Решение по делу № 2-385/2019 от 24.10.2019

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

3 декабря 2019 года г. Нефтегорск

Нефтегорский районный суд Самарской области в составе:

председательствующего Баймишева М.С.

при секретаре Дейтиной М.М.,

с участием прокурора Лукиной М.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-385/2019 по иску Волкова О.Ю. к Акционерному обществу «Нефтегорский газоперерабатывающий завод» (АО «НГПЗ») о возмещении морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием,

УСТАНОВИЛ:

Истец Волков О.Ю. обратился в суд исковым заявлением, в котором просит взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 50000 рублей.

В обоснование иска истец указал, что он работал на предприятии ответчика с 1 августа 1998 года по 14 сентября 1999 года в должности машиниста по моторным испытаниям топлива в химической лаборатории участка автоматизации производства и с 15 сентября 1999 года по 16 января 2002 года – в должности водителя автомобиля. В указанные периоды он работал у ответчика в условиях воздействия вредных производственных факторов, которые привели к возникновению профессионального заболевания: <данные изъяты>. Причиненный ему моральный вред выразился в физических и нравственных страданиях, связанных с заболеванием.

В судебном заседании истец Волков О.Ю. исковые требования поддержал в полном объеме.

Представитель АО «НГПЗ» Зайцева Е.Ю. иск не признала, ссылаясь на то, что ответчик не совершал никаких действий, нарушающих права истца. Ответчиком добросовестно исполнялись обязанности по предоставлению истцу социальных гарантий в виде обеспечения средствами индивидуальной защиты, прохождения периодических медосмотров, предоставления отпуска и дополнительных дней отдыха. По мнению представителя ответчика, длительное воздействие на истца вредных факторов невозможно, так как он работал в должности водителя автомобиля НИВА ВАЗ21213 и в его должностные обязанности входило только перевозка главного инженера общества.

Выслушав объяснения сторон, заключение прокурора, полагавшего иск законным и обоснованным, исследовав материалы дела, суд считает, что иск подлежит частичному удовлетворению.

Согласно ст. 3 Закона РФ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев и профессиональных заболеваний» под профессиональным заболеванием понимается хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредных производственных факторов и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности.

В соответствии с п. 30 Положения о порядке расследования профзаболевания, установленного Постановлением Правительства РФ № 967 от 15.12.2000 года, акт о случае профзаболевания является документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве.

Согласно п.14 данного Положения заключительный диагноз хронического профессионального заболевания устанавливает Центр профпатологии на основании клинических данных состояния здоровья работника и представленных документов (в т.ч. возникшего спустя длительный срок после прекращения работы в контакте с вредными веществами или производственными факторами).

В соответствии с п.16 Постановления Правительства РФ № 789 от 16.10.2000 года и п.25 Постановления Минтруда и социального развития РФ № 56 от 18.07.2001 года 40% утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в случаях, если пострадавший вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания может в обычных производственных условиях продолжать профессиональную деятельность с выраженным снижением квалификации либо с уменьшением объема выполняемой работы или, если он утратил способность продолжать профессиональную деятельность вследствие умеренного нарушения функций организма, но может в обычных производственных условиях выполнять профессиональную деятельность более низкой квалификации.

В силу ст.8 ч.3 Закона РФ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев и профессиональных заболеваний», возмещение морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Согласно ст.1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В соответствии со ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, к которым относится жизнь, здоровье и др., суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии со ст.1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определятся в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда, когда вина является основанием для возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Как установлено в судебном заседании и не оспаривается сторонами, истец работал в АО «НГПЗ» (ранее ЗАО Нефтегорский газоперерабатывающий завод «Куйбышевнефть») в должности машиниста по моторным испытаниям топлива в химической лаборатории участка автоматизации производства с 1 августа 1998 года по 14 сентября 1999 года и в должности водителя автомобиля с 15 сентября 1999 года по 16 января 2002 года.

Согласно заключению врачебной комиссии от 18 декабря 2017 года и медицинскому заключению от 7 августа 2019 года областным центром профпатологии ГБУЗ СО «Самарская медико-санитарная часть №5 Кировского района» у истца установлено профессиональное заболевание: <данные изъяты>.

Из акта о случае профзаболевания от 29 ноября 2017 года следует, что причиной возникновения профессионального заболевания истца послужило длительное воздействие на организм вредного производственного фактора в виде тяжести трудового процесса, в частности – пребывание в фиксированной позе до 50% времени смены. Заболевание возникло в результате несовершенства рабочего места.

Согласно справкам, выданным Бюро МСЭ ФКУ «ГБ МСЭ по Самарской области», у истца в связи с профессиональным заболеванием установлена третья группа инвалидности и степень утраты профессиональной трудоспособности - 40%, на срок до 1 января 2020 года.

Из санитарно-гигиенической характеристики условий труда следует, что условия труда Волкова О.Ю. в профессии водитель в ЗАО Нефтегорский газоперерабатывающий завод «Куйбышевнефть» на автомобиле ГАЗ-53 не оцениваются, но в аналогичной профессии условия труда не соответствуют гигиеническим нормативам по факторам: производственный шум, тяжесть трудового процесса (рабочая поза), напряженность трудового процесса.

Исходя из указанного, следует, что возникновение у истца профзаболевания, в том числе связано с его работой в качестве водителя автомобиля в вышеуказанной организации, что является основанием для взыскания с ответчика компенсации морального вреда.

Причинение физических и нравственных страданий из-за этого сомнений не вызывает, так как был причинен вред здоровью истца, находящийся в причинной связи с трудовой деятельностью на протяжении длительного времени во вредных для организма условиях, выразившейся в приобретении заболевания, приведшего к ограничению трудоспособности и невозможности работы по профессии. Для профзаболевания характерен длительный процесс воздействия вышеуказанных факторов, и оно может проявиться в любое время, в том числе и после окончания работы на предприятии, в котором имело место воздействие таких факторов, поэтому имеются основания для отнесения ответчика к причинителям вреда.

Доводы представителя ответчика об отсутствии со стороны данного ответчика каких-либо неправомерных действий, приведших к воздействию вредных производственных факторов, суд не принимает во внимание, поскольку вышеуказанными документами подтверждено, что условия труда истца не соответствовали гигиеническим нормативам.

Доводы представителя ответчика об отсутствии причинной связи между работой на их предприятиях и профессиональным заболеванием истца, суд считает несостоятельными, поскольку возможно проявление последствий воздействия вредных производственных факторов в виде профзаболевания и через определенное время после окончания работы в таких условиях. Обязанность создания работнику безопасных условий труда лежит на работодателе. Доказательств нарушения истцом требований внутреннего распорядка или условий технологического процесса, что могло бы привести к увеличению степени воздействия вредных факторов, не представлено.

Факт управления истцом автомобилем ГАЗ-53 в период работы в должности водителя автомобиля 15 сентября 1999 года по 16 января 2002 года установлен санитарно-гигиенической характеристикой и подтверждается объяснениями истца. Доказательства обратного отсутствуют.

Объяснения представителя ответчика о том, что в указанный период истец управлял автомобилем НИВА ВАЗ 21213, суд не принимает во внимание, поскольку из объяснений истца следует, что таким автомобилем он управлял в период совмещения должности водителя автомобиля с должностью машиниста по моторным испытаниям топлива.

Решение Нефтегорского районного суда Самарской области от 15 июля 2019 года о взыскании с АО «Самаранефтегаз» и АО «Отрадненский ГПЗ» в пользу Волкова О.Ю. компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, на которое ссылается представитель ответчика, не исключает причинной связи между заболеванием истца и его работой в АО «НГПЗ».

Отсутствие документов о характере работы при наличии доказательств, характеризующих условия труда на аналогичном рабочем месте, свидетельствующих о наличии вредных производственных факторов, отнесенных к причинам профзаболевания, не может являться основанием для отказа в иске.

Вместе тем, у суда не имеется оснований полагать, что профессиональное заболевание истца возникло в связи с его работой в должности машиниста по моторным испытаниям топлива, поскольку согласно акту о случае профессионального заболевания его возникновение связано с работой истца в должности водителя автомобиля.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает установленную истцу 3 группу инвалидности, степень утраты профессиональной трудоспособности – 40%, вину причинителей вреда, как не обеспечивших надлежащим образом безопасные условия труда, и отсутствие вины работника, продолжительность работы в АО «НГПЗ» - 2 года 4 месяца, при общем стаже работы в условиях воздействия вредных производственных факторов – более 32 лет, требования разумности и справедливости и полагает возможным определить его в размере 12 000 рублей, подлежащих взысканию с ответчика.

На основании ст. 98 и ч.1 ст. 103 ГПК РФ с ответчика подлежит взысканию в доход государства госпошлина, от уплаты которой истец освобожден на основании ст.333.36 ч.1 п.3 НК РФ, исходя из размера, установленного ст. 333.19 ч.1 п.3 НК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194 – 199 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

Иск Волкова О.Ю. удовлетворить частично.

Взыскать с Акционерного общества «Нефтегорский газоперерабатывающий завод» в пользу Волкова О.Ю. компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 12 000 рублей.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с Акционерного общества «Нефтегорский газоперерабатывающий завод» в доход государства государственную пошлину в размере 300 рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Самарский областной суд через Нефтегорский районный суд в течение месяца со дня его принятия.

Судья М.С. Баймишев