Решение по делу № 33-2002/2024 от 19.06.2024

Судья Коршунов Н.А. Дело № 33-2002/2024

№ 2-204/2024

67RS0003-01-2023-003275-95

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

16 июля 2024 г. город Смоленск

Судебная коллегия по гражданским делам Смоленского областного суда в составе:

председательствующего Чеченкиной Е.А.,

судей Болотиной А.А., Цветковой О.С.,

при помощнике судьи Елизаровой Е.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску СПАО «Ингосстрах» к Солоповой Наталье Александровне, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО1, о признании договора по страхованию от несчастных случаев и болезней недействительным

с апелляционной жалобой Солоповой Н.А., действующей в интересах несовершеннолетних ФИО2, на решение Промышленного районного суда г. Смоленска от 6 марта 2024 г.

Заслушав доклад судьи Цветковой О.С., объяснения ответчика Солоповой Н.А., действующей в интересах несовершеннолетних ФИО3 и представителя по доверенности Бодренковой Л.В. в поддержание доводов апелляционной жалобы, возражения представителя истца СПАО «Ингосстрах» Васильковой А.В. относительно апелляционной жалобы, судебная коллегия,

установила:

СПАО «Ингосстрах», уточнив требования, обратилось в суд с иском к Солоповой Н.А. как законному представителю несовершеннолетних детей ФИО4 являющихся наследниками умершего страхователя, о признании договора по страхованию от несчастных случаев и болезней недействительным. В обоснование заявленных требований указано, что 22.04.2022 между СПАО «Ингосстрах» и ФИО5 был заключен договор по страхованию от несчастных случаев и болезней №. Неотъемлемой частью данного договора страхования являются: заявление (вопросник) от 22.04.2022, заполненный ФИО6.; Правила комплексного и ипотечного страхования от 31.03.2017. По условиям договора страхования (раздел Личное страхование) застрахованы следующие риски: смерть в результате несчастного случая и/или болезни, инвалидность в результате несчастного случая и/или болезни, выгодоприобретателем по договору страхования является ПАО Сбербанк. При заполнении заявления на страхование 22.04.2022 страхователем даны отрицательные ответы на все вопросы об имеющихся у него заболеваниях, а также на иные вопросы, относящиеся к состоянию здоровья. Подписывая договор страхования, ФИО7 указал, что все сведения, указанные в полисе и приложении к нему, являются полными и достоверными, подтвердил получение Правил страхования. 16.03.2023 от ФИО8 (брата ФИО9) в СПАО «Ингосстрах» поступило извещение о наступлении страхового события – смерти ФИО10., причиной наступления которой, согласно справки о смерти стали: <данные изъяты> По данным предоставленных документов, ФИО11 длительное время страдал <данные изъяты> по поводу которого неоднократно проходил амбулаторное и стационарное лечение. В январе 2023 г., в связи с выраженным ухудшением <данные изъяты>, направлен на стационарное лечение <данные изъяты> в СОКБ, где находился с 08.01.2023 по 20.01.2023, 23.01.2023 состояние резко ухудшилось, госпитализирован на повторный курс терапии, 13.02.2023 констатирована смерть. Согласно заключению специалиста от 22.05.2023, проведенного по заказу СПАО «Ингосстрах», ФИО12 на момент последней госпитализации страдал двумя конкурирующими заболеваниями, каждое из которых само по себе или через свои осложнения, могли привести к смерти: <данные изъяты> Истец указывал, что одно из заболеваний, находящихся в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО13 – <данные изъяты> имелось у ФИО14 задолго до заключения рассматриваемого договора страхования. Таким образом, до даты заполнения заявления на страхование и заключения договора, страхователь знал о диагностированной у него болезни, но при заключении спорного договора сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления, в связи с чем договор страхования был заключен под влиянием обмана со стороны страхователя. Просил суд признать договор по страхованию от несчастных случаев и болезней от 22.04.2022 №, заключенный между СПАО «Ингосстрах» и ФИО15, недействительным, взыскать с ответчиков в свою пользу расходы по уплате госпошлины (л.д. 4-5, 87-88).

Определением суда (протокольная форма) от 30.08.2023 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Управление опеки и попечительства Администрации г. Смоленска (л.д. 89,об.).

В судебном заседании суда первой инстанции представитель истца СПАО «Ингосстрах» Василькова А.В. уточненные требования поддержала в полном объеме, а также представила письменный отзыв на возражения ответчика, срок исковой давности по заявленным требованиям считала не пропущенным (л.д. 197-198).

Ответчик Солопова Н.А., действующая в интересах своих несовершеннолетних детей ФИО16 и ее представитель Бодренкова Л.В. заявленные требования не признали по доводам письменных возражений на иск (л.д. 107-108). Полагали, что срок исковой давности по заявленным истцом требованиями истек, поскольку об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, страховщик должен был узнать с момента заключения первичного договора страхования – 31.05.2017.

Третьи лица ПАО Сбербанк, Управление опеки и попечительства Администрации г. Смоленска, извещенные надлежаще, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

Решением Промышленного районного суда г. Смоленска от 06.03.2024 исковые требования СПАО «Ингосстрах» удовлетворены, признан недействительным договор по страхованию от несчастных случаев и болезней от 22.04.2022 №, заключенный между СПАО «Ингосстрах» и ФИО17 В пользу СПАО «Ингосстрах» с Солоповой Н.А. взысканы судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 6000 руб.

В апелляционной жалобе, поданной ее представителем Бодренковой Л.В., законный представитель несовершеннолетних ответчиков ФИО18 – Солопова Н.А. считает решение суда незаконным, необоснованным, просит его отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований в полном объеме. Повторяя доводы возражений, изложенные в суде первой инстанции, полагает, что оснований для признания спорного договора страхования недействительным не имелось. Истцом не доказан факт проставления именно ФИО19 «галочек» в графах заявления на страхование об отрицательных ответах на вопросы о наличии заболеваний, а также о предоставлении информации о заключении иного договора страхования жизни и здоровья по иным рискам. Указывает, что страховщик при заключении спорного договора должен был осознавать риски заключения договора с ФИО20 Об обстоятельствах, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая, страховщик должен был знать как на момент заключения договора страхования от 12.05.2021, так и на дату оспариваемого договора от 22.04.2022, в связи с чем на дату подачи иска (04.07.2023), срок исковой давности, равный одному году, истек. Признав договор недействительным, суд не применил последствия недействительности сделки, в результате на стороне истца образовалось неосновательное обогащение в размере суммы страховой премии 4768 руб. 88 коп., уплаченной ФИО21 при заключении договора.

В возражениях на апелляционную жалобу истец СПАО «Ингосстрах» считает решение суда законным и обоснованным.

В судебном заседании апелляционной инстанции ответчик Солопова Н.А., действующая в интересах своих несовершеннолетних детей ФИО22 и ее представитель Бодренкова Л.В. поддержали апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам.

Представитель истца СПАО «Ингосстрах» Василькова А.В. поддержала представленные возражения на апелляционную жалобу, решение суда просила оставить без изменения. Пояснила, что страховой компании не было известно о наличии у ФИО23 заболевания, в противном случае договор страхования не был бы заключен либо размер страховой премии был иным.

Третьи лица ПАО Сбербанк, Управление опеки и попечительства Администрации г. Смоленска, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, явку своих представителей в судебное заседание суда апелляционной инстанции не обеспечили, об отложении рассмотрения дела не ходатайствовали.

В силу ст.ст. 167, 327 ГПК РФ судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц, участвующих в деле.

Проверив законность и обоснованность решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с п. 1 ст. 934 ГК РФ по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая). Право на получение страховой суммы принадлежит лицу, в пользу которого заключен договор.

Согласно п. 1 ст. 944 ГК РФ при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику. Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страхового полиса) или в его письменном запросе.

Если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 данной статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных п. 2 ст. 179 ГК РФ (п. 3 ст. 944 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно п. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ).

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что 22.04.2022 между СПАО «Ингосстрах» и ФИО24 был заключен договор по страхованию от несчастных случаев и болезней (Полис №), с дополнительным соглашением к нему от 31.05.2022. Застрахованным лицом по данному договору является ФИО25 срок действия договора страхования – с 31.05.2022 по 30.05.2023, выгодоприобретателем указан ПАО Сбербанк в размере суммы задолженности по кредитному договору, а в случае уступки Банком прав по такому кредитному договору/передачи прав по закладной – лицо, которому осуществлена такая уступка прав по кредитному договору/передача прав по закладной; страхователь – в части, превышающей сумму, подлежащую уплате кредитору по кредитному договору/владельцу закладной. Страховая сумма по определена в размере 1703170 руб., страховая премия – 4768 руб. 88 коп. (л.д. 8-10).

Вышеуказанным договором предусмотрены страховые риски: «Смерть в результате НС и/или болезни», «Инвалидность 1 группы в результате НС или болезни», «Инвалидность 2 группы в результате НС или болезни».

Договор страхования заключен на основании заявления ФИО26. от 22.04.2022 на страхование по договору № (л.д. 11-12), при заполнении которого страхователь в пп. 8 п. 4.1 (данные о застрахованном лице) отрицательно ответил на все вопросы об имеющихся у него заболеваниях, кроме вопроса о заболеваниях пищеварительной системы, указав, что у него имеется гастрит, а также вопроса о прохождении специальных обследований, указав, что проходил МРТ.

Подписывая договор страхования от 22.04.2022, ФИО27 подтвердил, что сведения, указанные в полисе и приложениях к нему, являются полными и достоверными, а также подтвердил получение указанных в настоящем полисе Правил страхования. В полисе указано, что в случае, если страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения при оформлении данного договора, страховщик вправе потребовать признания настоящего договора недействительным в порядке, предусмотренном законодательством.

16.03.2023 в адрес СПАО «Ингосстрах» от ФИО28 (брата ФИО29) поступило извещение о наступлении события, имеющего признаки страхового случая, а именно – смерть застрахованного лица ФИО30 (л.д. 13).

Согласно справке о смерти от 17.02.2023 № причинами смерти ФИО31 указаны: <данные изъяты> (л.д. 16).

Из протокола патологоанатомического вскрытия № 44 от 14.02.2023 (л.д. 17-20) следует, что смерть ФИО32 наступила от <данные изъяты>

Согласно посмертному эпикризу ФИО33 поступил в ОГБУЗ «Смоленская областная клиническая больница» 23.01.2023 в 16:05. Дата смерти – 13.02.2023 в 16:10.

Из анамнеза заболевания: болен с 2011 г., <данные изъяты> Обследовался, лечился стационарно с диагнозом <данные изъяты>. В последующем заболевание <данные изъяты> был выставлен диагноз <данные изъяты> Получал <данные изъяты>, отмечал значительное улучшение. В 2018 г. проходил курс лечения <данные изъяты>. В последующие годы во время обострений получал <данные изъяты> Данное ухудшение с 08.01.2023, <данные изъяты>. С 08.01.2023 по 20.01.2023 прошел курс лечения в ВНО СОКБ. От предложенной терапии гормонами пациент воздержался. Выписан с небольшим улучшением на амбулаторное долечивание. 23.01.2023 состояние резко ухудшилось. Направлен в СОКБ на повторный курс терапии.

13.02.2023 в 15:40 наступила остановка сердечной деятельности, проведенные в полном объеме реанимационные мероприятия оказались неэффективны, и в 16:10 13.02.2023 констатирована биологическая смерть.

ФИО34 был выставлен диагноз: <данные изъяты>

Из медицинской карты, выписки из амбулаторной карты, выписки из истории болезни страхователя также усматривается, что ФИО35 длительное время страдал хроническим заболеванием <данные изъяты>. По поводу указанного заболевания неоднократно проходил амбулаторное и стационарное лечение.

Согласно заключению специалиста от 22.05.2023, проведенного по заказу СПАО «Ингосстрах», ФИО36 на момент последней госпитализации страдал двумя конкурирующими заболеваниями, каждое из которых само по себе или через свои осложнения могли привести к смерти: <данные изъяты> Смерть ФИО37 наступила при <данные изъяты> что и стало непосредственной причиной летального исхода (л.д. 24-29).

Обращаясь в суд с вышеуказанными требованиями, истец в их обоснование указал, что одно из заболеваний, находящихся в прямой причинно-следственной связи со смертью застрахованного – <данные изъяты> имелось у ФИО38. задолго до заключения договора страхования (до 22.04.2022).

В целях установления наличия у умершего ФИО39 хронических заболеваний на момент заключения рассматриваемого договора страхования, установления причинно-следственной связи между имевшимися у ФИО40 на момент заключения договора страхования заболеваниями и причиной его смерти при рассмотрении настоящего дела определением суда от 23.11.2023 была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ОГБУЗ «Смоленское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» с привлечением к исследованию заведующей кафедрой неврологии и нейрохирургии Смоленского Государственного Медицинского университета Министерства здравоохранения РФ главного нештатного невролога Министерства здравоохранения Смоленской области ФИО41 (л.д. 155-157).

Согласно заключению от 02.02.2024 № 10 (л.д. 162-173) комиссия экспертов пришла к выводам, что ФИО42. на момент подписания полиса страхования (22.04.2022) много лет (первое упоминание в амбулаторной карте апрель 2012 г., жалобы, со слов пациента, появились в марте 2011 г.) имел диагноз <данные изъяты> В связи с этим заболеванием неоднократно проходил курсы стационарного лечения <данные изъяты>.

Кроме того, ФИО43 имел целый ряд менее серьезных хронических заболеваний: <данные изъяты> о чем есть соответствующие записи в амбулаторной карте пациента.

Имеющаяся у ФИО44 хроническая (длилась более 8 лет) <данные изъяты> Таким образом, <данные изъяты> хроническое заболевание, часто неуклонно прогрессирующее, <данные изъяты>. Перечисленные ранее иные менее сложные заболевания, имеющиеся у ФИО45 также носили хронический характер, протекая с периодическими обострениями, что подтверждается данными амбулаторной карты пациента.

Смерть ФИО46 наступила от сочетанной патологии в виде <данные изъяты> Прогрессирование сочетанной патологии привело к <данные изъяты> и стало непосредственной причиной смерти. Хронические <данные изъяты> заболевания <данные изъяты> не находятся в прямой причинно-следственной связи с наступлением летального исхода (л.д. 162-173).

Экспертное заключение выполнено в соответствии с требованиями закона, сторонами не оспорено, ходатайств о назначении повторной или дополнительной судебных экспертиз стороны не заявляли. С учетом квалификации экспертов, предупреждения об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, экспертное заключение обоснованно принято судом в качестве допустимого доказательства по делу, с чем судебная коллегия соглашается.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 179, 421, 934, 944 ГК РФ, разъяснениями, изложенными в п. 24

постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» (действующего на момент принятия обжалуемого решения), п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», п. 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценив представленные сторонами по делу доказательства в их совокупности и взаимной связи в соответствии со ст.ст. 12, 67 ГПК РФ, приняв по внимание заключение судебной экспертизы, установив, что на момент заключения спорного договора страхования 22.04.2022 ФИО47 достоверно знал о наличии у него хронического заболевания <данные изъяты>, что являлось существенным условием при заключении данного договора, однако не сообщил страховщику (истцу), чем ввел его в заблуждение относительно заключения договора и его существенных условий, исходя из которых смысл наступления страховых рисков производен от состояния здоровья застрахованного, пришел к выводу о том, что такая сделка в силу п. 2 ст. 179, п. 3 ст. 944 ГК РФ является недействительной, совершенной по влиянием обмана со стороны ФИО48, в связи с чем признал недействительным договор по страхованию несчастных случаев и болезней от 22.04.2022 №, заключенный между СПАО «Ингосстрах» и ФИО49

Судебная коллегия с данными выводами суда соглашается, находит их правильными, обоснованными, соответствующими нормам материального и процессуального права, подлежащим применению к спорных правоотношениям.

При разрешении заявленных требований суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что не сообщение страхователем страховщику достоверных данных о состоянии его здоровья, в том числе о наличии поставленного ему такого диагноза, как <данные изъяты>, которая имелась у него более 8 лет, и прохождении стационарного лечения, надлежит расценивать как намеренное сокрытие данных о состоянии здоровья, последствия которых страхователь (застрахованное лицо) осознавал и предвидел возможность их наступления.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 3 п. 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Таким образом, сообщение страховщику заведомо ложных сведений и намеренное умолчание о сведениях, имеющих существенное значение, при заключении договора страхования может служить основанием для признания этого договора недействительным при доказанности прямого умысла в действиях страхователя, направленного на введение в заблуждение страховщика, и того, что заведомо ложные сведения и сведения, о которых умолчал страхователь, касаются обстоятельств, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления.

При этом обязанность доказывания наличия умысла страхователя при сообщении страховщику заведомо ложных сведений или умолчании о существенных сведениях лежит на страховщике.

Согласно ст. 53 Правил комплексного и ипотечного страхования, утв. приказом СПАО «Ингосстрах» от 31.03.2017 № 105, приобщенных судом апелляционной инстанции к материалам дела в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в распечатанном виде, договор страхования заключается на основании полностью заполненного письменного заявления страхователя или его представителя, которое является необъемлемой частью договора страхования. Заявление на страхование в части сведений в отношении состояния здоровья застрахованного лица подписывается лично застрахованным лицом. Страхователь либо его представитель, застрахованные лица обязаны сообщить страховщику в заявлении все известные обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая. Существенными признаются, по меньшей мере, обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в заявлении, договоре страхования или в его письменном запросе. Если после заключения договора страхования страховщиком будет установлено, что в анкете либо заявлении на страхование страхователь (застрахованное лицо) сообщил заведомо ложные сведения, влияющие на степень риска и вероятность наступления страхового случая, то страховщик вправе потребовать признания договора страхования недействительным и применения последствий, предусмотренных законодательством РФ.

Судом первой инстанции указано на то, что при заполнении заявления на страхование по оспариваемому договору, ФИО50. в п. 4.1 (данные о застрахованном лице) отрицательно ответил на все вопросы об имеющихся у него заболеваниях, кроме вопроса о заболеваниях <данные изъяты>, не указав о наличии у него такого заболевания, как <данные изъяты>, которым страдал длительный период времени, что являлось существенным для заключения данного договора, и подтверждает заключение договора страховщиком под влиянием обмана, имевшего место со стороны страхователя.

Проверка достоверности представленных сведений обязанностью страховщика не является, однако в силу прямого указания закона и вышеназванных условий Правил страхования, при выявлении факта сообщения заведомо ложных сведений, страховщик имеет право требовать признания договора страхования недействительным, если такой факт установлен после заключения договора страхования.

Доводы апелляционной жалобы о том, что не доказан факт проставления именно ФИО51 «галочек» в графах заявления на страхование об отрицательных ответах на вопросы о наличии заболеваний, а также о предоставлении информации о заключении иного договора страхования жизни и здоровья по иным рискам, не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку доказательств, опровергающих обстоятельства проставления самим страхователем указанных отметок либо указания их иным лицом, апеллянтом, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ, не представлено. Более того, заявление рукописным способом заполнено и подписано ФИО52 О заполнении данного заявления и проставление «галочек» при ответе на представленные вопросы заявления самим страхователем ФИО53 свидетельствуют подробности описания, где необходимо было указать подробности в случае ответа «да», которые мог знать только сам заявитель, что также подтверждается представленной в материалы дела медицинской документацией.

Доводы апелляционной жалобы в части того, что обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая, должны были быть известны страховщику на момент заключения оспариваемого договора страхования, являются голословными, ничем не подтверждены. Кроме того, указывая о заключении иного договора страхования жизни и здоровья по иным рискам, апеллянтом, в нарушение ст. 56 ГПК РФ, никаких доказательств его заключения не представлено.

Давая оценку доводам стороны ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности к заявленным исковым требованиям, суд первой инстанции, руководствуясь положениями п. 2 ст. 181 ГК РФ, не нашел оснований для его применения, указав, что об обстоятельствах, являющихся основанием для признания договора страхования недействительным, СПАО «Ингосстрах» стало известно с момента поступления заявления ФИО54 (брата застрахованного ФИО55) о наступлении страхового события в страховую компанию, то есть 16.03.2023, а с учетом обращения истца с настоящим иском в суд 04.07.2023, срок исковой давности не пропущен.

С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, а доводы апелляционной жалобы в данной части основаны на неверном толковании норм материального права.

Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Аналогичные разъяснения приведены в п. 102 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25, согласно которому в силу пункта 2 статьи 181 ГК РФ годичный срок исковой давности по искам о признании недействительной оспоримой сделки следует исчислять со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена такая сделка (пункт 1 статьи 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Таким образом, исходя из вышеуказанных требований закона и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, судебная коллегия полагает, что о нарушении своего права при должной заботе и осмотрительности истец мог узнать не ранее наступления страхового случая и обращения с заявлением о страховой выплате, то есть не ранее 16.03.2023.

Доводы апелляционной жалобы в части того, что суд, признавая сделку недействительной, не применил последствия недействительности сделки, в результате чего на стороне истца, по мнению апеллянта, образовалось неосновательное обогащение в размере суммы страховой премии 4768 руб. 88 коп., не могут быть приняты во внимание судебной коллегией и отмены решения не влекут.

Согласно п.4 ст. 166 ГК РФ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях.

Вместе с тем, предметом настоящего спора являлась не ничтожная, а оспоримая сделка, оснований для применения таких последствий по своей инициативе судом не установлено, при этом требования о применении последствий недействительности оспоримой сделки истцом не заявлялось, равно как встречных требований о применении таких последствий, взыскании убытков либо иного стороной ответчика также не заявлено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что судом обоснованно разрешены заявленные истцом требования, что соответствует положениям ч.3 ст. 196 ГПК РФ.

При этом стороны сделки не лишены возможности обращения в суд в отдельном порядке с требованиями о применении последствий недействительности сделки при наличии такой необходимости.

Доводы апелляционной жалобы выводов суда не опровергают, в целом повторяют доводы возражений на иск и позицию стороны ответчиков, изложенную при рассмотрении дела в суде первой инстанции, основаны на неверном толковании норм права, направлены на переоценку обстоятельств, являвшихся предметом исследования в судебном заседании, а также доказательств, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка в их совокупности, в силу чего не могут являться основанием для отмены решения суда.

Судебные расходы по оплате государственной пошлины взысканы с Солоповой Н.А., как законного представителя несовершеннолетних ответчиков ФИО56, в пользу истца в соответствии с требованиями ст. 98 ГПК РФ, факт их несения подтвержден документально (л.д. 49).

Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения в соответствии со ст. 330 ГПК РФ, судом допущено не было.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Промышленного районного суда г. Смоленска от 6 марта 2024 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Солоповой Н.А., действующей в интересах несовершеннолетних ФИО57, – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 22.07.2024