Решение по делу № 22-710/2021 от 25.02.2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

13 апреля 2021 года г. Симферополь

Верховный Суд Республики Крым в составе:

председательствующего, судьи     А.Ю. Овчинниковой,

при секретаре                 З.С. Кентугай,             

с участием:

государственного обвинителя    М.В. Сахарук,

потерпевшей О.В. Васьяновой,             

защитника, адвоката В.П. Овечкина,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе и дополнениям к ней защитника – адвоката Овечкина В.П. на приговор Керченского городского суда Республики Крым от 18 декабря 2020 года, которым

Бондаренко Александр Игоревич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <данные изъяты> зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, ранее не судимый,

осужден по ч.2 ст.263 УК РФ и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года, с лишением права заниматься деятельностью, по управлению морским транспортом сроком на 3 года, с отбыванием наказания в колонии – поселении.

Бондаренко А.И. определен самостоятельный порядок следования к месту отбытия наказания в соответствии с требованиями, за счет государства.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня прибытия осужденного в колонию-поселение, при этом время следования осужденного к месту отбывания наказания в соответствии с предписанием, предусмотренным ст.75.1 УИК РФ, засчитано в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Зачтено в срок отбытия наказания Бондаренко А.И. отбытый срок наказания в виде лишения свободы по приговору Керченского городского суда Республики Крым от 27 ноября 2018 года в период с 22 февраля 2019 года по 17 июля 2019 года.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Взысканы с Бондаренко А.И. процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения эксперту за проведение экспертизы в сумме 45447,20 рублей.

Заслушав доклад судьи А.Ю. Овчинниковой, выступления защитника, поддержавшего доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, государственного обвинителя, потерпевшую Потерпевший №1 полагавших необходимым приговор оставить без изменения, суд

У С Т А Н О В И Л :

    Бондаренко А.И. осужден за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, будучи лицом, в силу выполняемой работы и занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, повлекшие по неосторожности смерть человека.

Согласно приговора суда преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ примерно в 14 часов 06 минут в акватории Керченского пролива при обстоятельствах подробно, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней защитник – адвокат Овечкин В.П., в интересах осужденного Бондаренко А.И., ссылаясь на допущенные существенные нарушения уголовного и уголовно - процессуального закона, повлиявшие на исход дела, и несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, просит отменить приговор суда и прекратить производство по уголовному делу в отношении Бондаренко А.И. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 263 УК Российской Федерации. В обоснование своих доводов указывает на то, что выводы суда о виновности Бондаренко А.И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 263 УК Российской Федерации, не нашли своего фактического подтверждения в ходе судебного разбирательства, а в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства, подтверждающие виновность Бондаренко А.И. в совершении инкриминируемого преступления. Полагает, что в ходе предварительного следствия не установлены все обстоятельства, подлежащие доказыванию согласно ст. 73 УПК Российской Федерации. Ссылается на то, что ни следователем, ни судом не дана правовая оценка действиям боцмана по соблюдению им правил техники безопасности, с целью предотвращения травмирования, что является неполнотой следствия. Считает заключение судебной судоводительской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной ФИО6, является недопустимым доказательством по делу, поскольку экспертиза проведена с существенными нарушениями закона, в том числе, с нарушениями ст.ст. 195, 198, 199, 204, 207 УПК Российской Федерации. Обращает внимание на то, что в ходе предварительного следствия, следователь, сделав запросы в различные государственные экспертные учреждения, поручил проведение экспертизы именно ФИО6, однако не приобщил к материалам уголовного дела документы, подтверждающие его образование, специальность, квалификацию, а также право на проведение экспертиз. Кроме того, по мнению адвоката, в постановлении о назначении экспертизы не указано, какие конкретно материалы дела были предоставлены эксперту для производства экспертизы. Подробно анализируя указанное заключение эксперта, указывает на то, что ФИО6 проводил экспертизу не как самостоятельный эксперт, а как сотрудник кафедры судоходства «Государственного университета морского и речного флота имени адмирала ФИО7». При этом, в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ государственным обвинителем представлены копии документов, подтверждающие квалификацию ФИО6 и его право на проведение экспертиз, которые не заверены надлежащим образом, при этом подлинники данных документов в судебном заседании не предоставлялись и не исследовались, указанные документы, по мнению защитника, не свидетельствуют о том, что компетенция ФИО6 в вопросах современного судовождения достаточна для проведения экспертиз. Несмотря на возражения стороны защиты, суд первой инстанции приобщил указанные документы к материалам уголовного дела, не исследовав в судебном заседании их подлинники. Обращает внимание на то, что в приговоре не отражено, что копии представленных документов не содержат доказательств того, каким образом, указанные копии подтверждают квалификацию ФИО6 и его право проводить судоводительские экспертизы, что свидетельствует о том, что судами не опровергнут довод защиты о недействительности данных копий. Также обращает внимание, что в ходе предварительного расследования эксперт ФИО8, предоставивший заключение № от ДД.ММ.ГГГГ, опровергнул доводы ФИО6, который, к тому же, не привел точных расчетов, не указал конкретных нарушений допущенных ФИО1 При этом суд не принял мер к устранению данных нарушений при производстве экспертизы, полагает, что ФИО6 не были представлены в полном объеме материалы уголовного дела, поскольку экспертное заключение не содержит, что конкретно было исследовано, суд при этом, не допросил следователя и ФИО6 об обстоятельствах назначения и проведения данной экспертизы, а также по обстоятельствам противоречий, имеющихся в заключении судоводительской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, заключении специалиста от ДД.ММ.ГГГГ и заключению специалиста ФИО9 Находит необоснованным утверждение органов следствия и суда о том, что ФИО1 следовал с небезопасной скоростью, в результате чего невозможно было предпринять надлежащее и эффективное действие для предупреждения столкновения и катер не мог быть остановлен в пределах расстояния, поскольку не указана конкретная величина скорости, каким документом предусмотрена величина скорости, и требования какого документа нарушил ФИО1 Также считает несостоятельными выводы следствия и суда о том, ФИО1 не предпринял уверенных, своевременных соответствующих хорошей морской практике действий для предупреждения столкновения, для предотвращения или для получения большего времени для оценки ситуации, не уменьшил ход, не остановил лоцманский катер. Полагает, что изложенное в обвинительном заключении утверждение о нарушении ФИО1 п. 1.5 Инструкции по охране труда №-ВР по доставке на суда и снятию с них лоцманов морскими лоцманскими катерами, носит общий характер, поскольку не конкретизировано, в чем именно выразилось несоблюдение особой осторожности и внимания, какие конкретно нарушения допустил капитан катера, что не позволяет осуществлять эффективную защиту от предъявленного обвинения. Считает выводы изложенные в заключении судоводительской экспертизы, и членами комиссии, изложенными в заключении №/АС от ДД.ММ.ГГГГ полностью опровергаться документами, предоставленными ГУП «Лоцман - Крым», протоколом собрания комиссии по безопасности мореплавания от ДД.ММ.ГГГГ, актом об аварийном случае № от ДД.ММ.ГГГГ, актом об аварийном случае от ДД.ММ.ГГГГ, экспертным заключением № от ДД.ММ.ГГГГ об установлении причинно – следственной связи между участники аварийного случая, проведенной экспертом ФИО8, заключением и показаниями специалиста ФИО9, показаниями членов экипажа лоцманского катера ФИО1, протоколом осмотра места происшествия, показами капитана буксира ФИО10, ФИО11, ФИО12 Согласно выводов экспертного заключения № от ДД.ММ.ГГГГ причинно-следственной в связи со смертью боцмана ФИО13 явились действия самого боцмана, а не капитанов катера ФИО1 и буксира ФИО10, которые в отличии от боцмана, не имели технической возможности предотвратить причинение вреда здоровью ФИО13, повлекшее его смерть. Таким образом, указывает, что в материалах уголовного дела содержаться два противоречивых заключения экспертиз, однако, следователь не устранил эти противоречия путем проведения расчетов, ограничился допросом показаний назначенного им специалиста ФИО14, который не является судоводителем. Утверждает, что в ходе предварительного и судебного следствия не установлен момент возникновения опасности, вследствие чего в обвинительном заключении и в приговоре не указана причинно – следственная связь между нарушениями, которые, по мнению суда, возможно, допустил ФИО1 при совершении маневра швартовки, и получением боцманом телесных повреждений. При этом, судом первой инстанции не дана надлежащая оценка указанным обстоятельствам, что адвокат находит нарушением права ФИО1 на защиту. Приводя собственный анализ доказательств, изложенных в приговоре, защитник считает, что показания потерпевших Потерпевший №1, ФИО15, свидетелей ФИО16, ФИО12, ФИО11, ФИО10, ФИО17, ФИО18, специалистов ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, не являются достоверными, допустимыми доказательствами виновности ФИО1, что оставлено без внимания судом. Более того, полагает, что ни следствием, ни судом не установлено точное время нахождения судов в Керченском проливе в момент их соприкосновения, т.е. точное время совершения преступления. Данные обстоятельства в совокупности, по мнению защитника, свидетельствуют о том, что выводы суда о виновности Бондаренко А.И. основаны на доказательствах, полученных с нарушением УПК РФ, противоречат фактическим обстоятельствам дела, судом нарушено право Бондаренко А.И. на защиту от незаконного обвинения, что повлияло на исход дела и является основанием для отмены приговора.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника государственный обвинитель старший помощник транспортного прокурора ФИО3 и потерпевшие ФИО15 и Потерпевший №1 считают квалификацию действий осужденного правильной, назначенное наказание соразмерным и справедливым, просят приговор суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно положениям ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, то есть постановленным в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и основанным на правильном применении уголовного закона.

По смыслу норм, содержащихся в главе 39 УПК РФ, приговор должен быть составлен в ясных и понятных выражениях, не допускающих различных толкований. В нем не может быть предположений, а также противоречий. Приговор должен содержать лишь точно установленные факты и окончательные выводы.

Положения ст. 220 УПК РФ предписывают следователю указывать в обвинительном заключении существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, а также формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление.

Конкретность обвинения является общеправовым принципом и необходимой предпосылкой реализации лицом, против которого выдвинуто обвинение, права на защиту.

Исходя из смысла приведенных выше положений закона, в предъявленном обвинении, а равно в обвинительном заключении должны быть конкретно указаны обстоятельства совершенного преступления, конкретные действия обвиняемого в его совершении, чтобы позволить суду при исследовании доказательств объективно разрешить вопрос о виновности или невиновности привлеченного к уголовной ответственности лица.

Соблюдение указанных норм закона имеет значение для реализации права обвиняемого на защиту.

Согласно обвинительного заключения, органы предварительного расследования обвиняют Бондаренко А.И. в том, что он нарушил правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, будучи лицом, в силу выполняемой работы и занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, которые повлекли по неосторожности смерть человека.

Органы следствия указали, что Бондаренко А.И., в соответствии с положениями трудового договора № от ДД.ММ.ГГГГ, заключённого между ГУП РК «Лоцман - Крым», в лице директора ФИО24 и ФИО1, последний принят на работу в качестве сменного помощника капитана - сменного механика на лоцманском катере «ЛК-88», зарегистрированного в морском порту Керчь. Согласно должностной инструкции сменного помощника капитана - сменного механика лоцманского катера, утвержденной ДД.ММ.ГГГГ директором ГУП РК «Лоцман - Крым» ФИО24, с которой ДД.ММ.ГГГГ был ознакомлен Бондаренко А.И., последний во время рабочей смены самостоятельно управляет судном, выполняет обязанности капитана, приобретая его права, обязанности и ответственность. Согласно судовой роли №, зарегистрированной под № в морском порту Керчь ДД.ММ.ГГГГ, Бондаренко А.М. являлся сменным помощником капитана - сменным механиком на судне под российским флагом «ЛК-88» собственником которого является ГУП РК - «Лоцман - Крым». Таким образом, Бондаренко А.И. выполнял обязанности капитана судна «ЛК-88».

ДД.ММ.ГГГГ, примерно в 14 часов 06 минут, Бондаренко А.И., управляя лоцманским катером «ЛК-88», находясь в акватории Керченского пролива, следовал к морскому буксиру «Капитан Ханахбеев», находящемуся там же, для доставки на борт указанного судна лоцмана ФИО26 При этом, в нарушение ст. 61 Кодекса торгового мореплавания РФ, согласно которой на капитана судна возлагается управление судном, в том числе судовождение, принятие мер по обеспечению безопасности плавания судна, предотвращению причинения вреда судну, находящимся на судне людям; правил 5,6,8 (п.п.    «а,е») Международных правил Предупреждения Столкновений Судов в море 1972 года, согласно которым каждое судно должно вести наблюдение с помощью всех имеющихся средств, применительно к преобладающим обстоятельствам и условиям, с тем, чтобы полностью оценить ситуацию и опасность столкновения, Бондаренко А.И. следовал с небезопасной скоростью, в результате чего невозможно было предпринять надлежащее и эффективное действие для предупреждения столкновения и катер не мог быть остановлен в пределах расстояния, требуемого при существовавших обстоятельствах и условиях; не предпринял уверенных, своевременных, соответствующих хорошей морской практике действий для предупреждения столкновения; для предотвращения столкновения или для получения большего времени для оценки ситуации, не уменьшил ход, не остановил лоцманский катер (не застопорил свои двигатели или не дал задний ход), пункта 1.5 Инструкции по охране труда №-ВР по доставке на суда и снятию с них лоцманов морскими лоцманскими катерами или приспособленными для этих целей буксирами и другими судами, утверждённой приказом директора ГУП РК «Лоцман Крым» от ДД.ММ.ГГГГ №: не соблюдал особую осторожность и внимание, когда судно, на которое необходимо высаживать или снять лоцмана имеет надводный борт такой же или ниже чем надводный борт лоцманского катера, а также ст. 4 Устава о дисциплине работников морского транспорта, утвержденного постановлением Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ №, согласно которой работник морского транспорта обязан знать и неуклонно соблюдать установленные технологические регламенты и процессы выполнения работ, должностные и производственные инструкции, а также нормы и правила по охране труда, безопасному ведению работ, технической эксплуатации и ремонту оборудования, производственной санитарии и гигиене труда, пожарной безопасности, защите и сохранению окружающей среды и иные относящиеся к его трудовой деятельности нормы, правила и инструкции, по направлению к правому борту буксира «Капитан Ханахбеев».

Предвидя возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но без достаточных к тому оснований, самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий, то есть, проявив преступное легкомыслие, Бондаренко А.И. осуществил столкновение с буксиром «Капитан Ханахбеев», при котором форштевень лоцманского катера «ЛК-88» врезался в фальшборт буксира «Капитан Ханахбеев», в районе миделя буксира, а привальный брус левой носовой части лоцманского катера «ЛК-88», расположенный выше фальшборта буксира прижал находившегося на нем боцмана ФИО13 к внешней переборке надстройки буксира.

В результате указанного травматического воздействия левой носовой части лоцманского катера «ЛК-88» ФИО13 получил телесные повреждения в виде закрытой травмы грудной клетки, а именно: множественные закрытые переломы ребер по нескольким анатомическим линиям: переломы 2-7-го ребер справа по средне - ключичной линии в поперечной плоскости; переломы 1-10 ребер слева по средне-ключичной линии в косо-поперечной плоскости; переломы 2-9 ребер слева по около позвоночной линии в косо поперечной плоскости, осложнившаяся развитием травматического шока, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения, от которых последний скончался на месте происшествия.

Таким образом, в ходе указанного движения и столкновения с буксиром «Капитан Ханахбеев» Бондаренко А.И., являясь капитаном катера «ЛК-88» и лицом, в силу выполняемой работы ответственным за соблюдением правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта - лоцманского катера «ЛК-88», ввиду легкомысленного отношения к выполняемой работе, выразившегося в нарушении вышеуказанных правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, в виде столкновения судов и гибели боцмана ФИО13, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на предотвращение этих последствий, совершил ошибочные действия, выразившиеся в выборе маневра подхода на высокой скорости к правому борту буксира «Капитан Ханахбеев» для высадки лоцмана, приведшие к столкновению лоцманского катера «ЛК-88» с буксиром «Капитан Ханахбеев», вследствие чего ФИО13 получил телесные повреждения, от которых скончался.

Так, исходя из содержания указанных норм уголовно-процессуального закона и диспозиции ч. 2 ст. 263 УК РФ следует, что предметом расследования данного преступления и доказывания должны быть в данном случае в обязательном порядке нарушения правил безопасности движения и эксплуатации водного транспорта. То есть, диспозиция статьи бланкетная, в связи с чем, для установления содержания объективной стороны преступления необходимо обращение к правилам, регулирующим деятельность внутреннего водного транспорта.

Объективная сторона преступления выражается в форме действия или бездействия. Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта - это полное или частичное несоблюдение установленных правовыми актами порядка управления и безопасного использования соответствующих транспортных средств, в данном случае водного транспорта. Сами же правила содержатся в нормативных актах, регламентирующих работу водного транспорта. Все ведомственные акты разделяются на четыре группы: 1) регулирующие безопасность движения; 2) регулирующие безопасность эксплуатации; 3) регулирующие безопасность движения и эксплуатации; 4) регламентирующие допуск лиц к работе.

Из обвинительного заключения следует, что Бондаренко А.И. нарушил пункты 5,6,8 (п.п.«а,е») Международных правил Предупреждения Столкновений Судов в море 1972 года, согласно которым «каждое судно должно вести наблюдение с помощью всех имеющихся средств, применительно к преобладающим обстоятельствам и условиям», при этом не указано каким образом Бондаренко А.И. должен вести наблюдение визуально, либо с применением каких-либо средств, какие средства наблюдения имелись на катере, управляемом Бондаренко А.И., либо отсутствовали, в связи с чем, по мнению стороны обвинения, Бондаренко А.И. нарушил правила эксплуатации катера. Кроме того, указано, что Бондаренко А.И. «следовал с небезопасной скоростью, в результате чего невозможно было предпринять надлежащее и эффективное действие для предупреждения столкновения и катер не мог быть остановлен в пределах расстояния, требуемого при существовавших обстоятельствах и условиях», при этом не указано с какой скоростью двигался катер, за управлением которого находился Бондаренко А.И., какая скорость в данной ситуации является безопасной и почему скорость, с которой двигался катер, за управлением которого находился Бондаренко А.Т., является небезопасной в данной конкретной ситуации. Более того, согласно обвинительного заключения следует, что Бондаренко А.И. «не предпринял уверенных, своевременных, соответствующих хорошей морской практике действий для предупреждения столкновения», при этом не конкретизировано в чем выражается существующая хорошая морская практика, в каких нормативных документах – технологическом регламенте, должностной инструкции, Уставе, методических указаниях указано данное понятие, и какие действия Бондаренко А.И. должен был предпринять для предотвращения столкновения или для получения большего времени для оценки ситуации. Более того, в обвинительном заключении Бондаренко А.И. указано, что работник морского транспорта обязан знать и неуклонно соблюдать установленные технологические регламенты и процессы выполнения работ, должностные и производственные инструкции, а также нормы и правила по охране труда, безопасному ведению работ, технической эксплуатации и ремонту оборудования, производственной санитарии и гигиене труда, пожарной безопасности, защите и сохранению окружающей среды и иные относящиеся к его трудовой деятельности нормы, правила и инструкции, по направлению к правому борту буксира «Капитан Ханахбеев», однако, какие технологические регламенты и процессы выполнения работ, должностные и производственные инструкции, а также нормы и правила по охране труда, безопасному ведению работ, технической эксплуатации и ремонту оборудования, производственной санитарии и гигиене труда, пожарной безопасности, защите и сохранению окружающей среды и иные относящиеся к его трудовой деятельности нормы, правила и инструкции были нарушены Бондаренко А.И., которые бы находились в причинно-следственной связи с наступлением последствий в виде смерти человека, не указано.

Государственный обвинитель в прениях сторон утверждал, что если лоцманское судно, в данном случае, за управлением которого находился Бондаренко А.И., подходит встречным курсом, то оно должно осуществить полный разворот, подойти бортом параллельно судну, в данном случае к буксиру, в носовой части лоцманского судна осуществляется пересадка лоцмана на носовую часть буксира, сближение между суднами начинается и заканчивается, когда оба судна стоят параллельно друг другу на небольшой скорости, в чем и выражается, по мнению государственного обвинителя – хорошая морская практика, в чем и состоит нарушение Бондаренко А.И., который управлял судном, которое двигалось с небезопасной скоростью, о чем указано и в заключение проведенной по уголовному делу судоводительской судебной экспертизе от 25 августа 2017 года. Однако, указанные обстоятельства, как основание для привлечения к уголовной ответственности Бондаренко А.И., от чего Бондаренко А.И. должен защищаться, обвинительное заключение не содержит.

При указанных обстоятельствах, доводы стороны защиты о том, что обвинение не конкретизировано, чем нарушается право на защиту Бондаренко А.И., обоснованы, с данными доводами соглашается и суд апелляционной инстанции.

В соответствии со ст. ст. 171 и 220 УПК РФ в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении должно быть конкретно изложены инкриминируемые деяния, чтобы обвиняемый знал, в чем обвиняется, и чтобы имел возможность защищаться от обвинения (п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).

В качестве гарантии процессуальных прав участников уголовного судопроизводства конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное соблюдение процедур уголовного преследования. Поэтому в случае выявления допущенных органами предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Тем самым лицам, участвующим в уголовном судопроизводстве, прежде всего обвиняемому и потерпевшему, обеспечивается гарантированное статьей 46 Конституции Российской Федерации право на судебную защиту их прав и свобод, а также другие права, закрепленные в ее статьях 47 - 50 и 52. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 г. "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан", возвращение уголовного дела прокурору имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, что дает возможность - после устранения выявленных существенных процессуальных нарушений и предоставления участникам уголовного судопроизводства возможности реализовать соответствующие права - вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения; тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией Российской Федерации право каждого, в том числе обвиняемого, на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статьи 46 и 52).

Таким образом, органом предварительного следствия были нарушены требования уголовно-процессуального закона по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию (требования ст. 73 УПК РФ), что является обстоятельством не устранимым в судебном производстве, поскольку предъявление и формулирование обвинения не входит в компетенцию суда, неконкретность предъявленного обвинения также препятствует осуществлению защиты от обвинения и стесняет права обвиняемого, что в результате повлекло вынесение необоснованного судебного решения.

Указанные нарушения УПК РФ суд апелляционной инстанции считает существенным и препятствующим рассмотрению дела. Суд не может самостоятельно устранить данное нарушение. Кроме того, данное нарушение повлекло стеснение гарантируемых законом, в том числе и прав потерпевших, и, следовательно, такое нарушение исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора т.к. фактически не позволяло суду в полной мере реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия.

Из статей 220 и 221 УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми обвинительное заключение как итоговый документ следствия, выносимый по его окончанию, составляется, когда следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления заключения, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то обвинительное заключение не может считаться составленным в соответствии с требованиями Кодекса.

С учетом изложенного, в соответствии с ч. 3 ст. 389.22 УПК РФ обвинительный приговор суда первой инстанции подлежит отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

При таких обстоятельствах, приговор суда нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем, он подлежит отмене с возвращением данного уголовного дела на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ Керченскому транспортному прокурору Южной транспортной прокуратуры Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом.

При этом, решая вопрос о возможности возвращения дела прокурору суд исходит из того, что данное возвращение не связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия, не требует установления новых обстоятельств и собирания новых доказательств, а имеет целью лишь приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальным законе, что даст возможность после устранения выявленных существенных процессуальных нарушений, вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения.

Согласно ч. 4 ст. 389.19 УПК РФ при отмене приговора и возвращении уголовного дела прокурору, суд апелляционной инстанции не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения; достоверности или недостоверности того или иного доказательства; преимуществах одних доказательств перед другими; виде и размере наказания.

В связи с отменой приговора, суд апелляционной инстанции не рассматривает все доводы апелляционной жалобы адвоката Овечкина В.П., при этом отмечает, что доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней могут быть исследованы судом первой инстанции при новом рассмотрении уголовного дела, в том числе подлежат оценке и доводы относительно обоснованности представленной органами предварительного расследования заключения судоводительской экспертизы от 25 августа 2017 и приобщенное к материалам уголовного дела исследование АНО «Морское экспертное бюро» от 22.09.2017 года, как и иные доводы стороны защиты, указанные в жалобе.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.17, 389.20, 389.22, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции,

                 П О С Т А Н О В И Л :

    Приговор Керченского городского суда Республики Крым от 18 декабря 2020 года в отношении Бондаренко Александра Игоревича отменить, уголовное дело возвратить Керченскому транспортному прокурору Южной транспортной прокуратуры Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом.

    Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий А.Ю. Овчинникова