Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-932/2022 ~ М-219/2022 от 31.01.2022

УИД (номер обезличен)RS0(номер обезличен)-15 Производство (номер обезличен)

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

6 мая 2022 г.                                 г. Орёл

Заводской районный суд (адрес обезличен) в составе

председательствующего судьи Агибалова В.С.,

при помощнике судьи ФИО2,

рассмотрев в судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации о взыскании денежной компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование,

установил:

ФИО1 обратился в суд с иском к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации о взыскании денежной компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование.

В обоснование требований указал, что (дата обезличена) постановлением старшего следователя Сухиничского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по (адрес обезличен) истец был привлечен в качестве обвиняемого по уголовному делу и ему предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ. В последующем в отношении него также было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ.

(дата обезличена) уголовное преследование в отношении истца было окончательно прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления и за ним признано право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

Таким образом, незаконное уголовное преследование в отношении истца продолжалось на протяжении двух с половиной лет.

Незаконное уголовное преследование, нахождение в течение длительного времени с (дата обезличена) под подпиской о невыезде, причиняло истцу физические и нравственные страдания. В связи с избранной органом предварительного следствия мерой пресечения и соответствующими ограничениями в свободе передвижения, он не имел возможности свободно передвигаться за пределы (адрес обезличен), где он занимал должность заместителя командира отдельной роты ДПС ГИБДД УМВД России по (адрес обезличен) и за пределы Орловской области, где было его постоянное место жительство и проживала его семья и несовершеннолетние дети. Истец был лишен возможности вывезти членов своей семьи, несовершеннолетних детей к месту отдыха на море, а также не мог проехать до места лечения опекаемого его семьей несовершеннолетнего ребенка в период с января по октябрь 2019 года. Из-за незаконного уголовного преследования его старшая дочь не смогла трудоустроиться в УФСБ по Орловской области.

Незаконное уголовное преследование привело истца в шоковое, стрессовое состояние, ухудшилось состояние его здоровья, он был вынужден проходить амбулаторное и стационарное лечение с диагнозом артериальная гипертония 2 стадии, после окончания преследования ему приходится постоянно принимать лекарственные препараты, поддерживающие состояния здоровья.

Также в результате незаконного уголовного преследования был причинен ущерб его деловой репутации, поскольку на момент возбуждения уголовного дела он занимал должность заместителя командира отдельной роты ДПС ГИБДД УМВД России по (адрес обезличен) и был вынужден преждевременно выйти на пенсию.

Ссылаясь на причинение незаконным уголовным преследованием физических и нравственных страданий, истец просил суд взыскать в его пользу с Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации через Министерство финансов Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб.

В ходе судебного разбирательства к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены прокуратура (адрес обезличен) и следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по (адрес обезличен).

В судебном заседании истец ФИО1 и его представитель ФИО3 заявленные требования о компенсации морального вреда поддержали и настаивали на их удовлетворении в полном объеме.

В дополнение истец ФИО1 указал, что незаконное уголовное преследование и постоянное нахождение в стрессовом состоянии на протяжении около двух с половиной лет привело к ухудшению его состояния здоровья и возникновению заболеваний сердца, привело к невозможности повышения по занимаемой должности и преждевременному выходу на пенсию, лишению свободы передвижения в связи с избранном мерой пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, невозможности трудоустройства его дочери в УФСБ по Орловской области.

Представитель ответчика Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации Кураков А.В. в судебном заседании, против удовлетворения требований о компенсации морального вреда в заявленном размере возражал, указывая на отсутствие доказательств, подтверждающих доводы истца о причинении ему нравственных страданий, в также заявляя о явно завышенных требованиях истца о денежной компенсации морального вреда.

Представитель прокуратуры (адрес обезличен) в судебное заседание не явился, ходатайствуя о рассмотрении дела в свое отсутствие. В представленном отзыве на иск указал о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований ФИО1 о компенсации морального вреда ввиду незаконного уголовного преследования. Ссылался, что при определении размера компенсации морального вреда необходимо учесть степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность уголовного преследования (более 2 лет), а также применение к ФИО1 меры процессуального принуждения в виде подписки о невыезде, нахождении у него на иждивении несовершеннолетнего ребенка.

Представитель следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по (адрес обезличен) в судебное заседание не явился, ходатайствовал о рассмотрении дела в свое отсутствие. В представленном отзыве на иск указал, что вопреки доводам истца в период расследования уголовного дела и действия в отношении него меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении к нему не применялись меры процессуального принуждения в виде задержания в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ, временного отстранения от должности, а также не избирались иные, более жесткие меры пресечения, в том числе связанные с изоляцией от общества. Как утверждает истец, он свободно перемещался по территории двух регионов – Калужской и Орловской областей. Каких-либо обращений о разрешении выезда для отдыха, лечения или других целей в другие субъекты от ФИО1 за время расследования уголовного дела не поступало. При этом участие истца в производстве следственных действий носило несистемный и периодический характер. Доводы ФИО1 об отказе его дочери в приеме на службу в органы ФСБ в связи с нахождением его под следствием ничем не подтверждены и не обоснованы. Также является несостоятельным довод ФИО1 о преждевременном выходе на пенсию вследствие незаконного уголовного преследования, поскольку он уволился из органов внутренних дел по собственному желанию (по выслуге лет). Вопреки доводам истца его неоднократные обращения в лечебные учреждения, вызванные ухудшением самочувствия из-за переживаний, связанных с его уголовным преследованием, не повлекли расстройство его здоровья, ставшее причиной для увольнения из органов МВД. По изложенным основаниям представитель следственного управления считал заиленную сумму компенсации морального вреда в размере 3 000 000 руб. не соответствующей принципам разумности и справедливости, заявляя о ее явном завышении.

В соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении исковых требований по следующим основаниям.

В соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Согласно ст. 17 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

В статье 53 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Согласно абзацу 3 статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Таким образом, для возмещения вреда по правилам статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации нет необходимости устанавливать вину должностного лица, вред компенсируется во всех случаях подтверждения факта причинения вреда, при наличии причинно-следственной связи между незаконным привлечением к уголовной ответственности, принятыми процессуальными мерами в ходе производства по делу и наступившими последствиями.

Положениями статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации определено, что право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Согласно пункту 3 части 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5, 6 части 1 статьи 24, пунктами 1, 4 - 6 части 1 статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Под реабилитацией в уголовном судопроизводстве понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию.

В пункте 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии с абзацем первым статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Абзацем вторым статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В пункте 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 указанного Кодекса.

Как следует из материалов дела и установлено судом, (дата обезличена) старшим следователем Сухиничского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по (адрес обезличен) было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, по факту злоупотребления должностными полномочиями сотрудниками МО МВД России «Бабынинский».

(дата обезличена) ФИО1 привлечен в качестве обвиняемого по данному уголовному делу и ему предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ.

(дата обезличена) ФИО1 избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

(дата обезличена) в отношении ФИО1 возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, после чего данные уголовные дела объединены в одно производство.

Судом установлено и не оспаривалось сторонами в судебном заседании, что уголовное дело в отношении ФИО1 трижды за период уголовного преследования, (дата обезличена), (дата обезличена) и (дата обезличена) прекращалось по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях истца составов преступлений, однако всякий раз постановления о прекращении уголовного дела в отношении истца отменялись.Окончательно уголовное преследование в отношении ФИО1 было прекращено (дата обезличена) по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления и за ним признано право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

Общий срок уголовного преследования с момента привлечения истца к уголовной ответственности предъявлением ему обвинения до вынесения последнего постановления о прекращении уголовного дела, включая периоды, когда следствие по уголовному делу не велось, составил почти 2 года 5 месяцев. При этом, суд учитывает, что неоднократные прекращения и возобновления производства по уголовному делу, сами по себе являлись психотравмирующими обстоятельствами ввиду неопределенности для истца его дальнейшей судьбы и неуверенности в своем правовом статусе по уголовному делу.

В данном случае, суд считает установленным, что необоснованное привлечение ФИО1 к уголовной ответственности безусловно повлекло для него стресс и нравственные страдания. Сам по себе факт причинения нравственных страданий истцу, подвергшемуся незаконному уголовному преследованию, не нуждается в подтверждении дополнительными доказательствами. При незаконном уголовном преследовании каждый человек испытывает как физические, так и нравственные страдания, что является общеизвестным фактом, не требующим доказывания в силу части 1 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Указанные действия не могли не оказать негативного влияния на физическое и психологическое состояние истца.

Суд учитывает данные о личности истца, влияющие на его субъективное восприятие привлечения его к уголовной ответственности, а также принимает во внимание, что (дата обезличена) в ходе уголовного судопроизводства ФИО1 избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

При этом судом установлено, что ФИО1 состоит в зарегистрированном браке, на иждивении имеет несовершеннолетнего сына ФИО4, (дата обезличена), под опекой его семьи находится несовершеннолетняя ФИО5, (дата обезличена), ранее не судим, на момент незаконного привлечения к уголовной ответственности имел постоянное место жительства в (адрес обезличен) и проходил службу в органах ГИБДД УМВД России по (адрес обезличен) на различных должностях, имеет звание майора полиции, награждался нагрудными знаками «За отличие в службе ГАИ» 2 степени, «Знаком почета», почетными грамотами губернатора Орловской области, Мэра (адрес обезличен), председателя Орловского городского Совета народных депутатов, благодарственными письмами УМВД России по (адрес обезличен).

Вместе с тем, утверждение истца о том, что незаконное уголовное преследование повлекло возникновение заболеваний сердца, в том числе гипертонической болезни в суде подтверждено не было. Доказательств того, что данное заболевание возникло именно в результате привлечения истца к уголовной ответственности, а не в силу иных причин, суду, в нарушение статьи 56 ГПК РФ, стороной истца представлено не было.

Кроме того, суд считает несостоятельными доводы истца о том, что именно ухудшение состояния здоровья привело к преждевременному выходу на пенсию, поскольку увольнение из органов внутренних дел имело место по собственному желанию (по выслуге лет).

Исходя из предмета и основания заявленного иска оснований для проведения по делу судебной медицинской экспертизы с целью установления состояния здоровья истца и причинно-следственной связи между психотравмирующей ситуацией и состоянием здоровья у суда не имеется.

Также не принимается судом довод истца о том, что в связи с избранной органом предварительного следствия мерой пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении и соответствующими ограничениями в свободе передвижения, он был лишен возможности вывезти членов своей семьи, несовершеннолетних детей к месту отдыха на море, а также не мог проехать до места лечения опекаемого его семьей несовершеннолетнего ребенка в период с января по октябрь 2019 года.

Согласно части 1 статьи 102 УПК РФ, подписка о невыезде и надлежащем поведении состоит в письменном обязательстве подозреваемого или обвиняемого не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя или суда.

В данном случае, истец имел возможность выехать для санаторно-курортного лечения, в том числе лечения опекаемого его семьей несовершеннолетнего ребенка из Орловской и Калужской областей с разрешения следователя, однако, за разрешениями о выезде для отдыха, лечения или других целей в другие субъекты России не обращался и в их выдаче ему не отказывалось. При таких обстоятельствах у суда нет оснований для вывода об ограничении прав истца на санаторно-курортное лечение вследствие уголовного преследования.

Не представлено относимых и допустимых доказательств и невозможности трудоустройства дочери истца в УФСБ по Орловской области по причине уголовного преследования истца. Кроме того, исходя из объяснений истца обстоятельства трудоустройства его дочери имели место в 2020 году, то есть уже после прекращения в отношении него уголовного дела по реабилитирующим основаниям.

Учитывая, что незаконное уголовное преследование умаляет широкий круг прав и гарантий, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, в частности, достоинство личности (статья 21) право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22), право на неприкосновенность частной жизни, защиту своей чести и доброго имени (статья 23); лица, имеющие право на реабилитацию, во всех случаях испытывают нравственные страдания, в связи с чем, факт причинения им морального вреда предполагается, суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца ФИО6 компенсации морального вреда, причиненного ему незаконным уголовным преследованием, обязанность по возмещению которого возложена на государство.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2011 № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса, регламентирующих реабилитацию в уголовном производстве», при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе, продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

При этом обязанность по соблюдению предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, учитывая, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.

В пунктах 2 и 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда» разъясняется, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

В соответствии с п. 8 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ, размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, учитывая данные о личности истца, конкретные обстоятельства дела, а именно сам факт длительного незаконного уголовного преследования и объем проводимых процессуальных действий с участием ФИО1, участвовавшего в различных следственных действиях, в том числе при неоднократных допросах в качестве обвиняемого, принимая во внимание, что в отношении него избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, истец находился в постоянном состоянии стресса, руководствуясь принципами разумности и справедливости, суд приходит к выводу о необходимости взыскания в пользу истца компенсации морального вреда в связи с незаконным уголовным преследованием в размере 250 000 руб., что будет отвечать требованиям разумности и справедливости, соразмерно характеру и объему нравственных страданий, которые претерпел истец, полагая заявленный истцом размер компенсации морального вреда в сумме 3 000 000 руб. чрезмерно завышенным.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда от (дата обезличена) (номер обезличен) «О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации», исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу незаконными действиями (бездействием) государственных органов Российской Федерации или их должностных лиц (статьи 1069, 1070 ГК РФ), в том числе в результате издания государственными органами Российской Федерации актов, не соответствующих закону или иному нормативному правовому акту, возложено на Минфин России и осуществляется за счет казны Российской Федерации (пункт 1 статьи 242.2 БК РФ).

Субъектом, обязанным возместить вред по правилам статьи 1069 ГК РФ, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности тех государственных органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред (пункт 3 статьи 125 ГК РФ, статья 6, подпункт 1 пункта 3 статьи 158 БК РФ).

Соответственно, денежная компенсация морального вреда подлежит взысканию в пользу ФИО1 с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования ФИО1 к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации о взыскании денежной компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование – удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб.

В остальной части в удовлетворении исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в Орловский областной суд через Заводской районный суд (адрес обезличен) в течение месяца со дня изготовления судом мотивированного текста решения.

Мотивированный текст решения изготовлен (дата обезличена)

Судья В.С. Агибалов