Решение по делу № 33-9537/2023 от 03.08.2023

Судья Архипова И.П.

Дело № 33-9537/2023

УИД № 59RS0005-01-2022-005294-33

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Ворониной Е.И.,

судей Лапухиной Е.А., Лобанова В.В.,

при секретаре судебного заседания Овчинниковой Ю.П.,

с участием прокурора Рычковой А.Б.

рассмотрела 14 сентября 2023 года в г. Перми в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе истцов Р1., С1. на решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 31 мая 2023 года по делу № 2-326/2023 по иску Р1., С1. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Клиническая медико-санитарная часть № 1» о компенсации морального вреда в связи с утратой близкого родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи.

Заслушав доклад судьи Лобанова В.В., объяснения истцов Р1., С1., их представителя Деменевой Т.Л., представителя ответчика ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» Михайленко Н.В., заключение прокурора Рычковой А.Б., полагавшего, что не имеется оснований для отмены или изменения решения суда, исследовав материалы дела, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

21 сентября 2022 года истцы Р1., ** года рождения, С1., ** года рождения, обратились в суд с иском к ответчику государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Клиническая медико-санитарная часть № 1» (далее также – ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1»), просили взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, причинённого некачественным оказанием медицинской помощи Р2., ** года рождения, вследствие чего наступила его смерть 8 апреля 2021 года, в пользу истцов:

- супруги Р1. в размере 6 000 000 руб.,

- дочери С1. в размере 5 000 000 руб.

Определениями суда от 27.09.2022 и 11.05.2023 к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на стороне ответчика привлечено Министерство здравоохранения Пермского края, С2., Д.

Ответчик в суде первой инстанции просил отказать в удовлетворении иска.

Решением Мотовилихинского районного суда г. Перми от 31.05.2023 (с учётом определения суда от 07.06.2023 об исправлении описки) постановлено исковые требования Р1., С1. к ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» о компенсации морального вреда удовлетворить частично,

взыскать с ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» в пользу Р1., С1. компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб. в пользу каждой,

в удовлетворении остальной части требований Р1., С1. отказать,

взыскать с ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 руб.

Истцы в апелляционной жалобе просят решение суда изменить в части размера компенсации морального вреда, удовлетворить исковые требования в полном объёме, считают, что нарушены нормы материального и процессуального права, что привело к принятию неправильного решения суда;

истцы и их представитель в судебном заседании суда апелляционной инстанции поддержали доводы апелляционной жалобы.

Ответчик представил письменные возражения по доводам апелляционной жалобы истца, просит оставить апелляционную жалобу без удовлетворения, представитель ответчика в суде апелляционной инстанции поддержал возражения.

Судебной коллегией рассмотрено и признано не подлежащим удовлетворению ходатайство истцов Р1., С1. о назначении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы, поскольку вопрос о назначении судом судебно-медицинской экспертизы рассмотрен и разрешён в суде первой инстанции, не имеется оснований для назначения повторной судебной экспертизы по делу.

Участвовавший в рассмотрении дела прокурор представил письменные возражения относительно доводов апелляционной жалобы, просит решение суда оставить без изменения, жалобу без удовлетворения.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно них, проверив законность и обоснованность состоявшегося решения по правилам статьи 327.1 ГПК Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, судебная коллегия не нашла оснований к отмене либо изменению решения суда.

Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции на основании имеющихся в деле доказательств, истец Р1. и Р2. состояли в зарегистрированном браке с **.1983, в период брака родилась дочь: Р1.

05.04.2021 Р2. обратился за медицинской помощью в государственное бюджетное учреждению здравоохранения Пермского края «Кунгурская городская больница» (далее также – ГБУЗ ПК «Кунгурская ГБ»), с жалобами на общую слабость, повышение температуры тела до 38,5 С, сухой кашель, першение в горле, насморк.

Из анамнеза заболевания следует, что аллергологический анамнез Р2. спокоен. Диагноз: ОРВИ лёгкое течение. Назначено лечение, выдан лист нетрудоспособности с 06.04.2021 по 09.04.2021. Взят мазок со слизистой оболочки носоглотки методом ПЦР.

Согласно результатам исследования от 07.04.2021 определения РНК коронавируса (SARS-Cov-2) в мазках со слизистой оболочки носоглотки методом ПЦР не обнаружено,

из заключения врача КТ исследования от 07.04.2021 следует, что у Р2. выявлены очаговые изменения S1-2 левого лёгкого. КТ картина может соответствовать бронхопневмонии, нетипичная картина КОВИД. КТ-1. Исключить специфическую этиологию (мокрота на ВК, консультация фтизиатра).

07.04.2021 участковым врачом вызвана Р2. бригада скорой медицинской помощи в связи с подозрением на пневмонию.

Согласно медицинской карте стационарного больного, Р2. поступил в инфекционное отделение ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» 07.04.2021 с диагнозом пневмония неуточнённая,

осмотрен врачом приемного отделения С2., поставлен диагноз КОВИД-19? Двусторонняя внебольничная пневмония. Артериальная гипертензия. Сахарный диабет 2 тип. Ожирение 2 ст. Панцитопения лёгкой степени неуточнённого генеза. ХБП. Составлен план обследования, лабораторные исследования, ЭКГ, КТ органов грудной полости, контроль мазков на ПЦР, УЗИ ОБП, противовирусная терапия, лекарственные препараты,

08.04.2021 в 01:00 час. осмотрен дежурным врачом Д., состояние - средней степени тяжести. Жалобы на общую слабость, быструю утомляемость. Отдышка не беспокоит. Прон позиция 8ч/сут. АД= 110/70 мм. рт. ст., пульс 71 уд./мин., ритм Т тела 36,5, ЧДД=18 в мин., SpO2=92% (на атм O2). Лечение продолжено по л/н,

08.04.2021 в 08:45 час. осуществлён вызов в палату дежурного врача – пациент без сознания, вызван дежурный реаниматолог,

в 08 час. 47 мин. наступила остановка кровообращения. Пульс не прослеживается, начаты реанимационные мероприятия, непрямой массаж сердца,

09 час.18 мин. Р2. скончался.

Из заключения эксперта государственного казённого учреждения здравоохранения особого типа Пермского края «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» от 10.04.2021 следует, что смерть Р2. наступила от закрытой черепно-мозговой травмы в виде ссадин (2), кровоподтёк в лобной области справа, кровоподтёк на верхнем веке правого глаза, кровоизлияние в мягких тканях головы в лобной области по центру и справа с экссудативной воспалительной реакцией, субарахноидальное кровоизлияние в левой теменно-височной области; ушиб головного мозга тяжёлой степени: переваскулярные и мелкоочаговые деструктивные в левых теменно-височных долях; внутримозговая гематома левой теменно-височной области (50 мл) с кровоизлияниями в боковые желудочки головного мозга с развитием осложнений – отёка, дислокации головного мозга. Данные повреждения классифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Указанная выше ЗЧМТ образовалась прижизненно, в период до 3-х суток до наступления его смерти.

Из справки о смерти от 10.04.2021 № ** следует, что причиной смерти Р2. является диффузная травма головного мозга, контакт с тупым предметом с неопределёнными намерениями. В доме, квартире, жилом здании,

дата смерти 08.04.2021.

из заключения ГКУЗОТ «ПКБСМЭ» от 17.06.2022 причиной смерти Р2. явилось заболевание эндокринной системы: сахарный диабет 2 типа, которое осложнилось острым расстройством мозгового кровообращения – геморрагическим инсультом, произошедшим на фоне артериальной гипертензии. Ссадины (2), кровоподтёки (2) и кровоизлияния в мягких тканях головы в лобной области по центру и справа у Р2. учитывая их количество, локализацию и взаиморасположение, образовалась в результате ударного взаимодействия с твёрдым тупым предметом с зоной приложения травмирующей силы на лобную область справа, что могло иметь место при падении пострадавшего из положения, стоя, с последующим соударением о твёрдую поверхность. Анализ представленных медицинских документов показал, что медицинская помощь была оказана с нарушением пункта 2.1 действовавшего Приказа и Методических рекомендаций. При формировании плана обследования пациента при первичном осмотре с учётом предварительного диагноза отсутствовали рекомендации по лечению сопутствующего заболевания сахарный диабет – учащение контроля гликемии каждые 4 - 6 часов с расширением питьевого режима 2 - 3 литров в сутки. При наличии у пациента сахарного диабета, в соответствии с пунктом 9.4.8 Методических рекомендаций, требовалась его госпитализация в стационар 05.04.2021, следовательно, Р2. был госпитализирован в профильный стационар несвоевременно.

Постановлением следователя следственного отдела по Мотовилихинскому району г. Перми следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Пермскому краю от 19.09.2022 отказано в возбуждении уголовного дела по факту ненадлежащего оказания медицинских услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья Р2., медицинскими работниками ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1», в связи с чем наступила смерть последнего, по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 24 УПК Российской Федерации, в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного пунктом «в» части второй статьи 238 УК Российской Федерации.

Исходя из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края от 17.05.2021, выявлены нарушения обязательных требований: медицинская помощь Р2. в ГБУЗ «КМСЧ № 1» в период стационарного лечения с 07.04.2021 по 08.04.2021 оказана с нарушениями критериев оценки качества медицинской помощи, утверждённых приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н, а именно, в части ведения медицинской документации: в медицинской карте стационарного больного отсутствует результат мазка из носоглотки и ротоглотки на КОВИД-19 от 06.05.2021; в части оформления результатов первичного осмотра: при поступлении пациента 07.04.2021 кратко собран анамнез заболевания (отсутствует информация по поводу догоспитального этапа заболевания); проведения коррекции плана обследования и плана лечения: при обнаружении медицинской сестрой отделения у пациента гематомы на лице (в период с 08.04.2021 при измерении температуры тела), в медицинской документации отсутствует информация о передаче лечащему (дежурному) врачу данной информации.

В обоснование иска С1. указано на то, что из телефонного разговора с отцом Р2., состоявшегося в 08.04.2021 в 01:55 час., ей стало известно о том, что отец Р2. упал, однако, никакой экстренной помощи ему оказано не было.

В обоснование возражений по заявленному иску ответчиком указано на то, что Р2. находился в палате **, которая оборудована «кнопкой вызова медицинского персонала», однако данной кнопкой он не воспользовался; в подтверждение доводов, представлены фотографии палаты с названной кнопкой.

Определением суда от 15.12.2022 по делу была назначена судебно- медицинская экспертиза, из заключения которой следует, что:

диагноз «ОРВИ» установлен врачом верно и своевременно,

при оказании медицинской помощи выявлены дефекты оформления медицинской документации, диагностического и лечебного характера, отсутствие динамического контроля над состоянием пациента, при среднетяжёлом течении КОВИД-19 и появлении респираторных симптомов контроль гликемии проводится каждые 3 -4 часа,

в плане обследования не назначены мокрота на ВК, консультация фтизиатра, гематолога, эндокринолога, кардиолога, отсутствует назначение контроля уровня глюкозы крови каждые 3 - 4 часа,

не назначен гипогликемический препарат, отсутствуют абсолютные показания для назначения препарата «***».

Установленный диагноз «НКВИ КОВИД-19 умеренно тяжёлая форма, не подтверждённая», несмотря на неверную формулировку относительно общепринятой классификации, является обоснованным, повторный анализ предоставленных аутопсийных (посмертных) гистологических препаратов Р2. указывает на наличие острого катарально-десквамативного трахеобронхита (что является проявлением острой респираторной вирусной инфекции - ОРВИ).

При среднетяжёлом течении КОВИД-19 и появлении респираторных симптомов контроль гликемии проводится каждые 3 - 4 часа,

динамическое наблюдение средним медицинским персоналом с проведением процедуры глюкометрии, после поступления Р2., должны были быть проведены не позднее 08.04.2021 в 01 час. 00 мин. и 05 час. 00 мин.,

после госпитализации в инфекционное отделение повторное измерение уровня глюкозы крови проведено только 08.04.2021 в 8 час. 45 мин., при обнаружении Р2. в палате без сознания, что указывает на отсутствие динамического наблюдения за его состоянием.

Причиной смерти Р2. явилось не диагностированное острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) - внутримозговое кровоизлияние в левой теменно-височной области (50 мл) с кровоизлияниями в боковые желудочки головного мозга, возникшее на фоне совокупности тяжёлых хронических патологий (артериальная гипертония и сахарный диабет 2 типа) и острой респираторной вирусной инфекции (острый катарально-десквамативный трахеобронхит),

полученная травма 08.04.2021 в ГБУЗ «КМСЧ №1» могла усугубить течение имеющегося состояния (ОНМК), посредствам дополнительного травматического воздействия на повреждённые сосуды головного мозга, увеличению объёма внутримозговой гематомы, усилению отёка головного мозга, но не является ведущей причиной в танатогенезе смерти Р2.

Допущенные дефекты оказания медицинской помощи в ГБУЗ ПК «Кунгурская больница» (на амбулаторном этапе) не имеют причинно-следственной связи с наступлением смерти Р2., так как на догоспитальном этапе отсутствуют признаки жизнеугрожающего состояния. Даже при условии своевременной госпитализации вероятность развития внутримозгового кровоизлияния сохранялась, с учётом имеющихся у Р2. тяжёлых сопутствующих хронических заболеваний (артериальная гипертония и сахарный диабет 2 типа).

При анализе причин возникновения неблагоприятного исхода - смерти Р2., отмечается сочетание нескольких факторов:

- наличие двух тяжёлых хронических патологий - артериальная гипертония и сахарный диабет 2 типа,

- наличие отстрой респираторной вирусной инфекции (острый катарально-десквамативный трахеобронхит),

- дефекты оказания медицинской помощи на стационарном этапе в ГБУЗ «КМСЧ №1».

Установив приведённые выше обстоятельства, оценив по правилам статьи 67 ГПК Российской Федерации имеющиеся в деле доказательства, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда, общих основаниях ответственности за причинение вреда, ответственности юридического лица или гражданина за вред, причинённый его работником, способах и размерах компенсации морального вреда, пунктов 1, 3, 9 статьи 2, пунктов 1, 2, 5 -7 статьи 4, статьи 19, 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" об основных принципах охраны здоровья, праве на медицинскую помощь, ответственности в сфере охраны здоровья, пришёл к правильным выводам о том, что подлежат удовлетворению требования о взыскании с ответчика ГБУЗ «КМСЧ № 1» в пользу каждого из истцов компенсации морального вреда в размере по 400 000 руб.

Делая такие выводы, суд обоснованно исходил из того, что факт оказания Р2. медицинской помощи ненадлежащего качества доказан,

ответчиком допущены дефекты, в частности, в оформлении медицинской документации, отсутствие динамического контроля за состоянием пациента, упоминания в медицинской карте о постоянно принимаемых препаратах, не назначение мокроты на ВК, не проведение консультации врачей (фтизиатра, гематолога, эндокринолога, кардиолога), отсутствие назначение контроля уровня глюкозы крови каждые 3 - 4 часа, не назначение гипогликемического препарата, отсутствие показаний для назначения препарата «Преднизолон», неправильно сформированный заключительный диагноз,

однако выявленные дефекты в оказании медицинской помощи не состоят в причинно-следственной связи с его смертью,

стороной ответчика не представлены доказательства отсутствия своей вины относительно выявленных дефектов оказания медицинской помощи,

при определении размера компенсации морального вреда суд учитывал тяжесть перенесённых истцами страданий, тяжёлые эмоциональные переживания в связи со смертью супруга и отца, требования разумности и справедливости, а также исходил из характера выявленных дефектов оказания ответчиком медицинской помощи, при этом дефекты оказания медицинской помощи и оформления медицинской документации не явились причиной смерти Р2. и не находятся в причинно-следственной связи с её наступлением,

однако при раннем принятии ответчиком соответствующих мер по диагностированию внутримозгового кровоизлияния у пациента, проведении специализированного нейрохирургического вмешательства и его госпитализации имелась вероятность благоприятного исхода, при этом благоприятный исход не может быть гарантирован в связи с наличием у Р2. хронических патологий и отстрой респираторной вирусной инфекции, что явилось отягчающим фактором к неблагоприятному исходу лечения.

Судебная коллегия полагает, что указанные выводы суда являются правильными, основаны на обстоятельствах, имеющих юридическое значение для данного дела, суд правильно применил нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения. Доводами апелляционной жалобы истцов указанные выводы суда первой инстанции не опровергнуты.

Доводы апелляционной жалобы истцов о том, что:

- вывод суда об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика, которым допущены дефекты при оказании медицинской помощи, и наступившими последствиями - смерть, ошибочный,

- выводы судебно-медицинской экспертизы неполные, основаны на предположениях, не основаны на клинических исследованиях и представленных истцами медицинских документах, в суде первой инстанции стороной истцов было заявлено ходатайство о проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы с привлечением врачей-специалистов, производство которого просили поручить Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (далее также - СПб ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы), однако суд назначил судебную экспертизу без согласования и обсуждения в судебном заседании с участниками процесса, поручил производство экспертизы ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» г. Оренбург, при этом без привлечения необходимы врачей,

- экспертами не дана оценка действий ответчика по назначению и введению запрещённого больному препарата «Преднизолон», что увеличило риск критического состояния пациента,

- суд неверно распределил бремя доказывания возлагая на истцов обязанность доказать обстоятельства, касающиеся некачественного оказания медицинской помощи Р2., при этом ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие своей вины в причинении смерти ввиду ненадлежащего оказания медицинской помощи,

- суд не учёл в полном объёме степень нравственных страданий истцов при потере близкого человека, -

отклоняются судебной коллегией как необоснованные, не соответствующие фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, имеющимся в деле доказательствам и нормам материального и процессуального права.

Вопреки доводам жалобы судебная экспертиза по делу проведена в порядке, установленном статьёй 84 ГПК Российской Федерации и в соответствии с требованиями Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", заключение экспертов выполнено в соответствии с требованиями статьи 86 ГПК Российской Федерации, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения,

выводы судебно-медицинской экспертизы являются обоснованными, согласуются с иными доказательствами по делу (объяснения лиц, участвующих в деле, письменные доказательства, в том числе первичные медицинские документы), не опровергнуты надлежащими доказательствами.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Установлено, что неправомерными действиями работников ответчика ГБУЗ «КМСЧ № 1» истцам причинён моральный вред - нравственные страдания, вследствие некачественного оказания медицинской помощи Р2. – супругу и отцу,

моральный вред, причинённый истцам, подлежит компенсации за счёт ответчика, поскольку действия (бездействие) ответчика в виде некачественного оказания медицинской помощи Р2. привели к нарушению личных неимущественных прав истцов.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", предусмотрено, в том числе, что по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины; установленная статьёй 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик; потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред,

стороной истцов представлены доказательства, подтверждающие факт наличия недостатков и дефектов при оказании ответчиком медицинской помощи Р2., в то время как ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие своей вины в некачественном оказании медицинской помощи, и, как следствие, в причинении истцам морального вреда в связи с качеством лечения близкого и родного им человека, бремя доказывания распределено судом первой инстанции по данной категории спора верно,

однако, недостатки и выявленные дефекты, выразившиеся в ненадлежащем оформлении медицинской документации, в непроведении сотрудниками динамического контроля за состоянием пациента, отсутствие упоминания в медицинской карте о постоянно принимаемых препаратах, не назначение мокроты на ВК, не проведение консультации фтизиатра, гематолога, эндокринолога, кардиолога, отсутствие назначение контроля уровня глюкозы крови каждые 3 - 4 часа, не назначение гипогликемического препарата, отсутствие показаний для назначения препарата «***», неправильно сформированный заключительный диагноз, при оказании медицинской помощи ответчиком не явились причиной смерти Р2.,

несмотря на допущенные дефекты оказания медицинской помощи, из исследованных экспертных заключений усматривается, что между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти Р2. не имелась прямая причинно-следственная связь.

Исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", в частности, требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесённом в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Судебная коллегия полагает, что при определении размера компенсации морального вреда суд учитывал степень вины ответчика в причинении морального вреда истцам, характер допущенных ответчиком нарушений и другие конкретные обстоятельства, свидетельствующие о тяжести перенесённых супругой и дочерью страданий, которые испытали тяжёлые эмоциональные переживания в связи с дефектами оказания медицинской помощи Р2.; с учётом разумности и справедливости суд определил компенсацию морального вреда в пользу каждого из истцов в размере по 400 000 руб.,

при этом ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие своей вины в некачественном оказании медицинской помощи, и, как следствие, в причинении истцам морального вреда в связи с качеством лечения близкого и родного им человека.

Суд при определении размера компенсации морального вреда в сумме 400 000 руб. каждому из истцов обоснованно принимал во внимание фактические обстоятельства, при которых наступила смерть Р2., учитывал отсутствие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и неблагоприятным для него исходом - смерть, то есть, с учётом вины ответчика ГБУЗ «КМСЧ № 1» в оказании ненадлежащей медицинской помощи,

принимая во внимание тяжесть наступивших помощи, существенность допущенных нарушений при её оказании, требования разумности и справедливости, суд правильно оценил глубину нравственных страданий истцов, связанных с некачественным оказанием медицинской помощи близкому и родному для истцов человеку, что причинило нравственные страдания истцам,

поэтому не имеется оснований для изменения решения суда и увеличения размера компенсации морального вреда в пользу каждого из истцов.

Иных доводов, которые могли бы служить основаниями для отмены или изменения решения суда, апелляционная жалоба не содержит.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, оснований к отмене или изменению решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьёй 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 31 мая 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Р1., С1. оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи