Решение по делу № 33-12753/2021 от 28.07.2021

УИД66RS0044-01-2020-006465-66 Дело № 33-12753/2021 (2-195/2021)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 20.08.2021

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего	Черепановой А.М.,
судей	Лузянина В.Н.,
	Майоровой Н.В.

при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи помощником судьи Тошовой В.Х., рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства в помещении суда гражданское дело по иску Дорониной Ольги Павловны, Дорониной Екатерины Сергеевны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей ( / / )23 к ГБУЗ СО «Городская больница город Первоуральск» о компенсации морального вреда и возмещении расходов на погребение, поступившее по апелляционным жалобам истцов, ответчика на решение Первоуральского городского суда Свердловской области от 25.05.2021.

Заслушав доклад председательствующего, объяснения представителя истцов Нуждиной Л.С., действующей на основании доверенности 66 АА 6368212 от 29.10.2020, представителя ответчика Рожина Д.И., действующего на основании доверенности № 16 от 12.04.2021, заключение прокурора Дубовских Т.В., судебная коллегия

установила:

Доронина О.П., Доронина Е.С., действующая в своих интересах, а также в интересах несовершеннолетних детей ( / / )16 обратились в суд с вышеуказанными исковыми требованиями, ссылаясь в их обоснование, что <дата> Доронин А.С. был госпитализирован бригадой скорой медицинской помощи в ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск», где в период с <дата> ему проводились полостные операции по чистке брюшной полости, которые повлекли последующие осложнения, ухудшение состояния здоровья, в результате чего Доронин А.С. введен в кому, а <дата>, скончался. В справке о смерти указана причина: .... <дата> Доронина Е.С. обратилась в прокуратуру г. Первоуральска с просьбой провести расследование в правильности оказания лечения ее мужу Доронину А.С. и привлечь виновных лиц к уголовной ответственности. По данному факту <дата> по признакам состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации возбуждено уголовное дело. Согласно экспертному заключению № <№> от <дата> по результатам комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной экспертами отдела особо сложных экспертиз КУ ХМАО-Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы» в рамках уголовного дела, врачами хирургического отделения ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск» при оказании медицинской помощи Доронину А.С. допущены дефекты оказания медицинской помощи: при поступлении <дата> недооценена тяжесть его состояния, не придано значение .... Вследствие этого допущена тактическая ошибка – отказ от выполнения необходимой операции, что привело к утяжелению заболевания, развитию осложнений: .... Необходимая операция произведена Доронину А.С. с запозданием, после развития перитонита, справиться с которым хирургам не удалось. Допущена организационная ошибка: позднее привлечение хирурга ТМЦК для оказания медицинской помощи Доронину А.С. Также имеются дефекты оформления медицинской документации (неполное описание хирургической ситуации в протоколах операций, неполнота дневниковых записей о состоянии имеющихся ран и ...), которые не позволяют судить о динамике заболевания и затрудняют проведение экспертизы. Эксперты, отвечая на вопрос, имеется ли причинно-следственная связь (прямая или косвенная) между дефектами при оказании Доронину А.С. медицинской помощи ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск» и имелась ли возможность спасения жизни Доронина А.С., было ли проведено лечение своевременным и надлежащим, указали, что, учитывая позднее обращение Доронина А.С. за медицинской помощью (...), указанные дефекты оказания медицинской помощи не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти, а спасение жизни Доронина А.С. было возможно, но не гарантировано, при более раннем его обращении в ЛПУ и при выполнении операции ... что в дальнейшем обусловило наступление смерти.

Постановлением следователя от <дата> уголовное дело по факту смерти Доронина А.С. прекращено, в связи с отсутствием события преступления, а именно в связи с отсутствием прямой причинно-следственной связи между действиями медицинских работников и наступлением смерти Доронина А.С. согласно выводам экспертизы.

Вместе с тем, истцы считают, что при надлежащем осмотре, обследовании, необходимом в таких ситуациях, оценке в совокупности всех имеющихся симптомов и результатов проведенных медицинских манипуляций, правильной оценке тяжести состояния Доронина А.С. и соответственно применения необходимой и предусмотренной порядками оказания медицинской помощи, клиническими рекомендациями принятыми на территории Российской Федерации тактики лечения, Доронин А.С. остался был жив.

Просили взыскать в пользу Дорониной О.П. расходы на погребение в размере 93 204 руб., компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб., в пользу Дорониной Е.С. компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб., в пользу малолетних детей ( / / )17 компенсацию морального вреда по 3000000 руб. в пользу каждого ( л.д. 21).

Решением Первоуральского городского суда Свердловской области от 25.05.2021 исковые требования удовлетворены частично. С ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск» в пользу Дорониной О.П., Дорониной Е.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 70 000 руб. в пользу каждого, в пользу Дорониной Е.С. в интересах несовершеннолетних ( / / )18. компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб. в пользу каждого.

Исковые требования Дорониной О.П. к ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск» о возмещении расходов на погребение оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе истцы просят решение суда изменить в части размера компенсации морального вреда, отменить в части отказа в возмещении расходов на погребение и принять новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме. Полагают, что установленные суммы компенсации морального вреда не отвечают принципам разумности и справедливости, судом неверно дана оценка тяжелейшим моральным страданиям, которые причинены смертью близкого человека, наступившей вследствие дефектов оказания медицинской помощи. Суд не учел индивидуальные особенности истцов: матери, потерявшей своего единственного ребенка, малолетних детей, потерявших своего отца и лишившихся права на полную семью, супруги, потерявшей близкого человека и оставшейся с двумя малолетними детьми, один из которых инвалид с детства. Судом не были приведены обоснования снижения размера компенсации морального вреда. Полагают, что суд необоснованно отказал в удовлетворении требований о взыскании расходов на погребение, поскольку материалами дела установлено наличие дефектов оказания медицинской помощи Доронину А.С., в результате которых наступила его смерть.

Ответчик в апелляционной жалобе просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Полагает, что поскольку проведенной по делу судебной экспертизой установлено отсутствие косвенной или прямой причинно-следственной связи между установленными дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти потерпевшего, вины медицинских работников в смерти пациента не имеется, тогда как требования истцов о причинении им морального вреда обусловлены наступлением смерти Доронина А.С., то основания для удовлетворения исковых требований отсутствуют.

В заседании суда апелляционной инстанции судебном заседании представитель истцов доводы апелляционной жалобы истцов поддержала, возражала против удовлетворения апелляционной жалобы ответчика.

Представитель ответчика поддержал доводы апелляционной жалобы ответчика, возражал против доводов апелляционной жалобы истцов.

Прокурор в заключении полагала, что решение суда подлежит изменению, размер компенсации морального вреда увеличению.

Истцы в заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены надлежащим образом, в том числе, путем размещения соответствующей информации на сайте Свердловского областного суда oblsud.svd.sudrf.ru в соответствии с ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, об уважительности причин неявки не сообщили, об отложении дела не просили. С учетом изложенного, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при данной явке.

Заслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность оспариваемого решения в соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Согласно ст. 3 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, к числу наиболее значимых человеческих ценностей относятся жизнь и здоровье, а их защита должна быть приоритетной.

Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации.

Согласно ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Здоровье человека - высшее неотчуждаемое благо, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности. Провозглашая право на охрану здоровья и медицинскую помощь одним из основных конституционных прав, государство обязано осуществлять комплекс мер по сохранению и укреплению здоровья населения, в том числе посредством развития государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения, установления правовых гарантий получения каждым необходимой медико-социальной помощи.

Признание основополагающей роли охраны здоровья граждан как неотъемлемого условия жизни общества, ответственности государства за сохранение и укрепление здоровья граждан предопределяет содержание правового регулирования отношений, связанных с реализацией данного конституционного права, характер норм, регламентирующих оказание гражданам медицинской помощи.

Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Граждане Российской Федерации в соответствии с Законом Российской Федерации от 28.06.1991 № 1499-1 «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации» (действовавшим на момент возникновения спорных правоотношений), а также в соответствии с законом Российской Федерации от 29.11.2010 № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании» имеют право на получение медицинских услуг, соответствующих по объему и качеству условиям договора медицинского страхования, который содержит перечень медицинских услуг, входящих в территориальную программу, а также на предъявление иска учреждениям здравоохранения и частнопрактикующим врачам, работающим в системе обязательного медицинского страхования, в том числе и на материальное возмещение ущерба в случае причинения вреда здоровью вследствие ненадлежащего качества оказания медицинской и лекарственной помощи, а также условий предоставления медицинской и лекарственной помощи независимо от того, предусмотрено это или нет в договоре медицинского страхования.

Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения. Некачественное оказание медицинской помощи - оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения.

Оказание застрахованному медицинской помощи ненадлежащего качества:

- невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.);

- необоснованное (без достаточных показаний или при наличии противопоказаний) проведение диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий, приведшее к диагностической ошибке, выбору ошибочной тактики лечения, ухудшению состояния пациента, осложнению течения заболеваний или удлинению сроков лечения.

Из положений ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (ч. 2). Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 3).

Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст. ст. 1095, 1096 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, подлежит возмещению исполнителем услуги независимо от вины. Вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

В силу ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (часть 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что <дата> Доронин А.С. был госпитализирован бригадой скорой медицинской помощи в ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск». В период с <дата> Доронину А.С. в ГАУЗ СО «ГБ г. Первоуральск» проводились полостные операции по чистке брюшной полости, которые повлекли последующие осложнения, ухудшения состояния здоровья, в результате чего Доронин А.С. введен в кому. <дата> Доронин А.С. скончался.

В справке о смерти указана причина: ....

<дата> по данному факту следственным отделом по г. Первоуральск возбуждено уголовное дело № <№> по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое впоследствии постановлением следователя от <дата> прекращено, на основании п.1 ч.1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием события преступления, а именно отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями медицинских работников и наступлением смерти Доронина А.С. согласно вводам экспертизы.

Из представленных в материалы дела копий заключения экспертизы № <№> проведённой в период с <дата> по 27.11.2019 КУ ХМАО-Югра «Бюро судебно-медицинской экспертизы» следует, что комиссией экспертов установлено, что согласно представленным медицинским данным и проведенной оценкой результатов исследования причиной смерти Доронина А.С. явилась ... При этом, были выявлены дефекты оказания медицинской помощи Доронину А.С. при поступлении 05.07.2019 и 06.07.2019: недооценена тяжесть его состояния, не придано значение наличию ... Вследствие этого допущена тактическая ошибка – отказ от выполнения необходимой операции, что привело к утяжелению заболевания, развитию осложнений: .... Также необходимая операция произведена Доронину А.С. с запозданием, ... справиться с которым хирургам не удалось. Медицинскими работниками допущена организационная ошибка: позднее привлечение хирурга ТМЦК для оказания медицинской помощи Доронину А.С.

Имеются дефекты оформления медицинской документации (неполное описание хирургической ситуации в протоколах операций, неполнота дневниковых записей о состоянии имеющихся ран и сигмастомы), которые не позволяют судить о динамике заболевания и затрудняют проведение экспертизы. Учитывая позднее обращение Доронина А.С. за медицинской помощью (...), несмотря на наличие указанных выше дефектов оказания медицинской помощи, они не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

В целях разрешения спора, судом назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено КУ ХМАО-Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы», которая была проведена по материалам настоящего гражданского дела, медицинской карты Доронина А.С., а также по документам, которые содержали материалы уголовного дела по факту смерти Доронина А.С., возбужденного следственным отделом по г. Первоуральску Следственного управления по Свердловской области Следственного комитета Российской Федерации <дата> по признакам состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы у Доронина А.С. длительное время, не менее 1 недели имелась .... Доронин А.С. обратился за медицинской помощью поздно, только после развития абсцедирования инфильтрата (позднее обращение). Причина этого - длительное употребление алкоголя (в записи осмотра анестезиолога <дата> имеется указания на трехдневную алкоголизацию). Через 1,5 суток пребывания в ЛПУ у Доронина А.С. произошел прорыв нагноившегося перисигмовидного инфильтрата в свободную брюшную полость, развился каловый перитонит.

Экспертами установлено, что имеются дефекты оказания медицинской помощи Доронину А.С. при поступлении <дата>: неоцененна тяжесть его состояния, не придано значения наличию воспалительного .... Вследствие этого допущена тактическая ошибка – отказ от выполнения необходимой операции, затягивание сроков ее производства, что привело к утяжелению заболевания, развитию осложнений: прорыв абсцедирующего перисигмовидного инфильтрата в свободную брюшную полость, развился каловый перитонит.

Необходимая операция произведена Доронину А. С. с запозданием, после развития перитонита, справиться с которым хирургам не удалось. Допущена организационная ошибка: позднее привлечение хирурга ТМЦК для оказания медицинской помощи Доронину А. С.

Имеются дефекты оформления медицинской документации (неполное описание хирургической ситуации в протоколах операций, неполнота дневниковых записей о состоянии имеющихся ран и сигмастомы), которые не позволяют судить о динамике заболевания и затрудняют проведение экспертизы.

Учитывая позднее обращение Доронина А.С. за медицинской помощью ...), несмотря на наличие указанных выше дефектов оказания медицинской помощи, они не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Отвечая на поставленные судом в определении о назначении экспертизы вопросы, эксперты указали, что сделать окончательный и точный вывод о длительности употребления алкоголя Дорониным А.С. перед поступлением в ЛПУ не представляется возможным. На тактику лечебно-диагностических мероприятий это не повлияло, но очевидно, что болевой абдоминальный синдром у Доронина А.С. имелся длительное время, так как для развития абсцедирования дивертикула сигмовидной кишки в брызжейке (осложнение дивертикулеза, дивертикулита) требуется срок не менее 1 недели.

При поступлении в отделение хирургии № 1 ГБУЗ СО «ГБ г. Первоуральска» Доронину А.С. был выставлен диагноз дивертикулит без указания локализации дивертикулов. Осложнения в виде развития абсцедирования перисигмовидного инфильтрата не были диагностированы.

Вышеуказанные дефекты оказания медицинской помощи Доронину А.С. способствовали утяжелению состояния больного, развитию осложнений, но не состоят ни в прямой, ни в косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти. Летальный исход является следствием исходно имеющегося у Доронина А.С. заболевания, его естественным течением и его характерных осложнений.

Учитывая позднее обращение Доронина А.С. за медицинской помощью (...), спасение жизни его было возможно, но не гарантировано, при более раннем его обращении в ЛПУ и при выполнении операции до прорыва перисигмовидного абсцесса в свободную брюшную полость, развития калового перитонита.

Абсолютных показаний для выполнения диагностической лапароскопии Доронину А.С. до развития перитонита вечером <дата> не было.

При поступлении Доронина А.С. <дата> недооценена тяжесть его состояния, не придано значение наличию ... Вследствие этого допущена тактическая ошибка – отказ от выполнения необходимой операции, что привело к утяжелению заболевания, развитию осложнений: прорыв абсцедирующего перисигмовидного инфильтрата в свободную брюшную полость, развился перитонит.

Выполнение диагностической лапароскопии Доронину А.С. до развития перитонита вечером <дата> могло сопровождаться техническими трудностями, повреждением .... Поэтому избежать ухудшения состояния больного, выполнив указанное исследование раньше, не представляется возможным. Кроме того, Доронин А.С. отказался от предложенной диагностической лапароскопии <дата> и согласился только через 2 часа после этого.

<дата> по записям в истории болезни состояние Доронина А.С. было тяжелым, появилась угроза для жизни в следствие развития калового перитонита, в результате прорыва перисигмовидного абсцесса в свободную брюшную полость, обусловившего нарастание интоксикации.

В истории болезни Доронина А.С. имеются дефекты оформления медицинской документации: ... постоянные записи в дневниках <дата> «показаний для оперативного вмешательства нет» свидетельствуют о возможном наличии острой хирургической патологии ОБП; неполное описание хирургической ситуации в протоколах операций; неполнота дневниковых записей о состоянии имеющихся ран и сигмастомы; в конце протокола операции от <дата> сформулирован диагноз: ... Указанные дефекты оформления медицинской документации не позволяют судить о динамике заболевания и затрудняют проведение экспертизы.

<дата> в дневниковой записи указано на наличие ..., который невозможно не заметить при проведении КТ ОБП, назначено УЗИ ОБП. Наличие воспалительного ... являются показаниями для экстренного хирургического вмешательства, так как свидетельствуют о перфорации дивертикула. Таким образом, имеется тактическая ошибка : отказ от необходимой операции или затягивание сроков ее проведения.

<дата> без указания времени произведено УЗИ ОБП, в заключении описано наличие воспалительного .... Значения результату УЗИ ОБП не придано, т.к. хирургическое вмешательство не выполнено, что является тактической ошибкой.

<дата> выполнена также обзорная рентгенография ОБП, которая не предоставлена и не описана. В дневниковой записи в 21-00 указано ее плохое качество, подозрение на пневмоперитонеум. Согласно этой же записи, отмечено резкое ухудшение состояния Доронина А.С. Указанные дефекты записей в истории болезни Доронина С.А. свидетельствуют о недооценке тяжести его состояния врачами х/о ГБ Первоуральска, ошибках лечебно- диагностической тактики, но не являются следствием умышленного искажения сведений о проведенных диагностических и лечебных мероприятиях.

Оценив представленные сторонами доказательства, в том числе указанное заключение судебно-медицинской экспертизы, суд пришел к обоснованному выводу о том, что при наличии совокупности таких дефектов оказания медицинской помощи имеются основания для привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности за причинный истцам в следствии смерти Доронина А.С. моральный вред.

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" (далее - постановление Пленума от 26 января 2010 г. N 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие вины в не оказании Доронину А.С. медицинской помощи, соответствующей установленным порядкам и стандартам, утвержденным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (Министерством здравоохранения Российской Федерации) в частности не представлены доказательства тому, что больница предприняла все необходимые и возможные меры по спасению пациента из опасной для его жизни ситуации, судебной экспертизой установлено, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи способствовали развитию неблагоприятного исхода, ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих, что при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса отсутствовала возможность оказать больному необходимую и своевременную помощь, и избежать летального исхода пациента.

Как указали судебные эксперты, отказ медицинских работников от выполнения необходимой операции, затягивание сроков ее производства, привело к утяжелению заболевания, развитию осложнений у Доронина А.С. Спасение его жизни было возможно, но не гарантировано, при более раннем его обращении в ЛПУ и при выполнении операции до прорыва ... Экспертами установлено, что прорыв ... уже в лечебном учреждении по сечении 1, 5 суток после поступления Доронина А.С. в ЛПУ, при этом у пациента имелись показания к проведению оперативного вмешательства в более ранние сроки, чем это сделано медицинским учреждением, в связи с чем исключить вероятность благоприятного исхода при своевременном и правильном лечении пациента оснований не установлено.

Кроме того, как указали судебные эксперты, имеются также дефекты в оформлении медицинской документации, которые не позволяли судить о динамике заболевания и затрудняли проведение экспертизы, в связи с чем экспертиза проведена по имеющимся данным.

Суд также правильно указал, что в рассматриваемом конкретном споре, в связи с утратой родственных связей указанные выше обстоятельства могли причинить истцам нравственные страдания, поскольку гибель родного и близкого человека, оказание ему ненадлежащей помощи сами по себе являются необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие людей, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

В этой связи ответчик не может быть освобожден от гражданско-правовой ответственности за причиненный истцам вред.

Учитывая изложенное, не могут быть приняты во внимание доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что поскольку судебными экспертами не установлено наличие прямой и косвенной причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти пациента, то оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Вместе с тем, доводы апелляционной жалобы истцов, оспаривающих выводы суда о размере компенсации морального вреда, заслуживают внимание.

Из решения суда усматривается, что при определении размера компенсации морального вреда суд учел, что в связи с утратой родственных связей установленные судом обстоятельства ненадлежащего оказания ответчиком медицинской помощи Доронину А.С. причинили истцам нравственные страдания, поскольку гибель родного и близкого человека, оказание ему ненадлежащей помощи сами по себе являются необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие людей, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания, судом учтена степень родственных отношений истцов с Дорониным А.С., возраст детей и определена компенсация морального вреда Дорониной О.П. (матери Доронина А.С.) в сумме 70000 руб., Дорониной Е.С. (супруге Доронина А.С.) – 70000 руб., Доронину Д.А. и Дорониной Д.А. (детям Доронина А.С.) по 50000 руб. в пользу каждого.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда, поскольку они сделаны без учета всех обстоятельств дела. Так, судом не учтены индивидуальные особенности истцов, которые влияют на тяжесть перенесенных ими нравственных страданий.

Доронина О.П., <дата>, утратила единственного сына и как следствие его поддержку в пожилом возрасте, Доронина Е.С., <дата>, будучи в молодом возрасте, утратила супруга, осталась одна воспитывать малолетних детей, один из которых ( / / )19, является инвалидом с детства.

Судебная коллегия полагает, что суд необоснованно пришел к выводу о том, что малолетний возраст детей дает основания для назначения им компенсации морального вреда в меньшем размере, чем совершеннолетним членам семьи. Напротив, малолетние дети в раннем возрасте остались без отца, лишились его заботы и моральной поддержки на всю жизнь, а также материального содержания со стороны одного из родителей на период до совершеннолетия и более, в случаях установленных законом. Утрата родителя для несовершеннолетнего ребенка является еще более сильной психологической травмой, чем для взрослого человека, который в силу жизненного опыта и психологической зрелости способен быстрее адаптироваться в новой жизненной ситуации, чем ребенок. Такая травма может носить серьезные последствия для формирования личности ребенка, его жизненных установок и отразиться в будущем с негативной точки зрения. И тот факт, что дети в момент утраты родителя могут не в полной мере проявлять свои эмоции и не осознавать всех последствий происходящего, ни коим образом не умаляет глубины их нравственных страданий, в том числе которые они могут испытывать в будущем, и не может явиться основанием для снижения размера компенсации морального вреда.

Как пояснили истцы, все они, в том числе мать Доронина А.С.– Доронина О.П. проживали одной семьей, что свидетельствует о большой привязанности членов данной семьи друг к другу, Доронин А.С. был единственным мужчиной в данной семье, опорой и поддержкой. На степень нравственных переживаний истцов, безусловно, влияет и то обстоятельство, что Доронин А.С. был доставлен в медицинское учреждение в относительно удовлетворительном состоянии, они безусловно надеялись на то, что ему окажут медицинскую помощь и на благоприятный исход болезни, однако этого не произошло.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия полагает, что решение суда в части определения размера компенсации морального вреда в силу п.п. 1, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежит изменению, размер компенсации морального вреда увеличению.

Не умаляя степень нравственных страданий истцов, перенесенных в связи со смертью близкого человека, судебная коллегия вместе с тем не находит оснований для определения размера компенсации морального вреда в требуемом истцами размере, поскольку из обстоятельств дела усматривается, что наряду с допущенными медицинскими работниками дефектами, имели место обстоятельства, которые уменьшают степень вины медицинского учреждения.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что спасение жизни Доронина А.С. было возможно, но не гарантировано, при более раннем его обращении в ЛПУ, кроме того, экспертами установлено, что в процессе лечения Доронин А.С. отказывался от проведения необходимой ему диагностической лапароскопии <дата> и согласился только через 2 часа после этого, в связи с чем указанное исследование было проведено позже. Таким образом, одним из условий, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, явилось позднее обращение пациента за медицинской помощью.

Судебные эксперты установили, что допущенные дефекты медицинской помощи не состоят ни в прямой, ни в косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти. Летальный исход является следствием исходно имеющегося у Доронина А.С. заболевания, его естественным течением и его характерных осложнений.

Поскольку компенсация морального вреда является мерой гражданско-правовой ответственности за причиненный моральный вред, в соответствии с положениями ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации степень вины причинителя вреда, фактические обстоятельства причинения вреда являются обстоятельствами, которые подлежат учету при определении размера компенсации морального вреда, в целях установления баланса интересов сторон спорных правоотношений и не допущения возложения ответственности в той мере, которая не соответствует степени тяжести правонарушения.

Принимая во внимание обстоятельства, указанные судом первой инстанции в совокупности с вышеприведенными выводами суда апелляционной инстанции, исходя из конкретных обстоятельств данного дела, требований разумности и справедливости судебная коллегия полагает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда в пользу истца Дорониной О.П. до 300000 руб., Дорониной Е.С. до 300 000 руб., в пользу несовершеннолетних детей ( / / )20. до 400 000 руб. в пользу каждого.

Доводы апелляционной жалобы истцов, оспаривающие правомерность выводов суда об отказе в удовлетворении исковых требований о взыскании в пользу Дорониной О.П. расходов на погребение, не могут быть признаны состоятельными.

Согласно ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

По смыслу указанной нормы закона расходы на погребение подлежат возмещению причинителем вреда, чьи действия состоят в причинно-следственной связи со смертью потерпевшего, что в данном случае не установлено, в связи с чем суд правомерно отказал в удовлетворении данных исковых требований.

Руководствуясь п. 2 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Первоуральского городского суда Свердловской области от 25.05.2021 изменить.

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница г. Первоуральск» компенсацию морального вреда в пользу Дорониной Ольги Павловны в размере 300 000 руб., в пользу Дорониной Екатерины Сергеевны в размере 300 000 руб., в пользу Дорониной Екатерины Сергеевны, действующей в интересах несовершеннолетнего ( / / )21, в размере 400 000 руб., в пользу Дорониной Екатерины Сергеевны, действующей в интересах несовершеннолетней ( / / )22, в размере 400 000 руб.

В остальной части апелляционные жалобы истцов и ответчика оставить без удовлетворения

Председательствующий: А.М. Черепанова

Судьи: Н.В. Майорова

В.Н. Лузянин