Решение по делу № 55-268/2024 от 04.04.2024

Ч Е Т В Е Р Т Ы Й АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 55-268/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Нижний Новгород 14 мая 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Кузнецова В.Г.,

судей Кострова А.В., Федорова П.С.,

при секретаре судебного заседания Мамаевой А.В.,

с участием старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Леванова О.В.,

осужденной Максимовой К.А., ее защитника – адвоката Попова А.Ю.,

осужденной Серебряковой В.В., ее защитника – адвоката Харитонова А.В.,

осужденного Гладушина К.В., его защитника – адвоката Дрозд Ю.П.,

осужденного Виноградова Н.П., его защитника – адвоката Бояровой Г.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В., а также их защитников – адвокатов Кузнецова И.С., Попова А.Ю., Полянской А.Н., Дрозд Ю.П., на приговор Самарского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым

Максимова К.А., <данные о личности> не судимая,

признана виновной и осуждена:

- по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 15 лет;

- по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 10 лет.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, Максимовой К.А. назначено окончательное наказание в виде 16 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

Серебрякова В.В., <данные о личности> не судимая,

признана виновной и осуждена по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде 10 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

Гладушин К.В., <данные о личности>, ранее судимый:

- приговором Промышленного районного суда г. Самара от ДД.ММ.ГГГГ по ч. 2 ст. 162, п. «г» ч. 2 ст. 161, п.п. «б, в» ч. 2 ст. 158, п. «б» ч. 2 ст. 158, п. «в» ч. 2 ст. 158, п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде 4 лет лишения свободы, освободился ДД.ММ.ГГГГ по отбытию срока наказания,

- приговором Похвистневского районного суда Самарской области от ДД.ММ.ГГГГ по п. «г» ч. 4 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде 7 лет 2 месяцев лишения свободы, неотбытая часть наказания составила 3 года 2 месяца 10 дней по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ,

признан виновным и осужден по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде 16 лет лишения свободы. В соответствии со ст.70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору Похвистневского районного суда Самарской области от ДД.ММ.ГГГГ, по совокупности приговоров Гладушину К.В. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 17 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Этим же приговором Виноградов Н.П., <данные о личности>, не судимый, признан виновным и осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде 5 лет 9 месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

До вступления приговора в законную силу мера пресечения Максимовой К.А. изменена с домашнего ареста на заключение под стражу, Серебряковой В.В., Гладушину К.В. и Виноградову Н.П. оставлена прежней, в виде содержания под стражей. Срок наказания в отношении каждого из осужденных постановлено исчислять с даты вступления приговора в законную силу. При этом постановлением Самарского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу, удовлетворено ходатайство осужденного Виноградова Н.П., мера пресечения в отношении него изменена с содержания под стражей на подписку о невыезде.

Обжалуемым приговором также постановлено в срок наказания в виде лишения свободы зачесть:

- Максимовой К.А. в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания, а также в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 УК РФ - время содержания под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы,

- Серебряковой В.В. в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания, а также в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 УК РФ - время содержания под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;

- Гладушину К.В. в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания;

- Виноградову Н.П. в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания, а также в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 УК РФ - время содержания под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Назначенное наказание Виноградовым Н.П. отбыто.

Вопрос о вещественных доказательствах по уголовному делу разрешен.

Приговор в отношении Виноградова Н.П. в апелляционном порядке не рассматривается, в связи с отзывом жалоб осужденным и его защитником.

Заслушав доклад судьи Кострова А.В., выступления осужденных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В., Виноградова Н.П., а также их защитников, прокурора, судебная коллегия

установила:

Максимова К.А. и Гладушин К.В. признаны виновными и осуждены за незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, Максимова К.А. и Серебрякова В.В. признаны виновными и осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от них обстоятельствам.

В апелляционных жалобах осужденная Максимова К.А. просит отменить приговор суда первой инстанции, считая его незаконным, необоснованным, несправедливым и не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела. При этом в апелляционных жалобах, датированных ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, просит вынести оправдательный приговор, а в апелляционной жалобе, датированной ДД.ММ.ГГГГ – применить положения ч. 2 ст. 64 УК РФ.

Ссылается на то, что на момент подачи жалобы отсутствовал протокол судебного заседания, что привело к нарушению права на защиту, препятствовало подготовке к судебным прениям, а также могло повлиять на законность и обоснованность вынесенного приговора.

Полагает, что обвинительное заключение по уголовному делу составлено с нарушениями требований законодательства, которые исключали возможность постановления судом приговора. В частности, по мнению автора жалобы, не было установлено, кому принадлежало наркотическое средство, обнаруженное ДД.ММ.ГГГГ в ходе осмотра места происшествия. Подчеркивает, что уголовное дело в отношении нее по данному факту не возбуждалось, при этом в указанную дату было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 158 УК РФ <номера томов и листов дела>. Считает, что данное обстоятельство привело к нарушению права на защиту, поскольку лишило возможности определить объем обвинения, а также являлось основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Высказывает мнение, что судом первой инстанции необоснованно отказано в удовлетворении заявленного ею ходатайства о применении положений ст. 64 УК РФ. В подтверждение своей позиции ссылается на наличие на ее иждивении дочери, имеющей инвалидность с детства и нуждающейся в постоянном уходе, а также на тяжелое заболевание, полученное ею (Максимовой К.А.) за время содержания под стражей. Отмечает, что в материалах уголовного дела содержатся подтверждающие данные обстоятельства документы. По мнению осужденной, судом она фактически лишена права оказывать необходимую помощь ее дочери. Просит приобщить к жалобе копии медицинских документов.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденной Максимовой К.А., ее защитник – адвокат Кузнецов И.С. просит отменить приговор суда первой инстанции, считая его незаконным, необоснованным, несправедливым, вынести в отношении своей подзащитной оправдательный приговор.

По мнению защитника, доказательства, на которые ссылается суд, носят предположительный характер. Отмечает, что в приговоре приведены показания свидетелей, которые являются сотрудниками полиции. Просит учесть, что в ходе судебного разбирательства были нарушены права стороны защиты. Так, подчеркивает, что Максимова К.А. желала давать показания на родном цыганском сибиряцком языке, однако в ходатайстве о предоставлении переводчика судом было отказано. Обращает внимание, что осужденная является неграмотной, плохо читает и пишет на русском языке, не понимая многих слов. Приходит к выводу, что данное обстоятельство препятствовало реализации права на защиту.

Просит учесть, что судом не приведены основания, в соответствии с которыми судом приняты одни доказательства и опровергнуты другие. Считает назначенное наказание слишком суровым, определенным без учета в должной мере всех смягчающих обстоятельств.

В апелляционных жалобах, поданных в интересах осужденной Максимовой К.А., ее защитник – адвокат Попов А.Ю. просит отменить обжалуемый приговор, уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда. Считает, что судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, а также неправильно применен уголовный закон при назначении наказания.

Обращает внимание, что суд первой инстанции, отказывая в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ Максимовой К.А. в ходатайстве о предоставлении переводчика, не внес данное ходатайство в протокол, не убедился в должной мере, что уровень владения подсудимой русским языком является достаточным для реализации ею прав. Просит учесть, что его подзащитная понимает русский язык, однако не может давать показания без переводчика, поскольку выражать свои мысли на русском языке в полном объеме не умеет. Отмечает, что на стадии предварительного следствия Максимова К.А. не заявляла о необходимости участия переводчика, поскольку отказывалась от дачи показаний. Обращает внимание на содержание и орфографию рукописных записей в протоколах допросов. Приходит к выводу о нарушении судом прав осужденной, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, а также ст.ст. 18, 47 УПК РФ, что, по мнению защитника, является основанием для отмены обжалуемого приговора.

Считает, что суд, разрешая в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ ходатайство стороны защиты о признании недопустимыми ряда доказательств, не дал оценку данным доказательствам, а руководствовался исключительно аргументами, приведенными в ходатайстве.

В частности, относительно акта исследования предметов одежды <номера томов и листов дела>, обращает внимание, что Максимовой К.А. и понятым не разъяснялись права и обязанности. Проводя анализ показаний понятых, а также содержания акта, полагает, что на исследование представлено иное вещество, отличное от того, что было изъято у Максимовой К.А., однако суд не дал оценку соответствующему доводу стороны защиты.

По мнению защитника, суд устранился от исследования доказательств, признав постановлением от ДД.ММ.ГГГГ недопустимым доказательством перевод расшифровки телефонных переговоров в <номера томов и листов дела>. Подчеркивает, что данный перевод составляет единое доказательство с переводом расшифровки, содержащимся в <номера томов и листов дела>.

Отмечает, что источник осведомленности сотрудников правоохранительных органов, показания которых приведены в приговоре, не был установлен. Ссылаясь на правоприменительную практику, просит учесть, что суд не указывает конкретные действия Максимовой К.А., направленные на сбыт наркотического средства, игнорирует факт опьянения, установленный у осужденной на момент проведения освидетельствования ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, не приводит фактов подыскания потребителей наркотических средств, договоренности с последними, и не учитывает отсутствие расфасовки.

Не соглашается с выводами суда о наличии признака совершения преступления «группой лиц по предварительному сговору». Ссылаясь на правоприменительную практику, подчеркивает, что в приговоре не распределены между собой действия Максимовой К.А. и Серебряковой В.В., не указано, какие именно преступные действия совершены каждой из них.

Отмечает, что суд в приговоре сослался на доказательства, которые не были исследованы в ходе судебного разбирательства - протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>.

Считает заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> не соответствующим требованиям УПК РФ. В описательной части заключения указано, что экспертом проводилось исследование методом хромато-масс-спектрометрии, однако в заключении не имеется хроматограмм, иллюстрирующих проведенные исследования и подтверждающих выводы, а также не описаны методики, в соответствии с которыми отбирались пробы и проводилось исследование.

Ссылаясь на показания допрошенных сотрудников правоохранительных органов, согласно которым по оперативной информации Максимова К.А. занималась сбытом наркотического средства «героин», считает, что умысел на сбыт карфентанила не нашел своего подтверждения.

Обращает внимание на пояснения Гладушина К.В., согласно которым он ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ находился на длительном свидании и не мог осуществлять звонки и вести переписку по телефону, что не было опровергнуто стороной обвинения.

По мнению защитника, суд не дал оценку представленным стороной защиты сведениям о состоянии здоровья Максимовой К.А., обнаруженному у нее заболеванию. Ссылается на ч. 2 ст. 81 УК РФ, подчеркивает, что данное заболевание входит в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания.

В апелляционных жалобах осужденная Серебрякова В.В. просит отменить приговор суда первой инстанции, считая его незаконным, необоснованным, несправедливым. Считает выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела. При этом в жалобе, датированной ДД.ММ.ГГГГ, просит вынести в отношении нее оправдательный приговор, в жалобе, датированной ДД.ММ.ГГГГ, просит прекратить уголовное дело в отношении всех лиц, осужденных обжалуемым приговором, в соответствии со ст. 389.21 УПК РФ, за отсутствием состава преступления, а в жалобе, датированной ДД.ММ.ГГГГ, просит принять аналогичное решение в отношении нее, Максимовой К.А. и Гладушина К.В., освободив при этом указанных лиц из-под стражи.

Ссылается на то, что на момент подачи жалобы отсутствовал протокол судебного заседания, что привело к нарушению права на защиту, препятствовало подготовке к судебным прениям, а также могло повлиять на законность и обоснованность вынесенного приговора.

По мнению осужденной, в приговоре не отражено, по каким основаниям судом приняты одни доказательства и отвергнуты другие. Считает выводы, изложенные в приговоре, противоречивыми. Проводит анализ исследованных судом доказательств. В частности, обращает внимание на исправления, внесенные в постановление о производстве выемки от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> и не заверенные следователем. По мнению автора жалобы, данное обстоятельство свидетельствует о фальсификации указанного постановления и влечет незаконность последующих следственных действий. Ссылается на то, что в постановлении о назначении физико-химической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> содержится указание на уголовное дело по преступлению, предусмотренному п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Обращает внимание, что в постановлении от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым проведена физико-химическая экспертиза (заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, а также в постановлениях о признании и приобщении вещественных доказательств и о передаче их на хранение от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> указан номер другого уголовного дела и содержится ссылка на преступление, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Отмечает, что судом указанное противоречие не разрешено. Просит суд апелляционной инстанции признать все вышеуказанные документы недопустимыми доказательствами.

Полагает, что судебное следствие проведено с обвинительным уклоном, судом нарушены требования ст. 15 УПК РФ. Просит учесть, что в приговоре приведены показания свидетеля Д.К.В., которая не была допрошена в судебном заседании и показания которой не были оглашены. Отмечает, что свидетели Г.А.В., С.А.А., Б.О.И. и П.Е.В. являются сотрудниками правоохранительных органов и прямо заинтересованы в постановлении обвинительного приговора. По мнению осужденной, показания указанных свидетелей, данные в судебном заседании, противоречат друг другу, а также их показаниям на предварительном следствии и результатам оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение» в части места обнаружения свертка, описания и цвета полимерного материала, обстоятельств доставления и количества автомобилей. Подчеркивает, что судом не установлено, кем и когда был опечатан обнаруженный сверток. Просит учесть, что у свидетеля Г.А.В. не устанавливалось, кому она передала обнаруженный у Максимовой К.А. сверток с веществом. Обращает внимание, что данный сверток в судебном заседании не исследовался и отсутствует в материалах уголовного дела. Отмечает, что исследованный в ходе судебного разбирательства сверток был опечатан и подписан оперуполномоченным Б.О.И.

Ссылается на несоответствие дат и фамилий в справках об исследовании, приведенных в приговоре, и дат, зафиксированных на пояснительных бирках соответствующих вещественных доказательств. Считает, что указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что на исследование направлялись иные свертки с порошкообразным веществом, а не те, что были обнаружены в автомобиле Рено-Логан и при досмотре Максимовой К.А. Приходит к выводу о необходимости признания данных доказательств недопустимыми. Обращает внимание на отсутствие отпечатков пальцев рук на пакетах, по которым проводились исследования.

Отмечает, что в сопроводительном письме о направлении экспертным учреждением заключения дактилоскопической экспертизы данное заключение датировано ДД.ММ.ГГГГ, в то время как постановление о ее проведении вынесено ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>. Обращает внимание, что в сопроводительном письме о направлении заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ указан иной номер уголовного дела.

Просит суд апелляционной инстанции признать недопустимыми доказательствами справки об исследовании № и № от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ.

Приводит обстоятельства рассмотрения в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ ходатайства о признании доказательств недопустимыми. Отмечает, что государственный обвинитель для подготовки позиции ходатайствовал о направлении повестки для вызова в судебное заседание начальника экспертно-криминалистического отдела О.А.П., однако в дальнейшем отозвал заявленное ходатайство, сославшись на то, что сотрудник по фамилии Овчинников по имеющейся информации умер. Подчеркивает, что судом данные обстоятельства не проверены.

Просит учесть, что ходатайства государственного обвинителя об истребовании дактилоскопических карт из личных дел, а также о проведении экспертизы были удовлетворены судом, несмотря на возражения стороны защиты. Считает, что повторная дактилоскопическая экспертиза проведена незаконно. В подтверждение своей позиции ссылается на то, что на пояснительной бирке указана дата изъятия свертка при личном досмотре Максимовой К.А. ДД.ММ.ГГГГ, в то время как досмотр проведен ДД.ММ.ГГГГ, а также на различие в указании номера автомобиля Рено-Логан. По мнению осужденной, указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что для проведения повторной экспертизы были направлены вещественные доказательства, не имеющие отношения к настоящему уголовному делу. Отмечает, что с мотивировочной частью постановления о назначении экспертизы сторона защиты была ознакомлена уже после ее производства.

Обращает внимание, что, несмотря на возражения стороны защиты, судом были оглашены показания свидетеля З.Т.В. в связи со смертью последней. Ссылаясь на ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, а также требования правоприменительной практики, отмечает, что очных ставок между указанным свидетелем и ней (Серебряковой В.В.), а также Максимовой К.А. не проводилось, в связи с чем сторона защиты была лишена возможности оспорить показания З.Т.В. Подчеркивает, что в судебном заседании не были исследованы доказательства, свидетельствующие о передаче З.Т.В. наркотических веществ либо о наличии умысла на это. Просит учесть, что информации о причастности к незаконному приобретению, хранению либо покушению на сбыт наркотических веществ при осмотре изъятых мобильных телефонов, обыске места жительства, а также личном досмотре ее (Серебряковой В.В.) и Максимовой К.А. не обнаружено.

Подчеркивает, что показания З.Т.В., а также результаты ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и выводы, изложенные в заключении эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ опровергаются заключением экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>. Отмечает, что она и Максимова К.А. не состоят на учете в наркологических диспансерах. Считает, что квалифицирующий признак о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору является предположением суда, а доказательств наличия умысла на сбыт наркотического вещества стороной обвинения не представлено.

Просит учесть, что в основу обвинительного приговора положены показания свидетеля С.А.А., данные на предварительном следствии, в том числе его пояснения о поступлении информации, согласно которой лица цыганской национальности осуществляют сбыт наркотических средств. Вместе с тем, государственный обвинитель на стадии судебных прений не ссылался на указанное обстоятельство, а свидетель в ходе судебного разбирательства пояснил, что данная информация ему не принадлежала.

Оспаривает решение суда первой инстанции, отказавшего стороне защиты в ходатайстве об оглашении постановления о прекращении уголовного дела в отношении С.Г.П. <номера томов и листов дела>. Отмечает, что, согласно показаниям свидетеля В.И.В., С.Г.П. являлся непосредственным участником инкриминируемого ей и Максимовой К.А. преступления. Приводит показания свидетелей Г.В.А., К.Е.М. Подчеркивает, что свидетель Г.В.А. при проверке показаний на месте ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> сообщила о том, что по указанию С.Г.П. осуществляла поиск пачки из-под сигарет возле остановки общественного транспорта, которая, согласно ответу из ОГИБДД ОМВД по г. Чапаевск, находится на значительном расстоянии от дорожного знака «Аварийно-опасный участок». Приходит к выводу об отсутствии объективных данных, подтверждающих обнаружение и изъятие ДД.ММ.ГГГГ наркотических средств. При этом сторона защиты была лишена возможности путем допроса понятых установить фактические обстоятельства происходивших событий. При этом в осмотре места происшествия не участвовал специалист, а дактилоскопическая экспертиза для обнаружения следов пальцев рук на пачке сигарет не назначалась. Считает показания свидетеля Г.В.А. в той части, в которой они приведены в приговоре, недопустимым доказательством. Обращает внимание, что в показаниях свидетеля содержится информация в отношении С.Г.П. и С.Г.В., которые, по мнению осужденной, являются разными лицами.

Отмечает, что судом не разрешены противоречия в показаниях свидетеля Ф.В.Р. Обращает внимание, что в материалах уголовного дела не содержится доказательств телефонного разговора между Максимовой К.А. и Гладушиным К.В. ДД.ММ.ГГГГ.

Подчеркивает, что в ходе судебного разбирательства председательствующий судья неприязненно относилась к подсудимым, кричала, тем самым унижая их достоинство, высказывала угрозы удалить из зала судебного заседания. Просит учесть, что в удовлетворении ходатайства о предоставлении переводчика подсудимым в грубой форме было отказано, а ходатайство не было занесено в протокол судебного заседания. При этом суду были предоставлены документы, подтверждающие принадлежность подсудимых к цыганской национальности. По мнению осужденной, судом не учтено, что Максимова К.А. обучалась в школе только 2 класса, Виноградов Н.П. на момент обучения имел заболевание – умственную отсталость, при этом осужденные всю жизнь общались на цыганском языке. Подчеркивает, что суд первой инстанции фактически вынудил ее, Максимову К.А. и Виноградова Н.П. давать показания на русском языке, не убедившись, что уровень владения им является достаточным для реализации прав.

Отмечает, что большая часть заданных ею участникам судебного разбирательства вопросов были отклонены председательствующим, в связи с чем в дальнейшем она перестала пользоваться данным правом. При этом Максимова К.А. и Виноградов Н.П. не понимали слова, которые произносились участниками судебного разбирательства.

Просит судебную коллегию учесть, что при вынесении приговора не учтено состояние здоровья осужденных, при этом соответствующие медицинские документы содержатся в материалах уголовного дела, влияние назначенного наказания на условия жизни семьи Максимовой К.А., имеющей несовершеннолетнюю дочь-инвалида и малолетних внуков, а также отсутствие у нее (Серебряковой В.В.) и Максимовой К.А. обстоятельств, отягчающих наказание.

Ссылается на то, что в обжалуемом приговоре содержатся выводы суда в отношении Виноградова Н.В. и Виноградова В.В., то есть лиц, которые в материалах уголовного дела не фигурируют. По мнению осужденной, данное обстоятельство свидетельствует о нарушении требований ст.ст. 299, 307 УПК РФ в отношении Виноградова Н.П. Обращает внимание на установление судом в отношении Максимовой К.А. смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 61 УК РФ, при этом данная норма в действующем уголовном законе отсутствует, что привело к нарушению прав указанной осужденной.

Ссылается на указание в приговоре об изъятии наркотических средств у Виноградова Н.П., Серебряковой В.В. и Максимовой К.А. Подчеркивает, что при ее личном досмотре запрещенных предметов и наркотических средств обнаружено не было.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденной Серебряковой В.В., ее защитник - адвокат Полянская А.Н. просит отменить приговор суда первой инстанции в отношении своей подзащитной, вынести в отношении Серебряковой В.В. оправдательный приговор.

Проводит анализ доказательств, на которые ссылается суд в обжалуемом приговоре. В частности, отмечает, что судом приняты во внимание показания свидетеля Д.К.В. в части объяснений М.С.А., который в судебном заседании не допрашивался и показания которого не оглашались. Считает, что свидетели Б.О.И., П.Е.В., Г.А.В., С.А.А., которые являются сотрудниками правоохранительных органов, были прямо заинтересованы в постановлении обвинительного приговора. Обращает внимание, что оглашенные в судебном заседании показания свидетеля З.Т.В. не содержат каких-либо конкретных данных о виде наркотического вещества, его массе, а так же о времени, месте и способе совершения преступления, в том числе способе передачи наркотических веществ.

По мнению защитника, исследованные судом доказательства не подтверждают наличие у осужденной умысла на сбыт наркотического вещества. Считает, что содержание разговора, ставшего предметом проведения экспертизы (заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, <номера томов и листов дела>) также не свидетельствует о причастности Серебряковой В.В. к совершению преступления.

Полагает, что суд необоснованно сослался на заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку данная экспертиза была проведена в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства, а также при отсутствии оснований для ее назначения. Отмечает, что сторона защиты была ознакомлена с мотивировочной частью постановления о назначении экспертизы уже после ее производства. Полагает, что судом не было установлено каких-либо сомнений и противоречий в заключении эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, при этом сам эксперт, проводивший данное исследование, в судебное заседание не вызывался.

Считает, что данные детализации телефонных разговоров Серебряковой В.В. и Максимовой К.А. не свидетельствуют об их преступных намерениях, осужденные являются близкими родственниками и поддерживали семейные отношения. Отмечает, что при осмотре изъятых сотовых телефонов, а также при обыске по месту жительства каких-либо доказательств, свидетельствующих о причастности к преступлению, не установлено.

Обращает внимание, что Серебрякова В.В. и Максимова К.А. отрицают употребление наркотических средств, не состоят на учете в наркологическом диспансере. По мнению защитника, масса изъятого наркотического средства, сама по себе, не свидетельствуют о намерении его сбыта. Подчеркивает, что суд фактически не обосновал, по каким причинам принял во внимание одни доказательства, и не принял другие.

Полагает, что судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое выразилось в нарушении права подсудимой Серебряковой В.В. давать показания на родном языке. Считает, что суд, отказав в удовлетворении ходатайства о предоставлении переводчика, фактически вынудил Серебрякову В.В. давать показания на русском языке, поставил ее в неравное положение с другими участниками процесса, привел к нарушению права на защиту и справедливое судебное разбирательство, принципов равноправия, состязательности.

Отмечает, что при вынесении приговора не были должным образом приняты во внимание сведения о состоянии здоровья Серебряковой В.В.

В апелляционных жалобах осужденный Гладушин К.В. просит отменить приговор суда первой инстанции, считая его незаконным, необоснованным, несправедливым, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в ином составе суда.

По мнению осужденного, выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а судебное разбирательство проведено с обвинительным уклоном. Просит учесть, что председательствующий судья испытывала к подсудимым неприязненные отношения, оказывала давление на медицинских работников, которые разрешали проводить судебные заседания, несмотря на плохое самочувствие подсудимых, препятствовавшее реализации ими права на защиту. В подтверждение своих доводов ссылается на пояснения начальника конвоя и протокол судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ. Отмечает, что к моменту составления апелляционной жалобы не был ознакомлен с протоколом судебного заседания, что повлияло на подготовку к судебным прениям.

Подчеркивает, что в ходе судебного следствия были выявлены факты фальсификации материалов уголовного дела, что привело к отказу государственного обвинителя от части предъявленного обвинения. Считает, что данное обстоятельство ставит под сомнение законность привлечения осужденных к уголовной ответственности по остальным эпизодам преступной деятельности. Отмечает, что сведений о возбуждении уголовных дел по выявленным фактам фальсификации исследовано не было. Считает уголовное дело построенным на догадках и предположениях. Просит учесть, что в ходе судебного заседания не были допрошены ключевые свидетели стороны обвинения. По мнению автора апелляционной жалобы, экспертизы, а также изъятие вещественных доказательств были проведены с нарушением требований УПК РФ.

Отмечает, что суд сослался на показания свидетеля Ф.В.Р., однако свидетель пояснила, что ей неизвестно о незаконном обороте наркотических веществ. Просит учесть, что выводами проведенной экспертизы не установлена принадлежность ему (Гладушину К.В.) голоса, содержащегося на записи телефонного разговора от ДД.ММ.ГГГГ. Подчеркивает, что указание в приговоре на то, что свидетель Г.В.А. в судебном заседании подтвердила оглашенные показания, не соответствует действительности. При этом указанное данным свидетелем место, куда она ездила с С.Г.П., находится на значительном расстоянии от места изъятия наркотических средств, что подтверждается справкой ГИБДД. Кроме того, фотофиксация изъятия наркотических средств отсутствует, а сотрудник, руководивший изъятием, допрошен не был. Также государственный обвинитель в ходе судебного разбирательства отказался от допроса лиц, присутствовавших при изъятии ДД.ММ.ГГГГ - М.М.Г. и Г.В.А., а их показания не были оглашены.

По мнению осужденного, в письменном протоколе показания допрошенных свидетелей отражены лишь в том объеме, который соответствует интересам стороны обвинения. Просит учесть, что часть допрошенных в судебном заседании свидетелей обвинения являются либо бывшими, либо действующими сотрудниками правоохранительных органов, что свидетельствует об их заинтересованности.

Считает рапорт, подтверждающий изъятие сим-карт в исправительной колонии, составленным с нарушением требований действующего законодательства. Подчеркивает, что присутствовавшие при изъятии лица не были допрошены в ходе судебного разбирательства.

Обращает внимание, что судом не учтены заболевания, полученные им (Гладушиным К.В.) в ходе предварительного следствия, и в связи с которыми он был признан инвалидов 2 группы. Просит учесть, что в местах лишения свободы ему не могут быть проведены необходимые медицинские вмешательства. Приводит доводы, сводящиеся к несоответствию назначенного наказания принципу гуманизма. Просит принять во внимание информацию о его состоянии здоровья из медицинской части следственного изолятора.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Гладушина К.В., его защитник – адвокат Дрозд Ю.П. просит отменить приговор суда первой инстанции в отношении своего подзащитного, вынести оправдательный приговор в связи с недоказанностью вины. Считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

Полагает, что вина Гладушина К.В. в судебном заседании не нашла своего подтверждения. По мнению защитника, измененный судом первой инстанции объем обвинения в части объективных действий Гладушина К.В. по сообщению неустановленному лицу о местонахождении тайника-закладки, не соответствует описанию преступного деяния, данного в обвинительном заключении, которое предъявлялось обвиняемым и с которым они были ознакомлены. Подчеркивает, что изменение объема обвинения произведено самостоятельно и вопреки мнению государственного обвинителя. В подтверждение своей позиции приводит требования правоприменительной практики и правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации.

Не соглашается с решением суда в части отказа в удовлетворении ходатайства об исследовании в судебном заседании постановления о прекращении уголовного преследования от ДД.ММ.ГГГГ в отношении С.Г.П. <номера томов и листов дела>. Подчеркивает, что из показаний свидетеля В.И.В., следует, что С.Г.П. являлся непосредственным участником инкриминируемого Гладушину К.В. преступления. Считает, что отказ в удовлетворении данного ходатайства привел к нарушению принципа состязательности и равноправия сторон. Отмечает, что суд в приговоре сослался на показания свидетелей Г.В.А. и Ф.В.Р., что именно С.Г.П. являлся «неустановленным лицом», который осуществлял поиск тайника - «закладки» возле дорожного знака «Аварийно-опасный участок». При этом в отношении невиновности С.Г.П. и виновности Гладушина К.В. используются одни и те же доказательства.

Обращает внимание, что кроме сотрудника полиции С.А.А. по факту обнаружения и изъятия наркотического средства в судебном заседании иные лица допрошены не были. Тем самым сторона защиты была лишена возможности путем допроса понятых М.М.Г., Г.В.А. установить фактические обстоятельства происходивших событий. При этом в материалах уголовного дела отсутствуют фото- и видеоматериалы, подтверждающие факт производства осмотра, специалист при его проведении участия не принимал, дактилоскопическая экспертиза по обнаруженным объектам не назначалась.

Считает, что в соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ показания свидетеля Ф.В.Р. в части пояснений о принадлежности её голоса и голоса Гладушина К.В. по записи с результатами оперативно-технических мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров» подлежат признанию недопустимыми доказательствами. В подтверждение своей позиции отмечает, что свидетелю Ф.В.Р. в ходе допроса на стадии предварительного следствия ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> предъявлялись аудиозаписи, содержащиеся на диске, который был осмотрен лишь ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, то есть спустя 2 месяца после проведения допроса. При этом не установлено, кем и при каких обстоятельствах вскрывался диск с аудиозаписью. В связи с указанными обстоятельствами, полагает, что заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ подлежит признанию недопустимым доказательством. Подчеркивает, что судом первой инстанции не дана оценка соответствующим доводам стороны защиты.

Ссылается на допрос свидетеля Г.В.А. в судебном заседании, которая, в частности, пояснила, что никаких разговоров о наркотиках не слышала, и не подтвердила показания, данные на предварительном следствии, сообщила, что страдает потерей памяти и психическим заболеванием, проходила лечение. При этом при проверке показаний на месте свидетель указала иное место, где она по указанию С.Г.П. осуществляла поиск пачки из-под сигарет <номера томов и листов дела>, что подтверждается справкой из ОГИБДД ОМВД России по г. Чапаевску <номера томов и листов дела>.

Обращает внимание, что свидетель К.Е.М., являющаяся на момент допроса в судебном заседании сотрудником ГУ МВД России по Самарской области, дала противоречивые показания об обстоятельствах её участия в качестве понятой при проверке показаний свидетеля Г.В.А. на месте. При этом от допроса иных свидетелей по предъявленному Гладушину К.В. обвинению государственный обвинитель отказался. Отмечает, что на предварительном следствии не допрашивались оперуполномоченный А.А.А., непосредственно производивший осмотр места происшествия ДД.ММ.ГГГГ, сотрудник полиции, производивший выемку в исправительной колонии сим-карт, и сотрудник колонии, составивший акт их изъятия, понятые С.А.Ю. и В.А.П., принимавшие участие в составлении акта изъятия. Просит учесть, что следователь, который ДД.ММ.ГГГГ произвел осмотр акта изъятия, постановление о признании его вещественным доказательством не вынес <номера томов и листов дела>. Считает, что данный акт от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> в соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ подлежит признанию недопустимым доказательством. В связи с этим также оценивает недопустимыми производные доказательства - сим-карты, изъятые у Гладушина К.В.

Кроме того, по мнению защитника, подлежат исключению из доказательств также протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, акты, составленные в ходе изъятия сим-карт и по факту отказа Гладушина К.В. от представления письменных объяснений. <номера томов и листов дела> В подтверждение своей позиции отмечает, что в протоколе выемки отсутствуют фамилия, имя и отчество лица, которое ее производило, запись, кому именно было предложено выдать сим-карты, не указано, какие технические средства и кем применялись, отсутствуют сведения, кто именно выдал изымаемые предметы, а также подпись лица, у которого производилась выемка. Подчеркивает, что сотрудники, производившие выемку и составившие акт изъятия, допрошены не были.

Просит учесть, что суд не раскрыл содержание истории операций по дебетовой карте Ф.В.Р. <номера томов и листов дела>.

Приходит к выводу, что в исследованных в судебном следствии доказательствах отсутствует совокупность доказательств виновности Гладушина К.В. Ходатайствует об исследовании в суде апелляционной инстанции ряда материалов уголовного дела, указанных в апелляционной жалобе.

Апелляционные жалобы осужденного Виноградова Н.П. и его защитника – адвоката Бояровой Г.М., а также апелляционное представление государственного обвинителя Исмагиловой Д.Р. были отозваны их авторами до направления уголовного дела в суд апелляционной инстанции.

В возражениях на апелляционные жалобы стороны защиты прокурор Исмагилова Д.Р. высказывает несогласие с изложенными в них доводами, просит оставить их без удовлетворения. Полагает, что приведенный в апелляционных жалобах анализ не может поставить под сомнение законность постановленного обвинительного приговора. По мнению прокурора, при назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденных, влияние наказания на их исправление, условия жизни их семей и иные обстоятельства.

В судебном заседании апелляционной инстанции осужденные Максимова К.А., Серебрякова В.В., их защитники – адвокаты Попов А.Ю., Харитонов А.В., соответственно, просили приговор отменить и оправдать Максимову К.А. и Серебрякову В.В. Осужденный Гладушин К.В. и его защитник – адвокат Дрозд Ю.П. просили приговор отменить, направив уголовное дело на новое рассмотрение. Осужденный Виноградов Н.П. и его защитник – адвокат Боярова Г.М. не оспаривали приговор в отношении Виноградова Н.П., но поддержали доводы осужденных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В. и их защитников.

Прокурор Леванов О.В. просил приговор оставить без изменения, а жалобы без удовлетворения.

Выслушав мнения участников процесса, проверив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно ст. 3899 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

В приговоре приведено четкое и понятное описание признанных доказанными преступных деяний, совершенных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушиным К.В., с указанием необходимых по закону обстоятельств, дана надлежащая правовая оценка исследованным по делу доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в его основу, а какие отверг, приведены убедительные мотивы принятых решений по этим вопросам, с которыми судебная коллегия полагает необходимым согласиться. В связи с этим доводы авторов жалоб о невыполнении судом положений ст. 73 УПК РФ и несоответствии обжалуемого приговора требованиям ст. 304, 307 - 309 УПК РФ являются несостоятельными.

Содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств. Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц либо содержания экспертных выводов или иных документов таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судебной коллегией не установлено.

Суд обоснованно признал исследованные и приведенные в приговоре доказательства относимыми, поскольку содержащиеся в них сведения относятся к предмету доказывания инкриминируемых Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушину К.В., преступлений; допустимыми, поскольку доказательства получены в результате деятельности уполномоченных на то должностных лиц, из предусмотренного законом источника, в установленном законом процессуальном порядке; а также достоверными, поскольку собранные доказательства являются согласованными, не противоречащими и дополняющими друг друга.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, виновность Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В. в совершении ими каждого из преступлений, за которые они осуждены, полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании и приведенных в обжалуемом приговоре доказательств.

К показаниям осужденных Максимовой К.А., Гладушина К.В., отрицавших свою роль в совершении умышленных действий, связанных со сбытом, осужденных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., отрицавших совершение действий, связанных с покушением на сбыт наркотических средств, необходимо относится критически, поскольку они не соответствуют установленной судом объективной картине произошедших событий. Тщательная проверка доводов стороны защиты об отсутствии в действиях указанных осужденных составов преступлений, за которые они осуждены, позволяет расценить их показания как форму реализации права на защиту, поскольку они неубедительны и опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Судом верно установлено, что Максимова К.А. в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ для последующего незаконного сбыта в составе группы лиц по предварительному сговору приобрела в неустановленном месте у неустановленного лица смесь наркотических средств – героин (диацетилморфин), метадон, карфентанил, массой не менее 12,8 грамма, в особо крупном размере, затем о готовности передать смесь указанных наркотических средств для последующего сбыта уведомила Гладушина К.В., который посредством сотовой связи сообщил неустановленному лицу о наличии наркотического средства. Максимова К.А. о необходимости размещения смеси вышеуказанных наркотических средств в тайник-закладку указала неустановленному лицу, которое поместило данную смесь с использованием пачки из-под сигарет М.С.А. «ЛД» возле дорожного знака «Аварийно-опасный участок», установленного на обочине проезжей части ул. Дорожной г. Чапаевск Самарской области, и сообщило о месте нахождения тайника. Максимова К.А., в свою очередь, посредством сотовой связи сообщила о месте нахождения тайника Гладушину К.В., который, в свою очередь, сообщил о месте нахождения вышеуказанного тайника неустановленному лицу.

Поскольку в период времени с 23.40 ДД.ММ.ГГГГ по 0.00 ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками МВД России из указанного тайника смесь наркотических средств изъята, неустановленное лицо не отыскало изъятую смесь, о чем сообщило Гладушину К.В., а тот в свою очередь Максимовой К.А.

Выводы суда о доказанности вины Максимовой К.А. и Гладушина К.В. в совершении данного преступления соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции.

Так, из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля С.А.А., данных на предварительном следствии, которые он подтвердил, следует, что у него была информация, согласно которой сотрудникам УНК ОМВД России по г. Чапаевск ДД.ММ.ГГГГ около 23.05 в поступила информация о том, что лица цыганской национальности методом тайниковых закладок осуществляют сбыт наркотических средств у дорожного знака «Аварийно-опасный участок» на участке местности на автодороге г. Чапаевск - пос. Нагорный Самарской области. В 23.40 он совместно с А.А.А. и двумя понятыми прибыл на указанный участок местности, при осмотре которого у дорожного знака на земле была обнаружена пачка из-под сигарет черного цвета М.С.А. «ЛД» с пакетом, внутри которого находилось порошкообразное вещество светлого цвета. Данная пачка из-под сигарет М.С.А. «ЛД» была изъята и упакована. Был составлен протокол осмотра места происшествия, в котором все участвующие поставили свои подписи.

Из показаний свидетеля Ф.В.Р. следует, что Гладушин К.В. попросил ее хранить денежные средства, поступающие от его знакомых, на ее счете. Просил на эти деньги приобретать продукты питания, сигареты, телефоны либо кому-то переводить денежные средства. С ДД.ММ.ГГГГ на ее счет переводились денежные средства в основном по 12000 рублей, 3000 рублей она оставляла, а остальные переводила на счет, который указывал Гладушин К.В. ДД.ММ.ГГГГ она была на свидании у Гладушина К.В., который, пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ в районе г. Чапаевск оставили что-то ценное на остановке общественного транспорта для С.Г.П., но тот не смог это найти. При прослушивании файла от ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что Гладушин К.В. ей говорил, чтобы она проверила, поступили ли ей на Киви-кошелек или карту деньги. На что она пояснила Гладушину К.В., что деньги ей поступили, и она их перевела на карту женщины, как он и просил. При прослушивании файла от ДД.ММ.ГГГГ она сообщила, что Гладушин К.В. ей говорил, что в этот день надо будет переводить деньги, а Гладушин К.В. вечером будет работать.

Обстоятельства, которые сообщила Ф.В.Р. в своих показаниях, подтверждаются историей операций по дебетовой карте за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, в которой содержатся сведения о движении денежных средств, в том числе направление их в адрес В.В..

Неточности в показаниях свидетелей, в том числе, свидетеля Ф.В.Р., были выяснены в ходе судебного разбирательства и им дана надлежащая оценка. Вопреки доводам жалоб, существенных противоречий в показаниях свидетелей С.А.А., Ф.В.Р., которые могли бы поставить под сомнение их достоверность, судом не установлено.

Согласно оглашенным показаниям свидетеля Г.В.А. <номера томов и листов дела>, в ДД.ММ.ГГГГ она должна была забрать в г. Чапаевск под знаком «Аварийно-опасный участок» закладку с наркотическими средствами в пачке из-под сигарет. Искала эту пачку около двух часов, но пачку так и не нашла. В связи с чем, ее знакомый - Сухаруков Геннадий - в ее присутствии звонил человеку по имени К.. Затем, ДД.ММ.ГГГГ, слышала, что С.Г.П. громко высказывал претензии по телефону, что не смогли найти пачку из-под сигарет.

Показания свидетеля Г.В.А. подтверждаются протоколом проведенной с ее участием проверки показаний на месте от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>.

Последующий отказ Г.В.А. от своих показаний данных в ходе предварительного следствия не указывает на их недопустимость.

Содержащиеся в жалобах ссылки на состояние здоровья свидетеля Г.В.А. не являются основанием для признания ее показаний, изложенных в протоколах указанных следственных действий, недостоверными, а самих протоколов - недопустимыми доказательствами, поскольку не свидетельствуют о невозможности дачи показаний свидетелем и ее способности сообщить известные обстоятельства дела.

Признавая показания Г.В.А., данные на предварительном следствии, допустимыми, суд обоснованно исходил из того, что в начале допроса следователем разъяснялись ей процессуальные права, в том числе право не свидетельствовать против себя и своих близких. Она предупреждалась о том, что при согласии дать показания ее показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе при последующем отказе от них. Замечаний к содержанию протоколов допроса у Г.В.А. не имелось, о каком-либо принуждении к даче показаний, применении недозволенных методов воздействия либо о нарушении своих прав при производстве допроса она не заявляла, а правильность отражения в протоколах изложенных ею сведений удостоверила своей подписью.

Отсутствуют в деле и какие-либо сведения о том, что во время допроса и проверки показаний на месте она не могла должным образом оценивать существо излагаемых обстоятельств, смысл и значение поставленных перед нею вопросов и своих ответов на них, давала показания под диктовку следователя или подписывала протоколы, предварительно не ознакомившись с их содержанием. То обстоятельство, что она, как пояснила в судебном заседании, не помнит обстоятельств допроса, не свидетельствует о недопустимости ее показаний.

Согласно ответам на запросы суда, Г.В.А. за психиатрической помощью в соответствующие учреждения не обращалась.

Кроме того, свидетель К.Е.М., принимавшая участие в качестве понятой при проведении проверки показаний на месте Г.В.А. в ДД.ММ.ГГГГ, подтвердила обстоятельства, изложенные в протоколе данного следственного действия, а также сообщила, что не помнит, чтобы Г.В.А. жаловалась на проблемы с памятью.

Каких-либо обстоятельств, препятствующих участию К.Е.М. в качестве понятой, на момент проведения следственного действия не установлено, тем более, что свидетель не отрицала своего участия и участия второго понятого в проведении проверки показаний на месте.

Тот факт, что К.Е.М. спустя два года после участия в проведении проверки показаний на месте, стала работать в органах внутренних дел, сам по себе не может являться обстоятельством, влекущим недопустимость протокола данного следственного действия, поскольку не является достоверным свидетельством ее заинтересованности в исходе дела.

При таких данных суд первой инстанции обоснованно огласил показания Г.В.А. в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 281 УПК РФ, и положил их в основу приговора.

Согласно исследованным материалам ОРМ «прослушивание телефонных переговоров», ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ Гладушин К.В. и Максимова К.А. обсуждают действия по доставке пачки из-под сигарет на место возле знака. При этом упоминается г. Чапаевск. Также ДД.ММ.ГГГГ ими обсуждается, что указанная пачка заинтересованными лицами около знака не была найдена.

Кроме того, в ходе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, в период времени с 23.40 по 0.00 на участке местности в г. Чапаевск под дорожным знаком «Аварийно-опасный участок» обнаружена пачка из-под сигарет М.С.А. «ЛД», внутри которой находился пакет с порошкообразным веществом светлого цвета, которое по заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> содержит наркотическое средство – метадон, героин, карфентанил массой 12,72 г.

То обстоятельство, что понятые в судебном заседании не допрашивались, не ставит под сомнение достоверность отраженных в указанном протоколе сведений. При этом следует отметить, что поскольку осмотр места происшествия производился с участием понятых, обязательного участия специалиста и фотофиксации всего хода и результатов данного следственного действия в силу взаимосвязанных положений ст.ст. 164, 170, 177 УПК РФ в данном случае не требовалось.

Процедуре изъятия телефонов и сим-карт у Гладушина К.В. в ФКУ ИК-16 УФСИН России по Самарской области, в приговоре дана надлежащая оценка. Вместе с тем, сам Гладушин К.В. не отрицал факт использования им телефона в месте лишения свободы.

Вопреки доводам защиты, судом дана надлежащая оценка позиции Гладушина К.В. о том, что он ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ не разговаривал по телефону, поскольку в соответствии с заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ Гладушин К.В. вел переговоры с Максимовой К.А. и Ф.В.Р., подтвердившей факт разговоров и их содержание.

Оснований для признания указанной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ недопустимым доказательством, не имеется.

Прекращение в ходе предварительного следствия уголовного дела в отношении С.Г.П. в связи с его непричастностью к совершению преступления, при отсутствии у суда возможности выйти за пределы предъявленного обвинения в силу ст. 252 УПК РФ, не ставит под сомнение выводы суда, изложенные в приговоре, о виновности Максимовой К.А. и Гладушина К.В. в совершении данного преступления.

Выводы следователя, изложенные в мотивировочной и резолютивной частях постановления от ДД.ММ.ГГГГ, сделаны в отношении С.Г.П.

Содержание выдвинутого в отношении осужденных Максимовой К.А. и Гладушина К.В. обвинения включало в себе все необходимые элементы фактических обстоятельств дела, позволяющие после их оценки дать правильную квалификацию установленным действиям.

Из материалов уголовного дела не следует, что на момент постановления приговора имелись предусмотренные п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ препятствия для его рассмотрения по существу, выражающиеся в сохранивших юридическую силу постановлениях о прекращении уголовного преследования или об отказе в возбуждении уголовного дела по фактическим обстоятельствам предъявленного обвинения в отношении Максимовой К.А. и Гладушина К.В., осужденных по настоящему делу.

Таким образом, учитывая, что оценка достаточности доказательств по делу в рамках предъявленного обвинения связана с вопросом установления фактических обстоятельств дела, который относится к прерогативе суда первой инстанции, ссылка защиты на указанное выше постановление о прекращении уголовного дела в отношении С.Г.П. на выводы суда о виновности Максимовой К.А. и Гладушина К.В. не влияет.

Судебная коллегия не усматривает оснований для признания незаконным и необоснованным приговора в связи с отсутствием в материалах уголовного дела детализации телефонных переговоров между Максимовой К.А. и Гладушиным К.В., не проведением дактилоскопической экспертизы пачки из-под сигарет, изъятой в ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ, поскольку виновность Максимовой К.А. и Гладушина К.В. в совершении преступления установлена судом на основе совокупности представленных сторонами и исследованных в судебном заседании доказательств.

Вопреки доводам стороны защиты, при описании преступления суд, не выходя за пределы, установленные ст. 252 УПК РФ, указал на совершение Гладушиным К.В. и Максимовой К.А. конкретных действий, направленных на сбыт наркотического средства. Оснований полагать, что обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, судом не установлены, не имеется.

Уточнение судом времени действий Гладушина К.В. по сообщению неустановленному лицу о местонахождении тайника-закладки в период с 22.17 ДД.ММ.ГГГГ по 00.00 ДД.ММ.ГГГГ, не ухудшило положение подсудимых и не нарушило их право на защиту, поскольку произведено в рамках предъявленного обвинения.

При этом сторона защиты имела возможность выразить свое отношение к обвинению, поскольку указанная в приговоре квалификация действий осужденных не увеличила объем предъявленного обвинения.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 13.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», диспозиция ст. 228.1 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного признака объективной стороны данного преступления наступление последствий в виде незаконного распространения наркотических средств, их незаконный сбыт следует считать оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче приобретателю указанных средств, независимо от их фактического получения приобретателем. Изъятие в таких случаях сотрудниками правоохранительных органов из незаконного оборота указанных средств не влияет на квалификацию преступления как оконченного.

Таким образом, несмотря на то, что наркотические средства, которые сбыли Гладушин К.В. и Максимова К.А., были изъяты из незаконного оборота, действия осужденных правильно квалифицированы как оконченное преступление, поскольку осужденные выполнили все зависящие от них и направленные на сбыт наркотических средств действия, реализовав тем самым свой преступный умысел.

Суд в приговоре надлежащим образом обосновал наличие в действиях Гладушина К.В. и Максимовой К.А. квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору», поскольку указанные лица действовали совместно и согласованно, о чем свидетельствуют сообщения Гладушина К.В. о нуждаемости неустановленного лица в наркотическом средстве, выяснение им времени и места размещения тайника-закладки, необходимость своевременного выезда за ней, а со стороны Максимовой К.А. - осуществление контроля за размещением тайника-закладки неустановленным лицом, сообщение Гладушину К.В. ориентиров закладки.

Согласно правовой позиции, содержащейся в п. 4 указанного выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года, если наркотическое средство, включенное в список I, входит в состав смеси, содержащей более одного наркотического средства, его количество определяется весом всей смеси по наркотическому средству или психотропному веществу, для которого установлен наименьший значительный, крупный или особо крупный размер.

В этой связи, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что квалифицирующий признак «в особо крупном размере» нашел свое подтверждение, поскольку масса смеси, в которую входит карфентанил, превышает 2 грамма, и верно квалифицировал действия Гладушина К.В. и Максимовой К.А. по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ как незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Как следует из установленных фактических обстоятельств дела, Максимова К.А., помимо незаконного сбыта наркотических средств, совместно с Серебряковой В.В. в полном объеме выполнили объективную сторону преступления, квалифицируемого как покушение на незаконный сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Так, в целях сбыта наркотических средств, Максимова К.А. и Серебрякова В.В., договорившись между собой, приобрели у неустановленного лица вещество, содержащее в своем составе наркотические средства – героин (диацетилморфин), ацетилкодеин, 6-моноацетилморфин, общей массой не менее 47,72 грамма, которое с целью последующего сбыта группой лиц по предварительному сговору, разделили между собой: Серебрякова В.В. оставила при себе часть указанного вещества массой не менее 42,58 грамма, а Максимова К.А. оставила при себе часть массой не менее 5,14 грамма.

Однако преступление Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам, поскольку в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками правоохранительных органов указанные наркотические средства были изъяты.

По данному преступлению выводы суда первой инстанции о виновности Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. основываются на имеющихся в материалах дела и приведенных в приговоре доказательствах.

В соответствии с актом о результате оперативно-розыскных мероприятий от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, на заднем пассажирском сидении автомобиля Рено-Логан, рядом с Серебряковой В.В. обнаружен сверток из прозрачного полимера розового цвета с порошкообразным веществом светлого цвета внутри.

Согласно акту исследования предметов от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, Максимова К.А. извлекла из правого наружного кармана куртки прозрачный полимерный сверток, внутри которого находилось порошкообразное вещество светлого цвета, и бросила его на пол, в связи с чем, суд обоснованно указал на данное вещество, как на изъятое у Максимовой К.А.

Производство указанных оперативно-розыскных мероприятий в отношении Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. не противоречило ст. 13 ФЗ «О полиции» и ст. 48 Закона Российской Федерации «О наркотических средствах и психотропных веществах». При этом составленные акты не относятся к документам, процедура составления и содержание которых регламентировано уголовно-процессуальным законом, что не лишает возможности использования их в процессе доказывания в качестве результатов оперативно-розыскной деятельности, переданных в установленном порядке в распоряжение следователя, который проверил их достоверность путем следственных действий - производства осмотра и экспертизы.

Отсутствие в акте исследования предметов от ДД.ММ.ГГГГ указания на разъяснение прав понятым не может быть основанием для признания этого акта недопустимым доказательством, поскольку понятая Д.К.В., допрошенная в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ в качестве свидетеля, подтвердила наличие всех обстоятельств, указанных в акте, в том числе факт изъятия прозрачного полимерного свертка, который Максимова К.А. извлекла из куртки и бросила на пол. Показания свидетеля Д.К.В. соответствуют критериям допустимости и достоверности, не являются производными от показаний иных лиц, вопреки утверждениям, изложенным в жалобах, они непротиворечивы и последовательны, объективно согласуются с иными проверенными доказательствами

Вместе с тем, заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, согласно которому на фонограмме аудиофайла, содержащегося в папке №, в папке №, начинающегося словами: «Алло, здравствуйте, я бы хотела заказать машинку в Чапаевск через мост» и заканчивающегося словами: «Спасибо. Долго ждать?», имеется голос и речь Серебряковой В.В., положено в основу приговора не само по себе, а наряду с другими доказательствами, поскольку оно было получено в соответствии с требованиями закона, является научно обоснованным и не содержит противоречий.

Показания сотрудников правоохранительных органов Г.А.В., Б.О.И. и П.Е.В., в том числе касающиеся обнаружения наркотических средств, исследованы в судебном заседании. Данная им оценка судом первой инстанции соответствует требованиям ст. 17, 88 УПК РФ. Каких-либо данных о том, что результаты ОРД были сфальсифицированы, в деле не имеется, доводы об этом тщательно проверялись судом первой инстанции и отвергнуты обоснованно.

Принадлежность пакетов с порошкообразным веществом именно Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. подтверждается также заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, полученным в соответствии с требованиями закона, согласно которому следы пальцев руки со свертка, изъятого при личном досмотре Максимовой К.А. оставлены безымянным и средним пальцами правой руки Максимовой К.А. Следы пальцев рук со свертка, изъятого с пассажирского сидения автомашины Рено Логан, оставлены безымянным и средним пальцами правой руки Серебряковой В.В.

Имеющиеся неточности в сопроводительном документе экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, судебная коллегия во внимание не принимает, поскольку данная экспертиза в обоснование выводов о виновности в приговоре не указана.

Более того, выводы назначенной в соответствии с ч. 2 ст. 207 УПК РФ на основании постановления Самарского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ повторной дактилоскопической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в полном соответствии с положениями ст. 204 УПК РФ и указанной в приговоре, сомнений не вызывают.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами справки об исследовании № и № от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ стороной защиты не представлено.

Масса наркотических средств, входящих в состав смеси, изъятых у осужденных Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. правильно определена экспертом, поскольку в соответствии с постановлением Правительства РФ от 1 октября 2012 года № 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» размер смеси, в состав которой входит хотя бы одно наркотическое средство или психотропное вещество, перечисленное в списке I, независимо от их содержания в смеси, определяется весом всей смеси.

При квалификации действий Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. суд верно исходил из массы наркотического средства (героина, который включен в список I вместе с наполнителем), составляющей 47,72 грамма, что является крупным размером.

Судом достоверно установлено, что умысел осужденных Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. был направлен на сбыт наркотических средств, о чем свидетельствует количество обнаруженного и изъятого наркотического средства, разделенного в два отдельных свертка, детализация телефонных соединений, а также информация, полученная в результате проведения оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» в отношении Серебряковой В.В. <номера томов и листов дела>, в которой с применением мер конспирации для сокрытия смысла телефонных переговоров содержатся сведения, о наркотических средствах, их качестве. О наличии умысла свидетельствует также и то обстоятельство, что они были задержаны оперативными сотрудниками в связи с имеющейся информацией о причастности к распространению наркотических средств.

Отсутствие в изъятых у осужденных телефонах информации, а в их квартире соответствующих приспособлений, подтверждающих их виновность для подготовки наркотических средств к сбыту, также не свидетельствуют о незаконности приговора и не являются основанием для его отмены, поскольку виновность представленная совокупность иных доказательств, не вызывает сомнений в правильности выводов суда, изложенных в приговоре.

Судом в обоснование принятого решения обоснованно учтены показания свидетеля З.Т.В., данные на предварительном следствии и оглашенные в связи со смертью на основании п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, о том, что ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, то есть в период, непосредственно предшествующий задержанию осужденных, она вела переговоры с Серебряковой В.В. о приобретении наркотических средств, которые называли «штаны».

Эти обстоятельства опровергают утверждения защиты о том, что изъятое наркотическое средство, готовое к незаконному сбыту, было приготовлено для личного потребления, о чем обоснованно указал суд первой инстанции.

Суд пришел к верному выводу, что действия Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. носили совместный и согласованный характер, поскольку наркотическое средство, которое ранее могло составлять единую массу, было разделено между ними, они вместе передвигались в транспортном средстве с данным наркотическим средством.

При этом действия Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. не были доведены до конца по независящим от них обстоятельствам, поскольку были пресечены оперативными сотрудниками, которыми наркотическое средство было изъято.

Судом дана верная оценка действиям осужденных Максимовой К.А. и Серебряковой В.В., направленным на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, и они обоснованно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, то есть как покушение на совершение этого преступления, с приведением убедительных мотивов принятия такого решения.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда в части уменьшения объема обвинения в отношении осужденных по ходатайству государственного обвинителя, которые судом первой инстанции подробно мотивированы. Оснований для иной квалификации действий осужденных не имеется.

Расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства. Каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о расследовании и рассмотрении дела с явным обвинительным уклоном, судебной коллегией не установлено.

Порядок возбуждения уголовных дел, действий должностных лиц, связанных с движением уголовного дела, принятием к производству, изъятием и осмотром вещественных доказательств, производством экспертиз, допросов и других следственных действий, был соблюден, протоколы следственных действий подписаны их участниками. Допросы обвиняемых проведены с участием адвокатов и после разъяснения процессуальных прав.

Вопреки доводам жалобы осужденной Максимовой К.А., уголовное дело по факту обнаружения ДД.ММ.ГГГГ вещества массой 12,80 г., возбуждено ДД.ММ.ГГГГ по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 228 УК РФ, в отношении неустановленного лица <номера томов и листов дела>.

Данное уголовное дело, имеющее №, ДД.ММ.ГГГГ соединено в одно производство с уголовным делом №. Соединенному уголовному делу присвоен № <номера томов и листов дела>.

В связи с чем, доводы о неправильном указании номера уголовного дела в постановлениях о назначении экспертизы и о признании и приобщении вещественных доказательств, являются несостоятельными, поскольку они выносились в рамках соответствующего уголовного дела до его соединения с другим делом.

Неправильное указание статьи, по которой возбуждено уголовное дело, при описании преступного деяния, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, а именно, п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ вместо ч. 3 ст. 228 УК РФ, в постановлении о назначении физико-химической судебной экспертизы <номера томов и листов дела>, не является существенным нарушением, влекущим недопустимость проведенной экспертизы и не свидетельствует о нарушении права на защиту.

Исправления, внесенные в постановление о производстве выемки от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, касающиеся нумерации части и статьи УК РФ по уголовному делу, в рамках которого проводилось следственное действие, а также даты, когда постановление было предъявлено лицу, у которого производилась выемка, не свидетельствуют о том, что сведения, содержащиеся в этих документах, не соответствуют действительности, поскольку они были проверены судом, а результаты приняты во внимание с учетом протокола выемки от ДД.ММ.ГГГГ, который соответствует ст. 183 УПК РФ.

Также, вопреки позиции стороны защиты, заключения экспертов, приведенные в приговоре, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, проведены на основании постановлений следователя, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию экспертов, которые имеют надлежащую квалификацию и длительный стаж работы по своей специальности, содержат ссылки на примененные методики и другие необходимые данные, при этом эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; выводы экспертов должным образом мотивированы и обоснованы, сомневаться в их правильности, в том числе относительно веса изъятого наркотического средства, оснований не имеется. Принимая во внимание процедуру изъятия, дальнейшего движения изъятых наркотических средств, подтвержденные соответствующими материалами дела, судебная коллегия приходит к выводу, что сведения о возможной подмене направленных на исследование объектов в материалах дела отсутствуют.

Осужденным и их защитникам также были разъяснены права, перечисленные в ст. ст. 198, 206 УПК РФ, при этом их несвоевременное ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз не препятствовало стороне защиты в реализации своих прав в ходе дальнейшего судопроизводства по делу и не влечет признание указанных доказательств недопустимыми.

Не является основанием для признания заключения физико-химической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> недопустимым доказательством отсутствие в заключении не являющихся обязательными хроматограмм, иллюстрирующих проведенные исследования и подтверждающих выводы.

Оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 283 УПК РФ, для назначения повторных или дополнительных экспертиз, а также вызова для допроса экспертов, в соответствии со ст. 282 УПК РФ не установлено.

Показания свидетелей, которые положены в основу приговора, в том числе сотрудников полиции, являются последовательными, логичными, согласуются с исследованными по делу доказательствами и противоречий, влияющих на правильность установления фактических обстоятельств дела, не содержат. Оснований не доверять этим показаниям у суда не имелось. Чьей-либо заинтересованности в искусственном создании доказательств обвинения, как и причин для оговора осужденных, не выявлено.

Судебная коллегия не находит оснований считать, что оперативно-розыскные мероприятия были произведены с нарушениями закона и ведомственных инструкций, так как условия их проведения, установленные Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», были соблюдены, они проводились на основании мотивированных постановлений, утвержденных уполномоченным на то должностным лицом.

Поручения следователя по уголовному делу были даны в соответствии с его полномочиями, регламентированными уголовно-процессуальным законом.

Ссылка на заинтересованность следователя в привлечении осужденных к уголовной ответственности, а также на фальсификацию им документов является голословной. В соответствии с ч. 2 ст. 8 УПК РФ, никто не может быть признан виновным в совершении преступления иначе как по приговору суда. Защитой не представлено сведений, которые бы свидетельствовали о фальсификации доказательств сотрудниками правоохранительных органов, имеющих отношение к рассматриваемому делу, либо наличии их заинтересованности, в том числе вступивших в законную силу приговоров судов Российской Федерации в отношении данных лиц.

Все доказательства, положенные в основу приговора, являются допустимыми и относимыми. Оснований для признания их недопустимыми, предусмотренных ст. 75 УПК РФ, не установлено. При оценке показаний свидетелей, указавших на то, что они не помнят ряд обстоятельств в связи со значительным промежутком времени, истекшим с момента имеющих отношение к делу событий, судом обоснованно принято во внимание, что показания свидетелей, согласуются между собой, а также с другими доказательствами и объективными данными, получены без нарушений уголовно-процессуального закона.

Судом не установлено нарушений требований ст. 220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения по настоящему уголовному делу, которые бы препятствовали принятию решения по существу рассмотрения дела, а также иных оснований, предусмотренных ст. 237 УПК РФ для возврата дела прокурору.

В этой связи, судебная коллегия принимает во внимание, что возвращение дела прокурору может иметь место, когда это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, если на досудебных стадиях допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям законности и справедливости.

Рассматривая доводы жалоб о неконкретности предъявленного обвинения, некорректном изложении существа обвинения, имеющихся противоречиях, судебная коллегия принимает во внимание, что предъявленное по уголовному делу обвинение является конкретным, понятным по своему содержанию, указывает на все юридические факты и обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, в том числе на место, время, способ совершения инкриминируемых деяний, мотивы, цели и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, а также перечень доказательств обвинения и доказательств, на которые ссылается сторона защиты.

Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о нарушении органами, осуществляющими предварительное расследование, требований ст. 171 УПК РФ, не имеется. Право осужденных знать, в чем они обвиняются, не нарушено. Ссылки апелляционных жалоб на нарушения процедуры проведения следственных действий не связаны с лишением или ограничением процессуальных прав стороны защиты, повлиявших на результаты следственных действий и на законность и обоснованность приговора. Незначительные несоответствия по не имеющим значения для существа обвинения деталям при описании деяний в обвинительном заключении не могут быть расценены как недостатки, препятствующие рассмотрению дела судом по существу.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями гл. 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, определяющих процедуру рассмотрения уголовного дела.

Судья в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 11 УПК РФ разъяснял сторонам их права, обязанности и обеспечивал возможность осуществления этих прав, не отдавая предпочтения ни одной из сторон.

Данные об оказании председательствующим судьей давления на подсудимых ничем не подтверждены. В соответствии с копией ответа адвокату Попову А.Ю. на поданную им в Квалификационную коллегию судей Самарской области жалобу, очевидно, что нарушений Кодекса судейской этики, принципа равенства при отправлении правосудия, создания ситуаций, создающих угрозу жизни и здоровью подсудимой Максимовой К.А., председательствующим по делу судьей допущено не было.

Вопреки доводам жалобы Гладушина К.В., материалы дела не содержат сведений об имевших место основаниях для приостановления производства по уголовному делу, предусмотренных ст. 238 УПК РФ, а ходатайства стороны защиты об отложении судебного заседания ввиду плохого самочувствия осужденного, судом надлежащим образом рассмотрены. Каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о предвзятом отношении медицинских работников, дававших заключения о возможности участия подсудимого Гладушина К.В. в судебных заседаниях, не представлено. При невозможности проведения судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ в связи с наличием у Гладушина К.В. высокой температуры, о чем сообщил начальник конвоя, в судебном заседании объявлен перерыв до ДД.ММ.ГГГГ.

Отказ государственного обвинителя от части обвинения по подробно изложенным обстоятельствам не влечет каких-либо правовых последствий и обязанностей для суда принять аналогичное решение по преступлениям, в совершении которых признаны виновными осужденные и не ставит под сомнение допустимость доказательств, положенных в основу приговора.

Выводы суда о виновности осужденных в каждом из преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда и которым суд не дал бы оценки, в деле не имеется. При этом вопреки доводам жалоб, в приговоре указано, по каким основаниям суд принимает за достоверные одни доказательства и отвергает другие. Правильность оценки судом первой инстанции доказательств у судебной коллегии сомнений не вызывает, в связи с чем доводы стороны защиты о том, что приговор основан на недопустимых и недостоверных доказательствах, предположениях, судебной коллегией признаются несостоятельными.

По всем заявленным ходатайствам, в том числе о признании ряда доказательств недопустимыми, судом приняты законные и обоснованные решения, которые надлежащим образом мотивированы и обоснованы с учетом стадии процесса. Разрешение заявленных ходатайств имело место с соблюдением установленной процедуры после тщательного их обсуждения. Тот факт, что в удовлетворении части ходатайств стороне защиты отказано, сам по себе право осужденных на защиту не нарушает, поскольку эти решения суда убедительно мотивированы и основаны на требованиях закона.

Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства содеянного осужденными, включая время, место, способ и мотив, а также конкретные действия каждого из осужденных, в приговоре надлежащим образом приведены.

Вопреки доводам стороны защиты, у суда имелись законные и достаточные основания, предусмотренные ч. 3 ст. 281 УПК РФ, для оглашения в судебном заседании показаний свидетелей, ранее данных на предварительном следствии, поскольку были выявлены существенные противоречия между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.

Вместе с тем, ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ не содержит запрета на соответствующее оглашение показаний свидетеля в связи со смертью и при условии непредоставления подсудимым и защитникам в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить соответствующие доказательства предусмотренными законом способами.

Несостоятельны доводы жалоб о том, что суд в приговоре сослался на доказательства, которые не были исследованы в ходе судебного разбирательства. Так протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> были оглашены и исследованы ДД.ММ.ГГГГ, а заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> оглашено и исследовано ДД.ММ.ГГГГ, что следует из протоколов судебного заседания.

Постановление от ДД.ММ.ГГГГ судом было вынесено в рамках рассмотрения ходатайства о признании недопустимым доказательством перевода телефонных переговоров <номера томов и листов дела>. Доводы защиты о том, что данный перевод составляет единое целое с переводом, содержащимся в <номера томов и листов дела> не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку указанный перевод не приведен в качестве доказательства виновности осужденных.

Доводы о недопустимости показаний оперативных работников, поскольку ими не названы источники осведомленности, также являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, который оснований признать убедительными доводы стороны защиты не усмотрел, поскольку эта информация получена указанными сотрудниками в ходе их служебной деятельности, с чем судебная коллегия согласна.

Сведений о нарушении принципов равенства и состязательности сторон, предвзятом отношении председательствующего к той или иной стороне протокол судебного заседания не содержит.

Деятельность председательствующего в ходе судебного разбирательства соответствовала его предусмотренным уголовно-процессуальным законом полномочиям и регламенту судебного заседания, установленному ст. 257 УПК РФ, при этом она не может быть оценена как проявление предвзятости и необъективности.

Доводы жалоб о нарушении права Серебряковой В.В. и Максимовой К.А., предусмотренного ст. 26 Конституции РФ и ст. 18 УПК РФ, в связи с отказом в предоставлении переводчика, судебная коллегия находит несостоятельными по следующим основаниям.

Согласно ст. 18 УПК РФ, уголовное судопроизводство в РФ ведется на русском языке, а правом пользоваться услугами переводчика обладают лица, не владеющие или недостаточно владеющие языком судопроизводства. Таких обстоятельств в отношении осужденных из материалов дела не усматривается.

Как следует из материалов дела, Серебрякова В.В. и Максимова К.А. были задержаны в порядке ст. 91 УПК РФ ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела>, при этом им были разъяснены процессуальные права, в том числе право давать показания на родном языке или языке, которым они владеют. В протоколах задержания они собственноручно написали, что с задержанием не согласны. ДД.ММ.ГГГГ каждая из задержанных были допрошены в качестве подозреваемых, им также были разъяснены права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, в том числе давать показания на родном языке или языке, которым они владеют, при этом как Серебрякова В.В., так и Максимова К.А. по окончании допроса в присутствии защитников в протоколе собственноручно написали, что их показания с их слов записано верно, и ими прочитано <номера томов и листов дела>.

В материалах дела <номера томов и листов дела> содержатся собственноручно написанные в присутствии защитников заявления Максимовой К.А. и Серебряковой В.В. об отказе от защитников по назначению и о допуске в качестве защитников адвокатов, с которыми заключены соглашения.

В дальнейшем как Максимовой К.А., так и Серебряковой В.В. не делалось заявлений о предоставлении каждой из них переводчика, в том числе после разъяснения им соответствующих процессуальных прав.

Из протоколов ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ следует, что Серебрякова В.В. и Максимова К.А. ознакомились с материалами дела, о чем они собственноручно указали в протоколе.

Из протокола судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ следует, что в подготовительной части заседания как Серебрякова В.В., так и Максимова К.А. на вопрос председательствующего по делу судьи пояснили, что русским языком владеют, в услугах переводчика не нуждаются.

Кроме того, из описательной части заключений судебно-психиатрической комиссии экспертов № и № от ДД.ММ.ГГГГ <номера томов и листов дела> следует, что Серебрякова В.В. и Максимова К.А. правильно ориентированы в месте, времени и собственной личности. Речь четкая. Словарный запас удовлетворительный. Смысл фраз передают точно. Темп речи ровный. Движения, жесты, мимика соответствуют содержанию высказываний. Верно определяют цель экспертного исследования. На вопросы отвечают в плане заданного. Последовательно сообщили биографические сведения о себе. Способны определить реальный исход юридической ситуации. Критика сохранена.

Таким образом, в рамках судебно-психиатрических исследований, как следует из содержания экспертных заключений, Серебрякова В.В. и Максимова К.А. не испытывали каких-либо затруднений в общении с экспертами, правильном изложении своих мыслей и уяснении смысла высказываний иных лиц на русском языке по предмету экспертного исследования, в том числе при описании фактических обстоятельств уголовного дела и выражении своего отношения к инкриминированным им деяниям.

Как усматривается из материалов уголовного дела, суд в судебном заседании убедился, что Серебрякова В.В. и Максимова К.А., родившиеся на территории Куйбышевской (ныне Самарской) области, являющиеся гражданами Российской Федерации, в достаточной степени владеют русским языком, что позволяет им в полном объеме реализовать свое право на защиту, и обоснованно оставил без удовлетворения их ходатайства о предоставлении переводчика.

В суде апелляционной инстанции, также бесспорно установлено, что на русском языке Серебрякова В.В. и Максимова К.А. могут не только свободно общаться, но также читать и писать, а ведение судебного производства в отношении этих лиц на русском языке обеспечивает надлежащую эффективность их защиты и процессуальные гарантии для них.

В суде апелляционной инстанции Серебрякова В.В. и Максимова К.А. не ходатайствовали о предоставлении им переводчиков, проведя собственный анализ доказательств, развернуто высказали свою позицию относительно несогласия с вынесенным в отношении них приговором.

Доводы жалоб о неверном указании в приговоре инициалов осужденного Виноградова (как Н.В. и В.В.), а также инициалов С. (как Г.В.), не свидетельствуют о недоказанности виновности осужденных, поскольку это является явной технической ошибкой, которая не повлияла на выводы суда о квалификации и виновности осужденных, оснований для внесения изменений в приговор суда в данной части не имеется.

Из содержания протоколов судебного заседания следует, что осужденные воспользовались предоставленным им правом на выступление, как в прениях сторон, так и с последним словом. При этом суд, по ходатайству Максимовой К.А. и Гладушина К.В. объявлял перерыв для подготовки к прениям сторон. Серебрякова В.В. и Виноградов Н.П. не ходатайствовали о предоставлении времени для подготовки к прениям и последнему слову, что свидетельствует об отсутствии оснований для вывода о нарушении процессуальных прав осужденных.

Протоколы судебного заседания отвечают требованиям ст. 259 УПК РФ, в них достоверно отражены ход и порядок судебного разбирательства по делу, все действия суда, сторон обвинения и защиты описаны правильно и в той последовательности, в которой они происходили в заседании, показания допрошенных лиц, приведенные в приговоре, соответствуют содержанию их показаний, изложенных в протоколе судебного заседания.

Незначительные расхождения между письменными протоколами судебного заседания и его аудиозаписью, не искажают хода и результатов судебного разбирательства, в том числе в части рассмотрения заявленных ходатайств, не свидетельствуют о наличии каких-либо неустраненных судом противоречий и неправильной оценке им исследованных доказательств.

Отсутствие аудиозаписи некоторых судебных заседаний обусловлено техническими сбоями, о чем составлены соответствующие акты, содержащиеся в материалах уголовного дела.

Как следует из материалов дела, протоколы судебного заседания изготавливались по частям и вручались подсудимым по их ходатайствам по мере изготовления. К моменту проведения прений сторон часть протоколов была вручена стороне защиты, а после вынесения приговора им вручена оставшаяся часть протоколов. Неознакомление с частью протоколов судебного заседания до судебных прений не является нарушением права на защиту, поскольку осужденные принимали участие в непосредственном исследовании всех доказательств по делу.

Замечания на протоколы судебного заседания рассмотрены в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ. По результатам рассмотрения принято решение об отклонении замечаний, законность и обоснованность которого сомнений не вызывает. Процедура рассмотрения замечаний соблюдена.

Суд первой инстанции обсудил вопрос о вменяемости осужденных, и сомнений в психическом состоянии Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В. не возникло. Данный вывод соответствует результатам проведенных судебных психиатрических экспертиз, и судебная коллегия с ним соглашается.

                                                    При назначении наказания Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушину К.В., судом в полной мере учтены, как характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, так и данные о личности осужденных, влияние наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, имеющиеся у Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В. смягчающие наказание обстоятельства, а у Гладушина К.В. также отягчающее наказание обстоятельство.

                                                    В качестве смягчающего наказание обстоятельства Максимовой К.А., Серебряковой В.В. судом обоснованно признаны положительно характеризующие их данные, в том числе с учетом показаний свидетелей.

Наличие малолетнего ребенка-инвалида у Максимовой К.А. обоснованно учтено судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Ссылка в приговоре на п. «г» ч. 2 ст. 61 УК РФ, вместо п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ в обоснование принятого решения, является технической ошибкой, не влияющей на вывод суда.

Представленные суду апелляционной инстанции медицинские справки об имеющихся у Максимовой К.А. и Гладушина К.В., о нарушении судом первой инстанции уголовного закона не свидетельствуют. Уголовный закон в ч. 1 ст. 61 УК РФ не относит наличие у виновного лица заболеваний, а также наличие заболеваний у родственников, в том числе хронических, к числу данных, обязательных к учету в качестве обстоятельств, смягчающих наказание.

Кроме того, как видно из приговора, состояние здоровья каждого из осужденных учитывалось судом при назначении наказания.

Также судебная коллегия констатирует, что наличие у осужденного заболевания, в связи с наличием которого он нуждается в восстановительной терапии, не является основанием для изменения либо отмены приговора, поскольку вопросы освобождения от наказания в связи с наличием тяжелой болезни, препятствующей отбыванию наказания, подлежат рассмотрению в порядке исполнения приговора в соответствии со ст. 81 УК РФ.

При таких обстоятельствах следует признать, что при назначении осужденным наказания приняты во внимание и учтены все обстоятельства, известные суду на момент постановления приговора.

При этом каких-либо иных обстоятельств, прямо предусмотренных уголовным законом в качестве смягчающих, но не учтенных судом на момент вынесения приговора, не установлено.

Назначая каждому из осужденных наказание в виде реального лишения свободы, с учетом характера, степени общественной опасности и фактических обстоятельств совершенных преступлений, сведений о личности виновных, а также установленных по делу иных данных, влияющих на назначение наказания, при отсутствии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенных преступлений, их поведением во время и после совершения преступлений, а равно иных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что исправление осужденных будет возможным только в условиях их изоляции от общества.

                                                    Выводы суда об отсутствии оснований для применения к осужденным правил ч. 6 ст. 15, 73 УК РФ надлежащим образом мотивированы, и суд апелляционной инстанции с ними соглашается.

Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного и позволяющих назначить наказание осужденным с применением положений ст. 64 УК РФ, а также оснований для применения положений ч. 3 ст. 68 УК РФ в отношении Гладушина К.В., судом обоснованно не установлено, не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

                                                    Вопреки доводам стороны защиты, оснований полагать, что назначенное осужденным наказание является чрезмерно суровым, не имеется.

                                                    Суд правильно определил вид исправительного учреждения для отбытия наказания каждому из осужденных и зачел срок содержания их под стражей, до вступления приговора в законную силу в счет отбытия наказания в виде лишения свободы.

Вопрос о вещественных доказательствах судом разрешен в соответствии с положениями ст. 81 УПК РФ.

Иные доводы, изложенные в апелляционных жалобах, а также в суде апелляционной инстанции, не содержат фактов, которые не были проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела, влияли бы на обоснованность и законность приговора, либо опровергали бы выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для изменения или отмены приговора.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Самарского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении осужденных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных Максимовой К.А., Серебряковой В.В., Гладушина К.В., а также их защитников – адвокатов Кузнецова И.С., Попова А.Ю., Полянской А.Н., Дрозд Ю.П. – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, путем подачи кассационных жалобы, представления через Самарский областной суд в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения, а осужденными, содержащимися под стражей - в тот же срок со дня вручения им копии апелляционного определения.

Разъяснить осужденным их право ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий:

Судьи: