Решение по делу № 22-468/2024 от 17.04.2024

судья: Маденова И.П. дело №22-468/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Нальчик 06 июня 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Кабардино- Балкарской Республики в составе:

председательствующего - Сабанчиевой Х.М.,

судей – Хажнагоевой Ж.Х., Мамишева К.К..

при секретарях судебного заседания – Емзаговой МС., Кярове А.З.,

с участием:

прокурора – Камбачоковой З.А.,

осужденного – Н.А.М., посредством видеоконференц-связи,

адвоката – Дзаговой Ф.М., в защиту интересов Н.А.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Н.А.М. и адвоката Хибиевой Е.Б. в его интересах, на приговор Майского районного суда КБР от 21 марта 2024 года, которым

Н.А.М., осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к наказанию в виде лет лишения свободы сроком 5 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания Н.А.М. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, засчитав в него время его содержания под стражей до дня вступления приговора в законную силу с 25.07.2023г. из расчёта, предусмотренного п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ - один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Дополнительное наказание, по приговору Терского районного суда КБР от 09.06.2022г. в виде лишения права управления транспортными средствами исполнять самостоятельно.

До вступления приговора в законную силу мера пресечения в виде заключения под стражу Н.А.М. оставлена без изменения.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Сабанчиевой Х.М., позиции сторон, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

по приговору Майского районного суда КБР от 21 марта 2024 года,

Н.А.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец с. <данные изъяты>, судимый:

- 11.04.2022г. Терским районным судом КБР по ч. 1 ст. 264.1 УК РФ к 320 часам обязательных работ с лишением права управления транспортным средством сроком на 3 года;

- 09.06.2022г. Терским районным судом КБР по ч. 1 ст. 228 УК РФ, с применением ст. 70 УК РФ к 420 часам обязательных работ с лишением права управления транспортным средством сроком на 3 года (основное наказание отбыл 08.12.2022г., срок дополнительного наказания истекает ДД.ММ.ГГГГ);

признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего А., опасного для жизни, повлекшее по неосторожности его смерть, в 01 час 30 минут ДД.ММ.ГГГГ находясь возле ворот домовладения №, расположенного по <адрес> СНТ «Южанка» в <адрес>, КБР, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании подсудимый Н.А.М. с обвинением не согласился, признав вину в нанесении А. одного-двух ударов ладонью руки, показал, что поводом этому явилось поведение А., умысла на причинение тяжких телесных повреждений у него не было и не он явился причинителем вреда его здоровью, повлекшего смерть.

В апелляционной жалобе осужденный Н.А.М., считая приговор Майского районного суда КБР от 21 марта 2024 года незаконным, необоснованным и несправедливым, вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания, просит его смягчить, переквалифицировать его действия с ч.4 ст.111 УК РФ на ч.1 ст.114 УК РФ.

Указывает, что судом первой инстанции в должной мере не были исследованы доказательства по уголовному делу, были проигнорированы доводы защиты.

Суд не в полной мере учел показания сестры погибшего – А., которая охарактеризовала своего брата как высокого и крепкого телосложения человека, однако при жизни имеющего инвалидность в связи с перенесенными не менее 4-х лет назад двумя операциями на голову в связи с повреждениями, образовавшимися от падения, а также злоупотреблявшего спиртными напитками.

Считает, что погибший был асоциальной личностью и ввиду имеющейся инвалидности связанной с травмами головы мог погибнуть от незначительных ударов в область головы. При всем при этом, зная и осознавая это, он сам ввязывался в драку. Отмечает, что он не был осведомлен об инвалидности погибшего и защищаясь и учитывая его явно превосходящую комплекцию, чтобы максимально защитить себя и окружающих от него, наносил ему удары именно в голову, дабы максимально снизить опасность исходящую от него. Его действия в отношении погибшего были направлены исключительно на самооборону, погибший не раз ввязывался в драку первый и удары он наносил ему первым, что было доказано в суде.

Суд, игнорируя заявления лиц участвовавших в ходе судебного разбирательства, взял за основу показания свидетелей, данные ими в ходе предварительного следствия, сочтя их сопоставимыми, логическими и последовательными, хотя очевидно, что показания данные в ходе судебного разбирательства свидетелями так же являются сопоставимыми, логическими и последовательными.

В ходе допроса в суде следователь Б. указал, что свидетели Н.А.М. и Н. перед началом его допроса пояснили ему, что не умеют читать и писать на русском языке.

Вопреки этим заявлениям свидетелей, следователь продолжил допрос без участия переводчика на русском языке, поставив под сомнение подписи указанных свидетелей в данных допросах под словами «С моих слов записано верно», «Мною прочитано». Данные обстоятельства были заявлены обоими свидетелями, однако вопреки требованиям УПК РФ были признаны законными, оглашены в судебном заседании и взяты за основу обвинительного приговора, хотя должны были быть признаны недопустимыми.

Из справки ГБУЗ «ЦРБ» Терского муниципального района от 03.10.2023г., приобщенной к материалам уголовного дела по ходатайству стороны защиты, следует, что Н.А.М. М. и Н. М. состоят на «Д» учете у врача психиатра с диагнозами: F 60,2 (Н.) и F-70 (Н.А.М.). Однако суд счел, что суду не представлены данные о том, что в силу своего психического расстройства свидетели Н.А.М. и Н. не способны правильно воспринимать факты или давать правильные показания.

Следователь Б. суду показал, что в поведении данных свидетелей каких-либо особенностей, странностей, свидетельствующих об их нездоровом психическом состоянии, он не заметил, не отмечено это и судом при их допросе в судебном заседании. Не соблюдена обязательная в таких случаях процедура допроса в присутствии специализированного врача, чего не было сделано и на стадии предварительного следствия.

Из показаний свидетеля А. следует, что в момент встречи А. и его – Н.А.М., А. уже находился в состоянии алкогольного опьянения и первым кинулся на него. После этого они с А. помирились и прошли во двор домовладения Ш.. Далее А. показал, что подъехав уже ближе к утру забрать их домой, он увидел, что из ворот домовладения Ш. вышли она и Н., и отнесли Амшокову пиво. Затем Амшоков вышел из дома, проводив их, а Н., попрощавшись с Ш. сели в его машину и уехали.

Факт того, что они помирились после всего происходящего свидетельствует о том, что у него не было умысла нанести Амшокову травмы не совместимые с жизнью, он в обоих случаях оборонялся и личной неприязни к нему не испытывал. Полагает очевидным, что Амшоков до того как он уехал никаких серьезных болезненных ощущений не испытывал, но находился в сильном алкогольном опьянении, что позволяло ему передвигаться с большим усилием, а свое состояние он уже весьма слабо контролировал.

Судом не установлено каким образом Амшоков добрался до места где его обнаружила Ш. уже в 6 часов утра, то есть спустя два часа после их отъезда. Не установлено, что происходило с А. в эти два часа, падал ли он где-то или нет.

Приводя описание телесных повреждений из судебно-медицинского исследования трупа А. указывает, что А. мог получить травмы как от ударов, так и ударившись сам о тупой предмет, то есть упав. Также указывает, что в связи с длительностью их причинения, невозможно отобразить индивидуальные особенности повреждений, то есть конкретно были ли это удары А. либо он ударился сам, установить не получилось. Согласно данному исследованию получение указанных повреждений А. при падении в высоты собственного роста маловероятно, но при этом полагает, что это не отрицает возможности получения травм таким образом, хотя учитывая комплекцию А. и его состояние на тот момент, это вполне вероятно.

Не соглашается с исключением нахождения его в состояние аффекта, в котором как он полагает, что безусловно находился на момент происшествия, так как А. как установлено судом ни один раз лез с ним в драку, провоцировал его на конфликт будучи в состоянии алкогольного опьянения в присутствии женщины, то есть Ш., морально унижал его достоинство. Полагает логичным, что при таких обстоятельствах, когда А. в домовладении Ш. нанес ему кулаком удар в голову, у него произошел эмоциональный взрыв на почве которого он ввязался в драку с А., хотя ни желания, ни умысла у него на это не было.

Учитывая изложенное считает, приговор излишне суровым, полагает, что суд не разобрался до конца в произошедшем, неверно квалифицировал его действия, ошибочно согласившись с версией следствия по ч.4 ст.111 УК РФ, хотя его действия должны квалифицироваться как ч.1 ст.114 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

А. весил примерно 120-130 кг., тогда как его вес 70кг., у них весомая разница в комплекции и конфликт спровоцировал он и чтобы угомонить его либо как-то отбиться нужно нанести ему весомые удары. При этом он не использовал никаких подручных средств или иного оружия. Он искренне надеялся успокоить А., не желая его смерти.

В апелляционной жалобе адвокат Хибиева Е.Б. считая приговорМайского районного суда КБР от 21 марта 2024 года несправедливым, ввиду чрезмерной суровости назначенного наказания, просит его изменить, переквалифицировать действия Н.А.М. с ч.4 ст. 111 УК РФ по ч. 1 ст. 116 УК РФ, назначить ему наказание, не связанное с лишением свободы с применением правил ст.73 УК РФ. В случае, если судебная коллегия посчитает невозможным переквалифицировать действия Н.А.М., просит снизить размер наказания и применить правила ст. 73 УК РФ.

Полагает, что невиновность ее подзащитного в инкриминируемом ему преступлении, а именно в причинении тяжкого вреда здоровья, повлекшую смерть А., является очевидной.

Н.А.М. не отрицает, что он наносил удары потерпевшему, оспаривает в какой степени можно поставить ему в вину смерть А. в свете установленных в судебном заседании фактов.

Указывает, что закон не предусматривает обязанности прокурора поддерживать обвинение, которое не нашло своего подтверждения в ходе судебного разбирательства не соглашаясь с позицией государственного обвинителя, который при отсутствии достоверных и достаточных доказательств виновности Н.А.М. в совершении инкриминированного ему преступления, при наличии объективных данных об ошибочности следственной версии, ориентировал суд на вынесение неправосудного обвинительного приговора.

Суд признал смягчающими его наказание обстоятельством аморальное, противоправное поведение А., который спровоцировал конфликт с Н.А.М., однако должной оценки при назначении наказания этому не дал.

Судом не учтено активное способствование Н.А.М. расследованию преступления, с момента совершения преступления с ДД.ММ.ГГГГ до его задержания до ДД.ММ.ГГГГ, более трех месяцев, Н.А.М. постоянно являлся по вызовам следователя, не скрывался, частично признавал вину, в том, что он нанес побои, Н.А.М. характеризуется посредственно, на учетах у врача нарколога и психиатра не состоит, имеет постоянное место жительства, проживает с матерью пенсионеркой, для которой он является единственным кормильцем.

В ходе судебного заседания бесспорных доказательств того, что Н.А.М., нанося удары А., имел умысел на причинение тяжкого вреда его здоровью, не добыто.

Действия, совершенные Н.А.М. в отношении А., а именно нанесение им 2-3 ударов руками по лицу которые подтверждаются показаниями самого подсудимого, допрошенного в ходе судебного следствия, и свидетелей, считает единственно верным квалифицировать как нанесение побоев по ч. 1 ст. 116 УК РФ.

Согласно заключений судебно-медицинским экспертиз: основной и дополнительной, смерть А. наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы с кровоизлияниями.

При этом, после получения указанной закрытой черепно-мозговой травмы он не мог бы передвигаться, совершать любые действия, так как при такой травме сразу происходит мгновенная потеря сознания.

Считает, что указанную травму А. мог получить при падении с кровати на бетонный пол, или удариться головой о кровать или тумбочку. что подтверждается показаниями Ш., которая обнаружила А. на бетонном полу в 6 часов утра, в сознании. В 4 часа ночи, по звонку А. с просьбой принести ему пиво, когда Н.А.М. и Ш. принесли пиво, он лежал на кровати и жалоб на здоровье, кроме как похмелиться не было.

В судебном заседании достоверно установлено время нанесения Н. ударов ДД.ММ.ГГГГ в 01 час 30 мин, а также тот факт, что Амшоков после их получения совершил ряд целенаправленных действий, а именно: после драки более двух часов продолжили застолье и далее самостоятельно ушел домой.

Таким образом, считает, что А. мог падать, ударяться, так как находился в тяжелом алкогольном опьянении и им могли быть получены различные тяжелые травмы при многократных его падениях.

Потерпевшая по поводу действий Н.А.М., выразила свое мнение, что она не верит, что Н.А.М. хотел нанести тяжкий вред, со смертельным исходом, и строго наказания у суда не просила.

Указывает, что назначением уголовного судопроизводства является не только защита прав и законных интересов потерпевших от преступлений, но и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения и считает, что законным по данному делу может быть только приговор при переквалификации преступных деяний Н.А.М. со ст. 111 ч. 4 УК РФ на ст. 116 ч. 1 УК РФ.

В возражении на апелляционные жалобы помощник прокурора Майского района КБР Филиппьев И.В., просит приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Н.А.М. и адвоката Хибиевой Е.Б.- без удовлетворения.

Считает приговор суда законным и обоснованным, а доводы осужденного Н.А.М. и его адвоката Хибиевой Е.Б. несостоятельными и подлежащими отклонению.

Приводит положения Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» с разъяснениями части 1 статьи 37 УК РФ о необходимой обороне полагая, что согласно исследованным материалам дела и свидетельским показаниям от потерпевшего реальной угрозы для жизни и здоровья подсудимого не было.

В соответствии с заключением комиссии экспертов № от 17.08.2023г., Н.А.М. хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период относящийся к инкриминируемому ему деянию, не страдал. В момент совершения инкриминируемого ему деяния не находился в состоянии аффекта, либо ином эмоционально напряженном состоянии. Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, причиной смерти А. явился комплекс повреждений, составляющих закрытую черепно-мозговую травму. Подобного рода повреждения расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

При закрытых черепно-мозговых травмах, которые сопровождаются кровоизлияниями под оболочки головного мозга, наблюдается так называемый «светлый промежуток», в течение которого клинические симптомы повреждений могут отсутствовать либо быть слабо выражены. Исходя из характера повреждений, не исключается возможность совершения А. каких-либо активных самостоятельных действий в течение времени, исчисляющегося минутами либо десятками минут, до наступления отека головного мозга. Получение указанных повреждений при падении с высоты собственного роста маловероятно, что противоречит позиции защиты, что потерпевший при полученных повреждениях не мог бы передвигаться, совершать иные действия и сразу должен был потерять сознание.

Судом дана оценка представленным защитой справкам из ГБУЗ «ЦРБ» Терского муниципального района о том, что Н.А.М. и Н. состоят на «Д» учете у врача психиатра.

Вместе с тем, диагноз вышеуказанных свидетелей не свидетельствует об их недееспособности.

Согласно ч. 6 ст. 190 УПК РФ по окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается соответствующая запись.

По окончании допроса Н.А.М. и Н. следователем Б. протоколы допросов были оглашены, о чем в протоколе сделаны соответствующие записи.

Судом учтены характеризующие личность Н.А.М. обстоятельства, в качестве смягчающего наказание обстоятельства признано установленное п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ - аморальность и противоправность поведения потерпевшего А.

Факта активного способствования раскрытию и расследованию преступления не установлено, информации, имеющей значение для раскрытия и расследования преступления Н.А.М. не представлено.

Полагает довод защиты относительно необъективности государственного обвинителя в судебном процессе несостоятельным.

В соответствии со ст. 37 УПК РФ прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.

В ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность.

Обвинение в том виде, в котором оно утверждено прокурором Майского района 31.08.2023г. в рамках, предоставленных законом полномочий, поддержано в суде согласно принципу состязательности сторон, закрепленному в статье 15 УПК РФ.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу положений ст. 297 УПК РФ и разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре", приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

Обжалуемый приговор суда не в полной мере соответствует указанным требованиям закона.

Из описанных в приговоре установленных судом фактических обстоятельств следует, что примерно в 01 час 30 минут 24.04.2023г. А., на почве личного неприязненного отношения к Н.А.М., из-за возникшего между ними конфликта возле ворот домовладения №, по <адрес> СНТ «Южанка» в <адрес>, в ходе которого они оба высказывались нецензурной бранью в адрес друг друга, схватив за одежду толкали друг друга, в ходе распития алкогольных напитков за столом во дворе указанного домовладения подошел к Н.А.М. и нанес ему один удар кулаком правой руки в область головы, после чего Н.А.М. на почве также возникшего у него к А. неприязненного отношения, встав из-за стола толкнув А. нанес ему не менее четырех ударов кулаками по голове, а затем когда А. упал на землю нанес А. не менее трех ударов кулаками по голове причинив телесные повреждения, квалифицирующиеся в своей совокупности как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, повлекшие 12.05.2023г. (спустя 18 дней) смерть А..

Согласно разъяснений п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012г. №19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» ( в редакции от 31.05.2022 №11) уголовная ответственность за причинение вреда наступает, для оборонявшегося лишь в случае превышения пределов необходимой обороны, когда по делу будет установлено, что оборонявшийся прибегнул к защите от посягательства, указанного в ч.2 ст.37 УК РФ такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть. При этом ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает только в случае, когда по делу будет установлено, что оборонявшийся осознавал, что причиняет вред, который не был необходим для предотвращения или пресечения общественно опасного посягательства.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшее по неосторожности смерть посягавшего лица, надлежит квалифицировать только по ч.1 ст.114 УК РФ.

Разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать: место и время посягательства, предшествовавшие посягательству события, кем спровоцирован конфликт, наличие оружия или иных предметов использованных в качестве оружия, возможность оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст, физическое состояние).

В приговоре судом в обоснование виновности Н.А.М. положены показания данные им в качестве подозреваемого из которых также следует, что в домовладении Ш. под навесом Амшоков нанес ему удар кулаком правой руки в область головы, после чего он, Н., разозлившись, встав из-за стола оттолкнув его в связи с тем, что он инициировал между ними конфликт стал наносить ему удары по голове кулаками и между ними возникла драка, в ходе которой они стали наносить удары друг другу кулаками по различным частям тела. При этом он, Н., нанес не менее 4 ударов кулаками по голове. От его ударов Амшоков упал на спину, после чего он нанес Амшокову не менее трех ударов кулаками по голове.

Судом установлено, что конфликт между А. и Н.А.М. возник в ходе распития ими спиртных напитков. При этом суд пришел к выводу, что именно А. дважды спровоцировал конфликт с Н. как за пределами домовладения Ш., так и на его территории и первым нанес Н.А.М. удар кулаком по голове, что явилось поводом для совершения Н.А.М. инкриминируемого преступления. Поведение А. суд признал как противоправное, циничное, и непосредственно угрожающее жизненно важным интересам подсудимого.

Довод защиты о том, что А. по своему физическому состоянию ( весу, росту ) превосходил Н.А.Б. подтвердила и родная сестра погибшего А., охарактеризовавшая брата как высокого, с крепким телосложением.

Согласно разъяснений п.13 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ №19 при про проверке доводов подсудимого о совершении общественно опасного деяния в состоянии необходимой обороны суд обязан исходить из принципа презумпции невиновности, в том числе учитывать, что подсудимый не обязан доказывать свою невиновность или наличие в его действиях признаков менее тяжкого преступления. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых подсудимым в свою защиту, лежит на стороне обвинения, а все сомнения в наличии состояния необходимой обороны и (или) виновности лица, обвиняемого в превышении ее пределов, которые не могут быть устранены в порядке предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом РФ, толкуются в пользу подсудимого.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что при рассмотрении дела судом первой инстанции, в нарушение требований уголовно-процессуального закона, не получили надлежащей оценки приведенные выше обстоятельства, которые могли повлиять на его итоговое решение, в т.ч. на относительно оценки субъективной стороны деяния Н.А.М., что свидетельствует о том, что приговор в отношении Н.А.М. не соответствует требованиям ст.297 УПК РФ, поскольку не отвечает в полной мере требованиям законности, обоснованности и справедливости. преступления

При таких обстоятельствах вывод суда о доказанности виновности Н.А.М. в совершении преступления предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ нельзя признать правильным и основанным на исследованных в судебном заседании доказательствах.

В силу положений п. 9 ч. 1 ст. 389.20 УПК РФ судебная коллегия полагает необходимымпереквалифицировать действия Н.А.М. с ч.4 ст.111УК РФ на ч.1 ст.114 УК РФ по признаку умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.13., 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Майского районного суда КБР от 21 марта 2024 года, в отношении Н.А.М. изменить, переквалифицировать действия Н.А.М. с ч.4 ст.111УК РФ на ч.1 ст.114 УК РФ, по которой назначить наказание в виде 1 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания Н.А.М. исчислять со дня вступления приговора в законную силу, засчитав в срок наказания время содержания Н.А.М. под стражей с 25.07.2023года из расчета предусмотренного п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, в остальном приговор суда оставить без изменения.

Н.А.М. из под стражи освободить в связи с фактическим отбытием основного назначенного наказания.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Пятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке сплошной кассации, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, в течение 6 месяцев со дня его вынесения, через суд первой инстанции, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения.

Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей суда первой инстанции по ходатайству лица, подавшего кассационные жалобу, представление. Отказ в его восстановлении может быть обжалован в апелляционном порядке в соответствии с требованиями гл.45.1 УПК РФ.

В случае пропуска шестимесячного срока на обжалование судебных решений в порядке сплошной кассации, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, или отказа в его восстановлении, кассационные жалоба, представление на приговор или иное итоговое судебное решение подается непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции и рассматривается в порядке выборочной кассации, предусмотренном статьями 401.10-401.12 УПК РФ.

Н.А.М. вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий- Х.М. Сабанчиева

Судьи- К.К. Мамишев

Ж.Х. Хажнагоева