Решение по делу № 2-222/2022 от 05.04.2022

УИД: 39RS0№-25

дело №–222/2022

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

<адрес> 22 июля 2022 года

Полесский районный суд <адрес> в составе: председательствующего судьи Полиловой Л.А.,

при секретаре судебного заседания Пичулист А.В.,

с участием истца Севостьяновой Н.К., её представителя Громовой Н.Н.,

ответчика Тинтериса Д.В., его представителя Гордеева В.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Севостьяновой Н.К. к Тинтерис Д.В. о признании договора дарения жилого помещения недействительным, применении последствий недействительности сделки, -

УСТАНОВИЛ:

Севостьянова Н.К. обратилась в суд с иском к Тинтерису Д.В. о признании недействительным договора дарения <адрес> в <адрес>, заключенного ею и ответчиком; просила применить последствия недействительности данной сделки.

В обоснование требований истец сослалась на то, что на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ она являлась собственником указанной квартиры. В мае 2012 года у неё умер сын, постоянно проживавший в Германии. После его смерти близких родственников у истца не осталось. Севостьянова Н.К. чувствовала себя одинокой, беспомощной и стала посещать клуб для пожилых людей «Встреча» в <адрес>. Там она в августе 2012 года познакомилась с молодым человеком – Тинтерисом Д.В., который проявил к ней внимание, которого ей так не хватало. Они стали общаться, ответчик приходил к ней в гости. Со временем Севостьянова Н.К. стала воспринимать ответчика как сына, относилась к нему как к сыну, проявляла о нем заботу.

В 2018 году ответчик предложил Севостьяновой Н.К. свою помощь в оформлении документов для проведения природного газа в квартиру последней. Испытывая чувство благодарности к Тинтерису Д.В., истец решила передать ему свою квартиру, оформив завещание или договор пожизненной ренты. Ответчик настоял на заключении договора дарения квартиры, пообещав, что истец будет там постоянно проживать, он будет ухаживать за ней, оказывать материальную помощь, помогать по хозяйству. Поверив обещаниям Тинтериса Д.В., истец согласилась. ДД.ММ.ГГГГ стороны заключили оспариваемый договор дарения квартиры. После заключения договора дарения Тинтерис Д.В. появлялся в квартире, она его кормила, иногда ночевал. Коммунальные услуги оплачивала истец, несла бремя по содержанию жилого помещения.

В настоящее время истцу стало известно, что ответчик намерен продать квартиру или передать в дар, получив за это деньги. При таких обстоятельствах, истцу негде будет жить. Спорное квартира – единственное жилье Севостьяновой Н.К.

Истец полагает, что она существенно заблуждалась в правовой природе совершаемой ею сделки, и если бы она смогла в тот момент разумно и объективно оценить ситуацию, то договор дарения квартиры с ответчиком бы не заключила.

Истец Севостьянова Н.К. в судебном заседании исковые требования поддержала, просила их удовлетворить. Пояснила, что познакомилась с Тинтерисом Д.В. в 2012 году, когда после смерти единственного сына стала посещать клуб для пожилых людей. Она одинокая, близких родственников у неё не осталось. Сестра проживает в другом регионе России, общается с ней только по телефону. Ответчик проявил к ней внимание, стал приходить в гости. Со временем она привязалась к Тинтерис Д.В., воспринимала и любила его как сына, ничего для него не жалела, оказывала ему материальную помощь и безгранично доверяла ему, полагая, что сын не может предать. В мае 2018 года встал вопрос о проведении природного газа в квартиру. Она озадачилась этим вопросом. На тот момент ей исполнилось 80 лет. В силу возраста и состояния здоровья возможности ходить по различным инстанциям и оформлять документы на проведение газа она не имела. Обратилась за помощью к племяннику, которому она оставила завещание на спорную квартиру, проживавшему на тот момент в <адрес>. Племянник отказался её помочь. Ответчик Тинтерис Д.В., в свою очередь, пообещал ей помочь провести газ в квартиру, оформить все необходимы документы и понести соответствующие расходы. Расценив это как заботу сына о матери, она в знак благодарности решила передать ему свою квартиру, полагая при этом, что жилое помещение перейдет ответчику в собственность после её смерти. Она и ответчик обращались за консультацией к нотариусу, желая оформить договор пожизненной ренты или завещание. Получив консультацию о том, что указанные сделки могут быть в последующем оспорены родственниками, ответчик предложил заключить договор дарения. Заключая договор дарения квартиры, она полагала, что Тинтерис Д.В. будет заботиться о ней как сын о матери, оказывать материальную поддержку, уделять внимание, а после её смерти вступит в права собственника жилого помещения. Она (истец) видела, что в договоре не было ничего прописано про её право постоянного проживания, но она, безгранично доверяя ответчику, не посмела спросить об этом его, чтобы не обидеть последнего. После заключения договора дарения ответчик продолжил её навещать, приходил на обеды, изредка ночевал. Она заботилась о нем как о сыне, оказывала ему существенную материальную поддержку, передав ему безвозмездно все свои сбережения, более 100 000 рублей, делала подарки на день рождение и другие праздники.

В марте 2022 года на празднике, посвященном 8 марта, Тинтерис Д.В. при всех назвал директора КДЦ «своей второй мамой», подарил ей букет цветов, в то время когда ей он, как и всем, подарил по одному цветку. В тот момент она поняла, что больше не нужна Тинтерису Д.В., так как с неё больше нечего взять, и он начал «обхаживать» другую бабушку. В тот день, когда она потрясенная таким поведением ответчика, уходила с мероприятия, она упала, спускаясь с лестницы. Тинтерис Д.В. длительное время её не навещал, хотя после падения с лестницы ей требовалась посторонняя помощь, о чем она сообщила ему в мессенджере. В конце марта он пришел к ней в состоянии алкогольного опьянения, заявил, что имеет долги перед банками и иными кредитными организациями и намерен квартиру продать или подарить брату, который передаст ему деньги, чтобы погасить долги. Тогда она поняла, что при смене собственника ей фактически негде будет жить, и она может быть лишена единственного жилья.

Представитель истца Громова Н.Н. в судебном заседании исковые требования поддержала, просила их удовлетворить. Пояснила, что Севостьянова Н.К. при заключении договора дарения квартиры существенно заблуждалась относительно правовой природы указанной сделки. Изначально было намерение заключить договор пожизненной ренты или завещания, что предполагало бы переход права собственности на квартиру к ответчику только после её смерти. Именно Тинтерис Д.В. убедил Севостьянову Н.К. заключить договор дарения квартиры. Лицевые счета, кроме газоснабжения, ответчик на себя не переоформлял, расходы по коммунальным услугам не нёс. Несмотря на то, что он оказывал содействие в оформлении документов для подключения газа, тем не менее, все договоры подряда и сметы оформлены были на истца. Именно Севостьянова Н.К. понесла основные материальные затраты на подключения газа к квартире.

В оспариваемом договоре отсутствует условие о сохранении за истцом права на постоянное проживание. Спустя непродолжительное время, ответчик предоставил спорную квартиру в залог АО «Тинькофф банк», взяв кредит. В настоящее время Тинтерис Д.В. имеет задолженности по кредитным обязательствам, в том числе и по кредитному договору, по которому квартира предоставлена в залог.

Относительно пропуска срока исковой давности, представитель истца полагала, что началом его исчисления является март 2022 года, когда Тинтерис Д.В. сообщил Севостьяновой Н.К. о своем намерении продать квартиру или передать брату в дар, получив от него деньги, чтобы покрыть свои долги перед кредиторами. Именно тогда истец осознала, что фактически может лишиться единственного жилья при переходе права собственности к другому лицу. Кроме того, в случае обращения АО «Тинькофф Банк» в суд с иском о взыскании кредитной задолженности, банк вправе предъявить требование об обращении взыскания и на предмет залога, коим является квартира. В 2018 году Севостьянова Н.К. и подумать не могла, что Тинтерис Д.В., которого она окружила фактически материнской любовью и заботой, может так с ней поступить. На мероприятии, посвященном 8 марта, ответчик другую пожилую женщину назвал своей «второй мамой», фактически обделив Севостьянова Н.К. своим вниманием. Она испытала разочарование в ответчике, поняв, что больше ему не нужна.

Ответчик Тинтерис Д.В. в судебном заседании исковые требования не признал, просил в их удовлетворении отказать, в связи с пропуском срока исковой давности. Пояснил, что познакомился с Ниной Кирилловной в 2012 году в клубе для пожилых людей, где работал волонтером. Севостьянова Н.К. была одинока, недавно похоронила единственного сына. Она нуждалась во внимание и заботе. Он и другой волонтер навещали истца, оказывали ей знаки внимания. Со временем он стал воспринимать истца как свою бабушку. Она заботилась о нём, кормила, оказывала существенную материальной поддержку, делала денежные подарки на день рождение и другие праздники. В 2018 году он предложил ей помощь в оформлении документов на проведение газа. Квартира ему была не нужна. Севостьянова Н.К. сама предложила её ему подарить, пояснив, что её дальние родственники могут оспорить завещание. Они вместе ходили к нотариусу на консультацию относительно заключения договора пожизненной ренты или оставления завещания. Нотариус подтвердила, что данные сделки действительно могут быть оспорены родственниками. Договор дарения он составлял сам по образцу из интернета. О необходимости обязательного включения в условия договора факт постоянного проживания в квартире истца он не знал. Он не намерен выселять Севостьянова Н.К., или продавать квартиру. Она неправильно его поняла.

В марте 2022 года у него с Севостьяновой Н.К. произошел конфликт, потому что она приревновала его к другой женщине. Она сама перестала с ним общаться.

После регистрации права собственности за ним права собственности на квартиру, он вставил там окна, понес расходы на проведение газа около 50 000 рублей, оплатил налог на дарение, а также ежегодно оплачивает налог на имущество.

При заключении договора дарения, он не обещал Севостьяновой Н.К., что будет заботиться о ней, оказывать материальную поддержку и внимание. Это было добровольное желание истца подарить ему квартиру, он её об этом не просил. Отказываться от права собственности на квартиру он не намерен, поскольку он понес вышеуказанные материальные затраты.

Представитель ответчика Гордеев В.В. в судебном заседании исковые требования не признал, просил в их удовлетворении отказать. Пояснил, что заключенный между сторонами договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ соответствует закону. Переход права собственности к Тинтерису Д.В. зарегистрирован в Управлении Росреестра по <адрес>. Севостьянова Н.К. сама изъявила желание подарить квартиру ответчику, относительно правовой природы совершаемой ею сделки она не заблуждалась. Ответчик не обещал истцу, что будет заботиться о ней, оказывать материальную поддержку. Никто Севостьянову Н.К. выселять из квартиры не намерен. просил также применить последствия пропуска срока исковой давности, в связи с чем отказать в удовлетворении исковых требований.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, АО «Тинькофф Банк» в судебное заседание не явился, о его дате, времени и месте уведомлен надлежащим образом, причины неявки суду не сообщил, не ходатайствовал об отложении судебного разбирательства, возражений относительно исковых требований не предоставил.

Выслушав лиц, участвующих в деле, допросив свидетелей, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 420 Гражданского кодекса Российской Федерации договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

В силу ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность.

Согласно положениям п.п. 1 и 4 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

Пунктом 1 статьи 178 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Согласно пункту 2 указанной статьи при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:

1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;

2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;

3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;

4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;

5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (пункт 3).

Сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки (пункт 4).

Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон (пункт 5).

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 настоящего Кодекса (пункт 6).

Судом установлено и подтверждается материалами регистрационного дела, что <адрес> в <адрес> была приобретена Севостьяновой Н.К. и её бывшим супругом ФИО3 по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ у ФИО2, по ? доли в собственности каждым.

Согласно договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 подарил Севостьяновой Н.К. свою ? долю в праве собственности на указанную квартиру.

В соответствии с договором дарения от ДД.ММ.ГГГГ Севостьянова Н.К. подарила квартиру своему единственному сыну, проживавшему в Германии, - ФИО1

В связи с тяжелой болезнью ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 подарил недвижимость матери Севостьяновой Н.К.

ДД.ММ.ГГГГ между Севостьяновой Н.К. и Тинтерисом Д.В. заключен оспариваемый договор дарения <адрес> в <адрес>.

Согласно договору, «даритель» безвозмездно передал в собственность «одаряемого», а «одаряемый» принял в дар указанную квартиру.

Пунктом 7 договора предусмотрено, что на момент заключения настоящего договора в квартире зарегистрирована по месту жительства Севостьянова Н.К. – даритель, и это обстоятельство не является обременением.

Переход права собственности на квартиру к Тинтерису Д.В. зарегистрирован Управлением Росреестра по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ (запись регистрации №).

Из выписок из ЕГРН о переходе права собственности о праве собственности на недвижимое имущество от ДД.ММ.ГГГГ №, от ДД.ММ.ГГГГ № следует, что собственником спорной квартиры значится Тинтерис Д.В. с ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, в отношении жилого помещения зарегистрированы обременения: ипотека в пользу АО «Тинькофф Банк» с ДД.ММ.ГГГГ и запрещение регистрации на основании постановлений судебных приставов-исполнителей ОСП <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии с сообщением заместителя начальника ОСП <адрес> УФССП России по <адрес>, в производстве отделения на исполнении находится 14 исполнительных производств в отношении должника Тинтериса Д.В. Предметом исполнения данных производств является кредитная задолженность.

Согласно сообщению АО «Тинькоф Банк» ответчик по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ имеет задолженности: по договору кредитной карты № от ДД.ММ.ГГГГ в размере 130 00,96 руб. (ДД.ММ.ГГГГ – 132 997,16), по договору кредита № от ДД.ММ.ГГГГ – 427 162,10 руб. (ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты>).

Кроме того, как следует из сообщения банка, с Тинтерисом Д.В. заключен кредитный договор №. В обеспечение исполнения обязательств по договору клиент предоставил банку залог (ипотеку) квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

Договором от ДД.ММ.ГГГГ № подтверждается передача Тинтерисом Д.В. АО «Тинькофф Банк» в залог (ипотеку) спорной квартиры.

В соответствии с указанным кредитным договором Тинтерису Д.В. предоставлен кредит в размере 501 500 рублей на 72 месяца.

Пункт ДД.ММ.ГГГГ кредитного договора предусматривает в случае обращения взыскания залогодержателем на недвижимое имущество освободить его от проживания, сняться с регистрационного учета, а в случае проживания в недвижимом имуществе третьих лиц, также обеспечить освобождение недвижимого имущества не позднее 15 рабочих дней, считая с даты направления залогодержателем по адресу недвижимого имущества письменного требования.

В пункте 10 Индивидуальных условий договора кредита под залог недвижимости (Индивидуальный условия) отражено указание на залог недвижимого имущества, расположенного по адресу: <адрес> (предмет залога), свободного от обременения.

Судом установлено, что после совершения сделки по дарению жилого помещения – <адрес> в <адрес>, Севостьянова Н.К. продолжала постоянно проживать в нем. Тинтерис Д.В. туда не вселялся, намерений проживать в квартире не имел. Напротив, ответчик утверждал в судебном заседании, что Севостьянова Н.К. по их договоренности должна была там проживать, а он полноправно должен был вступить в права собственника недвижимость только после смерти последней.

Кроме того, стороны в судебном заседании подтвердили, что изначально истец имела намерение заключить договор пожизненной ренты или завещание. Обе эти сделки подразумевали переход права собственности на квартиру только после смерти лица.

Вместе с тем, между сторонами был заключен договор дарения квартиры, в котором не было прописано право истца на постоянное проживание, наоборот отражено, что факт её регистрации в жилом помещении не является обременением.

Учитывая характер взаимоотношений, который сложился между сторонами на протяжении длительного времени, в которых Севостьянова Н.К. эмоционально привязалась к Тинтерису Д.В., увидела в нём сына, окружила его материнской любовью и заботой. Ответчик же постоянно приходил к ней, оказывал ей знаки внимания, от её заботы и материальной поддержки никогда не отказывался, тем самым давал истцу основания полагать, что она ему не безразлична, и он готов окружить её заботой и вниманием. При заключении договора дарения квартиры, при таких обстоятельствах, Севостьянова Н.К. в силу своего преклонного возраста полагала, что она будет постоянно проживать в указанной квартире, поскольку это у неё единственное жилье и не предполагала возможности его лишиться, полагал, что ответчик окружить её заботой и вниманием, будет оказывать материальную поддержку.

Свидетель ФИО4 в судебном заседании пояснила, что также посещала клуб для пожилых людей. В 2018 году они (участники) клуба узнали, что Севостьянова Н.К. «отписала» Тинтерису Д.В. свою квартиру. Но все полагали, что истец составила завещание на ответчика. Никто и предположить тогда не мог, что был составлен договор дарения квартиры и, что ответчик сможет так с ней поступить, заложив жилое помещение банку. Севостьянова Н.К. – одинокая, это всем было известно. С Тинтерис Д.В. у неё сложились хорошие, добрые взаимоотношения. Он навещал женщину, оказывал знаки внимания. Севостьянова Н.К. относилась к нему как к сыну.

Свидетель ФИО5 пояснила, что она в 2012 году организовала клуб для пожилых людей. Тинтерис Д.В. работал там волонтером. В августе 2012 года в клуб была приглашена Севостьянова Н.К. Она находилась в трудной жизненной ситуации, накануне у неё умер единственный сын. Она была одинокой. Данное обстоятельство было всем известно. У Севостьяновой Н.К. и Тинтериса Д.В. сложились доброжелательные отношения, они хорошо общались. Тинтерис Д.В. часто навещал Севостьянова Н.К.. Она охотно принимала гостей, угощала. В мае 2018 года она в торжественной обстановке объявила, что подарила Тинтерису Д.В. квартиру. Сделала это осознано, по мнению свидетеля. Конфликт Севостьяновой Н.К. с Тинтерисом Д.В. произошел в марте 2022 года на праздновании 8 Марта. Истцу показалось, что Тинтерис Д.В. уделяет ей мало внимания.

Согласно Уведомлению от ДД.ММ.ГГГГ №, в собственности Севостьяновой Н.К. объектов недвижимости не имеется.

Из поквартирной карточки усматривается, что после совершения оспариваемой сделки, владельцем (главой) квартиры по-прежнему значится Севостьянова Н.К. Иных лиц, проживающих в жилом помещении, не имеется. Лицевые счета в ГП КО «Единая система обращения с отходами», АО «Янтарьэнергосбыт», ГП КО «Водоканал» открыты на имя Севстояновой Н.К. Она продолжала нести расходы по коммунальным платежам, в том числе и по оплате поставок газа, несмотря на то, что лицевой счет был открыт на имя Тинтериса Д.В., как собственника квартиры на тот момент.

Судом также установлено, что при подключении газа к <адрес> в <адрес> именно Севостьянова Н.К. понесла основные материальные затраты, что подтверждается договорами подряда, сметами, актами приема-сдачи выполненных работ. Данное обстоятельство не оспаривалось ответчиком в судебном заседании.

Кроме того, нотариусом Полесского нотариального округа предоставлены копии завещаний Севостьяновой Н.К. в отношении спорной квартиры, удостоверенных им: от ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО1 (сына), от ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО6 (племянника). Данное обстоятельство свидетельствует о наличие у истца стойкого намерения распорядиться своим жильем только после своей смерти.

По смыслу приведенных выше положений статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась в следствии заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виде в действительности правовые последствия, в частности, если под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.

Заблуждение может проявляется в том числе в отношении обстоятельств, влияющих на решение того или иного лица совершить сделку.

В пункте 2 статьи 181 Гражданского кодекса РФ установлено, что срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В силу п. 1 ст. 200 ГК РФ если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Поскольку истец Севостьянова Н.К. узнала о возможности лишиться единственного жилья в конце марта 2022 года, когда Тинтерис Д.В. сообщил ей о намерении продать квартиру, а на вырученные деньги погасить долги. О том, что недвижимость передана ответчиком в залог АО «Тинькофф Банк» для обеспечения его обязательств по кредитному договору, спустя непродолжительное время после заключения договора дарения, и о наличии по этому кредитному договору задолженности у Тинтериса Д.В., Севостьянова Н.К. узнала только в ходе судебного разбирательства настоящего дела. При этом, у истца не имелось возможности узнать об этих существенных обстоятельствах ранее. Кроме того, дарение ответчику квартиры также было обусловлено и наличием эмоциональной привязанности со стороны Севостьяновой Н.К., воспринимавшей его как сына. Испытывая к ответчику материнские чувства, доверяя ему, истец не могла предположить, что последний проявит пренебрежение к этим чувствам, допустит возможность лишения ее единственного жилья и, в конечном итоге, не проявит ответных чувств, проявляя о ней заботу.

При таких обстоятельствах, суд находит срок исковой давности не пропущенным, поскольку началом его течения является март 2022 года.

Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом. в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права и охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В силу пункта 1 статьи 167 Гражданского кодекса РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех. которые связаны с её недействительностью, и не действительна с момента совершения.

Пунктом 2 указанной статьи предусмотрено, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Согласно п. 1 ст. 352 ГК РФ залог прекращается, в том числе в случае изъятия заложенного имущества (статьи 167, 327), за исключением случаев, предусмотренных п. 1 ст. 353 настоящего Кодекса.

В силу установленных по делу обстоятельств, суд приходит к выводу о необходимости признания договора дарения <адрес> в <адрес>, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между Севостьяновой Н.К. и Тинтерисом Д.В., недействительной сделкой, совершенной истцом под влиянием существенного заблуждения относительно правовой природы этой сделки, а также в отношении обстоятельств, на основании которых возникло её волеизъявление на совершение данной сделки.

Совершая данную сделку, Севостьянова Н.К. полагала, что передает право собственности близкому для неё человеку, который окружит её вниманием и заботой, а также полагала, что будет там постоянно проживать. В то время, как Тинтерис Д.В., предоставив в залог банку спорную квартиру, фактически поставил под угрозу право ответчика на проживание в ней, учитывая наличие задолженности; а также высказал свое намерение распорядиться квартирой с целью последующего погашения имеющихся у него кредитных обязательств, о существовании которых Севостьянова Н.К. не знала до марта 2022 года.

При таких обстоятельствах, суд находит исковые требования Севостьяновой Н.К. подлежащей удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд -

РЕШИЛ:

исковые требования Севостьяновой Н.К. удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между Севостьяновой Н.К. и Тинтерис Д.В. в отношении <адрес> в <адрес>.

Применить последствия недействительности данной следки, прекратив право собственности Тинтерис Д.В. на указанную квартиру.

Данное решение является основанием для прекращения в ЕГРН записи о переходе права собственности на <адрес> в <адрес> к Тинтерису Д.В. (№ от ДД.ММ.ГГГГ), а также записи об обременении – ипотеки в пользу АО «Тинькофф Банк» (№ от ДД.ММ.ГГГГ).

После вступления решения суда в законную силу отменить меру по обеспечению иска в виде запрета Управлению Росреестра по <адрес> совершать регистрационные действия в отношении объекта недвижимости, расположенного по адресу: <адрес>.

Настоящее решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Калининградский областной суд через Полесский районный суд в течение одного месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ

Судья         подпись        Л.А. Полилова