Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-271/2023 (2-3711/2022;) ~ М-3359/2022 от 23.11.2022

                             № 2-271/2023

64RS0047-01-2022-004822-68

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

02 августа 2023 г. г.Саратов

Октябрьский районный суд г.Саратова в составе:

председательствующего судьи Долговой С.И.,

при секретаре судебного заседания Сельчуковой А.А., с участием старшего помощника прокурора Октябрьского района г.Саратова Прокофьевой Т.Ю., истцов Песня-Самсоновой Т.А. и Самсонова В.В., представителя истцов по доверенности и ордеру Бубновой А.В., представителей ответчиков по доверенностям Шахануманца А.Г. и Гурьяновой И.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению заявление Песни-Самсоновой Татьяны Александровны, Самсонова Виталия Викторовича к государственному учреждению здравоохранения «Саратовская государственная клиническая больница № 1 им. Ю.Я. Гордеева» о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Истцы обратились в суд с исковым заявлением к ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева» о взыскании компенсации морального вреда, мотивировав свои требования тем, что Песня-Самсонова Т.А. и Самсонов В.В. являются супругами, брак был зарегистрирован 11 октября 2019г. С 22 апреля 2019 г. Песня-Самсонова Т.А. встала на учет в женской консультации ГУЗ «СГП №14» по беременности сроком 8 недель. 26 ноября 2019г. в 17 часов 20 минут по направлению врача женской консультации ГУЗ «СГП №14» Песня-Самсонова Т.А. поступила в родильное отделение ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева» c диагнозом: <данные изъяты> С ночи 02 декабря 2019 г. у Песня-Самсоновой Т.А. стали происходить периодические сильные схватки, она была переведена в родильное отделение. Во время схваток она испытывала сильные боли и просила врача, чтобы ей сделали «кесарево сечение», но в этом ей отказали и роды произошли естественным путем. Родившийся ребенок не кричал и, врачи забрали его в детское отделение. На шее ребенка после его рождения она видела трехкратное её обвитие пуповиной. 03 декабря 2019 г., примерно 02 часов 30 минут врачи сообщили ей, что ребенок умер. Согласно медицинскому свидетельству о перинатальной смерти от 04 декабря 2019 г. трупа новорожденной причина смерти девочки Песня наступила от дыхательной недостаточности, развившейся в результате сочетанных заболеваний, осложнившихся полиорганной недостаточностью. Родители считают, что в смерти ребенка виновны врачи. Врачи проигнорировали диагноз, с которым истица поступила 26 ноября 2019 г. в родильное отделение ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева»: <данные изъяты> Не было проведено полное и надлежащее обследование пациентки, в частности не проведено УЗИ матки вначале родов, тем самым врачи просмотрели трехкратное обвитие пуповиной, а также врачи проигнорировали жалобы пациентки на боли во время родов и её просьбы сделать «кесарево сечение». Фактически врачи недообследовали пациентку, неправильно оценили степень сложности её состояния и не предприняли мер для оказания адекватной медицинской помощи, что привело к последствиям в виде смерти новорожденного. Состояние беременной и плода требовало пересмотра изначальной тактики ведения беременной в пользу проведения кесарева сечения. 10 января 2020 г. на основании заявления Самсонова В.В. следственным отделом по Октябрьскому району города Саратова следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Саратовской области по факту смерти новорожденной Самсоновой C.В., 02 декабря 2019 года рождения было возбуждено уголовное дело № 12002630007000002 по признакам преступления, предусмотренного ч.2. ст. 109 УК РФ. Постановлением от 12 апреля 2021г. уголовное дело № 1202630007000002 было прекращено в связи отсутствием прямой причинно-следственной связи между допущенными дефектами медицинской помощи и наступлением смерти новорожденной. Между тем, в рамках вышеуказанного уголовного дела № 1202630007000002 были проведены КУ ХМАО-Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы» комплексные судебно-медицинские экспертизы, по результатам которых были выданы заключения №45 и №46, указанные в заключениях экспертов нарушения, неправильная оценка врачами ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева» общего состояния здоровья беременной Песня-Самсоновой Т.А. и её плода при поступлении в ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева» по направлению женской консультации, а также дальнейшее неправильное, неполное и некачественное обследование, ведение родов, что привело к таким тяжелым последствиям, как смерть новорожденной - все это явилось основанием для обращения в суд. В результате гибели младенца родители перенесли глубокое потрясение. Смерть ребенка - необратимое обстоятельство, которое нарушает психическое благополучие, влечет эмоциональные расстройства. Боль утраты является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим родителям нравственные страдания.

В связи с изложенным, истцы просят взыскать с ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева» в пользу Песня-Самсоновой Т.А. компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб., в пользу Самсонова В.В. компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

Истцы и представитель истцов в судебном заседании исковые требования поддержали, по основаниям изложенным в нем, просили их удовлетворить.

Представители ответчика в ходе судебного заседания возражали против доводов, изложенных в исковом заявлении, по основаниям изложенным в письменных отзывах на исковое заявление, просили отказать в их удовлетворении (л.д.59-64,81-88,).

Третьи лица в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили, об отложении дела не просили.

Суд с учетом мнения истцов и представителей сторон, прокурора в силу ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав пояснения истцов, представителей истцов и ответчика, изучив и исследовав материалы дела, заключение прокурора, полагавшим возможным удовлетворить требования истцов с учетом разумности и соразмерности, суд приходит к следующему.

    Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

    Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

    Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

    Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ).

    Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ)

    Согласно ст. 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ основными принципами охраны здоровья являются, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (п. п. 1, 2, 5 - 7 ст. 4 названного закона).

    В соответствии с пунктами 2, 4, 5 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ пациент имеет право на профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям: облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами; получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья.

    Под качеством медицинской помощи в соответствии с п. 21 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

    Согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

    В силу п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

    В силу п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

    Из нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, в системной взаимосвязи с нормами ГК РФ, предусматривающими основания и условия ответственности за причинение вреда, следует, что медицинские организации несут ответственность за нарушение права граждан на охрану здоровья и обязаны возместить причиненный при оказании гражданам медицинской помощи вред, в том числе моральный.

    Пунктом 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

    Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

    Таким образом, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, к которым относится также право на охрану здоровья. Необходимыми условиями для возложения обязанности по возмещению вреда, а равно и по компенсации морального вреда, являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

    В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющими принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

    Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

    Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший понес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

    Применительно к спорным правоотношениям в соответствии с действующим правовым регулированием именно ГУЗ «СГКБ № 1 им. Ю.Я. Гордеева» обязано доказать обстоятельства, являющиеся основанием для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинских услуг.

    Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (п. 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

    Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

    Как разъяснено в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 ГК РФ).

    Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда; отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункты 14 - 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33).

    Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33).

    В ходе судебного заседания установлено и материалами дела подтверждено, что с 22 апреля 2019 г. Песня-Самсонова Т.А. встала на учет в женской консультации ГУЗ «СГП №14» по беременности сроком 8 недель.

26 ноября 2019г. в 17 часов 20 минут по направлению врача женской консультации ГУЗ «СГП №14» Песня-Самсонова Т.А. поступила в родильное отделение ГУЗ «СГКБ №1 им. Ю.Я. Гордеева» с диагнозом: <данные изъяты> Обследована. Проведено УЗИ: предполагаемая масса 3300. Нарушений гемодинамики не выявлено: <данные изъяты>

    02 декабря 2019 г. в 13 часов излились светлые околоплодные воды в количестве 300 мл. Через 3 часа развилась самостоятельная родовая деятельность. В процессе родового акта с целью обезболивания вводились наркотические анальгетики и спазмолитики, проводилась сакральная анестезия. Проводилось КТГ - мониторирование практически в непрерывном режиме, по данным которого состояние плода компенсированное. 1 период родов составил 6 часов 30 минут; 2 период составил 30 минут; 3 период - 5 минут. С учетом урежения сердечной деятельности плода до 100 ударов в минуту в конце 2 периода родов, при прорезывающейся головке произведено рассечение промежности. Общая продолжительность родового акта составила 7 часов 05 минут.

    02 декабря 2019 г. в 23 часа родилась <данные изъяты>. Начаты реанимационные мероприятия в родильном зале. После оказания мер первичной реанимационной помощи ребенок доставлен в отделение новорожденных и переведен на аппаратное дыхание. Поставлен предварительный диагноз: <данные изъяты>

03 декабря 2019 г. в 01 час 15 минут у новорожденной произошла остановка сердечной деятельности и после безрезультатных реанимационных мероприятий в 01 час 30 минут 03 декабря 2019 г. констатирована смерть ребенка.

В послеродовом периоде проводилось динамическое наблюдение за Песня-Самсоновой Т.А. Учитывая высокий инфекционный индекс назначена антибактериальная терапия, спазмолитическая и утеротоническая терапия. С целью подавления лактации - бромкриптин по схеме. Проведена профилактика резус - сенсибилизации (Иммуноро кедрион 300 мкг). Пациентка выписана из отделения на 2-е сутки с рекомендациями. Сведения о выписке переданы в женскую консультацию, согласно медицинским документам.

    10 января 2020 г. по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи врачами родильного отделения ГУЗ «СКГБ № 1 им. Ю.Я.Гордеева» пациентки Песня Т.А., повлекшей по неосторожности смерть ее новорожденной дочери, по ч. 2 ст. 109 УК РФ было возбужденно уголовное дело, заявление Самсонова В.В.

    12 апреля 2021 г. уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ прекращено, по основанию, п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием события преступления.

    Согласно комплексных судебных-медицинских экспертиз № 45 и № 46 (л.д. 17-35,36-52) проведенных в рамках уголовного дела Департаментом здравоохранения казенное учреждение Ханты-Мансийского автономного округа –Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы», поставить указанные диагнозы плоду «гипоплазия легких» и «первичная легочная гипертензия», в течение беременности не представляется возможным. В соответствии с требованиями клинических рекомендаций однократное обвитие пуповины вокруг шеи плода не является показанием к оперативному родоразрешению. Показаний для оперативного родоразрешения у беременной и роженицы Песни Т.А. не имелось. Выявление на УЗИ от 26 ноября 2019 г. однократного обвития пуповиной шеи плода не является показанием для проведения повторных УЗИ. В соответствии с требованиями клинических рекомендаций «Кесарево сечение. Показания, методы обезболивания, хирургическая техника, антибиотикопрофилактика, ведение послеоперационного периода, трехкратное обвитие пуповиной шеи плода не является показанием к оперативному родоразрешению. Медицинская помощь Песня (Самсоновой) Т.В. на амбулаторном этапе оказана в соответствии с требованиями Порядка оказания медицинской об помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», регламентированный требованиям приказа Министерства по требованиями здравоохранения РФ от 01 ноября 2012 г. №572н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» (далее - Порядок оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология»). Медицинская помощь Песни (Самсоновой) Т.В. на этапе родовспоможения оказана с нарушением требований Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», регламентированный требованиями Приказа Министерства здравоохранения РФ от 01 ноября 2012 г. №572н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», клинических рекомендаций (протокол лечения) «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде», «Медикаментозная подготовка шейки матки к родам и родовозбуждение», «Преждевременный разрыв плодных оболочек «Преждевременное излитие вод)». 1.1 В записи врача-специалиста от 26 ноября 2019 г. отсутствует оценка зрелости шейки матки по шкале Бишоп. В записях врача - специалиста описание шейки матки соответствии с требованиями клинических рекомендаций, отсутствует, что не позволяет оценить степень зрелости шейки матки и необходимости подготовки шейки матки к родам, в соответствии с требованиями клинических рекомендаций медикаментозная подготовка шейки матки к родам и родовозбуждение» Преждевременный разрыв плодных оболочек (Преждевременное излитие вод)». 1.2 В общем анализе крове от 29 ноября 2019 г. количество разового суточного белка 0,3, концентрация суточного белка 0,3 (от 28 ноября 2019 г.), что указывает на умеренную преэклампсию, в соответствии с требованиями клинических рекомендации (протокол лечения) «Гипертензивные расстройства во время беременности, в родах и послеродовом периоде. Преэклампсия. Эклампсия». При этом данное состояние, в нарушение требований Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», регламентированный требованиями приказа Министерства здравоохранения РФ от 01 ноября 2012 г. №572н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», клинических рекомендации (протокол лечения) «Гипертензивные расстройства во время беременности, в родах и послеродовом периоде. Преэклампсия. Эклампсия», не вынесено в диагноз. 1.3 В нарушение требований клинических рекомендаций (протокол лечения) «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании без осложнений) и в послеродовом периоде» в записях врача - специалиста от 02 декабря 2019 г. при описании открытия маточного зева на 1 см указано, что стреловидный шов в поперечном размере, малый родничок слева, что фактически невозможно определить при открытии маточного зева менее 4 см. 1.4 В записи врача - специалиста от 02 декабря 2019 г. в описании шейки матки «…<данные изъяты>») отсутствует указание на положение шейки матки относительно проводной оси таза, что не позволяет достоверно оценить шейку матки в соответствии со шкалой Бишоп, что в нарушение требований клинических рекомендаций «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» не позволяет решить вопрос о готовности шейки матки к родам (зрелость шейки матки по шкале Бишоп 7 баллов и менее) и использования препарата Мифепристон 0,2 г дважды: непосредственно после излития вод и через 6 часов после первой таблетки. 1.5 В записи врача-специалиста от 02 декабря 2019 г. в 17 ч. 30 мин указано на ведение антибактериального препарата Цефтриаксон при безводном промежутке 7 часов, что является нарушением требований клинических рекомендаций «Преждевременный разрыв плодных оболочек (Преждевременное излитие вод)», которыми регламентировано начало антибактериальной терапии при безводном промежутке 12 часов и более. Вышеуказанные дефекты оказания медицинской помощи Песне Т.А. не состоят в причинно-следственной связи с наступлением смерти новорожденной в прямой Самсоновой С.В. (экспертное заключение № 45)

    Основываясь на данных анамнеза, клиники и гистологического заключения, у новорожденного ребенка Песня (Самсоновой) причиной летального исхода явился <данные изъяты> (экспертное заключение №).

    Из протокола патологоанатомического вскрытия № 122 от 04 декабря 2019 г., следует, что <данные изъяты>.

    Согласно судебно-медицинской экспертизе № 60 назначенной и проведенной в рамках данного гражданского дела ГУЗ «БСМЭ» следует, что в <данные изъяты>.

    Тактика родоразрешения пациентки Песни Т.А. определена правильно, в соответствии с клиническими рекомендациями «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании и в послеродовом периоде» от 2014 г. и «Кесарево сечение. Показания, методы обезболивания, хирургическая техника, антибиотикопрофилактика, ведение послеоперационного периода» от 2014 г. Показаний к проведению кесарева сечения в анализируемой ситуации не было ни со стороны матери, ни со стороны плода. Выявленные недостатки требований нормативно-правовых актов при обследовании и лечении пациентки не имели никакого влияния на исход для плода. При поступлении пациентки Песни Т.А. в родильное отделение в должном объеме проведен мониторинг состояния плода-при УЗИ и КТГ патологии не выявлено. <данные изъяты> Тактика некорректный родоразрешения была выбрана абсолютно правильно. Допущенные врачами акушерами- гинекологами недостатки при оказании медицинской помощи беременной и роженице Песня Т.А. не находятся в причинно-следственной со смертью новорожденного. Показаний для проведения операции кесарева сечения в экстренном порядке в анализируемой клинической ситуации не было. При отсутствии у новорожденного патологии легких при рождении плода с трехкратным обвитием пуповины вокруг шеи и отсутствием конфликта с пуповиной (по данным КТГ) летального исхода не произошло бы. При наличии серьезной патологии легких новорожденный после пересечения пуповины не способен обеспечить себя кислородом, поэтому состояние его прогрессивно ухудшается после рождения, даже при протезировании функции дыхания с помощью ИВЛ, и летальный исход неизбежен.

     Согласно представленной документации, непосредственной причиной смерти новорожденной Самсоновой С.В. явилась дыхательная недостаточность, вентиляционно-перфузионные нарушения, которые привели к полиорганной недостаточности, декомпенсации метаболических процессов. Реанимационные мероприятия в родзале выполнены в полном объеме в соответствии с <данные изъяты>(л.д.180-186).

    Оценив содержание экспертного заключения ГУЗ «БСМЭ» на предмет его относимости, допустимости и достоверности, суд к выводу о том, что оно в полном объеме отвечает требованиям ст. 86 ГПК РФ, поскольку содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов экспертами приведены соответствующие данные из имеющихся в распоряжении экспертов документов, основываются на исходных объективных данных, учитывая имеющуюся в совокупности документацию, а также на использованной при проведении исследования научной и методической литературе, в заключении указаны данные о квалификации экспертов, их образовании, стаже работы. Более того данное экспертное заключение согласуется с собранными по делу доказательствами, в том числе и в рамках расследования уголовного дела, которые дополняют друг друга. В связи с чем оснований для назначения повторной судебной экспертизы у суда не иметься.

    Оценив имеющиеся в материалах дела доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ в их совокупности с учетом относимости и допустимости, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении требований истцов.

    Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (ст. 67, ч. 3 ст. 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ. Если экспертиза поручена нескольким экспертам, давшим отдельные заключения, мотивы согласия или несогласия с ними должны быть приведены в судебном решении отдельно по каждому заключению (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении»).

    Как следует из материалов дела, доводы истцов о некачественно оказанных стороной ответчика медицинских услугах были проверены в рамках уголовного дела, а также при рассмотрении данного гражданского дела.

    В указанных выше заключениях, сделаны выводы о том, что на этапе стационара имелись недостатки медицинской помощи Песне (Самсоновой)Т.А.: <данные изъяты> При этом, выявленные недостатки оказания медицинской помощи Песни-Самсоновой Т.А. в ГУЗ «СГКБ № 1 им Ю.Я.Гордеева» в прямой причинно-следственной связи со смертью новорожденного ребенка не находятся.

    Однако каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

    В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

    Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

    Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 указанного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

    Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

    Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

    Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

    Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - ГУЗ «СГКБ № 1 им Ю.Я.Гордеева» должна доказать отсутствие своей вины в причинении истцам морального вреда при оказании медицинской помощи, а также надлежащее качество услуги.

    Однако применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчик должен доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу, поскольку обращаясь за медицинской помощью истец рассчитывала на оказание квалифицированной помощи, соответствующим специалистами и надлежащего качества, в том числе на своевременное УЗИ, диагностику, надлежащее оформление документов которые в последствии должны содержать все необходимые действия проводимее при родоразрешении, в то время, как установлено судебной экспертизой, указанные услуги были оказаны стороной ответчика не качественным образом, и не смотря на вывод, о том, что смерть ребенка истца не имеет причино-следствееной связи с вышеуказанными услугами ненадлежащего качества, суд исходит из того, что сам факт некачественно оказанной медицинской услуги является основанием к возмещению морального вреда.

    Кроме того, в соответствии с п. 85 Порядка организации и проведения контроля объемов, сроков, качества и условий предоставления медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию, утвержденного приказом Федерального фонда обязательного медицинского страхования от 28 февраля 2019г. №36, к нарушениям при оказании медицинской помощи относятся, в том числе, нарушения оформления первичной медицинской документации, затрудняющие работу с документацией, препятствующие проведению медико-экономической экспертизы и (или) экспертизы качества медицинской помощи и создающие невозможность оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, объем, характер и условия предоставления медицинской помощи.

    Медицинская документация является основным источником информации и объектом для проведения экспертной оценки качества и безопасности медицинской помощи, составляет основу доказательственной базы при рассмотрении претензий со стороны пациентов.

    Ведение медицинской документации в установленном порядке является составной частью профессиональной деятельности, что определено действующим законодательством:

- ведение медицинской документации в установленном порядке, а также обеспечение ее учета и хранения является обязанностью медицинской организации (п. п. 11, 12 ч. 1 ст. 79 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ);

- ведение медицинской документации в соответствии с требованиями действующего законодательства и навыки осуществления контроля за качеством ведения медицинской документации - обязательный элемент профессиональных стандартов;

- в должностные обязанности любого врача-специалиста входит ведение медицинской документации в установленном порядке (Приказ Минздравсоцразвития России от 23 июля 2010 г. №541н, «Квалификационная характеристика по должности «врач-специалист»);

- медицинская документация имеет статус письменного и (или) вещественного доказательства по делам о привлечении медицинского работника (или медицинской организации) к тому или иному виду юридической ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи;

- нарушение правил ведения медицинской документации (даже при отсутствии вреда, причиненного жизни и (или) здоровью пациента) может повлиять на неблагоприятное развитие судебного процесса.

    Из положений Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следует, что заполнение медицинской документации не относится к медицинской услуге, а следовательно, и ее качеству, по поводу которого возник спор, а является частью медицинской деятельности.

    Доказательств того, что медицинская деятельность в этой части привела к причинению вреда здоровья истца, в деле также не имеется.

    В то же время, в силу вышеприведенного законодательства дефект ведения ответчиком медицинской документации свидетельствует о нарушении прав истца и, по мнению суда, также является основанием для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

    Определяя размер компенсации морального вреда, суд учитывает обстоятельства дела, характер выявленных дефектов при оказании истцу медицинской помощи, факт причинения нравственных страданий, обстоятельства причинения вреда, исходя из требований разумности и справедливости приходит к выводу о том, что с ответчика ГУЗ «СГКБ № 1 им Ю.Я.Гордеева» в пользу истца Песни-Самсоновой Т.А. подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 100 000 руб.

    По мнению суда, такой размер компенсации морального вреда отвечает требованиям разумности, является справедливой компенсацией причиненных непосредственно истцу Песни-Самсоновой Т.А. нравственных страданий. Оснований для взыскания с ответчика ГУЗ «СГКБ № 1 им Ю.Я.Гордеева» компенсации морального вреда в требуемом истцом размере суд не усматривает.

    Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

    Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

    В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими, в том числе на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, право на охрану здоровья и медицинскую помощь и др.).

    Согласно разъяснениям, данным в пунктах 48, 49 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

    Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

    При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

    На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

    Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (п.49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

    Из содержания искового заявления Песни-Самсоновой Т.А. и Самсонова В.В. усматривается, в том числе, что основанием для их обращения в суд с требованиями о компенсации морального вреда послужило ненадлежащее, по их мнению, оказание медицинской помощи их новорожденному ребенку сотрудниками ГУЗ «СГКБ № 1 им. Ю.Я.Гордеева».

    Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчик должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью их ребенка, медицинская помощь которому, по утверждению истцов, оказана ненадлежащим образом.

    В ходе судебного заседания из представленных документов следует, что Самсонов В.В. и Песня Т.А. состоят в браке с <дата>(л.д.15)

    Согласно свидетельства о рождении, у истцов <дата> родилась дочь ФИО1 (л.д. 16), из свидетельства о смерти от <дата> следует, что Самсонова С.В. умерла <дата> (л.д.17).

Доводы, приводимые ГУЗ «СГКБ № 1 им. Ю.Я.Гордеева» в ходе судебного заседания о том, что причинно-следственная связь между недостатками оказания медицинской помощи и смертью новорожденной Самсоновой С.В. отсутствует, а потому не имеется и причинной связи между нравственными страданиями истцов в результате смерти их дочери и действиями (бездействием) их работников, отклоняются судом как несостоятельные.

В данном случае юридическое значение имеет и косвенная (опосредованная) причинная связь, поскольку дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом ГУЗ «СГКБ № 1 им. Ю.Я.Гордеева» медицинской помощи Самсоновой С.В. установлены, ими являются: нарушение ведения медицинской документации; нарушение приказа МЗ РФ № 252 и приказа М3 РФ № 203н и методического письма МЗ и СР от 21 апреля 2010 г. № 15-4/10/2-3204 «Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям»; 3.16.3.Критерии качества специализированной медицинской помощи детям при внутриутробной гипоксии, асфиксии при родах (коды по МКБ-10: P20; P21) -не проведено обязательное определение кислотно-основного состояния (КЩС) и газового состава крови при асфиксии при рождении не позднее 5 минут от момента рождения при оценке по шкале Апгар ниже 3 баллов, что является жизненно необходимым для эффективности терапевтических мероприятий и реанимационных мероприятий. Выполнено исследование КОС ребенка только через 45 минут после рождения. Не проведена пульсоксиметрия новорожденного. 3.16.3. Критерии качества специализированной медицинской помощи детям при вутриутробной гипоксии, асфиксии при родах (коды по МКБ-10: P20; P21).

Указанные дефекты оказания медицинской помощи нарушают право пациента на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как несвоевременная диагностика заболевания и непроведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

Доказательств отсутствия вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствия вины в дефектах такой помощи, а также отсутствия возможности оказать ребенку необходимую и своевременную помощь ответчиком ГУЗ «СГКБ № 1 им. Ю.Я.Гордеева» не представлено.

В результате некачественного и несвоевременного оказания новорожденной дочери истцов медицинской помощи сотрудниками ГУЗ «СГКБ № 1 им. Ю.Я.Гордеева» было нарушено личное неимущественное право истцов (родителей ребенка), что, несомненно, повлекло причинение им нравственных страданий (морального вреда).

Учитывая характер причиненных истцам нравственных страданий, вызванных смертью их новорожденного ребенка, выразившихся в душевных и физических страданиях и сильнейшем стрессе, нарушивших их психическое благополучие, а также то, что потеря ребенка, безусловно, является существенным психотравмирующим фактором, а также учитывая степень вины ответчика, суд считает возможным определить размер морального вреда каждому родителю в размере 50 000 руб., поскольку он соответствует степени физических и нравственных страданий истцов, является разумным и справедливым. При определении размера компенсации судом учтены все фактические обстоятельства рассматриваемого дела, критерии определения размера компенсации морального вреда, определенные в статьях 151 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Кроме того определяя размер морального вреда судом принята во внимание запись из журнала невостребованных трупов патологоанатомического отделения за 2019 г, в котором в п. 13 указана Самсонова С.В. 02 декабря 2019 г.(л.д.73-74), а также пояснения истцов согласно которых, они находились в сильном душевном волнении и глубоком потрясении из-за произошедшего, состоянии здоровья Песни-Самсоновой Т.А. и смерти своего ребенка, что не имели психологической возможности заниматься похоронами своей дочери, однако услуга по захоронению ребенка было оплачена Самсоновым В.В.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования Песни-Самсоновой Татьяны Александровны и Самсонова Виталия Викторовича удовлетворить частично.

Взыскать с государственного учреждения здравоохранения «Саратовская государственная клиническая больница № 1 им. Ю.Я. Гордеева» (ИНН 6454019691, ОГРН 1026403365163) в пользу Песни-Самсоновой Татьяны Александровны (паспорт серии №) компенсацию морального вреда в размере 150 000 руб.

Взыскать с государственного учреждения здравоохранения «Саратовская государственная клиническая больница № 1 им. Ю.Я. Гордеева» (ИНН 6454019691, ОГРН 1026403365163) в пользу Самсонова Виталия Викторовича (паспорт серии №) компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в Саратовский областной суд в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме, путем принесения апелляционной жалобы через Октябрьский районный суд города Саратова.

Судья                     С.И.Долгова

В окончательной форме решение суда изготовлено 09 августа 2023 г.