Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-639/2020 ~ М-516/2020 от 09.06.2020

УИД 10RS0017-01-2020-000730-23

Дело №2-639/2020

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

02 ноября 2020 года г. Сортавала

Сортавальский городской суд Республики Карелия в составе:

председательствующего судьи Вакуленко Л.П.,

при секретаре Ефремовой Г.Л.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Рудаковой А.Б. к Кауппи Т.Б. о признании недействительным договора дарения жилого помещения,

установил:

иск предъявлен по тем основаниям, что Рудакова А.Б. при вступлении в наследство после смерти матери Карасевой В.В., умершей <Дата обезличена>, узнала о заключенном 30.04.2019 договоре дарения квартиры, расположенной по адресу: <Адрес обезличен>, принадлежащей на праве собственности Карасевой В.В. Истица считает, что на момент заключения сделки Карасева В.В. не могла в силу состояния здоровья осознавать характер своих действий, руководить ими и осознавать последствия своих действий. В обоснование своих доводов истица указывает на то, что Карасева В.В. являлась инвалидом 2 группы, в 2007 году перенесла обширный инфаркт, а через год перенесла инсульт. В 2017 году перенесла повторно инсульт, после которого у нее изменилось поведение, она стала вести ночной образ жизни, не понимала вкуса пищи, появилась апатия, не всегда узнавала дочь. Также имели место признаки агрессии, панические атаки.

Таким образом, на момент совершения сделки по отчуждению имущества Карасева В.В., в силу своего состояния здоровья, не могла понимать характер и значение своих действий. С учетом изложенного истица просила признать договор дарения от 30.04.2019, заключенный между Карасевой В.В. и Кауппи Т.Б., недействительным в силу п. 1 ст. 177 ГК РФ, признать недействительным право собственности Кауппи Т.Б. на квартиру, расположенную по адресу: <Адрес обезличен>.

В последующем истицей изменены основания исковых требований. Так, Рудакова А.Б. просит суд признать договор дарения от 30.04.2019, заключенный между Карасевой В.В. и Кауппи Т.Б., недействительным, признать недействительным право собственности Кауппи Т.Б. на квартиру, расположенную по адресу: <Адрес обезличен>, а также восстановить право собственности Карасевой В.В. на поименованную квартиру. В обоснование требований указывает, что Карасева В.В. была введена в заблуждение относительно совершенной сделки, так как предполагала, что Кауппи Т.Б. будет ухаживать за ней. Заключая оспариваемый договор, Карасева В.В. заблуждалась относительно последствий совершаемой сделки, поскольку она не предполагала, что квартира выйдет из ее владения. В последние месяцы своей жизни Карасева В.В. находилась в больнице, а затем в Доме сестринского ухода в п. Хелюля, после чего ее перевезли в квартиру знакомой, где она и умерла. Истец указывает, что Карасева В.В., общаясь со своим внуком Карасевым Е.Н., просила его поговорить с ответчиком о возврате квартиры. Таким образом, волеизъявление Карасевой В.В. не соответствовало ее действительной воле, она не имела намерения лишить себя жилого помещения. Тем самым, истец просит признать договор дарения недействительным на основании ч. 1 ст. 178 ГК РФ.

В судебном заседании истец Рудакова А.Б. заявленные требования поддержала по изложенным выше основаниям. Дополнительно пояснила, что Косарева В.В. не имела намерения отчуждать квартиру, так как квартира являлась ее единственным местом жительства. Указала на то, что действительно в последние месяцы жизни Карасевой В.В. она не находилась рядом с ней, но они созванивались, также связь с Карасевой В.В. поддерживал её внук, которому она говорила, что Кауппи Т.Б. не ухаживает за ней как обещала.

Представитель истицы Полищук О.В., действующая на основании доверенности, уточненные исковые требования поддержала в полном объеме.

Ответчик Кауппи Т.Б. и её представитель Грибова Н.А., действующая на основании доверенности, возражали относительно заявленных требований, указав, что Карасева В.В., заключая оспариваемый договор дарения, осознавала характер сделки, никто ее в заблуждение не вводил.

Третье лицо нотариус Кежаева Л.Е. в судебное заседание не явилась, извещена.

Суд, выслушав стороны, исследовав письменные материалы дела, заслушав свидетелей, заключение эксперта, приходит к следующему выводу.

В силу части 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В соответствии с пунктом 3 статьи 154 Гражданского кодекса Российской Федерации для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).

В силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно пункту 2 названной статьи требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Согласно пункту 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Пунктом 2 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; сторона заблуждается в отношении природы сделки; сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

По смыслу приведенных законоположений, сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, в частности, если под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.

Не является существенным заблуждением относительно мотивов сделки, т.е. побудительных представлений в отношении выгодности и целесообразности состоявшейся сделки. Равным образом не может признаваться существенным заблуждением неправильное представление о правах и обязанностях по сделке. Законы должны быть известны каждому, и ссылка на их незнание не может служить основанием для оспаривания заключенных сделок. Исключением является названное в п. 1 ст. 178 ГК РФ существенное заблуждение относительно природы (но не объема прав) сделки.

Таким образом, по настоящему делу с учетом заявленных исковых требований и их обоснования юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством является выяснение вопроса о действительной воле сторон, совершающих сделку, с учетом цели договора и его правовых последствий.

Из материалов дела следует, что истец Рудакова Т.Б. приходится дочерью умершей Карасевой В.В. и наследником к ее имуществу.

Карасева В.В. умерла <Дата обезличена>.

Из представленного в материалы дела наследственного дела усматривается, что Карасева В.В. на дату смерти была зарегистрирована по адресу: <Адрес обезличен>.

Судом установлено, что 30.04.2019 между Карасевой В.В. и Кауппи Т.Б. заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <Адрес обезличен>.

Из представленной выписки из ЕГРН следует, что Кауппи Т.Б. является собственником поименованной квартиры. Право собственности зарегистрировано Управлением Росреестра по Республике Карелия 15.05.2019.

Из текста оспариваемого договора следует, что он поименован как «Договор дарения квартиры в многоквартирном доме», наименование выделено жирным шрифтом.

В пункте 1.1 договора определено, что в соответствии с настоящим договором даритель безвозмездно передает в собственность одаряемой жилое помещение (квартиру), находящуюся по адресу: <Адрес обезличен>.

Договор подписан собственноручно Карасевой В.В. и Кауппи Т.Б.

Акт приема – передачи квартиры от 30.04.2019 также подписан Карасевой В.В. и Кауппи Т.Б. При этом из п. 1 акта следует, что даритель передала в собственность одаряемой принадлежащую ей на праве собственности поименованную квартиру.

Договор дарения хорошо читаем, не содержит двусмысленных толкований, выполнен одним шрифтом.

Из показаний свидетеля Евстигнева А.Ю. следует, что последние 8 лет Карасева В.В. находилась под его наблюдением, он был ее лечащим врачом. Карасева В.В. имела ряд заболеваний, до последнего была адекватной.

Свидетель Колпаков Д.В. в суде показал, что по заявке, как специалист, работал с Карасевой В.В. по составлению документов на переход права собственности и регистрацию права собственности по договору дарения квартиры. Перед составлением документов он разъяснял характер сделки, последствия сделки, а также то, что квартира переходит в собственность другого человека. Карасева В.В. полностью понимала характер сделки, указывала, что намерена подарить квартиру. Каких-либо сомнений в том, что она не понимает характер сделки, не имелось, в противном случае документы бы не оформлялись.

Свидетель Щербитов А.А. в судебном заседании показал, что является другом сына Карасевой В.В. После смерти сына он вместе с Кауппи Т.Б. осуществлял уход за Карасевой В.В., так как близкие родственники за ней не ухаживали. Сразу же после смерти сына Карасева В.В. стала говорить о том, что хочет подарить квартиру Кауппи Т.Б., так как этого хотел сын. Он с ней неоднократно беседовал по этому поводу, но Карасева В.В. была непреклонна и заявила, что родственникам квартиру она не оставит. В последнее время Карасева В.В. боялась оставаться одна, поэтому ее перевезли к ее подруге Титовой З.А., которая могла с ней быть постоянно. При этом и он, и Кауппи Т.Б. также помогали ухаживать за Карасевой В.В.

Из показаний свидетеля Титовой З.А. следует, что она с Карасевой В.В. были хорошими знакомыми с 2008 года. В 2019 году Карасева В.В. переехала в квартиру Титовой З.А., которая за ней ухаживала по день смерти. Со слов Титовой З.А. Карасева В.В. ей говорила, что оставила квартиру Кауппи Т.Б. С дочерью Рудаковой А.Б. у нее были плохие отношения.

Свидетель Мясникова Е.М. пояснила суду, что Карасева В.В. после нахождения в Доме сестринского ухода в п. Хелюля, вернулась в свою квартиру, а затем попросилась переехать к Титовой З.А., с которой у нее дружеские отношения.

Из пояснений ответчика данных ранее в судебном заседании и свидетелей Венедиктовой - Турунен Л.А., Титовой З.А., Мясниковой Е.М., Ковалевой Н.В., Каташевич Е.А. следует, что Кауппи Т.Б. осуществляла уход за Карасевой В.В., у них сложились хорошие отношения.

Ковалева Н.В. пояснила, что Карасева В.В. хотела отдать квартиру Кауппи Т.Б., так как все родственники ее бросили. А Кауппи Т.Б. осуществляет уход за ней, занималась похоронами Карасева В.Б. (сын Карасевой В.В.).

Свидетели, допрошенные судом, показали также, что Карасева В.В. до последних дней своей жизни осознавала происходящее вокруг, смотрела телевизор, узнавала тех людей, которые к ней заходят.

Не доверять показаниям указанных свидетелей у суда оснований не имеется.

Тем самым, суд находит, что действия Карасевой В.В. соответствовали ее действительной воле на создание гражданских правовых последствий характерных для договора дарения, принадлежащей ей квартиры.

Принимая во внимание также то обстоятельство, что сын Карасевой В.В., которому Карасева В.В. завещала указанную квартиру, умер, а с дочерью Рудаковой Т.Б. сложились конфликтные отношения, что подтвердили свидетели, а также учитывая, что стороной истца не представлено доказательств в обоснование своих требований, суд приходит к выводу, что оснований для удовлетворения требований истицы не имеется. При этом суд учитывает, что Рудакова А.Б. с 2017 по 2019 годы не проживала в г. Сортавала, с матерью находилась в конфликтных отношениях, что подтверждается, в том числе, и заявлением Карасевой В.В. в полицию о том, чтобы Рудакову А.Б. выдворили из квартиры Карасевой В.В., соответственно судить о действительной воле Карасевой В.В. относительно её квартиры она не может.

В нарушение ст. 56 ГПК РФ истец не представил доказательств доводу о том, что Карасева В.В. просила поговорить внука Карасева Е.Н. с Кауппи Т.Б. о возврате квартиры.

При этом само по себе желание расторгнуть договор дарения не является основанием для признания его недействительным.

Также суд учитывает, что истцец первоначально в качестве основания для признания договора недействительным ссылался на п. 1 ст. 177 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права и охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Вопреки требованиям указанной нормы, суду не были представлены бесспорные доказательства, подтверждающие то обстоятельство, что совершение сделки Карасевой В.В. было обусловлено пороком ее воли вследствие психического или физического расстройства.

Проведенной по делу судебно-психиатрической экспертизой <Номер обезличен> установлено, что Карасева В.В. на дату заключения договора дарения от 30.04.2019 не была лишена способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Более того, оспаривая сделу по двум основаниям, которые по содержанию являются исключающими друг друга, истец фактически подтверждает то обстоятельство, что волевой аспект при заключении сделки имел место быть, поскольку оспаривание сделки по тому основанию, что имелось заблуждение относительно природы сделки связан с пониманием того, что совершаются действия, направленные на возникновение гражданско-правовых последствий, в то время как для признания сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 177 ГК РФ, необходимо установление того, что лицо не могло по состоянию здоровья совершать действия, влекущие возникновение каких-либо правовых последствий, основанных на сделке.

Сам по себе факт отчуждения Карасевой В.В. единственного жилого помещения не свидетельствует о нарушении ее жилищных прав, а также являться самостоятельным основанием для признания сделки недействительной.

При указанных обстоятельствах, суд не находит оснований для удовлетворения заявленных требований, поскольку оснований для признания договора дарения от 30.04.2019 недействительной сделкой не имеется, а иные требования являются производными.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

исковые требования Рудаковой А.Б. к Кауппи Т.Б. о признании недействительным договора дарения от <Дата обезличена>, заключенного между Карасевой В.В. и Кауппи Т.Б., оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано сторонами в апелляционном порядке в Верховный Суд Республики Карелия через Сортавальский городской суд в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья Л.П. Вакуленко

В окончательной форме решение изготовлено 23.11.2020.