Решение по делу № 11-9417/2024 от 25.06.2024

Судья ФИО4

Дело №

УИД: №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело №

22 июля 2024 года                            <адрес>

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Скрябиной С.В.,

судей Челюк Д.Ю., Федосеевой Л.В.,

при ведении протокола судебного заседания

помощником судьи ФИО7,

с участием прокурора ФИО8

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по иску ФИО1, ФИО3, ФИО2 к Акционерному обществу Научно-производственного объединения «БелМаг» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам ФИО3, ФИО2, Акционерного общества Научно-производственного объединения «БелМаг», апелляционному представлению прокурора <адрес> на решение Ленинского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Челюк Д.Ю. об обстоятельствах дела и доводах апелляционных жалоб, апелляционного представления, пояснений истцов Зыряновой Т.И., Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В., поддержавших доводы своей апелляционной жалобы посредством видео –конференц связи с Правобережным районным судом г. Магнитогорска, возражавших по доводам апелляционной жалобы ответчика, пояснения представителя ответчика АО НПО «БелМаг» Титова В.С., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражавшего по доводам апелляционной жалобы истцов, апелляционному представлению прокурора, заключение прокурора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Зырянова Т.И., Мураткина Е.В., Андреева Е.В. обратились в суд с иском к Акционерному обществу Научно-производственного объединения «БелМаг» (далее – АО НПО «БелМаг») о взыскании компенсации морального вреда, указав в обоснование иска, что ФИО9, работавший в АО НПО «БелМаг» в должности <данные изъяты>, погиб во время служебной командировки. Несчастный случай произошел ДД.ММ.ГГГГ, а именно: <данные изъяты>. Зырянова Т.И. приходилась супругой погибшего, Мураткина Е.В. приходилась дочерью ФИО9, Андреева Е.В. - приемной дочерью погибшего. Истцы считают, что несчастный случай произошел по вине работодателя, в результате смерти ФИО9 им причинены моральные страдания, просят взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в пользу Зыряновой Т.И. 2 000 000,00 рублей, в пользу Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В. по 1 000 000,00 рублей в пользу каждой (т. 1 л.д. 2-4).

Истец Зырянова Т.И. в судебном заседании поддержала заявленные исковые требования.

Истец Мураткина Е.В. в судебном заседании поддержала заявленные исковые требования.

Истец Андреева Е.В. в судебном заседании при надлежащем извещении участия не принимала, просила рассмотреть дело в её отсутствие, ранее в судебном заседании Андреева Е.В. поддержала заявленные исковые требования.

Представитель истца Зыряновой Т.И. адвокат Астанина О.Н., действующая на основании ордера, в судебном заседании поддержала исковые требования.

Представитель ответчика АО НПО «БелМаг» Титов В.С., действующий на основании доверенности, в судебном заседании исковые требования не признал.

Суд вынес решение, которым исковые требования Зыряновой Т.И., Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В. к АО НПО «БелМаг» о взыскании компенсации морального вреда – удовлетворил частично.

Взыскал с АО НПО «БелМаг» в пользу Зыряновой Т.И. компенсацию морального вреда 900 000,00 рублей.

Взыскал с АО НПО «БелМаг» в пользу Мураткиной Е.В. компенсацию морального вреда 500 000,00 рублей.

Взыскал с АО НПО «БелМаг» в пользу Андреевой Е.В. компенсацию морального вреда 400 000,00 рублей (т. 3 л.д. 24, 25-35).

Не согласившись с решением суда, истцы Мураткина Е.В., Андреева Е.В. подали апелляционную жалобу, в которой просят изменить решение суда в части и удовлетворить исковые требования Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В. в полном объеме.

В обоснование доводов жалобы указывают, что сумма компенсации морального вреда родной дочери погибшего ФИО9 – Мураткиной Е.В., не отвечает принципам справедливости и разумности, так как занижена компенсация для члена семьи погибшего, имевшего с ним самые близкие отношения до его смерти. Из аудиопротоколов судебных заседаний следует, что <данные изъяты> Несмотря на то, что Мураткина Е.В. с момента вступления в брак проживая отдельно от родителей, между тем, из материалов дела следует, что она жила по соседству с ними, ежедневно по несколько раз созванивалась с отцом, практически ежедневно навещала родителей, получала от отца его помощь и заботу. Указывает, что решение суда в части определения размера компенсации морального вреда в нарушение положений ст. ст. 67, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, никак не мотивировано, почему суд определил именно 500 000,00 рублей достаточной суммой для возмещения компенсации морального вреда дочери смертью родного отца. Из решения суда следует, что исходя из общих начал семейного законодательства суд приравнял Андрееву Е.В. к члену семьи погибшего ФИО9, в этой связи тогда тоже неясно, почему ей суд присудил компенсацию меньше, чем другой дочери, если из материалов дела следует, что практически всю свою жизнь, в т.ч. последние 5 лет перед смертью ФИО9, Андреева Е.В. проживала с родителями, Зыряновой Т.И. и ФИО9, считала его родным отцом, называла его «папа», получала от него постоянную материальную помощь на содержание себя, <данные изъяты>. При этом, будучи <данные изъяты> Андреева Е.В. как никто другой нуждалась в поддержке своего погибшего приемного отца, а сейчас – в поддержке ее государством. Также суд не учел, что в отличии от вдовы погибшего, перед дочерями ФИО9 работодатель вообще никак не извинился, не предлагал им выплатить сумму материальной помощи или компенсации морального вреда, до последнего представители ответчика в судебном разбирательстве настаивали на отказе в иске, утверждая, что «работодатель ничего не должен» семье погибшего. Истцы считают, что в данном случае суд не дал надлежащей, объективной и полной оценки всем доказательствам по делу (т. 3 л.д. 69-70).

Не согласившись с решением суда, ответчик подал апелляционную жалобу, в которой просит решение суда отменить, принять решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов жалобы указывает, что решение суда от ДД.ММ.ГГГГ является незаконным в силу недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствия выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушении или неправильном применении норм материального или процессуального права.

На страницах 7-9 решения суд делает следующие выводы:

- «причиной смерти не явились какие-либо действия самого ФИО9» (стр. 7 абз.1);

- «данные действия водителя не находятся в причинно-следственной связи с <данные изъяты>» (стр. 7 абз. 4);

- «отсутствуют основания полагать, что в несчастном случае имеется вина или грубая неосторожность ФИО10» (стр 7 абз. 6);

- «ФИО21 остался на ночь в <данные изъяты> в связи с тем, что поздно прибыл к месту стоянки, близко ко времени окончания работы гостиницы» (стр. 8 абз 3);

- «предполагаемое нахождение ФИО9 в легком алкогольном опьянении также не находится в причинно-следственной связи с его гибелью» (стр. 8 абз 3);

- «из показаний свидетеля ФИО22 усматривается, что ночевка в <данные изъяты> не являлась строго запрещенным, необычным действием в период длительной командировки» (стр. 8 абз 3);

- «закрепленный за ФИО9 автомобиль, № года выпуска, имел значительный пробег и износ, ранее нуждался в ремонте в виде замены проводов, в связи с чем именно работодатель несет ответственность за возгорание автомобиля вследствие технической неисправности, даже если такая неисправность не была своевременно обнаружена» (ст. 9 абз. 1)

Направляя ФИО9 в командировку, работодатель обеспечил его денежными средствами для отдыха в гостинице. Для найма жилого помещения, водителю ФИО9 были выданы денежные средства, что подтверждается расходным кассовым ордером № от ДД.ММ.ГГГГ (7 000,00 руб.). Анализ документов по ранее проведенным командировкам ФИО9 позволяет сделать вывод, что сумма 7 000,00 рублей была достаточной для ночлега. Уважительные причины, по которым работник не воспользовался предоставленными средствами, отсутствуют. Вывод суда о том, что ФИО9 остался на ночь в кабине автомобиля в связи с тем, что поздно прибыл к месту стоянки, близко ко времени окончания работы гостиницы является домыслом, не подтвержден доказательствами. В судебном заседании не исследовался график работы гостиницы. Данный вывод противоречит показаниям свидетеля ФИО11, который пояснил, что гостиница работает круглосуточно и останавливались они в ней многократно, т.е. вселиться в нее можно было в любое время суток, что ФИО9 сделано не было, несмотря на нахождение непосредственно рядом. Вывод о том, что закрепленный за ФИО9 автомобиль, № года выпуска, имел значительный пробег и износ, ранее нуждался в ремонте в виде замены проводов, в связи с чем именно работодатель несет ответственность за возгорание автомобиля вследствие технической неисправности, даже если такая неисправность не была своевременно обнаружена противоречит всем представленным в дело доказательствам. Автомобиль ФИО9 регулярно проходил техническое обслуживание, диагностику и ремонт. В соответствии с требованиями п. 4.12 инструкции №.1. по охране труда для водителей АО НПО «БелМаг» запрещается отдыхать или спать в кабине автомобиля с работающим двигателем. В судебном заседании установлено, что автомобиль ФИО21 не был оборудован автономным отопителем, т.е. для обогрева салона необходимо было поддерживать двигатель в рабочем режиме в нарушение указанного пункта инструкции. Вывод суда о том, что из показаний свидетеля ФИО11 усматривается, что ночевка в кабине автомобиля не являлась строго запрещенным, необычным действием в период длительной командировки» также является домыслом.

В соответствии с требованиями п. 4.12 инструкции №.1. по охране труда для водителей, с которой ФИО9 был ознакомлен ДД.ММ.ГГГГ запрещено управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Согласно показаниям водителя ФИО11 он с ФИО9 вместе ужинали в автомобиле ФИО23. За ужином ФИО9 употребил около <данные изъяты>. Согласно выписке из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО21 о причинах смерти пострадавшего, а также о возможности наличия этилового спирта в крови и моче, выданного <адрес> № от ДД.ММ.ГГГГ в крови ФИО9 обнаружен этиловый спирт <данные изъяты>, т.е. на момент смерти он находился в состоянии алкогольного опьянения. При этом степень алкогольного опьянения в судебном заседании не исследовалась, вывод суда о легкой степени опьянения ничем не подтвержден.

Обучение по охране труда ФИО9 было проведено начальником АТУ ФИО14 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ по программам: общая программа по охране труда; программа обучения по использованию СИЗ; программа обучения по оказанию первой помощи. Также в отношении ФИО10 и ФИО11 проводился и предрейсовый инструктаж. О предрейсовом инструктаже имеется отметка в путевом листе ФИО11 Путевой лист ФИО9 с такой же отметкой уничтожен при пожаре.

Кроме того, от ФИО9 в адрес руководителя информации о неисправности автомобиля не поступали, коллеги ФИО9 (<данные изъяты>) от него жалоб на автомобиль не слышали, т.е. ФИО9 вероятно скрыл от руководства организации факт ненадлежащего технического состояния автомобиля. Судом очевидные доказательства вины в виде грубой неосторожности водителя в несчастном случае проигнорированы. По смыслу положений ст. 1079 Гражданского кодекса РФ, не содержит исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, суд, принимая во внимание особые свойства предметов, веществ или иных объектов, используемых в процессе деятельности, вправе признать источником повышенной опасности также иную деятельность, не указанную в перечне. При этом надлежит учитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств. В противном случае вред возмещается на общих основаниях (например, когда пассажир, открывая дверцу стоящего автомобиля, причиняет телесные повреждения проходящему мимо гражданину). Из акта о расследовании несчастного случая со смертельным исходом усматривается, что ФИО21 погиб в результате <данные изъяты> Учитывая то, что <данные изъяты> т.е. в данном случае вред не явился результатом действия источника повышенной опасности взысканный судом размер компенсации морального вреда существенно завышен и не соответствует требованиям разумности и справедливости. Судом при взыскании компенсации морального вреда не установлено соотношение степеней вины работника и работодателя (т. 3 л.д. 45-51).

В возражениях на апелляционную жалобу Мураткина Е.В., Андреева Е.В., Зырянова Т.И. просят оставить апелляционную жалобу АО НПО «БелМаг» без удовлетворения (т. 3 л.д. 78-79).

Не согласившись с решением суда, прокурор подал апелляционное представление, в котором просит решение суда изменить в части размера компенсации морального вреда, взысканного в пользу Зыряновой Т.И., Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В. и дополнить это же решение суда указанием на взыскание с АО НПО «БелМаг» в доход местного бюджета государственной пошлины в размере 300,00 рублей.

В обоснование указывает, что решение суда является незаконным, необоснованным и подлежащим изменению, в связи с неправильным применением норм материального права, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. При разрешении спора суд правильно оценил юридически значимые обстоятельства, установленные в ходе судебного разбирательства, дал им надлежащую правовую оценку, придя к обоснованному выводу о наличии оснований для взыскания с АО НПО «БелМаг» компенсации морального вреда, в пользу истцов Зыряновой Т.П., Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В. Вместе с тем, выводы суда о размере подлежащей взысканию с ответчика компенсации морального вреда не отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, разъяснениям Пленума Верховного суда Российской Федерации по их применению. При определении размера компенсации морального вреда, суд в недостаточной степени учел степень страданий каждого из истцов, их индивидуальные особенности, фактические обстоятельства несчастного случая, форму и степень вины ответчика, объем и характер допущенных работодателем нарушений указанных в акте о несчастном случае на производстве. Присужденная истцам компенсация морального вреда не в полной мере соответствует требованиям разумности и справедливости, и является неправомерно заниженной. Суд, взыскивая компенсацию морального вреда в пользу Зыряновой Т.И. в размере 900 000,00 рублей, в пользу Мураткиной Е.В. – 500 000,00 рублей, Андреевой Е.В. – 400 000,0 рублей, не привел мотивы и конкретные обстоятельства, послужившие основанием для значительного уменьшения размера компенсации морального вреда по сравнению с заявленными истцами (т. 3 л.д. 74-75).

Представители третьих лиц Государственной инспекции труда в <адрес> и ОСФР по <адрес> не приняли участие в суде апелляционной инстанции, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно размещена на официальном сайте Челябинского областного суда в сети Интернет. В связи с чем, на основании ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Заслушав объяснения сторон, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционных жалоб, апелляционного представления в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, приказом № тд от ДД.ММ.ГГГГ ФИО9 был принят на работу в ЗАО НПО «БелМаг» на должность <данные изъяты>, трудовой договор заключен на неопределенный срок (т. 1 л.д. 83, 82-84).

В соответствии с должностной инструкцией от ДД.ММ.ГГГГ в должностные обязанности <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ водитель ФИО9 приказом № был направлен в командировку в <адрес> с целью <данные изъяты> (т. 2 л.д. 16).

ДД.ММ.ГГГГ произошел несчастный случай, приведший к гибели ФИО9 при следующих обстоятельствах:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Разрешая исковые требования и частично удовлетворяя их суд первой инстанции, руководствуясь статьями 2, 17, 18, 20, 37, 38 Конституции Российской Федерации, статьями 150, 151, Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" установил, что требования о компенсации морального вреда заявлены родственниками погибшего лица (работника), поскольку в связи со <данные изъяты> им причинены нравственные страдания. Учитывая, что гибель ФИО9 наступила в результате несчастного случая на производстве, который произошел по вине работников Общества, нарушивших требования охраны труда и не обеспечивших безопасные условия труда погибшего. Ответственность за действия указанных лиц в силу ст. 1068 Гражданского кодекса РФ несет общество как работодатель, поскольку в результате <данные изъяты>, пришел к выводу, что обязанность по возмещению причиненного морального вреда лежит на работодателе, в данном случае АО НПО «БелМаг».

Определяя размер компенсации морального вреда, в пользу каждого из истцов, а именно супруги и дочерей, суд исходил из характера спорных правоотношений, поведения ответчика после несчастного случая, компенсации в добровольном порядке расходов на погребение, частичной выплаты денежной компенсации в пользу Зыряновой Т.И., характера морально-нравственных страданий каждого из истцов, степени его связи с погибшим Зыряновым В.А., учитывая принцип разумности и справедливости, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с АО НПО «БелМаг» компенсации морального вреда в пользу Зыряновой Т.И. в размере 900 000,00 руб., в пользу Мураткиной Е.В. – 500 000,00 руб., в пользу Андреевой Е.В. – 400 000,00 руб.

Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции в части взысканного судом размера компенсации морального вреда, так как они не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям закона, а доводы апелляционной жалобы истцов и апелляционного представления прокурора, заслуживают внимания.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации). Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации). Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены в том числе право на жизнь (статья 20), право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 3 статьи 37). Под защитой государства находится также семья, материнство и детство (часть 1 статьи 38 Конституции Российской Федерации).

В соответствии с частью 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Согласно статье 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Частью первой статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что охрана труда - система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно-профилактические, реабилитационные и иные мероприятия.

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части первой статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу части первой статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерб.

Согласно абз. 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Исходя из п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Согласно п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1501-О-О, п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации о возмещении юридическим лицом либо гражданином вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, во взаимосвязи с положениями его ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации о том, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяется правилами, предусмотренными гл. 59 "Обязательства, вследствие причинения вреда" данного Кодекса, в частности ст. 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации "Право регресса к лицу, причинившему вред", а также гл. 39 "Материальная ответственность работника" Трудового кодекса Российской Федерации направлен на обеспечение реальной защиты прав потерпевших с учетом необходимости соблюдения баланса прав всех заинтересованных лиц.

Как разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" - учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ). При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. Вместе с тем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации). Круг членов семьи умершего, которым может быть присуждена компенсация морального вреда, не ограничивается лицами с различной степенью родства. Наличие компенсируемого в силу ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации морального вреда определяется исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи.

    При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу Зыряновой Т.И., суд первой инстанции установил, что ФИО1 приходилась супругой ФИО9, состояла с ним в браке и проживала совместно длительное время, более 30 лет. Допросив в судебном заседании свидетелей ФИО15, ФИО16 установил, что между супругами существовали близкие доверительные отношения, ФИО9 выражал любовь и заботу по отношению к супруге и дочерям, смерть ФИО9 причинила Зыряновой Т.И. существенные нравственные страдания, так как <данные изъяты>. Кроме того, при определении размера компенсации морального вреда, суд учел, что АО НПО «БелМаг» в добровольном порядке выплачена компенсацию расходов на погребение (т. 2 л.д. 13), а также частичная денежная компенсация в размере 100 000,00 рублей в пользу ФИО1 (т. 2 л.д. 18).

    Доводы апелляционного представления прокурора, о недостаточном размере компенсации морального вреда, взысканным судом в пользу истца Зыряновой Т.И., подлежат отклонению судебной коллегией, ввиду того, что в судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Зырянова Т.И. указала, что с присужденным в ее пользу судом размером компенсации морального вреда в размере 900 000 руб., с учетом добровольного возмещения ответчиком в размере 100 000 руб. и выплаченных им расходов на погребение ее супруга она согласна и не оспаривает его.

Определяя размер компенсации морального вреда подлежащего взысканию в пользу истца Мураткиной Е.В., и взыскивая его с ответчика в размере 500 000 руб., суд первой инстанции учитывал, что в связи с утратой отца <данные изъяты> испытывает существенные морально-нравственные страдания.

Судебная коллегия полагает, что доводы апелляционной жалобы истцов Мураткиной Е.В., Андреевой Е.В., а также апелляционного представления прокурора о необоснованном снижении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в их пользу, заслуживают внимания.

Так, определяя размер компенсации морального вреда в пользу Мураткиной Е.В., судом не было учтено, что она являлась членом семьи погибшего, имевшего с ним самые близкие отношения до его смерти. <данные изъяты>. Несмотря на то, что Мураткина Е.В. с момента вступления в брак проживала отдельно от родителей, между тем, она жила по соседству с ними, ежедневно по несколько раз созванивалась с отцом, практически ежедневно навещала родителей, получала от отца его помощь и заботу, о чем также указала в судебном заседании суда апелляционной инстанции, указанные доводы также подтвердила и Зырянова Т.И. пояснившая в судебном заседании суда апелляционной инстанции, что дочь с отцом были очень близки, девочки отцом не различались, любил погибший их одинаково. При этом судебная коллегия также учитывает, что в пользу Мураткиной Е.В. ответчиком частично компенсация морального вреда не выплачивалась. В связи с изложенным, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости увеличения размера компенсации морального вреда подлежащего взысканию в пользу Мураткиной Е.В. до 800 000 руб.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу Андреевой Е.В., судебная коллегия принимает во внимание установленные судом первой инстанции обстоятельства, что Андреева Е.В. являясь приемной дочерью погибшего ФИО9, имела с последним тесные семейные связи, с несовершеннолетнего возраста воспитывалась в семье ФИО1 и Зырянова В.А., воспринимала его в качестве отца, имела с ФИО9 близкие, теплые отношения, на момент смерти проживала совместно с ФИО9 как член его семьи, пользовалась его помощью и поддержкой в связи с тем, что в настоящее время является <данные изъяты>. ФИО9 поддерживал Андрееву А.В. материально, помогал в воспитании её несовершеннолетнего ребенка.

Кроме того, судебная коллегия учитывает данные ею пояснения в судебном заседании суда апелляционной инстанции, что погибший воспитывал ее с первого класса, с 7 лет. Проживали совместно одной семьей по день его гибели, я в 2012 году она расторгла брак с супругом и с того времени проживала с родителями и сыном. ФИО9 ее официально не удочерял, так как биологического отца у нее нет и никогда его не видела, алименты на ее содержание взысканы не были, материально ей не помогал, то все заботы, бремя содержания и воспитание было возложено на ФИО9 Отношения у них были семейные. Когда она покупала квартиру, он взял ремонт на себя. Поддерживал отношения с ее сыном. Частичная выплата компенсации ответчиком ей не производилась, только в пользу мамы.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает возможным определить ко взысканию компенсацию морального вреда с учетом разумности и справедливости в пользу ФИО3 размере 800 000 рублей, в пользу ФИО2 в размере 600 000,00 рублей. Указанный размер компенсации морального вреда в наибольшей степени восстановит нарушенное право истцов. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в ином размере не имеется, с учетом установленных выше обстоятельств.

Разрешая довод апелляционной жалобы ответчика АО НПО «БелМаг» о том, что доказательства вины в виде грубой неосторожности водителя в несчастном случае, выраженные в нарушении требований охраны труда, не воспользовавшись предоставленными ему денежными средствами для организации отдыха в гостинице, самовольном принятии решения о ночевке в необорудованном для этого автомобиле в нарушение инструкции по охране труда для водителей, находясь при этом в состоянии алкогольного опьянения, являясь <данные изъяты>, мог и должен был предвидеть опасность от длительной работы двигателя автомобиля на холостых оборотах, понимал, что двигатель автомобиля предназначен для движения и что функция отопления является побочной, не основной, а также, что без движения работающий двигатель недостаточно охлаждается, судом проигнорированы, отклоняются судебной коллегией.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, полагает, что они соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требования закона, а доводы апелляционной жалобы ответчика об обратном, подлежат отклонению.

Согласно положениям пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, то в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен (абзац первый); при грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное; при причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (абзац второй).

В соответствии с ч. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации и п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При этом вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.). Виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда, являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда. При этом уменьшение размера возмещения вреда ставится в зависимость от степени вины потерпевшего.

В то же время, грубой неосторожностью, влияющей на размер возмещения вреда согласно ч. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с указанными нормами является такое виновное поведение потерпевшего, которое, во-первых, состоит в причинной связи с наступившим вредом, а, во-вторых, связано с нарушением (пренебрежением) общепринятыми нормами безопасности.

Оценивая действия ФИО9 суд учитывал, что ФИО9 остался на ночь в <данные изъяты> в связи с тем, что поздно прибыл к месту стоянки, близко ко времени окончания работы гостиницы, имел намерение продолжить движение по маршруту командировки, что свидетельствует о его добросовестном отношении к служебным обязанностям, но не о грубом пренебрежении нормами безопасности. При этом работодателем не были приняты меры к тому, чтобы обеспечить безопасное следование по маршруту командировки, учитывая, что выезд ФИО9 состоялся вечером ДД.ММ.ГГГГ, и он не успевал своевременно прибыть к месту стоянки. Принял во внимание показания свидетеля ФИО11, что ночевка в кабине автомобиля не являлась строго запрещенным, необычным действием в период длительной командировки.

Факт того, что ФИО9 употреблял алкогольные напитки вечером ДД.ММ.ГГГГ, не свидетельствует о грубой неосторожности в его действиях, указанные обстоятельства являлись предметом рассмотрения в судебном заседании суда первой инстанции, в том числе дана оценка тому, что в действиях потерпевшего отсутствовала грубая неосторожность, нахождение работника в состоянии алкогольного опьянения не состоит в причинно – следственной связи с его гибелью.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции в той части, что суд учитывал, что закрепленный за ФИО9 автомобиль, № года выпуска, имел значительный пробег и износ, ранее нуждался в ремонте в виде замены проводов (т. 1 л.д.144), в связи с чем, именно работодатель должен нести ответственность за возгорание автомобиля вследствие технической неисправности, даже если такая неисправность не была своевременно обнаружена.

Как верно установлено судом, гибель ФИО9 произошла при использовании источника повышенной опасности – автомобиля №. При этом в ходе проверки по факту смерти ФИО9 установлено, что причиной пожара явилась неисправность механизмов и узлов транспортного средства, то есть причиной смерти не явились какие – либо действия самого ФИО9

Актом о несчастном случае на производстве установлено наличие вины АО НПО «БелМаг», в лице генерального директора и начальника автотранспортного участка, не надлежащим образом соблюдение правил охраны труда

Кроме того, в суде первой инстанции данные выводы ответчиком не опровергнуты, доказательств тому, что возгорание автомобиля возникло вследствие каких-либо действий ФИО9 ответчиком в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено.

Следовательно, судом верно установлено, что причинно-следственной связи между какими-либо действиями ФИО9 и наступившими последствиями отсутствует, возгорание автомобиля произошло не в результате того, что ФИО9 ночевал в кабине автомобиля, а в результате его неисправности, предполагаемое нахождение ФИО9 в легком алкогольном опьянении также не находится в причинно-следственной связи с его гибелью, что АО НПО «БелМаг» не может быть освобождено от ответственности по возмещению вреда, причиненного в результате смерти ФИО9, а также не имеется оснований для уменьшения размера ответственности ответчика по возмещению ущерба, причиненного смертью ФИО9, которая наступила в результате острого отравления окисью углерода.

Доводы апелляционной жалобы ответчика в той части, что степень алкогольного опьянения в судебном заседании не исследовалась, вывод суда о легкой степени опьянения ничем не подтвержден, опровергаются материалом проверки № по факту смерти ФИО9, проведенной <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, а также заключением эксперта №, в соответствии с выводами которого установлено, что <данные изъяты>

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что выводы суда противоречат показаниям свидетеля ФИО11, который пояснил, что гостиница работает круглосуточно и останавливались они в ней многократно, т.е. вселиться в нее можно было в любое время суток, что ФИО9 сделано не было, не влекут отмену правильного по существу решения суда, кроме того, показаниям указанного свидетеля была дана оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ в совокупности с иными представленными доказательствами по делу. Кроме того, указанный же свидетель пояснял, что ночевка в кабине автомобиля была обычной практикой, и в день гибели ФИО9 они каждый ночевали в кабине своего автомобиля.

Доводы апелляционной жалобы ответчика в той части, что от ФИО9 в адрес руководителя информации о неисправности автомобиля не поступала, коллеги ФИО9 (другие водители) от него жалоб на автомобиль не слышали, не имеют правового значения, поскольку по заключению <адрес> следует, что очаг пожара находится в моторном отсеке автомобиля, наиболее вероятной причиной пожара послужило <данные изъяты>.

Учитывая, что доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, а также к выражению ответчиком несогласия с произведенным судом первой инстанции оценкой доказательств, они не могут являться основанием для отмены решения суда.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика, с учетом юридически значимых обстоятельств, влияющих на размер компенсации морального вреда, глубины и степени нравственных страданий истцов, наличие близких родственных отношений между истцами и ФИО9, смерть которого явилась для них неожиданной и невосполнимой утратой, оснований для снижения компенсации морального вреда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

В силу ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с АО НПО «БелМаг» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300,00 рублей.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ изменить в части размера взысканной в пользу ФИО2 и ФИО3 компенсации морального вреда.

Взыскать с Акционерного общества НПО «БелМаг» (ИНН №) в пользу ФИО3 (№) компенсацию морального вреда 800 000 рублей.

Взыскать с Акционерного общества НПО «БелМаг» (ИНН №) в пользу ФИО2 (СНИЛС № компенсацию морального вреда 600 000 рублей.

Это же решение суда дополнить указанием на взыскание с Акционерного общества Научно-производственного объединения «БелМаг» государственной пошлины.

Взыскать с Акционерного общества Научно-производственного объединения «БелМаг» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 руб.

В остальной части это же решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО3, ФИО2, Акционерного общества Научно-производственного объединения «БелМаг», апелляционное представление прокурора – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение составлено ДД.ММ.ГГГГ.