Решение по делу № 2-231/2018 от 23.01.2018

Мотивированное решение в окончательной форме изготовлено 06.04.2018.

Дело № 2-231/2018

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

06 апреля 2018 года                      г. Вязники

Вязниковский городской суд Владимирской области в составе:

председательствующего судьи              Степановой Л.В.

при секретаре                  Куклевой Е.Е.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Шороновой Анны Дмитриевны и Барышевой Ольги Владимировне к Моисеевой Елене Геннадьевне о признании недействительным договора дарения, применении последствия недействительности сделки, признании права собственности на жилой дом и земельный участок в равных долях,

УСТАНОВИЛ:

    Шоронова А.Д. и Барышева О.В. обратились в суд с иском к Моисеевой Е.Г., с последующим его уточнением в порядке ст. 39 ГПК РФ, в котором просят, ссылаясь на ст. 178 ГК РФ, признать недействительным договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между Шороновым В.М. и Моисеевой Е.Г., в силу его ничтожности и применить последствия недействительности сделки, прекратив право собственности ответчика на земельный участок, общей площадью <данные изъяты> кв.м. (кадастровый №) и жилой дом общей площадью 42,4 кв.м. (кадастровый №), расположенные по адресу: <адрес>, и зарегистрированное в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним ДД.ММ.ГГГГ за номером <данные изъяты>. Также просят признать право собственности по завещанию Шоронова В.М. от ДД.ММ.ГГГГ на указанные выше земельный участок и жилой дом за истцами в равных долях.

Заявленные требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ между Шороновым В.М. и Моисеевой Е.Г. заключен договор дарения спорных земельного участка и жилого дома. ДД.ММ.ГГГГ Шоронов В.М. умер. Указанные земельный участок и жилой дом были приобретены в период брака между Шороновым В.М. и Шороновой А.Д., в силу чего являются общей совместной собственностью супругов. После смерти Шоронова В.М. в спорном доме постоянно проживают жена умершего Шоронова А.Д. и их сын Шоронов В.В., для которых этот дом является единственным жильем. Никаких намерений подарить кому-то указанное имущество покойный Шоронов В.М. при жизни не высказывал. О том, что Шороновым В.М. оформлен договор дарения, истцы узнали только после его смерти, когда стали приводить в порядок документацию по недвижимости. Разбирая старые бумаги в доме, осенью 2016 года было обнаружено завещание Шоронова В.М. от ДД.ММ.ГГГГ, по которому он все свое имущество, в том числе спорный земельный участок и спорный жилой дом, завещал своей дочери Барышевой О.В. Данное завещание до настоящего времени не отменялось и не изменялось. Моисеева Е.Г. никакого отношения к семье истцов не имеет, не несла никаких расходов по содержанию жилого дома и земельного участка. Шоронова А.Д. была введена в заблуждение относительно предмета сделки, поскольку ее никто, в том числе и нотариус, не извещал о том, что заключается договор дарения, положений закона ей также не разъяснили. Своего волеизъявления на отчуждение единственного жилого дома и земельного участка путем их дарения Моисеевой Е.Г. она никогда не выражала. Шоронова А.Д. полагала, что с ответчиком заключается соглашение на ее пожизненное содержание.

Истцы Шоронова А.Д. и Барышева О.В. в судебных заседаниях 13.03.2018, 22.03.2018 и 05.04.2018 поддержали заявленные требований в полном объеме и по тем же основаниям.

Представитель истца Барышевой О.В. - адвокат Маринич Л.И. в ходе рассмотрения дела также поддержала исковые требования своего доверителя в полном объеме, настаивая на том, что Шоронова А.Д. была введена в заблуждение ответчиком Моисевой Е.Г. относительно предмета сделки. О том, что заключается договор дарения никто, в том числе нотариус ее не извещал, положения соответствующих статей ей не разъясняли. Шоронова А.Д. думала, что она подписывает соглашение на ее пожизненное содержание. Также обратила внимание на то, что о заключении договора дарения ответчик истцов не известила.

Ответчик Моисеева Е.Г. в судебном заседании исковые требования не признала, просила отказать в удовлетворении заявленных требований, поддержав доводы, изложенные в письменном отзыве на иск, в котором указала, что является истцу Шороновой А.Д. двоюродной племянницей, близкие родственные отношения между ними длятся более 16 лет. Дочь Шороновой А.Д. и Шоронова В.М. – Барышева О.В. проживает в <адрес>, они на протяжении долгих лет не общались, дочь не приезжала и не звонила. Супруги Шороновы имели свое небольшое хозяйство, постоянно обращались к Моисеевой Е.Г. за помощью по вопросам ведения быта, приобретения продуктов питания. Ответчик постоянно ухаживала за стариками, помогала им посещать больницы. За все годы, что ответчик провела рядом с Шороновым В.М. и Шороновой А.Д., дочь не провела ни одной ночи в доме матери, никогда не приезжала. Последние два года стала ездить к матери, но находилась там не более двух часов, за это время о какой-то помощи не шло и речи. Видя в ответчике свою надежду и поддержку, супруги Шороновы стали уговаривать Моисееву Е.Г. оформить на нее дом, так как дочь Барышева О.В. в то время не присутствовала в их жизни. Но ответчик убедила их написать завещание на дочь. Позднее свекровь Барышевой О.В. приобрела дом в <адрес>, напротив дома родителей. Приезжая к свекрови, Барышева О.В. даже могла не зайти к родителям. При разговорах об оформлении дома на ответчика Моисеева Е.Г. говорила Шороновым, что согласиться, только если их дочь даст свое согласие, на что Шороновой А.Д. ей ответила, что та в курсе и мать ей дала денежную компенсацию в размере 150 000 руб. Шоронов В.М. подписал договор дарения, при этом его супруга Шоронова А.Д., будучи в здравом уме и трезвой памяти, дала нотариальное согласие на данную сделку. При этом нотариус зачитывала Шороновым данный документ и беседовала с ними. Кроме того, указала на пропуск срока исковой давности.

В ходе рассмотрения дела ответчик изложила доводы, аналогичные тем, что указаны в письменном отзыве на исковое заявление. В дополнении пояснила, что договор дарения Шоронов В.М. заключил по собственной воле, так же, как и Шоронова А.Д. дала свое согласие на эту сделку. Эти действия супругами были совершены из чувства благодарности к ней за заботу о них в течение длительного периода времени, в то время, как собственные дети не уделяли им должного внимания. Полагает, что в настоящее время Шоронову А.Д. запугали, поэтому она поменяла свою позицию и отношение к ней.

Привлеченное к участию в деле в качестве третьего лица Шоронов В.В., являющийся сыном истца Шороновой А.Д. и родным братом истца Барышевой О.В., в судебном заседании поддержал исковые требования, указав, что отец и мать не могли подарить дом, так как у них есть сын и дочь. Кроме того, пояснил, что он проживал совместно с матерью и отцом по указанному адресу с 2002 года. С этого времени видел, что Моисеева Е.Г. помогала его родителям, один-два раза в месяц приезжала к ним, привозила продукты, иногда помогала убирать в доме, сажать и убирать картофель. Родители за это ей платили, отдавая большую часть своей пенсии. Но после смерти отца Моисеева Е.Г. перестала им помогать, приезжала лишь пару раз. Его сестра Барышева О.В. также навещала родителей, привозила им продукты.

Третье лицо - Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Владимирской области, надлежащим образом извещенное о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание своего представителя не направила, ходатайств об отложении рассмотрения дела не представило.

Третье лицо – администрация муниципального образования Октябрьское Вязниковского района Владимирской области, извещенная о времени и месте судебного разбирательства, в суд своего представителя не направила, представив ходатайство о рассмотрении дела в их отсутствие.

Из показаний свидетелей ФИО8, ФИО9, ФИО10 и ФИО11 следует, что Моисеева Е.Г. ухаживала за супругами Шороновыми, помогала им по хозяйству, покупала продукты, за что Шороновы давали ей ежемесячно деньги. Сын Шоронов В.В. проживает совместно с родителями, дочь Барышева О.В. проживает в городе Москве. Дочь Барышева О.В. ранее практически не появлялась, сейчас стала заезжать к матери. Когда Шоронов В.М. умер, организацией похорон занималась Моисеева Е.Г.

Свидетели ФИО12 и ФИО13 в судебном заседании показали, что знают семью Шороновых с 1974 года, Шоронов В.М. говорил им, что составил завещание на имя дочери Барышевой О.В., про договор дарения свидетели никогда от умершего не слышали.

Изучив материалы дела, заслушав доводы истцов, представителя истца и ответчика, третьего лица, показания свидетелей, оценив представленные доказательства с учетом требований ст. 67 ГПК РФ, суд приходит к следующему.

Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии с ч. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (ст. 167 ГК РФ).

Согласно положениям ст. 168 ГК РФ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Для признания сделки недействительной на основании ст. 170 ГК РФ необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида, либо совершали ее с целью прикрыть другую сделку. При этом обязательным условием признания сделки мнимой либо притворной является порочность воли каждой из ее сторон.

Согласно п. 3 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

В силу абзаца 1 п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

По настоящему делу судом установлено, что на основании постановлений администрации Лукновского сельского округа округа <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № и от ДД.ММ.ГГГГ № Шоронов В.М. являлся собственником земельного участка общей площадью 750 кв.м. с кадастровым номером № по адресу: <адрес>, и расположенного на нем жилого дома общей площадью 42,4 кв.м. с кадастровым номером №. (л.д. 86, 123)

03.09.2014 между Шороновым В.М. (Даритель) и Моисеевой Е.Г. (Одаряемая) заключен договор дарения указанного жилого дома и земельного участка. Из данного договора следует, что на момент заключения договора в указанном в нем жилом доме состоят на регистрационном учете Шоронов В.М., Шоронова А.Д. и Шоронов В.В., которые, по соглашению сторон, сохраняют право пожизненного проживания в нем. Стороны определили, что договор считается заключенным с момента государственной регистрации перехода права собственности к Одаряемой. (л.д. 80-82)

На основании указанного договора дарения Моисеева Е.Г. зарегистрировала переход права собственности на выше названные земельный участок общей площадью 750 кв.м. с кадастровым номером № и на жилой дом общей площадью 42,4 кв.м. с кадастровым номером №, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права серии <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и свидетельством о государственной регистрации права серии <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ соответственно. (л.д. 71, 91)

Согласно свидетельства о браке I-ЛТ №, выданного ДД.ММ.ГГГГ Лукновским поселковым Советом Никологорского района Владимирской области, Шоронов В.М. и Шоронова (до брака Пакаева) А.Д. состояли в зарегистрированном браке с 05.09.1959. (л.д. 17)

Как следует из документов, представленных Вязниковским отделом Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес>, при регистрации перехода права на земельный участок и жилой дом по адресу: <адрес>, при подписании Шороновым В.М. договора дарения, его супруга - Шоронова А.Д. была уведомлена о дарении, принимала участие и давала свое согласие на совершение сделки, что подтверждается согласием серии <адрес>0 от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенным нотариусом Вязниковского нотариального округа Владимирской области Киви С.Л. (л.д. 106)

Договор дарения подписан сторонами и зарегистрирован в Управлении Росреестра по Владимирской области.

Оспаривая законность договора дарения, Шоронова А.Д., Барышева О.В. и ее представитель ссылаются на совершение данной сделки с пороком воли вследствие заблуждения Шоронова В.М. и Шороновой А.Д. относительно существа сделки, а также вследствие порока содержания сделки вследствие прикрытия договором дарения сделки по пожизненному содержанию с иждивением.

Истцы считают, что в момент подписания Шороновым В.М. договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, а Шороновой А.Д. - согласия на данную сделку - оба были введены Моисеевой Е.Г. в заблуждение, полагая, что подписывают документы на их содержание с иждивением со стороны последней, которая, по их мнению, преследовала корыстный мотив. При этом истец Шоронова А.Д. утверждала в суде, что никогда не имела намерения на отчуждение Моисеевой Е.Г. дома, в котором они вместе с супругом и сыном проживали и который является их единственным жильем, поскольку у них есть сын Шоронов В.В. и дочь Барышева О.В. В силу указанных обстоятельств считаю, что сделка по дарению дома является недействительной.

Разрешая заявленные исковые требования, суд исходит из следующего.

В силу установленного правового регулирования граждане свободны в приобретении и осуществлении гражданских прав и обязанностей, руководствуясь своей волей и действуя в своем интересе, в том числе посредством вступления в договорные правоотношения путем выбора формы, вида договора, определении его условий (ст. ст. 1, 421, 434 Гражданского кодекса РФ).

При этом, для возникновения обязательства, основанного на договоре, такой договор должен быть заключен в требуемой законом форме с согласованием сторонами всех существенных условий, требуемых в силу правовой природы договора. Тем самым, осуществленные действия должны состояться не в фактическом, а в юридическом смысле, то есть породить те правовые последствия, на которые эти действия в своем фактическом осуществлении были направлены.

Согласно п. 2 ст. 576 ГК РФ дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, допускается по согласию всех участников совместной собственности с соблюдением правил, предусмотренных статьей 253 настоящего Кодекса.

Статья 34 Семейного кодекса РФ устанавливает, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью (пункт 1). К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся, в том числе, доходы каждого из супругов, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения. Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. (пункт 2)

    В соответствии со статьей 35 Семейного кодекса РФ владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов. (пункт 1) При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга. (пункт 2) Для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, или сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. (пункт 3)

В данном случае судом установлено, что спорные земельный участок и жилой дом были приобретены Шороновым В.М. в период брака с Шороновой А.Д., а именно земельный участок под №, расположенный по адресу: <адрес>, предоставлен Шоронову В.М. на основании договора о предоставлении в бессрочное пользование под строительство индивидуального жилого дома на право личной собственности от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 111)

Оспариваемый договор дарения заключен Шороновым В.М. с Моисеевой Е.Г. в письменной форме и с письменного согласия супруги дарителя – Шороновой А.Д., удостоверенного нотариусом ДД.ММ.ГГГГ и зарегистрированного в реестре за № (л.д. 106).

Таким образом, анализируя установленные законом требования, предъявляемые к договору дарения недвижимого имущества, суд установил, что форма договора дарения и его содержание соответствуют положениям Гражданского кодекса РФ о договоре дарения (глава 32 Гражданского кодекса РФ).

Проверяя доводы истцов о совершении сделки дарения под влиянием заблуждения, суд исходит из того, что заблуждение, случаи которого в законе приведены исчерпывающим образом, должно иметь место на момент совершения сделки и быть существенным (п. 1 ст. 178 ГК РФ) По смыслу указанной нормы закона под заблуждением понимается неправильное, ошибочное, не соответствующее действительности представление лица об элементах совершаемой им сделки. Внешнее выражение воли в таких случаях не соответствует ее подлинному содержанию. Даритель должен осознавать прекращение своего вещного права на объект дарения и отсутствие каких-либо притязаний на подаренное имущество. В свою очередь, на одаряемом лежит обязанность по фактическому принятию дара, то есть совершению действий, свидетельствующих о вступлении в права владения, пользования и распоряжения подаренным имуществом.

В пункте 1 спорного договора дарения стороны прямо предусмотрели, что Шоронов В.М. подарил Моисеевой Е.Г. принадлежащие ему на праве собственности земельный участок по адресу: <адрес>, и размещенный на нем жилой дом, а Моисеева Е.Г., в свою очередь, приняла от Шоронова В.М. в дар указанные объекты недвижимого имущества, что исключает какое-либо иное истолкование приведенных условий, свидетельствующее о том, что Шоронов В.М. заблуждался относительного того, что подписываемый договор направлен не на отчуждение имущества.

В нотариально удостоверенном Согласии также прямо указано, что Шоронова А.Д. дает согласие своему супругу Шоронову В.М. подарить на его условиях и по его усмотрению Моисеевой Е.Г. нажитое ими в браке имущество, состоящее из земельного участка и жилого дома, находящихся по адресу: <адрес>. При этом Шоронова А.Д. сообщала, что брачный договор между ней и Шороновым В.М. не заключен и установленный законом режим совместной собственности всего их имущества не изменен. Кроме того, в данном Согласии указано, что содержание статей 34 и 35 Семейного кодекса РФ, статьи 157.1 Гражданского кодекса РФ нотариусом Шороновой А.Д. разъяснены и ей понятны. Нотариусом также отражено, что согласие подписано гражданкой Шороновой А.Д. собственноручно в ее присутствии, личность подписавшего документ установлена, дееспособность и факт регистрации брака проверены.

Указанные обстоятельства также исключают какое-либо иное истолкование приведенных условий, свидетельствующее о том, что Шоронова А.Д. заблуждалась относительного того, что подписываемое ей согласие направлено не на отчуждение имущества.

Наличие завещания от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому Шоронов В.М. завещал все свое имущество, в том числе жилой дом с земельным участком, находящиеся по адресу: <адрес>, своей дочери Барышевой О.В., на которое в обоснование заявленных требований ссылается последняя и ее представитель, само по себе не может свидетельствовать о сохранении данного волеизъявления на момент заключения договора дарения того же имущества, имевшему место ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии со ст. 1113 ГК РФ наследство открывается со смертью гражданина.

В силу п. 5 ст. 1118 ГК РФ завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

В данном случае собственник спорного имущества Шоронов В.М. распорядился принадлежащим ему земельным участком и жилым домом при своей жизни, а потому на момент его смерти (момент открытия наследства) данное имущество ему уже не принадлежало и не может входить в состав наследства.

Разрешая возникший между сторонами спор, суд исходит из того, что реализация права на судебную защиту предполагает соблюдение установленных законом требований, в том числе в части срока обращения в суд.

В данном случае ответчиком заявлено о пропуске истцами срока исковой давности, под которой, в силу ст. 195 ГК РФ, признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. (п. 1 ст. 200 ГК РФ)

В соответствии со ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год, по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной – три года.

Установленные по данному делу фактические обстоятельства, которые приведены выше, свидетельствуют о том, что истец Шоронова А.Д. не могла не знать о совершенной сделке и ее последствиях, начиная с момента дачи согласия своему супругу Шоронову В.М. на дарение Моисеевой Е.Г. нажитых им в браке земельного участка и жилого дома, являющихся предметом настоящего спора.

Таким образом, в данном случае Шоронова А.Д. пропустила срок исковой давности, что является основанием для отказа в удовлетворении заявленных ей исковых требований.

Вместе с тем, оснований для применения последствий пропуска срока исковой давности в отношении исковых требований, заявленных Барышевой О.В., судом не установлено, поскольку последняя стороной оспариваемого договора дарения не являлась, своего согласия на сделку не давала, а как следует из объяснений ответчика, супруги Шороновы скрывали от своей дочери факт заключения договора дарения. Таким образом, Барышева О.В. не знала и не могла знать о состоявшейся сделки. Кроме того, как следует из ее объяснений, после смерти отца, умершего ДД.ММ.ГГГГ, было обнаружено завещание на ее имя на спорные земельный участок и жилой дом.

Проверяя действительность сделки по заявленным истцами основаниям на предмет истинности намерения сторон сделки при вступлении в договорные правоотношения, а также направленности воли участников сделки на достижение правовых последствий, типичных для избранной сторонами договорной формы (дарение жилого помещения и земельного участка), суд также учитывает следующее.

С учетом правового содержания ст. 153 Гражданского кодекса РФ, а также общих условий действительности сделок, последние представляют собой осознанные, целенаправленные, волевые действия лиц, совершая которые, они ставят цель достижения определенных правовых последствий.

Таким образом, обязательным условием сделки как волевого правомерного юридического действия субъекта гражданских правоотношений является направленность воли лица при совершении сделки на достижение определенного правового результата (правовой цели), влекущего установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей на основе избранной сторонами договорной формы. Сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, ничтожна (часть 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ).

Притворный характер сделки доказывается с использованием всех предусмотренных процессуальным законодательством доказательств. Однако таких доказательств истцами представлено не было. Их доводы о том, что супруги Шороновы при заключении договора дарения умышленно были введены ответчиком в заблуждение относительно его сущности, объективно ничем не подтверждены. Напротив, как из объяснений истцов, так и из объяснений ответчика, а также показаний свидетелей, данных в ходе рассмотрения дела, следует, что Моисеева Е.Г. как до заключения договора дарения, так и после регистрации перехода права собственности на жилой дом и земельный участок, оказывала супругам Шороновым поддержку в приобретении и доставки продуктов питания и некоторых иных бытовых вопросах, за что последние передавали ей часть своей пенсии.

Статья 601 ГК РФ устанавливает, что по договору пожизненного содержания с иждивением получатель ренты - гражданин передает принадлежащие ему жилой дом, квартиру, земельный участок или иную недвижимость в собственность плательщика ренты, который обязуется осуществлять пожизненное содержание с иждивением гражданина и (или) указанного им третьего лица (лиц) (пункт 1).

Таким образом, договор пожизненного содержания с иждивением предполагает возмездный характер действий плательщика ренты, т.е. осуществление им пожизненного содержания с иждивением гражданина за плату в виде передачи ему в собственность получателем ренты жилого дома, квартиры, земельного участка или иной недвижимости.

В данном случае действия ответчика Моисеевой Е.Г. не были направлены на содержание супругов Шороновых за собственный счет. Напротив, они сами передавали ей денежные средства, оплачивая тем самым купленные для них продукты и иные услуги.

Договор дарения является односторонне обязывающим. Соответственно, правовой целью вступления одаряемого в правоотношения, складывающиеся по договору дарения, является принятие дара с оформлением титульного владения, поскольку наступающий вследствие исполнения дарителем такой сделки правовой результат (возникновение титульного владения) влечет для одаряемого возникновение имущественных прав и обязанностей. В свою очередь даритель, заинтересован исключительно в безвозмездной передаче имущества без законного ожидания какого-либо встречного предоставления от одаряемого (правовая цель).

В свою очередь, притворная сделка имеет порок содержания, при котором сделка направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. При совершении притворной сделки воля сторон направлена на установление между сторонами сделки гражданско-правовых отношений, но иных по сравнению с выраженными в волеизъявлении сторон.

При рассмотрении настоящего дела судом установлено, что распорядительные действия Шороновым В.М. совершены как собственником имущества, на безвозмездной основе и требованиям законодательства не противоречат. В свою очередь, иной характер сделки (пожизненное содержание) истцами не доказан.

Отсутствуют в материалах дела и доказательства, свидетельствующие о том, что в момент заключения договора дарения Шоронов В.М. либо Шоронова А.Д. находился в таком состоянии, когда не были способны понимать значение своих действий и руководить ими. Напротив, в судебном заседании свидетели показали, что на момент заключения сделки Шоронов В.М. работал и вел активный образ жизни. О нахождении при заключении договора дарения супругов Шороновых в здравом уме пояснили как ответчик, так и истцы. Дееспособность Шороновой А.Д. была проверена и нотариусом при удостоверении Согласия, которое давала Шоронова А.Д. своему супругу.

Доводы представителя истца Барышевой О.В. – адвоката Маринич Л.И. относительно того, что со стороны ответчика не наступило исполнение договора дарения, поскольку она не несла бремя содержания перешедшего к ней в рамках договора дарения имущества, суд признает не состоятельными.

Так, п. 3 ст. 433 ГК РФ предусматривает, что договор, подлежащий государственной регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

В данном случае регистрация права собственности за ответчиком спорного имущества произведена в соответствии с законом, нарушений при регистрации права собственности за ответчиком допущено не было.

Отраженное в спорном договоре дарения соглашения сторон о пожизненном проживании в жилом доме зарегистрированных в нем на момент заключения договора лиц, а именно Шоронова В.М., Шороновой А.Д. и Шоронова В.В., на что также ссылаются истцы в обоснование заявленных требований, также не может служить основанием для признания договора недействительным в силу принципа свободы договора, закрепленного в ст.ст. 1, 421 ГК РФ.

    Принимая во внимание изложенное суд не находит правовых оснований для удовлетворения исковых требований.

    По вступлении решения суда в законную силу на основании ст. 144 ГПК РФ подлежат отмене меры обеспечения иска, принятые определением судьи от 02.02.2018.

    На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

РЕШИЛ:

Исковые требования Шороновой Анны Дмитриевны и Барышевой Ольги Владимировне к Моисеевой Елене Геннадьевне о признании недействительным договора дарения, применении последствия недействительности сделки, признании права собственности на жилой дом и земельный участок в равных долях оставить без удовлетворения.

Обеспечительные меры в виде запрета на совершение регистрационных действий, связанных с отчуждением и оформлением прав собственности на земельный участок общей площадью 750 кв.м с кадастровым номером № и жилой дом общей площадью 42,4 кв.м с кадастровым номером №, расположенные по адресу: <адрес>, наложенные определением Вязниковского городского суда Владимирской области от 02 февраля 2018 г., после вступления решения суда в законную силу отменить.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке во Владимирский областной суд через Вязниковский городской суд Владимирской области в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий судья                          Л.В. Степанова