Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-3226/2021 от 24.02.2021

Судья: Захаревская М.Г. Гр. дело № 33 -3226/2021

Номер дела суда первой инстанции № 2-2312\2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

30 марта 2021 года г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда в составе:

председательствующего Черкуновой Л.В.,

судей Марковой Н.В., Чирковой И.Н.,

с участием прокурора Роговой О.В.,

при секретаре Дождевой Ю.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Абросимовой (Широковой) А.В., Широкова А.В., Широковой О.П. в лице представителя Писарева И.А. на решение Комсомольского районного суда г. Тольятти Самарской области от 15 декабря 2020 года, которым постановлено:

«Широковой О.П., Абросимовой (Широковой) А.В., Широкову А.В. в удовлетворении иска к ООО «ЮА-Транс» о компенсации морального вреда, взыскании судебный расходов – отказать».

Заслушав доклад по делу судьи Самарского областного суда Черкуновой Л.В., судебная коллегия

установила:

Истцы Широкова О.П., Абросимова (Широкова) А.В., Широков А.В. обратились в суд с иском к ООО «ЮА-Транс» о компенсации морального вреда, взыскании судебных расходов.

В обоснование заявленных требований указали, что ФИО1 приходился Широковой О.П. супругом, Абросимовой А.В. и Широкову А.В. отцом. ФИО1 состоял в трудовых отношениях с ООО «ЮА-Транс» и занимал должность водителя. 08 июля 2019г. в период времени с 09.00 час. до 10.30 час. Широков В.И. по поручению работодателя находился на территории торговой базы ООО «<данные изъяты>», расположенной по адресу: <адрес> на служебном автотранспорте. Работник ООО «<данные изъяты>» ФИО2 при выполнении с помощью вилочного погрузчика работ по погрузке автомобильных шин совершил наезд на Широкова В.И., в результате которого Широков В.И. получил травмы, был доставлен в больницу, где 11 июля 2019 г. скончался. По данному факту ответчик провел расследование, по результатам которого составлен Акт №1 о несчастном случае на производстве (форма Н-1).

Смерть супруга и отца является для истцов глубоким потрясением, невосполнимой утратой и огромным горем, причинила нравственные страдания. Поскольку обязанность по обеспечению безопасных условий труда и охраны труда возложена на работодателя, в то время как такие условия обеспечены не были, истцы полагают, что ответчик должен компенсировать им моральный вред

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истцы просили взыскать с ООО «ЮА-Транс» компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб. каждому.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе истцы просят отменить решение суда, указывая, что ответчиком не было обеспечено право Широкова В.И. на безопасные условия труда, в результате чего он получил производственную травму, повлекшую впоследствии его смерть. При этом в результате расследования несчастного случая вины работника не установлено, напротив, установлена вина работодателя в сфере охраны труда.

В заседании судебной коллегии представитель истцов – Писарев И.А. поддержал доводы апелляционной жалобы.

Представитель ООО «ЮА-Транс» Сабирзянов А.Р. просил решение суда оставить без изменения, указал, что вина работодателя в причинении вреда здоровью работника не установлена.

Иные лица, участвующие в деле, не явились, извещены.

Рассмотрев дело в порядке, установленном главой 39 ГПК РФ, изучив материалы дела, выслушав пояснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего решение суда не подлежащим отмене, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

В силу п. 2 ст. 328 ГПК РФ по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, судебная коллегия находит его в силу п.4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ подлежащим отмене.

Как следует из материалов дела, ФИО1 приходился истцу Широковой О.П. супругом, Широкову А.В. и Абросимовой (Широкова) А.В. отцом.

Установлено, что Широков В.И. на основании трудового договора от 01 октября 2018 г. работал в ООО «ЮА-Транс» в должности водителя-экспедитора.

08 июля 2019г. Широков А.В., находясь при исполнении трудовых обязанностей на территории торговой базы ООО «<данные изъяты>», в результате действий ФИО2 получил тяжкие телесные повреждения, от которых скончался в больнице ГБУЗ СО «<данные изъяты>».

Приговором <данные изъяты> признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 216 УК РФ, ему назначено наказание в виде двух лет и шести месяцев лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание признано считать условным с испытательным сроком в два года.

Из приговора следует, что 08 июля 2019г. в период времени с 09.00 час. до 10.30 час. Широков В.И. находился на территории торговой базы ООО «<данные изъяты>», расположенной по адресу: <адрес> куда приехал на служебном грузовом автомобиле марки МАN государственный регистрационный знак №. Работник ООО «<данные изъяты>» ФИО2 при выполнении с помощью вилочного погрузчика работ по погрузке автомобильных шин совершил наезд на ФИО1, в результате которого ФИО1 получил травмы, доставлен в больницу ГБУЗ СО «<данные изъяты>», где от полученных травм скончался.

Согласно справке о смерти №, смерть ФИО1 наступила от <данные изъяты>.

Актом №1 о несчастном случае на производстве (форма Н-1) от 10 октября 2019г., утвержденным директором ООО «ЮА-Транс» ФИО3, установлены причины несчастного случая:

-неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что при производстве погрузочно-разгрузочных работ кладовщик ФИО2 нарушил требования технологической карты на погрузочно-разгрузочных работах, выполняемых вручную и п. 3.1 инструкции по охране труда для кладовщика ООО «<данные изъяты>», приказ ООО «<данные изъяты>» от 10 января 2019г. №

- неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в необеспечении директором ООО «<данные изъяты>» безопасных условий и охраны труда, а также неосуществления контроля за соблюдением требований охраны труда работниками ООО «<данные изъяты>», нарушение ч. 1 ст. 212 ТК РФ, приказа от 10 октября 2019г. №.

Установлены лица, допустившие нарушение требований охраны труда:

-кладовщик ООО «ТД <данные изъяты>» ФИО2, самостоятельно принял решение об использовании погрузчика, в момент несчастного случая выполнял погрузочно-разгрузочные работы на дизельном погрузчике, не обусловленные его трудовым договором и должностной инструкцией, не прошедший в установленном порядке обучение, проверку знаний требований охраны труда, не имея удостоверения на право управления погрузчиком, чем нарушил требования технологической карты ООО «<данные изъяты>» на погрузочно-разгрузочных работах, выполняемые вручную, п. 3.1 инструкции по охране труда для кладовщика ООО «<данные изъяты>», приказ ООО «<данные изъяты>» от 10 января 2019г. №;

-кладовщик ООО «<данные изъяты>» ФИО2, будучи ответственным за производство погрузочно-разгрузочных работ, не удалил из зоны перемещения и погрузки грузов водителя ФИО1, не имеющего прямого отношения к производимым работам, чем нарушил приказ от 10 января 2019г. №, технологическую карту от 10 января 2019г. на погрузочно-разгрузочные работы, выполняемые вручную;

-директор ООО «ТД <данные изъяты>» ФИО4. не обеспечил работникам безопасность условий и охраны труда, а также не осуществил контроль за соблюдением требований охраны труда работниками ООО «<данные изъяты>».

Разрешая спор и отказывая Широковой О.П., Абросимовой (Широковой) А.В., Широкову А.В. в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, причиненного гибелью работника вследствие несчастного случая на производстве, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса РФ, ст. ст. 22, 212 Трудового кодекса РФ, исходил из того, что смерть ФИО1 – супруга Широковой О.П. и отца Широкова А.В. и Абросимовой А.В. – наступила в результате неосторожных действий ФИО2 – работника ООО «<данные изъяты>», который при выполнении с помощью вилочного погрузчика работ по погрузке автомобильных шин совершил наезд на ФИО1, который от полученных травм скончался в лечебном учреждении, вследствие чего пришел к выводу об отсутствии вины ООО «ЮА-Транс» (работодателя ФИО1) в причинении вреда жизни или здоровью его работника, в данном случае ФИО1

Как указал суд первой инстанции, допущенные работодателем ООО «ЮА-Транс» нарушения – ненаправленные в установленном порядке извещения о произошедшем несчастном случае в соответствующие органы, отсутствие документов и процедуры, необходимых для функционирования системы управления охраны труда, отсутствие оценки профессиональных рисков, не свидетельствуют о наличии вины работодателя в причинении вреда жизни ФИО1

Кроме того, суд первой инстанции отметил, что составление ООО «ЮА-Транс» акта о несчастном случае на производстве по форме Н-1 не свидетельствует о вине работодателя в причинении вреда жизни и здоровью его работника.

Судебная коллегия считает выводы суда первой инстанции основанными на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.

С соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены в том числе право на жизнь (статья 20), право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 3 статьи 37).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абзац первый статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжат активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзацы первый и второй пункта 2 названного постановления).

Отсутствие в законом акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления).

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общий принцип компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда связана с посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Между тем, суд первой инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего пришел к ошибочному выводу об отсутствии правовых оснований для возмещения указанного вреда, причиненного истцам в связи со смертью ФИО1 – их супруга и отца соответственно, наступившей при исполнении им трудовых обязанностей.

Отказывая истцам в иске о компенсации морального вреда по тем основаниям, что статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающая возмещение морального вреда, причиненного работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, на которую в том числе сослались истцы в обоснование своих требований о компенсации морального вреда, регулирует отношения, возникающие между работодателем и работником, суд первой инстанции не учел, что требование истцов к работодателю о компенсации морального вреда было связано с таким основанием возникновения их нравственных страданий, как утрата близкого человека для Широковой О.П. (супруги), Абросимовой А.В. и Широкова А.В. (детей) – ФИО1, исполнявшего трудовые обязанности на момент гибели, что привело в том числе к разрыву их семейных связей.

Делая вывод об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований истцов, судом первой инстанции также не приняты во внимание общепризнанные принципы и нормы международного права, которые в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003г. №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 названного постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человек обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998г. №54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суд по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Исходя из положений статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, определяющих, что право каждого лица на жизнь охраняется законом, никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание, и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека в тех случаях, когда имело место нарушение права на жизнь, родственники умерших имеют право на обращение в том числе в судебные органы с требованием о соответствующей компенсации в связи нарушением этого права.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетним, между другими родственниками. Понятие «семейная жизнь» не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации и положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками погибшего лица (работника), поскольку в связи со смертью близкого человека и разрывом семейных связей лично им причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред), что судом первой инстанции при разрешении спора по настоящему делу учтено не было, вследствие чего обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, не установлены не были.

Судом первой инстанции не принято во внимание, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами в случае и в порядке, им предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (абзац первый пункта 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причинный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровью, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, силу закона обязанным возместить вред.

Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 ГК РФ) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий, оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 06 февраля 2007г. №6 разъяснено, что суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя вреда. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (пункт 1 названного постановления).

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

По смыслу приведенных нормативных положений, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Следовательно, для применения ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.

В нарушение положений приведенных норм материального и процессуального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, судом первой инстанциями не было принято во внимание, что в обоснование требования о компенсации морального вреда истцы ссылались на то, что бездействие ООО «ЮА-Транс», выразившееся в несоздании надлежащих условий труда, способствовало причинению смерти ФИО1 - работника данной организации, вследствие чего им, как членам семьи ФИО1, лично причинены нравственные страдания, компенсировать которые они просили в денежной форме в соответствии с нормами статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Между тем нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие порядок и основания возмещения морального вреда, несмотря на то, что суд первой инстанции приводил их в решении, применены неправильно, в частности не установлены юридически значимые обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора о возмещении морального вреда членам семьи работника, умершего (погибшего) при исполнении трудовых обязанностей.

Указывая на отсутствие вины ООО «ЮА-Транс» в причинении вреда жизни и здоровью его работнику ФИО1, поскольку смерть ФИО1 наступила в результате неосторожных действий третьего лица, а именно ФИО2 - работника ООО «<данные изъяты>», суд первой инстанции не принял во внимание нормы трудового законодательства, устанавливающие обязанности работодателя по обеспечению безопасных условий и охраны труда, и не применили эти нормы в их системной взаимосвязи с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда.

Так, в силу положений абзаца четвертого и абзаца четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации охрана труда - это система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно профилактические, реабилитационные и иные мероприятия.

Условия труда - это совокупность факторов производственной среды и трудового процесса, оказывающих влияние на работоспособность и здоровье работника (часть 2 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществление технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Из приведенных нормативных положений в их системной взаимосвязи с нормами международного права и нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве обязанность по компенсации членам семьи работника вреда, в том числе морального, может быть возложена на работодателя, не обеспечившего работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности.

Актом о несчастном случае на производстве (форма Н-1) от 10 октября 2019г. установлено, что допущены нарушения трудового законодательства и со стороны ООО «ЮА-Транс», в инструкции по охране труда водителя ООО «ЮА-Транс» не определены требования безопасности при проведении погрузочно-разгрузочных работ, в нарушение ч. 1 ст. 212 ТК РФ. В ООО «ЮА-Транс» не функционирует Положение о системе управления охраной труда, отсутствуют документы по процедуре оценки профессиональных рисков, управления профессиональных рисков. В ООО «ЮА-Транс» не обеспечено создание и функционирование системы управления охраной труда, отсутствуют документы и процедуры, необходимые для функционирования системы управления охраны труда, отсутствует оценка профессиональных рисков, представляющих собой угрозу жизни и здоровья работников в нарушение приказа Минтруда РФ от 19 августа 2016 №438н, абз.2 ч.2 ст. 212 ТК РФ, абз. 3 ч.2 ст. 212 ТК РФ.

По факту выявленных нарушений ООО «ЮА-Транс» и должностное лицо ФИО3 привлечены к административной ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 5.27.1 КоАП РФ.

В ходе расследования несчастного случая по инициативе супруги пострадавшего инициировано почерковедческое исследование подписи ФИО1 в следующих документах: трудовом договоре № от 01 октября 2018г.; заключении предварительного (при поступлении на работу) медицинского осмотра № от 01 октября 2018г.; путевом листе грузового автомобиля от 30 июня 2019г.; журнале регистрации инструктажа на рабочем месте ООО «ЮА-Транс» (начат 01 июля 2017г., журнале учета проведения вводного инструктажа по охране труда ООО «ЮА-Транс».

Согласно акту экспертного исследования № от 08 октября 2019г., пять подписей от имени ФИО1, расположенных в представленных на исследование трудовом договоре № от 01 октября 2018г., в заключении предварительного (при поступлении на работу) медицинского осмотра № от 01 октября 2018г. и в путевом листе грузового автомобиля от 30 июня 2019г. выполнены ФИО1

Шесть подписей от имени ФИО1, расположенных в журнале регистрации инструктажа на рабочем месте ООО «ЮА-Транс» (начат 01 июля 2017г.) и в журнале учета проведения вводного инструктажа по охране труда ООО «ЮА-Транс» (начат 03 июля 2017г.), выполнены одним лицом, однако решить вопрос о том, кем, ФИО1 или иным лицом выполнены данные подписи, не представляется возможным.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в рамках проведения расследования несчастного случая на производстве ответчиком не представлено достоверных доказательств, подтверждающих, что ФИО1 прошел инструктаж по охране труда, а работодатель создал систему управления охраны труда, произвел оценку профессиональных рисков, представляющих собой угрозу жизни и здоровья работников, ознакомил с ней работников.

При этом судебная коллегия исходит из того, что сомнения в подлинности подписи ФИО1 возникли у эксперта только в отношении документов, связанных с проведением инструктажа по технике безопасности, подлинность подписи на документах, не относящихся к данной теме, сомнений у эксперта не вызвала.

При таком положении, судебная коллегия толкует неустранимые сомнения в пользу работника, поскольку именно на работодателя законом возложена обязанность доказать, что условия труда работника являются безопасными.

Решение <данные изъяты>. по иску Широковой О.П. к административным ответчикам ГИТ в Самарской области, Федеральной службе по труду и занятости РФ об оспаривании Акта № 1 о несчастном случае на производстве от 10 октября2019г., которым в иске истцу отказано, основанием для отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда являться не может. Сделанные в решении выводы о том, что указанные в акте о несчастном случае нарушения требований охраны труда ООО «ЮА-Тарнс» не находятся в причинно-следственной связи с данным несчастным случаем, соответствуют выводам комиссии, проводившей расследование несчастного случая, и прямо следуют из текста акта.

Однако, делая вывод о наличии оснований для удовлетворения исковых требований истцов о компенсации морального вреда, судебная коллегия не исходит из доказанности вины работодателя в наступлении смерти работника при исполнении трудовых обязанностей, а принимает внимание, что установленная законом обязанность обеспечения работнику безопасных условий труда, в том числе на территории другого предприятия, где работник находился по поручению и в интересах работодателя, ответчиком исполнена не была.

Отказывая истцам в удовлетворении требований, суд первой инстанции не учел, кроме того, что по сведениям ЕГРЮЛ от 23 декабря 2020г. ООО ТД «<данные изъяты>» ликвидировано 24 июля 2020г. на основании решения от 17 июля 2020г., что свидетельствует о невозможности получения компенсации от лица, непосредственно виновного в причинении вреда здоровью потерпевшего работника.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что факт нарушения прав работника ФИО1 несоблюдением ответчиком требований закона по обеспечению безопасных условий труда нашел свое подтверждение в ходе рассмотрения дела, а потому требование истцов о компенсации морального вреда в связи со смертью супруга и отца, при исполнении им трудовых обязанностей, подлежит удовлетворению.

Определяя размер компенсации, судебная коллегия с учетом требований разумности и справедливости, обстоятельств и причин гибели ФИО1, находившегося в момент смерти при исполнении трудовых обязанностей, степени вины работодателя в необеспечении охраны труда и безопасных условий труда, полагает необходимым взыскать с ООО «ЮА-Транс» в пользу Широковой О.П. 250000 руб., в пользу Широкова А.В. и Абросимовой (Широковой) А.В. по 200000 руб. каждому.

На основании ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В соответствии с ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. Перечень судебных издержек исчерпывающим образом законодателем не определен.

Согласно ч. 1 ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

По смыслу названной нормы разумные пределы являются оценочной категорией, четкие критерии их определения применительно к тем или иным категориям дел не предусматриваются. В каждом конкретном случае суд вправе определить такие пределы с учетом обстоятельств дела, сложности и продолжительности рассмотрения дела, сложившегося в данной местности уровня оплаты услуг адвокатов по представлению интересов доверителей в гражданском процессе.

Из договора № от 20 августа 2020г. следует, что между ООО «Юридическое бюро «Паритет» в лице директора Писарева И.А. и Широковой О.П. заключен договор на оказание юридических услуг, а именно: составление и подача в суд искового заявления, представление интересов в суде первой инстанции.

Пунктом 4.1 предусмотрено, что стоимость услуг, оказываемых по настоящему договору, составила 30000 руб.

Согласно квитанции к приходному кассовому ордеру от 20 августа 2020г., Широковой О.П. оплачено ООО «ЮБ «Паритет 30000 руб.

Учитывая указанные обстоятельства, приведенные нормы права, сложность гражданского дела, исходя из принципов разумности и справедливости, судебная коллегия полагает необходимым удовлетворить требования Широковой О.П. о возмещении расходов на оплату услуг представителя за участие в суде в размере 15 000 руб.

На основании ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, принимая во внимание, что судебная коллегия пришла к выводу о компенсации морального вреда с ООО «ЮА-Транс», то соответственно, с указанного ответчика подлежит дополнительному взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 900 руб.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Комсомольского районного суда г. Тольятти Самарской области от 15 декабря 2020 отменить, постановить по делу новое решение.

Исковые требования Широковой О.П., Абросимовой А.В., Широкова А.В. к ООО «ЮА-Транс» о компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с ООО «ЮА-Транс» в пользу Широковой О.П. компенсацию морального вреда в размере 250000 руб., расходы на оплату услуг представителя 15000 руб., всего взыскать 265000 руб.

Взыскать с ООО «ЮА-Транс» в пользу Абросимовой А.В. компенсацию морального вреда в размере 200000 руб.

Взыскать с ООО «ЮА-Транс» в пользу Широкова А.В. компенсацию морального вреда в размере 200000 руб.

Взыскать с ООО «ЮА-Транс» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 900 руб.

Апелляционную жалобу Широковой О.П., Абросимовой (Широковой) А.В., Широкова А.В. в лице представителя Писарева И.А. удовлетворить частично.

Апелляционное определение вступает в законную силу в день принятия и может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Председательствующий:

Судьи: