Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-13738/2023 от 07.11.2023

Судья: Орлова Т.А. Гр. дело № 33-13738/2023

(номер дела суда первой инстанции 2-3585/2023)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

05 декабря 2023 года г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда, в составе:

председательствующего – Хаировой А.Х.,

судей – Соболевой Ж.В., Туляковой О.А.,

с участием прокурора Атяскиной О.А.

при секретаре Меньшовой В.О.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам ГБУЗ Самарской области «Самарский областной кардиологический диспансер им. В. П. Полякова», ГБУЗ Самарской области «Самарская областная клиническая больница им. В.Д. Середавина» на решение Октябрьского районного суда г. Самары от 05 сентября 2023 г., которым постановлено:

«Исковые требования ФИО2 – удовлетворить частично.

Взыскать с ГБУЗ СО «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 700 000 руб. (семьсот тысяч рублей).

Взыскать с ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб. (пятьсот тысяч рублей).

Взыскать с ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8» в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб. (пятьсот тысяч рублей).

Взыскать с ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № поликлиническое отделение №» в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб. (двести тысяч рублей).

При недостаточности финансовых средств ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № поликлиническое отделение №», ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9», ГБУЗ СО «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № поликлиническое отделение №», ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9», ГБУЗ СО «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» перед ФИО2 возникшим на основании настоящего судебного акта, возложить на Министерство здравоохранения <адрес>

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать»,

Заслушав доклад по делу судьи Самарского областного суда Соболевой Ж.В.,

УСТАНОВИЛА:

Истец ФИО2 обратилась в суд с иском к ответчикам ГБУЗ <адрес> «Самарская областная детская клиническая больница ФИО10», ГБУЗ <адрес> «Самарская городская поликлиника № поликлинического отделения №», ГБУЗ <адрес> «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», ГБУЗ <адрес> «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований указала, что является матерью умершей ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которая скончалась ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» в виду ненадлежащего оказания медицинской помощи медицинскими работниками указанного медицинского учреждения. В данное медицинское учреждение ФИО1 была доставлена из ГБУЗ СО «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» в тяжелом состоянии без сопровождения родителей. В виду плохого самочувствия, ФИО1, так же неоднократно обращалась в ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № поликлиническое отделение №», ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», где так же ей была оказана медицинская помощь ненадлежащим образом.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец просила взыскать в счет возмещения компенсации морального вреда с ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» - 20 000 000 рублей, с ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» - 10 000 000 рублей, с ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № педиатрическое отделение № рублей, с ГБУЗ СО «<адрес> клинический кардиологический диспансер им. ФИО8» -10 000 000 рублей.

Судом постановлено решение, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе ответчик ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8» считает решение незаконным, поскольку имеется несоответствие выводов суда первой инстанции изложенных в решении обстоятельствам дела, суд основывался только на экспертизах, в которых установлены дефекты оказания медицинской помощи, однако не дал им должную оценку. В экспертных заключениях указано, что избежать смертельный исход было невозможно, даже при оказании медицинской помощи без указанных дефектов. Судом указано, что своевременное и качественное лечение могло бы облегчить страдания ФИО1 и тяжесть моральных страданий ее матери, однако не указано какое не проведенное лечение со стороны кардиологического диспансера могло облегчить страдания, какой вред нанесен пациентке и тем самым причинивший нравственные страдания истцу. Эксперты установили, что показаний для экстренной госпитализации не было, диагноз поставлен правильно, каких либо клинических и инструментальных данных позволяющих диагностировать заболевание миокардит не было. Медицинское обследование выполнялось в соответствии с клинической практикой. Дополнительной экспертизой установлено, что на момент оказания медицинской помощи отсутствовали объективные признаки поражения сердца, предъявляемые жалобы на момент поступления являлись показанием для оказания медицинской помощи в виде проведения клинической и инструментальной диагностики, которая была оказана, при этом показаний к экстренной госпитализации не выявлено. Выявленные дефекты другими медицинскими учреждениями не оказали никакого влияния на развитие миокардита, оказание медицинской помощи без допущенных дефектов не могло предотвратить летальный исход. Диагностировать миокардит до ДД.ММ.ГГГГ было невозможно. Дефекты оказания медицинской помощи в причинно-следственной связи со смертью ФИО1 не состоят. Просят вынести новое решение и отказать в удовлетворении требований.

Ответчик ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9», также просит отменить решение в части удовлетворения требований к больнице, указывая, что выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела. Вывод суда о том, что несмотря на то, что летального исхода возможно не удалось бы избежать, своевременное и качественное лечение могло бы облегчить страдания ФИО1 и тяжесть моральных страданий ее матери, ни на чем не основан и носит предположительный характер. ФИО1 поступила в больницу ДД.ММ.ГГГГ из реанимационного отделения областной     детской клинической больницы им.Ивановой в тяжелом состоянии с целью проведения заместительной почечной терапии. Процедура была успешно проведена. ДД.ММ.ГГГГ вследствие прогрессирования полиорганной недостаточности с остановкой сердечной деятельности производились реанимационные мероприятия, не приведшие к восстановлению сердечной деятельности. При анализе этапа оказания медицинской помощи в больнице с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ недостатков оказания медицинской помощи не выявлено. В экспертном заключении указано, что предвидеть и предотвратить развитие особо тяжелого и прогностически крайне неблагоприятного варианта миокардита у ФИО1 какими-либо медицинскими процедурами, лекарственной терапией как на амбулаторном этапе, так и в условиях стационара было невозможно. Развитие данного заболевания связано с особенностями реакции организма на острую вирусную инфекцию на фоне развивавшегося вторичного иммунодефицитного состояния. После развития ДД.ММ.ГГГГ клинических проявлений миокардита с молниеносным течением с учетом тяжести и обширности поражения сердца, избежать смертельный исход было уже невозможно даже при оказании медицинской помощи без дефектов. Выявленные дефекты оказания медицинской помощи не оказали никакого влияния на развитие миокардита. Смерть обусловлена тяжестью и характером заболевания сердца и его осложнений.

При рассмотрении настоящего дела в суде апелляционной инстанции представители ответчиков Министерства здравоохранения по <адрес> – ФИО11, ГБУЗ СО «Самарская областная городская поликлиника № поликлинилогического отделения №» – ФИО12, ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8» - ФИО13 доводы апелляционных жалоб поддержали, просили удовлетворить.

Истец и ее представитель по доверенности ФИО14 возражали против доводов апелляционных жалоб, просили решение суда оставить без изменения.

Иные стороны, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещались своевременно и надлежащим образом.

В силу статьи 327 и статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, в соответствии с требованиями статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, возражений на них, выслушав явившихся лиц, заслушав заключение прокурора, полагавшего, что требования истца обоснованы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье является неотъемлемым и неотчуждаемым благом, принадлежащим человеку от рождения и охраняемым государством. Конституция Российской Федерации относит здоровье к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Согласно статье 38 Конституции Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Семейная жизнь охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Таким образом, семейные отношения являются нематериальным благом, находящимся под защитой государства, при этом в тех случаях, когда имело место нарушение права на жизнь, родственники умерших имеют право на обращение за защитой, в том числе в судебные органы.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце 2 пункта 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от ДД.ММ.ГГГГ "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относятся жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда (п. 15).

Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда повлекло наступление негативных последствий в виде физических или нравственных страданий потерпевшего (п. 18).

По общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ) (п. 19).

Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).

Медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") (п. 48).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (п. 49).

Судом установлено и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, что подтверждается свидетельством о смерти III-EP № от 11.02.2019г. выданного ОЗАГС <адрес> г.о. Самара управления ЗАГС <адрес>.

ФИО1 является родной дочерью истца ФИО2, что подтверждается свидетельством о рождении I-ЕP №.

Согласно выписке из протокола патологоанатомического исследования № от ДД.ММ.ГГГГ при патологоанатомическом исследовании трупа ФИО1, 14 лет 8 месяцев, обнаружен постмиокардический кардиосклероз с формированием выраженной сердечно-сосудистой недостаточности. Смерть ребенка наступила от осложнений основного заболевания в виде почечной недостаточности, отека легких, ДВС-синдрома. В данном случае имеет место расхождение клинического и патологоанатомического диагноза 1 категории.

Из протокола оценки качества медицинской помощи АО СК «АСКОМЕД» № от ДД.ММ.ГГГГ, в отношении ФИО1, следует, что недооценка тяжести состояния, клинических симптомов, первых лабораторных данных, ухудшение кардиоспецифических ферментов, мочевины, креатинина, указывающих на патологию сердца и почек привело к задержке диагностического поиска, который проводится после наступления патологического состояния ребенка и при отсутствии соответствующих специалистов - кардиолога, нефролога, ревматолога. Ребенок с системным заболеванием соединительной ткани получает лечение не в специализированном отделении. Несмотря на прогрессирующее ухудшение общего состояния, нарастание патологии сердца и консультация кардиолога не проводится, консультации нефролога ограничиваются консультациями по телефону. Отсутствие специфической терапии с первых дней госпитализации, не внесении изменений в лечение при наличии нарастания тяжести и прогрессивно ухудшающегося состояния ребенка в течении шести дней привело к развитию тяжелых осложнений. Наиболее значимые ошибки: Несвоевременное выполнение необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий в соответствии с стандартами медицинской помощи и клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи приведших к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица.

Согласно заключению БУ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» Чувашской Республики № от ДД.ММ.ГГГГ – ДД.ММ.ГГГГ учитывая установленную причину смерти, динамику состояния пациентки, результаты лабораторно-инструментальных исследований в динамике, экспертная комиссия пришла к выводу о том, что при поступлении в ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им, ФИО10» у ФИО1 на фоне иммунодефицитного состояния имелась вирусная инфекция, к которой, в последующем, присоединился бактериальный агент. Экспертной комиссией установлено, что при поступлении в ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» у ФИО1 имелись признаки иммунодефицитного состояния и вирусной инфекции. Данное состояние при поступлении ФИО1 в ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. Н.И, Ивановой» установлено не было. Учитывая, что среди множества причин иммунодефицитных состояний выделяют злокачественные заболевания крови, аутоимунные заболевания, хронические инфекционные заболевания, отмечено, что на этапе ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. Н.И, Ивановой» фактически проводился диагностический поиск (системное заболевание крови было исключено по результатам миелограммы от ДД.ММ.ГГГГ; было исключено системное аутоиммунное заболевание по результатам анализа крови на LE-клетки от ДД.ММ.ГГГГ; проводился поиск вероятного очага инфекции и инфекционного агента). ДД.ММ.ГГГГ, коррекция иммунодефицита не проводилась. В нарушение подпункта д), пункта 2.2. приказа Министерства здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи" план лечения пациентки был сформирован без учета клинических проявлений, тяжести состояния. Учитывая, что в рассматриваемом случае оказания медицинской помощи первое обращение пациентки в ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № педиатрическое отделение №» было датировано ДД.ММ.ГГГГ, экспертной комиссией, при оценке качества оказания медицинской помощи на этапе ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № педиатрическое отделение №», рассматривался промежуток времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. При оказании медицинской помощи на этапе ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № педиатрическое отделение №», в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с учетом клинических данных, результатов лабораторных исследований и консультации аллерголога-иммунолога, правильно и обоснованно был выставлен диагноз «ИДС (иммунодепрессивное состояние - примечание СМЭ). CMV (цитомегаловирусная - примечание СМЭ) инфекция», правильно и обоснованно назначено соответствующее лечение (противовирусные, иммуностимулирующие препараты), рекомендованы консультации врачей- специалистов (инфекционист, гематолог). При анализе этапа оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № педиатрическое отделение №», экспертной комиссией установлено, что диагноз основного состояния был установлен правильно, правильно и обоснованно было назначено соответствующее лечение; выявлены следующие недостатки оказания медицинской помощи: в нарушение подпунктов а) и б) пункта 2.1. приказа Министерства здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи", в записях осмотра пациентки неполно отражена информация об объективном статусе (отсутствуют данные о гемодинамических показателях, функции органов дыхания). Выявленные недостатки оказания медицинской помощи не повлияли на правильность установленного диагноза и назначенного лечения и развитие неблагоприятного исхода (смерть пациентки), потому не состоят в прямой причинно-следственной связи с последним. Из представленных материалов дела и медицинских документов следует, что пациентка обращалась за медицинской помощью в ГБУЗ «<адрес> клинический кардиологический диспансер» в рассматриваемый промежуток времени однократно - ДД.ММ.ГГГГ При оказании медицинской помощи ФИО1 на этапе ГБУЗ «<адрес> клинический кардиологический диспансер» недостатков оказания медицинской помощи не выявлено. Состояние пациентки по результатам осмотра оценено как «удовлетворительное, нарушения гемодинамики (как по результатам физикального осмотра, так и по результатам ЭхоКГ) отсутствовали, нарушений сердечной деятельности по результатам проведенной электрокардиогарфии также выявлено не было. В ГБУЗ «СОКБ им. ФИО9» ФИО1 была переведена ДД.ММ.ГГГГ в тяжелом состоянии, в связи с прогрессирующим нарушением функции почек, с целью проведения заместительной почечной терапии. Процедура гемофильтрации была успешно проведена, также проводилась терапия, направленная на коррекцию нарушений систем гемостаза, нарушений биохимического и газово-электролитного состава крови, антибиотикотерапия; при резком ухудшении состояния пациентки ДД.ММ.ГГГГ вследствие прогрессирования полиорганной недостаточности, с остановкой сердечной деятельности, производились реанимационные мероприятия, не приведшие к восстановлению сердечной деятельности. При анализе этапа оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ «СОКБ им. ФИО9» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ недостатков оказания медицинской помощи не выявлено. В случае недопущения выявленных на этапе ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» дефектов диагностики и лечения, то есть, при своевременной диагностике имевшегося состояния (вирусная инфекция (с присоединением в последующем бактериального агента) на фоне иммунодефицитного состояния) и своевременном назначений соответствующего лечения (коррекция иммунодефицита, противовирусная, антибактериальная терапия), шанс избежать неблагоприятного исхода (смерти ФИО1) был бы выше. Недостатки, оказания медицинской помощи, выявленных экспертной комиссией на иных этапах, не оказали влияния на развитие неблагоприятного исхода (смерти пациентки), потому их отсутствие на наступлении неблагоприятного исхода не отразилось бы. Дефектов оказания медицинской помощи, состоящих в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом (смертью ФИО1) на всех рассмотренных этапах оказания медицинской помощи, экспертной комиссией не обнаружено. Дефекты оказания медицинской помощи, не состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступившим неблагоприятным исходом, оценке по степени тяжести причиненного вреда здоровью не подлежат.

Согласно выводам заключения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №см-21 от ДД.ММ.ГГГГ- ДД.ММ.ГГГГ установлено: при оказании медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № педиатрическое отделение №» с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ были допущены следующие недостатки: дефекты оформления документации в виде отсутствия детального описания результатов осмотра ребенка; не назначены необходимые обследования: полноценный биохимический анализ крови, включающий в себя мочевину и креатинин, не назначено ультразвуковое исследование органов брюшной полости и почек; при выраженной лейкопении с нейтропенией, ребенку не назначен антибактериальный препарат широкого спектра действия для профилактики развития бактериальной инфекции. Следует отметить, что до ДД.ММ.ГГГГ абсолютных показаний для экстренной госпитализации ребенка не было, при этом на амбулаторном этапе обоснованно проводился диагностический поиск, в ходе которого пациентка направлялась на консультации к различным специалистам (иммунолог, инфекционист, гематолог) и проходила обследование лабораторное и инструментальное. ДД.ММ.ГГГГ в связи с отсутствием положительной динамики в состоянии ребенка, сохраняющимися после проведенной противовирусной терапии изменениями в клиническом анализе крови (лейкопения), выявлением высокого уровня С-реактивного белка), подозрением на системное заболевание крови возникла необходимость в экстренной госпитализации ребенка с целью уточнения диагноза и проведения необходимой соответствующей терапии.

При оказании медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ «<адрес> клинический кардиологический диспансер» были допущены следующие дефекты: недостаточно полно собран анамнез, нет сведений о предшествующем перенесенном остром вирусном заболевании и проведенной ранее терапии, проведенных обследованиях, в том числе патологических изменений в общем анализе крови; обследование пациентки проведено недостаточно: не проведена пульсоксиметрия для исследования насыщения крови кислородом (сатурация) при наличии жалоб на одышку ребенка, не проведен общий анализ крови, несмотря на предшествующее повышение температуры у ребенка; обследование пациентки проведено недостаточно; пациентка отпущена домой без каких-либо письменных рекомендаций, в том числе о необходимости последующего наблюдения в динамике у кардиолога в поликлинике по месту жительства.

При оказании медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО15» были допущены следующие дефекты: анамнез жизни по части перенесенных вмешательств собран не полностью, указаний на инвазивную манипуляцию в конце декабря 2018г. - пирсинг не было в описании анамнеза и объективного статуса в стационарных картах до момента попадания в отделение реанимации; нет должной интерпретации изменений в биохимическом анализе крови от 01.02.2019г.: отклонений показателей ACT, креатинина, фибриногена., отсутствует исследование СРБ (маркер воспаления, который был повышен на амбулаторном этапе, следовательно трёбует контроля), которые могли бы свидетельствовать о поражении печени и почек в рамках перенесенной вирусной инфекции; не проведена пульсоксиметрия для исследования насыщения крови кислородом (сатурация); в перечень дифференциального диагноза не включены системные заболевания соединительной ткани, в том числе системные васкулиты и системная красная волчанка, что в данной клинической ситуации было обоснованно повлекло бы за собой назначение исследований на иммунологические маркеры (антитела к ДНК, антинуклеарный фактор АИФ), титр комплемента СЗ и С4, антитела к фосфолипидам, АНЦА); при наличии синдрома гемоконцентрации, и вероятно обезвоживания (в анамнезе снижение "аппетита, выраженная астенизация), проводимая инфузионная и энтеральная нагрузка в период до ДД.ММ.ГГГГ была недостаточной; нет интерпретации изменений в биохимическом анализе крови от ДД.ММ.ГГГГ с отчетливым нарастанием ACT, АЛТ, мочевины и креатинина, и соответственно, нет необходимой коррекции терапии, ребенок нс оставлен под наблюдение дежурного врача; отсутствует осмотр дежурного врача общего педиатрического профиля при ухудшении состояния ребенка вечером ДД.ММ.ГГГГ (вызов дежурной медсестрой врача реаниматолога и его наблюдение в динамике); консультация врача реаниматолога в отделении онко-гематологии ДД.ММ.ГГГГ, при наличии признаков ухудшения состояния у ребенка, в том числе по лабораторным исследованиям крови, носит формальный характер, не имеет конкретики в проведении корректирующей терапии и динамического контроля за физиологическим функциями организма (нет указаний на качественный состав инфузионной терапии, контроль гидробаланса, оценки нутритивного статуса ребенка), и, как следствие, недооценка тяжести состояния ребенка; отсутствие должного наблюдения за ребенком в период с 09.00 до 11.40 ДД.ММ.ГГГГ, после проведения консилиума, связанного с ухудшением состояния (отсутствуют дневниковые записи врача анестезиолога-реаниматолога о динамики состояния ребенка, нет данных как корректировалась и проводилась терапия и какой имела эффект), при этом на момент осмотра консилиумом врачей ребенок имел жизнеугрожаюшее состояние в связи с расстройствами витальных функции, что требовало проведения своевременной терапии, стабилизации состояния, при достижении последнего, госпитализация в отделение анестезиологии и реанимации для проведения интенсивной терапии и динамического наблюдения, силами анестезиолога-реанимационной бригады, своевременный перевод на искусственную вентиляцию легких; - при поступлении в отделение реанимации и интенсивной терапии, учитывая клинико¬параклинические данные, данные объективного осмотра, у ребенка имела место прогрессирующая полиорганная недостаточность (сердечно-сосудистая, почечная недостаточность, печеночная недостатоточность, синдром гиповолемии и дегидратации, синдром водно- электролитных нарушений), состояние декомпенсированного метаболического ацидоза, выраженных водно- электролитных нарушений, что требовало незамедлительной коррекции инфузионной терапии сбалансированными полиионными растворами, при этом восполнение объема циркулирующей крови (ОЦК) необходимо было осуществить в первые 1-2 часа, с последующей оценкой клинико-лабораторных показателей (улучшение микроциркуляции, стабилизации гемодинамики, увеличение темпа диуреза) и с последующей постоянной оценкой данных показателей и соответствующей коррекцией терапии, чего в отношении ФИО1 осуществлено не было, проводимая волемическая нагрузка проводилась необоснованно медленно, коррекция электролитных нарушений начата только с 2100 полиионными растворами, а коррекция бикарбонатом натрия только с 2400. В результате, клиническо-лабораторные улучшения в динамике были не убедительными (склонность к артериальной гипотензии, изменения в КЩС и электролитном составе крови); не выполняется повторное ЭКГ, ЭХОКГ у ребенка с острой сосудистой недостаточностью (ДД.ММ.ГГГГ для оценки сократительной способности миокарда) и при возникшем подозрении па системное заболевание соединительной ткани (ДД.ММ.ГГГГ для исключения вовлечения сердца в патологический процесс; при наличии у ребенка, согласно анализам КЩС, ацидоза, необходимо было срочное введение 5% бикарбоната натрия (инфузию щелочных раствором необходимо начинать при РН менее 7,1 с расчетом по формуле Аструпа и коррекцией 1-2 мэкв/кг/ч под строгим контролем лабораторных и клинических данных (прирост РН, снижение BE, увеличение СНСОЗ, увеличение рСО2), чего в отношении ребенка осуществлено не было; учитывая тяжелое состояние ребенка, развитие полиорганной дисфункции, тяжелые метаболические нарушения, необходимость в проведении инфузионной терапии, в т.ч введение вазоактивных препаратов, оценке уровня центрального венозного давления (ЦВД), лабораторного мониторинга, имелась необходимо в установке центрального венозного катетера (ЦВК) сразу при поступлении ребенка в отделение анестезиологии и реанимации с оценкой центрального венозного давления (ЦВД), однако центральный венозный катетер был установлен ФИО1 со значительной задержкой - ДД.ММ.ГГГГ, при этом установить в какое именно время установлен катетер не представляется возможным, так как запись анестезиолога датирована «08.00-15.12», что недопустимо; - дважды примененная ингаляционная анестезии фторотаном, при наличии у ребенка синдрома полиорганной недостаточности, была нецелесообразна и имела противопоказания к применению; при этом ребенку в возрасте 14-ти лет, имея на тот момент тяжелую органную дисфункцию необходимо было проводить пункцию костного мозга и установку центрального венозного катетера под местной инфильтрационной анестезией; при наличии показаний задержка перевода пациента на исскуственную вентиляцию легких (несмотря на проводимую интенсивную терапию, у ребенка сохранялись явления полиорганной недостаточности (сердечно-сосудистая, печеночно-почечная недостаточность, синдром гиповолемии и дегидратации, синдром водно-электролитных нарушений), компенсаторной вторичной дыхательной недостаточности (тахипноэ от 27 до 53 в мин, участие вспомогательной мускулатуры, втяжение уступчивых мест грудной клетки), церебральной недостаточности (вялая, заторможенная, сонливая, речь заторможена и замедленна), интестинальной недостаточности (рвота, застойное желудочное отделяемое по зонду) на фоне тяжелых метаболических нарушений, что требовало перевода на управляемую искусственную вентиляцию легких еще с ДД.ММ.ГГГГ); учитывая нарастание почечной дисфункции, был необходим строгий контроль за гидробалансом вводимой и выводимой жидкости из организма с постоянной оценкой лабораторных показателей крови, пересчетом скорости клубочковой фильтрации (СКФ), клиренса креатинина, динамику прироста азотистых шлаков, электролитов крови, лактата, ЭКГ, оценка соматического и неврологического статуса, чего в отношении ФИО1 в полной мере осуществлено не было; поздний перевод ребенка в специализированное нефрологическое отделение ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» при наличии показаний для заместительной почечной терапии еще ДД.ММ.ГГГГ (при нарастании азотемии, электролитных нарушений, снижении темпа диуреза менее 0,5 мл/кг/ч и СКФ менее 15 мл/мин/м2, было необходимо проведение заместительной почечной терапии (гемодиализ).

При оказании медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» были допущены следующие дефекты: ведение медицинской документации неудовлетворительное (медицинские записи трудно читаемые, неразборчивость почерка, в ряде случаев не читаемость, дневниковые записи, лабораторные и инструментальные методы исследования оформлены не в хронологическом порядке (несоблюдение правил ведения медицинской документации), что затрудняет анализ проводимого лечения и наблюдения за период нахождения пациента в стационаре, не представляет возможным достоверно оценить гидробаланс вводимой и выделенной жидкости (внутривенно, назогастрально, диурез, потери по желудочно- кишечному тракту (стул, рвота), неоценимые потери (перспирация); - при наличии у пациента прогрессирующей полиорганной недостаточности, в том числе дыхательной недостаточности, несвоевременный перевод на контролируемую искусственную вентиляцию легких; внутривенное применение гипнотика пропофола, при нестабильной гемодинамике, в т.ч. с целью продленного микроструйного введения с седативной целью, так как последний имеет кардиодепрессивный эффект и ведет к снижению артериального давления; не использование при прогрессировании сердечно-сосудистой недостаточности, с целью стабилизации гемодинамики, препаратов с сосудосуживающим эффектом (норадреналин, адреналин); недостаточная кратность мониторинга анализа крови на кислотно-щелочное состояние у пациента с прогрессирующей тяжелой полиорганной дисфункцией, что имело значение для своевременной коррекции параметров искусственной вентиляции легких; при проведении сердечно-легочной реанимации, количество и кратность введения адреналина занижена (введено всего три раза 0,5 мл), и не соответствует клиническим рекомендациям (согласно действующим рекомендациями введение адреналина при сердечно- легочной реанимации должно быть 0,01 мг/кг каждые 3-5 мин. и того по 0,5 мл 6 раз за 30 минут). Предвидеть и предотвратить развитие особого тяжелого и прогностически крайне неблагоприятного варианта миокардита с поражением сосудов сердца по типунекротизирующего васкулита с фулминантным (молниеносным) течением с высоким риском летального исхода, у ФИО1 какими-либо медицинскими процедурами, лекарственной терапией и пр., как на амбулаторном этапе, так и в условиях стационара было не возможно. Развитие данного заболевания связано с особенностями реакции организма ФИО1 на острую вирусную инфекцию, на фоне развившегося вторичного иммунодефицитного состояния, ассоциированного с нейтропенией. После развития ДД.ММ.ГГГГ клинических проявлений миокардита с молниеносным (фулминантным) течением, с учетом тяжести и обширности поражения сердца (некротическое поражение всех сосудов сердца), избежать смертельный исход ФИО1 было уже невозможно, даже при оказании медицинской помощи без указанных выше дефектов. Развитие и прогрессирование острой полиорганной недостаточности, с ее декомпенсацией и последующим смертельным исходом, в первую очередь обусловлено тяжелым воспалительным поражением сердца поствирусной этиологии, с последующими острыми повреждениями почек и печени. Выявленные дефекты оказания медицинской помощи не оказали никакого влияния на развитие миокардита у ФИО1 Также, наряду с тяжестью самого заболевания - миокардита, с повреждением печени и почек, прогрессированию полиорганной недостаточности в незначительной степени способствовали следующие дефекты оказания медицинской помощи допущенные: В ГБУЗ «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО15»: недостаточная инфузионная и энтеральная нагрузка при наличии синдрома гемоконцентрации и обезвоживания; отсутствие интерпретации анализов и проведения корректировки терапии ДД.ММ.ГГГГ; недооценка тяжести состояния ребенка, при объективно имеющихся признаках органной дисфункции с развитием острой сердечно-сосудистой и в последующем острой печеночно-почечной недостаточности ДД.ММ.ГГГГ; дважды примененная ингаляционная анестезия фторотаном, который обладает гепатотоксическим действием; отсутствие перевода ребенка на искусственную вентиляцию легких при ухудшении состоянии; 06 и ДД.ММ.ГГГГ отсутствие должного наблюдения за ребенком, отсутствие необходимого строгого контроля за гидробалансом вводимой и выводимой жидкости из организма с постоянной оценкой лабораторных показателей крови, пересчетом скорости клубочковой фильтрации (СКФ), клиренса креатинина, динамику прироста азотистых шлаков, электролитов крови, лактата, ЭКГ, оценка соматического и неврологического статуса; поздний перевод ребенка в специализированное нефрологическое отделение ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» при наличии показаний для заместительной почечной терапии еще 08.02.2019г.; в ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9»: при наличии у пациента прогрессирующей полиорганной недостаточности, в том числе дыхательной недостаточности, несвоевременный перевод на контролируемую искусственную вентиляцию легких; внутривенное применение гипнотика пропофола, при нестабильной гемодинамике, так как последний имеет кардиодепрессивный эффект и ведет к снижению артериального давления; не использование при прогрессировании сердечно-сосудистой недостаточности, с целью стабилизации гемодинамики, препаратов с сосудосуживающим эффектом (норадреналин, адреналин); недостаточная кратность мониторинга анализа крови на кислотно-щелочное состояние у пациента с прогрессирующей тяжелой полиорганной дисфункцией, что имело значение для своевременной коррекции параметров искусственной вентиляции легких. Однако, эти дефекты не оказали существенного влияния на прогрессирование полиорганной недостаточности и не являлись определяющими в ее развитии и прогрессировании, следовательно, они в причинно-следственной связи со смертью ФИО1 не состоят. Выявленные дефекты оказания медицинской помощи не вызвали развитие каких-либо опасных (угрожающих) для жизни состояний у ФИО1 В соответствии с н.п. 24 и 25 Медицинских критериев установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, ухудшение состояния здоровья человека при отсутствии связи этого с недостатками оказания медицинской помощи, как в данном случае, не рассматривается как причинение вреда здоровью, а, следовательно, не устанавливается его степень тяжести. Расширенные реанимационные мероприятия в отношении ФИО1 имели продолжительность 30 мин, что соответствует временному стандарту при проведении сердечно-легочной реанимации. По имеющимся данным в целом установить «верно и правильно ли был выполнен комплекс, реанимационных мероприятий» ФИО1 не представляется возможным, в связи с отсутствие детального описания реанимационных мероприятий в медицинской карте стационарного больного. Можно только отметить, что при проведении сердечно-легочной реанимации, количество и кратность введения адреналина занижена, и нс соответствует клиническим рекомендациям. Установленный патологоанатомический диагноз ФИО1 «Основное заболевание: постмиокардический кардиосклероз (гистологически: периваскулярный склероз, интерстициальный диффузный склероз, полиморфноклеточная воспалительная инфильтрация вдоль тяжей соединительной ткани, выраженный липоматоз). Осложнения основного заболевания: Острая почечная недостаточность. Острая сердечно-сосудистая недостаточность. Отек легких. ДВС-синдром (интраальвеолярные кровоизлияния в легких, тромбоз сосудов микроциркуляторного русла). Пневмофиброз. Сопутствующий: Киста эпифиза. Очаговые некрозы поджелудочной железы с интерстициальным панкреатитом», в плане основного заболевания, определен не верно.

Согласно выводам заключения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №см-22 от ДД.ММ.ГГГГ- ДД.ММ.ГГГГ установлено, что на момент оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ «<адрес> клинический кардиологический диспансер» отсутствовали объективные признаки поражения сердца и предварительный диагноз «Нейроциркуляторная дистония», был выставлен в соответствии с отмеченной клинической картиной.

ДД.ММ.ГГГГ следователем Советского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> вынесено постановление о прекращении уголовного дела в связи в связи с отсутствием состава преступления в действиях ФИО16, ФИО17, ФИО20, ФИО18, ФИО21, ФИО19

Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность экспертных заключений, они в полном объеме отвечают требованиям статей 55, 59 - 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку содержат подробное описание исследований предоставленных эксперту материалов, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции проанализировал представленные экспертные заключения, принял во внимание, что стороны согласны с полученными заключениями, никто их не оспаривал, все считают их верными. В ходе рассмотрения исковых требований от назначения и проведения судебной медицинской экспертизы стороны отказались. Представленные заключения суд признал как относимые и допустимые доказательства. Во всех заключениях содержится указание на недостатки, допущенные при лечении ФИО1 в каждом из лечебных учреждений, в связи с чем несмотря на то, что летального исхода возможно не удалось бы избежать, суд пришел к выводу, что своевременное и качественное лечение могло бы облегчить страдания ФИО1 и тяжесть моральных страданий ее матери ФИО2, в связи с чем ее требования о взыскании компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению.

По смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характере и степени понесенных истцами физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями этих лиц, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

При определении размера компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел, что истица ранее работала фармацевтом до 2020г. в аптеке Имплозия в больнице им.Пирогова, ее доход составлял около 35 000руб., в собственности 2 комнатная квартира, поскольку в связи со смертью дочери у истицы обострились заболевания почек и гипертония, после смерти дочери истец не может работать, все время плачет, похудела на 15 кг, подруга оказывает материальную поддержку. Истица одинока, лишилась близкого человека – дочери и тяжело переживает эту утрату.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что моральный вред причинен истцу действиями ответчиков ГБУЗ СО «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10», ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № поликлиническое отделение №», ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9, учитывая характер физических и нравственных страданий, а также то, что смерть ФИО1 причинила истцу нравственные страдания, которые носят неоспоримый характер ввиду невосполнимой утраты близкого человека, в связи с чем, взыскал с ГБУЗ СО «Самарская областная детская клиническая больница им. ФИО10» в пользу истца взыскал компенсацию морального вреда в размере 700 000 руб., с ГБУЗ СО «Самарская городская поликлиника № поликлиническое отделение №» - 200 000 руб., с ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8» - 500 000 руб., с ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» - 500 000 руб.

Суд первой инстанции обоснованно возложил на Министерство здравоохранения РФ субсидиарную ответственность при недостаточности финансовых средств у ответчиков.

Данные выводы суда основаны на правильном применении норм материального и процессуального права и соответствуют обстоятельствам дела.

Доводы апелляционных жалоб сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции в части взыскания компенсации морального вреда, поскольку судом первой инстанции установлено на основании экспертных заключений, что дефекты оказания медицинской помощи в причинно-следственной связи со смертью ФИО1 не состоят, ее смерть обусловлена тяжестью и характером заболевания сердца и его осложнений.

Данные доводы судебной коллегией отклоняются, поскольку факт ненадлежащего оказания медицинской помощи ФИО1 является достаточным основанием для взыскания компенсации морального вреда, причиненного в результате некачественного оказания медицинских услуг.

Согласно приведенному правовому регулированию спорных отношений возможность возмещения вреда, в том числе морального вреда, не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом. Как установлено судом первой инстанции, лечебными учреждениями, в том числе ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9», допущены нарушения прав на доступную и качественную медицинскую помощь.

В данном случае юридическое значение имеет косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания работниками лечебного учреждения медицинской помощи ФИО1 привели к неблагоприятному для пациента исходу по причине дефектов ее оказания, вследствие которого причинены страдания ее близким людям (матери), что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции принял во внимание степень морально - нравственных страданий истца, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости.

В данном случае судебная коллегия полагает, что определенный судом размер компенсации морального вреда, соответствует объему нарушений, допущенных ответчиками, недоказанности прямой причинно-следственной связи между смертью ФИО1 и дефектами медицинской помощи, оказанной ответчиками, индивидуальным особенностям истца. Кроме того, взысканные суммы отвечает требованиям разумности и справедливости, а также способствует восстановлению баланса между нарушенными правами истца и мерой ответственности лечебных учреждений. Указанные суммы в наибольшей степени отвечает интересам истицы и позволит сгладить ей перенесенные нравственные страдания.

Доводы апелляционных жалоб основанием к отмене либо изменению решения быть не могут, поскольку были предметом рассмотрения суда первой инстанции, не опровергают выводов суда и не содержат предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, направлены на иное толкование норм права и оценку добытых судом доказательств, надлежащая оценка которым дана в решении суда первой инстанции, с которой судебная коллегия соглашается. Оснований для иной правовой оценки судебная коллегия не имеет. Оснований сомневаться в объективности оценки и исследования доказательств не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, апелляционные жалобы ГБУЗ СО «<адрес> кардиологический диспансер им. ФИО8», ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им. ФИО9» - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (<адрес>) в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Председательствующий:

Судьи: