Решение по делу № 8Г-19367/2023 [88-19610/2023] от 24.08.2023

УИД 10RS0011-01-2022-004372-20

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-19610/2023

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Санкт-Петербург                                                      2 октября 2023 года

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Козловой Е.В.,

судей Сенчуковой Е.В., Шлопак С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 и кассационное представление прокурора Республики Карелия на решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 9 февраля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 16 мая 2023 года по гражданскому делу № 2-25/2023 по иску ФИО1 к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Карелия «Городская поликлиника № 2», министерству здравоохранения Республики Карелия, администрации Петрозаводского городского округа о взыскании убытков, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Сенчуковой Е.В., заключение прокурора отдела управления Главного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мазиной О.Н., поддержавшей кассационное представление, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Карелия «Городская поликлиника № 2» (далее по тексту – ГБУЗ РК «Городская поликлиника № 2»), министерству здравоохранения Республики Карелия и администрации Петрозаводского городского округа о взыскании убытков и компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований ФИО1 указала, что в январе 2021 года обратилась к врачу-офтальмологу ГБУЗ РК «Городская поликлиника № 2» с жалобами на снижение уровня зрения после перенесенного заболевания коронавируса. Однако врачом не был установлен правильный диагноз, не назначено лечение в разумные сроки в рамках обязательного медицинского страхования. Министерством здравоохранения Республики Карелия в предоставлении квоты было отказано. При таких обстоятельствах ФИО1 была вынуждена обратиться в платные офтальмологические клиники, где был установлен точный диагноз.

Необходимое лечение ФИО12 получила в клинике офтальмологии Санкт-Петербурга, в клинике Санкт-Петербургский филиал ФГАУ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. академика С.Н. Фёдорова». Расходы на оплату лечения составили 109 200 руб., транспортные услуги составили 6 544 руб. 40 коп.

На основании изложенного, ФИО1 просила суд взыскать с надлежащего ответчика денежные средства, затраченные на лечение по договору на оказание платных медицинских услуг, компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Решением Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 9 февраля 2023 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 16 мая 2023 г., с ГБУЗ РК «Городская поликлиника № 2» в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере 15 000 руб. и в доход бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб. В удовлетворении иска в остальной части отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит судебные акты отменить как принятые с нарушением норм материального и процессуального права. В обоснование жалобы ссылается на несвоевременное и некачественное оказание ей медицинской помощи, несоответствие взысканной компенсации морального вредя степени вины ответчиков и тяжести причиненных истцу физических и нравственных страданий.

В кассационном представлении прокурор Республики Карелия просит об отмене судебных актов, ссылаясь на нарушения судами норм процессуального и материального права, правил оценки доказательств. Указывает на неверное установление судами юридически значимых обстоятельств по делу, наличие нарушений при оценке заключения судебной экспертизы. Полагает, что исковые требования подлежат удовлетворению в полном объеме, с учетом также того, что с 1985 года ФИО1 оказывалась ненадлежащая медицинская помощь.

     Лица, участвующие в деле, в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции участники процесса, извещенные судом о времени и месте рассмотрения дела по кассационной жалобе, не явились, сведений об уважительности причин неявки не предоставили.

С учетом части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела кассационную жалобу в отсутствии не явившихся участников процесса (их представителей).

Проверив законность и обоснованность судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, заслушав заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы и кассационного представления и отмены судебных актов нижестоящих судов.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

В ходе рассмотрения дела судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО12 обращалась к врачу-окулисту в ГБУЗ РК «Городская поликлиника № 2» с жалобами на ухудшение зрения. По результатам обследования ФИО1 установлен диагноз: начальная возрастная катаракта, рекомендована явка к врачу по состоянию или через шесть месяцев.

Повторно ФИО1 обратилась 18 октября 2019 г., ей установлен аналогичный диагноз.

Следующее обращение имело место 12 апреля 2021 г. По результатам осмотра установлен диагноз: начальная осложненная катаракта OU. ВМД - сухая форма OD, ангиосклероз, влажная форма - OS? В плане - консультация в ОЦК.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 осмотрена окулистом ГБУЗ РК «Городская поликлиника №», произведена запись на ФЭК в клинику Мечникова на ДД.ММ.ГГГГ на обследование для проведения процедуры факоэмульсификации по ОМС.

26 и ДД.ММ.ГГГГ после консультаций со специалистами ООО «Офтальмологический центр Карелии» ФИО1 в ГБУЗ РК «Городская поликлиника №» проведено дополнительное обследование и установлен диагноз: незрелая катаракта OU, экссудативная форма OU, даны рекомендации по лечению, в том числе интравитреальное введение ингибитора ангиогенеза.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 самостоятельно обратилась в Глазную клинику доктора ФИО6, где ей был установлен диагноз: OD –ВМД (влажная форма). Начальная возрастная катаракта. Гипертоническая ангиопатия. Синдром сухого глаза. Рекомендовано интравитреальное введение ингибитора ангиогенеза на правый глаз. Оперативное лечение катаракты на левый глаз. Стоимость консультации и снимков составила 3 000 руб.

ДД.ММ.ГГГГ по результатам приема в ГБУЗ РК «Городская поликлиника №» для уточнения диагноза ФИО1 записана в ООО «Офтальмологический центр Карелии», в котором ей установлен диагноз незрелая возрастная катаракта, рекомендована факоэмульсификация.

Также ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ РК «Городская поликлиника №» ФИО1 записана в рамках ОМС на проведение оптической когерантной томографии на ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ «Республиканская больница им. ФИО7» и в рамках ОМС повторно записана в клинику СЗГМУ им. ФИО8 на ДД.ММ.ГГГГ От госпитализации ФИО1 отказалась, однако самостоятельно обратилась за предоставлением платных медицинских услуг в Офтальмологический центр «Зрение» <адрес> и в ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр «Межотраслевой научно-технический комплекс» «Микрохирургия глаза» имени академика С.Н.Фёдорова» Министерства здравоохранения РФ.

ДД.ММ.ГГГГ в клинике офтальмологии <адрес> ФИО1 проведено лечение с введением лекарственного препарата «Эйлиа», стоимость лечения составила 27 000 руб.

В ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр «Межотраслевой научно-технический комплекс» «Микрохирургия глаза» имени академика С.Н.Фёдорова» ФИО9 также оказаны платные медицинские услуги: ДД.ММ.ГГГГ – факоэмульсификация катаракты с имплантацией ИОЛ, стоимость лечения 55 200 руб., ДД.ММ.ГГГГ - лечение с введением лекарственного препарата «Эйлиа», стоимость лечения 24 000 руб.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 обратилась в ГБУЗ РК «Городская поликлиника №» за направлениями для обследования перед госпитализацией в глазное отделение ГБУЗ «Республиканская больница им. ФИО7».

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 госпитализирована в ГБУЗ «Республиканская больница им. ФИО7», ей проведено оперативное лечение - эндовитриальное введение лекарственного препарата.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 получила бытовую травму - вывих плечевого сустава, от госпитализации отказалась.

    Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статьями 150, 151, 1099, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», давая оценку представленным доказательствам, в том числе заключению судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, выполненной ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия имени ФИО10», установив наличие дефектов оказания медицинской помощи ФИО1 в виде неверно выставленного диагноза, пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения в части заявленных исковых требований.

     При этом суд первой инстанции исходил из того, что первоначальный диагноз ДД.ММ.ГГГГ врачом-окулистом ГБУЗ РК «Городская поликлиника №» установлен неправильно, однако данная ошибка не повлияла на организацию лечения и офтальмологический статус ФИО1 При этом суд не установил прямой причинно-следственной связи между состоянием зрения ФИО1 и полученной ею бытовой травмой.

Проверяя законность решения в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для его отмены либо изменения, согласился с выводами суда первой инстанции, ввиду чего судебная коллегия по мотивам, изложенным в апелляционном определении, оставила решение суда без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что вопреки доводам кассационной жалобы и кассационного представления, выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные отношения сторон.

Разрешая заявленные требования, суд правильно определил характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора.

Нарушений процессуального закона, исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела, при апелляционном рассмотрении дела также не допущено.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 23-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (статья 2 Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 6 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи реализуется путем оказания медицинской помощи пациенту с учетом его физического состояния.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с положениями статей 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющих общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Для привлечения к ответственности в виде возмещении вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При разрешении спора судебными инстанциями верно определены юридически значимые обстоятельства, которые в полном объеме установлены на основании надлежащей оценки представленных сторонами доказательств в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В силу части 2 статьи 86 названного кодекса заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

В целях проверки доводов сторон, судом в рамках рассмотрения настоящего спора судом была назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия имени ФИО10».

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, при обращении к врачу-офтальмологу ГБУЗ РК «Городская поликлиника №» ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 выставлен диагноз: Начальная осложнёФИО3 катаракта обоих глаз. Возрастная макулярная дегенерация, сухая форма правого глаза. Возрастная макулярная дегенерация, влажная форма левого глаза. Дальнейшие обследования и записи уточняют, что влажная форма присутствует на правом глазу, сухая форма – на левом глазу.

Таким образом, экспертами выявлен недостаток (дефект) оказания медицинской помощи в виде неверно выставленного диагноза.

Вместе с тем, выявленный недостаток не повлиял на организацию оказания медицинской помощи, так как в дальнейшем диагноз выставлен верный. Объём исследований для уточнения диагноза и лечения соответствовал офтальмологическим стандартам.

Иных недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи ФИО1 не выявлено.

Выявленная у ФИО1 катаракта может быть классифицирована как возрастная, а не осложнёФИО3 и оперативное лечение осуществляется в плановом порядке, без ограничения временными рамками выполнения интравитреальных инъекций антиангиогенных препаратов.

Показаний для срочных диагностических мероприятий и лечения у ФИО1 не выявлено. Необходимость в проведенных срочных платных медицинских услугах отсутствовала. Данные медицинские услуги могли быть оказаны по программе ОМС в сроки, отвечающие характеру заболеваний и исключающие риск развития осложнений.

Полученная ФИО1 в сентябре 2021 года травма руки не могла быть обусловлена действиями (бездействием) медицинского персонала, так как на момент травмы ФИО1 была прооперирована и острота зрения составляла 40 % на правом глазу и 100 % на левом глазу.

Экспертиза была назначена и проведена в соответствии с порядком, установленным положениями статей 82, 84 и 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Нарушений при производстве экспертизы и даче заключения требования Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", положений статей 79, 83 - 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которые бы свидетельствовали о неполноте, недостоверности и недопустимости заключения экспертизы и неправильности сделанных выводов суда по доводам кассационной жалобы не установлено.

Доказательства, которые бы свидетельствовали о недостоверности выводов экспертов, в материалы дела не представлены.

Доводы кассационной жалобы о том, что заключение эксперта противоречит заключениям оперирующих хирургов-офтальмологов, не может являться основанием для признания заключения экспертов недопустимым доказательством. Целью проведения экспертизы и является необходимость в специальных познаниях в области медицины, разрешение возникших вопросов при установлении юридически значимых обстоятельств. Экспертами даны ответы на поставленные судом вопросы в пределах их компетенции, по результатам оценки всех материалов дела, в том числе и данных о получении ФИО1 платных медицинских услуг, проведенного оперативного лечения. Выводы экспертом содержат полные и мотивированные ответы, не подразумевают их неоднозначного толкования.

Ссылки ФИО1 в кассационной жалобе и прокурора в кассационном представлении на нарушение срока проведения судебной медицинской экспертизы, длительное неоказание ФИО1 надлежащей медицинской помощи в течение 22 лет, вероятностный характер выводов экспертов, также не могут иметь в настоящем случае правового значения.

В силу установленного статьёй 12 ГПК РФ принципа диспозитивности, каждая сторона самостоятельно определяет характер и степень нарушенного права и выбирает способ его защиты.

Согласно части 1 статьи 4 ГПК РФ суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов.

Истец самостоятельно определяет предмет иска (материально-правовое требование), основание иска (обстоятельства, на которых основано данное требование) и предмет иска (ст. 131 ГПК РФ).

В соответствии с частью 3 статьи 196 ГПК РФ, суд принимает решение по заявленным истцом требованиям и не вправе выйти за пределы исковых требований за исключением случаев, прямо предусмотренных федеральным законом.

Право на изменение предмета и основания иска предоставляется только истцу (статья 39 ГПК РФ). Суд не вправе выходить за пределы требований истца, самостоятельно изменяя предмет или основание иска.

Из вышеназванных положений норм процессуального права следует, что в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности только истец определяет, защищать ему или нет свое нарушенное или оспариваемое право (часть первая статьи 4 ГПК Российской Федерации), к кому предъявлять иск (пункт 3 части второй статьи 131 ГПК Российской Федерации) и в каком объеме требовать от суда защиты (часть третья статьи 196 ГПК Российской Федерации). Вследствие этого суд обязан разрешить дело по тому иску и в том объеме защищаемого права, который предъявлен истцом, за исключением случаев, прямо определенных в законе.

В качестве основания иска ФИО1 указала на оказание ей медицинской помощи ненадлежащего качества, начиная с 2021 года. На некачественное оказание медицинской помощи за период с 1985 года и до 2021 года она не ссылалась ни в исковом зяавлении, ни в своих объяснеинях в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции. Последовательно поясняла, что резкое нарушение зрения возникло в 2021 г. после перенесенной коронавирусной инфекции, именно с данными жалобами обращалась к врачу-офтальмологу, полагала нарушенными свои права на получение качественной медицинской помощи с 2021 года. Дополнений либо уточнений заявленных первоначально исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от ФИО1 не поступало.

Таким образом, в состав юридически значимых обстоятельств, разрешаемых судом, входило выяснение качества оказанной ФИО1 медицинской помощи, начиная с 2021 года. Именно за данный период, составляющий основание иска, также и были поставлены вопросы перед экспертами.

Таким образом, исковые требования ФИО1 разрешены в пределах заявленных ею исковых требований. При этом ФИО1 не лишена права на обращение в суд с иными самостоятельными исковыми требованиями в случае, если считает свои права нарушенными вследствие некачественного оказания ей медицинской помощи, начиная с 1985 года, что не являлось предметом настоящего судебного разбирательства и оценки суда.

Выводы экспертов содержат мотивированные, полные и категоричные ответы на поставленные вопросы. Оснований не доверять заключению комиссии экспертов не имеется.

Ходатайство прокурора о назначении по делу повторной экспертизы судом рассмотрено и мотивированно отклонено.

Доводы кассаторов являются основанием их правовой позиции. В то же время заключение экспертов является одним из доказательств, которое подлежит правовой оценке наряду со всеми представленными по делу доказательствами.

При разрешении доводов кассационной жалобы заявителя, направленных на оспаривание выводов суда относительно установленных им фактических обстоятельств, учитывается, что по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Соответственно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу судебных актов, либо отвергнутых судом, включая те из них, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе.

С учетом представленных в дело доказательств срочная необходимость обращения истицы за платной медицинской помощью и отсутствие возможности получить аналогичную помощь за счет средств обязательного медицинского страхования в разумные сроки не установлена.

    Дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 установлены только в виде неправильно установленного ей первоначально диагноза, которые на качество лечения влияния не оказали.

Прямая причинно-следственная связь между данным дефектом и полученной ФИО1 бытовой травмой руки не установлена.

Установив данные обстоятельства, суд определил размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу ФИО1, в размере 15 000 руб.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда (пункт 15);

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Соглашаясь с решением суда в части взыскания компенсации морального вреда в размере 15 000 руб., суд апелляционной инстанции указал, что данная сумма соответствует обстоятельствам допущенной ошибки при установлении первоначального неправильного диагноза, определена с учетом сферы отношений, которые она затрагивает, индивидуальных особенностей истца и отсутствия наступивших для неё вредных последствий в результате первоначально неправильного диагноза, что не повлияло на качество дальнейшего лечения и на получение истцом бытовой травмы. Судом учтены требования разумности и справедливости, баланс интересов обеих сторон.

Суд апелляционной инстанции согласился с тем, что сумма компенсации морального вреда в размере 15 000 руб. при установленных фактических обстоятельствах дела соответствует характеру допущенной ошибки и последствиям для пациента.

Таким образом, при определении размера компенсации морального вреда судом апелляционной инстанции учитывалась совокупность юридически значимых обстоятельств, влияющих на размер компенсации морального вреда. Оснований не согласиться с такими выводами у судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не имеется.

В обоснование несогласия с размером определенной к взыскании компенсации морального вреда кассаторы ссылаются лишь на тяжесть полученной ФИО1 бытовой травмы руки, длительно неоказание медицинской помощи, начиная с 1985 года. Однако данные обстоятельства не могут влиять на размер компенсации морального вреда, поскольку судом не установлена причинно-следственная связь между неверно выставленным истцу первоначальным диагнозом и полученной бытовой травмой. Качество оказания медицинской помощи, начиная с 1985 года, предметом настоящего спора, исходя из существа заявленных ФИО1 исковых требований, не является.

Размер компенсации морального вреда определен судом апелляционной инстанции исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцу физических или нравственных страданий, связанных с ее индивидуальными особенностями, степени вины причинителя вреда, в соответствии с принципами и критериями определения размера компенсации морального вреда.

Несогласие кассаторов с установленными по делу обстоятельствами и оценкой доказательств, иная оценка им фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Вопреки доводам кассаторов, обжалуемые судебные акты постановлены в соответствии с требованиями Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, так как содержит в соответствии со статьями 198, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации мотивированные суждения по существу заявленного иска, а также по доводам апелляционной жалобы и не содержат суждений, ставящих под сомнение обоснованность выводов судов.

Согласно действующему процессуальному законодательству суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Таким образом, в силу закона право определения доказательств, имеющих значение для дела, принадлежит суду. Право суда удовлетворить либо, напротив, отклонить заявленное ходатайство, связано исключительно с установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела.

Оценка представленных доказательств относится к компетенции судов первой и апелляционной инстанций (статьи 198 и 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Принципы диспозитивности, состязательности и равноправия сторон в гражданском судопроизводстве не подразумевают произвольного использования участвующими в деле лицами процессуальных прав, которое должно подчиняться также принципам добросовестности, разумности и разумного срока судопроизводства, отраженных в том числе в статьях 2, 6.1, 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Стороны самостоятельно избирают способы реализации процессуальных прав в установленных законом пределах, и несут соответствующие, в том числе негативные последствия реализации процессуальных прав, в том числе относительно отсутствия опровержения установленных законом презумпций доказывания и подтверждения приводимых возражений теми или иными допустимыми доказательствами.

В свою очередь, объективных препятствий к реализации участвующими в деле лицами процессуальных прав, в том числе по представлению своей позиции по существу спора, тому или иному процессуальному вопросу, тех или иных доказательств, ознакомлению с ними и принятию участия в их исследовании судом судебными инстанциями, не допущено, а само по себе отклонение данных доводов судом по результатам оценки доказательств с соблюдением правил статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не свидетельствует о нарушении судом принципа состязательности и равноправия сторон, незаконности и необоснованности судебного акта.

    При изложенных обстоятельствах оснований для удовлетворения кассационной жалобы и кассационного представления не имеется.

Руководствуясь статьями 199, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 9 февраля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия от 16 мая 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 и кассационное представление прокурора Республики Карелия - без удовлетворения.

    Председательствующий

Судьи