Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-245/2024 (2-3085/2023;) ~ М-2341/2023 от 03.07.2023

    Дело №2-245/2024

    УИД 78RS0011-01-2023-003927-59

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Санкт-Петербург                                       9 июля 2024 года

Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи Плиско Э.А.,

при секретаре Бартоше И.Н.,

с участием представителя истца, ответчика Соколова В.С. и его представителя,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Красавиной О.В. к Соколову ФИО12 о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ответчику о возмещении ущерба, мотивируя тем, что ДД.ММ.ГГГГ произошло дорожно-транспортное происшествие (далее по тексту также ДТП) с участием автомобиля ВМБ 320, государственный регистрационный знак №, принадлежащим истцу, и автомобиля ФИО1, государственный регистрационный знак О 112 КР 98, под управлением ответчика Соколова В.С. В результате указанного ДТП, был поврежден автомобиль, принадлежащий истцу, стоимость восстановительного ремонта, без учета износа, составила 2004354,08 рублей, при этом ДТП произошло, согласно постановлению по делу об административном правонарушении от ДД.ММ.ГГГГ, по вине Соколова В.С., выехавшего на запрещающий сигнал светофора. Риск автогражданской ответственности Соколова В.С. был застрахован в АО «Альфа-Страхование», на основании заключенного со страховщиком соглашения истцом получена выплата в максимальном размере ответственности страховщика - 400 000 рублей, которая не возмещает ущерб в полном объеме. С учетом данных обстоятельств, истец, ссылаясь на положения ст.1064, ст.1072 Гражданского кодекса РФ, просила взыскать с ответчика в счет возмещения ущерба 1604354,08 рублей – разницу между фактически причиненным ущербом и произведенной выплатой в рамках исполнения Федерального закона «Об ОСАГО».

Представителем истца в судебном заседании исковые требования поддержаны в полном объеме.

Ответчик и его представитель в судебное заседание явились, возражали против удовлетворения иска.

Истец, третье лицо в судебное заседание не явились, извещались надлежащим образом (истец извещена в порядке ст.117 ч.2 п.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, третье лицо – в порядке ст.113 ч.2.1 Гражданского процессуального кодекса РФ – первое извещение в т.1 на л.д.86-88, после возобновления - в т.2 на л.д.45-47), в связи с чем суд счел возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Суд, исследовав материалы дела, материал проверки №, выслушав явившихся лиц, показания свидетеля Свидетель №1, эксперта ФИО8, оценив представленные доказательства в совокупности, приходит к выводу о том, что исковые требования не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В силу ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (п.2 ст.401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

На истца возлагалась обязанность доказать факт причинения ущерба по вине ответчика, наличие причинно-следственной связи противоправных действий ответчика с наступлением вреда, размер ущерба.

Бремя доказывания сторонам разъяснено определением от 05.07.2023 и в судебном заседании 24.08.2023.

В силу ст. 1072 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (статья 931, пункт 1 статьи 935), в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

В соответствии со ст.1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии и др.) обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст.1064).

Как установлено судом, ДД.ММ.ГГГГ произошло дорожно-транспортное происшествие с участием транспортных средств - автомобиля (далее по тексту также а/м) БМВ 320, государственный регистрационный знак А 470 ХК 198, принадлежащим истцу, и автомобиля ФИО1, государственный регистрационный знак О 112 КР 98, принадлежащим ответчику. Дорожно-транспортное происшествие произошло при управлении указанными транспортными средствами истцом и ответчиком соответственно.

В результате указанного ДТП принадлежащий истцу автомобиль получил механические повреждения.

Автогражданская ответственность Соколова В.С. на момент ДТП была застрахована в АО «Альфа-Страхование»; на момент ДТП действовал и договор ОСАГО, заключенный между истцом и АО «МАКС».

По результатам обращения истца в АО «МАКС», истцу на основании соглашения (т.1 л.д.140) в порядке прямого возмещения убытков произведена выплата страхового возмещения в денежной форме в сумме 400 000 рублей – максимально уставленной законом ответственности страховщика по договору ОСАГО (т.1 л.д.138).

Обращаясь с иском в суд, ФИО2 просила взыскать с ответчика разницу между выплаченным страховым возмещением и рыночной стоимостью восстановительного ремонта принадлежащего ей автомобиля без учета износа, представив экспертное заключение ООО «Автоэксперт» №, согласно которому стоимость восстановительного ремонта транспортного средства истца составляет 2004354,08 рублей (стр.12 заключения в т.1 на л.д.147-183).

В качестве основания взыскания суммы ущерба с ответчика истец указывает на его вину в причинении ущерба, установленную, по мнению истца, постановлением о прекращении производства по делу об административном правонарушении. Согласно объяснениям истца и выраженной представителем правовой позиции, истец, двигаясь по <адрес>, начала движение по перекрестку на разрешающий сигнал светофора. ДТП произошло по вине ответчика, который не осуществил остановку транспортного средства на запрещающий желтый сигнал светофора, а, кроме того, выезжая на перекресток, двигался прямо, несмотря на наличие знака на его полосе, указывающего разрешенное направление движения - поворот налево.

Ответчиком вина в ДТП и, как следствие, в причинении ущерба истцу оспаривалась.

Согласно объяснениям ответчика, перед перекрестком он намеревался перестроиться в правую полосу движения, соответствующую направлению движения «прямо». Сразу совершить перестроение не представилось возможным, в связи с движущимися по правой полосе транспортными средствами, не пропускавшими автомобиль истца. Когда включился желтый сигнал светофора, перед перекрестком он не имел возможности применить торможение, так как это повлекло бы столкновение, в связи с движущимся сзади транспортным средством Фольксваген, который еще и подавал звуковой сигнал. Непосредственно вначале перекрестка ответчику удалось перестроиться в правую полосу, после чего он продолжил пересечение перекрестка, завершая маневр. ДТП произошло по вине истца, нарушившей п.13.8 Правил дорожного движения РФ, утвержденных Постановлением Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 1090 "О Правилах дорожного движения" (далее по тексту также Правила дорожного движения РФ, Правила, ПДД РФ).

В ходе судебного разбирательства был допрошен свидетель Свидетель №1 (т.1 л.д.105-112), из показания которого следует, что ДД.ММ.ГГГГ свидетель, управляя транспортным средством, двигался по <адрес>, заняв правую полосу движения; по левой полосе двигался автомобиль ФИО1, который был не в «своей» полосе, так как левая полоса движения предусматривала поворот налево на <адрес>, а водитель а/м ФИО1 планировал проехать вперед, в связи с чем включил сигнал поворота направо и стал перестраиваться в правую полосу. Водитель автомобиля Фольксваген, двигавшийся за автомобилем ФИО1, стал подавать звуковые сигналы водителю а/м ФИО1, так как хотел повернуть налево, а а/м ФИО1 перестраивался вправо, при этом на перекрестке уже мигал зеленый сигнал светофора. В этих обстоятельствах, свидетель «сбросил» скорость, чтобы пропустить водителя а/м ФИО1 в свою полосу движения. Водитель автомобиля ФИО1, перестроившись в правую полосу, продолжил пересечение перекрестка в прямом направлении на запрещающий сигнал светофора, после чего произошло столкновение с автомобилем БМВ, двигавшейся по <адрес>.

В материалы дела приобщена запись с видеорегистратора, представленная свидетелем истцу (т.1 л.д.66).

Согласно материалу проверки №, ДД.ММ.ГГГГ старшим инспектором взвода № ОР ДПС ГИБДД УМВД России по Приморскому району г. Санкт-Петербурга возбуждено дело об административном правонарушении по факту столкновения двух транспортных средств, управляемых водителями ФИО2 и Соколовым В.С., произошедшего на пересечении <адрес> и <адрес> в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ. В постановлении указано, что ответственность за правонарушение предусмотрена частью 2 ст.12.13 КоАП РФ; нарушения в действиях кого-либо из водителей не приведены (лист материала проверки (далее по тексту л.МП) 4).

К материалу проверки в ходе административного расследования были приобщены запись с видеорегистратора свидетеля Свидетель №1 на флеш-носителе, а также СD-диск с записью ДТП, представленный СПб ГКУ «Городской мониторинговый центр» (л.МП 13).

Согласно данным указанных видеозаписей, исследованным в судебном заседании, ответчик, управляя принадлежащим ему транспортным средством, двигался по <адрес> по левой полосе движения, предусматривающей на перекрестке с <адрес> направление движения «поворот налево». Ответчик подал сигнал поворота направо, однако наличие возможности незамедлительно совершить перестроение в правую полосу движения не просматривается (справа по ходу движения ответчика осуществлял движение другой автомобиль, за ним двигался а/м свидетеля Свидетель №1). В момент оповещения ответчиком о намерении осуществить перестроение в правую полосу движения (подача сигнала световым указателем поворота направления «направо») сигнал светофора для пересечения <адрес> являлся разрешающим движение. Когда автомобиль под управлением ответчика находился непосредственно перед стоп-линией у перекрестка с <адрес> сигнал светофора сменился на желтый, ответчик пересек стоп-линию, перестраиваясь в правую полосу и одновременно пропуская двигавшийся за ним в левой полосе автомобиль Фольксваген, совершавший поворот налево. А/м свидетеля Свидетель №1 при включении желтого сигнала светофора начал торможение, что позволило а/м ответчика перестроиться в правую полосу и продолжить движение. Перекресток с <адрес> ответчик пересекал, находясь в правой полосе движения, когда произошло столкновение при выезде на перекресток автомобиля под управлением истца, двигавшейся по <адрес>, управляя принадлежащим ей транспортным средством, двигалась по <адрес>, на разрешающий зеленый сигнал светофора продолжила движение по пересечению перекрестка с <адрес>, совершив столкновение с автомобилем под управлением ответчика на перекрестке.

ДД.ММ.ГГГГ в ходе проведения административного расследования по делу об административном правонарушении назначено производство автотехнической экспертизы. На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы: как, с экспертной точки зрения, должны были действовать водители в данной дорожной ситуации согласно требованиям ПДД с момента возникновения опасности для движения? имели ли водители, с экспертной точки зрения, техническую возможность предотвратить ДТП в данной ДТС с момента возникновения опасности для движения? соответствовали ли действия водителей требованиям ПДД, с экспертной точки зрения, с момента возникновения опасности для движения? (л.МП 21).

Согласно заключению эксперта ФИО7 №, содержащегося в материале проверки, в данной ДТС водители автомобилей марки БМВ 320, г.р.з. А470ХК198, и ФИО1, г.р.з. О112КР98, ФИО2 и Соколов В.С., с экспертной точки зрения, должны были действовать с момента возникновения опасности для движения в соответствии с требованиями п.п.10.1 Правил дорожного движения РФ. В данной ДТС водители ФИО2 и Соколов В.С., с экспертной точки зрения, имели техническую возможность предотвратить данное ДТП, своевременно и полностью выполнив требования п.п.10.1 Правил дорожного движения РФ. В данной ДТС, с экспертной точки зрения, действия водителей ФИО2 и Соколова В.С. не соответствовали п.п.10.1 Правил дорожного движения РФ (л.МП 22-39).

Постановлением инспектора группы по исполнению административного законодательства ОР ДПС ОГИБДД УМВД России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ прекращено производство по делу об административном правонарушении в отношении Соколова В.С. в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности (копия в т.1 л.д.26-27; оригинал на л.МП 2-3).

Согласно данному постановлению, Соколов В.С. ДД.ММ.ГГГГ около 14 часов по адресу: <адрес>, перекресток, образованный пересечением <адрес> и <адрес>, управляя транспортным средством ФИО1 с государственным регистрационным знаком О112КР 98, следовал по <адрес> в направлении от <адрес> проспекта, и на пересечении <адрес> и <адрес> произошло столкновение с транспортным средством БМВ 320 с государственным регистрационным знаком А470 ХК 198 под управлением ФИО2

Со ссылкой на заключение эксперта, указанным постановлением установлено, что действия водителей ФИО2 и Соколова В.С. не соответствовали п.п.10.1 Правил дорожного движения РФ.

Письмом от ДД.ММ.ГГГГ начальник ОГИБДД уведомил истца о подаче жалобы на постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении с пропуском установленного законом срока (т.1 л.д.68-69).

Постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении вступило в законную силу, однако не свидетельствует об отсутствии чьей-либо вины в дорожно-транспортном происшествии.

При производстве по делу об административном правонарушении, в том числе автотехнической экспертизы, установлению подлежало наличие или отсутствие события, состава административного правонарушения, а не причина ДТП и наличие либо отсутствие причинно-следственной связи действий водителей с последствиями ДТП в виде ущерба имуществу, в связи с чем указанные обстоятельства подлежат установлению в рамках гражданского дела о возмещении ущерба.

Как разъяснено в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", вред владельцам источников повышенной опасности, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности, возмещается на общих основаниях (статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации), то есть по принципу ответственности за вину. При этом необходимо иметь в виду следующее: а) вред, причиненный одному из владельцев по вине другого, возмещается виновным; б) при наличии вины лишь владельца, которому причинен вред, он ему не возмещается; в) при наличии вины обоих владельцев размер возмещения определяется соразмерно степени вины каждого; г) при отсутствии вины владельцев во взаимном причинении вреда (независимо от его размера) ни один из них не имеет права на возмещение вреда друг от друга.

С учетом приведенных норм права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации факт наличия или отсутствия вины каждого из участников дорожного движения в дорожно-транспортном происшествии является обстоятельством, имеющим юридическое значение для правильного разрешения спора о возмещении вреда, причиненного в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам.

По ходатайству истца в ходе судебного разбирательства судом назначена судебная автотехническая экспертиза, производство которой поручено ООО «Межрегиональное бюро судебных экспертиз». Перед экспертами поставлены следующие вопросы: в действиях кого из водителей-участников ДТП (ФИО2, Соколова В.С. или обоих), произошедшего ДД.ММ.ГГГГ, усматривается несоответствие Правилам дорожного движения Российской Федерации с технической точки зрения? имели ли водители ФИО2 и Соколов В.С. техническую возможность предотвратить ДТП? что, с технической точки зрения, стало причиной данного ДТП, произошедшего ДД.ММ.ГГГГ? (т.1 л.д.199-201)

Согласно заключению судебной экспертизы (т.2 л.д.1-44), с технической точки зрения, в рассматриваемой дорожно-транспортной ситуации действия водителя автомобиля БМВ ФИО2 не соответствовали п.13.8 ПДД РФ, а действия водителя автомобиля ФИО1 В.С. не соответствовали требования п.1.3 в части требований знака 5.15.1 ПДД РФ. С технической точки зрения, в рассматриваемой дорожно-транспортной ситуации, предотвращение ДТП от ДД.ММ.ГГГГ для водителя автомобиля БМВ ФИО2 зависело не от технической, а от объективной возможности своевременно выполнить требования п.13.8 ПДД РФ. С технической точки зрения, водитель автомобиля ФИО1 В.С. не имел технической возможности предотвратить рассматриваемое ДТП. С технической точки зрения, несоответствие действий водителя автомобиля БМВ ФИО2 требованиям п.13.8 ПДД РФ находится в причинной связи с возникновением ДТП от ДД.ММ.ГГГГ.

Суд не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела, поскольку экспертиза проведена компетентным экспертом, имеющим значительный стаж работы в соответствующей области экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о поручении проведения экспертизы, эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Экспертное заключение отвечает требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержит подробное описание и анализ представленной документации, ответы на поставленные вопросы с их обоснованием, на основе исходных объективных данных, учитывая имеющуюся в совокупности документацию и материалы фиксации ДТП, в заключении указаны данные о квалификации эксперта, не поставленной под сомнение. Заключение эксперта мотивированно, данных о заинтересованности эксперта в исходе дела не имеется, основания не доверять выводам эксперта у суда отсутствуют. Неясность, неполнота заключения экспертизы не установлены. Также принимается во внимание судом, что доказательств, ставящих под сомнение квалификацию эксперта, его незаинтересованность не представлено.

В ходе рассмотрения дела был допрошен эксперт ФИО8, проводивший судебную экспертизу, который свое заключение поддержал, настаивал на верности выводов и ответов на поставленные судом вопросы. Эксперт пояснил, что скорость движения автомобиля ФИО1 им определялась на момент выезда на перекресток у стоп-линии, поскольку именно у стоп-линии водитель должен был остановить транспортное средство. В этой связи в формуле расчета применялась скорость транспортного средства на момент выезда на перекресток. В данной дорожно-транспортной ситуации, согласно действующим Правилам дорожного движения РФ, при пересечении перекрестка автомобиль ФИО1 имел преимущество в движении, водитель а/м ФИО1 не мог применять экстренное торможение и должен был завершить маневр. Водитель автомобиля БМВ ФИО2 при пересечении перекрестка должна была пропустить а/м ФИО1, имеющий преимущество при завершении маневра, в связи с чем именно по ее вине произошло ДТП. Эксперт настаивал, что допущенное водителем а/м ФИО1 Соколовым В.С. нарушение Правил дорожного движения РФ (несоблюдение требований знака 5.15.1) не состоит в причинно-следственной связи с ДТП, поскольку на «теле» перекрестка, в момент движения по перекрестку а/м ФИО1 уже находился в правой полосе, предусматривающей движение прямо. Кроме того, независимо от направления движения, водитель Соколов В.С. имел право продолжить движение, а водитель ФИО2 обязана была ему уступить. Именно в этой связи причинно-следственная связь нарушения с произошедшим ДТП установлена только в действиях водителя ФИО2

В соответствии с п.1.3 Правил дорожного движения РФ участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами.

Согласно разделу 5 приложения 1 к Правилам дорожного движения РФ, знаки особых предписаний вводят или отменяют определенные режимы движения. Дорожный знак 5.15.1 предусматривает направления движения по полосам - число полос и разрешенные направления движения по каждой из них. Действие знака 5.15.1, установленного перед перекрестком, распространяется на весь перекресток, если другой знак 5.15.1, установленный на нем, не дает иных указаний.

Согласно п.6.2 ПДД РФ, круглый сигнал светофора имеет следующее значение: желтый сигнал - запрещает движение, кроме случаев, предусмотренных пунктом 6.14 Правил, и предупреждает о предстоящей смене сигналов.

Пунктом 6.14 Правил дорожного движения РФ, предусмотрено, что водителям, которые при включении желтого сигнала или поднятии регулировщиком руки вверх не могут остановиться, не прибегая к экстренному торможению в местах, определяемых пунктом 6.13 Правил, разрешается дальнейшее движение, к которым отнесена стоп-линия.

Пункт 13.8 Правил дорожного движения РФ обязывает водителя при включении разрешающего сигнала светофора уступить дорогу транспортным средствам завершающим движение через перекресток, и пешеходам, не закончившим переход проезжей части данного направления.

Исходя из приведенных в п.1.2 Правил дорожного движения РФ понятий преимущества и требования уступить дорогу, преимущественным признается право на первоочередное движение транспортного средства в намеченном направлении по отношению к другим участникам дорожного движения, которые не должны начинать, возобновлять или продолжать движение, осуществлять какой-либо маневр, если это может вынудить участников движения, имеющих по отношению к ним преимущество, изменить направление движения или скорость.

Совокупность представленных доказательств свидетельствует о том, что ответчик при управлении транспортным средством, пересекая стоп-линию на желтый сигнал светофора и продолжив движение по перекрестку действовал в соответствии с п.6.14 ПДД РФ; истец при управлении транспортным средством нарушила п.13.8 ПДД РФ, не уступив дорогу ответчику, обладавшему преимущественным правом проезда перекрестка.

Судом установлено, что в начале перекрестка ответчик осуществил перестроение в правую полосу, предусматривающую движение по перекрестку в прямом направлении движения, и фактически проезд перекрестка осуществил в направлении движения прямо по правой полосе движения по <адрес>, при этом пересекаемая а/м ФИО1 <адрес> имеет по три полосы движения и трамвайные пути в каждом направлении, а ДТП произошло в конце перекрестка.

Согласно заключению судебной экспертизы и показаниям эксперта, нарушение ответчиком п.5.15.1 Правил дорожного движения РФ при выезде на перекресток не состоит в причинной связи с ДТП, а выезд на перекресток на желтый сигнал светофора в данной дорожно-транспортной ситуации соответствовал п.6.14 ПДД РФ. Эксперт также настаивал, что действия ответчика не состоят в причинной связи с ДТП, вне зависимости от направления движения его транспортного средства.

Представитель истца, не согласившись с выводами эксперта, полагала, что ответчик мог избежать ДТП, если бы из левой полосы движения по <адрес> осуществил поворот налево в крайнюю левую полосу. Данное обстоятельство не может учитываться судом, поскольку оценке подлежит фактически сложившаяся дорожно-транспортная ситуация, в которой ответчик двигался в направлении прямо. Кроме того, не имеется никаких оснований полагать, что в случае поворота налево ответчик совершал бы его в крайнюю левую полосу.

В данном случае суд считает обоснованной позицию эксперта о том, что ДТП могла предотвратить истец, предоставив ответчику возможность завершить проезд перекрестка.

Согласно данным видеозаписи в момент начала движения истца по <адрес> в направлении пересечения <адрес> не все транспортные средства, двигавшиеся во встречном направлении, завершили проезд данного перекрестка. Данное обстоятельство являлось очевидным и для истца, поскольку одно из транспортных средств в начале ее движения проезжало перекресток прямо перед ней, а/м Фольксваген начал совершать поворот налево на стороне проезжей части, по которой двигалась истец. В этой связи истцу надлежало действовать более осмотрительно и убедиться в том, что все транспортные средства встречного направления завершили проезд перекрестка.

Ссылка представителя истца на нарушение ответчиком Правил дорожного движения РФ в виде выезда на перекресток на запрещающий желтый сигнал светофора не может быть принята судом, с учетом положений п.6.14 Правил дорожного движения и установленного судебной экспертизы факта отсутствия технической возможности у ответчика произвести остановку транспортного средства без применения экстренного торможения.

В судебном заседании представитель истца настаивала на неверном расчете эксперта, основанном на определении скорости автомобиля ответчика на момент, предшествующий пересечению стоп-линии, поскольку, по мнению истца, скорость должна определяться на момент включения желтого сигнала светофора.

Эксперт в судебном заседании правильность доводов представителя отрицал, поскольку светофор регулирует движение по перекрестку, а не по полосе, при этом совершить остановку транспортного средства ответчик должен был перед стоп-линией, а не в момент движения по полосе и включения желтого сигнала. Кроме того, желтый сигнал светофора в формуле расчета фактически учтен временем реакции.

Согласно заключению судебной экспертизы, скорость движения а/м под управлением ответчика составляла 15,8 км/ч, в связи с чем время, необходимое для полной остановки транспортного средства с применением рабочего торможения (не экстренного) составило 2,842 секунды, в то время как время работы желтого сигнала светофора составляло 1,735 секунды, что исключает техническую возможность остановки а/м с применением рабочего торможения перед стоп-линией.

Эксперт в судебном заседании также пояснил, что расчет скорости а/м ответчика производился на момент подъезда к стоп-линии, поскольку именно в этом месте ответчик обязан был остановиться, а не в момент движения по полосе при включении желтого сигнала светофора. Кроме того, расчет скорости а/м ответчика на момент включения желтого сигнала светофора не влияет на выводы экспертизы, поскольку время на полную остановку а/м все равно превышает время работы желтого сигнала светофора.

Непосредственно в судебном заседании экспертом с использованием его ноутбука, установленной программы «PotPlayer», обладающей функцией покадрового просмотра, имеющихся в материалах дела видеозаписей, произведен анализ видеограммы и расчет скорости движения а/м ответчика в момент включения желтого сигнала светофора, которая определена в 15 км/ч. Расчет времени для полной остановки транспортного средства при указанной скорости не влияет на выводы эксперта об отсутствии у ответчика технической возможности произвести остановку транспортного средства рабочим торможением, поскольку требуемое время (2,763с.) превышает время работы сигнала светофора.

В целях опровержения заключения судебной экспертизы стороной истца представлено заключение специалиста (рецензия) НП «Саморегулируемая организация судебных экспертов» (т.2 л.д.69-99).

Согласно данной рецензии, по мнению рецензентов, методика исследования в отношении объекта экспертизы выбрана неверно, исследование проведено не в полном объеме. Нарушения, выявленные при анализе заключения, не позволяют считать указанное заключение объективным, обоснованным и полным, составленным на строго научной и практической основе, с исчерпывающими, достоверными и обоснованными ответами по поставленным вопросам. Выводы не подтверждены выполненным исследованием. Заключение эксперта не соответствует требованиям ст.25 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и требованиям процессуального кодекса, в рамках которого выполнено данное исследование. Согласно сведениям об образовании эксперта ФИО8 его квалификация и образование соответствует виду исследования по поставленным вопросам. Заключение эксперта произведено с многочисленными нарушениями действующего законодательства, методик (методических рекомендаций) проведения данного вида исследований, не является полным, всесторонним и объективным. В заключении отсутствует общая оценка результатов исследования, ответы на поставленные вопросы не являются исчерпывающими, выводы эксперта исследованием не обоснованы и вызывают сомнения в достоверности, в связи с чем заключение не может использоваться при принятии юридически значимых решений и выводы по проведенному исследованию являются основанием для назначения судебной экспертизы.

Доводы, приведенные рецензентами в обоснование своего заключения, в полном объеме не соответствуют действительности.

Так, в обоснование доводов, рецензентом указано, что в заключении судебной экспертизы неверно определено время, необходимое для остановки транспортного средства ответчика, в связи с учетом времени реакции водителя и времени срабатывания тормозного привода, что учету не подлежало, так как в процессе мигания зеленого сигнала светофора водитель уже применил торможение, его нужно было продолжить. В качестве демонстрации применения торможения в рецензии представлен скрин кадра видеозаписи на таймкоде 00:00:12.467, а также указано, что включение сигнала торможения прекрасно видно во время включения зеленого мигающего сигнала светофора при непрерывном просмотре видеозаписи (т.2 л.д.80).

Вместе с тем, представленный на листе 12 рецензии скрин кадра таймкод 00:00:12.467 виден работающий сигнал правого поворота а/м ФИО1, а не торможения (стоп-сигналы).

Эксперт в судебном заедании пояснил, что время реакции не учитывается лишь когда имеются следы торможения, что в данной дорожно-транспортной ситуации не установлено.

В судебном заседании повторно, неоднократно исследовалась видеозапись, в присутствии представителей сторон и эксперта, однако применение а/м ФИО1 торможения (работающие стоп-сигналы) не выявлено. Согласно данной видеозаписи, как изложено выше, водитель а/м ФИО1 включил сигнал поворота направо (для перестроения), когда сигнал светофора был зеленый, этот же сигнал поворота оставался включенным и при мигающем зеленом сигнале светофора. Согласно объяснениям ответчика, показаниям эксперта, у а/м ФИО1 при торможении включаются 3 стоп-сигнала (слева, справа и верхний). В этой связи суд признает необоснованной ссылку в рецензии на недопустимость применения значения времени реакции водителя (1с.) и время запаздывания тормозного привода автомобиля (0,1с.) при расчете времени остановки транспортного средства.

Также в рецензии указано, что эксперт неверно принял время реакции, равное 1 секунде, так как время реакции при смене сигнала светофора составляет 0,6с, согласно методическому источнику. В обоснование данного довода в рецензии приведена иллюстрация № (т.2 л.д.81 – л.13 рецензии), которая содержит данные параметра реакции 0,6 секунды в свободной дорожно-транспортной ситуации. Однако данное значение, как указано в самой иллюстрации, применяется при варианте переключения сигнала светофора на красный (после желтого), что не соответствует фактической дорожно-транспортной ситуации. С учетом фактических обстоятельств, время реакции водителя должно определяться при условии смены сигнала светофора с мигающего зеленого на желтый. Согласно методическим рекомендациям ФБУ РФЦСЭ «Применение дифференцированных значений времени реакции водителя в экспертной практике», при включении желтого сигнала светофора после мигающего зеленого значение времени реакции водителя определено в 1 секунду.

На совокупности указанных ошибочных и не соответствующих фактическим обстоятельствам выводах рецензентом сделан собственный примерный расчет времени, требуемого на остановку транспортного средства ФИО1 (скорость а/м принята за 15 км/ч на момент включения желтого сигнала светофора, не применены значения времени реакции водителя и времени запаздывания тормозного привода автомобиля) и окончательный вывод о том, что водитель а/м ФИО1 имел техническую возможность совершить остановку транспортного средства перед стоп-линией без применения экстренного торможения. Ошибочный вывод о наличии такой технической возможности у ответчика, в свою очередь, привел к необоснованным выводам об отсутствии у него преимущественного права движения, наличии такого права у истца, а равно неправильности противоположных выводов судебной экспертизы.

В представленной рецензии также указано на нарушение экспертом положений ст.25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности» и, как следствие, заведомо ложном указании экспертом на производство экспертизы в соответствии с законодательством (т.2 л.д.88 – л.20 рецензии).

Вместе с тем, судебная экспертиза производилась по материалам дела, в связи с чем отсутствие в заключении указания на присутствие участников процесса при производстве экспертизы не является нарушением указанного Федерального закона. В заключении судебной экспертизы экспертом указано, что при подготовке заключения эксперт действовал в соответствии с нормами действующего законодательства в области обеспечения безопасности дорожного движения, а также иными смежными нормами права, что соответствует его квалификации и виду произведенной экспертизы.

При таких обстоятельствах суд оценивает заключение судебной экспертизы, как доказательство, отвечающее принципам относимости, допустимости и достоверности; представленная стороной истца рецензия не подвергает сомнению правильность и обоснованность заключения судебной экспертизы. Учитывая, что эксперту представлены все имеющиеся данные для исследования, дополнительных доказательств сторонами не представлялось, а ходатайство представителя истца о назначении повторной экспертизы за счет ответчика обосновано несогласием с полученным заключением судебной экспертизы, суд не усмотрел оснований к назначению повторной, дополнительной экспертизы.

По смыслу действующего законодательства применение деликтной ответственности предполагает доказанность оснований и условий ее наступления путем установления всех элементов состава правонарушения: незаконности действий (бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность; наступления вреда и его размера; причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими для истца неблагоприятными последствиями; вины причинителя вреда. Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения влечет за собой отказ в удовлетворении исковых требований.

Доводы представителя истца о нарушении Соколовым В.С. Правил дорожного движения, не могут быть приняты судом в качестве оснований к удовлетворению требований, поскольку сам факт нарушения Соколовым В.С. Правил дорожного движения РФ не влечет ответственность в виде возмещения ущерба при отсутствии доказательств, что виновные действия ответчика привели к ущербу имуществу истца состоят с ним в причинной связи.

В данном случае, оценив представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что истцом не доказан факт причинения ущерба по вине ответчика, наличие причинно-следственной связи неправомерных действий ответчика и причиненным ущербом. Ответчиком во исполнение возложенного на него бремени доказывания обязанность доказать причинение ущерба не по его вине исполнена, что исключает удовлетворение требований истца.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Красавиной О.В. (паспорт серии № отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение одного месяца со дня его изготовления в окончательной форме.

Судья

Решение в окончательной форме изготовлено ДД.ММ.ГГГГ.