Решение по делу № 33-3539/2021 от 23.11.2021

33-3539/2021 (2-15/2021)                           Судья Барышников И.В.

УИД 62 RS 0002-01-2019-003093-76

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

22 декабря 2021 г.                                                                         г. Рязань

Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:

председательствующего Максимкиной Н.В.,

судей Жирухина А.Н., Федуловой О.В.,

при секретаре Макаровой Е.С.,

с участием прокурора Стромаковой Е.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ответчика Общества с ограниченной ответственностью «Ставмед» на решение Московского районного суда г.Рязани от 11 августа 2021 г. и дополнительное решение от 1 октября                       2021 г., которыми постановлено:

Исковые требования Костиной Светланы Владимировны к ООО «Ставмед» о компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с ООО «Ставмед» в пользу Костиной Светланы Владимировны в счет компенсации морального вреда 250 000 руб., штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере 125 000 руб., судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 20 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований Костиной Светланы Владимировны к ООО «Ставмед» о компенсации морального отказать.

Взыскать с ООО «Ставмед» в пользу ООО «Судебно-медицинский эксперт» расходы по проведению экспертизы в размере 50 000 руб.

Взыскать с ООО «Ставмед»» в доход местного бюджета госпошлину в размере                            300 руб.

Взыскать с ООО «Ставмед» в пользу ООО «Судебно-медицинский эксперт» расходы, связанные с явкой эксперта в судебное заседание, в размере 20 000 руб.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Жирухина А.Н., объяснения представителя ответчика ООО «Ставмед» Каковиной А.Н., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя истца Костиной С.В. - Вилковой М.Н., возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, мнение прокурора Стромаковой Е.А., полагавшей решение подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Костина С.В. обратилась в суд с иском к ООО «Ставмед» о компенсации морального вреда, который (с учетом уточнения его оснований) мотивирован тем, что                       с 5 июля 2019 г. по 30 июля 2019 г. ей были оказаны медицинские услуги в медицинской клинике ООО «Ставмед» - «<скрыто>», а именно проведено обследование и амбулаторное лечение кистей правой и левой рук, в связи с обострением у нее хронического заболевания – псориатический артрит. Лечение осуществлялось на платной основе, за оказанные услуги она заплатила 28 250 руб. Врачом ООО «Ставмед» Клюшниковым Я.М. с 18 июля 2019 г. ей было предложено внутрисуставное введение лекарственных средств в кисти рук, на что она согласилась, так как ранее получала такую медицинскую услугу. 20 июля 2019 г. такая медицинская процедура была проведена Клюшниковым Я.М. При этом о подробностях проводимого медицинского вмешательства (наименовании вводимого препарата, технике его введения, показаниях и противопоказаниях, возможных последствиях и т.д.) она не была надлежащим образом проинформирована Клюшниковым Я.М. Лишь 3 августа 2019 г. от него истец узнала о том, что 20 июля 2019 г. ей был введен препарат «<скрыто>». Между тем, данный препарат не включен в Стандарт оказания первичной медико-санитарной помощи при псориатическом артрите, анкилозирующем спондилите и других спондилоартритах. Применение таких препаратов при воспалительных процессах исключено. При проведении процедуры Клюшниковым Я.М. были нарушены требования производителя препарата, влияющие на безопасность его применения, а именно соблюдение правил асептики и антисептики: введение препарата было осуществлено одной иглой в оба пальца, чем нарушена стерильность процедуры. Данный препарат подлежит введению непосредственно только в сустав. Однако развившееся у истца воспаление мягких тканей свидетельствует о том, что препарат был введен полностью либо частично не в сустав.           В результате применения данного препарата (инъекций) у нее <скрыто>. 29 июля 2019 г. она обратилась к Клюшникову Я.М., указав на острые боли в указательных пальцах обеих рук. Во избежание ответственности Клюшниковым Я.М. по указанию ООО «Ставмед» на ее банковскую карту было возвращено 28 250 руб. 1 августа 2019 г. истец обратилась в ГБУЗ «Городская больница города-курорта Геленджик» Министерства здравоохранения Краснодарского края, где ей поставлен диагноз «<скрыто>» и выдано направление на госпитализацию. С 5 августа по 6 сентября 2019 г. истец находилась на излечении в отделении гнойной хирургии ГБУ Рязанской области «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи», где ей был также поставлен диагноз «<скрыто>».                     6 сентября 2019 г. она, истец, была переведена на амбулаторное лечение. Полагает, что действиями медицинского персонала ответчика допущены грубые нарушения правил и стандартов оказания медицинской помощи, имеются дефекты лечения. Своими действиями медицинский персонал ООО «Ставмед» нарушил ее права в сфере охраны здоровья, у нее ухудшилось состояние здоровья, тем самым ей нанесен моральный вред.

На основании вышеизложенного истец Костина С.В. просит суд взыскать в свою пользу с ответчика ООО «Ставмед» компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб., судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 26 500 руб., штраф в размере 50 % от удовлетворенных в пользу потребителя сумм.

Суд частично удовлетворил заявленные требования, постановив обжалуемое решение и дополнительное решение по делу (далее по тексту – решение).

В апелляционной жалобе ответчик ООО «Ставмед» в лице представителя Каковиной А.Н. просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное.                 В обоснование доводов жалобы апеллятор указывает на то, что судом в нарушение требований части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не дано должной правовой оценки возражениям ответчика, не учтено, что выводы повторной судебно-медицинской экспертизы ООО «Судебно-медицинский эксперт» Кучиной Е.В. не обоснованы и сделаны с грубейшим нарушением порядка проведения такого рода исследований. Экспертом применен нормативный акт – приказ Минздрава России от 24 декабря 2012 г. №1503н «Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при артрозе лучезапястного сустава и мелких суставов кисти, стопы», который не имеет отношения к заболеванию «<скрыто>», имеющемуся в анамнезе у Костиной Н.В. При назначении по делу третьей по счету экспертизы на основании определения суда от 7 апреля 2021 г. судом неверно определен ее тип, как повторная, что при наличии в деле заключений двух предыдущих экспертиз, выводы которых не противоречили друг другу, является грубым нарушением статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. При разрешении спора в части взыскания компенсации морального вреда и штрафа судом нарушены требования статей 13, 15 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 РФ «О защите права потребителей», не учтено, что вопрос о качестве оказанной истцу медицинской услуги разрешался в ходе судебного разбирательства по настоящему спору, в рамках которого и была установлена вина ответчика. В этой связи у истца отсутствовала возможность удовлетворить требования потребителя в досудебном порядке, а, следовательно, основания для взыскания штрафных санкций отсутствуют.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель истца Вилкова М.Н. просит оставить постановленное решение без изменения, полагая его законным и обоснованным.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика ООО «Ставмед» - Каковина А.Н. апелляционную жалобу поддержала по тем же доводам, дополнительно указывая на то, что при обращении Костиной С.В. в ООО «Ставмед» какие-либо обследования в целях установления ей диагноза, выявления наличия (отсутствия) противопоказаний к лечению не проводились, план лечения с указанием медицинских манипуляций, препаратов, которые будут применяться в отношении Костиной С.В. врачом не составлялся, до сведениями пациента не доводился.

Представитель истца Вилкова М.Н. с апелляционной жалобой не согласились, полагая, что законные основания для отмены постановленного решения отсутствуют.

Истец Костина С.В., третье лицо Клюшников Я.М., извещенные о времени и месте слушания дела, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о причинах своей неявки суду не сообщили, в связи с чем судебная коллегия, руководствуясь частью 3 статьи 167 и частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает возможным рассмотрение настоящего дела в их отсутствие при состоявшейся явке.

В силу правовых позиций, изложенных в пункте 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2021 г. N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", в соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части, исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них.

Заслушав доводы представителей сторон, мнение прокурора, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, оценив в совокупности имеющиеся в деле доказательства, проверив в соответствии со статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального законодательства в пределах доводов апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены постановленного решения.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Костина С.В. на основании договора на оказание платных медицинских услуг от 20 июня 2018 г. в период со 2 по                       4 июля 2019 г. проходила лечение в ОАО Санаторий «<скрыто>», расположенном по адресу: <адрес>, где ей был установлен основной диагноз: «<скрыто>».

В дальнейшем, с 5 июля 2019 г., в связи с наличием указанного заболевания истец Костина С.В. продолжила лечение в медицинской клинике «<скрыто>» -                              ООО «Ставмед».

Медицинскую помощь в указанном учреждении Костиной С.В. оказывал врач Клюшников Я.М., работающий в ООО «Ставмед» на основании трудового договора № от 19 декабря 2018 г. в должности ревматолога.

20 июля 2019 г. врачом медицинской клиники «Южный доктор» ООО «Ставмед» Клюшниковым Я.М. выполнено Костиной С.В. внутрисуставное введение лекарственного препарата «Ферматрон С» в полость проксимальных межфаланговых суставов II пальца слева, справа, за медицинские услуги ответчику уплачено 28 250 руб.

29 июля 2019 г. истец Костина С.В. сообщила врачу медицинской клиники «Южный доктор» ООО «Ставмед» Клюшникову Я.М. о появлении острых болей в суставах пальцев рук.

В связи с данным обращением Костина С.В. осмотрена Клюшниковым Я.М. 30 июля 2019 г.

1 августа 2019 г. ГБУЗ «Городская больница города-курорта Геленджик» Министерства здравоохранения Краснодарского края по обращению Костиной С.В. выдало направление на госпитализацию последней для решения вопроса о стационарном лечении в связи с установлением ей диагноза «гнойный артрит проксимального межфалангового сустава второго пальца левой кисти».

В тот же день в связи с поступлением соответствующего требования от истца третьим лицом Клюшниковым Я.М. возвращены Костиной С.В. денежные средства, уплаченные ею за оказание платных медицинских услуг, в сумме 28 250 руб.

С 5 августа 2019 г. Костина С.В. была госпитализирована в ГБУ Рязанской области «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи», где находилась на стационарном излечении по 6 сентября 2019 г. с диагнозом «<скрыто>».

Во время нахождения Костиной С.В. на излечении 5 августа 2019 г. было произведено <скрыто>, 7 августа 2019 г. - вскрытие <скрыто>.

В период с 7 октября по 18 ноября 2019 г. Костина С.В. находилась на стационарном излечении в ГБУ Рязанской области «Областная клиническая больница» с диагнозом «<скрыто>».

Данные обстоятельства сторонами не оспаривались и объективно подтверждаются представленные в дело сведениями Единого государственного реестра юридических лиц № от 26 января 2021 г., лицензией № ЛО-23-01-013057 от 25 декабря 2018 г., договором на оказание платных медицинских услуг № от 20 июня 2018 г., выписками из истории болезни ОАО Санаторий «<скрыто>» от                                  2, 3, 4 июля 2019 г., трудовым договором № от 19 декабря 2018 г., выписками из истории болезни ООО «Ставмед» от 5, 12, 20, 30 июля 2019 г., скриншотами электронной переписки Костиной С.В. с Клюшниковым Я.М., направлением на госпитализацию от                     1 августа 2019 г., справкой по операции от 1 августа 2019 г., выпиской из истории болезни ГБУ РО ГК БСМП г. Рязань от 6 сентября 2019 г., ответом на запрос № от 19 марта 2021 г., получившими надлежащую правовую оценку в суде первой инстанции по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая заявленные требования и удовлетворяя их, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 2, 19, 20, 37, 84, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 10, 13, 15 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее по тексту – Закон РФ «О защите прав потребителей»), статей 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, руководящими разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», оценив представленные доказательства и материалы, включая и заключения проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз в их совокупности, пришел к выводу о том, что Костиной С.В. медицинской организацией не была предоставлена необходимая и достоверная информация об оказанной услуге, обеспечивающая возможность ее правильного выбора, при этом оказанная Костиной С.В. ответчиком медицинская помощь имела дефекты в виде использования не подлежащего применению препарата «<скрыто>», что привело к развитию осложнений в виде <скрыто> и, как следствие, причинению тяжкого вреда здоровью истца, в связи с чем взыскал с ответчика компенсацию морального вреда, снизив ее размер до 250 000 руб., штраф за отказ в добровольном порядке удовлетворить требования потребителя в размере 125 000 руб., а также судебные расходы.

С выводами районного суда судебная коллегия соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права и тщательном анализе представленных сторонами в дело доказательств в их логической взаимосвязи и совокупности.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право пользования своим именем, право авторства), либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

        Согласно статье 779 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

        Правила настоящей главы применяются к договорам оказания медицинских услуг.

        Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» от 7 февраля 1992                  N 2300-1 (далее по тексту – Закон РФ «О защите прав потребителей») регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

        При этом под потребителем понимается гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

        В соответствии с абзацем 8 преамбулы указанного Закона недостаток товара (работы, услуги) - несоответствие товара (работы, услуги) или обязательным требованиям, предусмотренным законом либо в установленном им порядке, или условиям договора (при их отсутствии или неполноте условий обычно предъявляемым требованиям), или целям, для которых товар (работа, услуга) такого рода обычно используется, или целям, о которых продавец (исполнитель) был поставлен в известность потребителем при заключении договора, или образцу и (или) описанию при продаже товара по образцу и (или) по описанию.

        Согласно статье 4 упомянутого Закона исполнитель обязан оказать услугу, качество которой соответствует договору. При отсутствии в договоре условий о качестве услуги исполнитель обязан оказать услугу, соответствующую обычно предъявляемым требованиям и пригодную для целей, для которых услуга такого рода обычно используется.

        На основании статьи 10 названного Закона изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора. По отдельным видам товаров (работ, услуг) перечень и способы доведения информации до потребителя устанавливаются Правительством Российской Федерации.

        Продавец (исполнитель), не предоставивший покупателю полной и достоверной информации о товаре (работе, услуге), несет ответственность, предусмотренную пунктами 1 - 4 статьи 18 или пунктом 1 статьи 29 настоящего Закона, за недостатки товара (работы, услуги), возникшие после его передачи потребителю вследствие отсутствия у него такой информации (п. 2 ст. 12 Закона).

        Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

        Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, урегулированы Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ                            «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан»).

        В силу части 2 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

        Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

        Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

        В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

        Медицинские учреждения независимо от форм собственности несут ответственность перед потребителем за неисполнение или ненадлежащее исполнение условий договора, несоблюдение требований, предъявляемых к методам диагностики, профилактики и лечения, разрешенным на территории РФ, а также в случае причинения вреда здоровью и жизни потребителя.

        В соответствии с пунктом 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации и пунктом 4 статьи 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) освобождается от ответственности за неисполнение обязательств или за ненадлежащее исполнение обязательств, если докажет, что неисполнение обязательств или их ненадлежащее исполнение произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом.

        Аналогичная норма содержится и в статье 1098 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой продавец или изготовитель товара, исполнитель работы или услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения.

        Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», при разрешении требований потребителей необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере) (пункт 28).

        В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющими принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

        По смыслу указанных выше норм закона и акта их толкования, в рассматриваемом случае надлежащее качество оказанной истцу медицинской помощи является предметом спора.

        Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - ООО "Ставмед" должна была доказать надлежащее качество оказанной Костиной С.В. медицинской услуги либо отсутствие своей вины в оказании потребителю некачественной медицинской услуги.

        Однако такие доказательства ответчиком в дело не представлены.

        Разрешая заявленные требования, суд обоснованно принял во внимание заключение повторной судебной экспертизы ООО «Судебно-медицинский эксперт»                      от 14 июля 2021 г. №, проведенной в рамках рассмотрения настоящего дела.

        Согласно экспертному заключению, ухудшение состояния здоровья Костиной С.В. было связано с введением препарата «<скрыто>» (гиалуронат натрия), который применяется для купирования болевого синдрома и тугоподвижности в коленном или тазобедренном суставе (то есть в крупные суставы) при дегенеративных и травматических изменениях синовиального сустава. Суставы кистей рук и стоп являются мелкими суставами. При оказании медицинской помощи Костиной С.В. имеются дефекты лечения, а именно: нарушен пункт 3 Приказа Минздрава России от 24 декабря 2012 г. № 1053н                       «Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при артрозе лучезапястного сустава и мелких суставов кисти, стопы», то есть введен препарат, который противопоказан при имевшемся заболевании (<скрыто>); введен препарат «<скрыто>» (гиалуронат натрия), который применяется для купирования болевого синдрома и тугоподвижности в коленном или тазобедренном суставе (то есть в крупные суставы) при дегенеративных и травматических изменениях синовиального сустава, а не в мелкие суставы. Постинъекционная флегмона является осложнением, то есть осложнением после медицинской манипуляции. Также не исключается возможность того, что имеет место нарушение методики введения и возможно нарушение правил стерильности, неправильно была обработана кожа, использовался неподобающий кабинет. В данном случае имеет место факт ненадлежащей диагностики и лечения, повлекшие за собой ухудшение состояния пациента и развития осложнения (в виде постинъекционной флегмоны), которые привели впоследствии к развитию хронических свищей. Ненадлежащая диагностика и лечение в данном случае являются дефектом медицинской помощи, имеют квалифицирующие признаки тяжкого вреда, причиненного здоровью человека. Между развившимися осложнениями в виде гнойного артрита проксимального межфалангового сустава второго пальца левой кисти; постинъекционных флегмон кистей обеих рук; хронических свищей послеоперационного рубца и оказанием медицинской помощи (манипуляции) врачом Клюшниковым Я.М в виде внутрисуставного введения лекарственного препарата «<скрыто>» 20 июля 2019 г. имеется прямая причинно-следственная связь.

        Оценив экспертное заключение в указанной части в совокупности с другими доказательствами по делу по правилам статей 67, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и согласившись с ним, суд положил его в основу принятого решения.

        В суде первой инстанции эксперт Кучина Е.В., составившая заключение эксперта ООО «Судебно-медицинский эксперт» от 14 июля 2021 года №, данное заключение поддержала, пояснив, что указанным в ее заключении Стандартом оказания медицинской помощи не предусмотрена возможность применения лекарственного препарата «Ферматрон С» для лечения заболевания, имевшегося у Костиной С.В.

        Соглашаясь с выводами районного суда и отвергая доводы апелляционной жалобы об обратном, судебная коллегия исходит из того, что основания для сомнений в выводах эксперта ФИО10, имеющей высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию, соответствующую квалификацию судебного эксперта по различным специальностям, а также необходимые свидетельства и сертификаты, в том числе сертификаты по специальности «Судебная медицинская экспертиза», «Паталогическая анатомия», «Организация здравоохранения и общественного здоровья», «Экспертиза временной нетрудоспособности и качества оказания медицинской помощи», «Экспертная деятельность в медицине», «Экспертиза страховых случаев в ОМС» длительный стаж экспертной деятельности (более 16 лет), у суда первой инстанции отсутствовали. Отсутствуют таковые основания и у суда апелляционной инстанции.

        Указанная экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда о поручении проведения комплексной судебной экспертизы экспертам данной организации в соответствии с профилем деятельности.

        Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что представленное заключение в указанной части в полном объеме отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в их результате выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперт приводит соответствующие данные из представленных в распоряжение экспертов медицинских документов, анализирует соответствующие Стандарты оказания медицинской помощи в совокупности с Инструкцией по применению препарата «Ферматрон С», указывает на применение методов исследований, основывается на исходных объективных данных. Эксперт предупреждена об уголовной ответственности, предусмотренной статьей 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. Достоверных, объективных доказательств, опровергающих выводы вышеназванного экспертного заключения, ответной стороной в процессе разрешения спора представлено не было.

        Отвергая заключения двух первоначально проведенных по делу судебно-медицинских экспертизы, суд справедливо отметил, что в заключении комиссии экспертов ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 30 июня 2020 г. № 42 не приведены содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; не указаны оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам. Единственный категоричный вывод о соблюдении требований асептики при введении препарата «Ферматрон С», содержащийся в указанном заключении, фактически не был поддержан экспертом ФИО11, допрошенным в судебном заседании суда первой инстанции. Иные выводы в заключении экспертов носят предположительный характер, из содержания заключения невозможно установить обстоятельства, на основании которых экспертами сделаны соответствующие выводы.

        Оценивая заключение комиссии экспертов АНО «Судебный эксперт» № от 30 ноября 2020 г., суд верно указал, что в нем полностью отсутствуют какие-либо исследования, обоснования и мотивированные суждения, на основании которых экспертами сделаны соответствующие выводы. Данное заключение содержит лишь цитирование материалов гражданского дела, медицинской документации и повторное воспроизведение выводов, содержащихся в ранее составленном заключении экспертов ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы». Выводы комиссии экспертов АНО «Судебный эксперт» также носят предположительный и вероятностный характер.

        Более того, судебная коллегия отмечает, что комиссия экспертов АНО «Судебный эксперт» № от 30 ноября 2020 г., давая заключение, по сути, вторгалась в правовую оценку предыдущего заключения комиссии экспертов ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 30 июня 2020 г. №, признав его правильным, обоснованным и повторив выводы, изложенные в нем, что по смыслу положений статьи 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статей 16, 17 Федерального закона от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» не отнесено к полномочиям судебного эксперта, в связи с чем данное заключение не может быть признано достоверным и обоснованно отвергнуто судом.

        Обозначенные недостатки двух первоначально проведенных по делу судебных экспертиз, выявленные судом, не позволили суду признать их достоверными доказательствами по делу, ввиду чего по делу и была назначена вторая по счету повторная судебная экспертиза.

        При этом, вопреки ошибочной позиции апеллятора, положения статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не исключают возможности назначения и проведения по делу повторной экспертизы по результатам проведения ранее аналогичной повторной экспертизы при наличии в заключении последней нарушений, с которыми закон связывает возможность назначения такого рода исследований (ст. 87 ГПК РФ, ст. 20 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ                     "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", разъяснения Обзора судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14 декабря 2011 г.).

        Что же касается доводов апеллятора относительно необоснованной ссылки эксперта на Приказ Минздрава России от 24 декабря 2012 г. № 1053н «Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при <скрыто>», который не имеет отношения к диагностированному у Костиной С.В. заболевания «<скрыто>», то они являлись предметом проверки и правовой оценки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты за несостоятельностью.

        Будучи допрошенной в суде первой инстанции по обстоятельствам дела, эксперт ФИО10 пояснила, что поскольку в исследуемом случае имело место поражение мелких суставов кистей рук, то рассматривается вариант лечения именно по Стандарту первичной медико-санитарной помощи при <скрыто>.

        Проверяя достоверность выводов эксперта и признавая их правильными, судебная коллегия отмечает, что данные выводы согласуются с показаниями допрошенной по обстоятельствам дела заведующей ревматологическим отделением ГБУ РО «Областная клиническая больница» ФИО12, которая показала суду, что препарат «<скрыто>» в связи с высокой концентрацией гиалуроновой кислоты используется для введения в крупные суставы: коленный, тазобедренный. Существующими стандартами оказания медицинской помощи не предусмотрено введение пациентам с псориатическим артритом препаратов, содержащих гиалуроновую кислоту.

        В данном случае правовая позиция апеллятора-ответчика противоречит представленному в дело заключению повторной судебной экспертизы, основана на субъективном мнении апеллятора в отсутствие каких-либо бесспорных доказательств её подтверждения, направлена на критическую оценку проведенного ООО «Судебно-медицинский эксперт» исследования, по сути, выражает несогласие с ним и по этим причинам основанием к отмене постановленного по делу решения служить не может.

        Несогласие с заключением судебной экспертизы, что следует из апелляционной жалобы, не свидетельствует о порочности данного заключения, поскольку в силу статей 67 и 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации - ни одно из доказательств не имеет для суда заранее установленной силы, заключение эксперта подлежит оценке по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами, в связи с чем, соответствующие доводы апелляционной жалобы признаются несостоятельными.

        По этим же причинам признаются необоснованными и доводы жалобы относительно того, что выявленные экспертами и поддержанные судом недостатки не свидетельствуют о ненадлежащем качестве оказанных медицинских услуг, поскольку данные доводы ответчика вступают в противоречие со смыслом, который придан законодателем понятию «качество услуги», вытекающему из положений статьи 4 Закона о защите прав потребителей, пункта 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан».

        Более того, как верно отмечено судом, наличие таковых недостатков подтверждается извещением, направленным ГБУ Рязанской области «Городская клиническая больница скорой медицинской помощи» в Управление Роспотребнадзора по Рязанской области о выявлении у больной постинъекционной флегмоны, донесением о случае инфекции, связанной с оказанием медицинской помощи, направленным Новороссийским филиалом ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Краснодарском крае» 26 августа 2019 г. в территориальный отдел Управления Роспотребнадзора по Краснодарскому краю в городе-курорте Геленджик, а также постановлением врио начальника территориального отдела – врио Главного государственного санитарного врача по городу-курорту Геленджику от 12 сентября 2019 г., которым ООО «Ставмед» признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного статьей 6.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а именно в нарушении законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, выразившемся в нарушении действующих санитарных правил и гигиенических нормативов, невыполнении санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий.

        Из указанного постановления следует, что в ходе проверки ООО «Ставмед» установлено, что в нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения в процедурном кабинете, у умывальника отсутствовал кожаный антисептик с локтевым управлением; в процедурном кабинете, на рабочем месте отсутствовали емкости с разведенным раствором дезинфекционного средства, которое должно использоваться для обработки поверхностей в помещении, мебели, аппаратов, приборов и оборудования; в туалетной комнате уборочный инвентарь хранился беспорядочно; врач обеспечен только двумя комплектами сменной одежды.

        Наличие недостатков оказанной медицинской помощи также фактически подтверждено действиями третьего лица Клюшникова Я.М., добровольно возвратившего истцу уплаченные за оказанные платные медицинские услуги денежные средства.

        Более того, как следует из материалов дела, при наличии у Костиной С.В. диагноза «<скрыто>», исключающего возможность введения гиалоурановой кислоты», лишь 3 августа 2019 г., то есть спустя значительное время после оказания медицинской услуги, третье лицо Клюшников Я.М. впервые сообщил истцу о примененном лекарственном препарате «<скрыто>», в связи с чем вывод суда о недоведении медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи, является верным.

        Изложенное выше, по мнению судебной коллегии, свидетельствует о верной квалификации судом недостатков оказанного Костиной С.В. платного лечения и, как следствие, наступлении для ответчика последствий в виде компенсации морального вреда за причиненные пациенту нравственные страдания, обусловленные недостатками оказанного лечения.

        Разрешая вопрос о компенсации морального вреда, суд правильно руководствовался положениями статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 15 Закона РФ "О защите прав потребителей", разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 N 17.

        Определяя размер компенсации морального вреда, равный 250 000 руб., суд первой инстанции принял во внимание, что некачественно оказанные медицинские услуги привели к причинению тяжкого вреда здоровью истца, учел при этом степень вины причинителя вреда, степень физических страданий истца и ее индивидуальных особенностей, необходимость соблюдения принципов разумности и справедливости.

        Отвергая доводы апеллятора относительно недоказанности наличия вины                            ООО «Ставмед» в причинении истцу нравственных страданий, судебная коллегия, исходя из презюмируемой вины ответчика в состоявшихся правоотношениях (п. 2 ст. 1064,                      ст. 1098 ГК РФ,        ч. 4 ст. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей»), которая нашла свое подтверждение в ходе слушания дела совокупностью обозначенных выше доказательств, одновременно отмечает, что к числу наиболее значимых человеческих ценностей относятся жизнь и здоровье, а их защита в соответствии со статьей 3 Всеобщей декларации прав человека и статьи 20 Конституции Российской Федерации должна быть приоритетной. Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека.

        Поскольку вследствие оказания истцу ненадлежащей медицинской помощи ответчиком, истцу был причинен моральный вред, выразившийся в физических и нравственных страданиях в связи с причинением вреда ее здоровью, то он должен быть компенсирован ответчиком.

        Доводы апеллятора относительно необоснованности взыскания штрафа, судебной коллегией проверены, однако, отвергаются за несостоятельностью.

        В соответствии с пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации, уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя и общественной организации.

        Согласно разъяснениям пункта 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (пункт 6 статьи 13 Закона).

        Исходя из изложенного положения Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", подлежат применению к отношениям в сфере охраны здоровья граждан при оказании гражданину платных медицинских услуг. При этом основанием для взыскания в пользу потребителя штрафа является отказ исполнителя, в данном случае исполнителя платных медицинских услуг, в добровольном порядке удовлетворить названные в Законе Российской Федерации "О защите прав потребителей" требования потребителя этих услуг.

        Поскольку медицинская помощь оказана истцу в рамках возмездного договора об оказании платной медицинской помощи, исполнителем являлась коммерческая организации ООО «Ставмед», ответчик требования истца не удовлетворил, равно как и не признавал исковые требования в ходе рассмотрения спора, более того, в ходе судебного разбирательства придерживался стабильной и последовательной позиции, настаивая на отсутствии у истца права на компенсацию морального вреда в связи надлежащим, по его мнению, оказанием пациенту медицинской помощи, хотя имел возможность в добровольном порядке удовлетворить требования потребителя, то к спорным правоотношениям в полной мере применимы обозначенные выше положения Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» (часть 8 статьи 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"), в связи с чем суд первой инстанции обоснованно взыскал штраф в пользу Костиной С.В. с ООО «Ставмед» в размере 125 000 руб.

        По мнению судебной коллегии, правовая позиция ответчика ООО «Ставмед» относительно отсутствия оснований для взыскания штрафа ввиду того, что вина ответчика была установлена лишь в ходе судебного разбирательства заявленного спора зиждется на неверном толковании и понимании материального права.

        Установление факта ненадлежащего оказания медицинских услуги в ходе судебного разбирательства путем проведения ряда судебных медицинских экспертиз (о чем, по сути, ведет речь апеллятор) не может лишать потребителя права, предусмотренного пунктом 6 статьи 13 Закона "О защите прав потребителей", что в противном случае вообще нивелировало бы возможность применения данной нормы закона и лишало бы ее правового смысла, тем самым способствуя созданию правовой ситуации, в которой возможность восстановления нарушенных прав потребителя в полном объеме зависела бы от факта обращения (необращения) последнего в суд.

        При этом суд не усмотрел оснований для применения к штрафным санкциям положений статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.

        Учитывая положения части 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения пункта 72 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", судебная коллегия также не находит оснований для снижения штрафа, поскольку заявлений об этом от ответчика в суде первой инстанции не поступало.

        По смыслу положений статей 13, 14 Закона о защите прав потребителей и акта их разъяснения, достаточным основанием для наступления ответственности исполнителя в данном случае является лишь факт установления нарушения права потребителя, вина исполнителя услуги и присуждение в его пользу денежных средств, совокупность чего в данном случае по делу установлена.

        Судебные расходы взысканы с ответчика по правилам главы 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обоснованность их распределения сомнений у судебной коллегии не вызывает.

        В целом доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о наличии правовых оснований к отмене вынесенного судом решения, поскольку по существу сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой обстоятельств дела, в том числе и заключения судебной экспертизы, а также повторяют изложенную ответчиком позицию, которая была предметом исследования и оценки суда первой инстанции, не содержат фактов, которые не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта либо опровергали выводы суда первой инстанции.

Доводы апеллятора основаны на неверном толковании действующего гражданского законодательства с учетом обстоятельств, имеющих значение для настоящего дела, в связи с чем признаются судебной коллегией несостоятельными и не могут служить основанием для отмены обжалуемого решения суда.

Иных доводов, имеющих правовое значение и способных повлиять на законность и обоснованность решения суда, апелляционная жалоба не содержит. Нарушений норм материального и/или процессуального права при рассмотрении дела судом не допущено.

На основании изложенного и, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Московского районного суда г.Рязани от 11 августа 2021 г. и дополнительное решение того же суда от 1 октября 2021 г. оставить без изменения, а апелляционную жалобу ответчика Общества с ограниченной ответственностью «Ставмед», – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 24 декабря 2021 г.

Председательствующий:

Судьи: