Решение по делу № 2-2000/2020 (2-4860/2019;) от 11.11.2019

Дело № 2-2000/2020                                                             12 октября 2020 года

78RS0017-01-2019-006587-39

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Петроградский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи Пешниной Ю.В.,

при секретаре Даровском В.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ковалевой Инны Валерьевны к Чепельниковой Елене Георгиевне, Ковалеву Дмитрию Валерьевичу об истребовании имущества из чужого незаконного владения, признания сделки недействительной, включении квартиры в наследственную массу, признании права собственности на долю квартиры,

                                                         УСТАНОВИЛ:

Ковалева И.В. обратилась в Петроградский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Чепельниковой Е.Г., Ковалеву Д.В. в котором просила истребовать из чужого незаконного владения ответчика Ковалева Д.В. квартире по адресу: <адрес>, с кадастровым №, признать недействительным сделку по отчуждению указанной квартиры, заключенную между Чепельниковой Е.Г. и Ковалевым Д.В., включить указанную квартиру в наследственную массу после смерти Ковалёва В.И., признать за ней право собственности на 1/6 долю спорной квартиры.

В обоснование заявленных требований истец указала, что ДД.ММ.ГГГГ умер ее отец Ковалев В.И., после смерти наследодателя все наследники в установленный законом срок обратились к нотариусу с заявлениями о принятии наследства. После принятия наследства выяснилось, что имеется имущество, нажитое в браке наследодателя и ответчика Чепельниковой Е.Г., наличие которого, по мнению истца, было скрыто от нотариуса и наследников и не включено в наследственную массу. По результатам обращения в правоохранительные органы и после получения выписки из единого государственного реестра недвижимости истцом установлено, что квартира, в которой проживает ответчик Ковалёв Д.В., является его собственностью, на основании договора купли-продажи от 16 апреля 2015 года заключенному между ответчиком Чепельниковой Е.Г. и ответчиком Ковалёвым Д.В. Истец полагает, что спорное недвижимое имущество, и отчужденное Чепельниковой Е.Г. Ковалеву Д.В. нажитое в браке с наследодателем должно быть включено в наследственную массу. Это обстоятельство лишило истца возможности распоряжаться долей в наследственном имуществе, нарушило ее права наследника первой очереди, в этой связи полагает, что сделка является незаконной и должна быть признана недействительной.

В судебном заседании представитель истца Мигунова А.С. исковые требования поддержала в полном объеме.

Представители ответчиков Ковалева Д.В., Чепельниковой Е.Г. – адвокаты Завьялов И.М. и Осадчий В.В., в судебном заседании просили в удовлетворении иска отказать в связи с пропуском срока исковой давности, в обоснование возражений указали, что спорная квартира была подарена умершим Ковалевым В.И. и его супругой Чепельниковой Е.Г. на свадьбу сыну – ответчику Ковалеву Д.В., в этой связи Ковалева И.В. не может являться надлежащим истцом.

Истец, ответчики, третьи лица Ковалев О.В., представитель Управления Росреестра по Санкт-Петербургу, нотариус Павельева Е.В., в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного заседания извещены по правилам ст. 113, 117 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем суд руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения явившихся участников процесса, оценив представленные в дело доказательства в их совокупности, суд приходит к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, истец Ковалева (в браке Заклепкина) И.В. является дочерью и наследником первой очереди умершего Ковалева В.И., ответчик Чепельникова Е.Г. являлась супругой умершего и наследником первой очереди.

Ковалев В.И. умер ДД.ММ.ГГГГ, после смерти которого было заведено наследственное дело № (л.д.140-142).

Наследование осуществляется по завещанию, и по закону (ст. 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент смерти наследодателя и открытия наследства).

Согласно ст. 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

С заявлениями о принятии наследства после смерти Ковалева В.И. обратились истец Ковалева (Заклепкина) И.В., ответчик Чепельникова Е.Г. и третье лицо Ковалев О.В. Нотариусом выданы свидетельства о праве на наследство по закону на имущество.

Согласно сведениям, представленным нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга нотариальной палаты Санкт-Петербурга от 11 февраля 2020 года, квартира по адресу: <адрес> наследственную массу не входила.

Из материалов регистрационного дела следует, что Ковалев В.И. 15 сентября 2004 года дал своей супруге Чепельниковой Е.Г. согласие на оформление реального раздела квартиры №, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, оформление документов по перепланировке вновь образованных объектов недвижимости (квартир), приобретение права собственности на квартиру №, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, за цену и/на условиях по своему усмотрению.

Между Ц.А.В. и Чепельниковой Е.Г. 13 октября 2004 года было заключено соглашение о реальном разделе квартиры, в соответствии с которым в собственность Чепельниковой Е.Г. перешла квартира № по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>.

На основании договора дарения от 31 марта 2015 года Чепельникова Е.Г. (даритель) передала в собственность одаряемого Ковалева Д.В. в качестве дара квартиру № расположенную по адресу: Санкт-Петербург, <адрес> на 5-м этаже, площадью <данные изъяты> кв.м., кадастровый номер №.

Государственная регистрация перехода права собственности произведена в установленном законом порядке 16 апреля 2015 года.

Обращаясь в суд истец указала, что ? доля квартиры по указанному выше адресу должна была быть включена в наследственную массу после смерти ее отца Ковалева В.И., однако Чепельникова Е.Г. после смерти супруга Ковалева В.И. заключила со своим сыном Ковалевым Д.В., который не являлся наследником, сделку по отчуждению указанного имущества. Оспариваемая сделка была заключена после смерти наследодателя, что лишило истца возможности, как наследника первой очереди по закону, распорядится долей в наследственном имуществе, оставшемся после смерти отца Ковалева В.И. При заключении договора дарения ответчик Ковалев Д.В. не мог не знать о том, что заведено наследственное дело, что истец приняла наследство. Истец также ссылаясь на положения ст. 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации просит признать договор дарения заключенный между ответчиками недействительным, указывая на то, что сделка совершена для вида.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно разъяснениям, приведенным в абз. 2 п. 78 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской федерации иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.

Согласно п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

С доводами истца о том, что сделка совершенная между ответчиками является мнимой, суд согласиться не может, поскольку как следует из объяснений сторон, ответчик Ковалев Д.В. фактически проживал в спорной квартире с 2005 года, заключив в простой письменной форме договор дарения, ответчики зарегистрировали его в установленном законом порядке, обратившись с соответствующими заявлениями в Управление Росреестра по Санкт-Петербургу, право собственности ответчика Ковалева Д.В. на спорную квартиру также было зарегистрировано в установленном законом порядке.

С момента регистрации перехода права собственности ответчик Ковалев Д.В. несет бремя содержания квартиры, действий направленных на отчуждение квартиры и возвращении ее в собственность ответчика Чепельниковой Е.Г., ответчик Ковалев Д.В. не предпринимал.

Факт проживания ответчика Ковалева Д.В. с супругой и несовершеннолетними детьми в спорной квартире с 2005 году и несением им бремени содержания жилого помещения подтверждается, в том числе, справкой от 8 октября 2020 года выданной ТСЖ «Дом Бенуа».

Иные лица в квартире не проживают и не зарегистрированы, что следует из справки о регистрации.

Таким образом, то обстоятельство, что сделка совершена между близкими родственниками матерью и сыном, не может являться основанием для признания сделки недействительной, поскольку сам по себе факт дарения квартиры Чепельниковой Е.Г. в пользу своего сына Ковалева Д.В., не может безусловно свидетельствовать о мнимости совершенной сделки.

В ходе рассмотрения дела представителями ответчиков заявлено о применении последствий пропуска срока исковой давности.

В силу ст. 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого было нарушено.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой (пункт 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности составляет один год, и начинает течь со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

При этом п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В соответствии с п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В исковом заявлении истец указала, что летом 2019 года она получила выписку из ЕГРН в отношении квартиры, в которой проживает Ковалев Д.В., из которой ей стало известно, что квартира, оформленная в браке на Чепельникову Е.Г., в настоящее время принадлежит на праве собственности Ковалеву Д.В.

В материалы дела, представлена копия выписки из ЕГРН от 23 июля 2019 года (л.д.19-23), в выписке указано, что собственником квартиры является Ковалев Д.В., при этом в выписке не указано, что ранее указанная квартира принадлежала Чепельниковой Е.Г.

В ходе судебного разбирательства, представитель истца пояснила, что истец от своих знакомых узнала о наличии квартиры на Каменноостровском проспекте и решила поинтересоваться квартирой и выяснили, что Чепельникова Е.Г. не сообщила о части наследственного имущества, в виде спорной квартиры (л.д.146).

Сторона ответчиков утверждала, что у истца с ответчиком Ковалевым Д.В. были хорошие отношения, и истец была на семейных праздниках в данной квартире (л.д.146). То обстоятельство, что между истцом и Ковалевым Д.В. были хорошие отношения, пояснила и представитель истца в судебном заседании 21 июля 2020 года (л.д.203).

Также представитель истца пояснила, что истцу было известно о наличии данной квартиры, однако она не предполагала, что квартира должна войти в наследственную массу, поскольку не знала, что квартира принадлежала умершему Ковалеву В.И.

Судом был направлен запрос в Управление Росреестра по Санкт-Петербургу с целью предоставления сведений о лицах, получивших выписку их ЕГРН в отношении спорной квартиры за период с января 2015 года по август 2019 года.

В списке лиц получивших сведения из ЕГРН в отношении спорной квартиры согласно ответу от 28 августа 2020 года истец не значится (л.д.220-221).

Также из материалов дела следует, что в Смольнинском районном суде Санкт-Петербурга находилось гражданское дело № 2-36/2016 по иску Ковалева О.В. к Чепельниковой Е.Г., Заклепкиной И.В. о включении имущества в состав наследства; по встречному иску Чепельниковой Е.Г. к Ковалеву О.В., Заклепкиной И.В. о разделе наследственного имущества, решение по которому было принято 26 октября 2016 года.

Учитывая изложенное, суд находит не убедительными доводы истцовой стороны о том, что о наличии спорной квартиры как наследственном имуществе она узнала только в июле 2019 года, поскольку наследодатель умер в декабре 2014 года, договор дарения заключен 31 марта 2015 года, истец знала, что Ковалев Д.В. проживает в спорной квартире, знала о существовании этой квартиры, и поскольку между сторонами уже на протяжении длительного времени имеется спор в отношении наследственного имущества, первый спор был рассмотрен Смольнинским районным судом еще в октябре 2016 года, истец могла и должна была узнать об оспариваемой сделке, как в рамках ведения наследственного дела, так и в рамках рассмотрения гражданского дела в Смольнинском районном суде, в ходе которого судом устанавливалось наследственное имущество.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что с требованиями о признании недействительным договора дарения квартиры от 31 марта 2015 года истец обратилась за пределами срока исковой давности, учитывая, что право собственности ответчика Ковалева Д.В. зарегистрировано 16 апреля 2015 года, а с настоящим иском истец обратился в суд только 11 ноября 2019 года.

Учитывая, что истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске, то суд приходит к выводу об отказе истцу в удовлетворении требований о признании недействительным договора дарения от 31 марта 2015 года.

Кроме того, отказывая в удовлетворении иска, суд также принимает во внимание следующее.

В соответствии со ст. 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

Согласно ч. 1 ст. 1142 Гражданского кодекса Российской Федерации наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя.

В силу ч. 1 ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации принятие наследства осуществляется подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявление наследника о принятии наследства либо заявление наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство.

В пункте 44 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъяснено, что если при принятии наследства после истечения установленного срока с соблюдением правил статьи 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации возврат наследственного имущества в натуре невозможен из-за отсутствия у наследника, своевременно принявшего наследство, соответствующего имущества независимо от причин, по которым наступила невозможность его возврата в натуре, наследник, принявший наследство после истечения установленного срока, имеет право лишь на денежную компенсацию своей доли в наследстве (при принятии наследства по истечении установленного срока с согласия других наследников - при условии, что иное не предусмотрено заключенным в письменной форме соглашением между наследниками). В этом случае действительная стоимость наследственного имущества оценивается на момент его приобретения, то есть на день открытия наследства (статья 1105 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Принимая во внимание, что возврат наследственного имущества в натуре невозможен, ввиду того, что наследственное имущество отчуждено Чепельниковой Е.Г. в пользу Ковалева Д.В., при этом сделка прошла государственную регистрацию, право собственности на квартиру зарегистрировано за ответчиком в установленном законом порядке, суд приходит к выводу об отсутствии правовых оснований о включении квартиры в наследственную массу и признании за истцом права собственности на 1/6 олю квартиры, поскольку в данном случае у истца есть право на обращение в суд с требованием о денежной компенсации стоимости наследственного имущества.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Ковалевой Инны Валерьевны к Чепельниковой Елене Георгиевне, Ковалеву Дмитрию Валерьевичу об истребовании имущества из чужого незаконного владения, признания сделки недействительной, включении квартиры в наследственную массу, признании права собственности на долю квартиры – отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца с момента составления решения суда в окончательной форме посредством подачи апелляционной жалобы через Петроградский районный суд Санкт-Петербурга.

Судья:

Мотивированное решение суда составлено 3 ноября 2020 года.