и ФИО2 был заключен договор купли-продажи (цессии), по условиям которого истец продал ФИО2 за 1000 000 руб. права требования к ФИО7 на сумму 800 000 руб. и 1834 787,5 руб. (л.д.10).

В соответствии с разделом 1 договора ФИО1 продает, а ФИО2 покупает: право требования ПК «Виктория» к ФИО7 номинальной стоимостью 800 000 руб. по решению Ставропольского районного суда Самарской области по делу № от 29.04.2013 года; право требования ФИО1 к ФИО7 номинальной стоимостью 1834 787,5 руб. по решению Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 06.10.2015 года.

В соответствии с п. 3 договора, отчуждаемое имущество, указанное в п. 1.1 продано за 400 000 руб., в п. 1.2 за 600 000 руб.

В соответствии с п. 4.1 договора, в зачет стоимости имущества принята задолженность продавца перед покупателем в размере 450 000 руб. Остаток по указанному договору цессии в размере 550 000 руб. выплачен покупателю наличными. Стороны по договору претензий не имеют.

По акту приема-передачи к договору купли-продажи от 11.09.2018 года ФИО1 передал ФИО2 решение Ставропольского районного суда по делу № от 29.04.2013 года; договор купли-продажи от 30.06.2017 года; акт приема-передачи от 02.08.2017 года; решение Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 06.10.2015 года (л.д.11).

30.10.2018 года между истцом и ответчиком был заключен договор купли-продажи (цессии), в соответствии с которым ФИО1 продал ФИО2 за 450 000 руб. права требования к ФИО7 процентов и индексации на сумму 1842 544,07 руб. (л.д.15).

В соответствии с разделом 1 договора, ФИО1 продает, а ФИО2 покупает права требования, возникшие из договора займа от 25.04.2014 года, заключенного между ФИО1 и ФИО7, а также все права, обеспечивающие исполнение указанного обязательства - право на неуплаченные проценты, штрафные санкции, судебные расходы, индексацию, в том числе:

-1 834 787,50 руб. по решению Автозаводского районного суда г.Тольятти по делу № от 06.10.2015 года; 604 858,3 руб. по решению Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 19.05.2016 года; 800 000 руб. по решению Ставропольского районного суда Самарской области по делу № от 29.04.2013 года - право требования ПК «Виктория» к ФИО7;

-права на проценты и индексации присужденных денежных сумм: 216 041,26 руб. по определению Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 09.10.2018 года; 31 877,32 руб. по определению Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 09.10.2018 года; 346 697,54 руб. по определению Ставропольского районного суда г. Тольятти по делу № от 12.10.2018 года.

В соответствии с п.3 договора, вышеназванные права требования проданы за 450 000 руб. В зачет стоимости имущества принята задолженность продавца перед покупателем в размере 450 000 руб. Стороны по договору претензий не имеют (п. 4).

По акту приема-передачи к договору купли-продажи от 30.10.2018 года ФИО1 передал ФИО2 решение Автозаводского районного суда <адрес> по делу № от 19.05.2016 года; определение по делу № А55-9405/2016 от 15.05.2017 года; определение по делу № А55-9405/2016 от 14.12.2017 года; определение по делу № А55-9405/2016 от 07.08.2018 года; определение Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 09.10.2018 года; определение Автозаводского районного суда г. Тольятти по делу № от 09.10.2018 года; определение Ставропольского районного суда г. Тольятти по делу № от 12.10.2018 года; договор на оказание юридических услуг от 01.04.2016 года, заключенный между ФИО1 и ООО «Коллекторское агентство «Бизнес-Гарант» (л.д.14).

Определением Арбитражного суда Самарской области по делу № А55-9405/2016 от 29.12.2018 года на основании оспариваемых договоров цессии произведена замена кредитора с ФИО1 на ФИО2 по требованиям, возникшим на основании решения Ставропольского районного суда Самарской области от 29.04.2013 года номинальной стоимостью 800 000 рублей и по решению Автозаводского районного суда г. Тольятти от 06.10.2015 года номинальной стоимостью 1 834 787,50 рублей, в деле о банкротстве ФИО7 (л.д.27-28).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 20.07.2020 года по делу № А55-9405/2016 от 29.12.2018 года на основании оспариваемых договоров цессии произведена замена кредитора с ФИО1 на ФИО2 по требованиям процентов по индексации присужденных денежных сумм не включенных в реестр кредиторов в размере 594 616,12 рублей (л.д.29-30).

Сторонами не оспаривалось, что интересы ФИО2 в рамках дела о банкротстве, при рассмотрении заявлений ФИО2 о процессуальном правопреемстве представлял сам ФИО1

Обратившись в суд с настоящим иском, ФИО1 считает, что сделки от 30.10.2018 г. и 11.09.2018 г. со стороны ответчика совершены под влиянием обмана, поскольку ответчик заведомо знала, что спорные договора исполнять не намерена. Своими действиями ФИО2 ввела ФИО1 в заблуждение, что, по мнению истца, является основанием для признания указанных сделок недействительными.

В пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации). Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям. Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман. Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Судом верно отмечено, что в рассматриваемом случае на истце лежит процессуальная обязанность по доказыванию обстоятельств заключения оспариваемых соглашений под влиянием обмана или заблуждения.

Разрешая заявленные исковые требования и отказывая в их удовлетворении, суд руководствовался, в том числе положениями ст.ст.166, 178, 179 ГК РФ, и исходил из того, что истец и ответчик, с момента заключения спорных договоров совершали взаимные и согласованные действия, свидетельствующие об их исполнении и реальности.

Оценивая доводы стороны истца об обмане со стороны ФИО2 относительно того, что последняя дала истцу недостоверные заверения принятия на себя долга перед ФИО12, согласно условий предварительного договора от 15.03.2018, однако, данные обязательства не исполнила, введя тем самым истца в заблуждение, суд верно исходил из следующего.

Из буквального толкования оспоримого договора купли-продажи (цессии) от 30.10.2018 и предмета договора не следует, что ФИО2 в рамках его исполнения приняла на себя обязательства по погашению долга перед ФИО12

Ссылка ФИО1 на то, что договор от 11.09.2018 г. является основным договором к предварительному договору от 15.03.2018, заключенному между сторонами, судом обоснованно признана несостоятельной. Из содержания предварительного договора и договора купли-продажи (цессии) от 11.09.2018 усматривается, что в тексте представленных копий документов каких-либо сведений (ссылок) на наличие предварительного договора, исполнения его условий, не содержится.

Предварительный договор от 15.03.2018 г. по отношению к иным договорам, в том числе к спорному договору от 30.10.2018 предварительным не является.

Так, согласно п.4.2 договора от 15.03.2018 г. стороны обязуются заключить основной договор в течение шести месяцев, то есть не позднее 15.09.2018 г.

Вместе с тем, спорный договор заключен 30.10.2018 г. Доказательств того, что истец обращался к ответчику с требованиями о понуждении заключения основного договора, материалы гражданского дела не содержат.

Доводы ФИО1 о том, что договор от 30.10.2018 г. на одном листе совершен под влиянием обмана по тем основаниям, что ответчиком не признан долг перед ФИО16 на сумму в 500000 руб., принятой последней по предварительному договору от 15.03.2018 г. судом признана несостоятельной, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции и верно были отклонены по вышеизложенным обстоятельствам.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих, что спорные договора от 30.10.2018 г. на одном листе и договор от 11.09.2018 г. заключены под влиянием обмана или заблуждения материалы гражданского дела не содержат.

С учетом вышеуказанных обстоятельств суд обоснованно не усмотрел оснований для их расторжения.

С выводами суда относительно отказа в удовлетворении требований истца о признании недействительным договора цессии от 30.10.2018 г. на двух листах, суд апелляционной инстанции оснований не согласиться также не находит.

Согласно представленному в материалы дела договору купли-продажи (цессии) от 30.10.2018 г. ФИО1 продал ФИО2 следующие права требования:

-требования к ФИО7 в размере 604 858,3 руб. по решению Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 19.05.2016 г. по делу №; в размере 323 750 руб. по определению Арбитражного суда Самарской области от 15.05.2017 г. по делу № А55-9405/2016; в размере 139 319,65 руб. по определению Арбитражного суда Самарской области от 04.12.2017 г. по делу № А55-9405/2016;

-права на проценты по индексации присужденных денежных сумм: в размере 216041,26 руб. по определению Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 09.10.2018 г. по делу №; в размере 31 877,32 руб. по определению Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 09.10.2018 г. №; в размере 346 697,54 руб. по определению Ставропольского районного суда Самарской области от 12.10.2018 г. по делу №;

-права требования к ФИО9 в размере 90 000 руб., ФИО10 – 90 000 руб. по определению Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № А55-9405/2016 (п. 1 договора купли-продажи (цессии).

Кроме того, п. 3.1 указанного договора предусмотрено, что к ФИО2 переходит обязательство погасить задолженность ФИО1 в размере 200 000 руб. перед ФИО12 по договору займа от 02.06.2014 г. (л.д. 12).

ФИО12 обратилась в Автозаводский районный суд <адрес> с иском к ФИО2 о взыскании задолженности по договору займа от 02.06.2014 г., заключенному между последней и ФИО1

Решением суда от 22.09.2022 по гражданскому делу № в удовлетворении требований ФИО12 было отказано. В рамках рассмотрения гражданского дела с учетом выводов проведенной судебной экспертизы установлено, что подпись ФИО2 в договоре от 30.10.2018 г. на двух листах, согласно которому последняя принимает на себя обязательства перед ФИО12 последней не принадлежит. Решение вступило в законную силу (л.д.18-20).

При этом, судом верно отмечено, что положения ст. 179 ГК РФ, на которую ссылается истец в обоснование заявленных требований, не указывает на основания признания следки заключенной под влиянием обмана по факту не подписания договора.

В суде первой инстанции ФИО1 пояснял, что при подписании спорного договора не присутствовал, оставил документ на кухне, когда вернулся увидел его подписанным со стороны ответчика. При этом, сторонами в процессе рассмотрения гражданского дела не оспаривалось, что поименованные истцом договора исполняются, в рамках исполнения данных договоров последний обращался от имени ФИО2 в Арбитражный суд с заявлениями различного характера на предмет исполнения данных договоров. При этом из приложенных документов, подтверждающих обращение ФИО2 в Арбитражный суд с различными заявлениями, усматривается, что все заявления от ее имени были подписаны самим истцом как ее представителем.

Таким образом, с момента заключения договоров до настоящего времени ФИО1 с условиями оспариваемых документов также соглашался, принимал их исполнение.

Ранее также ФИО1 обращался с исковым заявлением к ФИО2 о признании договоров от 1ё1.09.2018 и 30.10.2018 г. – недействительными, совершенные сделки мнимыми и безденежными. Решением Автозаводского районного суда г. Тольятти от 22.09.2021 г. в удовлетворении требований ФИО1 было отказано. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 07.02.2022 г. решение суда было оставлено без изменений, апелляционная жалоба ФИО1 - без удовлетворения.

Как указано в п.6 постановления пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 г. № «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского Кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», если сторона приняла от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердила действие договора, она не в праве недобросовестно ссылаться на то, что договор является незаключенным (п.3 ст. 432 ГК РФ).

Наряду с этим, заслуживающими внимания судом признаны доводы представителей ответчика о недобросовестном поведении ФИО1 и злоупотреблении им правом. При наличии установленных обстоятельств и доказательств, подтверждающих факт заключения договоров цессии и получения по ним исполнения, ссылка истца на заключение договоров под влиянием обмана отклонена судом, поскольку лицо, действовавшее противоречиво и непоследовательно, лишается права ссылаться на определенные обстоятельства, в частности, на признание договора недействительным, в ситуации, когда эта сторона ранее подтверждала его существование.

При этом доводы ответчика на предмет того, что истом пропущен срок исковой давности на обращение в суд с указанными требованиями, судом правомерно отклонены, поскольку о наличии нарушенного права ему стало известно после решения Автозаводского районного суда г. Тольятти от 22.09.2022 г., вступившего в законную силу 01.11.2022 г.

Выводы суда нижестоящей инстанции согласуются с установленными обстоятельствами дела, характером возникших правоотношений и примененными нормами материального права, регулирующих спор, с соблюдением положений процессуального закона.

Рассматривая ходатайство заявителя апелляционной жалобы о назначении по делу почерковедческой экспертизы с постановкой вопроса: «Кем ФИО2 или иным лицом подписано заявление финансовому управляющему ФИО8 о начислении процентов?», суд апелляционной инстанции не усматривает объективной необходимости в его удовлетворении с учетом установленных по делу обстоятельств, оснований и предмета заявленного спора.

При этом из письменного ходатайства ФИО1, о назначении судебной экспертизы следует, что указанное им вышеуказанное заявление ФИО2 (оригинал) получено им лично из следственного органа, однако, достоверных доказательств тому не представлено.

Доводы заявителя по существу повторяют его позицию при разбирательстве дела в суде первой инстанции, являлись предметом всесторонней проверки суда, получили надлежащую оценку с подробным правовым обоснованием и, по сути, касаются фактических обстоятельств дела и доказательственной базы по спору. Таким образом, не содержат правовых оснований для отмены обжалуемого судебного акта в апелляционном порядке, так как направлены на переоценку установленных судом обстоятельств, и основаны на ошибочном толковании норм права.

Ссылок на какие-либо процессуальные нарушения, являющиеся безусловным основанием для отмены правильного по существу решения суда, апелляционная жалоба не содержит.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в апелляционном порядке, в соответствии с ч. 1 ст. 330 ГК РФ являются: 1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; 2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; 3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; 4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судом первой инстанции при вынесении обжалуемого решения допущено не было, в связи с чем, решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба ФИО1 без удовлетворения.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 327.1, 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

В удовлетворении ходатайства ФИО1 о назначении по делу судебной почерковедческой экспертизы – отказать.

Решение Автозаводского районного суда г.Тольятти Самарской области от 28 марта 2023 года, оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Апелляционное определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Председательствующий:

Судьи: