Решение по делу № 22-3514/2020 от 26.10.2020

Судья Арбузова Т.В.                                                        Дело № 22-3514/2020

Докладчик Егоров Л.И.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

3 декабря 2020 года                                                                      <адрес>

Судебная коллегия по уголовным делам Архангельского областного суда        в составе председательствующего Титова С.Е.,

судей Егорова Л.И. и Лоскутова А.Н.,

при секретаре Калугиной Н.В.,

    с участием:

    прокуроров уголовно-судебного отдела прокуратуры <адрес> Нибараковой А.В. и Ворсина Д.В.,

    защитника оправданного Буркова В.И. - адвоката Осипова С.Ю.,

    потерпевшей Потерпевший №1,

    представителя потерпевшей Потерпевший №1 - адвоката Хомутова С.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Кочкина Д.В., апелляционным жалобам потерпевшей Потерпевший №1 и её представителя-адвоката Хомутова С.В. на приговор Няндомского районного суда <адрес> от 21 сентября 2020 года, которым

Бурков В. И., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Заслушав доклад судьи Егорова Л.И., кратко изложившего материалы дела, содержание приговора, апелляционного представления и апелляционных жалоб, выслушав выступление прокурора Нибараковой А.В., потерпевшей Потерпевший №1 и её представителя-адвоката Хомутова С.В. о необходимости отмены приговора по доводам представления и жалоб, выступление адвоката Осипова С.Ю., действующего в интересах оправданного Буркова В.И. и возражавшего против удовлетворения доводов апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Бурков В.И. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, а именно в том,                         что в ходе ссоры с КСН умышленно причинил тому тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего КСН

За Бурковым В.И. признано право на реабилитацию в порядке главы                    18 УПК РФ.

Согласно предъявленному обвинению Бурков В.И., 02 августа 2018 года          в период с 18 часов до 20 часов, находясь на территории земельного участка     рядом с домом № по <адрес> и с домом 15 по <адрес>                      в <адрес> Н. <адрес>, в ходе ссоры            с КСН, с целью причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшему,                         действуя целенаправленно, умышленно, со значительной силой                           нанёс не менее 20 ударов кулаками в место расположения жизненно-важных органов - в область головы, которые одновременно приходились КСН       в область груди, правой и левой руки, чем причинил последнему телесные повреждения характера:

- в области верхних конечностей: 6 кровоподтёков передней наружной поверхности правого плеча; 3 кровоподтёка «внутренней боковой» поверхности правого плеча; кровоподтёк передней поверхности правой локтевой области; кровоподтёк передней поверхности правого предплечья; кровоподтёк тыльной поверхности правой кисти; 4 кровоподтека передней поверхности левого плеча, которые расцениваются как повреждения не причинившие вреда здоровью;

- в области груди: кровоподтёк передней поверхности груди справа                 в нижней трети; кровоподтёк передней поверхности груди слева в нижней трети, которые расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью;

- тупой закрытой травмы головы: кровоподтёк левой глазничной области; субконъюнктивальное кровоизлияние белочной оболочки левого глазного яблока; кровоподтёк правой височной области; ссадина правой височной области; кровоподтёк красной каймы нижней губы с двумя ушибленными ранами слизистой оболочки нижней губы; кровоизлияние в кожно-мышечный лоскут центрального отдела теменной области; правосторонняя острая субдуральная гематома               (не менее 50 граммов), левосторонняя острая субдуральная гематома (10 граммов); кровоизлияние под мягкими оболочками полюса левой затылочной доли; кровоизлияние под мягкими оболочками полюса левой височной доли,           которые по своему характеру являлись опасными для жизни и                         поэтому по квалифицирующему признаку оцениваются как тяжкий вред здоровью, состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью КСН, наступившей 06 августа 2018 года в отделении анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии Г. <адрес> «Н. ЦРБ»             после причинения КСН указанных телесных повреждений.

Суд первой инстанции, исследовав и проанализировав представленные сторонами доказательства, пришёл к выводу об отсутствии в деяниях Буркова состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, и постановил оправдательный приговор.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Кочкин Д.В. выражает несогласие с приговором и находит его подлежащим                  отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.

Указывает, что причиной оправдания Буркова являлась невозможность установления травматического характера кровоизлияний головного мозга, входящих в тупую закрытую травму головы потерпевшего КСН                     на основании заключения судебного эксперта № 51, которое суд признал единственным допустимым доказательством, устанавливающим причину смерти потерпевшего.

Признавая недопустимым доказательством заключения экспертов №107-02/19 и 344-02/19 суд указал, что при формировании своих выводов об имевшихся               у КСН телесных повреждениях, их тяжести, давности и                         причине смерти потерпевшего эксперты использовали признанное судом недопустимым заключение судебно-медицинской комиссионной экспертизы № 75-02/19. Этот вывод сделан из того, что в исследовательских частях данных заключений имелись ссылка на заключение комиссии экспертов № 75-02/19.

Вместе с тем, согласно п.п. 88, 89 приказа Минздравсоцразвития России        от 12 мая 2010 года № 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации» для проведения дополнительных и повторных экспертиз в государственном судебном экспертном учреждении вместе с объектами исследований и материалами дела органом или лицом, назначившим экспертизу, направляются также заключения ранее проведённых экспертиз и в заключении дополнительной или повторной экспертизы в обязательном порядке            приводятся результаты предшествующих экспертиз. Таким образом, автор апелляционного представления считает, признание судом заключения № 344-03/19 недопустимым доказательством не основанным на законе, а его выводы должны быть положены в основу доказательств обвинения. Данное заключение дано комиссией экспертов, имеющих значительный стаж в работе, выводы его логичны, ясны, выполнено без уголовно-процессуальных нарушений.

Утверждает, что в приговоре не указано, по какой причине при наличии      двух заключений судебно-медицинских экспертиз, выводы которых противоречат        друг другу, суд принял за основу одно и отверг другое.

При формулировании выводов о недоказанности обвинения суд сослался исключительно на выводы эксперта № 51, при проведении которого,                             а также изложении его доводов допущены нарушения уголовно-процессуального закона.

К таким нарушениям относит неполное исследование всех представленных       на экспертизу материалов, в частности «гистологических препаратов № 3299/18      от трупа КСН., которые были указаны в качестве объектов экспертизы, однако в нарушение требований закона о полном исследовании всех представленных материалов исследованы не были, что усматривается из исследовательской части    об использовании «гистологического метода», где отсутствует указание                     на такое исследование. Напротив, в п. 6 исследовательской части заключения эксперта № 51 указано, что в качестве экспертизы исследован «Акт судебно-гистологического исследования № 4КОМ-2020 от 07-14 июля 2020 года»,                которое проведено врачом судебно-медицинским экспертом Фокиной Е.К.,                не входившей в состав комиссии экспертов, при этом результаты исследования оформлены не процессуальными образом, а Фокиной не разъяснялись права и обязанности эксперта и за дачу заведомо ложного заключения                                    она не предупреждалась.

Кроме того, в нарушение сформулированного судом экспертного задания       по коллегиальному решению вопросов экспертизы и требованиям уголовно-процессуального закона о производстве комиссионной экспертизы не менее           чем двумя экспертами одной специальности, ключевые вопросы экспертизы         были решены единолично экспертом Качановой Е.Е., поскольку                           только она соответствовала необходимой для их решения квалификации. Участвующие в проведении экспертизы Первунин и Меженин специалистами             в области таналогии не являются, а равно не являются специалистами - судебно-медицинскими экспертами.

Считает, судом нарушены права стороны обвинения на предоставление доказательств, так как судом необоснованно отказано в вызове и допросе судебно-медицинского эксперта Кочановой для разъяснения данного заключения.                   По мнению стороны обвинения, выводы заключения № 51 носят противоречивый характер относительно причин и механизма образования телесных повреждений         у потерпевшего, которые подлежали устранению в судебном заседании.       Приводит доводы, указывающие на имеющиеся противоречия.

Обращает внимание, что в описательно-мотивировочной части приговора установленные обстоятельства о нанесении Бурковым потерпевшему не менее           4 ударов и причинении кровоподтёка в левой глазничной области, субконъюктивального кровоизлияния на белочной оболочке левого глаза, кровоподтёка в правой височной области, кровоподтёка на красной кайме            нижней губы в центральных отделах с переходом на слизистую оболочку         нижней губы и двух ушибленных ран на слизистой оболочке нижней губы, кровоизлияния в мягких тканях теменной области, суд вопреки признанному допустимым доказательству - заключению эксперта № 51 не признал доказанным причинение Бурковым потерпевшему 6 кровоподтёков правого плеча, образованных, по мнению экспертной комиссии, от ударных травматических воздействий твёрдого тупого предмета, а исключил их из обвинения «как образованных самопроизвольно,           так и в результате транспортировки в реанимационное отделение», чем допустил противоречие в выводах описательно-мотивировочной части приговора.

Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Также автор апелляционного представления ходатайствует о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы для определения причины смерти потерпевшего КСН и установлении тяжести вреда его здоровью.

В апелляционной жалобе потерпевшая Потерпевший №1 также выражает несогласие с приговором суда и считает, что именно Бурков В.И. виновен в смерти    её мужа, за что должен понести наказание.

Указывает что все материалы дела, за исключением последней судебно-медицинской экспертизы, выполненной в г. Петрозаводске, свидетельствуют               о виновности Буркова.

В частности, об этом свидетельствуют все медицинские экспертизы, выполненные экспертом Чижовым, Архангельским Бюро экспертиз, свидетельскими показаниями Свидетель №1, врача скорой помощи Свидетель №3, водителя Свидетель №2. Помимо этого проведены очные ставки, которые также подтверждают виновность Буркова.

Просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшей - адвокат Хомутов С.В., приводит доводы о несогласии с оправдательным приговором и               находит его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.

Указывает, что при вынесении приговора были допущены противоречия описательно-мотивировочной части приговора с его выводами.

Так суд указывает, что 2 августа 2018 года в период с 18 до 20 часов Бурков    в ходе ссоры с КСН нанёс ему не менее 4 ударов кулаками по голове, причинив потерпевшему телесные повреждения, указанные в приговоре,           однако в своих выводах суд указывает, что данные повреждения не влекут за собой расстройства здоровья или незначительной утраты общей трудоспособности и          не расцениваются как вред здоровью, в связи с чем отсутствует состав преступления.

Данные выводы суд сделал, основываясь исключительно на заключении эксперта № 51, экспертиза которого проводилась в период с 07 июля по 03 августа 2020 года, не взяв при этом во внимание результаты ранее выполненных экспертиз, которые проведены на более качественном уровне, свидетельских показаний, обличающих Буркова в совершении преступления, проверок показаний на месте, протоколов очных ставок, медицинских документов, которые в своей совокупности уличают Буркова в травматическом воздействии в жизненно важные органы потерпевшего КСН и наступлению смерти последнего.

Утверждает, что суд не обосновал причины, по каким основаниям судебно-медицинские экспертизы № 344-02/19, №109-02/19 признаны им недопустимыми доказательствами.

Считает, что выводы экспертов по итогам проведения комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 51 являются некорректными, непоследовательными,         и построенными в вероятной форме, что является недопустимым. Так на вопросы     3, 5, 7, 12 вывод о возникновении кровоизлияния под оболочкой мозга даны ответы - «могли возникнуть спонтанно (самопроизвольно) и являться нетравматическими». Данный вывод эксперта ничем не подкреплён.

Обращает внимание, что при поступлении КСН в больницу            МНО составила 4,45. Именно эти цифры позволили экспертам                            сделать предположительный вывод о высоком риске развития кровотечения                            на фоне гипоагуляции, обусловленной приёмом варфарина. Анализируя показатели МНО считает, что именно тупая травма головы спровоцировала данную ситуацию,    о чём и свидетельствуют материалы дела, а выводы экспертов им не соответствуют.

Аналогично доводам апелляционного представления полагает,                        что заключение эксперта № 51 базируется на гистологическом исследовании эксперта врача Фокиной Е.К., о чём имеется Акт № 4 КОМ-2020,                      который, по мнению автора жалобы, юридической силы не имеет. Соответственно заключение эксперта № 51 является недопустимым доказательством, о чём стороной обвинения заявлено суду первой инстанции, однако было необоснованно отклонено.

Кроме того утверждает что судом был нарушен принцип состязательности сторон, выразившийся в нарушении ч. 4 ст. 283 УПК РФ. Так суд по ходатайству сторон либо по собственной инициативе назначает повторную либо дополнительную судебную экспертизу при наличии противоречий между заключениями экспертов, которые невозможно преодолеть в судебном разбирательстве. В уголовном деле имеются заключения двух судебно-медицинских экспертиз (№ 344-02/19 и № 51), выводы которых противоречат друг другу, и данные противоречия не устранены.

Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение.

В письменных возражениях на апелляционное представление и апелляционные жалобы адвокат Мельников М.Л. не соглашается с изложенными в них доводами. Считает приговор суда законным и обоснованным в связи с чем                           просит апелляционные представление и жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, заслушав стороны, судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора в отношении Буркова В.И. по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется, если в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

Согласно разъяснениям, Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данным в Постановлении от 29 ноября 2016 года №55 «О судебном приговоре»,                           при постановлении оправдательного приговора в его описательной части,       исходя из положений пунктов 2, 4 части 1 статьи 305, пункта 2 ст. 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым     при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым принял             одни доказательства и отверг другие.

Указанные требования уголовно-процессуального закона судом             первой инстанции соблюдены и при этом, вопреки доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб, в ходе судебного заседания                       суд исследовал и подробно привёл в приговоре как доказательства, представленные стороной обвинения, так и доказательства, представленные защитой,                        а также изложил основания оправдания Буркова и доказательства, подтверждающие эти основания, мотивы, по которым отверг доказательства, представленные стороной обвинения.

Так из показаний потерпевшей Потерпевший №1 следует, что 2 августа 2018 года на дачном участке между Бурковым В.И. и её мужем КСН на бытовой почве произошла ссора. Самого конфликта она не видела,        но слов свидетеля Свидетель №1 знает, что Бурков подозвал её мужа к себе,     а когда тот подошёл, ударил его кулаком в лицо. Позже от самого потерпевшего узнала, что Бурков, нанёс ему не менее 4 ударов кулаками в область головы.

В ходе проверки показаний на месте потерпевшей Потерпевший №1 были подтверждены данные показания, в том числе о том, что в ходе разговора с КСН ей стало известно, что Бурков в процессе конфликта              на дачном участке нанёс ему не менее 4 ударов кулаками в область головы       (л. д. 123-130 т. 1).

Согласно показаниям свидетеля Свидетель №1, в момент выяснения отношений между Бурковым и КСН, она была в непосредственной близости от мужчин и видела, как Бурков с силой нанёс руками КСН     не менее 10 ударов.

При проверке показаний на месте свидетель Свидетель №1 продемонстрировала на манекене человека, каким образом Бурков наносил удары кулаками в область головы потерпевшего КСН (д. <адрес>. 1).

Из показаний свидетеля Свидетель №2 следует, что 3 августа 2018 года он встречался с КСН и видел на лице потерпевшего гематому        под глазом и разбитую губу. При этом КСН пояснил, что накануне,            2 августа, у него на бытовой почве произошёл конфликт с соседом по дачному участку Бурковым, который его ударил. Сколько ударов нанёс ему Бурков, потерпевший не сообщил, но жаловался на головную боль.

Свидетель Свидетель №3, показал, что, будучи водителем скорой помощи «Н. ЦРБ», 4 августа 2018 года в вечернее время отвозил КСН в стационар больницы, который жаловался на головную боль, у потерпевшего имелись кровоподтёк в области левого глаза, разбита губа,                     а также кровоподтёки на правой руке.

Из показаний свидетеля Свидетель №11 следует, что он является врачом-хирургом Г. АО «Н. ЦРБ» и принимал КСН, доставленного в больницу машиной скорой помощи. При поступлении                 в стационар, КСН на основании рентгена был поставлен диагноз - закрытая черепно-мозговая травма (ЗЧМТ), сотрясение головного мозга,    ушибы в области лица, ссадины.

При этом свидетель Свидетель №11 заявил, что рентгена черепа недостаточно для того, что бы установить ЗЧМТ и выявить субдуральную гематому, субарахноидальные кровоизлияния в головном мозге,                        для этого необходимо проведение компьютерной томографии, однако такого аппарата в Н. ЦРБ не имеется.

Неврологический статус пациента был установлен им самостоятельно, консультации узкого специалиста - невролога не было по причине отсутствия такого специалиста.

Свидетель Свидетель №12 - врач анестезиолог-реаниматолог, показал, что 5 августа 2018 года КСН поступил из травматологического отделения в отделение реанимации по неврологической симптоматике                в состоянии комы 3 степени. В дальнейшем он принимал участие                      при проведении операции черепа потерпевшего КСН.

Наряду с указанными показаниями, показаниями всех иных допрошенных лиц, были исследованы и заключения всех проведённых по делу судебно-медицинских экспертиз, а также показания экспертов и специалистов                 по обстоятельствам проведения данных экспертиз, что нашло своё отражение      в приговоре.

Так согласно заключению эксперта № 91/18 при судебно-медицинском исследовании трупа КСН, медицинской карты стационарного больного № Г. <адрес> «Н. ЦРБ»,                      у КСН обнаружены тупая закрытая черепно-мозговая травма, осложнившейся отёком и сдавлением головного мозга, оценивается как тяжкий вред здоровью по квалифицирующему признаку опасности для жизни, и состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти КСН.

Кроме того, у КСН обнаружены многочисленные ссадины, кровоподтёки и кровоизлияния, не причинившие вред здоровью, поскольку подобные повреждения у живых лиц не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительную утрату общей трудоспособности     (л. д. 57-67 т. 2).

Допрошенный в судебном заседании эксперт Хромцов Д.Л. показал,     что данное экспертное заключение № 91/18 было дано им.

Свои выводы о причине смерти КСН в результате тупой закрытой черепно-мозговой травмы головы сделал, опираясь на наличие информации об имевшейся травме, согласно которой у потерпевшего         имелся отёк головного мозга.

При этом не отрицает, что при производстве экспертизы и формировании своих выводов о причине смерти КСН не учитывал имевшиеся         у потерпевшего хронические заболевания и какие медицинские препараты         тот принимает.

С учётом показаний эксперта Хромцова Д.Л. и полученных данных о том, что потерпевший КСН в связи с установленным у него аортального клапана принимал препарат «варфарин», который мог оказать влияние               на причину возникновения кровотечения, по делу обоснованно было назначено производство повторной судебно-медицинской экспертизы.

С целью разрешения вопросов о причине смерти КСН,             в связи с недостаточной ясностью и полноте вышеизложенного заключения эксперта органами следствия была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Проведённая судебно-медицинская экспертная комиссия в своём заключении № 75-02/19 пришла к выводам, что непосредственной причиной смерти КСН явился отёк головного мозга, развившийся вследствие тупой травмы головы с субдуральными гематомами, а остальные обнаруженные у КСН повреждения как не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты                            общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью (л. д. 106-118 т. 3).

Заключение судебно-медицинской комиссионной экспертизы № 75-02/19 в соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК РФ, признано судом недопустимым доказательством, поскольку при производстве данной экспертизы были допущены нарушения положений ст. 200 УПК РФ.

Так, будучи допрошенными в судебном заседании в качестве свидетелей и включённые в состав комиссии экспертов врач-нейрохирург Порохин В.Г.      и врач-гемостазиолог Воробьёва Н.А., показали, что были не согласны                 с выводами заключения судебно-медицинской комиссионной экспертизы, представленной им на подпись.

При этом свидетель Воробьёва И.А. показала, что она была не согласна            с выводами не всей экспертизы, а лишь по определённым вопросам - по поводу развития внутримозговой гематомы. В заключении, которое ей представили, абсолютно не был учтён приём препарата, который вызывает несворачивемость крови. Приём этого препарата мог вызвать развитие гематомы, что вызвало летальный исход (л. д. 161 т. 5).

Свидетель Порохин В.Г. показал, что он не был согласен с выводами комиссионной экспертизы о том, что основной причиной приведшей к смерти потерпевшего КСН являлась черепно-мозговая травма,            которая возникла в момент нанесения ему ударов (л. д. 163 т. 5).

В соответствие с ч. 2 ст. 200 УПК РФ если по результатам проведённых исследований мнение эксперта по составленным вопросам совпадают,               то ими составляется единое заключение. В случае возникновения разногласий каждый из экспертов, участвующий в производстве судебной экспертизы,      даёт отдельное заключение по вопросам, вызвавшим разногласие.

Указанное требование закона выполнено не было, а эксперты Воробьёва И.А. и Порохин В.Г., были безосновательно исключены из состава экспертной комиссии, когда от участия в производстве экспертизы не отказывались.

Обоснованность признания данного заключения недопустимым доказательством в приговоре подробно мотивирована, выводы суда в данной части надлежаще мотивированы и сомнений у судебной коллегии не вызывают.

С учётом указанных обстоятельств, а также принимая во внимание то, что заключение эксперта № 91/18 было дано без учёта данных о состоянии здоровья потерпевшего КСН, суд обоснованно не принял его в качестве доказательств виновности Буркова.

Признание судом указанного заключения недопустимым доказательством повлекло за собой признание недопустимыми доказательствами заключений      экспертов № 107-02/19 (л. д. 122-138 т. 3) и 334-02/19 (л. д. 6-137 т. 5),    согласно которым непосредственной причиной смерти КСН    явился отёк головного мозга, развившийся вследствие тупой травмы головы        с субдуральными гематомами, а остальные обнаруженные у КСН повреждения расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью, поскольку как верно указал суд, из исследовательских частей данных экспертиз, при формировании своих выводов об имевшихся у КСН телесных повреждениях, их тяжести, давности и причине смерти потерпевшего, использовали заключение судебно-медицинской комиссионной экспертизы № 75-02/19.

В этой связи суд первой инстанции, руководствуясь ч. 2 ст. 207 УПК РФ, пришёл к выводу о необходимости проведения повторной комиссионной судебной медицинской экспертизы, производство которой было поручено    ГБУЗ Республики Карелия «Бюро судебно-медицинской экспертизы»,                             в чьё распоряжение были направлены уголовное дело и вся необходимая, сопутствующая медицинская документация, а также гистологические препараты с № 3299/18 от трупа КСН

Согласно выводам повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 51 (л. д. 2-31 т. 6) непосредственной причиной смерти КСН послужило развитие отёка и набухания головного мозга,       что в свою очередь произошло от наличия двусторонней субдуральной гематомы и субарахноидальных кровоизлияний, локализирующихся в полюсе затылочной доли левого большого полушария головного мозга,                             в полюсе височной доли левого большого полушария головного мозга,                 и на основании головного мозга в проекции базилярной артерии.

Вместе с тем из представленного заключения эксперта № 51 следует,       что с учётом всех имеющихся сведений, а именно обращение КСН        за медицинской помощью спустя двое суток после причинения повреждений, отсутствие неврологической симптоматики на момент осмотра бригадой     скорой медицинской помощи и на момент поступления в стационар,    ухудшение состояния спустя непродолжительный промежуток времени пребывания в стационаре, высокий риск развития кровотечения                           на фоне гипокоагуляции, обусловленной приёмом «варфарина» в сочетании        с факторами риска в виде гипертонической болезни и возраста,                             а также результаты гистологического исследования, не исключавшего кровоизлияния в мягких тканях головы потерпевшего в различные сроки образования, отделить повреждения травматического генеза, от повреждений вызванных иными нетравматическими причинами, в том числе спонтанными (самопроизвольными») не представляется возможным, в связи с чем тяжесть вреда причинённого здоровью КСН, является не определяемой,       а ухудшение состояния здоровья, обусловленное сопутствующей патологией      и другими причинами не рассматривается как причинение вреда здоровью и, следовательно, не подлежит квалификации.

По локализации повреждений мягких тканей головы, а именно в области левого глаза, области губ, правой височной, теменная области, комиссия экспертов высказала мнение о не менее чем четырёх травматических воздействий по голове с местами приложения травмирующей силы                       в зоне локализации телесных повреждений с образованием кровоподтёков и ран             в указанных областях, после причинения которых, потерпевший мог совершать самостоятельные действия в течение неограниченного промежутка времени.

При этом отмечено, что при поступлении 4 августа 2018 года                       в травматологическое отделение Г. АО «Н. ЦРБ» объективные клинические данные, свидетельствующие о наличии у КСН закрытой черепно-мозговой травмы, в медицинской карте отсутствовали, микроочаговая или очаговая неврологическая симптоматика не зафиксирована.

Причиной внутричерепного кровотечения у потерпевшего стало сочетание следующих факторов: сопутствующая патология, избыточная медикаментозная непреднамеренная гипокоагуляция и полученная травма. Количественное определение роли данных факторов выявить не представляется возможным. При этом однозначно нельзя исключить, что травма явилась лишь пусковым, а не основным фактором развития летальных внутричерепных кровоизлияний.

Результаты заключения эксперта № 51 нашли объективное подтверждение в иных материалах дела, в показаниях свидетелей стороны обвинения и защиты, а также в показаниях экспертов и специалистов,                   в том числе в показаниях врача анастезиолога-реаниматолога Свидетель №12, указывающего на то, что во время операции черепа КСН                   у потерпевшего было более сильное, чем обычно, кровотечение, в связи с чем полагает, что это связано с приёмом КСН препарата «варфарин»,                  и в показаниях врача-гемостазиолога Воробьёвой И.А. о том, что приём потерпевшим указанного препарата мог вызвать развитие гематомы, что могло вызвать летальный исход.

Согласно амбулаторной карты КСН, пациент длительное время (с 2013 г.) получал препарат «варфарин» в связи с перенесённой ранее операцией по протезированию аортального клапана. Последний лабораторный контроль МНО от 19 февраля 2018 года в отношении КСН          составил 2,72 (в пределах целевых показателей), а на момент госпитализации имелись лишь признаки медикаментозной гипокоагуляции с показателями                   МНО 4,47, что превышало целевые показатели гипокоагуляции.

Вопреки доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб, в основу приговора правомерно положено заключение эксперта № 51, поскольку оно соответствует требованиям ст. ст. 200, 204 УПК РФ,         содержит мотивированные, обоснованные ответы на поставленные вопросы,         объективно подтверждается материалами дела, каких-либо неясностей и противоречий не содержит.

При этом данная судебная экспертиза произведена судебно-медицинской экспертной комиссией государственного бюджетного учреждения здравоохранения. Оснований сомневаться в компетенции судебных экспертов,       с учётом имеющегося у них высшего медицинского образования,            большого стажа работы по специальности, а у специалистов клинического профиля - также и высшей квалификационной категории, у суда не имелось. Всем экспертам были разъяснены их права, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение по ст. 307 УК РФ.

Нарушений при проведении гистологического исследования на что, указывает автор апелляционного представления, судебная коллегия                     также не усматривает.

Гистологическое исследование № 4 КОМ.-2020 от 07-14 июля 2020 года (л. д. 29-31 т. 6) проведено врачом судебно-медицинским экспертом Фокиной Е.К. в рамках проведения данной экспертизы на основании направления для судебно-гистологического исследования, оформленного врачом-медицинским экспертом Кочановой Е.Е. отдела комплексных экспертиз Г. «Бюро СМЭ».

Доводы стороны обвинения о том, что Фокина не включена в состав комиссии экспертов, не предупреждалась об уголовной ответственности             за заведомо ложного заключения эксперта и ей не разъяснялись права и обязанности эксперта, не имеют под собой правовой основы, так как                она не принимала участия в формировании выводов основного заключения,        а также по результатам проведённого исследования не формировала          никаких выводов, в том числе о причине смерти КСН,          давности полученных им повреждений.

Таким образом, привлечение к проведению исследования врача судебно-медицинского эксперта Фокиной и оформление проведённого ею лабораторного исследования в полной мере соответствует положениям Уголовно-процессуального кодекса РФ, Федеральному закону от 31.05. 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», а также Приказа Минздравсоцразвитя РФ от 12.05.2010 года          № 346 н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации».

Доводы стороны обвинения о том, что заключение экспертов № 51 построены на предположениях, путём использования литературных данных являются безосновательными, поскольку судебно-медицинский эксперт      вправе строить заключение, в том числе на основании сведений, полученных     из научно-медицинской литературы.

При проведении экспертизы экспертам была предоставлена медицинская документация, указывающая на наличие у потерпевшего КСН                             при госпитализации в стационар Г. АО «Н. ЦРБ» протезирования аортального клапана и приёма пациентом препарата «варфарин».

Данные медицинской документации также содержали сведения,                 что КСН в 2013 году был установлен диагноз: «Склеродегенеративный аортальный порок сердца с преобладанием аортального стеноза. Стенокардия напряжения ФК. Стенозирующий атеросклероз коронарных артерий. Гепертоническая болезнь 3 степени, риск 4.     Осложнение: Лёгочная гипертензия 1 степени. Хроническая сердечная недостаточность. ФК П». Данное заболевание являлось прогностически неблагоприятным.

Использование научно-медицинской литературы в данном случае        было необходимо в целях установления влияния препарата «варфарин»             на организм человека.

При таких обстоятельствах оснований для признания заключения эксперта № 51 недопустимым доказательством, на чём настаивает сторона обвинения, у суда первой инстанции не имелось, не находит таковых и    судебная коллегия, в связи с чем ходатайство автора апелляционного представления о назначения повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы для определения причины смерти потерпевшего КСН     и установлении тяжести вреда его здоровью, поддержанное в суде апелляционной инстанции стороной обвинения, - удовлетворению не подлежит.

Принимая изложенное во внимание, суд, всесторонне, полно и объективно исследовав представленные сторонами доказательства, в том числе показания оправданного Буркова В.И., не отрицавшего наличие конфликта между ним и КСН, но утверждавшего об отсутствии у него мотива и умысла на причинение тяжкого здоровья потерпевшему и полагавшего            что от его действий не могли наступить столь тяжкие последствия,                        а также иные вышеуказанные доказательства, тщательно проверив                     их с точки зрения относимости, допустимости и достаточности, не согласился          с обоснованностью предъявленного Буркову обвинения по ч. 4 ст. 111 УК РФ,                           пришёл к обоснованному выводу о том, что достаточных доказательств того, что Бурков своими действиями причинил тяжкий вред здоровью КСН, повлекший смерть потерпевшего, стороной обвинения не представлено,               в судебном заседании не установлено.

Мотивы, по которым суд отверг представленные стороной обвинения доказательства, в приговоре суда приведены.

Оценка собранным по делу доказательствам дана судом, исходя                        из положений ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ, оснований для переоценки                       этих доказательств, к чему в основном сводятся доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит.

В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии,            что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Согласно ч.ч. 2, 3 ст. 14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать        свою невиновность; бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения,                          а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены      в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого,               что соответствует положениям ст. 49 Конституции Российской Федерации.

Вместе с тем, бесспорных доказательств, свидетельствующих                        о виновности Буркова в совершении преступления, предусмотренного                 ч. 4 ст. 111 УК РФ сторона обвинения не представила.

Таким образом, судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционного представления и апелляционных жалоб о незаконности оправдательного приговора в отношении Буркова В.И. и достаточности доказательств его виновности в преступлении, предусмотренного ч. 4 ст. 111     УК РФ, поскольку бесспорных доказательств, позволяющих с достоверностью утверждать, что именно Бурков причинил потерпевшему тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего КСН,           стороной обвинения не представлено.

Одновременно, проанализировав все исследованные в судебном заседании доказательства, а также заключение эксперта № 51, суд пришёл        к выводу, что 2 августа 2018 года в период с 18 часов до 20 часов Бурков В.И., находясь на территории земельного участка рядом с домом № по <адрес> и <адрес> по <адрес> в <адрес> железнодорожной <адрес> Н. <адрес>, в ходе ссоры с КСН, умышленно нанёс потерпевшему не менее четырёх ударов кулаками по голове,         причинив ему следующие телесные повреждения: кровоподтёк в левой глазничной области, субконъюнктивальное кровоизлияние на белочной оболочке левого глаза; кровоподтёк в правой височной области; кровоподтёк    на красной кайме нижней губы в центральных отделах с переходом                    на слизистую оболочку нижней губы и две ушибленные раны на слизистой оболочке нижней губы; кровоизлияние в мягких тканях теменной области, которые не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья                или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, в связи с чем      не расцениваются как вред здоровью, то есть причинил побои.

Учитывая, что статьёй 116 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за причинение побоев, то есть действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий указанных в ст. 115 УК РФ наступает за деяния, совершённые их хулиганских побуждений,                            а равно политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а неправомерные действия Буркова не были совершены по указанным мотивам, а также он не был ранее привлечён                 к административной ответственности за причинение побоев, что исключает квалификацию его действий по ст. 116.1 УК РФ, в действиях Буркова отсутствуют признаки наказуемого уголовного деяния.

Данный вывод суда судебная коллегия находит правильным и оснований несогласия с ним не находит.

Из материалов уголовного дела следует, что судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил равенство прав сторон, создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления представленных им прав. Сторона обвинения активно пользовалась правами, предоставленными законном, в том числе исследуя доказательства,             заявляя ходатайства, участвуя в разрешении процессуальных вопросов.     Данных о нарушении судом принципа состязательности сторон не установлено.

Поэтому доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб об односторонности и оправдательном уклоне судебного разбирательства нельзя признать состоятельными.

Все ходатайства судом были рассмотрены в соответствии с положениями УПК РФ с вынесением в необходимых случаях отдельных мотивированных постановлений, в ряде случаев мотивированных постановлений в протоколе судебного заседания, а также приведением соответствующей мотивировки               в приговоре.

Об отсутствии в необходимости назначения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы в отношении КСН,                         а также о вызове и допросе судебного-медицинского эксперта Кочановой Е.Е.                 для разъяснения заключения эксперта № 51, о чём настаивал государственный обвинитель, судом были вынесены мотивированные постановления.

С выводами, содержащимися в этих постановлениях, судебная коллегия соглашается.

Мотивированное и аргументированное рассмотрение ходатайств                не в пользу стороны их заявившей не свидетельствует о предвзятости суда.

Судебное следствие было окончено с согласия сторон, то есть совокупность исследования доказательств, по мнению сторон, была признана достаточной для вынесения судом законного и обоснованного итогового судебного решения. При этом стороны согласились закончить судебное следствие без проведения каких-либо дополнительных процессуальных действий.

Ходатайств о дополнении судебного следствия сторонами не заявлялось.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона и неправильного применения уголовного закона, влекущих отмену или изменение приговора, судом не допущено.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не находит оснований      для удовлетворения апелляционного представления и апелляционных жалоб     по изложенным в них доводам.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20,                389.28 УПК РФ, судебная коллегия

          ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Няндомского районного суда <адрес>                от 21 сентября 2020 года в отношении Буркова В. И. - оставить без изменения, а апелляционное представление заместителя прокурора Няндомского района Архангельской области Кочкина Д.В. и апелляционное жалобы потерпевшей Потерпевший №1 и её представителя - адвоката Хомутова С.В. - без удовлетворения.

Председательствующий                                                        С.Е. Титов

Судьи                                                       Л.И. Егоров

        А.Н. Лоскутов