Решение по делу № 2-3/2016 (2-11/2015; 2-386/2014;) от 01.10.2014

Гр. дело №2-3/2016

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

г. Избербаш 17 февраля 2016 г.

Избербашский городской суд Республики Дагестан в составе:

председательствующего- федерального судьи Муртазалиева М.М.

при секретаре Мамаевой М.А.

с участием адвокатов: Баркаева М.Б., представляющего интересы истцов; Исаева Г.А., представляющего интересы ГБУ РД «ИЦГБ»; Алибекова А.А., представляющего интересы третьего лица Халимбековой Н.А.,

рассматривая гражданское дело по иску Алимовой Э.А. и Алимова Н.Б. к государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница», Министерству здравоохранения Республики Дагестан о взыскании в порядке компенсации морального вреда по <данные изъяты> рублей каждому и возмещении судебных расходов в размере <данные изъяты> руб.,

установил:

Алимова Э.А. и Алимов Н.Б. обратились в суд с указанным иском и в обоснование его указали следующее.

ДД.ММ.ГГГГ г. в гинекологическом отделении Избербашской Центральной городской больницы Республики Дагестан скончалась их дочь М., ДД.ММ.ГГГГ г.р. Полагают, что врачами Избербашской ЦГБ была допущена преступная халатность, так как оставили их дочь длительное время без надлежащего присмотра, начав действия по прерыванию беременности, заведующая отделением Халимбекова Н.А. ушла домой и не появлялась на работе более трех суток, дежурные врачи также не оказали должное внимание их дочери, несмотря на ее тяжелое состояние и их, родителей, неоднократные просьбы. Поэтому считают, что их дочери была оказана некачественная медицинская помощь врачами гинекологического отделения, на это было указано и в справке по результатам проверки качества медицинской помощи, оказанной их дочери М. врачами гинекологического отделения Избербашской ЦГБ. Это же обстоятельство было подтверждено и судебно-медицинской экспертизой, проведенной в Республиканском бюро СМЭ. Считают, что в смерти их дочери виноваты врачи гинекологического отделения, а за их действия должны отвечать Избербашская центральная городская больница и Министерство здравоохранения Республики Дагестан, с которых просят взыскать причиненный моральный вред и судебные расходы.

В судебном заседании свое исковое требование истцы поддержали, уточнили их и просили привлечь дополнительно к участию в деле в качестве соответчика Министерство по управлению государственным имуществом РД, так как имущество ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» находится в собственности Республики Дагестан, а случае удовлетворения иска и недостаточности имущества у ответчика за него должен отвечать собственник имущества. С учетом этого, просили взыскать с ответчика- ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» в пользу каждого истца по <данные изъяты> руб., а в случае недостаточности средств у ответчика- за счет средств казны Республики Дагестан, а также взыскать расходы на представителя.

Представители ответчика- государственное бюджетное учреждение Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница» (далее- ГБУ РД ИЦГБ) - Кадиев А.М., заместитель главного врача, действующий на основании доверенности, адвокат Исаев Г.А. иск не признали и пояснили, что в смерти М. нет вины врачей гинекологического отделения. Это подтвердили многочисленные проверки, в результате чего следственные органы пришли к выводу об отсутствии оснований к возбуждению уголовного дела в отношении врачей этого отделения. О том, что лечение было проведено адекватное заболеванию, подтвердила и экспертиза, проведенная в <адрес>. Постановление следственных органов об отказе в возбуждении уголовного дела никем не отменено. Поэтому просят в иске отказать.

Ответчик-Министерство здравоохранения Республики Дагестан своего представителя в судебное заседание не направило, будучи надлежаще извещен о времени и месте рассмотрения дела. В письменном заявлении просило исключить его из числа ответчиков, полагая, что не является надлежащим ответчиком по данному делу.

Участвуя в предыдущих судебных заседаниях, представитель ответчика- Министерства здравоохранения РД- Ващенко Е.С., действующая на основании доверенности, с иском не согласилась и считала, что вины Минздрава РД в смерти М. не имеется. В связи с чем, просила в иске отказать.

Привлеченные к участию в деле в качестве третьих лиц Халимбекова Н.А., Череков К.Ч., Адзиева М.Г. – врачи ГБУ РД ИЦГБ, с иском не согласились и пояснили, что они провели лечение адекватное заболеванию М. Сама М. и родственники скрыли от них, что она страдала <данные изъяты>.

Представитель третьего лица Халимбековой Н.А. адвокат Алибеков А.А. просил в иске отказать, так как вины его доверителя в смерти М. не имеется, та страдала кучей других заболеваний, которые были скрыты от врачей ею и родственниками. Постановлением следователя отказано в возбуждении уголовного дела в отношении Халимбековой Н.А. за отсутствием в ее действиях состава преступления и данное обстоятельство является преюденциальным, повторному доказыванию не подлежит. А раз нет вины, то соответственно отвечать она не должна.

Выслушав объяснения участников процесса, огласив материалы дела, судом установлено следующее.

Статьей 41 Конституции РФ гражданам гарантируется право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно п.2 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Согласно ч.ч.1 и 2 ст. 37 ФЗ названного Закона медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с п.9 ч.5 ст. 19 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу ч.1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (ч.2 ст. 1064 ГК РФ).

Согласно ч.1 ст. 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента организует лечащий врач (ч.2 ст. 70 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей (ст. 1068 ГК РФ).

Таким образом, основными обстоятельствами, имеющими значение для рассмотрения дела, являются установление факта причинения вреда и установление лица, виновного в его причинении.

Из материалов дела усматривается, что ДД.ММ.ГГГГ г. в гинекологическом отделении ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница Республики Дагестан» скончалась М., ДД.ММ.ГГГГ г.р. при осуществлении прерывания беременности.

В соответствии с приказом министра здравоохранения Республики Дагестан № 188-р от 02.02.2012 г. «О проверке качества медицинской помощи, оказанной М. в гинекологическом отделении ЦГБ г. Избербаш», комиссия специалистов составила справку по результатам служебного расследования качества оказания медицинской помощи М. в Избербашской ЦГБ от ДД.ММ.ГГГГ г., из которой следует, что:

«ДД.ММ.ГГГГ. с 10-ти лет страдала <данные изъяты> и частота их участилась при данной беременности. Симптоматика <данные изъяты> расценивается до «последнего» как характерная для беременной с обморочными состояниями, диагноз: «<данные изъяты>» установлен в терминальной стадии и поэтому, оказываемая медпомощь не дала положительного результата.

Всеми задействованными врачами допущены тактические ошибки, неоправданная ничем и необъяснимая выжидательная тактика и «героические» усилия в терминальной стадии <данные изъяты> трудно комментировать. По медицинской документации не было должного наблюдения, поэтапного лечения, при длительности безводного периода более 40 часов введен ламинарий, полагаем, что этот врач (Халимбекова), даже не полистала историю болезни, прежде чем ввести ламинарий.

Избежать летальный исход было бы возможно при правильном, своевременном установлении диагноза. Фактор времени в данном случае «решил все». Лечение адекватное, но очень запоздалое.

По данным медицинских документов, вероятно, смерть М. наступила от <данные изъяты>. Данный случай смерти относится к категории предотвратимой, своевременная адекватная терапия и рациональная тактика позволили бы иметь благоприятный исход.

Между ненадлежащим оказанием медицинской помощи М. в Избербашской ЦГБ и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь».

Из заключения судебно-медицинской экспертизы ГБУ Минздрава РД
«<данные изъяты>» (далее по
тексту - <данные изъяты>) от ДД.ММ.ГГГГ г. усматривается, что: «Данная беременность у М.. 6-я, протекала на фоне <данные изъяты>

Следует, отметить, что избранная вначале дежурным врачом, позже и консилиумом выжидательная тактика была тактически неверной и лишь усугубила состояние больной. Операция «ампутация матки» произведена с опозданием на 10 часов после сформированного диагноза: «<данные изъяты>», а фактор времени в такой ситуации сыграл решающую роль.

После удаления очага инфекции - <данные изъяты>, состояние больной продолжало ухудшаться, и, несмотря на проводимые реанимационные мероприятия, в 8 час.45 мин. ДД.ММ.ГГГГ г. наступила смерть больной.

По данным медицинских документов смерть М.. наиболее вероятно наступила от <данные изъяты>. Данный случай смерти относится к категории предотвратимой, своевременная, адекватная терапия и рациональная тактика позволила бы иметь благоприятный исход. Между ненадлежащим оказанием медицинской помощи М.. в Избербашской ЦГБ и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь».

По многочисленными жалобами со стороны Халимбековой Н.А. о заинтересованности и предвзятости врачей Министерства здравоохранения Республики Дагестан при проведении ведомственной проверки и последующего комиссионного судебно - медицинского исследования, была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза по исследованию причин смерти М.., производство которой было поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «<данные изъяты>» (далее по тексту - <данные изъяты>»).

Эксперты <данные изъяты>» в Акте № от ДД.ММ.ГГГГ г. указали, что: «Способ и методика обоснованного медицинским показанием прерывания беременности у гр-ки М. в Избербашской ЦГБ, в целом, были выбраны правильно. Однако, отсутствие желаемого эффекта от терапевтического медикаментозного пособия, индуцировавшего прерывание беременности, не было своевременно расценено, как показание к выбору хирургического оперативного метода прерывания беременности и последующего оказания медицинской помощи адекватной объективному состоянию гр-ки М. и соответствующей характеру развивающейся патологии. Вышеизложенное могло способствовать ухудшению состояния здоровья гр-ки М. и привести к развитию необратимого терминального патологического состояния. Для конкретного ответа на вопрос о возможности благоприятного исхода, нет достаточных оснований даже при условии своевременно и правильно оказанной медицинской помощи, что обосновано характером и тяжестью развившегося необратимого терминального патологического состояния у гр-ки М.. Ввиду того, что исследование (патологоанатомическое вскрытие) трупа гр-ки М. не проводилось, конкретно судить о причине её смерти не представляется возможным, что не дает оснований, для решения вопроса о причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и наступление смерти гр-ки М..».

На основании данного экспертного заключения, ДД.ММ.ГГГГ г. в очередной раз следователем Избербашского межрайонного следственного отдела следственного управления следственного комитета России по Республике Дагестан было вынесено постановление об отказе в возбуждении в отношении врачей гинекологического отделения Избербашской ЦГБ Халимбековой Н.А., Ибрагимовой Э.М., Адзиевой М.Г. и Черекова К.Ч. уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е., за отсутствием в их действиях состава преступления.

В связи с наличием двух заключений экспертиз, в выводах которых имелись противоречия в части причинно-следственной связи между проведенным лечением и наступившими последствиями, судом была назначена комиссионная экспертиза.

Согласно заключению повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ г., проведенной в ФГБУ «<данные изъяты> медицинские показания к прерыванию беременности во II триместре определены Приложением к Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 5 декабря 2007 г. № 736 (ред. от 27.12.2011 г.) «Об утверждении перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности» (зарегистрировано в Минюсте РФ 25.12.2007 г. №10807), и включают показания со стороны матери (психические и соматические заболевания, представляющие опасность для здоровья и жизни женщины в случае сохранения беременности, острые вирусные заболевания) и показания со стороны плода (пренатальная диагностика тяжёлых врожденных пороков развития, антенатальная гибель плода).

При первичном ультразвуковом скрининге в 13 недель беременности, проведенном в медицинском центре «<данные изъяты>» <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, у М. выявлены признаки врожденных аномалий развития плода - увеличение воротникового пространства до 4 мм. Было рекомендовано обратиться в перинатальный центр. Пациентка встала на учет по беременности ДД.ММ.ГГГГ года в сроке беременности 16 недель, назначено обследование в соответствии с Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.02.2003 года № 50 «О совершенствовании акушерско-гинекологической помощи в амбулаторно-поликлинических учреждениях». Несмотря на высокий риск, повторное ультразвуковое исследование было выполнено только ДД.ММ.ГГГГ года, где подтвердился <данные изъяты>. Проведенный перинатальный консилиум ДД.ММ.ГГГГ года рекомендовал прерывание беременности по медицинским показаниям.

В Российской Федерации для прерывания беременности во втором триместре рекомендуется как хирургический, так и медикаментозный метод. Утвержденных стандартов и клинических протоколов на момент оказания медицинской помощи М. не было. Согласно клинической практике возможно было использовать следующие методики: <данные изъяты>. Каждый из предлагаемых методов имеет показания и противопоказания. Поэтому при планировании прерывания беременности необходимо подготовить обоснование применяемой методики, записать его в медицинскую документацию и ознакомить пациентку с особенностями проводимых медицинских вмешательств и их возможными осложнениями.

Обоснования применяемой методики и плана проведения прерывания беременности М. в медицинской документации нет.

В части касающейся назначения препаратов, со дня поступления беременной начат ВГГК (витамино-глюкозо-гормонально-кальциевый) фон (глюкоза, аскорбиновая кислота, хлорид кальция, витамин В1, но-шпа, синэстрол). ДД.ММ.ГГГГ г. интраамниально введен пропедил-гель и назначен мизопростол (сайтотек), при этом мизопростол в данном случае являлся препаратом офф-лейбл (то есть применение по не утвержденным показаниям, либо не упомянутым в инструкции по применению), его применение возможно было по решению врачебной комиссии медицинской организации на основании Федерального Закона от 21.11.2011 г. №323 «Об основах охраны Здоровья граждан в Российской Федерации» (ст. 48). Через 6 часов после введения пропедил-геля в у М.. излились околоплодные воды, после этого начата <данные изъяты>. Беременная передана по дежурству с рекомендацией проведения 3-х часовой термометрии и определения уровня лейкоцитов каждые 12 часов, при этом назначается необоснованная стартовая антибактериальная терапия цефалоспорином I поколения (цефазолин) (согласно рекомендациям, стартовая терапия должна начинаться с защищенных пенициллинов или цефалоспоринов III поколения). Несмотря на рекомендации контроля за характером родовой деятельности, до 18:00 часов ДД.ММ.ГГГГ г. (в течение 26 часов) М.. находилась в стационаре без врачебного наблюдения. Записи осмотров отсутствуют. Не представляется возможным оценить корректность и регулярность выполнения назначения врача средним персоналом, так как в медицинской документации отсутствует лист врачебных назначений с отметкой медсестры об их выполнении.

Динамическое наблюдение должно проводиться каждые 4 часа: измерение температуры, пульса, описание характера <данные изъяты>. Оценку уровня лейкоцитов периферической крови необходимо проводить ежедневно. При отсутствии клинических признаков инфекции общий анализ крови назначается при поступлении и далее 1 раз в 3 дня. Уровень С-реактивного белка определяется при поступлении и далее ежедневно. Антибиотики при излитии околоплодных вод и недоношенной беременности рекомендуют назначать следующие: ампициллин, эритромицин, амоксициллин/сульбактам. При аллергии на пенициллины его заменяют на цефтриаксон. ДД.ММ.ГГГГ. в 18 часов вечера, при удовлетворительном состоянии пациентки, учитывая длительный безводный промежуток (26 часов) дежурный врач заменяет цефалоспорин I поколения на III поколения (клафоран), при этом не проводится посев отделяемого для установления чувствительности к антибиотикам.

ДД.ММ.ГГГГ в 13:30 (безводный промежуток 45,5 часов), при удовлетворительном состоянии пациентки в цервикальный введены 3 шт. ламинарии, при этом в медицинской документации нет обоснования проведенной инвазивной процедуре. К антибактериальной терапии клафораном добавлен метрогил 100 мг 2 раза в сутки (доза занижена по сравнению с рекомендуемой - 100 мг в/в каждые 8 часов (то есть 3 раза в сутки)), вновь начата индукция энзапростом и окситоцином. Через 3 часа в 16:30 отмечено появление тянущих болей в животе и повышение температуры до 37,0°С, без адекватной оценки появившихся симптомов и проведения дополнительного инструментально-лабораторного обследования пациентке назначается: промедол, анальгин, димедрол, папаверин, реланиум на ночь, отменены энзапрост с окситоцином. ДД.ММ.ГГГГ г. в 21:30 (безводный промежуток 52,5 часов) на фоне проводимой антибактериальной терапии (клафоран, метрогил) в медицинской документации отмечены жалобы пациентки на головную боль, озноб. Температура тела повышена до 38°С. Учитывая проводимую терапию, ухудшение состояния пациентки на фоне инвазивной процедуры (введение ламинарий), требовалось дополнительное лабораторно-инструментальное обследование для уточнения генеза и характера инфекционного поражения. В этой связи назначение литической смеси (анальгин и димедрол) способствовало стертости симптоматики и задержке диагностики. В течение всего времени наблюдения за пациенткой не проводится никаких дополнительных лабораторно-инструментальных методов обследования (с ДД.ММ.ГГГГ г.).

В последующем отмечается прогрессивное ухудшение состояния пациентки, свидетельствующее о выраженном <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ г. в 2:00 (безводный промежуток 57 часов) температура повышена до 37,5°С, <данные изъяты>. В анализе крови повышение СОЭ до 34 мм/ч, снижение уровня тромбоцитов (158на109/л). Через 2 часа в 4:00 (безводный промежуток 59 часов) <данные изъяты>. Несмотря на прогрессивное ухудшение состояния М.. и проведение интенсивной терапии, в заключении консилиума не дается оценка клиническим проявлениям <данные изъяты>. Обращает на себя внимание полипрогмазия (безосновательное применение большого количеств лекарственных препаратов - одновременно назначено 14 препаратов) и использование препаратов без доказанной эффективности в данном клиническом случае (кокарбоксилаза, аскорбиновая кислота на 40% глюкозе, витамин В1, витамин В12, рибоксин, но-шпа).

ДД.ММ.ГГГГ г. в 6:00 (безводный промежуток 61 час) при стабильно тяжелом состоянии пациентки, учитывая мёртвый плод по данным проведенного УЗИ, данные вагинального исследования, после консультации по телефону с борт-гинекологом, рекомендовано продолжать вести больную через естественные родовые пути на фоне интенсивной антибактериальной и инфузионной терапии, при этом состояние пациентки соответствовало клинике септического процесса, необходимо было проведение мероприятий, направленных на срочное удаление очага инфекции. ДД.ММ.ГГГГ г. в 11:20 (безводный промежуток 66,5 часов) произошло изгнание плода, после чего произведено выскабливание полости матки под наркозом, общая кровопотеря 200,0 мл, проведена профилактика кровотечения. Проведенное гистологическое исследование плаценты свидетельствует о ее воспалительных изменениях.

Несмотря на произошедший индуцированный выкидыш, состояние М. <данные изъяты>, что потребовало перевода ее в реанимационное отделение в 16:30 ДД.ММ.ГГГГ г. с диагнозом <данные изъяты>». При этом интенсивную терапию необходимо было начать до поступления в палату интенсивной терапии: провести санацию очага инфекции, стабилизацию гемодинамики (инфузия, вазопрессоры и инотропные препараты), антибактериальную терапию, адъювантную терапию. В реанимационном отделении состояние пациентки <данные изъяты>.

Анализируя характер проведенных лечебных мероприятий, необходимо отметить следующие недостатки: интенсивная терапия неадекватна по составу и количеству (переливание свежезамороженной плазмы без показаний, постоянное переливание препаратов гидроксиэтилированного крахмала, которые противопоказаны при сепсисе и имеют только одно показание - острая кровопотеря; переливание препаратов глюкозы, которая противопоказана в периоперационный период в связи с возможным увеличением лактатацидоза; некорректное назначение вазопрессоров - нет описания доз (в медицинской документации «частыми каплями»). Перевод пациентки на искусственную вентиляцию легких проведен с запозданием. Не был санирован очаг инфекции в первые 6 часов, не достигнуты целевые значения гемодинамики, не достигнуты и не контролировались целевые значения насыщения кислорода смешанной венозной крови.

ДД.ММ.ГГГГ г. в 2:10, учитывая отсутствие эффекта от проводимой консервативной терапии, <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ. на фоне клиники <данные изъяты> фактически в терминальном состоянии пациентки в 4:40 проведена <данные изъяты>. <данные изъяты>

В 8:15 произошла остановка сердечной деятельности, начаты мероприятия по сердечно-лёгочной реанимации, без эффекта. В 8:45 зафиксирована биологическая смерть.

При анализе медицинской документации необходимо отметить неправильное проведение комплекса мероприятий по сердечно-легочной реанимации - отсутствие описания ЭКГ-мониторинга при проведении сердечно-легочной реанимации и констатации смерти.

Таким образом, оказанная М.. медицинская помощь характеризуется следующими особенностями:

-    М.. на момент поступления в гинекологическое отделение Избербашской
ЦРБ по совокупности соматических, гинекологических, акушерских факторов относилась к
группе высокого риска по акушерским кровотечениям, послеродовым инфекционным
осложнениям и материнской смертности;

-    Решение о прерывании беременности по медицинским показаниям правильное,
соответствует регламентирующим документам и оформлено по утвержденным нормативам;

-    Для прерывания беременности во втором триместре был выбран один из имеющихся
методов: интраамниальное введение простагландинов в сочетании с внутривенным введением окситоцина и энзапроста. Учитывая, что данный метод имеет свои показания и
противопоказания, при планировании прерывания беременности необходимо было
подготовить обоснование применяемой методики, записать его в медицинскую документацию и ознакомить пациентку с особенностями проводимых медицинских вмешательств и их
возможными осложнениями. Обоснования применяемой методики и плана проведения
прерывания беременности М. в медицинской документации нет;

-    Динамическое наблюдение за М.. после излития околоплодных вод должно было проводиться каждые 4 часа, что не соблюдалось, диагностика <данные изъяты> была поздней;

-    Наличие недостатков при осуществлении интенсивной терапии, искусственная
вентиляция легких назначена с опозданием. Обращает на себя внимание назначение
препаратов без доказанной эффективности в качестве подготовки к процедуре. Помимо
препаратов, принятых в методиках, был назначен мизопростол, решение о назначении
которого должно было быть утверждено заключением врачебной комиссии, что не было
выполнено. При появлении первых признаков возможных инфекционных осложнений,
пациентке назначаются препараты, которые способствовали стертости симптоматики и
задержке диагностики.

М. был выставлен клинический диагноз: «Беременность 16 недель. <данные изъяты>

Из Записи Акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ года следует, что причиной смерти явился эндотоксический шок. По данным медицинских документов, вероятной причиной смерти стал септический шок, развившийся на фоне инфекционного осложнения прерывания беременности. Однако, ввиду непроведения судебно-медицинского или патологоанатомического исследования трупа М.., гистологического исследования тканей и органов, достоверно установить основную причину смерти М.. не представляется возможным.

Комиссия экспертов не исключает вероятность наступления благоприятного исхода при должной оценке состояния М.., своевременном проведении интенсивной терапии, отсутствии недостатков оказания медицинской помощи и оказании ее правильно и своевременно.

Данное заключение экспертов сторонами не оспорено, по мнению суда, является мотивированным, обоснованным, сомнений не вызывает, доказательств заинтересованности экспертов исходе дела не представлено.

Как было указано, и в заключениях судебно-медицинских экспертиз <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ г., <данные изъяты>» в Акте № от ДД.ММ.ГГГГ г. также делалась ссылка на оказание врачами гинекологического отделения ГБУ РД Избербашская ЦГБ пациентке М.. некачественной медицинской помощи.

Помимо всего, доводы представителей ГБУ РД ИЦГБ, а также врачей, оказывавшихся медицинскую помощь и лечение М.., о том, что вины больницы и врачей в смерти последней не имеется, указанное обстоятельство опровергается приказом министра здравоохранения РД № от ДД.ММ.ГГГГ М. которым: главному врачу ЦГБ г. Избербаш ФИО71. за имеющиеся недостатки в оказании медицинской помощи умершей М..объявлен выговор; приказом № от ДД.ММ.ГГГГ г. по ЦГБ г. Избербаш: за не обеспечение контрацепции и позднее взятие на учет беременной М.. из группы высокого риска- участковому акушер-гинекологу ФИО70 объявлен выговор; за непринятие мер по обеспечению беременной адекватной медицинской помощи- дежурным врачам Ибрагимовой Э., Адзиевой М., Черекову К. объявлены выговоры; за недооценку состояния и возможных осложнений, за запоздалое сообщение главному врачу о тяжести состояния М. –заведующей гинекологическим отделением Халимбековой Н.А. объявлен выговор.

Данные приказы не отменены, лицами, на которых они были наложены, не обжалованы.

Таким образом, указанные врачи, обязанные в силу закона и должностных инструкций организовать квалифицированное обследование и лечение пациента, знать по своей специальности современные методы диагностики и лечения: не приняли необходимых мер по обеспечению требуемого с учетом состояния здоровья больной М.., а она относилась по совокупности соматических, гинекологических, акушерских факторов к группе высокого риска по акушерским кровотечениям, послеродовым инфекционным осложнениям и материнской смертности; не проводили динамическое наблюдение за М. после излития околоплодных вод, которое должно было проводиться каждые 4 часа; диагностика септических осложнений была поздней; были допущены недостатки и при осуществлении интенсивной терапии, искусственной вентиляции легких, которая была назначена с опозданием и т.д.,- которые привели к септическому шоку, развившейся на фоне инфекционного осложнения прерывания беременности, что по данным медицинским документам и согласно заключению экспертов, возможно стало причиной смерти М..

Эксперты также не исключили вероятность наступления благоприятного исхода при должной оценке состояния здоровья М.., своевременном проведении интенсивной терапии, отсутствии недостатков оказания медицинской помощи и оказании ее правильно и своевременно.

Невозможность установить с достаточной вероятностью причину смерти М. из-за отсутствия акта вскрытия трупа и гистологических исследований, не является основанием для освобождения ответчика от ответственности за установленные дефекты оказания медицинской помощи, которые способствовали отягощению заболевания. М.. прибыла в гинекологическое отделение ИЦГБ самостоятельно, состояние ее здоровья стало ухудшаться только после начатого заведующей отделением гинекологии Халимбековой Н.А. прерывания беременности, инфекционное осложнение возникло, по заключению экспертов, также в ходе мероприятий по прерыванию беременности, фактически из-за бездействия врачей, которые длительное время, несмотря на просьбы матери М. Алимовой Э.А., оставили ее дочь без присмотра и наблюдения, в дальнейшем, из-за не оказанной надлежаще медицинской помощи, указанные обстоятельства привели к <данные изъяты>.

Поэтому суд не может согласиться с доводами врачей о том, что их вины в смерти М.. не имеется, соответственно отсутствуют основания для удовлетворения иска о возмещении морального вреда.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч.3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вопреки этим требованиям закона, представители ответчика- ГБУ РД ИЦГБ, не представили в суд бесспорные допустимые и достоверные доказательства своим доводам об отсутствии вины. В то же время, их доводы опровергнуты совокупностью допустимых доказательств.

Давая оценку, имеющимся доказательствам, в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд приходит к обоснованному выводу о том, что материалами дела подтвержден факт некачественного оказания ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» медицинской помощи М.., что подтверждается соответствующими заключениями экспертов и приказом министра здравоохранения Республики Дагестан № от ДД.ММ.ГГГГ г. «О проверке качества медицинской помощи, оказанной М.. в гинекологическом отделении ЦГБ г. Избербаш», дефекты оказания медицинской помощи снижали эффективность проводимого лечения, что могло способствовать наступлению смерти М.

Представителем третьего лица Халимбековой Н.А. адвокатом Алибековым А. был высказан довод о том, что отсутствие вины его доверителя Халимбековой Н.А., а также других врачей доказана постановлением следователя об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в их действиях состава преступления, данное обстоятельство является преюдицией и не подлежат повторному доказыванию.

Однако, суд не может согласиться с таким доводом, так как он противоречит ст. 61 ГПК РФ.

Так, согласно ст. 61 ГПК РФ основаниями для освобождения от доказывания являются обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, в котором участвуют те же лица; обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда, не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, если они участвовали в деле, которое было разрешено арбитражным судом; вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Таким образом, ни одно из указанных оснований для освобождения от доказывания не применимо к доводам представителя третьего лица.

Согласно ч. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В силу ст. 151 ГК РФ при причинении лицу морального вреда, т.е. физических или нравственных страданий, действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Статьей 1101 ГК РФ предусмотрено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно ч.1 ст. 14 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее- Закон о защите прав потребителей) вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков услуги, подлежит возмещению в полном объеме.

Право требовать возмещения вреда, причиненного вследствие недостатков услуги, признается за любым потерпевшим независимо от того, состоял он в договорных отношениях с исполнителем или нет ( ч.2 ст.14 Закона о защите прав потребителей).

Согласно ст. 15 данного закона моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения исполнителем прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков).

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в п.2 Постановления от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Суд приходит к выводу, что со стороны врачей ГБУ «Избербашская центральная городская больница» имело место ненадлежащее оказание медицинской помощи М.., что повлекло нравственные страдания истцов, и что является основанием для удовлетворения требования о компенсации морального вреда.

В своем исковом заявлении истцы Алимовы Э.А. и Н.Б. в качестве основания своих требований о компенсации морального вреда указали, что в результате некачественно оказанной медицинской помощи, их дочь М.. скончалась. В результате утраты близкого и родного человека они перенесли и переносят по настоящее время нравственные страдания.

Суд соглашается с доводами истцов о том, что смерть близкого человека действительно влечет за собой такие нравственные страдания, как чувство страха, душевного беспокойства, душевной боли, гнева, грусти, досады, огорчения, отчаяния, печали, тревоги, унижения, унынья и т.п.

Судом установлено, что моральный вред истцам, как родителям умершей М.., был причинен фактически бездействием врачей, выразившимся в несвоевременном и качественном оказании медицинской помощи, что подтверждено заключением экспертов, объяснениями Алимовой Э.А., которая находилась рядом с больной дочерью, ее требованиями от лечащего врача Халимбековой Н.А., которая не осматривала больную в течение трех суток, дежурных врачей, медицинского персонала оказать соответствующую медицинскую помощь дочери, которая страдала от болей и состояние ее здоровья ухудшалось, и которые проявили практически полное равнодушие к просьбам истицы, в результате чего ей с супругом пришлось пригласить из дома заведующего родильным отделением Кадиева А. для оказания медицинской помощи дочери. Эти нравственные страдания были усугублены вынужденным проведением операции и <данные изъяты>) дочери, что само по себе также является стрессовой ситуацией, а в последующем и смерть дочери-близкого человека, после которой остались <данные изъяты>.

С учетом характера перенесенных ими нравственных страданий, их степени и длительности, степени вины причинителя вреда, характера допущенных врачами явных недостатков, отсутствие в их действиях умысла, статуса бюджетного учреждения, суд не может согласиться с требованиями истцов о взыскании в пользу каждого из них по <данные изъяты> руб., полагая эти требования завышенными, и считает необходимым взыскать с ответчика в счет компенсации морального вреда по <данные изъяты> рублей, полагая данный размер отвечающим требованиям разумности и справедливости.

Ответственность за вред, причиненный некачественным оказанием медицинской помощи, возлагается на причинителей вреда - то есть на организацию, оказавшую медицинские услуги, в данном случае ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница».

Министерство здравоохранения Республики Дагестан, являясь органом исполнительной власти Республики Дагестан, по роду своей деятельности не занимается оказанием медицинских услуг, в связи с чем является ненадлежащими ответчиком по данному делу. Исходя из этого, суд не может согласиться с доводом истцов о необходимости взыскания вреда солидарно с ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница» и Министерства здравоохранения Республики Дагестан.

Согласно ст. 15 Федерального закона от 05.05.2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» действие пунктов 5 и 6 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) в части установления субсидиарной ответственности собственника имущества бюджетного учреждения или автономного учреждения по обязательствам такого учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, распространяется на правоотношения, возникшие также после 1 января 2011 года.

В соответствии с ч. 5 ст. 123.22 ГК РФ бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом.

По обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

Согласно ст. 1 постановления Правительства РД от 30.12.2011 № 532 «О принятии на безвозмездной основе в государственную собственность Республики Дагестан из собственности муниципальных образований Республики Дагестан муниципальных учреждений здравоохранения и муниципальных бюджетных учреждений здравоохранения и создании государственных бюджетных учреждений Республики Дагестан путем изменения типа существующих государственных учреждений Республики Дагестан» на безвозмездной основе в государственную собственность Республики Дагестан из собственности муниципальных образований Республики Дагестан приняты муниципальные учреждения здравоохранения и муниципальные бюджетные учреждения здравоохранения по перечню согласно приложению № 1, в том числе и МУ «Центральная городская больница г. Избербаш РД» и создано ГУ РД «Центральная городская больница г. Избербаш», которая переименовано ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница».

В соответствии со ст. 5 Закона Республики Дагестан от 03.12.2004 № 34 (ред. от 30.12.2013) «Об управлении государственной собственностью Республики Дагестан» субъектами в сфере регулирования и управления республиканской собственностью являются: Народное Собрание Республики Дагестан; Глава Республики Дагестан; Правительство Республики Дагестан; орган исполнительной власти Республики Дагестан, уполномоченный управлять республиканской собственностью (далее - уполномоченный орган); органы исполнительной власти Республики Дагестан, на которые возложены координация и регулирование деятельности в соответствующих отраслях или сферах управления (далее - отраслевые органы).

Согласно ч. 3 ст. 7 названного Закона Республики Дагестан Правительство Республики Дагестан от имени Республики Дагестан осуществляет права собственника республиканского имущества, определяет полномочия уполномоченного и отраслевых органов по управлению республиканской собственностью.

В соответствии с ч. 4.1 ст. 4 постановления Правительства РД от 26.03.2013 № 154 (в редакции от 27.03.2015) «Вопросы Министерства по управлению государственным имуществом Республики Дагестан» министерство в пределах своей компетенции осуществляет полномочия собственника в отношении государственного имущества Республики Дагестан, в том числе земельных участков, имущества государственных унитарных предприятий (далее - унитарные предприятия), государственных учреждений Республики Дагестан (далее - учреждения), акций (долей) акционерных (хозяйственных) обществ и товариществ, иного имущества, составляющего государственную казну Республики Дагестан, за исключением случаев, когда осуществление указанных функций отнесено в соответствии с законодательством Республики Дагестан к компетенции других органов.

Согласно п. 2 ч. 3 ст. 158 БК РФ главный распорядитель средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации, бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию предъявляемым при недостаточности лимитов бюджетных обязательств, доведенных подведомственному ему получателю бюджетных средств, являющемуся казенным учреждением, для исполнения его денежных обязательств.

При обстоятельствах, изложенных в исковом заявлении Алимова Н.Б. и Алимовой Э.А., в качестве ответчиков по указанному делу были привлечены ГБУ РД «Избербашская центральная городская больница», Министерство здравоохранения Республики Дагестан и Министерство по управлению государственным имуществом Республики Дагестан.

Суд считает, что надлежащими ответчиками по данному иску являются ГБУ РД ИЦГБ и собственник – Министерство по управлению государственным имуществом РД, с которых и надлежит взыскать моральный вред, причиненный истцам Алимовым.

В соответствии со ст.ст. 98, 100 ГПК РФ судебные расходы в виде оплаты услуг представителя истцов в сумме <данные изъяты> рублей, что с учетом сложности дела, объема выполненной представителем работы (составление искового заявления, представительство в неоднократных судебных заседаниях, ознакомление с протоколами судебных замечаний, заключениями экспертиз, составление дополнительных (уточненных требований)) находится в разумных пределах, подлежат взысканию с ответчика.

Руководствуясь ст.ст. 151, 1064, 1101 ГК РФ, ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

исковое заявление Алимовой Э.А. и Алимова Н.Б. удовлетворить частично.

Взыскать в пользу истца Алимова Н.Б. с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница», а при недостаточности денежных средств у учреждения, с Республики Дагестан за счет средств казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>) руб.;

взыскать в пользу истца Алимовой Э.А. с государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Избербашская центральная городская больница», а при недостаточности денежных средств у учреждения, с Республики Дагестан за счет средств казны Республики Дагестан денежную компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>) руб., а также процессуальные издержки - <данные изъяты>) рублей.

В остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховном Суде РД в течение одного месяца со дня составления мотивированного решения, путем подачи жалобы в Избербашский городской суд.

Председательствующий-судья Муртазалиев М.М.

Справка:

мотивированное решение

составлено 24.02.2016