Решение по делу № 22-2003/2024 от 01.08.2024

Дело № 22 – 2003/2024 судья Нечаев С.А.

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

29 августа 2024 года город Тверь

Тверской областной суд в составе:

председательствующего судьи Мордвинкиной Е.Н.

при секретаре Прокурат Н.С.

с участием прокурора отдела Тверской областной прокуратуры Тюфтиной Е.В.

подсудимого ФИО1 и его защитника – адвоката Румянцевой А.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы подсудимого ФИО1 и его защитника – адвоката Павлиш В.И. на постановление Осташковского межрайонного суда Тверской области от ДД.ММ.ГГГГ, которым уголовное дело по обвинению

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца д.<адрес>, гражданина <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «в,г» ч.2 ст.158, ч.1 ст.226, п. «а,к» ч.2 ст.105 УК РФ возвращено прокурору.

Заслушав доклад председательствующего, мнение обвиняемого и его защитника поддержавших доводы жалоб, прокурора, полагавшего постановление не подлежащим изменению, суд

у с т а н о в и л:

Досудебное производство по уголовному делу по обвинению ФИО1, обвиняемого в совершении кражи, то есть тайном хищении чужого имущества, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину, а также по обвинению в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов, а также по обвинению в убийстве, то есть умышленном причинении смерти двум лицам с целью скрыть другое преступление осуществлялось в форме предварительного следствия и рассмотрение дела назначено судьей Осташковского межрайонного суда Тверской области в общем порядке судебного разбирательства.

Постановлением Осташковского межрайонного суда Тверской области от ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело возвращено прокурору для устранения препятствий в его рассмотрении судом.

В апелляционной жалобе подсудимый ФИО1 выражает несогласие с решением суда, полагая его незаконным В обосновании доводов указывает, что срок давности привлечения его к ответственности по инкриминируемым преступлениям прошел, исходя из чего возбуждение уголовного дела и признание его виновным незаконно. Судом необоснованно вынесено постановление об ужесточении обвинения на основании изменений в законодательстве, которых не было в 2000году, и которые не имеют в силу ст.10 УК РФ обратной силы. Суд проигнорировал показания потерпевшей ФИО7, в ходе процесса сообщившей, что у её мужа не было 3800 рублей, было лишь 800 рублей, лодка у них была и вторая им не была нужна. Показания потерпевшей в ходе предварительного следствия - выдумка следователя, как и показания ФИО8, заявившей, что указанных в её протоколе допроса показаний она следователю не давала. В оспариваемом постановлении также не нашло свое отражение то обстоятельство, что отпечатки пальцев, изъятые в ходе смотра дома Дорошенко, были направлены на экспертизу лишь спустя 2 месяца и уже без подписей понятых. Считает, что первоначальную упаковку с отпечатками пальцев вскрывали и их подменили. Указывает на нелогичность в случае кражи оставления найденных в кармане куртки Дорошенко кошелька с 80 рублями, находившихся на столе магнитофона и телевизора, а также патронташа с патронами. При этом, из показаний Климетьевой следовало, что ружье, хранящееся у Дорошенко на даче под С.Петербургом, за 2 года до убийство было у него изъято сотрудниками милиции. Исходя из показаний сына умершей ФИО9, в сумерках тот не разглядел лица мужчины, который за 300метров от него свернул в сторону, однако, в дальнейшем, после демонстрации фотографии узнал и понял, что именно он (ФИО1) убил его мать, тогда как в 21 час 6 апреля, в темное время суток и за 300 метров невозможно этого увидеть. Судом также отклонено ходатайство о вынесении в адрес следователя частного определения, а также не обеспечен допрос в суде Гусарова и Костиной, несмотря на то, что он (ФИО1) настаивал на этом. Обвинение его в убийстве ФИО9 не основано на доказательствах, за исключением подброшенных волос якобы найденных на его куртке, его видели по месту жительства весь вечер, а не в районе убийства. Полагает, что суд, отклонив его ходатайство об исключении доказательств, занял обвинительную позицию.

В апелляционной жалобе защитник подсудимого адвокат ФИО6 считает постановление суда подлежащим отмене, поскольку свидетель ФИО10 не подтвердила показания, изложенные следователем в протоколе её допроса, показания потерпевшего ФИО11 были оглашены несмотря на возражения ФИО1 В подтверждение виновности ФИО1 судом использованы показания, которые были даны им под давлением оперативных сотрудников правоохранительных органов во время содержания в следственном изоляторе. Полагает, что в суде было выявлено множество нарушений, допущенных органом предварительного следствия, сам ФИО1 указал на то, что ознакомился не со всеми материалами уголовного дела, а лишь с теми, что были нужны следователю для скорейшего окончания уголовного дела.

В судебном заседании подсудимый и его защитник – доводы апелляционных жалоб поддержали, прокурор полагал постановление суда не подлежащим отмене.

Изучив представленные материалы, заслушав мнение участников процесса, проверив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Согласно требованиям ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении должно быть указано: существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела; формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих ответственность за данное преступление; перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и краткое изложение их содержания;

В соответствии со ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если в ходе судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния.

Осташковским межрайонным прокурором мотивировано было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела в связи с необходимостью предъявления подсудимому более тяжкого обвинения, предусмотренного п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ, п. «б» ч.4 ст.226, п. «в,г» ч.2 ст.162 УК РФ ( в редакции Федерального закона от 1.06.1996г. №63-ФЗ).

Возвращая уголовное дело в отношении ФИО1 прокурору, суд первой инстанции, удовлетворяя ходатайство государственного обвинителя, ссылаясь на требования п.6 ч.1 ст. 237 УПК РФ, пришел к обоснованному выводу о том, что имеются основания для квалификации действий подсудимого как более тяжкого преступления, и фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, не соответствуют той норме закона, по которой квалифицированы действия ФИО1, что является препятствием для рассмотрения дела судом.

Вопреки доводам апелляционной жалобы подсудимого, указанные в ходатайстве прокурора деяния предусматривали уголовную ответственность и на период, указанный в обвинительном заключении.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, возвращение уголовного дела прокурору имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, что дает возможность - после устранения выявленных существенных процессуальных нарушений и предоставления участникам уголовного судопроизводства возможности реализовать соответствующие права - вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения; тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией Российской Федерации право каждого, в том числе обвиняемого, на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статьи 46 и 52).

Как следует из протокола судебного заседания, указанные в оспариваемом постановлении показания ФИО1, в том числе и в период проведения предварительного следствия, а также показания потерпевшей ФИО10, свидетелей ФИО8, ФИО12, ФИО13, протокол осмотра места происшествия – дома ФИО14, заключение эксперта о наличии у ФИО14 телесных повреждений и их тяжести, дактилоскопическая экспертиза, протокол выемки у ФИО13 ружья и его экспертиза были непосредственно исследованы судом.

Из обвинения ФИО1 следует, что инкриминируемые ему преступления -хищение денежных средств, оружия и боеприпасов на момент возвращения в дом потерпевшего ФИО14 не были окончены, возможности распорядится похищенным у ФИО1 не имелось, тогда как согласно предъявленного обвинения, он продолжал удержание похищенного в процессе завладения им и убийства потерпевшего ФИО14

Судом первой инстанции обоснованно приведены положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002г.№29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», соответствующие разъяснениям Пленума Верховного Суда РСФСР, содержащегося в п. 14 постановления от 22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабеже и разбое», о том, что наличие состава разбоя или грабежа, соединенного с насилием, следует признавать в случаях, когда насилие являлось средством завладения имуществом либо средством его удержания. Действия лиц, начатые как кража, при применении в дальнейшем насилия с целью завладения имуществом или для его удержания непосредственно после изъятия следует квалифицировать в зависимости от характера примененного насилия как разбой или грабеж, соединенный с насилием. Как разъяснялось в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. " О судебной практике по делам об умышленных убийствах", если умышленное убийство совершено при разбойном нападении, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений,

Стороной обвинения и судом при рассмотрении заявленного ходатайства о возвращении дела прокурору учтено, что в соответствии с п. 5 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года N 29, если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия - как разбой".

В соответствии с п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 года N 5 (ред. от 11.06.2019) "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" хищение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (пункт "б" части четвертой статьи 226 УК РФ) следует считать оконченным с момента нападения с целью завладения этими предметами, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия.

Таким образом, судом первой инстанции обоснованно был сделан вывод о наличии оснований для квалификации как более тяжких преступлений действий ФИО1, обвиняемого в совершении преступлений, в которых отсутствуют квалифицирующие признаки насилия.

В соответствии со ст. 88 УПК РФ, доказательства по делу подлежат оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Вместе с тем, закрепленное в части второй статьи 252 УПК Российской Федерации правило о недопустимости ухудшения положения подсудимого (поворота обвинения к худшему) в ходе судебного разбирательства является одной из важнейших гарантий права на защиту; всякое изменение обвинения в суде должно быть обоснованно в описательно-мотивировочной части приговора; суд не вправе изменить обвинение и квалифицировать действия подсудимого по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение и содержащих признаки более тяжкого преступления и существенно отличающихся по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным обвинителем обвинения. В таком случае изменение обвинения ухудшает положения подсудимого и нарушает его права на защиту (пункт 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре").

При возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд указал обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

При этом доводы апелляционных жалобы об отсутствии должной оценки показаниям участников процесса и письменным доказательствам не состоятельны, так как суд на данной стадии процесса не вправе делать выводы об оценке доказательств и о виновности обвиняемого.

Вместе с тем при возвращении уголовного дела прокурору требование суда об устранении указанных им препятствий рассмотрения уголовного дела, связанных с наличием оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления, представляет собой выраженную позицию суда как органа правосудия, признанного беспристрастно, самостоятельно и независимо от сторон обвинения и защиты разрешить уголовное дело и вынести правосудное решение.

Возвращение дела прокурору на данной стадии судопроизводства также не умаляет прав стороны зашиты по предоставлению доказательств после возвращения уголовного дела в суд первой инстанции.

Несмотря на то, что на данной стадии суд не разрешает вопросы, составляющие предмет доказывания в судебном разбирательстве, и не исследует представленные сторонами обвинения и защиты обвинительные и оправдательные доказательства, однако осуществление проверки наличия препятствий рассмотрению уголовного дела по существу при условии, указанном в п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, связано с оценкой судом фактических обстоятельств, изложенных в обвинительном заключении.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, в оспариваемом постановлении судьей не было высказано мнение о виновности ФИО1

Оценив приведенные в апелляционных жалобах доводы, суд не усматривает исключительных обстоятельств, которые позволяли бы сомневаться в объективности судьи, рассматривавшего в пределах своих полномочий уголовное дело.

Согласно ст. 8.1 УПК РФ при осуществлении правосудия по уголовным делам судьи независимы, рассматривают и разрешают дела в условиях, исключающих постороннее воздействие на них. Каких-либо данных о заинтересованности судьи Нечаева С.А. в исходе рассматриваемого дела, о наличии препятствий для реализации участниками судебного разбирательства предусмотренных законом процессуальных прав не имелось.

Положения статьи 78 УК РФ, пункта 3 части 1 статьи 24, статьи 27, части 4 статьи 7, статьи 213 УПК РФ обязывают дознавателя, следователя, суд при вынесении постановления о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования в том числе в связи с истечением срока давности указать обстоятельства, послужившие поводом и основанием для возбуждения уголовного дела; пункт, часть, статью УК РФ, предусматривающие преступление, по признакам которого уголовное дело было возбуждено; результаты предварительного следствия с указанием данных о лицах, в отношении которых осуществлялось уголовное преследование; применявшиеся меры пресечения; пункт, часть, статью УПК РФ, на основании которых прекращаются уголовное дело и (или) уголовное преследование; привести соответствующее фактическое и правовое обоснование прекращения уголовного дела.

Мотивировка такого решения в связи с истечением срока давности уголовного преследования должна основываться на нормах материального и процессуального права, а также на доказательствах, подтверждающих само событие, правильность квалификации деяния, срок давности уголовного преследования за которое истек, совершение деяния (подозрения в совершении) конкретным лицом, наличие в деянии всех признаков состава преступления, нашедших отражение в материалах дела.

Следовательно, решение о прекращении в отношении лица уголовного преследования по указанному основанию должно основываться на доказательствах, подтверждающих наличие в деянии всех признаков состава преступления, нашедших отражение в материалах дела. Такой вывод также следует из правовой позиции Конституционного Суда, сформулированной в постановлении от 19 мая 2022 г. N 20-П "По делу о проверке конституционности пункта 3 части первой статьи 24 и части второй статьи 27 УПК РФ в связи с жалобой гражданина ФИО15".

Обязательным условием для принятия - до завершения в установленном порядке судебного разбирательства - решения о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности является получение на это согласия подозреваемого (обвиняемого). В противном случае ему должна быть предоставлена возможность реализовать свое право на судебную защиту, что осуществимо лишь при проведении полноценного судебного разбирательства, в ходе которого должны быть установлены обстоятельства происшедшего, дана их правильная правовая оценка, выявлены конкретный вред, причиненный обществу и отдельным лицам, а также действительная степень вины (или невиновность) лица в совершении инкриминируемого ему деяния. Иное, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 2 ноября 2006 года N 488-О, лишило бы данного участника уголовного судопроизводства возможности добиваться своей реабилитации и противоречило бы статьям 49 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Если же в результате судебного разбирательства, продолженного по требованию обвиняемого, будет установлена его вина в совершении инкриминируемого ему преступления, вынесение постановления о прекращении уголовного дела ввиду истечения сроков давности становится невозможным и суд постановляет обвинительный приговор с освобождением обвиняемого от назначенного наказания.

Установление же наличия (или отсутствия) фактических и юридических оснований для прекращения конкретного уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, равно как и выбор подлежащих применению в таких случаях законодательных норм относится к компетенции суда первой инстанции.

Согласно положениям ч. 4 ст. 78 УК РФ решение вопроса о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы или смертной казни, относится к исключительной компетенции суда.

Согласно п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", исходя из положений ч. 4 ст. 78 УК РФ вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы, разрешается только судом и в отношении всех субъектов независимо от того, может ли это наказание быть назначено лицу с учетом правил ч. 2 ст. 57, ч. 2 ст.59 УК РФ.

Тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения наказания в виде лишения свободы на длительный срок, наличие обоснованных подозрений в возможной причастности ФИО1 к противоправным деяниям, позволяющих на том этапе инкриминировать ему, в том числе, и преступление, отнесенное к категории особой тяжести, явились основаниями к избранию в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу. Приведенные формулировки не противоречат требованиям ст.108 УПК РФ и приведенным в Пленуме Верховного суда РФ № 41 от 19 декабря 2013года.

Суд, установив наличие обстоятельств, препятствующих постановлению законного, обоснованного и справедливого приговора, принял решение о возвращении уголовного дела прокурору и нарушений норм уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену постановления, судом первой инстанции допущено не было.

Заслушав мнение участников процесса, суд приходит к выводу о невозможности изменения меры пресечения подсудимому на более мягкую, в том числе и по состоянию здоровья и необходимости продления срока содержания его под стражей с установлением разумных сроков, достаточных для производства следственных действий, необходимых для устранения препятствий к судебному рассмотрению дела, в целях восстановления нарушенных прав участников процесса и создания условий для рассмотрения дела по существу.

В соответствии со ст. 110 УПК РФ, мера пресечения отменяется или изменяется на более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные ст.97 и 99 УПК РФ. Согласно ст. 97 УПК РФ мера пресечения может быть избрана при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, может продолжить заниматься преступной деятельностью, может угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, а также для обеспечения исполнения приговора.

В силу ст. 99 УПК РФ при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления и определения ее вида при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 настоящего Кодекса, должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

Объективных данных, препятствующих содержанию подсудимого под стражей, в том числе, заключения медицинской комиссии, составленного в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 14 января 2011 года N 3 "О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений", свидетельствующих о невозможности нахождения ФИО1 в условиях следственного изолятора по состоянию здоровья, в материалах дела не имеется

Из материалов уголовного дела следует, что ФИО1 семейным положением и состоянием здоровья не ограничен в передвижении, обвиняется в том числе и в совершении преступления особой тяжести, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, ранее судим за преступления, связанные с применением насилия в отношении потерпевших, знакомство со свидетелями дают основания полагать, что находясь на свободе, он может скрыться от суда и предварительного следствия, воспрепятствовать производству по уголовному делу. При решении вопроса об избрании ФИО1 меры пресечения в виде заключения под стражу и при продлении ему срока содержания под стражей в настоящий момент судом проверено наличие разумных (обоснованных) подозрений в возможной причастности обвиняемого к противоправным деяниям, позволяющих на данном этапе инкриминировать ему в том числе преступление, отнесенное уголовным законом к категории особо тяжких, что является необходимым условием законности содержания под стражей и соответствует ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, предусматривающей ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина в той мере, в какой это необходимо в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других граждан. Таким образом, учитывая конкретные обстоятельства дела, личность ФИО1, суд первой инстанции сделал правильный вывод, что мера пресечения, не связанная с заключением под стражу, не сможет гарантировать того, что обвиняемый не скроется от органов следствия и суда, не примет иных мер к созданию условий, препятствующих эффективному производству следствия по делу.

Судом первой инстанции был рассмотрен вопрос о возможности избрания в отношении ФИО1 более мягкой меры пресечения. Однако, применение иной, более мягкой меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, не может являться гарантией обеспечения достижения целей уголовного судопроизводства и не сможет гарантировать выполнения возложенных на подсудимого обязанностей, а также, того, что он не примет мер к созданию условий, препятствующих правосудию.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л:

Постановление Осташковского межрайонного суда Тверской области от ДД.ММ.ГГГГ о возврате прокурору уголовного дела по обвинению ФИО1, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «в,г» ч.2 ст.158, ч.1 ст.226, п. «а,к» ч.2 ст.105 УК РФ, оставить без изменения, апелляционные жалобы подсудимого ФИО1 и его защитника – адвоката ФИО6 - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ по правилам, предусмотренным ст. 401.3 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции.

Судья