Решение по делу № 33-4126/2021 от 13.07.2021

УИД 72RS0025-01-2021-002237-43

2-3037/2021

Дело № 33-4126/2021

апелляционное определение

г. Тюмень                           11 августа 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда                        в составе:

председательствующего	Кориковой Н.И.
судейс участием прокурорапри секретаре	Федоровой И.И. и Хамитовой С.В.Макаровой Н.Т.Щербакове М.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело                    по апелляционной жалобе ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области «Перинатальный центр» (г. Тюмень) на решение Центрального районного суда города Тюмени                    от 26 марта 2021 года, которым постановлено:

«Иск Куколева Кирилла Витальевича удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области «Перинатальный центр» (г. Тюмень)           в пользу Куколева Кирилла Витальевича компенсацию морального вреда          в размере 200 000 рублей, расходы на оплату услуг представителя                           25 000 рублей.

В удовлетворении остальной части иска Куколеву Кириллу Витальевичу отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области «Перинатальный центр» (г. Тюмень) государственную пошлину в размере 300 рублей в бюджет муниципального образования городской округ г. Тюмень».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Хамитовой С.В.; объяснения представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области «Перинатальный центр» (г. Тюмень) Варламовой И.В., настаивавшей на удовлетворении апелляционной жалобы; выслушав заключение прокурора Макаровой Н.Т., полгавшей решение суда не подлежащим отмене либо изменению; исследовав заверенную надлежащим образом копию определения судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 03.08.2020 по делу № 33-3361/2020, судебная коллегия

установила:

Куколев К.В. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Тюменской области «Перинатальный центр» (г. Тюмень) (далее – ГБУЗ ТО «Перинатальный центр», Учреждение либо ответчик) о взыскании компенсации морального вреда. Требования мотивированы тем, что 22 февраля 2013 года                                               в ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» супруга истца - Куколева О.В. родила дочь М.К., при этом 24.02.2013 новорожденной была проведена вакцинация БЦЖ (прививка против туберкулеза), в результате чего у ребенка через год развилось осложнение в виде <.......>. Как следует из искового заявления,                      заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что в действиях врачей Учреждения имелись нарушения при оказании данной медицинской услуги, а именно необоснованный выбор вакцины БЦЖ вместо БЦЖ-М                         и проведение вакцинации не в утренние часы. По утверждению                          Куколева К.В., его дочь после прививки проходила длительное обследование и лечение, перенесла химиотерапию, не может заниматься борьбой, лишена возможности вести нормальный образ жизни, стала раздражительна                              и беспокойна, плохо спит ночью, при этом в настоящее время одна рука                           у М.К. короче другой. Учитывая изложенное, истец, ссылаясь                       на то, что в результате произошедшего случая он испытывал и продолжает испытывать нравственные страдания, вызванные страхом за ребенка,            его здоровье и будущее, поскольку физические страдания М.К. причиняют ему душевную боль, тогда как он не всегда имеет возможность оказать дочери помощь и поддержку, ввиду работы вахтовым методом, просил взыскать с ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб. и расходы на оплату услуг представителя в сумме 35 000 руб.

В судебном заседании суда первой инстанции представитель истца Миллер Ф.Ф. на удовлетворении требований своего доверителя настаивала по основаниям, изложенным в заявлении.

Представитель ответчика ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» Варламова И.В. в судебном заседании иск не признала.

Участвующий в деле прокурор Ведменская С.В. в судебном заседании полагала требования истца обоснованными и подлежащими удовлетворению с учетом принципов разумности и справедливости.

Дело было рассмотрено в отсутствие истца Куколева К.В.                                 и представителя третьего лица Департамента здравоохранения Тюменской области, извещенных о времени и месте судебного разбирательства надлежащим образом.

Судом постановлено указанное выше решение, с которым                           не согласился ответчик.

В апелляционной жалобе ответчик ГБУЗ ТО «Перинатальный центр», действующий в лице представителя Кукарской И.И., просит об отмене решения суда и принятии нового решения, ссылаясь на то, что суд                    при разрешении спора нарушил нормы материального и процессуального права. Кукарская И.И. полагает, что судом неправомерно принято                            во внимание ухудшение состояния здоровья М.К. в отсутствие надлежащих доказательств данных обстоятельств. По мнению               Кукарской И.И., относимые и допустимые доказательства противоправного поведения ответчика при оказании медицинской помощи М.К.                      в деле отсутствуют, поэтому оснований для удовлетворения требований истца у суда не имелось. Кукарская И.И. указывает на то обстоятельство, что по ранее рассмотренному делу интересы ребенка представляла его мать – Куколева О.В., которая занимала активную позицию, тогда как Куколев К.В. максимального участия в лечении дочери не принимал и обратился в суд                  с иском по истечении длительного периода времени после спорной вакцинации, что свидетельствует об отсутствии перенесенных                                     им нравственных страданий, поэтому взысканный судом с ответчика размер компенсации морального вреда является чрезмерно завышенным.                        По утверждению Кукарской И.И., решение суда в части определенного судом размера компенсации морального вреда является не мотивированным.                Кукарская И.И. считает, что прямой причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи новорожденной М.К.                                      и возникшим у нее поствакцинальным осложнением не имеется, однако указанному обстоятельству судом не дана надлежащая правовая оценка. Остальные доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что взысканные судом с Учреждения расходы на оплаты услуг представителя являются чрезмерно завышенными.

В возражениях на апелляционную жалобу истец Куколев К.В., действующий в лице представителя Миллер Ф.Ф., полагая решение суда законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

    Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее,                  выслушав заключение прокурора Макаровой Н.Т., судебная коллегия находит решение суда не подлежащим отмене либо изменению.

    Судом первой инстанции правильно установлено, что Куколев К.В. приходится отцом ребенку М.К., <.......> (л.д. 41-42).

    Материалы дела свидетельствуют о том, что новорожденная дочь истца с 22.02.2013 по 25.02.2013 находилась в ГБУЗ ТО «Перинатальный центр», где ей 24 февраля 2013 года была сделана прививка БЦЖ.

Из вступившего в законную силу апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда                        от 03.08.2020 по делу № 33-3361/2020 по иску Куколевой О.В.                                             к ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» следует, что через год после спорной вакцинации у малолетней М.К. развилось осложнение                                           в виде туберкулезного остита дистального метафиза левой плечевой кости.                                      С 25 июля 2014 года по 28 августа 2014 года М.К. находилась                         в клинике г.Санкт-Петербурга, где ей была проведена операция - <.......>.                  При выписке из клиники ребенку рекомендовано продолжить интенсивную фазу специфической терапии тремя препаратами. В мае 2015 года                      М.К. прошла основной курс химиотерапии. 16.10.2014 ребенок был признан инвалидом вследствие поствакцинального осложнения, повторно инвалидность установлена на срок до 01 ноября 2016 года,                         при этом в течение длительного периода времени М.К. состояла                     на учете у фтизиатра и проходила интенсивное лечение. 27.10.2016 она снята с учета без установления инвалидности. М.К. занималась                                 в спортивной секции (карате), однако врачом ей было рекомендовано прекратить занятия ввиду наличия болевого синдрома в левом плече (в месте оперативного вмешательства), в области левого локтя.

    Согласно заключению экспертизы АНО «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» от 28.11.2019 № 1664/2019-33-8/2019, проведенной по вышеуказанному делу, при проведении вакцинопрофилактики новорожденной М.К. в ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» от туберкулеза имели место недостатки, а именно: необоснованный выбор вакцины БЦЖ вместо БЦЖ-М; проведение вакцинации не в утренние часы (приказ № 109 от 21.03.2001), а в 17:30,                  при этом осмотр ребенка проводился только в 11:00 утра 24.02.13г., то есть на вторые сутки жизни. При досрочной выписке вакцинация должна была быть проведена утром 25.02.2013г.; в предоставленной медицинской документации нет сведений о наличии или отсутствии справки-допуска                        у медицинской сестры, проводившей вакцинацию; в истории развития новорожденного № 590 нет сведений о вакцине БЦЖ с указанием метода введения (в/к), дозы вакцины (0,05 или 0,025), серии, номера, срока годности и изготовителя вакцины. Проведение вакцинации против туберкулеза новорожденной М.К. не соответствовало в полной мере нормативным документам.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 03.08.2020 по делу № 33-3361/2020 однозначно установлено наличие причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской услуги по вакцинации БЦЖ новорожденной М.К., допущенными ГБУЗ ТО «Перинатальный центр», и наступившими неблагоприятными последствиями для здоровья                     М.К. – поствакцинальным осложнением.

Несмотря на то, что данное судебное постановление к числу преюдициальных по настоящему делу не относится, оно признается надлежащим письменным доказательством. Относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств обратного Учреждением                   не предъявлено.

С учетом вышеизложенного, доводы апелляционной жалобы                               об отсутствии в деле доказательств противоправного поведения ответчика при оказании медицинской помощи М.К. судебная коллегия находит несостоятельными.

Более того, данные доводы апелляционной жалобы фактически сводятся к оспариванию ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным постановлением           по ранее рассмотренному делу, чего ответчик в соответствии со статьей 209 ГПК РФ делать не праве.

    Частично удовлетворяя требования Куколева К.В., суд первой инстанции исходил из того, что в период нахождения его новорожденной дочери в ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» ей медицинская услуга была оказана ненадлежащего качества, что привело к причинению вреда здоровью М.К. Поскольку истец в связи причинением ребенку вреда здоровью перенес нравственные страдания, в том числе сильные волнения, страх за его жизнь и здоровье, суд счел, что с ответчика в пользу                     Куколева К.В. подлежит взысканию компенсация морального вреда                               в размере 200 000 руб. и расходы на оплату услуг представителя в сумме 25 000 руб.

    Данные выводы суда являются правильными, так как они основаны                    на законодательстве и собранных по делу доказательствах, которым судом дана надлежащая правовая оценка.

На основании статьи 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими                       на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

    Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1101 вышеуказанного кодекса, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости                        от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности                             и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей                        потерпевшего.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации                    в пункте 8 своего постановления от 20.12.1994г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств,                               и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

В пунктах 2 и 4 данного постановления разъяснено о том,                                    что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях                         в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. Отсутствие в законодательном акте прямого указания                на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает,                               что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Перечень нравственных страданий, являющихся основанием                              для реализации права на компенсацию морального вреда, к числу исчерпывающих не относится.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические               или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения,                            а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических                         и нравственных страданий - если это вред моральный),                                        а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда            или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При этом следует учитывать, что статьей 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик установлена ответственность                    за моральный вред, причиненный гражданину неправомерными действиями, и в том случае, когда в законе отсутствует специальное указание                                      о возможности его компенсации.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «М. (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое                                 или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить                     в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том,               что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя                       и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного                              и эффективного устранения нарушения.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие «семейная жизнь» не относится исключительно к основанным на браке отношениям         и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и их детьми.

То обстоятельство, что в связи с болезнью ребенка родители испытывают страдания и душевную боль, в том числе от бессилия облегчить боль и страдания своего ребенка, а также то обстоятельство, что в период болезни как несовершеннолетний, так и его родители лишены возможности вести привычный образ жизни, судебная коллегия признает общеизвестными                               и не подлежащими доказыванию (статья 61 ГПК РФ), при этом указанные обстоятельства являются основанием для взыскания с причинителя вреда соответствующей денежной компенсации.

    Судебная коллегия полагает, что вышеуказанные требования закона               и судебной практики судом первой инстанции при разрешении спора соблюдены полностью, так как размер компенсации, подлежащий взысканию с ГБУЗ ТО «Перинатальный центр» в пользу Куколева К.В., определен судом с учетом требований разумности и справедливости, степени вины ответчика, тяжести причиненного вреда, переживаний истца, претерпевшего нравственные страдания, вызванные страхом за ребенка,                     его здоровье и будущее, в том числе ввиду отсутствия реальной возможности помочь ребенку, облегчить ему боль и страдания.

    При таких обстоятельствах, судебная коллегия соглашается                                  с определенным судом размером компенсации морального вреда, а потому законные основания для снижения установленного судом первой инстанции размера компенсации отсутствуют.

Утверждения апелляционной жалобы о том, что прямой причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи новорожденной М.К. и возникшим у нее поствакцинальным осложнением                           не имеется, не могут служить поводом к отмене решения.

    Ссылки апелляционной жалобы на то, что взысканный судом размер компенсации морального вреда является чрезмерно завышенным, судебная коллегия считает надуманными, при этом то обстоятельство,                          что по ранее рассмотренному делу в пользу матери ребенка судом взыскана компенсация морального вреда также в размере 200 000 руб., само по себе                    не является основанием к присуждению в пользу отца М.К. меньшего размера компенсации.

Размер компенсации морального вреда в каждом конкретном случае определяется индивидуально, исходя из особенностей конкретного дела, личности истца, отношений с потерпевшей и других юридически значимых обстоятельств, при этом данный размер не может быть поставлен                                   в зависимость от размера компенсации, присужденной судом по ранее рассмотренному делу другому лицу.

Кроме того, решение суда по ранее рассмотренному делу в части взысканного судом размера компенсации морального вреда в пользу Куколевой О.В. для спора по настоящему делу преюдициального значения                не имеет.

Более того, сравнение объема перенесенных родителями больного ребенка нравственных страданий к числу юридически значимых по делу обстоятельств не относится.

    Доводы апелляционной жалобы о том, что суд неправомерно учел ухудшение состояния здоровья М.К. в отсутствие надлежащих доказательств данного обстоятельства, опровергаются постановленным судом решением, из которого следует, что ввиду отказа сторон                                    от проведения судебной экспертизы утверждения истца об ухудшении состояния здоровья его дочери в настоящее время судом отвергнуты,                        как голословные (л.д. 83-85, 86-89, 91-96).

    Ссылки апелляционной жалобы на то, что Куколев К.В. в связи                            с вахтовым методом работы большую часть времени с семьей не проживает, поэтому рядом с дочерью не находился и принимал наименьшее участие                       в лечении ребенка, внимания судебной коллегии не заслуживают, поскольку, исходя из искового заявления и объяснений представителя Куколева К.В                     в судебном заседании следует, что вынужденное нахождение истца вдали от ребенка, нуждающегося в помощи и поддержке, приносило ему еще большую боль, тоску и страдания.

    То обстоятельство, что Куколевым К.В. подан иск к Учреждению                   о компенсации морального вреда по истечении длительного периода времени со дня спорной вакцинации, к числу законных оснований                                для уменьшения присужденного судом размера компенсации                                      не относится.

    Поданное исковое заявление является требованием о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, на которые                                в соответствии со статьей 208 ГК РФ исковая давность не распространяется, кроме случаев, предусмотренных законом.

    Какого-либо срока для обращения в суд с требованием о компенсации морального вреда, причиненного родителям в результате некачественного оказания их несовершеннолетним детям медицинской услуги, законом                          не предусмотрено.

Утверждения апелляционной жалобы о том, что взысканные судом                         с ответчика расходы на оплату услуг представителя являются чрезмерно завышенными, судебная коллегия находит голословными, при этом                               в приобщении к материалам дела приложенных к апелляционной жалобе документов отказано, так как доказательств уважительности причин                        не предоставления данных доказательств суду первой инстанции                                       у Учреждения не имеется.

Судебная коллегия соглашается с решением суда в части взыскания                с ответчика судебных расходов, поскольку оно соответствует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, из которой следует, что суд не вправе произвольно уменьшать размер взыскиваемых стороной по делу судебных расходов в отсутствие возражений от второй стороны и не предоставления доказательств чрезмерности взыскиваемых                    с нее расходов (определение от 25 февраля 2010 года за № 224-О-О).

С учетом объема и качества оказанных Куколеву К.В.                                   его представителем услуг, уровня сложности дела, а также результата разрешения спора, определенный судом первой инстанции размер указанных расходов в сумме 25 000 руб. судебная коллегия признает разумным                                  и справедливым.

Таким образом, судебная коллегия считает, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, предоставленным сторонами доказательствам дал надлежащую правовую оценку и правильно применил нормы материального и процессуального права, а потому доводы апелляционной жалобы не могут быть признаны состоятельными, поскольку они не опровергают выводы суда и содержат лишь субъективную оценку установленным по делу обстоятельствам, а также направлены                        к иному толкованию норм материального и процессуального права, правильно примененных судом.

Руководствуясь статьями 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Центрального районного суда города Тюмени от 26 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области «Перинатальный центр» (г. Тюмень) – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение составлено 17 августа 2021 года.

Председательствующий:

Судьи коллегии: