Решение по делу № 22-67/2024 (22-1656/2023;) от 27.12.2023

судья Сиротин В.В. дело № УК- 22-1656/2023

№ УК 22-67/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Калуга 24 января 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Калужского областного суда в составе:

председательствующего Тихоновой Е.В.

судей Кочетова С.И., Кирсанова Д.А.

при помощнике судьи Шалабановой Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Галкиной Л.М. на приговор Дзержинского районного суда Калужской области от 16 ноября 2023 года, постановленный на основе вердикта коллегии присяжных заседателей, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, на основании п.п. 1, 4 ч.2 ст. 302 УПК РФ ввиду отсутствия события преступления; за ФИО1 признано право на реабилитацию;

разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Кочетова С.И. о содержании приговора, существе апелляционного представления, возражений на него, выступления прокурора Богинской Г.А., поддержавшей доводы апелляционного представления, оправданного ФИО1, его защитника – адвоката Романова С.В., возражавших против удовлетворения апелляционного представления, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 приговором суда, основанным на вердикте коллегии присяжных заседателей, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, на основании п.п. 1, 4 ч.2 ст. 302 УПК РФ ввиду отсутствия события преступления.

В судебном заседании оправданный ФИО1 себя виновным в совершении преступления не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просит приговор суда отменить ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при рассмотрении уголовного дела, и передать уголовное дело на новое рассмотрение.

Обосновывая апелляционное представление, государственный обвинитель указала, что в ходе судебного разбирательства оправданным ФИО1 и его защитником систематически нарушались требования ст. 252,335, 336 УПК РФ.

ФИО1 ссылался на наличие доказательств, подтверждающих его непричастность к совершению преступления, допускал высказывания, порочащие доказательства по делу и затрагивающие процессуальные вопросы.

Так, он заявил, что есть два свидетеля того, что ФИО2 умерла в больнице, а не в машине скорой помощи, что не видел фотографию к акту осмотра трупа.

Свидетель ФИО3, несмотря на замечания председательствующего, неоднократно обвиняла потерпевшего ФИО5 в нанесении ударов палкой по голове ФИО2, после оглашения ее показаний на предварительном следствии говорила, что они неполно отражены следователем в протоколе.

Свидетель ФИО4 допускала высказывания «с чего следователь взял…», «я следователю говорила об этом, почему он не спрашивал никого», «следователь писал, переписывал, дополнял, мы даже не читали», что могло создать у присяжных заседателей неверное впечатление о неполноте следствия и повлиять на вынесение вердикта.

До присяжных заседателей доводились сведения, характеризующие личность потерпевшей ФИО2 и оправданного ФИО1

Так, свидетель ФИО4 допускала высказывания, порочащие потерпевшую ФИО2, о том, что последняя злоупотребляла спиртным, воровала таблетки у матери ФИО4, сообщила, что потерпевший ФИО5 ранее отбывал наказание в местах лишения свободы. Данными высказываниями ФИО4 оказала недопустимое эмоциональное воздействие на коллегию присяжных заседателей, которое могло повлиять на их объективность и беспристрастность при вынесении вердикта.

При представлении доказательств стороны защиты защитником было допущено высказывание о наличии свидетеля, который в данный момент болен, хотя ранее ходатайство о его допросе не заявлялось.

Также защитник в ходе прений допускал высказывания, порочащие доказательства по делу, искажал содержание исследованных доказательств.

Так, защитник указал, что события, связанные с причинением вреда здоровью ФИО2, могли произойти 28 июля, когда ФИО1 находился на работе, хотя эксперт указала, что травма не могла быть причинена 28 июля. Защитник исказил показания эксперта, сказав, что отсутствуют научные методики, позволяющие с точностью установить время причинения телесных повреждений, хотя эксперт говорила об отсутствии таких методик для установления давности с точностью до часов и минут, необоснованно сослался на показания свидетелей ФИО6 и ФИО7 о том, что ФИО2 распивала спиртное в компании мужчин и садилась к ним на колени, так как данные свидетели этого не говорили.

По мнению государственного обвинителя, указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что допущенные ФИО1 и его защитником множественные нарушения явились существенными, оказали на присяжных заседателей незаконное воздействие, которое повлияло на формирование их мнения, отразилось на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта.

Кроме того, в напутственном слове председательствующий указал в качестве доказательства показания потерпевшего ФИО5 на предварительном следствии, которые в судебном заседании не исследовались.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Романов С.В. в защиту ФИО1 просит оставить приговор суда без изменения, находя изложенные в апелляционном представлении доводы несостоятельными.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении и в возражениях на него, приведенные сторонами в судебном заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

Судебная коллегия находит убедительными изложенные в апелляционном представлении доводы о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1, повлиявших на содержание данных присяжными заседателями ответов при вынесении вердикта.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда, в том числе постановленный на основе вердикта коллегии присяжных заседателей, должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и основан на правильном применении уголовного закона.

Настоящий приговор суда в отношении ФИО1 данным требования не отвечает.

В соответствии с положениями ч.7 ст.335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В присутствии присяжных заседателей не исследуются обстоятельства, связанные с процедурой получения доказательств, не обсуждаются вопросы процессуального характера, в том числе о допустимости либо недопустимости доказательства, соблюдения процедуры и полноты проведения следственных и процессуальных действий, возможности представления доказательства в судебном заседании.

В силу ч.8 ст.335 УПК РФ данные о личности подсудимого подлежат исследованию с участием присяжных заседателей только в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. В присутствии присяжных заседателей не могут исследоваться данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимого.В соответствии с ч. 3 ст. 336, 340 УПК РФ в ходе судебных прений стороны не вправе ссылаться в подтверждение своей позиции на доказательства, которые не были исследованы в присутствии присяжных заседателей, в напутственном слове председательствующий напоминает присяжным заседателям доказательства, исследованные в судебном заседании.

Судебная коллегия находит убедительными изложенные в апелляционном представлении доводы о нарушениях указанных требований уголовно-процессуального закона, допущенных при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1

Из протокола судебного заседания видно, что требования уголовно-процессуального закона в ходе судебного заседания систематически нарушались участниками процесса со стороны защиты, допрашиваемыми в качестве свидетелей родственниками оправданного ФИО1

ФИО1 и его защитник неоднократно заявляли, в том числе в ходе судебных прений, о наличии у них доказательств, подтверждающих невиновность ФИО1, которые не были ими представлены суду и в присутствии присяжных заседателей не исследовались.

Так, ФИО1 заявил в присутствии присяжных заседателей о том, что ФИО2 умерла не в машине скорой помощи, а в больнице и это могут подтвердить два свидетеля.

Также сторона защиты заявляла о наличии у нее свидетеля, которого они хотели бы допросить, но он в настоящее время болен и не может явиться в судебное заседание.

При этом ни ФИО1, ни его защитник не заявляли ходатайств о вызове указанных свидетелей в судебное заседание.

При демонстрации присяжным заседателям фотографии трупа ФИО1, давая свои комментарии, заявил, что не видел ранее этой фотографии.

Допрошенная в ходе судебного заседания в качестве свидетеля ФИО3, являющаяся родственницей оправданного ФИО1, неоднократно говорила об избиении ФИО2 ее отцом, потерпевшим ФИО5, несмотря на замечания председательствующего.

Также свидетель ФИО3 после оглашения ее показаний, данных на предварительном следствии, заявила о том, что они не полностью отражены следователем в протоколе допроса.

Аналогичные высказывания допускала и свидетель ФИО4, также являющаяся родственницей оправданного ФИО1, заявляя в присутствии присяжных заседателей: «С чего следователь взял…», «Я следователю говорила об этом, почему он не опрашивал никого», «Следователь писал, переписывал, дополнял, мы даже не читали».

Также свидетель ФИО4, не реагируя на замечания председательствующего, неоднократно доводила до сведения присяжных заседателей сведения, порочащие потерпевшую ФИО2 и потерпевшего ФИО5, о том, что ФИО2 злоупотребляла спиртными напитками, воровала лекарства у ее матери, ФИО5 ранее отбывал наказание в местах лишения свободы, оказав на присяжных заседателей недопустимое эмоциональное воздействие.

В ходе судебного заседания участники процесса допускали высказывания о повторном рассмотрении уголовного дела.

Так, несмотря на разъяснения председательствующего о недопустимости доведения до присяжных заседателей фактов вынесение ранее оправдательного приговора и повторного рассмотрения уголовного дела, оправданный ФИО1, свидетель ФИО3, потерпевший ФИО5 в присутствии присяжных заседателей говорили о прежнем рассмотрении уголовного дела.

В ходе судебных прений защитник ФИО1 искажал содержание исследованных в судебном заседании доказательств, допускал высказывания, порочащие доказательства стороны обвинения. Так, несмотря на выводы эксперта о невозможности причинения травмы ФИО2 28 июля 2022 года, защитник довел до присяжных заседателей информацию о том, что вред здоровью ФИО2 мог быть причинен 28 июля 2022 года, когда ФИО1 находился на работе. При этом защитник исказил показания эксперта, указав, что отсутствуют научные методики, позволяющие точно определить время причинения телесных повреждений, в то время как эксперт говорила об отсутствии подобных методик, позволяющих установить давность с точностью до часа и минуты.

Также защитник утверждал, что якобы ФИО6 и ФИО7, другие свидетели говорили, что ФИО2, распивая спиртные напитки в компании мужчин, присаживалась к ним на колени. Однако свидетели такого не говорили в судебном заседании.

Председательствующий в ходе судебного разбирательства принимал необходимые меры по недопущению участниками процесса нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе останавливал участников процесса, делал им замечания, обращал внимание присяжных заседателей на то, какие обстоятельства они не должны принимать во внимание при вынесении вердикта.

Однако, несмотря на принимаемые председательствующим меры, указанные нарушения были допущены.

Судебная коллегия соглашается с приведенными в апелляционном представлении доводами о том, что указанные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные участниками процесса, являются существенными, повлиявшими на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Нарушения участниками процесса допускались неоднократно, касались важных обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения уголовного дела. В результате указанных нарушений на присяжных заседателей было оказано недопустимое эмоциональное воздействие, у них могло сформироваться неверное мнение о неполноте проведенного расследования, о нарушениях следователем требований закона при расследовании, о наличии у стороны защиты реальных доказательств невиновности ФИО1, которые не были представлены присяжным заседателям, что в результате вызвало у них предубеждение, в том числе о недостоверности представленных стороной обвинения доказательств.

Все это повлияло на объективность и беспристрастность присяжных заседателей при вынесении ими вердикта и на содержание данных ими ответов.

Также судебная коллегия находит обоснованными доводы апелляционного представления о нарушении председательствующим положений п.3 ч.2 ст. 340 УПК РФ. Из текста напутственного слова председательствующего и протокола судебного заседания видно, что напоминая в напутственном слове доказательства, председательствующий указал также показания потерпевшего ФИО5, данные им на предварительном следствии, которые не были исследованы в судебном заседании.

Указанное нарушение уголовно-процессуального закона также могло повлиять на содержание данных присяжными заседателями ответов при вынесении ими вердикта.

С учетом изложенного судебная коллегия находит, что постановленный на основе вердикта присяжных заседателей приговор суда не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона и на основании ч.1 ст.389.17 УПК РФ подлежит отмене, а дело – направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе.

При новом рассмотрении уголовного дела необходимо обеспечить соблюдение требований уголовно-процессуального закона, в том числе положений главы 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, всеми участниками судебного разбирательства.

На основании изложенного, руководствуясь ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Дзержинского районного суда Калужской области от 16 ноября 2023 года в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело в отношении него передать на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд иным составом суда.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции.

Председательствующий:

Судьи: