Судебный акт #1 (Определение) по делу № 10-30/2023 от 02.08.2023

Дело № 10-30/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

7 сентября 2023 года                             г. Архангельск

Октябрьский районный суд города Архангельска в составе

председательствующего Сафроновой Е.А.,

при секретаре Рогачевой А.А.,

с участием частного обвинителя М.,

осужденного Дмитриева Н.В.,

защитника Юрковского С.М.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника Юрковского С.М. и апелляционной жалобе частного обвинителя М. на приговор мирового судьи судебного участка № 6 Октябрьского судебного района г. Архангельска от 29 июня 2023 года, которым

Дмитриев Н. В., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в
<адрес>, несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ к штрафу в размере 10 000 рублей,

гражданский иск М. о взыскании с Дмитриева Н.В. убытков в размере 300 000 рублей оставлен без рассмотрения.

Изучив материалы дела, содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, заслушав выступления осужденного Дмитриева Н.В. и его защитника, поддержавших доводы апелляционной жалобы о необходимости отмены приговора и прекращения уголовного дела, выступление частного обвинителя о чрезмерной мягкости назначенного Дмитриеву наказания, суд

установил:

Дмитриев признан виновным и осужден за клевету, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, подрывающих его репутацию.

Преступление совершено 31 августа 2022 года в г. Архангельске при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник осужденного Юрковский выражает несогласие с приговором мирового судьи, указывает на обвинительный уклон мирового судьи при рассмотрении уголовного дела. В обоснование доводов жалобы указывает, что не соответствующими действительности сведениями являются, в том числе, утверждения о событиях, которые не имели места в реальности, однако наличие события (конфликта между М. и Дмитриевым на рабочем месте и словесной перепалке) подтверждает сам М. в своей докладной записке от
5 октября 2022 года, которую мировой судья необоснованно не исследовал, из которой также следует, что инициатором возникшего между Дмитриевым и М. конфликта, послужившего основанием для написания Дмитриевым докладной записки в адрес работодателя, явился сам частный обвинитель М., который на рабочем месте нелицеприятно и оскорбительно обратился к Дмитриеву. Обращает внимание, что мировым судьей не дана оценка провокационному характеру действий М. и его безосновательному неприязненному отношению в адрес Дмитриева, что следует из выступления частного обвинителя в прениях в суде первой инстанции, в котором он унизительно и оскорбительно высказывался о личности Дмитриева. Указывает, что мировой судья не дал надлежащей оценки показаниям свидетеля Ш., директора <данные изъяты>, которая после получения докладной записки Дмитриева предприняла меры по урегулированию конфликта, на что Дмитриев был согласен, а М. нет. Также она положительно охарактеризовала Дмитриева, длительное время работающего в учреждении, который ранее в конфликтных ситуациях замечен не был, нареканий к нему не имелось, и сообщила, что содержание докладной записки неопределенному кругу лиц известно не было, что бы свидетельствовало о подрыве авторитета М. и его деловой репутации. Обращает внимание, что на написание докладной записки Дмитриева вынудили обстоятельства, препятствующие выполнению возложенных на работника трудовых обязанностей. Трудовым законодательством не запрещена подача докладной записки для защиты своего трудового права на нормальные условия труда и урегулирование трудовых отношений с другим работником через работодателя. Требования о защите чести, достоинства и деловой репутации подлежат удовлетворению только если обращение к работодателю не имело никаких оснований и было продиктовано не намерением защитить свои конституционные права, а намерением причинить вред другому лицу. Утверждает, что у Дмитриева не было умысла на причинение ущерба чести, достоинству и деловой репутации М. и злоупотребления правом в его действиях, в связи с чем уголовное дело подлежало прекращению в связи с отсутствием состава преступления. То, что путем подачи Дмитриевым докладной записки произошло распространение заведомо ложных сведений относительно противоправных действий М., является лишь домыслами, не соответствующими содержанию докладной записки, противоправность действий не обоснована ссылками на соответствующие статьи УК РФ и КоАП РФ, предусматривающие уголовную и административную ответственность. Мировым судьей не раскрыто, какие конкретно сведения из докладной записки М. посчитал порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию. Обращает внимание, что от имеющих место утверждениях о фактах, соответствие которых можно проверить, следует различать оценочные суждения, мнения, убеждения, которые являются выражением субъективного мнения и взглядов, и не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности. Указывает, что, исходя из обстоятельств конфликта и провокационных действий М., Дмитриев мог изложить в своем понимании суть высказываний М. в его адрес. Кроме того, защитник указывает в апелляционной жалобе, что сотрудник полиции, к которому обратилось руководство учреждения, в беседе с М. и Дмитриевым не усмотрел уголовно наказуемых деяний в их действиях. М. обратился к мировому судьей с заявлением о привлечении Дмитриева к уголовной ответственности только после отказа в удовлетворении его (М.) исковых требований в гражданском порядке. Кроме того, условием для примирения в рамках уголовного дела М. поставил необоснованную сумму в размере 300 000 рублей в счет возмещения убытков, которые он якобы понес в связи с написанной докладной запиской. Доказательства того, что написание Дмитриевым докладной записки повлияло на прекращение с М. трудовых отношений, отсутствуют.

Частный обвинитель М. в апелляционной жалобе указывает на чрезмерную мягкость назначенного Дмитриеву наказания и незначительный размер штрафа, с учетом ежемесячного дохода Дмитриева, отсутствия у него иждивенцев, а также того, что Дмитриев свою вину не признал, не раскаялся, мер к возмещению убытков не предпринял, от примирения отказался, смягчающих наказание обстоятельств судом установлено не было. Указывает, что Юрковский не имел права принимать участие в рассмотрении уголовного дела, поскольку статуса представителя подсудимого уголовно-процессуальный закон не предусматривает, выданная на его имя доверенность не предусматривает полномочий защитника по уголовному делу. Обращает внимание, что мировой судья не отразил в приговоре в качестве обстоятельства, способствовавшего совершению преступления, ненадлежащее исполнение должностных обязанностей директором учреждения Ш., которая необоснованно приняла от Дмитриева докладную записку и организовала по ней разбирательство и примирительные процедуры, при этом содействовать в примирении Дмитриев ее не просил. Также просит изменить приговор, указав на сопутствовавшее преступлению ненадлежащее исполнение должностных обязанностей директором учреждения Ш., и изменить приговор в части установочных данных о личности Дмитриева, указав, что он является невоеннообязанным, поскольку как рядовой запаса 3 категории снят с воинского учета в 2022 году по достижению возраста 50 лет.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника частный обвинитель указывает, что доводы защитника сводятся к переоценке достоверно установленных и правильно оцененных мировым судьей юридически значимых обстоятельств. Соответствие действительности содержания докладной записки Дмитриева стороной защиты доказано не было. Защитник не указал, какое конкретно из всех перечисленных им оснований для отмены приговора является основанием для отмены приговора.

В возражениях на апелляционную жалобу частного обвинителя, представленных в судебном заседании суда апелляционной инстанции, защитник осужденного указывает, что частным обвинителем не приведено ни одного предусмотренного законом основания для отмены приговора суда в части его мягкости. Доводы апелляционной жалобы частного обвинителя о несоразмерности назначенного наказания заработку осужденного свидетельствуют о том, что мотивами частного обвинителя для обращения к мировому судье с заявлением явилась зависть к осужденному в части наличия у него постоянного заработка и материальный интерес частного обвинителя в части указания на убытки, якобы понесенные им в связи с прекращением с ним истекшего срочного трудового договора, что частный обвинитель необоснованно связывает с докладной запиской Дмитриева. Указывает, что доводы частного обвинителя в части дачи оценки ненадлежащему исполнению обязанностей директором учреждения Ш. являются необоснованными, поскольку руководитель имеет право требовать исполнение работниками правил внутреннего трудового распорядка и обязан обеспечить безопасность и условия труда работников, что Ш. и сделала, предприняв меры по урегулированию возникшего конфликта. Обращает внимание, что ст. 73 УПК РФ не предусмотрена необходимость доказывания по делу сопутствующих преступлению обстоятельств.

В ходе выступления в суде апелляционной инстанции защитник дополнил следующее. Доказательств наличия у Дмитриева неприязненных отношений к М. мировым судьей не приведено. Мировой судья незаконно, усиливая обвинительный характер приговора, указал, что изложенные Дмитриевым сведения порочат М. как работника государственного бюджетного учреждения. Обращает внимание, что в приговоре не приведены, не проанализированы, не проверены и не оценены все доказательства, представленные сторонами. Обращаясь в адрес работодателя, Дмитриев был уверен в правдивости сообщаемых им сведений, таким образом субъективно воспринимал произошедшую словесную перепалку.

Проверив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в апелляционных жалобах, в возражениях защитника и частного обвинителя на апелляционные жалобы друг друга, выслушав выступления сторон в судебном заседании, суд приходит к следующим выводам.

Вопреки доводам частного обвинителя апелляционная жалоба Юрковского подана надлежащим лицом, поскольку Юрковский был допущен мировым судьей в качестве защитника по уголовному делу по ходатайству Дмитриева, который при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции отказался от услуг профессионального защитника (адвоката), указав, что такой отказ не связан с материальным положением. Кроме того, апелляционная жалоба защитника подписана и самим осужденным Дмитриевым.

Частью 2 ст. 49 УПК РФ предусмотрено, что по определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката.

Таким образом, участие в уголовном процессе защитника, не являющегося адвокатом, уголовно-процессуальным законом предусмотрено, наличие соответствующей доверенности, наделяющей лицо полномочиями защитника в уголовном процессе, обязательным условием для его участия в процессе не является. То, что Юрковский поименовал себя в апелляционной жалобе как представитель, а не защитник, не свидетельствует о том, что его апелляционная жалоба подана ненадлежащим лицом. Повторного допуска Юрковского для защиты интересов осужденного вновь на стадии апелляционного рассмотрения не требуется.

По смыслу ч. 1 ст. 128.1 УК РФ под клеветой понимается распространение заведомо ложных, то есть надуманных, не соответствующих действительности, сведений, измышлений о конкретных фактах и событиях, касающихся потерпевшего, которые порочат его честь и достоинство или подрывают его репутацию.

Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной жизни, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Под распространением указанных сведений следует понимать в том числе изложение в заявлениях, адресованных должностным лицам, сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

При этом субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом, то есть виновный должен осознавать, что распространяет именно ложные сведения, не соответствующие действительности, порочащие честь и достоинство другого лица или подрывающие его репутацию, осознавать общественную опасность их распространения и желать распространить такие сведения с целью опорочить потерпевшего.

Между тем, ответственность за клевету исключается в случае, если лицо добросовестно заблуждается относительно подлинности распространяемых сведений, полагая их правдивыми, высказывает свое субъективное оценочное мнение или суждения о действиях, поведении потерпевшего, основываясь на имеющейся информации либо на результатах личного восприятия, ограничивается общими характеристиками и оценкой потерпевшего.

Приговор в отношении Дмитриева содержит описание преступного деяния, признанного мировым судьей доказанным, с указанием места, времени, способа совершения, формы вины и мотивов, в нем приведены доказательства, которые, вопреки доводам защитника, были проанализированы мировым судьей и получили надлежащую оценку в приговоре.

Вывод мирового судьи о виновности Дмитриева в клевете основан на исследованных доказательствах, представленных сторонами.

В докладной записке от 31 августа 2022 года, адресованной директору <данные изъяты> Ш., Дмитриев довел до сведения директора учреждения, что 30 августа 2022 года М. стал на рабочем месте его оскорблять, угрожать ему физической расправой, а также привел словесные выражения, которые, как он указал, последовали от М., в том числе: «… я тебе обещаю, что тобой займется мой брат… И вообще, ходи оглядывайся, мой брат тебе покажет! Тебя вообще не найдут!».

В заявлении М. о возбуждении уголовного дела частного обвинения в адрес мирового судьи, показаниях частного обвинителя в суде первой инстанции, докладной записке М. от 5 октября 2022 года М. сообщил, что после конфликтной ситуации между ним и Дмитриевым в июне 2022 года 30 августа 2022 года он спросил Дмитриева, когда тот воплотит в жизнь ранее данные обещания побить его (М.), после чего Дмитриев предложил для этого выйти, однако М. в ответ предложил ему организовать поединок с братом, имея в виду поединок по правилам боев без правил. Угроз здоровью и жизни М. он не высказывал. В своей докладной записке М. не оспаривает факт состоявшегося между ним и Дмитриевым конфликта, однако совершение указанных в докладной записке Дмитриева действий не признает.

Допрошенная в судебном заседании свидетель Ш., директор <данные изъяты>, подтвердила, что действительно ей лично поступила от Дмитриева докладная записка, в которой он излагает события конфликта, произошедшего 30 августа 2022 года. Указала, что сам факт докладной записки о конфликтной ситуации на рабочем месте обязывает ее как руководителя предпринять меры по разрешению ситуации. Пояснила, что за время работы Дмитриева в учреждении конфликтных ситуаций с его участием не возникало.

В судебном заседании Дмитриев вину в совершении преступления не признал, указал, что написал 31 августа 2022 года докладную записку на имя директора учреждения, поскольку его спровоцировал М., такая же провокация была в июне 2022 года. Докладную записку написал с целью доложить о конфликте, в правоохранительные органы не обращался, решив сначала обратиться к руководству.

Согласно ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки.

Вступившим в законную силу апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 18 августа 2023 года исковые требования М. к Дмитриеву Н.В. о защите чести, достоинства и деловой репутации, возложении обязанности дать опровержение удовлетворены, признаны не соответствующими действительности и порочащими сведения о том, что М. оскорбил Дмитриева и угрожал ему физической расправой, которые были изложены в докладной записке, поданной 31 августа 2022 года Дмитриевым директору <данные изъяты>, а также содержащиеся в этой докладной записке сведения об использованных в разговоре с Дмитриевым М. словесных выражениях.

Однако установление судом при вынесении решения в порядке гражданского судопроизводства несоответствия действительности изложенных в докладной записке Дмитриева порочащих сведений о том, что М. оскорбил Дмитриева и угрожал ему физической расправой, а также сведений об использованных в разговоре с Дмитриевым М. указанных словесных выражениях само по себе не свидетельствует о наличии у него умысла на распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство потерпевшего и подрывающих его репутацию.

Об умысле Дмитриева именно на распространение заведомо ложных порочащих сведений, а не на реализацию своих конституционных прав, свидетельствует то, что в докладной записке Дмитриев, не ограничиваясь общим изложением обстоятельств конфликта и общей сути словесных выражений, не просит директора учреждения оказать ему содействие в разрешении конфликта, защитить нарушенные трудовые права или провести проверку, а лишь сообщает директору учреждения конкретные обстоятельства и словесные выражения для сведения. При этом Дмитриев в соответствующие органы, уполномоченные рассматривать сообщения об угрозах и оскорблениях, не обращался, а ограничился лишь обращением к работодателю с докладной запиской.

Указанные в докладной записке Дмитриева слова и выражения, сказанные, согласно докладной записке, М. в его адрес, не могут расцениваться как оценочные и субъективные суждения, сформировавшиеся из-за конфликтной ситуации с М., выражением его личного мнения относительно фактов, которые считал достоверными, а оснований полагать, что Дмитриев добросовестно заблуждался относительно их подлинности, не имеется, поскольку Дмитриев в докладной записке приводит конкретные словесные выражения, которые якобы использовал М., подтверждает факт высказывания М. оскорблений и угроз в конкретный день.

Наличие между Дмитриевым и М. конфликта 30 августа 2022 года ни осужденным, ни частным обвинителем не опровергается, вместе с тем сам по себе факт конфликтной ситуации не свидетельствует о соответствии действительности сведений об оскорблении Дмитриева М., о высказывании М. угроз физической расправы, а также использованных М. в разговоре с Дмитриевым словесных выражениях.

Кроме того, Дмитриев признан виновным не в сообщении заведомо ложных сведений о самом факте конфликта 30 августа 2022 года, а в распространении заведомо ложных высказываний, угроз и оскорблений в ходе этого конфликта.

То, что содержание докладной записки в дальнейшем стало известно иным, кроме директора учреждения, работникам, на квалификацию действий Дмитриева не влияет, поскольку, адресуя докладную записку на имя даже одного человека – директора учреждения, Дмитриев тем самым распространил заведомо ложные порочащие сведения.

Оснований для оговора М. Дмитриева мировой судья обоснованно не усмотрел, как не усматривает оснований для оговора, в том числе по причине зависти М. к Дмитриеву и материальной заинтересованности, и суд апелляционной инстанции.

Выступление частного обвинителя в прениях в суде первой инстанции не свидетельствует о неприязненном отношении М. к Дмитриеву на момент конфликта 30 августа 2022 года и на момент обращения к мировому судье с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинителя.

Последующее прекращение трудовых отношений с М. в результате действий Дмитриева осужденному не вменялось и на наличие в его деянии признаков состава преступления не влияет, также как и указание в приговоре мирового судьи, что сведения порочат М. как работника государственного бюджетного учреждения.

Юридическая квалификация действий Дмитриева является верной.

Мировым судьей соблюдены принципы состязательности и равноправия сторон, участникам судебного разбирательства была предоставлена равная возможность представить свои доказательства.

Наказание Дмитриеву назначено в соответствии с положениями ст.ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности виновного, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

При назначении Дмитриеву наказания требования закона мировым судьей не нарушены, все юридически значимые обстоятельства, имеющие значение для назначения наказания, учтены.

За содеянное Дмитриеву назначено справедливое по своему виду и размеру наказание в виде штрафа, которое соразмерно совершенным им действиям, чрезмерно мягким не является, мировым судьей мотивировано.

Оснований для изменения приговора мирового судьи в части установочных данных о личности осужденного и указания о том, что Дмитриев является невоеннообязанным, по доводам частного обвинителя о порядке и возрасте снятия с воинского учета не имеется, данные о личности Дмитриева были установлены мировым судьей, сведений о том, что он является невоеннообязанным в материалах дела не представлено.

Кроме того, не имеется и оснований для указания в мотивировочной части приговора на сопутствующее преступлению ненадлежащее исполнение должностных обязанностей директором <данные изъяты> Ш., поскольку уголовное дело подлежит рассмотрению только в отношении осужденного и только в рамках предъявленного ему обвинения. Тот факт, что о содержании докладной записки от Ш. стало известно иным лицам в ходе предпринятых ею по своей инициативе процедур по урегулированию конфликта, на квалификацию действий виновного не влияет, указанные частным обвинителем обстоятельства не относятся к подлежащим доказыванию по уголовному делу.

Доводы об исключении из приговора сведений о наличии у Дмитриева награды частным обвинителем в апелляционной жалобе приведены не были, а были заявлены в судебном заседании только при рассмотрении апелляционных жалоб по существу, в указанной части оснований для изменения приговора также не имеется.

Гражданский иск М. о взыскании с Дмитриева Н.В. убытков в размере 300 000 рублей мировым судьей обоснованно оставлен без рассмотрения.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд

постановил:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ № 6 ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░. ░░░░░░░░░░░░ ░░ 29 ░░░░ 2023 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░. ░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░. – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░.░░. 401.7, 401.8 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░.

░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░.░░. 401.10-401.12 ░░░ ░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░                                  ░.░. ░░░░░░░░░