Решение по делу № 8Г-16289/2024 [88-17377/2024] от 16.08.2024

УИД 74RS0002-01-2019-003962-79

Дело № 88-17377/2024

мотивированное определение

изготовлено 14 октября 2024 года

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск                                                                         08 октября 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего    Давыдовой Т.И.,

судей                    Грудновой А.В., Шушкевич О.В.

с участием прокурора        Таскаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1926/2024 по иску Коркиной Людмилы Александровны к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Районная больница г. Чебаркуль» о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Коркиной Людмилы Александровны на решение Центрального районного суда г. Челябинска от 07 февраля 2024 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 04 июня 2024 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав истца Коркину Л.А., ее представителя – адвоката Цыпину К.Б., настаивавших на доводах кассационной жалобы, представителей государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Районная больница г. Чебаркуль» Любимову О.В., Радченко М.В., возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, заключение прокурора Пятого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Таскаевой А.А., полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Коркина Л.А. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная больница г. Чебаркуль» (далее по тесту – ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль») о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее дочери <данные изъяты>. и о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее внучке <данные изъяты>.;

к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» (далее по тексту – ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница») о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее внучке <данные изъяты>.

В обоснование заявленных требований Коркина Л.А. сослалась на то, что в период с 18 апреля 2018 года по 20 апреля 2018 года ее дочь <данные изъяты>. амбулаторно проходила лечение в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», 20 апреля 2018 года была госпитализирована в стационар этой больницы, где в этот же день скончалась от <данные изъяты>. Считает, что указанным медицинским учреждением на амбулаторном этапе дочери неправильно был установлен диагноз, недооценено её состояние, не выявлена пневмония, не собран эпидемиологический анамнез, не проведена рентгенография легких; на стационарном этапе – недооценено состояние дочери, неправильно выбрана тактика ведения и не назначено эффективное лечение, интубация была проведена с опозданием. По мнению истца, указанные недостатки оказания медицинской помощи привели к смерти ее дочери.

Через 4 дня после смерти дочери у ее внучки <данные изъяты>. поднялась температура. 28 апреля 2018 года она на дому была осмотрена врачом-терапевтом ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», а 29 апреля 2018 года была госпитализирована с диагнозом <данные изъяты> в стационар указанной больницы, где её состояние ухудшалось, несмотря на ее просьбы о перевозке в ГБУЗ «Челябинская областная больница», такое решение было принято только 01 мая 2018 года, когда внучка уже была переведена на искусственную вентиляцию легких. Она самостоятельно договаривалась об организации реанимобиля для транспортировки <данные изъяты>. в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». По прибытии <данные изъяты> была подключена к искусственной вентиляции легких, было принято решение о экстракорпоральной мембранной оксигенации венозным доступом, в правую глубокую бедренную вену и яремную вену были установлены катетеры. В первые часы проведения <данные изъяты> установлено кровотечение, внучку прооперировали, в ходе операции в зоне установки канюли в бедренной вене был обнаружен дефект установки, который был устранен. Канюлю установили в правую общую бедренную вену; провели переливание крови, однако, 07 мая 2018 года в 19:55 в месте канюли вновь возникло кровотечение, а в 20:05 внучка умерла. Территориальным фондом обязательного медицинского страхования выявлены дефекты оказания медицинской помощи. Считает, что дефекты при установке канюли способствовали смерти внучки. Кроме того, считает, что дефекты, допущенные на амбулаторном и стационарном этапах в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», также напрямую способствовали наступлению смерти внучки. Все это время она находилась в больнице, как с дочерью, так и с внучкой, испытывала стресс, переживания. Будучи медиком по образованию (фельдшер), испытывала беспомощность по отношению к близким родственникам, которым оказывалась медицинская помощь ненадлежащим образом. После смерти дочери и внучки до настоящего времени не находит себе места, плохо спит, постоянно плачет, испытывает боли в сердце, находится в депрессивном состоянии.

Решением Центрального районного суда г. Челябинска от 17 марта 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 04 сентября 2023 года, с ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» в пользу Коркиной Л.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 2 000 000 руб., расходы на производство судебной экспертизы в размере 528 660,16 руб.; с ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Коркиной Л.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб., расходы на производство судебной экспертизы в размере 32 885,44 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05 декабря 2023 года решение Центрального районного суда г. Челябинска от 17 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 04 сентября 2023 года отменено в части взыскания с ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» в пользу Коркиной Л.А. компенсации морального вреда 2 000 000 руб. и судебных расходов, дело в отмененной части направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела представитель ГБУЗ «Районная больница г. Чебаркуль» (ранее ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль») в судебном заседании первой инстанции исковые требования не признал, сославшись на то, что выявленные в ходе экспертизы качества оказания медицинской помощи дефекты не состоят в какой-либо причинно-следственной связи со смертью <данные изъяты>. и <данные изъяты>.

Решением Центрального районного суда г. Челябинска от 07 февраля 2024 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 04 июня 2024 года, с ГБУЗ «Районная больница г. Чебаркуль» в пользу Коркиной Л.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 руб., судебные расходы на проведение экспертизы в размере 528 660,16 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Коркина Л.А. ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных, вынесенных с существенным нарушением норм материального права.

В письменных возражениях на кассационную жалобу прокурор Челябинской области просит судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Представитель ответчика ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», представители третьих лиц Министерства здравоохранения Челябинской области, Территориального фонда обязательного медицинского страхования Челябинской области, третьи лица Подкорытова Е.С., Клещенко Г.В., Мирманова А.А., Семенчук А.С., Койкова М.В., Роллер В.Э., Лебедев И.Н., Абакиров К.А. в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода основания для отмены решения и апелляционного определения не имеется.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что Коркина Л.А. является матерью <данные изъяты>. и бабушкой <данные изъяты>.

18 апреля 2018 года <данные изъяты>. осмотрена фельдшером скорой медицинской помощи с жалобами на боли в <данные изъяты>, выставлен диагноз <данные изъяты>», рекомендовано дообследование, назначено лечение.

20 апреля 2018 года в 15:35 <данные изъяты>. доставлена бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», была госпитализирована в реанимационное отделение, подключена к искусственной вентиляции легких, в 23:20 у <данные изъяты>. зафиксирована остановка сердечной деятельности, проведены реанимационные мероприятия, в 23:50 констатирована биологическая смерть.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия от 23 апреля 2018 года № 88 основным заболеванием <данные изъяты>. являлся <данные изъяты>, смерть наступила в результате <данные изъяты>.

Согласно экспертному заключению ООО «АльфаСтрахование-ОМС» медицинская помощь <данные изъяты>. в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» на стационарном этапе оказана без дефектов, своевременно, правильно и в полном объеме, согласно стандартам оказания медицинской помощи, требованиям к порядку оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям; на амбулаторном этапе выявлены дефекты медицинской помощи, создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшие риск возникновения нового заболевания, а именно: дефекты при обследовании – не собран эпидемиологический анамнез; при подозрении на пневмонию не рекомендована рентгенография легких для уточнения диагноза – код дефекта 3.2.3.

Из заключения № 33/19-Б ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» следует, что на всех этапах оказания медицинской помощи (амбулаторной и стационарной) <данные изъяты>. диагноз был выставлен правильно и своевременно; тактика ведения пациентки выбрана правильно; лечение на всех этапах оказания медицинской помощи было своевременным, в целом проводилось правильно. В оказании медицинской помощи выявлен ряд недостатков: на амбулаторном этапе анамнестические данные собраны не в полном объеме; на стационарном этапе не указано, кем и когда проведена <данные изъяты>, не указаны параметры искусственной вентиляции легких, не заполнен формализованный протокол сердечно-легочной реанимации, заполнение карты интенсивной терапии крайне небрежное, много исправлений, дневники врача-реаниматолога скупые, в них не отражена динамика состояния пациента; указанные дефекты не оказали влияния на течение заболевания и развитие его осложнений.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 01Э/23 ООО «Институт Судебной Медицины и Патологии», проведенной на основании определения Центрального районного суда г. Челябинска от 27 декабря 2022 года, при оказании медицинской помощи <данные изъяты>. на амбулаторном (догоспитальном) этапе дефектов ее оказания установлено не было; диагноз при осмотре терапевтом на дому 18 апреля 2018 года был установлен правильно, назначены дополнительные методы исследования в необходимом объеме, лечение назначено правильно.

При оказании медицинской помощи <данные изъяты>. в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» 20 апреля 2018 года установлены дефекты ведения медицинской документации: отсутствие протокола <данные изъяты>; а также дефекты диагностики: не проведены посевы крови и отделяемого из дыхательных путей для определения возбудителя инфекции и исключения/подтверждения сепсиса, экспресс-тесты по выявлению пневмококковой и легионеллезной антигенурии (при наличии возможности проведения таких тестов), не проведены диагностические исследования (определения уровня электролитов крови, ЭХО-КГ, УЗИ почек, ФГДС, коагулограмма), в связи с чем комиссия пришла к выводу о невозможности признания оказанной медицинской помощи как оказанной правильно, своевременно в полном объеме.

При этом эксперты пришли к выводу, что тяжесть состояния пациентки при поступлении была оценена правильно, тактика, направленная на госпитализацию в реанимационное отделение, перевод на искусственную вентиляцию легких и начало интенсивной терапии, была также правильной. Лечение назначено верно в необходимом объеме, установленные в ходе исследования дефекты не повлияли на правильность лечения, а следовательно, и на исход.

Неблагоприятный исход в данном случае обусловлен поздним обращением пациентки за медицинской помощью, уже на этапе практически полного поражения <данные изъяты>. Установленные дефекты не состоят в причинно-следственной связи с наступлением её смерти.

Учитывая позднее обращение пациентки за медицинской помощью, отказ от предложенной ранее госпитализации, наличие фоновой хронической патологии органов дыхания, патологии сердечно-сосудистой системы (хроническое легочное сердце), в сочетании с характером вирусной инфекции (быстропрогрессирующее течение), с присоединением бактериальной флоры, прогноз для жизни пациентки уже на этапе поступления в стационар можно считать сомнительным.

Оценить своевременность и правильность проведения респираторной поддержки не представляется возможным по причине отсутствия в медицинской карте стационарного больного указания на время перевода на респираторную поддержку и параметры проведения искусственной вентиляции легких.

Также судом установлено, что 28 апреля 2018 года <данные изъяты> осмотрена участковым терапевтом на дому, выставлен диагноз: острый трахеит, исключить пневмонию справа; назначено лечение. В связи с резким ухудшением состояния 29 апреля 2018 года <данные изъяты> машиной скорой медицинской помощи была доставлена в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», где проходила лечение с диагнозом: <данные изъяты>.

01 мая 2018 года на реанимобиле <данные изъяты> была доставлена в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», госпитализирована в реанимационное отделение, переведена на искусственную вентиляцию легких, выставлен диагноз: <данные изъяты>.

02 мая 2018 года <данные изъяты>. проведена операция по остановке кровотечения из бедренной вены справа, переустановлена канюля в общую бедренную вену справа; 05 мая 2018 года проведена операция по ревизии раны, остановке кровотечения из дефекта правой бедренной вены.

07 мая 2018 года в 20:05 у <данные изъяты>. произошла остановка сердечной деятельности, до 21:30 осуществлялись реанимационные мероприятии и непрямой массаж сердца, в 21:30 начат прямой массаж сердца, в 21:40 констатирована биологическая смерть.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия от 10 мая 2018 года № 137/18 основным заболеванием <данные изъяты>. явились: <данные изъяты>

Согласно экспертным заключениям ООО СМК «АСТРА-Металл» медицинская помощь <данные изъяты>. в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» на амбулаторном этапе оказана с дефектами, которые создали риск прогрессирования заболевания, а именно: отсутствие анамнеза заболевания (нет информации о смерти матери неделю назад от молниеносной вирусно-бактериальной пневмонии); степень тяжести состояния определена некорректно, не направлена на ФОГ для исключения пневмонии при наличии подозрения на неё (код 3.2.3); необоснованно назначено два антибиотика одного спектра действия (код 3.12); кроме того, нет отказа от госпитализации при наличии записи об отказе от госпитализации; на стационарном этапе также выявлены дефекты оказания медицинской помощи по коду 3.2.1, а именно: не была сделана ЭКГ, не проведено исследование свертывающей системы крови, СРБ, не проведено серологическое исследование на различные инфекции и вирусы, не проведено исследование крови на ВИЧ, вирусные гепатиты, дефектов оказания медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» не выявлено.

Из заключения № 100 ГБУЗ Кировской области «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» следует, что при исследовании выявлены недостатки оказания <данные изъяты>. медицинской помощи врачом-терапевтом на дому 28 апреля 2018 года по ее обследованию: не собран анамнез жизни; не проведена перкуссия грудной клетки, отсутствуют данные о частоте дыхательных движений; не проведена пульсоксиметрия с измерением сатурации кислорода с целью выявления дыхательной недостаточности и оценки выраженности гипоксимии; не назначены лабораторные исследования; не назначена обзорная рентгенография органов грудной клетки в прямой и боковой проекции для исключения пневмонии; назначена нерациональная схема антибактериальной терапии; не назначены противовирусные препараты; не оформлен информированный добровольный отказ от медицинских вмешательств. На стационарном этапе оказания медицинской помощи в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» были выявлены недостатки оказания медицинской помощи <данные изъяты>. при её обследовании и лечении с 29 апреля 2018 года по 01 мая 2018 года: врачом-терапевтом приемного покоя для оценки риска неблагоприятного исхода при внебольничной пневмонии не были использованы разнообразные критерии и шкалы; пациентка не была проконсультирована при поступлении врачом-пульмонологом; в медицинской карте стационарного больного отсутствуют результаты электрокардиографии, бактериального посева мокроты с чувствительностью к антибиотикам, мазка на грипп, хотя они были назначены; не назначены анализы крови на электролиты, печеночные ферменты, альбумин, исследование уровня С-реактивного белка в сыворотке крови; при сатурации кислорода менее 90% не проводилось исследование газов артериальной крови; отсутствует лист назначения лабораторных и инструментальных обследований; при проведении обзорной рентгенографии органов грудной клетки не указано, проводилась ли она в передней прямой и боковой проекциях. Каких-либо недостатков, дефектов оказания медицинской помощи <данные изъяты>. при ее обследовании и лечении в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» с 01 мая 2018 года по 07 мая 2018 года не выявлено. Причинно-следственной связи между действиями медицинских работников и наступлением смерти <данные изъяты>. не установлено; непосредственной причиной наступления неблагоприятного исхода в виде смерти <данные изъяты>. стало крайне тяжелое течение внебольничной двусторонней пневмонии вирусно-бактериальной этиологии.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 02Э/23 ООО «Институт Судебной Медицины и Патологии», проведенной на основании определения Центрального районного суда г. Челябинска от 27 декабря 2022 года, при оказании <данные изъяты>. медицинской помощи на амбулаторном этапе в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» установлен диагноз «Острый трахеит», который был неверным; на момент осмотра терапевтом 28 апреля 2018 года возможно судить только о наличии у <данные изъяты>. острой респираторной вирусной инфекции, возможность установления правильного диагноза имелась; врачом была заподозрена пневмония, однако не были назначены необходимые диагностические исследования для подтверждения/исключения этого заболевания; неправильное установление диагноза не повлекло наступление смерти <данные изъяты>.; диагнозы на стационарных этапах в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» и в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» <данные изъяты>. были установлены правильно.

Во время пребывания <данные изъяты>. в стационаре ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» и в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» не был проведен ряд диагностических исследований, что расценено как дефекты диагностики, однако негативных последствий недостаточной диагностики, в виде развития нового состояния и/или заболевания установлено не было.

При оказании <данные изъяты>. амбулаторной медицинской помощи в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» 28 апреля 2018 года были установлены дефекты ведения медицинской документации (не оформлен надлежащим образом отказ от госпитализации); дефекты диагностики (установленный диагноз не соответствовал клинической картине заболевания, не был собран анамнез заболевания, эпидемиологический анамнез, а в объективных данных не указана частота дыхательных движений, не проведена пульсоксиметрия при осмотре пациентки; не назначены обследования для исключения/подтверждения пневмонии); дефекты тактики (при подозрении на пневмонию явка пациента назначена только на 03 мая 2018 года, то есть на пятый день после посещения терапевтом); дефекты лечения (назначено сочетание двух антибактериальных препаратов одного спектра действия, не назначены противовирусные препараты).

Назначение двух антибиотиков одного спектра действия не было <данные изъяты>. противопоказано, оно просто не было бы эффективным. В представленных документах не имеется сведений, что применение двух антибиотиков привело к ухудшению состояния <данные изъяты>.

При оказании стационарной медицинской помощи <данные изъяты>. в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» в период с 29 апреля 2018 года по 01 мая 2018 года были установлены дефекты диагностики (не проведена ЭКГ, коагулограмма, определение антител к ВИЧ и сифилису, вирусным гепатитам, исследование уровня С-реактивного белка, при биохимическом исследовании крови не определялись концентрации электролитов, печеночных ферментов, общего белка, альбумина, исследование газов артериальной крови; культуральное исследование венозной крови; экспресс-тесты по выявлению пневмококковой и легионеллезной антигенурии; не проводились рекомендованные пульмонологом УЗИ почек и сердца, ПЦР на грипп и исследование мазков из зева носа; не проводилась оценка по шкалам для оценки прогноза и/или индекса тяжести пневмонии); дефекты ведения медицинской документации (отсутствует протокол интубации трахеи); дефекты тактики (отсутствие направленного поиска возбудителя пневмонии, учитывая имевшийся эпидемиологический анамнез (недавняя смерть матери от тяжелой пневмонии), следовательно, признать медицинскую помощь как оказанную своевременно, правильно и в полном объеме нельзя.

Наиболее существенными были дефекты медицинской помощи на амбулаторном этапе, когда диагноз был установлен неверно, а правильное лечение не назначено, однако, учитывая, что имеются сведения об отказе от госпитализации, а также то, что <данные изъяты> поступила в стационар уже через сутки с 75% поражением ткани легких, оснований считать, что правильно назначенное лечение могло бы предотвратить наступление летального исхода – нельзя.

При поступлении в стационар прогноз уже был неблагоприятным, что было обусловлено двухсторонним субтотальным поражением легочной ткани воспалительным процессом и быстропрогрессирующим развитием заболевания, а также присоединением сепсиса и почечной недостаточности, поэтому даже в случае выполнения всех диагностических манипуляций невозможно гарантировать сохранение жизни <данные изъяты>.

Также эксперты пришли к выводу, что, учитывая стабильное состояние <данные изъяты>. в период с 29 апреля 2018 года по 30 апреля 2018 года и наличие отрицательной динамики только 01 мая 2018 года, перевод в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» был осуществлен своевременно, по показаниям.

При оказании <данные изъяты>. медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в ходе исследования экспертами были установлены дефекты ведения медицинской документации (в протоколах пункции вен от 02 мая 2018 года неверно указаны пунктированные вены); дефекты диагностики (не проведены исследования для определения возбудителей инфекционного процесса); дефекты лечения (продолжение ранее назначенной антибактериальной терапии без проведения её коррекции). Каких-либо ошибок при проведении <данные изъяты> не выявлено, так, через 1 час 10 минут после начала проведения процедуры было заподозрено внутреннее кровотечение. 02 мая 2018 года во время проведения операции по остановке кровотечения был обнаружен дефект стенки правой глубокой бедренной вены, который явился источником кровотечения в забрюшинное пространство. Указанный дефект, наиболее вероятно, образовался во время подготовки к процедуре экстракорпоральной мембранной оксигенации в результате повреждения стенки вены. Кровь и вводимая инфузия по каналам, по которым располагаются сосуды бедра, могла подняться в забрюшинное пространство с образованием забрюшинной гематомы. 07 мая 2018 года у <данные изъяты>. было отмечено кровотечение из места установки канюли в правой внутренней яремной вене. При патологоанатомическом исследовании каких-либо других повреждений стенки вены, кроме места установки канюли, выявлено не было, но были обнаружены признаки воспаления стенки, что на фоне постоянной антикоагулянтной терапии могло явиться причиной развития кровотечения из места прокола стенки; экстракорпоральная мембранная оксигенация является инвазивной процедурой и сама по себе несет риск развития кровотечений, который связан как с нарушением целостности тканей и сосудов, так и с тем, что проводится на фоне постоянной антикоагулянтной терапии, поэтому указанное осложнение не расценивается как дефект медицинской помощи, а является осложнением показанной правильно выполненной манипуляции.

Все кровотечения были распознаны своевременно, тактика врачей и оказанная медицинская помощь в связи с развившимися кровотечениями были своевременными, в необходимом объеме; на момент начала проведения экстракорпоральной мембранной оксигенации и в дальнейшем до наступления смерти <данные изъяты> находилась в состоянии шока, обусловленного сепсисом, с нестабильной гемодинамикой, которая контролировалась вазопрессорной поддержкой. Указанное состояние сопровождалось респираторным дистресс-синдромом с проведением жесткой искусственной вентиляции легких в потоке большого содержания кислорода, то есть на момент развития кровотечения у <данные изъяты>. уже имелась полиорганная недостаточность, проявлявшаяся нарушением функции сердца, головного мозга, легких, почек, поэтому оценить клинические признаки геморрагического шока невозможно и, соответственно, судить о развитии у <данные изъяты>. геморрагического шока в составе уже текущего септического шока не представляется возможным.

Развившееся у <данные изъяты>. 07 мая 2018 года кровотечение само по себе не могло привести к наступлению смерти, так как <данные изъяты>. постоянно проводилась инфузионная терапия, переливание компонентов крови. Кровотечение могло лишь служить поводом для развития декомпенсации полиорганной недостаточности, обусловленной тяжелым инфекционным заболеванием. Между кровотечением, развившимся у <данные изъяты>., и наступлением смерти причинно-следственной связи не имеется.

Разрешая возникший спор суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 151, 1064, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», исходил из того, что факт оказания ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» (в настоящее время ГБУЗ «Районная больница г. Чебаркуль») медицинской помощи <данные изъяты>. и <данные изъяты>. с дефектами установлен, в связи с чем пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истца денежной компенсации.

При определении размера компенсации морального вреда суд учел перенесенные истцом переживания, связанные с необходимостью наблюдать страдания дочери и внучки при отсутствии должного уровня оказания им медицинской помощи, объем и характер нравственных страданий истца, ее возраст, высокую степень переживания, характер родственных связей, а так же степень вины и объем допущенных нарушений причинителя вреда, наличие непрямой причинно-следственной связи между допущенными недостатками оказания медицинской помощи и смертью пациентов, фактические обстоятельства оказания медицинской помощи, поведение самих пациентов и установленную скоротечность самого заболевания, в связи с чем пришел к выводу, что компенсация в размере 300 000 руб. в пользу Коркиной Л.В. отвечает требованиям разумности и справедливости

Разрешая требования о взыскании судебных расходов, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, взыскал с ответчика судебные расходы по оплате судебной экспертизы, выявившей недостатки медицинской помощи, в размере 528 660,16 руб.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился.

Изучение материалов дела показало, что выводы судов основаны на правильно установленных фактических обстоятельствах дела, приведенном правовом регулировании спорных правоотношений и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

В кассационной жалобе Коркина Л.А. выражает несогласие с взысканной суммой компенсации морального вреда. Полагает, что суд не учел, что близкие ей люди, находясь в специальном учреждении, не получили необходимого лечения, диагностики, им не проводились необходимые медицинские мероприятия. Указывает на различие данных в медицинской документации ее дочери, представленной ей и в Территориальный фонд обязательного медицинского страхования; невозможно оценить своевременность и правильность проведения респираторной поддержки, поскольку в медицинской карте указания на время перевода и параметры проведения искусственной вентиляции легких отсутствуют. Не учтено ее моральное и психоэмоциональное состояние, поскольку болезнь близких и ее течение является тяжелейшим событием в жизни. У нее с дочерью и внучкой были доверительные отношения, в связи со смертью дочери и внучки у нее разрушилась семья, она до сих пор плохо спит, у нее появились боли в области сердца, депрессивное состояние, обострились разные хронические заболевания; не учтено поведение ответчиков, которые не принесли извинения, не предприняли никаких мер к заглаживанию своей вины.

Указанные доводы не могут быть признаны основанием для отмены либо изменения в кассационном порядке судебных постановлений, поскольку направлены на переоценку исследованных судами доказательств и обстоятельств, установленных на основании данной оценки. Между тем в силу положений части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен, моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения суда и норм о компенсации морального вреда», тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Вопреки доводам кассационной жалобы, при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу Коркиной Л.А., суд первой инстанции характер и объем, допущенных ответчиком недостатков оказания дочери и внучке истца медицинской помощи, которые не явились причиной их смерти. Судом установлено, что медицинская помощь <данные изъяты>. на амбулаторном (догоспитальном) этапе была оказана без дефектов; выявленные дефекты ведения медицинской документации и диагностики <данные изъяты>. на стационарном этапе ее лечения, не повлекли негативных последствий, поскольку тяжесть состояния пациентки при поступлении была оценена правильно, тактика, направленная на госпитализацию в реанимационное отделение, перевод на искусственную вентиляцию легких и начало интенсивной терапии, была также правильной. Лечение назначено верно в необходимом объеме, установленные в ходе исследования дефекты не повлияли на правильность лечения, а следовательно, и на исход. Неблагоприятный исход в данном случае обусловлен поздним обращением пациентки за медицинской помощью, уже на этапе практически полного поражения обоих легких воспалительным процессом с развитием таких грозных осложнений, как дыхательная и почечная недостаточность. Ответчиком были допущены дефекты оказания медицинской помощи <данные изъяты>. как на стадии амбулаторного лечения, так и на стадии ее стационарного лечения, при этом экспертами наиболее существенными были признаны дефекты медицинской помощи на амбулаторном этапе, когда диагноз был установлен неверно, а правильное лечение не назначено. Между тем с учетом факта отказа <данные изъяты>. от госпитализации, а также поступления ее в стационар уже через сутки с 75% поражением ткани легких, эксперты установили, что назначение правильного лечения не предотвратило бы наступление летального исхода.

Судебная коллегия полагает, что все юридически значимые обстоятельства были установлены судами первой и апелляционной инстанции, при этом суды, оценив представленные доказательства в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришли к выводу о наличии правовых оснований для возмещения вреда. Судами при определении суммы компенсации морального вреда, подлежащей взысканию, были учтены все обстоятельства дела, в судебных актах приведены мотивы в обоснование принятого решения. Судами правильно истолкованы и применены к спорным отношениям нормы закона, подлежащего применению.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права. С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемый судебный акт принят с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Челябинска от 07 февраля 2024 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 04 июня 2024 года оставить без изменения, кассационную жалобу Коркиной Людмилы Александровны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи