Решение по делу № 33-5752/2020 от 15.05.2020

Судья – Ветлугин В.А. гражданское дело № 33-5752/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

17 июня 2020 года в г. Волгограде судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда в составе:

председательствующего судьи Беляк С.И.,

судей Волковой И.А., Ривняк Е.В.,

при секретаре Сергеевой А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1147/2019 по иску Короткова А.А. к Молочникову А.А. о признании сделки недействительной,

по апелляционной жалобе Короткова А.А.

на решение Камышинского городского суда Волгоградской области от 26 декабря 2019 года, которым в удовлетворении исковых требований Короткова А.А. к Молочникову А.А. о признании договора дарения, заключенного между Коротковым А.А. и Молочниковым А.А. недействительным, признании государственной регистрации права на жилое помещение № <...>, на основании которого Молочников А.А. приобрёл право собственности на долю квартиры недействительной, взыскании судебных расходов в размере <.......> рублей, отказано.

Заслушав доклад судьи Волковой И.А., выслушав объяснения Короткова А.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя Молочникова В.В. Семёнова Д.В., возражавшего по доводам жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда

установила:

Коротков А.А. обратился в суд с иском к Молочникову В.В. о признании сделки недействительной.

В обоснование заявленных требований указал, что является сыном А.А. ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

В долевой собственности у А.А. находилась 1/2 доля квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, вторая доля принадлежала его супруге А.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

В 2009 году без его ведома, отцом была отчуждена доля в данной квартире на основании договора дарения Молочникову В.В., который не является кровным родственником его отца.

Считает, что в силу возраста отец мог не отдавать отчёт своим действиям в полном объёме.

19 февраля 2019 он сделал запрос в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии и получил выписку из Единого государственного реестра недвижимости, исходя из которой, ему стало известно о смене собственника.

По его мнению, отец, которому исполнилось 83 года, заключил договор дарения под влиянием заблуждения, в силу юридической неграмотности, не сознавая сущности договора дарения. Кроме этого, в силу возраста заметно ухудшилось его состояние здоровья, в частности, начали прослеживаться признаки деменции, то есть приобретённого слабоумия, стойкого снижения познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых. А.А. не понимал, что при совершении сделки дарения собственником доли квартиры становится одаряемый и не понимал последствий заключения такой сделки.

Учитывая, что с 1963 года он проживает отдельно от отца, но на протяжении всей жизни он поддерживает с ним близкие родственные отношения, при неоднократных диалогах, отец обещал передать, принадлежащую долю в квартире именно ему.

Никаких внешних факторов, которые могли повлиять на его твёрдое решение, не существовало, таким образом А.А. мог заключить сделку только под влиянием заблуждения при использовании его положения, когда он не мог в полной мере осознавать принимаемые им решения, что мог использовать в своих корыстных целях Молочников В.В. и заключить изначально ничтожную сделку. Таким образом, Молочников В.В. не имеет права владеть и распоряжаться 1/2 долей жилого помещения, которая по праву принадлежит его отцу А.А.

С учётом изложенных обстоятельств, просил признать договор дарения, заключенный между А.А. и Молочниковым В.В. недействительным, признать государственную регистрацию права на жилое помещение № <...> на основании которой, Молочников В.В. приобрёл право собственности на долю квартиры недействительной, взыскать с ответчика денежную сумму в размере <.......> рублей за оказанные ему юридические услуги.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе Коротков А.И. оспаривает законность и обоснованность судебного решения, просит его отменить и принять по делу новое решение, которым его исковые требования удовлетворить в полном объёме.

Проверив законность и обоснованность судебного решения в соответствии со статьёй 327¹ Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГПК РФ), исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, обсудив указанные доводы, судебная коллегия приходит к следующему.

На основании статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ) по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передаёт или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить её от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Из положений пункта 3 статьи 572 ГК РФ следует, что договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Пунктом 1 статьи 166 ГК РФ установлено, что сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу положений статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечёт юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.

Согласно пункту 1 статьи 177 ГК РФ сделка, совершённая гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате её совершения.

Согласно пункту 2 статьи 177 ГК РФ сделка, совершённая гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, при этом сделка, совершённая гражданином, впоследствии ограниченным в дееспособности вследствие психического расстройства, может быть признана судом недействительной по иску его попечителя, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими и другая сторона сделки знала или должна была знать об этом.

В силу статьи 171 ГК РФ ничтожна сделка, совершённая гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства (пункт 1).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 20 октября 2009 года между А.А. А.А. одной стороны и Молочниковым В.В. с другой стороны, был заключен договор дарения квартиры, по условиям которого, дарители А.А. и А.А. безвозмездно передали, а одаряемый Молочников В.В. принял в дар <адрес>, расположенную по адресу: <адрес>. Указанный договор удостоверен нотариусом Камышинского района Волгоградской области Князевой О.В.

Из представленного в материалы дела договора дарения следует, что при его удостоверении нотариусом Князевой О.В., в соответствии с положениями Основ законодательства РФ о нотариате, была установлена личность сторон и проверена их дееспособность (статьи 42-43 Основ законодательства РФ о нотариате); текст договора был лично зачитан сторонам вслух (статья 44 Основ законодательства РФ о нотариате); были разъяснены смысл, значение и правовые последствия совершения сделки (статьи 16, 54 Основ законодательства РФ о нотариате), что отражено в удостоверенном договоре.

Согласно выписке из ЕГРН от ДД.ММ.ГГГГ, собственником <адрес>, расположенной по адресу: <адрес>, является Молочников В.В.

Из материалов дела также усматривается, что по форме и содержанию договор дарения отвечает требованиям статей 432 - 434, 574 ГК РФ. Указанный договор А.А. подписал, что подтверждается его подписью в самом договоре, был ознакомлен с его условиями. Из условий договора также следует, что стороны добровольно и осознанно заключают настоящий договор. Обстоятельства, вынуждающие их заключить договор на невыгодных условиях, отсутствуют. Сторонам известно, что договор может быть признан недействительным, если он заключен под влиянием заблуждения (статья 178 ГК РФ), обмана, насилия, угрозы, стечения тяжелых обстоятельств не крайне невыгодных условиях (статья 179 ГК РФ), или совершён без намерения создать соответствующие правовые последствия либо с целью прикрыть другую сделку (статья 170 ГК РФ). Квартира фактически передана одаряемому Молочникову В.В.

Дарители, в том числе и А.А.., исполнили условия договора, подав заявление в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Волгоградской области на регистрацию договора дарения, таким образом, договор дарения прошёл соответствующую государственную регистрацию в Управлении Росреестра.

Согласно выписке из ЕГРН, ДД.ММ.ГГГГ зарегистрировано право собственности Молочникова В.В. на квартиру расположенную по адресу: <адрес>. Основанием для регистрации права собственности Молочникова В.В. на недвижимое имущество явился договор дарения.

В целях установления юридически значимых обстоятельств по делу, определением Камышинского городского суда Волгоградской области от 23 августа 2019 года, по делу была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам ГКУЗ «Волгоградская областная клиническая психиатрическая больница № 2».

В соответствии с заключением первичной амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № <...>, комиссия экспертов пришла к заключению о том, что А.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в настоящее время обнаруживает <.......>). Об этом свидетельствуют грубые нарушения его когнитивного процесса: <.......> А.А. врачом-психиатром с верификацией психиатрического диагноза и противоречивостью свидетельских показаний. Учитывая, что А.А. в юридически значимый период времени заключения (подписания) ДД.ММ.ГГГГ договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес> врачом-психиатром не осматривался, и его психическое состояние не оценивалось и не отражено в его медицинской документации, отсутствуют также объективные сведения, позволяющие судить о степени выраженности его когнитивных нарушений и мнестических расстройств, а потому только на основании имеющихся данных, ретроспективно, с наибольшей степенью достоверности оценить его психическое состояние в период времени по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, а именно при совершении сделки дарения, принадлежащей ему квартиры, а в связи с этим однозначно и категорично ответить на вопросы суда, «в каком психическом состоянии находился А.А., во время заключения (подписания) ДД.ММ.ГГГГ договора дарения квартиры,
расположенной по адресу: <адрес>, Молочникову В.В. и имело ли место в момент заключения (подписания) ДД.ММ.ГГГГ договора дарения квартиры временное расстройство психики у А.А.», а также «мог ли А.А. в момент заключения (подписания) ДД.ММ.ГГГГ договора дарения квартиры по своему психическому состоянию понимать значение своих действий и руководить ими», не представляется возможным.

Из материалов дела также следует, что на учёте в психоневрологическом диспансере А.А. не состоял и не состоит, за стационарной помощью в ГБУЗ «Городская больница № <...>» <адрес> не обращался, какой-либо медицинской документации в данном медицинском учреждении не имеется. Из амбулаторной карты А.А. из ГБУЗ «Центральная городская больница <адрес>» следует, что она заполнена по дате его первичного обращения ДД.ММ.ГГГГ по поводу болей в коленных суставах. В это же карте имеются листы с записями врачей в марте, а также июне и июле 2016 года, когда А.А. осматривался врачами на дому по поводу остеохондроза позвоночника и болями в суставах, в августе 2018 года терапевтом выставлен диагноз <.......>, <.......>. ДД.ММ.ГГГГ имеется запись о том, что пациент А.А. упал, потерял сознание, жаловался на шум в голове, выставлен диагноз <.......> <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ осмотрен врачом-терапевтом на дому, отмечены <.......>, установлен диагноз <.......>, иных записей в медицинской карте не имеется. Врачом-неврологом и психиатром консультирован не был.

Разрешая заявленные исковые требования, суд первой инстанции исходил из отсутствия оснований для признания договора дарения недействительным, поскольку А.А., будучи собственником 1/2 доли объекта недвижимого имущества, распорядился принадлежащим ему имуществом по собственному усмотрению, что не противоречит закону, при этом доказательств, свидетельствующих о том, что на момент совершения сделки даритель не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, истцом не предоставлено. Также суд пришёл к выводу об отсутствии оснований к удовлетворению требований о признании недействительной государственной регистрации прав на жилье за ответчиком.

Суд также пришёл к выводу, что истцом пропущен срок обращения в суд по требованию о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку с момента его исполнения прошло более 9 лет.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции у судебной коллегии не имеется, выводы основаны на нормах материального права и фактических обстоятельствах по делу.

Доводы апелляционной жалобы относительно того, что в момент совершения сделки А.А. находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими материалами дела не подтверждаются, направлены на оспаривание выводов суда первой инстанции об установленных обстоятельствах, были предметом подробного изучения, им дана надлежащая оценка, они не содержат обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке и основанием к отмене решения суда служить не могут.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в основу решения легло заключение экспертов, которое не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться наряду со всеми имеющимися в деле доказательствами, и то, что оно для суда необязательно, не могут быть приняты во внимание по следующим основаниям.

Обоснованность выводов экспертов о том, что в материалах дела и медицинской документации не содержится каких-либо убедительных данных, свидетельствующих о наличии у А.А. в момент заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ психических расстройств или иного болезненного состояния, которые указывали бы на его неспособность понимать значение своих действий и руководить ими, сомнений не вызывает. Экспертное заключение подробно мотивировано. Указанному заключению судом дана надлежащая правовая оценка, каких-либо доказательств, вызывающих сомнения в обоснованности указанного вывода экспертов, истец суду не представил.

Согласно пункта 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда не обязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 ГПК РФ, согласно которой суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Таким образом, суд мог отвергнуть заключение экспертизы лишь в том случае, если бы это заключение явно бы находилось в противоречии с остальными доказательствами по делу, которые бы, каждое в отдельности и все они в своей совокупности, бесспорно подтверждали бы то обстоятельство, что в момент заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ А.А. обнаруживал наличие психических расстройств или иного болезненного состояния, которые указывали бы на его неспособность понимать значение своих действий и руководить ими.

Отклоняя доводы жалобы об ошибочности выводов о пропуске истцом срока давности для обращения в суд, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются ГК РФ и иными законами.

Одно из таких изъятий установлено пунктом 1 статьи 181 ГК РФ, в редакции, действовавшей на момент заключения сделки.

По смыслу указанной нормы, начало течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки, а соответственно и по требованиям о признании её недействительной, обусловлено не субъективным фактором – осведомлённостью заинтересованного лица о нарушении его прав, а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения такой сделки.

Как следует из договора дарения Молочников В.В. принял в дар от А.А. 1/2 долю спорной квартиры ДД.ММ.ГГГГ, право собственности зарегистрировано ДД.ММ.ГГГГ, исполнение договора дарения началось сразу после его заключения.

Между тем, с настоящим иском и только к Молочникову В.В. А.А. обратился в суд ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя более 9 лет, при этом каких-либо объективных причин пропуска срока им не приведено.

Доводы истца о том, что срок исковой давности начинает течь с момента, когда он фактически узнал о нарушении его права, основан на неверном толковании норм материального права, регулирующих правоотношения сторон. Исходя из характера ничтожных сделок, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом, законодателем в пункте 1 статьи 181 ГК РФ предусмотрено, что течение указанного срока по данным требованиям определяется не осведомлённостью заинтересованного лица о нарушении его прав, а действиями сторон по началу исполнения сделки.

Таким образом, истцом пропущен срок обращения в суд для признания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ недействительной сделкой.

С учётом вышеизложенного, суд первой инстанции, оценив в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ представленные доказательства, правомерно признал исковые требования не подлежащими удовлетворению.

При указанных обстоятельствах, оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия не усматривает.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 330 ГПК РФ безусловными основаниями для отмены решения суда первой инстанции, судебной коллегией не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Камышинского городского суда Волгоградской области от 26 декабря 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Короткова А.А. – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: