Решение от 07.02.2024 по делу № 33-220/2024 от 16.01.2024

Судья Ионов И.А.                07 февраля 2024г.                  Дело: № 2–26–33–220

53RS0022-01-2022-002685-28

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е     О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

Великий Новгород

Судебная коллегия по гражданским делам Новгородского областного суда в составе:

председательствующего: Колокольцева Ю.А.,

судей:                                 Котихиной А.В. и Сергейчика И.М.,

при секретаре:                   Кульш Д.В.,

с участием прокурора:     Жуковой Е.С.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 07 февраля 2024г. по апелляционным жалобам Гусева Т.В., ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, ФСИН России на решение Новгородского районного суда Новгородской области от 23 июня 2023г. дело по иску Гусева Т.В. к Российской Федерации в лице ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России о возмещении вреда и взыскании компенсации за ненадлежащие условия содержания под стражей.

Заслушав доклад судьи Новгородского областного суда Колокольцева Ю.А., выслушав посредством видеоконференц-связи объяснения Гусева Т.В., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России, и объяснения представителя ФСИН России и УФСИН России по Новгородской области Тюлюлюсова А.Г., представителя ФКУЗ «МСЧ-53 ФСИН России» Чурсиновой Н.М. и представителя ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области Масленниковой Е.А., поддержавших доводы своих апелляционных жалоб, и заключение прокурора прокуратуры Новгородской области Жуковой Е.С., полагавшей решение суда подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

14 марта 2022г. Гусев Т.В. обратился в суд с иском к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области (далее также Учреждение или СИЗО–1), ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России (далее также МСЧ-53 или медучреждение) и Российской Федерации в лице ФСИН России (далее также ФСИН) об оспаривании действий (бездействия), о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей и возмещении вреда, причиненного здоровью.

В обоснование иска Гусев Т.В. ссылался на то, что на основании постановления суда от 06 декабря 2019г. ему была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. В ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области он содержался под стражей в периоды с 06 декабря 2019г. по 24 июля 2020г. и с 12 по 24 декабря 2020г. в общей сложности в течение 214 дней. За указанные периоды содержания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области в отношении него были допущены следующие нарушения установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, в том числе предусмотренных приказом Минстроя России от 15 апреля 2016г. № 245/пр «Об утверждении свода правил «Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования» (далее также приказ, Приказ № 245/пр или Свод правил СП 247.1325800.2016):

расстояния от окна камеры номер, в которой истец содержался в основной период, до противопобегового ограждения, от здания СИЗО до здания торгового центра «<...>» составляют менее 30 м; вблизи окон камеры расположена псарня; близлежащие парковка и псарня являются источниками постоянного шума (пункты 7.1, 7.6, 7.7, 8.38 приказа);

недостаточное освещение камер: на потолке установлена только одна светодиодная лампа при площади камеры 23,6 кв. м (пункт 19.30 приказа);

превышение количества спальных мест в камере: 12 вместо положенных 5; в отдельные периоды в камере содержались семь человек (пункт 9.8 приказа, примечание к таблице 6 приказа);

наличие в камерах оборудования с множеством острых металлических и деревянных углов и ребристых поверхностей, задевание которых наносит незначительные травмы (пункт 10.3 приказа);

отсутствие в камерах вентиляции, высокая влажность и температура воздуха (пункты 19.13, 19.14 приказа);

отсутствие в камерах горячей воды (пункты 19.1, 19.2, 19.5 приказа);

отсутствие в режимном корпусе комнаты для мытья и хранения посуды площадью не менее 15 кв.м (пункт 7 таблицы 6 приказа);

отсутствие постирочной и сушилки личного белья, оборудованных стиральными машинами и раковинами для стирки (пункт 19.6 приказа, пункты 26, 27 таблицы 6 приказа);

отсутствие в каждом камерном секторе душевой (бани, постирочной); расположение душевой (бани, постирочной) требует прохождение к ней через улицу; количество душевых леек меньше установленной нормы (пункт 25 таблицы 6 приказа);

количество и площадь прогулочных двориков со спортивным оборудованием не соответствует установленным нормам; отсутствие тренажеров в прогулочных двориках; скамейки установлены посередине прогулочных двориков; над всей площадью прогулочных двориков сделан навес из полупрозрачного пластика (пункты 10.10, 10.11 приказа, пункт 30 таблицы 6 приказа);

передаваемые родственниками продукты питания, предметы первой необходимости, сигареты досматривают, ломают, режут, нарушают упаковки не выборочно, а в полном объеме (пункт 68 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189);

наличие на всей территории режимного корпуса, в том числе в помещениях камер, грызунов (мышей, крыс).

Кроме того, как указывал истец, за время содержания под стражей на фоне нервного потрясения и содержания в несоответствующих условиях у него начала развиваться и прогрессировать <...>, появилось хроническое <...> заболевание, которого ранее не было. В марте 2020 года он начал испытывать сильные головные боли и боль в <...>. Назначенное ему лечение не помогало, его неоднократные просьбы вызвать скорую медицинскую помощь остались без удовлетворения. 20 марта 2020г. ему врачом-<...> назначено лечение, однако выписанный препарат («<...>») предоставлен ему не был (препарат был доставлен ему его матерью через несколько дней). По прибытии в июле 2020 года в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по адрес и адрес он был осмотрен врачами, после чего госпитализирован в <...> отделение филиала «Больница номер» ФКУЗ МСЧ-номер ФСИН России, где ему было оказано необходимое лечение. По мнению истца, <...> заболевание, в связи с которым он обращался за медицинской помощью, игнорировалось сотрудниками ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России в течение более четырех месяцев, что привело к появлению осложнений: поражений тканей <...> стало необратимым и повлекло образование <...>, что потребовало хирургического вмешательства и привело к безвозвратной потере <...>.

В связи с указанными выше обстоятельствами Гусев Т.В. просил суд: признать действия (бездействие) ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, выразившиеся в нарушении условий содержания истца в данном учреждении с 06 декабря 2019г. по 24 декабря 2020г., незаконными; признать действия (бездействие) медицинской части № 4 ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России, выразившиеся в неоказании должной медицинской помощи истцу, незаконными; взыскать с Российской Федерации в лице ФСИН России в пользу истца 4 856 000 руб., из которых 4 000 000 руб. за нанесение вреда здоровью, и 856 000 руб. за нарушение установленных законодательством и международными договорами Российской Федерации условий содержания в указанном учреждении.

Указанное административное исковое заявление подано Гусевым Т.В. в порядке, предусмотренным КАС Российской Федерации. К административному иску приложено также ходатайство Гусева Т.В. о рассмотрении его требования о возмещении вреда здоровью в порядке гражданского судопроизводства.

Поскольку в административном исковом заявлении Гусева Т.В. содержалось исковое требование о возмещении вреда, причиненного здоровью истца в результате некачественно оказанной ему медицинскими работниками ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России медицинской помощи, данный иск принят судом и на основании определения судьи Новгородского районного суда Новгородской области от 12 апреля 2022г. рассматривался в порядке гражданского судопроизводства.

Определением Новгородского районного суда Новгородской области от 28 июля 2022г. к данному гражданскому делу присоединено гражданское дело номер (производство № 2-4462/2022) по иску Гусева Т.В. к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, Российской Федерации в лице ФСИН России о признании действий и бездействия незаконными, взыскании компенсации за нарушение условий содержания ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области в периоды с 16 июля по 24 октября 2021г., с 3 декабря 2021г. по 26 апреля 2022г., в котором истец просит суд: признать действия (бездействие) ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, выразившиеся в нарушении условий содержания истца в данном учреждении, незаконными; взыскать с Российской Федерации в лице ФСИН России в пользу истца 732 000 руб. за нарушение установленных законодательством и международными договорами Российской Федерации условий содержания в указанном учреждении.

В последующем, протокольным определением Новгородского районного суда Новгородской области от 25 августа 2022г. к производству суда принято дополнительное исковое требование Гусева Т.В. о взыскании с Российской Федерации в лице ФСИН России в пользу истца компенсации 122 000 руб. за нарушение тех же установленных законодательством и международными договорами Российской Федерации условий содержания за период с 26 апреля по 26 июня 2022г. (в размере 2 000 руб. за каждый день, проведенный в указанном учреждении).

Определением Новгородского районного суда Новгородской области к участию в деле привлечены в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, УФСИН России по Новгородской области (далее также Управление или УФСИН), врачи Акимченко Е.Г., Дудник О.П., Мосягин И.Е., а также для дачи заключения в порядке части 3 статьи 45 ГПК РФ – прокурор города Великого Новгорода Новгородской области.

В судебном заседании суда первой инстанции истец и его представитель поддерживали исковые заявления по указанным в них основаниям.

Представители ответчиков в судебное заседание суда первой инстанции иск не признавали по основаниям, указанным в письменном отзыве.

Третьи лица в судебное заседание суда первой инстанции не явились, извещались о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом, об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

Прокурор полагал иск подлежащим частичному удовлетворению.

Решением Новгородского районного суда Новгородской области от 23 июня 2023г. постановлено:

Исковые заявления Гусева Т.В. удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний (ИНН номер) за счет казны Российской Федерации в пользу Гусева Т.В. (ИНН номер) компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований Гусева Т.В. отказать.

В апелляционной жалобе Гусев Т.В. просит решение суда отменить и вынести новое решение, которым удовлетворить исковые требования в полном объеме по тем основаниям, что размер взысканной компенсации морального вреда не соответствует требованиям закона, принципам разумности и справедливости, судом нарушены нормы материального и процессуального права.

В апелляционной жалобе ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России просит решение суда отменить и принять новое решение, которым в удовлетворении требований отказать в полном объеме по тем мотивам, что судом не в полной мере учтены обстоятельства, имеющие значение для дела, усматривается недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела.

В апелляционной жалобе ФСИН России просит отменить решение суда первой инстанции в части удовлетворенных требований и принять новое решение, которым в удовлетворении требований Гусева Т.В. к ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области, ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России отказать в полном объеме по тем основания, что решение суда вынесено без учета обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, судом не приняты во внимание доводы ФСИН России об отсутствии нарушений требований действующего законодательства РФ со стороны учреждений уголовно-исполнительной системы, доводы и доказательства участников процесса со стороны ответчиков об отсутствии фактов нарушений, указанных в иске, размер взысканной компенсации морального вреда является чрезмерно завышенным и не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем нарушены и неправильно применены нормы материального права.

В апелляционной жалобе ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области просит решение суда отменить и принять новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме по тем мотивам, что решение суда вынесено без учета обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, судом не приняты во внимание доводы ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области об отсутствии вины сотрудников уголовно-исполнительной системы Новгородской области, в связи с чем нарушены и неправильно применены нормы материального права.

От Гусева Т.В. в суд поступили возражения относительно апелляционной жалобы ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России, в которых указывается на несостоятельность доводов жалобы.

Третьи лица врачи Акимченко Е.Г., Дудник О.П., Мосягин И.Е. в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела по апелляционной жалобе извещены надлежащим образом в порядке статьи 113 ГПК РФ и статьи 165.1. ГК РФ, о причинах неявки в суд не сообщили, в связи с чем судебная коллегия считает возможным в силу статьи 167 ГПК РФ рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалоб (абзац 1 пункта 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2021г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

Согласно абзаца 1 части 1 статьи 327.1. ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобах и возражениях относительно жалоб.

В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части (часть 2 статьи 237.1 ГПК РФ).

В силу указанных норм и разъяснений Верховного Суда РФ, судебная коллегия рассматривает настоящее дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, а также проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части, не выходя за пределы требований, изложенных в апелляционных жалобах. Основания для проверки решения суда в полном объеме отсутствуют.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003г. № 23 «О судебном решении» разъяснено, что суду следует учитывать постановления Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые на основании статьи 126 Конституции РФ и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле (подпункты «а» и «б» пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003г. № 23).

В мотивировочной части решения суда могут содержаться ссылки на постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации, а также на обзоры судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденные Президиумом Верховного Суда Российской Федерации (абзац 3 части 4.1 статьи 198 ГПК РФ).

В соответствии с пунктом 2 статьи 328 ГПК РФ, по результатам рассмотрения апелляционной жалобы суд апелляционной инстанции вправе изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционных жалоб, обсудив эти доводы и доводы возражений относительно апелляционной жалобы МСЧ-53, судебная коллегия приходит к следующему.

Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

В силу статьи 52 Конституции Российской Федерации, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда (Определение от 04 июня 2009г. № 1005-О-О).

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).

Пунктом 12 (абзац 3) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник вред, а также факты причинения вреда. Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, причинившем вред. Вина такого лица предполагается, пока не доказано обратное.

Статьей 1069 ГК РФ предусмотрено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации.

Под незаконными действиями (бездействием) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, на которые указано в приведенной статье, следует понимать деяния, противоречащие законам и другим правовым актам.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 ГК РФ и главой 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064-1101 ГК РФ).

В соответствии со статьей 151 (часть 1) ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К нематериальным благам, в силу пункта 1 статьи 150 ГК РФ, относится, в том числе здоровье гражданина, достоинство личности и т.п.

Закрепив в статье 151 ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, законодатель не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации (Определение Конституционного Суда РФ от 16 октября 2001г. № 252-О).

Пунктом 1 (абзац 3) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (действующего на момент предъявления иска и разрешения спора, далее также Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33) разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, здоровье, достоинство личности и др.).

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции) (пункт 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33).

Объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2013 года, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 03 июля 2013г.).

Моральный вред может проявляться в эмоциональных страданиях в результате нарушений со стороны государственных органов и должностных лиц прав и свобод человека и гражданина (пункт 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 15 июля 2020г. № 36-П).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что статьи 151 и 1069 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1099 ГК РФ направлены на реализацию, в частности, положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации (Определения от 25 декабря 2008г. № 1012-О-О, от 24 октября 2013г. № 1663-О).

Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» разъяснено, что условия содержания под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству (абзац 4). Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (абзац 5). При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания (абзац 6). Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (абзац 7).

Из приведенных норм и разъяснений Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится здоровье, достоинство личности.

Разрешая спор, суд указывал на то, что истец содержался под стражей в условиях, которые не в полном объеме соответствовали нормам, установленным законодательством, в том числе и Федеральным законом № 103-ФЗ от 15 июля 1995г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее также Федеральный закон № 103-ФЗ от 15 июля 1995г). В частности, суд исходил из наличия вины ответчиков в причинении истцу морального вреда и доказанности истцом нарушения условий содержания, выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камерах на одного человека и в оказании некачественной медицинской помощи, и наличия причинно-следственной связи между действием (бездействием) сотрудников ответчиков наступившими вредными последствиями для истца.

Данные выводы суда являются обоснованными, поскольку соответствуют требованиям закона, исследованным доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам дела.

Статьей 1 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г. предусмотрено, что указанный федеральный закон регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Согласно статье 4 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г. содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ, принципами и нормами международного права, и не должно сопровождаться действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым (обвиняемым), содержащимся под стражей.

В силу статьи 15 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г., в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых (обвиняемых), а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

Местом содержания под стражей являются изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (статья 7 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995г.).

Согласно подпункту 3 пункта 3 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента РФ от 13 октября 2004г. № 1314, одна из основных задач ФСИН России - обеспечение охраны прав, свобод и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей.

В силу подпункта 6 пункта 3 Положения задачей ФСИН России является создание осужденным и лицам, содержащимся под стражей, условий содержания, соответствующих нормам международного права и федеральных законов.

В пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018г. № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» (далее также Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018г. № 47) обращено внимание, что условия содержания лишенных свободы лиц должны соответствовать требованиям, установленным законом, с учетом режима места принудительного содержания, поэтому существенные отклонения от таких требований могут рассматриваться в качестве нарушений указанных условий. О наличии нарушений условий содержания лиц могут свидетельствовать, например, переполненность камер (помещений), невозможность свободного перемещения между предметами мебели, отсутствие индивидуального спального места, естественного освещения либо искусственного освещения, достаточного для чтения, отсутствие либо недостаточность вентиляции, отопления, отсутствие либо непредоставление возможности пребывания на открытом воздухе, невозможность поддержания удовлетворительной степени личной гигиены, нарушение требований защиты лиц от шума.

В соответствии с пунктом 42 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД РФ от 22 ноября 2005г. № 950 (далее – Правила) подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие нормам санитарной площади в камере на одного человека, установленным Федеральным законом.

Статьей 23 Федерального закона № 103–ФЗ от 15 июля 1995г. предусмотрено, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Санитарную площадь, приходящуюся на одного подозреваемого, обвиняемого или осужденного в камерных помещениях, следует принимать не менее 4,0 кв.м (пункт 9.8 приказа Минюста РФ от 28 мая 2001г. номер-дсп «Об утверждении норм проектирования следственных изоляторов и тюрем Министерства юстиции Российской Федерации».

Таким образом, нарушения личных неимущественных прав (в том числе права на достаточное личное пространство) обвиняемого (подозреваемого), выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камерах на одного человека, унижает его человеческое достоинство и порождает у него чувства тоски, тревоги и собственной неполноценности. Поэтому упомянутые ненадлежащие условия содержания под стражей объективно вызывают у заключенного нравственные страдания (переживания), то есть причиняют ему моральный вред.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33 разъяснено, что моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов, подлежит компенсации за счет соответственно казны Российской Федерации, при установлении виновности этих органов власти, их должностных лиц в совершении незаконных действий (бездействии) за исключением случаев, установленных законом. На основании части 1 статьи 151 ГК РФ суд вправе удовлетворить требование о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, должностных лиц этих органов, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт 37).

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (пункт 12).

В соответствии со статьями 12 и 56 ГПК РФ, гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В связи с этим применительно к настоящему спору, исходя из перечисленных норм и правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, основанием для возложения на Российскую Федерацию ответственности в виде возмещения морального вреда являются следующие обстоятельства: факт причинения истцу морального вреда (физических и/или нравственных страданий), в результате нарушения его личных неимущественных прав и/или посягательства на его нематериальные блага; противоправные действия (бездействие) ответчиков (их работников), выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камерах на одного человека; прямая или косвенная (опосредованная) причинно-следственная связь между противоправными действиями (бездействием) ответчиков и наступлением вредных последствий для истца. Бремя доказывания данных обстоятельств лежит на истце. Если все эти обстоятельства установлены, то вред, причиненный истцу, подлежит возмещению. При доказанности указанных обстоятельств ответчики должны доказать отсутствие вины (в форме умысла или неосторожности) их работников в причинении вреда истцу, то есть доказать наличие обстоятельств, освобождающих их от ответственности. Отсюда следует, что в рассматриваемом случае к ответчикам применяется принцип презумпции вины, заключающийся в том, что ответчики должны доказать, что причинение вреда истцу произошло не по их вине.

Материалами дела, в том числе справкой ФКУ СИЗО–1 (л.д. 47-54, т. 2), достоверно подтверждено, что в период содержания истца в СИЗО–1 (здание СИЗО-1 является объектом культурного наследия «Здание <...>. дата.» и включено в перечень выявленных объектов культурного наследия Новгородской области, режимный корпус построен в дата году) имели место нарушения норм санитарной площади на одного человека, установленные статьей 23 Федерального закона от 15 июля 1995г. № 103-ФЗ, вследствие чего имели место явно стесненные условия содержания под стражей.

Так в частности, истец содержался в камерах режимного корпуса номер, где не обеспечивалась санитарная площадь на одного человека – 4 кв.м., а именно в 2020 году в течение 9 дней (с 15 декабря 2020г. по 23 декабря 2020г. - при заполняемости камеры номер семь человек), в 2021 году в течение 100 дней (с 19-28 июля 2021г., 31 июля 2021г., 02,03 августа 2021г. - при заполняемости камеры номер четыре человека, с 12 августа 2021г. по 23 октября 2021г., с 18 по 31 декабря 2021г. – при заполняемости камеры номер девять-десять человек), в 2022 году – 128 дней (с 01 января 2022г. по 25 апреля 2022г. при заполняемости камеры номер восемь-десять человек, с 06 по 10 мая 2022г., с 13 по 14 мая 2022г., с 09 по 11 июня 2022г., с 24 по 26 июня 2022г. – при заполняемости камеры номер четыре человека). Отсюда следует, что истец в течение 237 дней содержался в камерах, в которых санитарная площадь на одного человека составляла менее 4 кв.м. (от 2,6 до 3,9 кв.м.), при этом в течение 26 дней имело место незначительное отклонение от установленной законом площади помещения в расчете на одного человека.

Данные обстоятельства, подтверждаются исследованными судом первой инстанции доказательствами, которые сторонами и третьими лицами не опровергнуты, а потому правильно признаны судом доказанными и установленными.

Установленные обстоятельства дела свидетельствуют о том, что в результате нарушений условий содержания в Учреждении, выразившихся в необеспечение истца санитарной площади камер, были нарушены его личные неимущественные права (нематериальные блага), гарантированные законом.

При таких обстоятельствах суд правомерно пришел к выводу о том, что содержание истца под стражей в условиях, в которых не была обеспечена норма санитарной площади камер, безусловно, стало причиной нравственных страданий истца, а потому у него возникло право на компенсацию морального вреда.

В связи с установленными выше обстоятельствами, доводы апелляционной жалобы СИЗО-1 и ФСИН России относительно отсутствия нарушений в отношении истца условий содержания в Учреждении, выразившихся в необеспечение истца санитарной площади камер, являются необоснованными, а потому не могут быть приняты во внимание.

Правомерно суд пришел к выводу об отсутствии нарушений прав истца, на которые последний ссылается в исковых заявления, в том числе на малое расстояние от здания СИЗО до здания торгового центра «адрес»; расположение вблизи окон камеры псарни; наличие постоянного шума от близлежащих парковки и псарни; наличие в камерах оборудования с множеством острых металлических и деревянных углов и ребристых поверхностей, задевание которых наносит незначительные травмы; отсутствие в каждом камерном секторе душевой (бани, постирочной); расположение душевой (бани, постирочной) и др.).

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что судом не была дана оценка нарушениям, в числе которых: расположение вблизи здания режимного корпуса псарни (городка для содержания собак и парковки у универмага «адрес»), являющихся источником постоянного шума; наличие в камерах оборудования с множеством острых металлических и деревянных углов и ребристых поверхностей, задевание которых наносило незначительные травмы; отсутствие в каждом камерном секторе душевой (бани, постирочной); расположение душевой (бани, постирочной), требующее прохождения через улицу даже в холодное время, являются несостоятельными и не основанными на законе исходя из следующих фактических обстоятельств дела.

В частности, Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение требований пунктов 7.1, 7.6, 7.7 и 8.38 Свода правил СП 247.1325800.2016 (который устанавливает нормы проектирования и распространяется на строительство, реконструкцию, расширение, техническое перевооружение и капитальный ремонт зданий, помещений и сооружений, предназначенных для размещения и функционирования следственных изоляторов (СИЗО)), указывал на то, что расстояние от окна камеры номер, в которой он содержался в основной период, до противопобегового ограждения, от здания СИЗО до здания торгового центра «<...>» составляет менее 30 м, вблизи окон камеры расположена псарня, близлежащие парковка и псарня являются источниками постоянного шума.

В соответствии с пунктами 7.1 и 8.38 Свода правил СП 247.1325800.2016 городок для содержания служебных собак с кинодромом (специально оборудованная территория, предназначенная для обучения специалистов-кинологов основам дрессировки и тренировки служебных собак) следует размещать в локальной или в хозяйственно-складской зоне (по заданию на проектирование) на отдельном локальном участке с соблюдением норм и санитарных требований, применяемых к содержанию собак, и на расстоянии не менее 100 метров от зданий режимного назначения (с 01 июля 2021г. - на расстоянии не менее 150 м от зданий режимного назначения (пункт 12.8.1)).

Здания режимной зоны следует располагать не ближе 30 метров от противопобегового ограждения. Территория СИЗО должна быть удалена от жилых, общественных, производственных и прочих строений на расстояние не менее 100 метров. Допускается уменьшать расстояние по согласованию со ФСИН России до 50 м включительно при проведении дополнительных мероприятий по обеспечению безопасности объекта (пункты 7.6 и 7.7 Свода правил СП 247.1325800.2016).

Исходя из приведенных выше пунктов Свода правил СП 247.1325800.2016, требования к расстоянию расположения объектов друг от друга относятся к обеспечению безопасности этих объектов, а не к требованиям допустимого уровня шума в камерах. Поэтому указанные требования не влияют на условия содержания истца в СИЗО.

Из представленных Учреждением сведений следует, что в Учреждении расстояние от здания режимного корпуса номер до основного ограждения составляет 30 метров, после основного ограждения находится локальная зона, длинной 15 метров, после начинается парковка торгового центра «<...>». Расстояние от режимного корпуса номер до питомника составляет 5 метров.

Каких-либо допустимых доказательств, подтверждающих постоянный повышенный шум от деятельности парковки и питомника, истцом суду не представлено.

Также, Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение требований пункта 10.3 Свода правил СП 247.1325800.2016, согласно которому все оборудование камер (кровати, столы, скамьи и табуреты и т.д.) надежно крепится к полу или стенам путем их приварки к заранее установленным закладным деталям, острые углы оборудования камер должны быть округлены, указывал на наличие в камерах оборудования с множеством острых металлических и деревянных углов и ребристых поверхностей, задевание которых наносит незначительные травмы.

Между тем, истцом не представлено допустимых и относимых доказательств, подтверждающих как факт нарушения Учреждением указанного пункта Приказа, так и о причинении ему каких-либо травм.

Кроме того, Гусев Т.В., ссылаясь на несоблюдение требований пункта 25 таблицы 6 Свода правил СП 247.1325800.2016, указывал на отсутствие в каждом камерном секторе душевой (бани, постирочной) и расположение душевой (бани, постирочной), требующей прохождение через улицу в холодное время.

Как следует из материалов, в Учреждении имеется 3 душевых (душевая 1 этаж – 5,61 кв.м., душевая 2 этаж – 11,75 кв.м., душевая 3 этаж 11,75 кв.м.) и 1 баня, разделенная на 2 помывочных помещения номер площадью 35,2 кв. м и номер – 37,86 кв.м.

В спорный период Гусев Т.В. содержался в камерах, расположенных в режимном корпусе номер. Заключенные, содержащиеся в режимном корпусе номер, проходят санитарную обработку в бане, а заключенные, содержащиеся в режимном корпусе номер, проходят санитарную обработку в душевых, расположенных на каждом этаже. В режимном корпусе номер душевых не имеется, в связи с отсутствием технической возможности их установки, так как корпус построен в дата году. С учетом установленных обстоятельств и в силу приведенных норм, судебная коллегия полагает, что судом правильно установлено отсутствие со стороны Учреждения вышеуказанных нарушений норм Свода правил СП 247.1325800.2016 и прав истца.

Довод апелляционной жалобы истца о том, что возможность помывки обеспечивалась лишь один раз в неделю, не может быть принят во внимание, поскольку осуществление помывки обвиняемых и подозреваемых в бане регламентируется пунктом 45 Правил номер, в соответствии с которым не реже одного раза в неделю подозреваемые и обвиняемые проходят санитарную обработку, им предоставляется возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут. В рассматриваемом случае, истцу предоставлялась возможность помывки в бане вместо душа, что не может нарушать права истца на помывку.

Выводы суда о наличии нарушений прав истца, на которые последний ссылается в исковых заявления, в том числе на: недостаточное освещение камер (пункт 19.30 приказа); отсутствие в камерах вентиляции, высокая влажность и температура воздуха (пункты 19.13, 19.14 приказа); отсутствие в камерах горячей воды (пункты 19.1, 19.2, 19.5 приказа); отсутствие в режимном корпусе комнаты для мытья и хранения посуды площадью не менее 15 кв.м (пункт 7 таблицы 6 приказа); отсутствие постирочной и сушилки личного белья, оборудованных стиральными машинами и раковинами для стирки (пункт 19.6 приказа, пункты 26, 27 таблицы 6 приказа); количество и площадь прогулочных двориков со спортивным оборудованием не соответствует установленным нормам; отсутствуют тренажеры в прогулочных двориках; скамейки установлены посередине прогулочных двориков; над всей площадью прогулочных двориков сделан навес из полупрозрачного пластика (пункты 10.10, 10.11 приказа, пункт 30 таблицы 6 приказа); несоответствие досмотра посылок и передач установленным нормам; наличие в помещениях камер, грызунов (мышей, крыс), являются необоснованными и не подтвержденными доказательствами.

Так, Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение пункта 19.30 Свода правил СП 247.1325800.2016, согласно которого освещенность камерных помещений должна составлять 300 лк, указывал на недостаточное освещение камер.

Вместе с тем, как видно из материалов дела, естественное освещение камер Учреждения осуществляется через оконный проём. Все камеры, в которых содержался истец, оборудованы одним оконным проёмом, размерами, позволяющими обеспечить в камере достаточное естественное освещение и доступ свежего воздуха. Размеры оконных проемов соответствуют требованиям приказа МЮ РФ от 28 мая 2001г. номер-дсп «Об утверждении норм проектирования следственных изоляторов и тюрем Министерства юстиции Российской Федерации».

В соответствии с пунктом 42 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Минюста РФ от 14 октября 2005г. № 189 (действовавших в момент возникновения спорных отношений, далее также Правила № 189) камеры СИЗО оборудуются светильниками дневного и ночного освещения.

В данном случае, камеры СИЗО, в том числе и камеры, в которых содержался истец, оборудованы светильниками дневного и ночного освещения. Искусственная освещенность камер, в которых содержался истец, осуществлялась в дневное время двумя люминесцентными лампами мощностью 36 Вт каждая (2500 Лм каждая), режим освещенности 16 часов, в ночное время светильником, оборудованным лампой накаливания мощностью 60 Вт (710 Лм), (режим освещенности 8 часов). Суммарный уровень мощности освещения данными лампами составляет 5710 Лм, что соответствует Своду правил СП 247.1325800.2016 «Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования».

Доказательств, подтверждающих, что во всех режимных камерах, где истец содержался, камеры были оборудованы только одной лампой и уровень искусственной освещенности не соответствует требованиям СНиП (ниже нормы), истцом суду не представлено, а судом не установлено.

Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение пунктов 19.13 и 19.14 Свода правил СП 247.1325800.2016, указывает на отсутствие в камерах вентиляции, высокую влажность и температуру воздуха в камерах.

Согласно пункту 42 Правил № 189 камеры СИЗО оборудуются вентиляционным оборудованием.

В помещениях зданий СИЗО в зависимости от их назначения, как правило, следует предусматривать приточно-вытяжную вентиляцию с механическим и естественным побуждением. Во всех камерах следует предусматривать приточную вентиляцию с механическим или естественным побуждением (пункты 19.13 и 19.14 Свода правил СП 247.1325800.2016).

Из представленных Учреждением сведений усматривается, что во всех камерах Учреждения имеется исправная приточно-вытяжная вентиляция. Капитальный ремонт вентиляции был осуществлен в 2009 году.

В ноябре 2012 года и в мае 2018 года был осуществлен капитальный ремонт всех камер Учреждения. В капитальный ремонт входит косметический ремонт камер (стен, потолка, пола), замена неисправного / вышедшего из строя оборудования (в т.ч. принудительной вентиляции).

Текущий ремонт отдельных камер Учреждения, а также ремонт и замена неисправного оборудования (в т.ч. принудительной вентиляции) производится при необходимости и наличия материалов.

Все помещения Учреждения отапливает ООО «ТК <...>» на основании заключенных с Учреждением Государственных контрактов на поставку горячей воды. Подача горячей воды осуществлялась регулярно, перебоев в водоснабжении не было.

Отопительный сезон ежегодно начинается 1 октября заканчивается 1 мая.

Температура воздуха во всех камерах Учреждения соответствует Постановлению Главного государственного санитарного врача РФ от 27 декабря 2010г. № 175 «Об утверждении СанПиН 2.1.2801-10 «Изменения и дополнения №1 к СанПиН 2.1.2.2645-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых помещениях и помещениях» и составляла не ниже 18 °С.

Изложенные обстоятельства, которые свидетельствуют об отсутствии со стороны Учреждения заявленных истцом нарушений Приказа номер, истцом не были опровергнуты доказательствами.

Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение пунктов 19.1, 19.2 и 19.5 Свода правил СП 247.1325800.2016, указывал на отсутствие в камерах горячего водоснабжения.

В соответствии с «Нормами проектирования следственных изоляторов и тюрем Минюста России» от 27 июля 2001г. СП 15-01 камеры для содержания должны быть оборудованы холодным и горячим водоснабжением. Однако в камерах режимного корпуса номер горячее водоснабжение отсутствует, в связи с отсутствием технической возможности её подведения, так как корпус построен в дата году. В камерах режимного корпуса номер горячая вода имеется.

В соответствии с пунктом 43 Правил № 189 при отсутствии в камере водонагревательных приборов либо горячей водопроводной воды горячая вода для стирки и гигиенических целей и кипяченая вода для питья выдаются ежедневно в установленное время с учетом потребности.

Также подозреваемым и обвиняемым разрешено иметь при себе кипятильник, на камеру.

В соответствии с пунктом 1.19 Свода правил СП 247.1325800.2016, здания СИЗО должны быть оборудованы горячим водоснабжением. Подводку горячей воды следует предусматривать, в том числе к умывальникам в камерах (пункт 19.5 Свода правил СП 247.1325800.2016).

    Из материалов дела следует, что истец содержался в камерах, расположенных в режимном корпусе номер, в котором горячее водоснабжение отсутствует, в связи с отсутствием технической возможности её подведения, так как корпус построен в дата году, реконструкция здания осуществлялась в дата году.

Однако, в данном конкретном случае отсутствие горячего водоснабжения в камерах не является нарушением условий содержания, поскольку в соответствии с приведенными выше положениями Правил № 189 наличие горячей водопроводной воды в камерах не является обязательным условием. Лица, содержащиеся в камерах, при отсутствии в них системы подачи горячей водопроводной воды имеют право на ежедневную выдачу им горячей воды с учетом потребности.

Отсутствие горячего водоснабжения, при реальной возможности обеспечения истца по его просьбе горячей водой, позволяло поддерживать удовлетворительную степень личной гигиены, и не свидетельствует о том, что условия, в которых содержался истец, достигали минимального уровня жестокости, требуемой для присуждения компенсации.

Доказательств, подтверждающих необеспечение истца горячей и кипяченой водой, несмотря на его просьбы о выдаче горячей воды, истцом суду не представлено.

Также Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение условий содержания, указывал на отсутствие комнаты для мытья и хранения посуды, постирочной и сушилки личного белья. Между тем, Правилами № 189, наличие указанных помещений в СИЗО не предусмотрено.

В соответствии с пунктом 7 таблицы 6, пунктом 19.6, пунктами 26 и 27 таблицы 6 Свода правил СП 247.1325800.2016 - следственные изоляторы оборудуются комнатой для мытья и хранения посуды (не менее одной на этаж, оборудованной раковиной, трехсекционной ванной для мытья посуды, трапом диаметром 100 мм, поливочным краном), постирочной и сушилкой личного белья заключенных оборудованные стиральными машинами и раковинами для стирки, трапом диаметром 100 мм, поливочным краном. Однако нормы Свода правил СП 247.1325800.2016, как выше указывалось, устанавливают нормы проектирования и распространяется на строительство, реконструкцию, расширение, техническое перевооружение и капитальный ремонт зданий, помещений и сооружений, предназначенных для размещения и функционирования следственных изоляторов (СИЗО) и не регламентируют вопросы оснащения объектов капитального строительства, введенных в эксплуатацию задолго до принятия Свода правил СП 247.1325800.2016 в 2016 году. Более того, в Учреждении в связи со старым годом постройки здания (дата года), отсутствует реальная возможность выделения свободных помещений для их оборудования в комнату для мытья и хранения посуды, постирочную и сушилку. Данные обстоятельства исключают нарушение условий содержания истца.

Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение условий содержания, указывал на несоответствие досмотра посылок и передач установленным нормам.

В соответствии с пунктом 16 части 1 статьи 17 Федерального закона № 103-ФЗ подозреваемые и обвиняемые имеют право получать посылки, передачи.

В целях обнаружения запрещенных предметов, веществ и продуктов питания посылки, бандероли и передачи подвергаются досмотру, в том числе с применением имеющихся в наличии технических средств. Содержимое посылок, бандеролей и передач досматривается тщательно и аккуратно, принимаются меры для обеспечения возможности его дальнейшего использования по назначению (пункт 68 Правил № 189).

То есть в целях соблюдения установленного в местах содержания под стражей режима и предотвращения возможности передачи в посылках запрещенных предметов и веществ передачи и посылки подвергаются досмотру, в результате которого может быть утерян товарный вид вложения. При нарушении целостности упаковки и содержащегося в ней продукта питания, а также при досмотре, разрезании, сломе и т.п., сам продукт не уничтожается, своих свойств не теряет и может быть использован по назначению.

Ссылка истца на то, что в силу пункта 68 Правил № 189 досмотр предметов, веществ и продуктов питания передачи должен быть выборочным, а не полном объеме, является несостоятельной, поскольку ни названный пункт Правил № 189, ни иное законодательство не предусматривает положений о выборочном досмотре предметов, веществ и продуктов питания передачи.

Следовательно, действия сотрудников по досмотру предметов, веществ и продуктов питания, предназначенных для передачи истцу, являлись законными, нарушений прав истца не допущено.

Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение условий содержания, также указывал на наличие на всей территории режимного корпуса, в том числе в камерах, грызунов (мышей, крыс), при этом истец не приводил конкретных обстоятельств о количестве грызунов, наличие которых он наблюдал.

Из представленных Учреждением сведений следует, что Учреждение каждый год заключает контракт со сторонними организациями для оказания услуг по дератизации и дезинсекции помещений Учреждения, в целях выполнения требований Федерального закона от 30 марта 1999г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». Во всех помещениях Учреждения раз в квартал проводится дератизация и дезинсекция.

Следовательно, исполнение контрактов оказания услуг по дератизации и дезинсекции помещений Учреждения, хотя само по себе не исключает эпизодического появления грызунов, однако свидетельствует о соблюдении санитарного режима в Учреждении.

Данные обстоятельств не оспариваются истцом и не опровергаются доказательствами, а потому признаются установленными.

Гусев Т.В., ссылаясь на нарушение условий содержания, безосновательно указывает на то, что количество и площадь прогулочных двориков со спортивным оборудованием не соответствует установленным нормам, отсутствуют тренажеры в прогулочных двориках, скамейки установлены посередине прогулочных двориков, над всей площадью прогулочных двориков сделан навес из полупрозрачного пластика.

В соответствии со статьей 17 Федерального закона № 103-ФЗ и пунктом 134 Правил № 189 подозреваемые и обвиняемые имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа. Продолжительность прогулки устанавливается администрацией СИЗО с учетом распорядка дня, погоды, наполнения учреждения и других обстоятельств. Прогулка предоставляется подозреваемым и обвиняемым преимущественно в светлое время суток. Время вывода на прогулку лиц, содержащихся в разных камерах, устанавливается по скользящему графику (пункт 135 Правил № 189). Прогулка проводится на территории прогулочных дворов. Прогулочные дворы оборудуются скамейками для сидения и навесами от дождя. Во время прогулки несовершеннолетним предоставляется возможность для физических упражнений и спортивных игр (пункт 136 Правил № 189). На прогулку выводятся одновременно все подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в камере (пункт 137 Правил № 189).

Пункты 10.9 -    10.11 Свода правил СП 247.1325800.2016 регламентируют оборудование прогулочных двориков следственных изоляторов.

В силу пункта 67 Приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 03 ноября 2005г. номер-дсп «Об утверждении Инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми, осужденными, содержащимися в СИЗО и тюрьмах» площадь прогулочного дворика на одного заключенного должна составлять 2,5-3 кв.м.

Из представленных ответчиком СИЗО-1 сведений установлено, что в Учреждении имеется 40 прогулочных двориков, общей площадью 659,9 м?.

Режимный корпус номер оборудован 18 прогулочными двориками: 15 двориков площадью по 17 м?; 2 дворика площадью по 15 м?; 1 дворик площадью 13,7 м?. Режимный корпус номер оборудован 22 двориками: 21 дворик площадью по 15-16 м?; 1 дворик площадью 32,4 м?.

Прогулочные дворы Учреждения оборудованы прозрачными навесами от дождя таким образом, что обеспечивает приток свежего воздуха в прогулочный дворик, а также обеспечивает его циркуляцию.

Установка скамейками для сидения в конкретном месте дворика не регламентирована законодательством, в связи с этим скамейками для сидения установлены посередине дворика.

В Учреждении имеется 10 прогулочных двориков, предназначенных для занятия спортом всех заключенных (5 в режимном корпусе номер и 5 в режимном корпусе номер). В них установлен спортивный инвентарь: турники, брусья и баскетбольное кольцо.

Ежедневно на прогулку выводятся все заключенные. Подозреваемые, обвиняемые, осужденные, из одной камеры, выводятся на прогулку в один прогулочный дворик. Вывод на прогулку производится по скользящему графику в соответствии с количеством лиц, содержащихся в одной камере и, следовательно, с площадью прогулочного дворика. В спорный период вывод истца в прогулочный дворик со спортивным инвентарем зависел от указанных выше факторов.

Изложенные обстоятельства истцом не опровергнуты и свидетельствуют об отсутствии со стороны Учреждения приведенных истцом нарушений условий содержания.

Таким образом, разрешая настоящий спор, суд первой инстанции ошибочно пришел к выводу о том, что ответчиками Учреждением и ФСИН в отношении истца допускались приведенные им в исковом заявлении нарушения условий содержания (за исключением нарушения норм санитарной площади на одного человека).

    Разрешая исковые требования Гусева Т.В. о возмещении морального вреда, связанного с причинением вреда здоровью истца, суд исходил из следующего.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 41 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья. Так, в силу части 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ (далее также Федеральный закон от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ).

В статье 4 (пункты 1, 2 и 6) Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; доступность и качество медицинской помощи.

Статьей 2 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ предусмотрено, что: медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3); медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (пункт 4): лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья и качества жизни (пункт 8); качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики и лечения (пункт 21).

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 18 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ каждый имеет право на охрану здоровья, которое обеспечивается в том числе и оказанием доступной и качественной медицинской помощи.

Каждый имеет право на медицинскую помощь, в том числе имеет право на профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях (часть 1 и пункт 2 части 5 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ).

В соответствии со статьей 16 Федерального закона от 15 июля 1995г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее также Федеральный закон от 15 июля 1995г. № 103-ФЗ) в целях обеспечения режима в местах содержания под стражей Приказом Минюста России от 14 октября 2005г. № 189 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы» (далее также Правилами внутреннего распорядка), которыми, в частности, устанавливается порядок медико-санитарного обеспечения подозреваемых и обвиняемых (пункт 13).

При ухудшении состояния здоровья лица, содержащегося под стражей, его медицинское освидетельствование проводится медицинскими работниками СИЗО безотлагательно (пункт 130 Правил внутреннего распорядка).

Статьей 24 Федерального закона от 15 июля 1995г. № 103-ФЗ предусмотрено то, что оказание медицинской помощи в местах содержания под стражей организуются в соответствии с законодательством в сфере охраны здоровья (часть 1). Порядок оказания медицинской определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения, федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний (часть 2). При ухудшении состояния здоровья подозреваемого или обвиняемого сотрудники мест содержания под стражей безотлагательно принимают меры для организации оказания подозреваемому или обвиняемому медицинской помощи (часть 4).

Статьей 26 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ предусмотрено, что лица, заключенные под стражу, отбывающие наказание в виде лишения свободы, имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, в соответствии с законодательством Российской Федерации (часть 1). При невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы лица, заключенные под стражу или отбывающие наказание в виде лишения свободы, имеют право на оказание медицинской помощи в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, а также на приглашение для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций в порядке, установленном в порядке, установленном Правительством Российской Федерации (часть 3).

Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 декабря 2012г. № 1466 утверждены Правила оказания лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения, а также приглашения для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее также Правила № 1466).

Согласно Правилам № 1466 под невозможностью оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы понимаются: отсутствие в учреждении уголовно-исполнительной системы врача-специалиста соответствующего профиля или квалификации, оборудования или условий для оказания необходимого объема медицинской помощи (подпункт «а» пункта 3). Приглашение для проведения консультации осуществляется в рамках оказания лицам, лишенным свободы, первичной медико-санитарной помощи (пункт 9).

Во исполнении статьи 24 Федерального закона от 15 июля 1995г. № 103-ФЗ и статьей 26 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ, Приказом Минюста РФ от 28 декабря 2017г. № 285 утвержден Порядок организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы (далее также Порядок № 285).

Порядком № 285 предусмотрено, что оказание медицинской помощи лицам, заключенным под стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами) медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных непосредственно ФСИН России, а при невозможности оказания медицинской помощи в медицинских организациях УИС - в иных медицинских организациях государственной и муниципальной системы здравоохранения (пункт 2). При наличии медицинских показаний назначаются дополнительные исследования и консультации врачей-специалистов (пункт 26).

В соответствии с частью 1 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323–ФЗ должностные лица организаций несут ответственность за обеспечение реализации гарантий и соблюдение прав и свобод в сфере охраны здоровья, установленных законодательством Российской Федерации.

Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33 разъяснено, что причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 48 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33, медицинские организации несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на медицинскую организацию возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Из приведенных выше конституционных и правовых норм, а также из правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ следует, что нарушение прав в сфере охраны здоровья, выразившееся в неоказании лицу, содержащему под стражей, надлежащей медицинской помощи, влечет нарушение гарантированных законом личных неимущественных прав указанного лица, который в связи с этим подвергается физическим и нравственным страданиям. То есть само по себе нарушение прав на охрану здоровья вызывает физические и нравственные страдания (переживания), и причиняет тем самым моральный вред.

Как усматривается из содержания искового заявления и объяснений истца, последний просил возместить моральный вред, причиненный ему виновными противоправными (незаконными) действиями (бездействием) сотрудников МСЧ-53 по неоказанию ему надлежащей медицинской помощи в связи с имеющимися у него заболеваниями <...> и <...>, а также <...> заболеванием, вследствие чего его состояние здоровья ухудшилось и ему был причинен вред здоровью (поражение тканей <...>, образование <...> и понижение <...> <...>), который вызвал физические и нравственные страдания, то есть причинил ему моральный вред.

Утверждения и объяснения истца в части возникновения <...> заболевания и наступления последствий этого заболевания, подтверждены имеющимися в деле медицинскими документами, которые были проанализированы экспертами при проведении судебной медицинской экспертизы.

    По заключению судебно-медицинская экспертиза от 24 мая 2023г. № номер (далее также судебная экспертиза или экспертное заключение), составленному экспертами Автономной некоммерческой организацией «<...> «<...>», диагноз «<...>» установлен Гусеву Т.В. не в полном объеме и несвоевременно, не учтены <...> проявления, поэтому несвоевременно назначалось обследование <...>. Не проводилась лабораторная диагностика для определения возбудителя патологического процесса. Не назначалось <...> противовирусной терапии.

    При обращении Гусева Т.В. за медицинской помощью в период его содержания в СИЗО-1 с 06 декабря 2019г. по 24 июля 2020г. имелись показания к его госпитализации, лечении, дальнейшей диагностике, требовалось дообследование в условиях <...> стационара, наблюдение и лечение <...>.

    На основании проведенного судебно-медицинского исследования представленных на экспертизу материалов, комиссия экспертов пришла к выводу о том, что при обращении Гусева Т.В. за медицинской помощью в период его содержания в СИЗО-1 с 06 декабря 2019г. по 24 июля 2020г. медицинская помощь оказана не в полном объеме и несвоевременно. Отсутствие своевременной и надлежащей помощи могло стать причиной развития осложнений – 25 сентября 2020г. констатирована <...>, по поводу чего в последующем потребовалось оперативное лечение.

    По мнению комиссии экспертов, при своевременном лечении у Гусева Т.В. <...> проявлений течение <...> могло быть более благоприятным – без формирования <...> <...> и значительного понижения <...> на <...>.

Изложенное заключение судебной экспертизы в указанной части является достаточно обоснованным и мотивированным, составлено квалифицированными экспертами, которые полно ответили на поставленные перед ними вопросы и пришли к выводам о наличии причинной связи между ненадлежащим и несвоевременным оказанием медицинской помощи и наступившими последствиями для здоровья истца в виде возникновения <...> заболевания с диагнозом «<...>», которое повлекло к значительному понижению <...> на <...>. Экспертиза проведена в соответствии с приказом Минздравсоцразвития России от 24 апреля 2008г. № 194н, утвердившим Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека». Каких-либо оснований не доверять заключению судебной экспертизы, а также оснований усомниться в компетенции экспертов, которые были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, не имеется. Заключение судебной экспертизы составлено в соответствии с требованиями Федерального закона от 31 мая 2001г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и положениями статьи 86 ГПК РФ, и не противоречит совокупности доказательств (медицинские документы и т.п.), собранных по настоящему делу, и является допустимым и достоверным доказательством.

Заключение судебной экспертизы соответствует требованиям Федерального закона «О государственной судебно–экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001г. №73–ФЗ и согласуется с исследованными по делу доказательствами (медицинскими документами), а потому является допустимым и достоверным доказательством.

Достоверных и надлежащих доказательств, которые бы объективно опровергали выводы судебной экспертизы, лицами, участвующими в деле, в силу статьи 56 ГПК РФ в суд первой инстанции не было представлено, а судом не установлено.

Какой-либо недостаточной ясности или неполноты заключения судебной экспертизы и/или каких-либо существенных противоречий в выводах экспертизы, не усматривается, а потому предусмотренных статьей 87 ГПК РФ оснований для назначения повторной или дополнительной экспертизы, у суда апелляционной инстанции не имеется. Поэтому ходатайство истца о назначении по делу дополнительной судебно-медицинской экспертизы, не могло быть удовлетворено.

С учетом указанных обстоятельств судом первой инстанции достоверные выводы судебной экспертизы обоснованно положены в основу решения суда.

В этой связи доводы апелляционной жалобы МСЧ-53 о том, что суд при разрешении спора не учел частичное противоречие выводов судебной экспертизы, являются несостоятельными и не могут быть приняты во внимание.

    Все установленные по делу обстоятельства ненадлежащего оказания медицинской помощи истцу дают достаточно оснований для вывода о том, что ответчик МСЧ-53 вопреки указанных выше требований законодательства, не в полном объеме и несвоевременно оказал истцу медицинскую помощь, что могло стать причиной развития осложнений – 25 сентября 2020г. констатирована <...> <...>, по поводу чего в последующем потребовалось оперативное лечение.

Отсюда следует, что формирование у Гусева Т.В. <...> и значительное понижение <...>, то есть причинение вреда здоровью истца, вызвавшего физические и нравственные страдания (моральный вред), произошло по неосторожной вине ответчика МСЧ-53, который, имея реальную возможность в полном объеме и своевременно оказать истцу медицинскую помощь по поводу <...> заболевания, этого не сделал без уважительных причин, полагая, что оказывал истцу достаточную медицинскую помощь.

Допустимых и достоверных доказательств, которые бы объективно подтверждали отсутствие вины ответчиков МЧС-53 и ФСИН в причинении вреда здоровью истца, ответчиками в силу статьи 56 ГПК РФ ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не представлено.

    Таким образом, как верно указал суд первой инстанции, доказательств того, что медицинская помощь относительно лечения <...> заболевания была оказана Гусева Т.В. со стороны МСЧ-53 надлежащего качества, суду первой инстанции не было представлено.

Доводы апелляционной жалобы СИЗО-1, МСЧ-53 и ФСИН об отсутствии вины ответчиков в причинении вреда здоровью истца, являются несостоятельными, поскольку не подтверждаются доказательствами.

Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что неоказанием истцу своевременной надлежащей медицинской помощи (медицинской услуги) МСЧ-53 нарушила личные неимущественные права истца на охрану здоровья.

Сам по себе указанный факт нарушения неимущественного права на охрану здоровья не мог не вызвать у истца физические и нравственные страдания. Отсюда следует, что упомянутыми действиями (бездействием) МСЧ-53 истцу был причинен моральный вред.

Поскольку неоказание надлежащей медицинской помощи не соответствовало требованиям закона, то изложенные выше действия (бездействия) сотрудников (должностных лиц) МСЧ-53 являлись незаконными.

Следовательно, истцом были доказаны: факт нарушения его личных неимущественных прав (ухудшение состояния здоровья в виде значительного снижения <...>), повлекший причинение морального вреда, и факт наличия причинной связи между незаконными действиями (бездействием) ответчиков и возникновением у истца морального вреда.

    При этом с учетом установленных обстоятельств дела и выводов заключения судебной экспертизы, следует признать недоказанным факт того, что в отношении истца имело место неоказание надлежащей медицинской помощи относительно заболеваний <...> и хронический <...>». Доводы истца о доказанности указанного факта опровергаются заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам которого, в период содержания Гусева Т.В. в СИЗО-1 с 06 декабря 2019г. по 24 июля 2020г. диагностические мероприятия при обращении Гусева Т.В. за медицинской помощью по поводу <...> и вирусного <...>» выполнены в полном объеме, своевременно и надлежащего качества. Диагнозы <...> и вирусный <...>» без биохимической активности установлены своевременно и верно. Доказательств обратного истцом не представлено.

Допустимых и достоверных доказательств отсутствия вины (вина в данном случае в силу статьи 1064 ГК РФ презюмируется) ответчиков в нарушении личных неимущественных прав истца, а соответственно и в причинении истцу морального вреда ни ответчиками, ни третьими лицами в силу статьи 56 ГПК РФ в суд не представлено.

При таких обстоятельствах, как содержание истца под стражей в условиях, в которых не была обеспечена норма санитарной площади камер на одного человека, так и неоказание истцу надлежащей медицинской помощи, безусловно стало причиной физических и нравственных страданий истца, а потому у него возникло право на компенсацию морального вреда.

Установленные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что виновными незаконными действиями (бездействием) сотрудников СИЗО-1 и МСЧ-53 истцу был причинен моральный вред, а потому у суда имелись основания для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.

Надлежащим ответчиком по указанному требованию о взыскании компенсации морального вреда является ФСИН России по следующим основаниям.

Согласно статье 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо.

В соответствии со статьей 125 ГК РФ от имени Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (пункт 1).

В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, от имени Российской Федерации могут выступать государственные органы, а также юридические лица (пункт 3).

Статьей 158 БК РФ предусмотрено, что главный распорядитель бюджетных средств отвечает от имени Российской Федерации по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств (подпункт 12.1. пункта 1).

Главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени Российской Федерации в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного физическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, выступает соответственно главный распорядитель средств федерального бюджета (подпункт 1 пункта 3).

Подпунктом 6 пункта 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004г. № 1314, определено, что ФСИН России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.

Поэтому в настоящем споре ответственность перед истцом несет государство - Российская Федерация - в лице ФСИН России (главный распорядитель средств федерального бюджета) за счет казны Российской Федерации.

Принимая решение, суд взыскал с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 400000 руб.

В этой связи необходимо отметить, что заслуживают внимание доводы апелляционной жалобы истца о том, что в рассматриваемом споре суду следовало определить размер компенсации морального вреда отдельно за нарушение прав истца на надлежащие условия содержания и за нарушение прав истца на охрану здоровья.

Размер компенсации морального вреда определяется в соответствии с правилами статей 151 (часть 2) и 1101 ГК РФ.

Согласно части 2 статьи 151 и статьи 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, который оценивается с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ гражданское законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие принципы для определения размера такой компенсации (статьи 151 и 1101 ГК РФ). Применяя правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения (Определения Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003г. № 404-О, от 07 июня 2013г. № 991-О и др.).

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33 разъяснено, что при разрешении спора о компенсации морального вреда, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав (пункт 25).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред; характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда, а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни (пункт 27).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28).

Пунктом 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022г. № 33 разъяснено, что при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости. В связи с этим сумма компенсации морального вреда должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания, устранить эти страдания либо сгладить их остроту. Вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы.

В соответствии с пунктом 32 (абзац 4) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010г. № 1 размер компенсации морального вреда определяется судом с учетом требований разумности и справедливости, исходя из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Задача расчета размера компенсации морального вреда является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю (разъяснение пункта 18 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 16 марта 2016г.).

Разумные и справедливые пределы компенсации морального вреда являются оценочной категорией, четкие критерии его определения применительно к тем или иным категориям дел не предусматриваются. В каждом конкретном случае суд вправе определить такие пределы с учетом конкретных же обстоятельств дела. При определении размера компенсации морального вреда действует принцип свободного усмотрения суда, основанного на индивидуальных обстоятельствах каждого дела и характере спорных правоотношений. Потерпевший в связи с причинением вреда жизни и/или здоровью освобождается от доказывания наличия морального вреда и обоснования заявленного размера компенсации морального вреда (Определение Верховного Суда РФ от 08 февраля 2022г. № 3-КГ21-7-К3)

В силу приведенных правовых норм, правовой позиции Конституционного Суда РФ и разъяснений Верховного Суда РФ, определение размера компенсации морального вреда законодателем отнесено к исключительной компетенции суда, который выслушивает доводы сторон и исследует доказательства, и принимает решение в соответствии с требования приведенных выше правовых норм и с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего, а также принципов разумности, справедливости, соразмерности и свободного усмотрения.

Принимая во внимание, что судом первой инстанции отдельно не определен размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию за нарушение условий содержания истца, то данный вопрос подлежит разрешению судом апелляционной инстанции.

Требуемый истцом (далее также потерпевший) размер компенсации морального вреда, причиненного нарушением условий содержания, в сумме 856 000 руб., является явно завышенным.

Определяя размер компенсации морального вреда, причиненный нарушением норм санитарной площади, судебная коллегия учитывает обоснованность содержания истца под стражей, длительность нарушения его неимущественных прав (237 дней, из которых 26 дней имело место незначительное отклонение от установленной законом площади помещения в расчете на одного человека), непродолжительность времени, прошедшего с момента перенесения истцом страданий и до обращения его в суд, индивидуальные особенности потерпевшего (возраст истца на момент причинения вреда - номер лет, состояние его здоровья – наличие хронических заболеваний, предшествующий жизненный опыт истца содержания под стражей, в том числе и пребывания в подобных условиях), от которого зависит степень нравственных страданий, отсутствие негативных последствий от нарушенных прав истца, степень неосторожной формы вины ответчиков СИЗО-1 и ФСИН в причинении вреда.

С учетом изложенных обстоятельств, размер компенсации морального вреда следует определить в 10000 руб.

Указанный размер компенсации морального вреда в данном конкретном случае соответствует характеру и объему причиненных истцу нравственных страданий и отвечает требованиям разумности, справедливости, соразмерности.

Требуемый истцом размер компенсации морального вреда, причиненный нарушением прав на охрану здоровья, повлекшим вред здоровью в виде значительного снижения <...>, в сумме 4 000 000 руб., как верно указал суд первой инстанции, является явно завышенным.

Определяя размер морального вреда, судебная коллегия принимает во внимание: обстоятельства оказания некачественной медицинской помощи истцу и причинения вреда здоровью, повлекшего моральный вред (нарушение ответчиком МСЧ-53 требований оказания качественной медицинской помощи, наличие не прямой, а косвенной причинно-следственной связи между нарушениями названного ответчика и наступлением вредных последствий, степень вины работников ответчика в форме неосторожности, отсутствия в действиях потерпевшего какой–либо вины в произошедшем событии); характер и степень физических и нравственных страданий потерпевшего, связанных с ненадлежащим оказанием медицинской помощи; относительно продолжительный период нарушения прав истца на охрану здоровья (неоказания качественной медицинской помощи – с 06 декабря 2019г. по 24 июля 2020г.); длительность физической боли, вызванной <...> заболеванием и вынужденным оперативным лечением этого заболевания; характер и степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего (возраст (номер лет) и состояние здоровья (наличие хронических заболеваний) потерпевшего, от которых зависит степень страданий); наличие тяжелых негативных последствий в виде значительного снижения <...>; необходимость продолжения лечения и проведения операции; частичная утрата привычного восприятия окружающего мира; материальное (финансовое) положение ответчика ФСИН, имеющего как юридическое лицо реальную возможность возместить вред.

На основании установленных обстоятельств причинения потерпевшему морального вреда, в соответствии с положениями статей 151,1101 ГК РФ и руководствуясь принципами разумности, справедливости и соразмерности, а также в целях соблюдения баланса интересов сторон, суд правомерно определил размер компенсации морального вреда, вызванный причинением истцу вреда здоровью, в сумме 400 000 руб.

Каких–либо оснований для освобождения Российской Федерации в лице ФСИН России от ответственности по возмещению причиненного истцу морального вреда, увеличения или уменьшения размера морального вреда, не имеется.

Как доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд необоснованно занизил требуемый им размер компенсации морального вреда, так и доводы апелляционных жалоб ответчиков о том, что определенный судом размер компенсации морального вреда является явно завышенным и не отвечает требованиям разумности и справедливости, не свидетельствуют о незаконности судебного решения, поскольку размер компенсации морального вреда определен с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств причинения вреда, характера и степени понесенных истцом физических и нравственных страданий. По мнению судебной коллегии, размер компенсации морального вреда, определенный судом, является разумным и справедливым.

Доводы апелляционной жалобы истца сводятся к изложению своей позиции по делу, собственной оценке доказательств и установленных обстоятельств, и не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судом первой инстанции были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенного судебного решения в апелляционном порядке.

Доводы апелляционной жалобы истца об отклонении судом ходатайств о вызове и допросе в качестве свидетелей сокамерников, место нахождение которых следовало установить суду, являются необоснованными и не могут свидетельствовать о нарушении прав истца, а также принципа состязательности и равноправия сторон, поскольку согласно части 3 статьи 67 ГПК РФ право оценки достоверности, допустимости, достаточности и взаимной связи доказательств принадлежит суду. В рассматриваемом случае, суд счел достаточным для разрешения спора собранных по делу доказательств и дал им надлежащую оценку по правилам статьи 67 ГПК РФ.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что при отсутствии сведений о степени тяжести причиненного вреда здоровью истца суд не мог достоверно определить размер компенсации морального вреда, не влекут отмену решения суда, поскольку при определении размера компенсации морального вреда суд, исходя из совокупности представленных в материалы дела доказательств, учитывал существенные (тяжелые) последствия ненадлежащего оказания медицинской помощи как значительное снижение <...>.

Довод апелляционной жалобы истца о необоснованном отказе в назначении дополнительной судебной экспертизы подлежит отклонению, поскольку в рассматриваемом случае отказ в назначении дополнительной экспертизы судом первой инстанции обоснованно мотивирован отсутствием оснований, предусмотренных частью 1 статьи 87 ГПК РФ.

Доводы апелляционных жалоб МСЧ-53, СИЗО-1 и ФСИН России о том, что нарушения условий содержания истца не могли служить основанием для взыскания в его пользу компенсации морального вреда, не могут быть приняты во внимание, поскольку статьей 151 ГК РФ предусмотрено право гражданина, под░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░, ░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░). ░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░, ░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 2 ░░░░░░ 1064 ░░ ░░, ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░ ░░ ░░░░░. ░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░-1 ░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░, ░, ░░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░ 56 ░░░ ░░, ░ ░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░, ░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░░) ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░-53 ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░. ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) ░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░. ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ (░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░) ░░░░░. ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ (░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░) ░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░. ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) ░░░░░░░░░░░ ░░░, ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░░) ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░, ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░-░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░ ░░░░░░░░. ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░ 1 ░░░░░░ 208 ░░ ░░ ░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ 11 ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░ 15 ░░░░░░ 2022░. № 33, ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░.

░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░ ░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░.

░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 10 000 ░░░. ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░, ░ ░░░░░░░ 400 000 ░░░.

░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░, ░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░.

░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ 327-330 ░░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░

░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░ ░:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 23 ░░░░ 2023░. ░░░░░░░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░: «░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 10 000 ░░░. ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 400 000 ░░░.».

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░.░., ░░░░ ░░░-53 ░░░░ ░░░░░░, ░░░ ░░░░-1 ░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░ – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░:

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ «29» ░░░░░ 2024░.