Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-372/2021 (2-3383/2020;) ~ М-2236/2020 от 23.09.2020

Дело № 2-372/21

УИД 52RS0012-01-2020-003275-42

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

09 марта 2021 года Борский городской суд Нижегородской области в составе председательствующего судьи Веселовой Т.Ю., при ведении протокола секретарем судебного заседания Забелиной М.В., с участием истца Морозовой Т.В., представителя истца по ордеру адвоката ХАА, представителей ответчика по доверенностям ДАИ, ННВ, старшего помощника Борского городского прокурора Нижегородской области КОВ,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Морозовой Т.В. к Акционерному обществу «Нижегородский масло-жировой комбинат» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Морозова Т.В. обратилась в суд с иском к Акционерному обществу «Нижегородский масло-жировой комбинат» о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование иска указала следующее.

Истец работала <данные изъяты> АО «Нижегородский масло-жировой комбинат». 06 октября 2019 года при исполнении трудовых обязанностей упала и получила травму в виде <данные изъяты>. По поводу травмы находилась на лечении более 9 месяцев.

При указанных обстоятельствах истец обратилась в суд и просила взыскать с АО «Нижегородский масло-жировой комбинат» в пользу Морозовой Т.В. денежную компенсацию морального вреда в сумме 250 000 рублей.

В судебном заседании истец Морозова Т.В. и ее представитель по ордеру адвокат ХАА заявленные требования поддержали по доводам, изложенным в исковом заявлении. Суду пояснили, что Морозова Т.В. упала и получила травму в связи с тем, что пол мог быть скользким, качество напольного покрытия истцом не оспаривается, однако на полу могли остаться масляные пятна, в связи с чем Морозова Т.В. могла упасть. Во время падения истец была в черной спецобуви, затем она по совету коллег переобулась в белую спецобувь, чтобы ее не лишили премии. Истец не поняла, как получилось так, что она упала; в ее обязанности как <данные изъяты> не должно входить мытье пола, в инструкции такое положение есть, в связи с чем она моет пол; у них есть средства для мытья пола, средство для мытья посуды; в случае, если происходит разлитие масла, они используют остатки эфира для удаления жирных пятен.

Представители ответчика по доверенностям ДАИ, ННВ возражали против удовлетворения иска, суду пояснили, что вины работодателя в падении истца и получении ею травмы не имеется. В лаборатории имелись необходимые средства для удаления жирных пятен с пола, в обязанности <данные изъяты> входит мытье пола и поддержание рабочего места в чистоте; при расследовании несчастного случая было выявлено, что пол был сухой и чистый, вины работодателя не установлено; при этом Морозовой Т.В. была выдана спецобувь белого цвета с защитным подноском, которая защищает ноги, в том числе, от скольжения, однако Морозова Т.В. в момент падения была в другой обуви. Кроме того, пояснили, что согласно имеющейся информации Морозова Т.В. <данные изъяты> которых мог вызвать последствия в виде травмы в результате данного падения. Ранее работодатель не ставился в известность и ненадлежащем состоянии пола. Полагают, что указанная травма получена истцом в результате личной неосторожности, Морозова Т.В. оступилась, подвернула ногу и упала, получив травму ноги.

Старший помощник Борского городского прокурора Нижегородской области КОВ дала заключение по делу, в котором указала на отсутствие оснований для удовлетворения заявленного иска ввиду отсутствия вины работодателя в получении истцом травмы и наличия данных о том, что со стороны работодателя выполнены все необходимые действия для соблюдения безопасности работников.

Суд, исследовав и оценив собранные по делу доказательства в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, установив юридически значимые обстоятельства, пришел к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

По смыслу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно ст. 22 ТК РФ работодатель обязан обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В силу ч. 3 ст. 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Из разъяснений, изложенных в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 марта 2011 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», следует, что в силу положений статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ и статьи 227 ТК РФ несчастным случаем на производстве признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении обязанностей по трудовому договору или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем или совершаемых в его интересах как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем (или на личном транспортном средстве в случае его использования в производственных (служебных) целях по распоряжению работодателя (его представителя) либо по соглашению сторон трудового договора), и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Основаниями ответственности работодателя за причинение работнику морального вреда являются: наличие морального вреда; неправомерное поведение (действие или бездействие) работодателя, нарушающее права работника; причинная связь между неправомерным поведением работодателя и страданиями работника; вина работодателя.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Морозова Т.В. на основании трудового договора занимала должность <данные изъяты> в АО «Нижегородский масло-жировой комбинат».

В соответствии с актом № о несчастном случае на производстве от 09 октября 2019 года, 06 октября 2019 года Морозова Т.В. – <данные изъяты> работала в первую смену с 07 часов 00 минут. Около 18 часов 00 минут она сидела за столом, оформляла документы, в это время поступил звонок с Участка слива жиров, ее вызвали для отбора проб масла. Переговорив по телефону, Морозова Т.В. встала и пошла в помещение мойки за пробоотборником, ведром и др. Обходя стол, за которым сидела, оступилась, подвернула левую ногу и упала. Встать она самостоятельно не смогла, нога болела и отекала. Морозова Т.В. ползком добралась до телефона, позвонила КАЕ и, привалившись спиной к столу, сидя на полу, стала ждать помощи. Через несколько минут в лабораторию вошла КОН – ее сменщица, еще через несколько минут – НЕГ, они помогли пострадавшей сесть поудобнее, немного успокоили ее. КОН пошла встречать фельдшера здравпункта, которую вызвала КАЕ Фельдшер пришла, осмотрела пострадавшую, оказал первую помощь, сказала вызывать скорую помощь. КОН вызвала скорую помощь, когда скорая помощь приехала, организовала доставку пострадавшей в машину и сопроводила ее в больницу №. В больнице № Морозову Т.В. госпитализировали.

Согласно протоколу опроса пострадавшего при несчастном случае Морозовой Т.В. от 07 октября 2019 года она работала 06 октября 2019 года в первую смену. Около 18 часов 00 минут она заполняла журналы. В 18 часов 20 минут ей позвонили со сливной маргаринового завода, сказали, что нужно прийти отобрать пробу пальмового масла из цистерны. Она выписала требование и бирку. Встала из-за стола и направилась за удерживающей привязью (ее надевают при выходе на цистерну), повернула за стол и упала. Морозова Т.В. не может понять, как это произошло. В лаборатории она находилась одна. Морозова Т.В. не спешила, полы были чистые. Упав, почувствовала сильную боль в левой ноге и увидела, что нога как-то неестественно вывернута и распухает. Морозова Т.В. положила ногу поровнее, сняла ботинок, потянулась к столу, достала сотовый телефон позвонила КАЕ, сообщила о случившемся. Минут через 15 пришли НЕГ и КОН НЕГ дала ей лед, а КОН встретила фельдшера здравпункта и вызвала скорую помощь. Фельдшер сделала Морозовой Т.В. обезболивающий укол и зафиксировала ногу. На скорой Морозову Т.В. увезли в больницу №, где ее госпитализировали.

Из протокола опроса очевидца несчастного случая, должностного лица КАЕ от 07 октября 2019 года усматривается, что она занимает должность <данные изъяты> АО «НМЖК». 06 октября 2019 года в 18 часов 32 минуты ей позвонила Морозова Т.В., сказала, что упала в лаборатории, что у нее вывернуло левую ногу, что нога сильно болит и распухает, она сидит на полу и не может встать. КАЕ постаралась успокоить Морозову Т.В., сказала, чтобы она не вставала, оставалась на месте и не шевелила ногой. КАЕ позвонила КОН и НЕГ и сказала, чтобы они, не раздеваясь, поднялись в лабораторию. Позвонила в здравпункт, вызвала фельдшера. Потом позвонила опять Морозовой Т.В., сказа ей, что фельдшер сейчас подойдет, в этот момент в лабораторию вошла КОН Потом опять КАЕ позвонила в здравпункт, сказала, что у Морозовой Т.В. нога сильно распухает, фельдшер сказала, что не знает куда идти, и ее нужно встретить. КАЕ позвонила О и попросила ее встретить фельдшера. О пошла за фельдшером. КАЕ позвонила начальнику лаборатории БИВ и дежурной по комбинату. Потом КОН сообщила ей, что скорая приехала и забрала пострадавшую в больницу №. Где-то через час ей позвонила КОН и сказала, что у Морозовой Т.В. перелом ноги, и что ее оставляют в больнице, будут делать операцию.

В соответствии с протоколом опроса очевидца несчастного случая КОН от 07 октября 2019 года она работает в должности <данные изъяты> в АО «НМЖК». 06 октября 2019 года в 18 часов 35 минут она пришла на работу во вторую смену, должна была сменить Морозову Т.В. Вошла в лабораторию, стала искать ее глазами, КОН знала, что Морозова Т.В. ее ждет. КОН окликнула Морозову Т.В., она отозвалась. По звуку КОН поняла, что она находится между двумя островными столами с внутренней стороны. КОН подошла, Морозова Т.В. сидела на полу, прислонившись спиной к столу. КОН спросила: «Что случилось?». Морозова Т.В. сказала: «Нога». В это время позвонила КАЕ, сказала, что вызвала фельдшера здравпункта, она сейчас придет. Через 3 минуты зашла напарница КОН НЕ С ней КОН посадили поудобнее пострадавшую, успокоили ее и стали ждать фельдшера. Затем позвонила АЕ еще раз и сказала, что нужно сходить за фельдшером, что она не знает, куда идти. КОН пошла в здравпункт, вместе с фельдшером они вернулись в лабораторию. Фельдшер осмотрела Морозову Т.В., оказала ей первую помощь. Сказала вызвать скорую, КОН вызвала скорую помощь. Сообщила об этом КАЕ Когда скорая приехала, организовала перемещение пострадавшей в скорую и сопроводила ее в больницу №. Когда Морозову Т.В. госпитализировали, КОН обо всем доложила дежурной по комбинату и КАЕ

Медицинским заключением о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести ВК № Морозовой Т.В. установлен диагноз и код диагноза по <данные изъяты>. Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указанное повреждение относится к категории легких.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Морозова Т.В. указывала, что при исполнении трудовых обязанностей упала и получила травму в виде <данные изъяты>, в связи с чем просила взыскать с работодателя компенсацию морального вреда.

Согласно позиции представителя ответчика АО «НМЖК» вины работодателя в произошедшем с Морозовой Т.В. несчастном случае не имеется, указанная травма получена истцом в результате ее неосторожности.

Разрешая спор, суд исходит из следующего.

Трудовое законодательство предусматривает в качестве основной обязанности работодателя обеспечить безопасность труда и условия, отвечающие требованиям охраны и гигиены труда, то есть создавать такие условия труда, при которых исключалось бы причинение вреда жизни и здоровью работника.

В соответствии со ст. 212 ТК РФ обязанности по обеспечению безопасных условий труда и охраны труда возлагаются на работодателя.

Применительно к спорным правоотношениям основанием ответственности работодателя за вред, причиненный здоровью работника, является вина в не обеспечении им безопасных условий труда. Обязанность доказать отсутствие своей вины в причинении вреда здоровью работника лежит на работодателе.

Разрешая спор, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца, поскольку вина работодателя в причинении работнику вреда здоровью отсутствует. Данный вывод сделан судом на основании представленных в материалы дела доказательств, оцененных в их совокупности в соответствии со ст. 67 ГПК РФ.

В силу абз. абз. 1, 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Так, согласно первоначальной позиции истца по делу, она не знает, как она упала, и что послужило непосредственной причиной падения и, как следствие, травмы. В момент падения пол был чистый и сухой, незадолго до падения она вымыла пол, к моменту несчастного случая пол уже успел высохнуть. В первоначальных объяснениях истец не указывала, что падение было вызвано проскальзыванием на скользком полу.

В то же время допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля фельдшер ЛНН суду пояснила, что в журнале вызова со слов пострадавшей зафиксирована запись: «протирала пол, поскользнулась упала». Однако по прибытии на место происшествия она не заметила, что пол был скользким, каких-либо следов на полу не имелось.

В судебном процессе на основании объяснений истца и показаний свидетеля ХСВ (напарница истца) судом установлено, что пол истец протирала в 17 часов, упала спустя более часа.

В ходе рассмотрения дела Морозова Т.В. стала указывать на то, что в лаборатории, где произошло падение, скользкий пол, напольное покрытие само по себе не соответствует нормам, имеющаяся там плитка не предусмотрена для таких лабораторий.

Впоследствии истец согласилась с тем, что плитка соответствует необходимым нормативам, отказалась от проведения по делу судебной экспертизы в указанной части, поясняя, что на плитке могло остаться масло, которое она не заметила, в связи с чем она поскользнулась и упала.

Таким образом, истец неоднократно меняла свою позицию относительно причины падения.

В ходе рассмотрения дела судом на основании представленных доказательств установлено, что напольное покрытие в лаборатории Цеха рафинации № АО «НМЖК» соответствовало требованиям нормативов.

Пол выложен плиткой из керамогранита, тип СТ 301 торговой марки <данные изъяты>, что соответствует п. 5.1 СП 29.13330.2011 и п. 26 Приложения к нему.

Согласно сертификату соответствия данная плитка соответствует ГОСТ 57141-2016 «Плиты керамические (керамогранитные). Технические условия (Переиздание)».

Коэффициент скольжения замерен аккредитованной лабораторией и составляет 0,5 при нормативе не менее 0,35, что подтверждается протоколом испытаний.

Указанные обстоятельства подтверждены также актом работы совместной комиссии АО «НМЖК» и профсоюза от 02 февраля 2021 года, которая провела визуальный осмотр пола и изучение документации.

В ходе рассмотрения дела был осуществлен совместный выезд сторон на место несчастного случая для оценки свойств напольного покрытия, по результатам выезда был составлен акт от 02 марта 2021 года, согласно которому внешний вид, расцветка, размеры и состояние поверхности керамогранитной плиты торговой марки <данные изъяты>, предъявленной ответчиком в суде в качестве образца, визуально аналогичным плитам, уложенным на полу лаборатории в месте падения Морозовой Т.В. Плиты на полу являются целыми, сколов и трещин поверхности не имеют, пол выбоин и выступов в местах стыков плит не имеет (л.д. 224).

В судебном заседании после осуществленного выезда на место происшествия истец и ее представитель отозвали свое ходатайство о назначении судебной экспертизы по качеству напольного покрытия, согласившись с тем, что пол в лаборатории соответствует нормам.

При этом пояснили, что в случае попадания масла на пол, он мог стать скользким, что и могло послужить причиной падения. Однако данное пояснение носит предположительный характер и материалами дела не подтверждается.

В материалах дела имеется акт № о несчастном случае на производстве от 09 октября 2019 года, согласно которому пол в лаборатории выложен плиткой, чистый, не скользкий; падение произошло на поверхности одного уровня в результате проскальзывания, ложного шага или спотыкания; причиной несчастного случая является личная неосторожность пострадавшей (л.д. 8-10).

Данный акт о несчастном случае на производстве и расследования несчастного случая не оспорен и недействительным не признан.

В соответствии с протоколом осмотра места несчастного случая, произошедшего 06 октября 2019 года с Морозовой Т.В. – <данные изъяты>, от 07 октября 2019 года несчастный случай произошел в лаборатории цеха рафинации, которая расположена на втором этаже цеха рафинации маргаринового завода в двухэтажном отдельно стоящем кирпичном здании по адресу: <адрес>. В помещении лаборатории посередине установлены два стола, сдвинутые вместе, около одного стоит стул. За стулом на расстоянии 1,2 м установлен еще один стол. Пол в лаборатории выложен плиткой, чистый, не скользкий. В помещении достаточное освещение, температура воздуха + 23 град. С.

В первичных объяснениях Морозова Т.В. также указывала, что при падении пол был чистым, не указывала, что причиной падения было проскальзывание.

Кроме того, суд обращает внимание на то, что в <данные изъяты>.

Допрошенные в судебном заседании свидетели КОН, НЕГ, КАЕ, БОИ указывали, что пол в лаборатории не был скользким.

Оснований не доверять показаниями данных свидетелей суд не усматривает.

Прибывшая на место происшествия фельдшер также указала, что пол не был скользким.

Таким образом, из имеющихся доказательств не усматривается, что пол в лаборатории в момент падения истца был скользким, и именно скользкость пола послужила причиной падения.

Каких-либо доказательств, подтверждающих указанное обстоятельство, в материалах дела не имеется.

Показания свидетелей ХСВ, ГНП, СЕА, о том, что плитка в лаборатории скользила, не свидетельствуют о том, что в момент происшествия пол был скользким. Более того, совместным осмотром места происшествия факт скользкости пола был опровергнут.

Более того, разделом 2 Рабочей инструкции от 11 января 2018 года № <данные изъяты> установлено, что <данные изъяты> обязан:

- приводить в порядок рабочее место, спецодежду, индивидуальные средства защиты. Правильно применять индивидуальные и коллективные средства индивидуальной защиты;

- следить за чистотой химической посуды и порядком на рабочем месте. Мыть лабораторную посуду и лабораторную мебель. По необходимости мыть пол. Чистить жироловушку мойки;

- выполнять требования инструкции по охране труда и пожарной безопасности.

Согласно п. 3.1 Рабочей инструкции <данные изъяты> имеет право требовать от руководства лаборатории создание условий труда в соответствии с действующим законодательством и нормами.

С Рабочей инструкцией от 11 января 2018 года № <данные изъяты> истец Морозова Т.В. ознакомлена 12 января 2018 года, о чем свидетельствует ее подпись в листе ознакомления.

Таким образом, в трудовые обязанности Морозовой Т.В. входило мытье пола и обеспечение порядка на рабочем месте.

В судебном заседании истец не отрицала, что она добросовестно выполняла данные обязанности, что для мытья пола имелось специальное средство, кроме того, имелось средство для мытья посуды; и в случае разлития масла работниками лаборатории использовались остатки обезжиривающих веществ для устранения масляных пятен на полу. При этом из первичных объяснение следует, что пол не был скользким, был чистый и сухой.

В соответствии с личной карточкой учета выдачи средств индивидуальной защиты Морозова Т.В. обеспечена средствами индивидуальной защиты.

15 июля 2019 года Морозова Т.В. прошла повторный инструктаж по технике безопасности, что подтверждается приобщенной к материалам дела копией Журнала инструктажа.

Материалами дела установлено, что работодатель обеспечивал работников лаборатории специальными средствами для мытья пола, в лаборатории также имелись обезжиривающие средства.

Кроме того, работники, в том числе Морозова Т.В., своевременно проходила инструктажи по технике безопасности.

Также установлено, что 12 июля 2019 года Морозовой Т.В. была выдана новая спецобувь с защитным подноском белого цвета, которая имела противоскользящие свойства (л.д. 79 оборот).

Однако, Морозова Т.В., находясь на рабочем месте в нарушение установленных работодателем правил, обула другую спецобувь черного цвета, взамен которой ей выдали более безопасную белую обувь. Истцом не оспаривалось, что в момент падения она была именно в черной обуви, зная, что необходимо носить белую, после падения переобулась, чтобы ее не лишили премии.

В процессе рассмотрения дела истец утверждала, что на день несчастного случая не имелось запрета работодателя на ношение черной спецобуви.

Между тем, указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии вины работодателя в данном несчастном случае, поскольку работодателем предприняты необходимые меры для обеспечения работника безопасными условиями труда, в частности, безопасной спецобувью, которую по своему усмотрению работник решила не надевать.

Согласно пояснениям допрошенного в судебном заседании свидетеля НЕГ (<данные изъяты>), после выдачи белой обуви им сказали, чтобы в черной обуви не появлялись, поскольку в черной обуви было скользко.

Свидетель СЕА (<данные изъяты>) суду пояснила, что после выдачи белой обуви им было рекомендовано в ней ходить, поскольку она менее скользкая, просили черную обувь не носить также потому, что срок ее эксплуатации был окончен. Обувь различается, в том числе, структурой подошвы, белая обувь более безопасная, по сравнению с черной.

Свидетель КАЕ (<данные изъяты>) суду пояснила, что 06 октября 2019 года в районе 18.30 поступил звонок от Морозовой Т.В., она сообщила, что упала, о причине падения сказала, что не может понять, как все произошло, поскольку это произошло в считанные секунды. Плитка в лаборатории сама по себе не скользкая. Раньше было обувь черного цвета с облегченной подошвой, с 2019 года начали переходить на белую обувь – специализированную, с сертификатом, которая имеет усиленный носок, подошва закрывает всю ногу, она более удобна. В середине июля Морозовой Т.В. выдали новую обувь, она прошла инструктаж по охране труда, знала, что нужно носить новую обувь, старую обувь не сдала, ей неоднократно делались замечания, после чего она переобувалась.

Ссылка стороны истца на то, что обувь была тяжелой, также не свидетельствует о наличии каких-либо виновных действий со стороны ответчика, поскольку в материалах дела отсутствуют сведения о том, что Морозова Т.В. или иные работники обращались к работодателю с просьбой заменить спецобувь или с жалобами на неудобство данной обуви.

Также в материалах дела отсутствуют доказательства о том, что в соответствии с положением п. 3.1 Рабочей инструкции Морозова Т.В. обращалась с требованиями, либо с жалобами относительно скользкости пола в лаборатории, иные работники также не обращались с указанными требованиями и жалобами.

04 апреля 2017 года работодателем на рабочем месте <данные изъяты> проведена специальная оценка условий труда, в ходе которой каких-либо нарушений выявлено не было (л.д. 92).

Из представленных в материалы дела доказательств не усматривается наличие вины работодателя в причинении вреда здоровью истца в результате несчастного случая.

Ответчик представил доказательства соответствия напольного покрытия лаборатории установленным требованиям, а также принятия работодателем необходимых мер для минимизации вероятности несчастного случая на производстве.

При таких данных суд не усматривает оснований для удовлетворения заявленных Морозовой Т.В. исковых требований.

Руководствуясь ст.ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Морозовой Т.В. к Акционерному обществу «Нижегородский масло-жировой комбинат» о взыскании компенсации морального вреда отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в Нижегородский областной суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме путем подачи апелляционных жалоб через Борский городской суд Нижегородской области.

Судья                             Т.Ю. Веселова