Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-3430/2022 от 02.03.2022

Судья: Андрианова О.Н. Гр. дело № 33-3430/2022

Номер дела в суде 1 инстанции № 2-6674/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

05 апреля 2022 года г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда в составе:

председательствующего – Черкуновой Л.В.,

судей – Желтышевой А.И., Чирковой И.Н.,

при помощнике судьи – Ивановой О.И.,

с участием прокурора – Пижамовой О.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе АО «РКЦ «Прогресс» на решение Кировского районного суда г. Самары от 13 декабря 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования Черепановой О.В. к АО «РКЦ «Прогресс» о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, удовлетворить частично.

Взыскать с АО «РКЦ «Прогресс» в пользу Черепановой О.В. в счет компенсации морального вреда денежные средства в размере 250 000 рублей, расходы на оплату юридических услуг в размере 15 000 рублей, расходы по оформлению доверенности в размере 1 700 рублей, а всего 266 700 рублей.

Взыскать с АО «РКЦ «Прогресс» в доход государства государственную пошлину в размере 6 000 рублей.

В остальной части иска Черепановой О.В. отказать»

Заслушав доклад по делу судьи Самарского областного суда Черкуновой Л.В., судебная коллегия

установила:

Черепанова О.В. обратилась в суд с иском к АО «РКЦ «Прогресс» о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

В обоснование заявленных требований Черепанова О.В. указала, что в период с 05 октября 2005 года по 04 декабря 2018 года истец работала в АО «РКЦ «Прогресс», где проработала более 13 лет 2 мес.

Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания от 07 ноября 2019 № 06-16/116, утвержденной Главным государственным санитарным врачом по Самарской области, условия труда Черепановой О.В. в период работы заливщиком компаундов цеха № 2252 АО «РКЦ «Прогресс» были связаны с воздействием вредных производственных факторов, вызывающих стойкие функциональные изменения в организме человека, приводящие к профессионально обусловленной заболеваемости. Согласно пункту 3.3. данной характеристики стаж работы истца в указанных условиях составляет 13 лет 2 мес. В связи с ухудшением здоровья, истец была вынуждена обратиться в ФГАОУ Сеченовский Университет г. Москва (Университетская клиническая больница № 3) для прохождения лечения. Согласно заключению врачебной комиссии № 40 от 02 июня 2021 года истцу установлен заключительный диагноз полученного заболевания: Профессиональная бронхиальная астма, аллергическая, персистирующего течения – заболевание профессиональное, установленное впервые. Данное заключение послужило основанием для составления Акта о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12 июля 2021 г., подписанного ответчиком и утвержденного Главным государственным санитарным врачом по Самарской области. В связи с ухудшением состояния здоровья истца, Главным Бюро медико-социальной экспертизы истцу установлено 30 % утраты профессиональной трудоспособности в связи с профзаболеванием. По причине ухудшения здоровья истец вынуждена проходить лечение, принимать лекарственные средства, в связи с чем истец испытывает не только физические, но и нравственные страдания, так как ощущает себя неполноценным человеком, которому необходима постоянная реабилитация и помощь, прохождение лечения, непрерывное наблюдение у врачей - специалистов.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец обратилась в суд с требованиями о взыскании с ответчика в ее пользу суммы компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей, судебных расходов в размере 25 000 рублей, расходов по оформлению нотариальной доверенности в размере 1 700 рублей.

Судом постановлено вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе представитель ответчика АО «РКЦ «Прогресс» Балькин Н.А. просит решение суда отменить, направить дело на новое рассмотрение, считает, что решение вынесено с нарушением норм материального права, поскольку в решении суда не дана оценка заявлению ответчика о завышенном стаже работы истца в АО «РКЦ «Прогресс», при вынесении решения судом не приняты во внимание данные карты СОУТ № 138 Черепановой О.В. и санитарно-гигиенических условий труда. Судом не учтено, что в заключении врачебной комиссии ФГАОУ Сеченовский Университет г. Москва (Университетская клиническая больница № 3) № 40 от 02 июня 2021 года отсутствует обоснование причинно-следственной связи между заболеванием истца и ее трудовой деятельностью в АО «РКЦ «Прогресс».

В заседание суда апелляционной инстанции представитель ответчика АО «РКЦ «Прогресс» Томилина Е.Б. поддержала доводы апелляционной жалобы, указав, что заключение о наличии профессионального заболевания, а также санитарно-гигиеническую характеристику ответчик не оспаривает, за весь период заболевание не выявлялось, сам диагноз ответчик также не оспаривает, однако считает его профессиональным.

Иные лица, участвующие в деле, не явились, извещены.

Рассмотрев дело в порядке, установленном главой 39 ГПК РФ, изучив материалы дела, выслушав пояснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего решение суда подлежащим оставлению без изменения, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняется труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Согласно части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами, обязательное социальное страхование в случаях, предусмотренных федеральными законами.

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции, действующей до 01 марта 2022 года) обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции, действующей до 01 марта 2022 года) каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

В случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного вреда осуществляется в соответствии с федеральным законом (часть восьмая ст. 220 Трудового кодекса РФ, в редакции, действующей до 01 марта 2022 года).

Правовое регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного здоровью вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания, осуществляется нормами Федерального закона от 24.07.1998 г. № 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон № 125-ФЗ), в статье 1 которого предусмотрено, что данным правовым актом устанавливаются основы обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, а также определяется порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях.

В силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона № 125-ФЗ возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии со статьей 3 Федерального закона № 125-ФЗ профессиональное заболевание - хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности и (или) его смерть.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 № 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" учитывая, что Кодекс не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу статей 21 (абзац четырнадцатый части 1) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Таким образом, из содержания указанных правовых норм и разъяснений Верховного суда Российской Федерации в их системной взаимосвязи следует, что компенсировать моральный вред работнику причиненный профессиональным заболеванием обязан работодатель, не обеспечивший безопасные условия труда, при этом размер указанной компенсации определяется судом исходя из конкретных обстоятельств дела.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что в период с 05 октября 2005 года по 04 декабря 2018 года Черепанова О.В. работала в АО «РКЦ «Прогресс».

Согласно копии трудовой книжки 05 октября 2005 года Черепанова О.В. принята в ФГУП «ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс» в отдел 2962 учеником заливщика компаундами 1 разряда. 01 января 2006 года истец переведена в цех 2252 заливщиком компаундами 3 разряда. 01 февраля 2008 года Черепановой О.В. присвоен четвертый разряд заливщика компаундами. 01 июля 2014 года ФГУП «ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс» преобразовано в ОАО «РКЦ «Прогресс». 25 декабря 2014 года ОАО «РКЦ «Прогресс» переименовано на АО «РКЦ «Прогресс». 04 декабря 2018 года трудовой договор с Черепановой О.В. расторгнут по инициативе работника (на основании пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ).

Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) от 07 ноября 2019 года № 06-16/116, составленной по месту работы Черепановой О.В. в АО «РКЦ «Прогресс», основной профессией, характеризующейся воздействием вредных производственных факторов, вызывающих стойкие функциональные изменения в организме человека, приводящие к профессионально обусловленной заболеваемости, в трудовой деятельности истца является заливщик компаундов цеха № 2252 АО «РКЦ «Прогресс».

Согласно пункту 3.3 данной санитарно-гигиенической характеристики стаж работы истца в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профзаболевание, составляет 13 лет 2 месяца.

Согласно заключению врачебной комиссии Федерального государственного автономного образовательного учреждения Сеченовский Университет г. Москва (Университетская клиническая больница № 3) № 40 от 02 июня 2021 года, Черепановой О.В. выставлен диагноз: <данные изъяты>.

Согласно акту о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12 июля 2021 года указанное профессиональное заболевание является профессиональным и возникло по причине несовершенства технологического процесса, непосредственной причиной заболевания послужили аллергены (п. 20); вина работника в возникновении заболевания не установлена (п. 19); в целях ликвидации и предупреждения профессиональных заболеваний руководству АО «РКЦ «Прогресс» предложено в месячный срок разработать организационно – технические и санитарно – профилактические мероприятия по предотвращению случаев профессиональных заболеваний на предприятии.

Согласно справке ФКУ «ГБ МСЭ по Самарской области» серии МСЭ-2011 № 0096820 степень утраты профессиональной трудоспособности у Черепановой О.В., в связи с профессиональным заболеванием, установленным на основании Акта о профессиональном заболевании № 06-17/51 от 12 июля 2021 года, составила 30 процентов.

Разрешая спор, суд исходил из того, что Черепанова О.В. работала в АО «РКЦ «Прогресс» во вредных производственных условиях, которые привели к возникновению у нее профессионального заболевания, причиной развития профзаболевания у Черепановой О.В. явилось длительное многократное воздействие на организм вредных производственных факторов, обязанность создания работнику безопасных условий труда лежит на работодателе, доказательств нарушения истцом требований внутреннего распорядка или условий технологического процесса, что могло бы привести к увеличению степени воздействия вредных факторов, не представлено, в связи с чем, суд пришел к правильному выводу, что истцу причинены физические и нравственные страдания, которые в силу закона подлежат компенсации в денежном выражении.

При разрешении вопроса о размере компенсации морального вреда, суд исходил из того, что, факт причинения истцу морального вреда установлен достоверно и подтверждается допустимыми доказательствами, исследованными судом, профзаболевание развивалось у истца по причине длительного воздействия вредных факторов, при этом заболевание может проявиться в любое время, в том числе и после окончания работы на предприятии, в котором имело место воздействие таких факторов, причинение вреда здоровью истца находится в причинной связи с его трудовой деятельностью в организации ответчика, во вредных для организма условиях.

Принимая во внимание конкретные обстоятельства дела, а именно, степень вины ответчика, ранее согласившегося с актом о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12.07.2021 года, не оспорившего его в установленном законом порядке, учитывая, что Черепанова О.В. проработала в АО «РКЦ «Прогресс» 13 лет 2 месяца, суд посчитал, что с АО «РКЦ «Прогресс» в пользу Черепановой О.В. следует взыскать в качестве компенсации морального вреда 250 000 рублей.

Судебная коллегия в полной мере соглашается с указанными выводами суда, поскольку они основаны на материалах дела, исследованных доказательствах, их надлежащей оценке и сделаны в соответствии с нормами права, подлежащими применению к спорным правоотношениям.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом при вынесении решения не учтена позиция ответчика о завышенном стаже работы истца в АО «РКЦ «Прогресс», указанном в акте о случае профессионального заболевания, а также не приняты во внимание данные карты СОУТ № 138 Черепановой О.В. и санитарно - гигиенических условий труда, судебная коллегия во внимание не принимает по следующим основаниям.

Порядок расследования и учета профессиональных заболеваний предусмотрен Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 г. № 967 (далее – Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний), а также Инструкцией о порядке применения названного Положения, утвержденной приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 28 мая 2001 г. № 176.

В соответствии с п. 11 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний при установлении предварительного диагноза - хроническое профессиональное заболевание учреждение здравоохранения направляет работника в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора.

Центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора приступает к выяснению обстоятельств и причин возникновения у работника профессионального заболевания, по результатам которого составляет санитарно-гигиеническую характеристику условий труда (п. 12 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний).

Порядок сбора информации и составления санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания определен Инструкцией о порядке применения Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения РФ от 28 мая 2001 № 176 (далее – Инструкция № 176), и Инструкцией по составлению санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания, утвержденной Приказом Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 31 марта 2008 № 103 (далее - Инструкция № 103).

Согласно пункту 3 Инструкции № 103 санитарно-гигиеническая характеристика составляется в 4 экземплярах по форме № 362-1/у-01, подписывается специалистами управления, утверждается главным государственным санитарным врачом субъекта Российской Федерации и заверяется печатью.

В соответствие с формой № 362-1/у-01 санитарно-гигиеническая характеристика подписывается также работником и работодателем.

Согласно пункту 10 Инструкции № 103 к санитарно-гигиенической характеристике могут прилагаться мнения, свидетельские показания работника, свидетелей, работодателя, которые оформляются на отдельных листах с указанием документа, удостоверяющего личность указанных лиц.

Согласно пункту 13 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний учреждение здравоохранения, установившее предварительный диагноз - хроническое профессиональное заболевание (отравление), в месячный срок обязано направить больного на амбулаторное или стационарное обследование в специализированное лечебно-профилактическое учреждение или его подразделение (центр профессиональной патологии, клинику или отдел профессиональных заболеваний медицинских научных организаций клинического профиля) (далее именуется - центр профессиональной патологии) с представлением, в том санитарно-гигиенической характеристики условий труда.

В соответствии с пункту 14 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний центр профессиональной патологии на основании клинических данных состояния здоровья работника и представленных документов, в том числе санитарно-гигиенической характеристики, устанавливает заключительный диагноз - хроническое профессиональное заболевание (в том числе возникшее спустя длительный срок после прекращения работы в контакте с вредными веществами или производственными факторами), составляет медицинское заключение и в трехдневный срок направляет соответствующее извещение в центр государственного санитарно - эпидемиологического надзора, работодателю, страховщику и в учреждение здравоохранения, направившее больного.

В соответствие с пунктами 19, 27 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний работодатель после получения извещения обязан организовать расследование обстоятельств и причин возникновения у работника профессионального заболевания. По результатам расследования комиссия составляет акт о случае профессионального заболевания по установленной форме.

Согласно пункту 30 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний акт о случае профессионального заболевания является документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве.

Согласно пункту 35 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний разногласия по вопросам установления диагноза профессионального заболевания и его расследования рассматриваются органами и учреждениями государственной санитарно - эпидемиологической службы Российской Федерации, Центром профессиональной патологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, федеральной инспекцией труда,

Из материалов дела следует, что в нарушение вышеприведенных норм какие-либо мнения, свидетельские показания, отражающие несогласие АО «РКЦ «Прогресс» с результатами исследований, содержащихся в составленной в отношении Черепановой О.В. санитарно-гигиенической характеристики от 07 ноября 2019 года № 06-16/116, в том числе несогласие с данными СОУТ, ответчиком не представлены.

Факт причинения Черепановой О.В. вреда профессиональным заболеванием подтверждается представленным в материалы дела заключением врачебной комиссии ФГАОУ г. Москва (Университетская клиническая больница № 3) № 40 от 02 июня 2021 года, которым истцу впервые выставлен диагноз: <данные изъяты>.

Наличие трудовых отношений между истцом и ответчиком подтверждается представленной в материалы дела копией трудовой книжки и не оспаривается ответчиком.

В силу прямого указания п. 30 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний наличие причинно-следственной связи между возникшим профессиональным заболеванием и воздействием вредных производственных факторов по месту работы у ответчика подтверждается актом о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12 июля 2021 года, утвержденным Главным государственным санитарным врачом по Самарской области.

Судом установлено, что акт о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12 июля 2021 года, в том числе в части несогласия со стажем работы истца в АО «РКЦ «Прогресс», в установленном порядке АО «РКЦ «Прогресс» не оспорен. Указанный документ составлен с учетом санитарно-гигиенической характеристики условий труда.

В ходе заседания суда апелляционной инстанции представитель ответчика АО «РКЦ «Прогресс» Томилина Е.Б. подтвердила, что указанные документы ответчиком не оспариваются, а не согласие вызывают лишь выводы суда, сделанные без учета доводов ответчика.

Руководствуясь данными обстоятельствами, судебная коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции правомерно приняты во внимание результаты исследований, содержащихся в санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) от 07 ноября 2019 года № 06-16/116, а также сделан вывод о причинении Черепановой О.В. вреда здоровью в виде профессионального заболевания на основании заключения врачебной комиссии ФГАОУ г. Москва (Университетская клиническая больница № 3) № 40 от 02 июня 2021 года и наличии причинно-следственной связи между возникшим профессиональным заболеванием и воздействием вредных производственных факторов по месту работы у ответчика на основании акта о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12 июля 2021 года.

Довод апелляционной жалобы ответчика АО «РКЦ «Прогресс» о том, что в заключении врачебной комиссии ФГАОУ Сеченовский Университет г. Москва (Университетская клиническая больница № 3) № 40 от 02 июня 2021 года отсутствует обоснование причинно-следственной связи между заболеванием истца и трудовой деятельностью в АО «РКЦ «Прогресс», не принимается судебной коллегией, поскольку, как обосновано выше, в силу прямого указания пункта 30 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у Черепановой О.В., является акт о случае профессионального заболевания № 06-17/51 от 12 июля 2021 года, утвержденный Главным государственным санитарным врачом по Самарской области, который незаконным не признан.

Судебная коллегия полагает, что основания для взыскания заявленной истцом при рассмотрении дела компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей отсутствуют, поскольку степень утраты профессиональной трудоспособности у Черепановой О.В., в связи с профессиональным заболеванием, установленным на основании акта о профессиональном заболевании, составила 30 процентов, инвалидность не установлена.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что размер компенсации 250 000 рублей соответствует характеру и объему причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика, а также требованиям разумности и справедливости.

В соответствии со статьей 98 Гражданского процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесённые по делу судебные расходы.

Согласно статье 88 Гражданского процессуального кодекса РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

К издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся: суммы, подлежащие выплате экспертам, специалистам, понесённые сторонами, расходы на оплату услуг представителей, другие, признанные судом необходимыми расходы (статья 94 Гражданско-процессуального кодекса РФ).

В соответствие со статьей 100 Гражданского процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В силу пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» понесенные истцом расходы, в связи с собиранием доказательств до предъявления искового заявления в суд, могут быть признаны судебными издержками, если несение таких расходов было необходимо для реализации права на обращение в суд и собранные до предъявления иска доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости.

Расходы на оформление доверенности представителя также могут быть признаны судебными издержками, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании по делу.

Разрешая вопрос о взыскании судебных расходов, суд исходил из требований разумности, справедливости и сложности дела, в связи с чем правомерно пришел к выводу о возможности взыскания с ответчика в пользу истца 15 000 рублей в счет возмещения расходов по оплате услуг представителя, а также о взыскании расходов на оплату нотариальных услуг за составление доверенности в размере 1 700 рублей, посчитав их необходимыми судебными расходами.

Доводы апелляционной жалобы не содержат указания на факты, которые не были учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и вынесении судебного акта по существу, либо опровергали выводы суда, влияли на обоснованность и законность решения суда, в связи с чем они не могут служить основанием для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления.

Судебная коллегия полагает, что все обстоятельства, имеющие значение для дела, судом определены правильно, им дана надлежащая оценка. Доводов, опровергающих правильность выводов суда, апелляционная жалоба не содержит. Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену или изменение принятого решения и предусмотренных статьей 330 ГПК РФ судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Кировского районного суда г. Самары от 13 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу АО «РКЦ «Прогресс» - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Председательствующий:

Судьи: