Решение по делу № 8Г-3961/2019 [88-1867/2020 - (88-3774/2019)] от 27.11.2019

Дело № 88-1867/2020 (№ 8Г-3961/2019)

Уникальный идентификатор дела: 44RS0028-01-2019-000179-33

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

23 января 2020 года город Москва

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Иванова А.В.,

судей Кучинского Е.Н., Лепехиной Н.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ЗАО «Шунга» к Пухова Л.Б. о прекращении права собственности на жилой дом и земельный участок, признании права собственности на дом (номер дела, присвоенный судом первой инстанции: 2-387/2019), по кассационной жалобе Пухова Л.Б. на решение Костромского районного суда Костромской области от 22 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 21 октября 2019 года.

Заслушав доклад судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции Иванова А.В., выслушав представителя Пуховой Л.Б. – Трубникова В.В., действующего по доверенности от 16 января 2020 года, поддержавшего доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции,

у с т а н о в и л а:

ЗАО «Шунга» обратилось в Костромской районный суд Костромской области с вышеупомянутым иском к Пуховой Л.Б. и с учетом уточнения исковых требований в порядке части 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) просило прекратить право собственности Пуховой Л.Б. на индивидуальный жилой дом с кадастровым номером №, расположенный по адресу: <адрес>, и земельный участок с кадастровым номером №, расположенный по тому же адресу; погасить записи регистрации в Едином государственном реестре недвижимости о праве собственности Пуховой Л.Б. № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ на вышеупомянутые индивидуальный жилой дом и земельный участок (далее –спорный жилой дом и спорный земельный участок); признать за ЗАО «Шунга» право собственности на спорный жилой дом.

Исковые требования обоснованы тем, что спорный жилой дом принадлежал колхозу «Дружба», правопреемником которого является истец; оснований для возникновения права собственности на спорный жилой дом у ответчицы не имелось, в силу чего не имелось оснований для государственной регистрации права собственности на спорный земельный участок, на котором располагается спорный жилой дом; в связи с наличием спора о правах на недвижимость, его разрешение предполагает прекращение права у ответчицы и признание права за истцом.

Ответчица иск не признала. По мнению представителей ответчицы, истец не доказал факта приема-передачи от правопредшественников спорного жилого дома, что исключает возможность судебного оспаривания истцом прав, зарегистрированных в установленном законом порядке в Едином государственном реестре недвижимости (ЕГРН) за ответчицей; документы, являющиеся основанием для государственной регистрации прав на спорный жилой дом и спорный земельный участок никем не оспорены и не признаны недействительными; истцом не представлено доказательств строительства спорного жилого дома за счет средств и сил колхоза «Дружба». Кроме того, ответчицей было заявлено о пропуске истцом срока исковой давности.

Решением Костромского районного суда Костромской области от 22 июля 2019 года исковые требования ЗАО «Шунга» удовлетворены; прекращено право собственности Пуховой Л.Б. на спорный жилой дом и на спорный земельный участок с погашением в ЕГРН записи о регистрации права собственности Пуховой Л.Б. № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ; за ЗАО «Шунга» признано право собственности на спорный жилой дом.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 21 октября 2019 года по апелляционной жалобе Пуховой Л.Б. решение Костромского районного суда Костромской области от 22 июля 2019 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения. Суд апелляционной инстанции согласился со всеми выводами суда первой инстанции, не установил нарушений либо неправильного применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права.

В кассационной жалобе ответчица просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции, принять по делу новое решение об отказе ЗАО «Шунга» в удовлетворении исковых требований. Ответчица указывает на то, что не согласна с решением суда первой инстанции и с апелляционным определением суда апелляционной инстанции, полагает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, обжалованные судебные постановления вынесены с нарушением и при неправильном применении норм материального и процессуального права.

Лица, участвующие в деле, извещены о времени и месте его рассмотрения кассационным судом общей юрисдикции. Дело рассмотрено без личного участия ответчицы, представителей истца и третьих лиц в порядке статьи 167, части 5 статьи 3795 ГПК РФ.

Согласно части 1 статьи 3797 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав представителя ответчицы, проверив законность обжалованных судебных постановлений по правилам части 1 статьи 3796 ГПК в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены или изменения обжалованных судебных постановлений.

Как следует из материалов дела, при принятии обжалованных судебных постановлений суды первой и апелляционной (второй) инстанции установили, что 30 декабря 1985 года Пухова Л.Б. была принята на работу в колхоз «Дружба». В 1992 году колхоз «Дружба» реорганизован в производственный сельскохозяйственный кооператив «Дружба». В 2008 году в результате реорганизации в форме присоединения, производственный сельскохозяйственный кооператив «Дружба» присоединен к ЗАО «Шунга». В ходе реорганизации имущество производственного сельскохозяйственного кооператива «Дружба» передано в ЗАО «Шунга». Среди прочего имущества, переданного в ЗАО «Шунга», в пункте 89 передаточного акта от ДД.ММ.ГГГГ указано «жильё» балансовой стоимостью <данные изъяты> рублей.

В связи с приемом на работу в колхоз «Дружба», Пуховой Л.Б. и членам её семьи был предоставлен спорный жилой дом. Указанное обстоятельство сама Пухова Л.Б. не оспаривала, в своих объяснениях подтвердила то, что спорный жилой дом был предоставлен колхозом «Дружба», а право собственности Пуховой Л.Б. на дом возникло в силу приобретательной давности.

По данным муниципальных образований – Костромского муниципального района Костромской области и Шунгенского сельского поселения Костромского муниципального района Костромской области спорный жилой дом в реестре муниципальной собственности не состоит.

Согласно похозяйственной книги № Администрации Шунгенского сельского поселения на 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 годы, спорный жилой дом относился к жилому фонду, владельцем которого являлся производственный сельскохозяйственный кооператив «Дружба». Сведений о том, что производственный сельскохозяйственный кооператив «Дружба» распорядился спорным жилым домом, в том числе, передал его ответчице, материалы дела не содержат.

Исходя из указанных фактических обстоятельств дела, суды первой и второй инстанций пришли к выводам о том, что спорный жилой дом на момент вселения в него ответчицы принадлежал колхозу «Дружба», а в последующем принадлежал производственному сельскохозяйственному кооперативу «Дружба», а в результате последующей реорганизации кооператива – вошел в состав имущества ЗАО «Шунга». Таким образом, указанный вывод сделан не только на основании передаточного акта от 30 июля 2008 года, но и на основании иных имеющихся в материалах дела доказательствах, включая объяснения самой ответчицы.

Вышеуказанные выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам материального права, в том числе, статье 99 Гражданского кодекса РСФСР, утвержденного Верховным Советом РСФСР 11 июня 1964 года, пункту 2 статьи 5, статье 17 Жилищного кодекса РСФСР, утвержденного Верховным Советом РСФСР 24 июня 1983 года, а также абзацу третьему пункта 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).

С учетом вышеизложенного, суды первой и второй инстанций пришли к выводу о том, что фактически спорный жилой дом до настоящего времени принадлежит истцу, и государственная регистрация прав на данный объект за Пуховой Л.Б. нарушает права ЗАО «Шунга».

Судами первой и второй инстанций установлено, что для государственной регистрации прав на спорные жилой дом и земельный участок ответчицей в орган государственной регистрации права представлены: свидетельство о праве собственности на землю, бессрочного (постоянного) пользования землей от 7 декабря 1992 года и кадастровый паспорт здания от 3 июля 2013 года. Право собственности на спорный жилой дом было зарегистрировано в упрощенном порядке. На момент регистрации права местоположение земельного участка в соответствии с действующим законодательством установлено не было.

Таким образом, государственная регистрация права собственности на спорный жилой дом произведена на основании заявления-декларации ответчицы о создании объекта недвижимости в порядке статьи 253 Федерального закона от 21 июля 1997 года «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Между тем, вышеназванное основание государственной регистрации права – создание (строительство) спорного жилого дома ответчицей опровергается материалами дела.

Судами первой и второй инстанций также обосновано указано на отсутствие оснований возникновения права ответчицы на спорный жилой дом в порядке приобретательной давности, поскольку соответствующего судебного признания данного основания возникновения права в порядке статьи 234 ГК РФ не имелось.

С учетом того, что истец от своих прав на спорный жилой дом не отказывался, суды пришли к выводу об обоснованности исковых требований, направленных на оспаривание права собственности ответчицы на спорный жилой дом, и выраженных в признании права собственности за истцом и прекращении зарегистрированного в ЕГРН права ответчицы.

Разрешая требования ЗАО «Шунга» о прекращении права Пуховой Л.Б. на земельный участок с кадастровым номером №, суды первой и второй инстанций исходили из того, что в 1992 году Шунгенским сельсоветом на основании решения от 7 декабря 1992 года Пуховой Л.Б. было выдано свидетельство на право собственности на землю, бессрочного (постоянного) пользования землей - земельным участком площадью <данные изъяты> га в д. Стрельниково для личного пользования. Сведений о местоположении предоставленного ответчице земельного участка (кроме указания д. Стрельниково) данное Свидетельство не содержит; чертеж границ или план (выкопировка с плана) землепользования с указанием на нём границ земельного участка к Свидетельству не приложены.

На основании данного Свидетельства, как уже было отмечено ранее, ответчица 25 июля 2013 года произвела государственную регистрацию спорного земельного участка по принципу единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, закрепленному на момент государственной регистрации в подпункте 5 пункта 1 статьи 1 Земельного кодекса Российской Федерации. После государственной регистрации права на спорный земельный участок, по инициативе Пуховой Л.Б. было установлено местоположение границ участка и его площадь в соответствии с межевым планом от 9 января 2014 года, согласно которому площадь участка стала составлять 1204 кв.м.

Оценивая представленные в материалы дела доказательства, суды первой и второй инстанций пришли к выводу о том, что в 1992 году Пуховой Л.В. земельный участок под спорным жилым домом не предоставлялся. Правоустанавливающий документ (Свидетельство) выдавалось на иной земельный участок, не имеющий отношения к жилому дому и земельному участку по адресу: <адрес>. Привязка участка к спорному адресу произошла по инициативе ответчицы и указанное привело к нарушению прав истца.

При этом суды первой и второй инстанций правильно сослались на правила статьи 37 Земельного кодекса РСФСР, утвержденного Верховным Советом РСФСР 25 апреля 1991 года, действовавшего в период выдачи вышеназванного Свидетельства 1992 года, в соответствии с которыми право на земельный участок под спорным жилым домом могло возникнуть у истицы лишь в случае перехода к ней права на сам спорный жилой дом, чего, в действительности не было.

Поскольку ныне действующий принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, закрепленный в подпункте 5 пункта 1 статьи 1 Земельного кодекса Российской Федерации, исходит из обратного, предполагая, что все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, у истца имелся правовой интерес в оспаривании зарегистрированных за ответчицей прав на спорный земельный участок.

При этом судами первой и второй инстанций были отклонены доводы представителя ответчицы о невозможности прекращения права собственности на спорный земельный участок без признания недействительным свидетельства на право собственности на землю, поскольку указанный правоустанавливающий документ не имеет отношения к спорному земельному участку.

Относительно заявления представителя ответчицы о пропуске истцом срока исковой давности, судами первой и второй инстанций правильно установлено, что началом течения срока исковой давности для истца является момент, когда истцу стало известно о нарушении его права. О нарушении права истцу стало известно с начала оформления прав на спорный жилой дом и получением выписки из ЕГРН – 20 ноября 2018 года.

У судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции не имеется оснований не согласиться с вышеизложенными выводами судов первой и апелляционной инстанций. Указанные выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Оснований для отмены обжалованных судебных постановлений применительно к доводам, приведенным в кассационной жалобе, не имеется, поскольку доводы кассационной жалобы Пуховой Л.Б. направлены на иную оценку доказательств по делу, что не относится к полномочиям кассационного суда общей юрисдикции. Так, в силу части 3 статьи 390 ГПК РФ, кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

При этом все доводы кассационной жалобы Пуховой Л.Б. были предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций и в обжалованных судебных постановлениях содержатся обоснованные мотивы их отклонения.

В связи с чем, оснований для пересмотра обжалованных судебных постановлений по данному делу нет.

Нарушений либо неправильного применения норм процессуального права, в том числе, предусмотренных в части 4 статьи 3797 ГПК РФ, при рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанции не допущено.

С учётом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Согласно статье 98 ГПК РФ судебные расходы по уплате государственной пошлины за рассмотрение кассационной жалобы относятся на Пухову Л.Б.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 3797, 390, 3901 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Костромского районного суда Костромской области от 22 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Костромского областного суда от 21 октября 2019 года оставить без изменения, кассационную жалобу Пухова Л.Б. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи