Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-68/2020 (2-3263/2019;) ~ М-2749/2019 от 06.08.2019

Дело № 2-68/2020

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

3 февраля 2020 года

Свердловский районный суд г.Костромы в составе:

председательствующего судьи Морева Е.А.,

с участием прокурора Палюлиной Т.Ю.,

при секретаре Мединской А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Силиной Галины Павловны к ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение,

установил:

Силина Г.П. обратилась в суд с иском к ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение. Свои требования мотивировала тем, что ее муж - ФИО1, <дата> года рождения, скончался 20 января 2019 года после операции в Костромском онкодиспансере. Следственным отделением по Центральному району г.Костромы СУ СК РФ по Костромской области уголовное дело по факту смерти супруга прекращено за отсутствием события преступления, т.к. в действиях медперсонала ОГБУЗ «Костромского онкологического диспансера» отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ. Однако истец считает, что смерть ее мужа, ранее никогда не болевшего, произошла по вине врачей ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер». Согласно заключению эксперта №41/ОСЭ от 3 июля 2019 года установлено, что при оказании медицинской помощи Силину В.М. допущены нарушения стандартов оказания медицинской помощи. Смерть супруга истца наступила от полиорганной недостаточности, вследствие острой дыхательной недостаточности, причиной которой явилось кровотечение из передней подкожной яремной вены с образованием гематомы, со сдавливанием верхних дыхательных путей, на фоне гипертонической болезни 2 стадии с развитием гипертонического криза в раннем послеоперационном периоде, после проведения операции. Считает, что Силину В.М. во время операции порезали яремную вену, что и привело к тяжким последствиям, по этой причине в ходе операции образовалась обширная гематома со сдавливанием верхних дыхательных путей (длительная асфиксия). В связи со смертью супруга истца понесла расходы на погребение в размере 113 548 руб. 10 коп. (гроб - 8500 рублей, крест на гроб - 500 рублей, тапочки - 300 рублей, лампада - 150 рублей, ленты - 1050 рублей, покрывало - 600 рублей, санитарный пакет - 700 рублей, рушники - 600 рублей, поясок - 50 рублей, три венка стоимостью 1700, 1700 и 1800 рублей, крест надмогильный - 2600 рублей, регистрационный знак - 550 рублей; автотранспортные услуги: доставка принадлежностей - 800 рублей, катафалк - 3500 рублей; заезд к дому, церкви - 500 рублей, обратная доставка - 800 рублей, подготовка тела - 6000 рублей, бригада на вынос - 5500 рублей, пассажирский транспорт - 4500 рублей, простой - 700 рублей, внос, вынос церковь - 2000 рублей; отпевание в церкви - 3550 рублей, оформление документов - 500 рублей, сбор координат места захоронения - 650 рублей, расходы на поминальный обед - 31696 рублей, расходы на услуги кладбища – 26 580 рублей). Истец полагает, что поскольку смерть ее супруга наступила по вине сотрудников медицинского учреждения, вышеуказанные денежные средства должны быть взысканы с ответчика. В связи со смертью мужа истцу причинены нравственные и моральные страдания, кроме того, муж являлся единственным кормильцем в семье, который постоянно работал, помогал истцу. С учетом степени нравственных и физических страданий истец оценивает компенсацию морального вреда в 2 000 000 рублей. На основании вышеизложенного, Силина Г.П. просит взыскать с ответчика ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» расходы на погребение в размере 113 548 рублей и компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 рублей.

В судебном заседании истец Силина Г.П., ее представитель по доверенности Смирнова Т.А. исковые требования поддержали по изложенным в заявлении основаниям.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» по доверенности Стрижов Н.И. исковые требования не признал, показал, что вины медицинского персонала учреждения в смерти Силина В.М. не имеется. Ему была оказана надлежащая медицинская помощь. Выявленные недостатки стандартов оказания медицинской помощи в виде дефектов медицинской документации и нарушения срока планового оперативного лечения не состоят в причинно-следственной связи со смертью пациента. Кроме того, нарушения срока оказания медицинской помощи, прежде всего, вызвано большой загруженностью онкологического диспансера.

Представители третьего лица ОГБУЗ «Городская больница г.Костромы» в судебное заседание не явились, о дате и времени судебного заседания извещены надлежащим образом, направили ходатайство о рассмотрении дела в их отсутствие.

Третьи лица Жубанов Д.В., Олищук С.В., Ильин А.А., Шахматов Я.А., Павлов Н.И. в судебное заседание не явились, о дате и времени судебного заседания извещены надлежащим образом, направили ходатайство о рассмотрении дела в их отсутствие.

Выслушав стороны, заключение прокурора, полагавшего исковые требования не подлежащими удовлетворению, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В силу статьи 41 Конституции Российской Федерации каждому гарантировано право на охрану здоровья и бесплатную медицинскую помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

В соответствии с пунктами 3, 4, 5 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь является комплексом медицинских услуг, включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Диагностика - комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий.

Частью 1 ст. 37 данного Закона предусмотрено, что медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи. Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с п. п. 2, 3 ст. 98 Федерального закона № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам, принадлежащим человеку от рождения.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства компенсации морального вреда», учитывая, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда.

Суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Согласно абзацу 2 пункта 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательства вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как следует из материалов дела, Силина Г.П. приходилась супругой ФИО1

В соответствии со свидетельством о смерти от 22.01.2019 года I-ГО № ФИО1, <дата> года рождения, скончался 20.01.2019 г.

В соответствии с посмертным эпикризом ФИО1 выполненным ОГБУЗ «Костромское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», смерть супруга истца наступила от полиорганной недостаточности, вследствие острой дыхательной недостаточности, причиной которой явилось кровотечение из передней подкожной яремной вены с образованием гематомы, со сдавливанием верхних дыхательных путей, на фоне гипертонической болезни 2 стадии риск 4 с развитием гипертонического криза в раннем послеоперационном периоде после проведения операции: трапециевидной резекции нижней губы с хелопластикой по Н.Н. Блохину слева с реконструктивно-пластическим компонентом и с фасциально-футлярным иссечением клетчатки шеи слева, типа Ванаха, проведенной по поводу рака нижней губы pT2N0M0.R0.

Согласно представленной медицинской документации ОГБУЗ ГБ <адрес> «Поликлиника взрослых №» ФИО1 обращался на прием <дата>, в декабре 2017 года к терапевту с жалобами на жжение языка, <дата> с жалобами на зуд в области языка, единичная язвочка, поставлен диагноз – стоматит, назначена медикаментозная терапия. <дата> обратился на прием к терапевту, где был поставлен диагноз: гипертоническая болезнь 2 ст., p3, на слизистой поверхности щек и языка сохраняются единичные язвочки. <дата> на приеме у терапевта поставлен диагноз: другие уточненные поражения сосудов мозга, выписаны направления на анализы ОАК, ОАМ, биохимия крови, RW, ВИЧ, гепатиты В и С, ЭКГ, ЭХО КГ - по направлению онколога. <дата> на приеме у кардиолога поставлен диагноз: ГБ2ст. p3, ХСН 1 ФК2, риск предоперационных осложнений средний. Назначено лечение ГБ2ст. p3 – контроль сахара, гипотензивная терапия – энап 10, амлодипин 0,05.

Согласно амбулаторной медицинской карте ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» ФИО1 <дата> поставлен диагноз D10.0 Susp. c-r нижней губы, выписаны направления на анализы ОАК, ОАМ, биохимия крови, RW, ВИЧ, гепатиты В и С, ЭКГ, ЭХО КГ, УЗДС вен нижних конечностей, ФГДС, консультация терапевта/кардиолога. <дата> поставлен диагноз C00.1 Ca н/губы слева cT1N1M0. Рекомендовано доложить на ВК – тактика ведения – резекция н/губы слева, подчелюстная ФФИ слева.

<дата> согласно протоколу междисциплинарной врачебной комиссии № диагноз доложен на заседании комиссии, пациент направлен на госпитализацию в 1 ОХМЛ ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер».

Согласно медицинской карте стационарного больного ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» № ФИО1 поступил для планового оперативного лечения с диагнозом гипертоническая болезнь 2 ст. р4. Рак нижней губы T2N1M0. Трапецевидная резекция нижней губы с хейлоплатикой по Н.Н. Блохину слева с реконструктивно-пластическим компонентом и с фасциально-футлярным иссечением клетчатки шеи слева, типа Ванаха, проведенной по поводу рака нижней губы pT2N0M0.R0. Проведенным первичным осмотром больного поставлен диагноз: основной – рак нижней губы T2N1M0, осложнений нет, сопутствующий – ИБС, ГБ 2ст. р3, ХСН 1 ФК2. Составлен план обследования и лечения – дообследование и оперативное лечение. Трапециевидная резекция нижней губы, лимфаденоэктомия шеи слева с реконструктивно-пластическим компонентом. <дата> проведена операция – комбинированная трапециевидная резекция нижней губы с хейлоплатикой по Н.Н. Блохину слева с реконструктивно-пластическим компонентом и с фасциально-футлярным иссечением клетчатки шеи слева, типа Ванаха. После операционный диагноз <дата> в 18.35 час.: рак нижней губы СT2N1M0, осложнений нет. <дата> в 22.00 час. при осмотре пациента обнаружена подкожная гематома с распространением на левую поверхность шеи и лица, которая сдавливает верхние дыхательные пути. В период с <дата> с 22.00 час. по <дата> 00.40 час. выполнена экстренная операция: трахеостомия, ревизия операционной раны, остановка кровотечения. При ревизии операционной раны выявлен источник кровотечения – передняя подкожная яремная вена, которая была перевязана и прошита. Во время операции у пациента развилась остановка кровообращения вследствие фибрилляции желудочков, что потребовало реанимационных мероприятий. Синусовый ритм был восстановлен через 30 минут. Вследствие длительного периода критического нарушения гемодинамики у пациента развилась постреанимационная болезнь с необратимыми нарушениями функций внутренних органов (почечная недостаточность, печеночная недостаточность, сердечно-легочная недостаточность). Несмотря на полный объем мероприятий в палате интенсивной терапии пациент умер <дата>.

По факту смерти ФИО1 <дата> следственным отделом по Центральному району г.Костромы СУ СК России по Костромской области возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ.

10.07.2019 г. следователем СО по Центральному району г.Костромы СУ СК России по Костромской области принято решение о прекращении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть за отсутствием события преступления.

В рамках расследования уголовного дела 02.04.2019 года назначена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы №/ОСЭ смерть ФИО1 наступила от полиорганной недостаточности, вследствие острой дыхательной недостаточности, причиной которой явилось кровотечение из передней подкожной яремной вены с образованием гематомы, со сдавливанием верхних дыхательных путей, на фоне гипертонической болезни 2 стадии риск 4 с развитием гипертонического криза в раннем послеоперационном периоде после проведения операции: трапециевидной резекции нижней губы с хелопластикой по Н.Н. Блохину слева с реконструктивно-пластическим компонентом и с фасциально-футлярным иссечением клетчатки шеи слева, типа Ванаха, проведенной по поводу рака нижней губы pT2N0M0.R0.

При оказании медицинской помощи ФИО1 в ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» допущены следующие нарушения:

дефекты медицинской документации в виде нарушения хронологии записей: осмотр дежурного хирурга <дата> в 22 часа 00 минут указывает на то, что вызван дежурный анестезиолог, осмотр которого датирован <дата> в 21 час. 45 мин.;

с момента установления диагноза новообразования нижней губы до оперативного лечения прошло 2,5 месяца, что является нарушением Приказа Министерства здравоохранения от 4 июля 2017 года № 379н «О внесении изменений в Порядок оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденный приказом Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года №915н;

медицинская документация не содержит сведений о выполненном УЗИ мягких тканей и лимфоузлов (одна зона) и консультации врача-радиолога, что является нарушением Приказа Министерства здравоохранения РФ от 20.12.2012 г. №1155н «Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при злокачественных новообразованиях губы I-IV стадии (обследование в целях установления диагноза заболевания и подготовки к противоопухолевому лечению)»;

медицинская документация не содержит сведений о проведенном консилиуме по определению тактики лечения онкологического пациента, что является нарушением п.18 Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденный приказом Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года №915н;

кровотечение в раннем послеоперационном периоде возможно после выполнения любого хирургического лечения и не обязательно является следствием неправильной хирургической техники.

Явных дефектов выполненного оперативного лечения по данным анализа медицинской документации не выявлено.

На основании изложенного экспертами сделан вывод о том, что имели место нарушения обязательных требований установленных правовыми актами. А также сделано предположение, что вероятно имела место неверная интерпретация клинических данных в части установления распространенности опухолевого процесса, что привело к завышению объема оперативного лечения.

Каких-либо нарушений при оказании медицинской помощи ФИО1 в ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер», которые находятся в причинной связи, либо могли оказать какое-либо влияние на наступление неблагоприятного исхода, не имеется. Смерть ФИО1 наступила вследствие возможного осложнения в раннем послеоперационном периоде в виде кровотечения с образованием гематомы, со сдавливанием верхних дыхательных путей, развившегося на фоне гипертонического криза.

В ходе рассмотрения дела лечащий врач ФИО1 – Павлов Н.И. с содержащимися в экспертизе выводами в части бездействия медицинского персонала по проведению консилиума, а также решения вопроса об оперативном вмешательстве в отсутствие УЗИ мягких тканей и лимфоузлов не согласился. В обоснование своих возражений ссылался на наличие результатов УЗИ и сведений о проведении консилиума, имеющихся в медицинской амбулаторной карте ОГБУЗ «Костромской областной онкологический центр» пациента Силина В.М.

Действительно в медицинской карте ФИО1 имеются заключение по результатам обследования печени, забрюшинных, шейных лимфоузлов от 28 ноября 2018 г., а также протокол междисциплинарной врачебной комиссии № от <дата>, из которого следует, что консилиум в составе трех врачей на основании представленных медицинских документов и обследования пациента принял решение о характере и объеме предстоящего оперативного лечения.

В ходе допроса эксперты Кислов Н.В. и Кучинка Е.В. согласились с доводами третьего лица Павлова Н.И. Пояснили, что экспертиза проводилось по представленным медицинским документам. Вместе с тем карта амбулаторного больного ОГБУЗ «Костромской областной онкологический центр» на имя ФИО1 не была представлена. При ознакомлении с вышеуказанными медицинскими документами согласились с тем, что до проведения стационарного лечения (оперативного вмешательства) было проведено УЗИ мягких тканей и лимфоузлов и консилиум. В связи с чем эксперты не поддержали свои выдоводы, содержащиеся в заключении экспертов о неверной интерпретации клинических данных и завышенном объеме оперативного лечения.

Оснований не доверять заключению экспертизы, проведенной на стадии предварительного расследования, и показаниям экспертов у суда не имеется, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и заключения по ст. 307 УК РФ. Заключение проведено экспертами, имеющими значительный стаж экспертной работы и обладающими достаточной компетенцией для дачи ответа на поставленные вопросы. Выводы комиссии экспертов (с учетом дополнительно представленных документов и показаний экспертов) основаны на анализе состояния здоровья пациента, полученных на основании записей, содержащихся в медицинских документах, материалах дела.

Как указывалось ранее, обращаясь с настоящим иском, Силина Г.П. указала, что допущенные ответчиком нарушения при оказании медицинской помощи ее супругу находятся в причинно-следственной связи с его смертью.

Так, в соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Бремя доказывания, в том числе наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и наступившими для истца негативными последствиями, действующим законодательством возложено на последнего.

Вместе с тем, таких доказательств Силиной Г.П. в материалы дела представлено не было, судом не добыто.

Напротив, совокупностью доказательств по делу подтверждается факт отсутствия причинно-следственной связи между допущенными ответчиком нарушениями при оказании медицинской помощи ФИО1 и его смертью.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно пункту 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, в том числе, вследствие причинения вреда другому лицу.

Согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ч. 1 ст. 1094 ГК РФ, лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Для взыскания убытков необходимо наличие состава правонарушения, включающего наступление вреда, противоправность поведения, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между действиями ответчика и наступившими у истца неблагоприятными последствиями, доказанность размера убытков.

Как следует из материалов дела, уголовное дело, возбужденное следователем СО по Центральному району г.Костромы СУ СК России по Костромской области по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ по факту смерти ФИО1, прекращено 10.07.2019 г. по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть за отсутствием события преступления.

Заключение экспертизы в совокупности с показаниями экспертов свидетельствуют о правильном выборе тактики лечения ФИО1, о том, что нарушений со стороны медицинского персонала, которые бы состояли в причинно-следственной связи со смертью ФИО1, допущено не было.

Указанные в заключении экспертов нарушения при оказании медицинской помощи в виде дефектов медицинской документации и нарушения сроков оказания медицинской помощи какого-либо влияния на результаты планового оперативного лечения не оказали. Кроме того, суд учитывает, что решение о проведении лечения могло быть принято только после представления пациентом всех необходимых анализов и исследований. Так, результаты УЗИ были представлены только 30 ноября 2018 года. В отсутствие данных медицинских исследований ФИО1 вопрос об оперативном вмешательстве не мог быть разрешен. При этом в условиях значительной загруженности медицинского учреждения (наличия очереди на стационарное лечение) проведение стационарного лечения в сроки, установленные Порядком оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденным приказом Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года №915н было объективно невозможно.

Доказательств, свидетельствующих о причинении истцу морального вреда в связи с нарушениями при оказании медицинской помощи ФИО1, суду не представлено.

В соответствии с названными нормами законодательства, принимая во внимание то, что причинно-следственная связь между допущенными ответчиком нарушениями при оказании медицинской помощи ФИО1 и его смертью не установлена, суд считает, что основания для удовлетворения требований о компенсации морального вреда отсутствуют.

Истцом также заявлены требования о взыскании расходов на погребение супруга на общую сумму 113548 рублей.

Поскольку как указанно ранее судом установлено что между действиями ответчика и смертью ФИО1 отсутствует причинно-следственная связь оснований для удовлетворения указанных требований также не имеется.

При таких обстоятельствах исковые требования Силиной Галины Павловны к ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Силиной Галины Павловны к ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение отказать.

Решение может быть обжаловано в Костромской областной суд через Свердловский районный суд г. Костромы в течение месяца со дня вынесения судом решения в окончательной форме.

Судья Е.А. Морев