cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 8Г-13191/2024 [88-15253/2024] от 24.05.2024

73RS0001-01-2023-000844-69

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-15253/2024

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

кассационного суда общей юрисдикции

25 июля 2024 г. г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Никоновой О.И.,

судей Туляковой О.А., Федотовой Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Жигиной Е.В. на решение Ленинского районного суда г. Ульяновска Ульяновской области от 9 июня 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г., кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Ульяновский автомобильный завод» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г. по гражданскому делу № 2-1502/2023 по иску Жигиной Е.В. к обществу с ограниченной ответственностью «Ульяновский автомобильный завод», Государственному учреждения здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Никоновой О.И., с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Ленинского районного суда г. Ульяновска объяснения Жигиной Е.В. и ей представителя Гладчук Т.А., действующей на основании доверенности от 14 июня 2024 г., представителя ООО «УАЗ» - Анохиной О.Г., действующей на основании доверенности от 27 декабря 2023 г., заключение прокурора четвертого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Вострокнутовой В.К.об отсутствии оснований для удовлетворения кассационных жалоб сторон, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Жигина Е.В. обратилась в суд с иском к ООО «Ульяновский автомобильный завод» (далее - ООО «УАЗ»), ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» о компенсации морального вреда.

Заявленные требования истец мотивировала тем, что она состояла в трудовых отношениях с ООО «УАЗ» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Приказом № от 7 июня 2000 г. она принята в АО «Ульяновский автозавод» в кузовной цех 01 СКП <данные изъяты>. Приказом от 29 марта 2019 г. №к она уволена из ООО «УАЗ» по соглашению сторон, п. 1 ч.1 ст. 77 ТК РФ с должности <данные изъяты>. Причиной ее увольнения послужило ухудшение состояния здоровья, из-за которого она не могла работать. Осенью 2018 г., при прохождении ею по направлению работодателя периодического медицинского осмотра в ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», Поликлиника №1, у нее обнаружено подозрение <данные изъяты>, и она была направлена на дообследование. В результате обследования в ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер» у нее было выявлено заболевание - <данные изъяты> матки. 13 марта 2019 г. ей впервые установлена инвалидность <данные изъяты>, которая ежегодно продлевалась. В настоящее время ей установлена повторно <данные изъяты> сроком до 1 ноября 2023 г. Она проходила лечение в радиологическом отделении ГУЗ «ОКОД», где ей проводилась <данные изъяты>, от которой имеются многочисленные осложнения.

Кроме того, в связи с работой с вредными условиями труда, а именно, шума, у неё <данные изъяты>, согласно выписке от 16 апреля 2019 г. установлен диагноз: <данные изъяты>. Указанное заболевание было приобретено ею в период работы в ООО «УАЗ». Она неоднократно обращалась в поликлинику завода, и заявляла врачам, что <данные изъяты>, однако, каких-либо действенных мер в отношении здоровья истицы не предпринималось, что привело к ухудшению ее здоровья. Профессиональное заболевание своевременно не было выявлено.

Полагает, что работодателем ненадлежащим образом исполнена обязанность по проведению надлежащего медицинского осмотра в отношении нее. Заболевание - <данные изъяты> не могло развиться в одночасье, оно развивалось на протяжении нескольких лет. Некачественным оказанием ей медицинских услуг медперсоналом ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» были нарушены её личные неимущественные права на охрану здоровья, что повлекло причинение ей нравственных и физических страданий. Ответчик обязан был, но не довел до неё информацию о результатах медицинских анализов и состоянии ее здоровья, некачественно проводил диагностику, что впоследствии привело к прогрессированию заболевания, утрате трудоспособности, установлению <данные изъяты>, увольнению с работы и утрате заработка.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, Жигина Е.В. просила суд взыскать с ООО «Ульяновский автомобильный завод» в свою пользу компенсацию морального вреда в сумме 500 000 руб., с ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» - 1 000 000 руб.

Решением Ленинского районного суда г. Ульяновска Ульяновской области от 9 июня 2023 г. исковые требования Жигиной Е.В. удовлетворены частично. Постановлено взыскать с ООО «Ульяновский автомобильный завод» в пользу Жигиной Е.В. компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб. В удовлетворении остальной части иска, в том числе к Государственному учреждению здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», о компенсации морального вреда истцу отказано.

На основании определения от 14 ноября 2023 г. судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, были привлечены: Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Ульяновской области, ГУЗ «Ульяновский областной клинический медицинский центр оказания помощи лицам, пострадавшим от радиационного воздействия и профессиональной патологии имени героя Российской Федерации Максимчука В.М.».

В суде апелляционной инстанции Жигина Е.В. уточнила исковые требования и просила взыскать с ООО «УАЗ» в свою пользу компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием: хроническая двусторонняя нейросенсорная тугоухость 2 степени, в сумме 600 000 руб., в остальной части на удовлетворении требований настаивала.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г. решение Ленинского районного суда г. Ульяновска от 9 июня 2023 г., с учетом определения того же суда от 5 июля 2023 г. об исправлении описки, отменено. Принято по делу новое решение, которым исковые требования Жигиной Е.В. удовлетворены частично. Постановлено взыскать с ООО «Ульяновский автомобильный завод» в пользу Жигиной Е.В. компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб. В удовлетворении остальной части иска, в том числе к Государственному учреждению здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», о компенсации морального вреда истцу отказано.

В кассационной жалобе Жигина Е.В. просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, принять по делу новое решение, которым заявленные ею исковые требования удовлетворить в полном объеме. Истец считает, что суд необоснованное освободил от гражданско-правовой ответственности Государственное учреждение здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», поскольку данный ответчик не доказал, что довел до истца полную информацию о состоянии ее здоровья при прохождении ею периодического медицинского осмотра в 2017 году. Ответчик не сообщил истцу о том, что у нее имеется начальное заболевание <данные изъяты>, а именно <данные изъяты>. Также заявитель отметила, что она согласна в части суммы компенсации морального вреда с ООО «УАЗ», однако полагает, что сумма морального вреда в размере 400000 руб. является недостаточной, не отвечающей требованиям разумности и справедливости.

В кассационной жалобе ООО «УАЗ» просит изменить апелляционное определение, уменьшить размер компенсации морального вреда, взысканный с общества в пользу истца. Заявитель полагает, что суд апелляционной инстанции подошел к определению размера компенсации формально, ограничившись общими фразами, взыскав завышенную сумму компенсации морального вреда.

В письменном обращении представитель ГУЗ ЦКМСЧ им. В.А. Егорова просит отказать в удовлетворении требований кассационной жалобы Жигиной Е.В., указывая что оснований для отмены решения суда в части отказа в удовлетворении требований истца к ГУЗ ЦКМСЧ им. В.А. Егорова не имеется. Согласно медицинским документам, при осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 9 августа 2017 г. у истца была заподозрена <данные изъяты> и ей рекомендовано ультразвуковое исследование, свидетель ФИО1, предупрежденная об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, также показала, что 15 августа 2017 г. она направила Жигину Е.В. в поликлинику по месту жительства и передала соответствующую информацию в указанное учреждение; кроме того, приказ Минздравсоцразвития России от 12 апреля 2011 г. №302н, устанавливающий порядок проведения периодических медицинских осмотров в рассматриваемый период, не содержит обязанности вручать под роспись пациентам результаты периодического медицинского осмотра.

В судебном заседании суда кассационной инстанции Жигина Е.В. и ее представитель Гладчук Т.А. доводы кассационной жалобы истца поддержали, просили ее удовлетворить, возражали против удовлетворения кассационной жалобы ответчика ООО «УАЗ». Истец пояснила, что на сегодняшний момент медико-социальная экспертиза проведена, профессиональное заболевание установлено.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель ООО «УАЗ» - Анохина О.Г. возражала против удовлетворения кассационной жалобы истца, просила удовлетворить кассационную жалобу ответчика.

Иные лица, участвующие в деле, правом участия в судебном заседании кассационной инстанции не воспользовались, надлежащим образом уведомлены о принятии кассационной жалобы к производству и назначении судебного заседания, в том числе посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». В связи с чем, на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Принимая во внимание, что решение Ленинского районного суда г. Ульяновска Ульяновской области от 9 июня 2023 г., с учетом определения того же суда от 5 июля 2023 г. об исправлении описки, отменено апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г., следовательно, не вступило в законную силу, в соответствии с частью 1 статьи 376 ГПК РФ, предметом проверки суда кассационной инстанции оно не является.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, заключение прокурора, обсудив доводы кассационных жалоб истца и ответчика, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения апелляционного определения не имеется.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.

Согласно абзацам 2 и 13 части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

В соответствии с частью 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Исходя из приведенного нормативного правового регулирования работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья, исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, работник имеет право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного в результате повреждения здоровья работника

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.)

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

В соответствии с пунктом 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

В силу пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.). Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 216.1 ТК РФ). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" осуществляется причинителем вреда.

В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Судом апелляционной инстанции установлено и следует из материалов дела, что Жигина Е.В. (ранее ФИО) принята в АО «УАЗ» <данные изъяты> в кузовной цех №1 СКП на основании приказа № от 7 июня 2000 г., затем 1 марта 2004 г. переведена <данные изъяты> в том же цехе, 1 января 2005 г. переведена в цех сборки кузовов <данные изъяты>

На основании приказа от 29 марта 2019 г. № истец уволена из ООО «УАЗ» по соглашению сторон, по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации с должности <данные изъяты>.

Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника Жигиной Е.В. от 2 ноября 2023 г. № в ООО «УАЗ» на производстве сборки сдачи автомобилей в качестве <данные изъяты>, стаж работы в данной должности составляет <данные изъяты>. Условия труда Жигиной Е.В. <данные изъяты> цеха сборки и сдачи автомобилей ООО «УАЗ» не соответствуют требованиям ГН 2.2.5.1313-03 «Предельно-допустимые концентрации вредных веществ в воздухе рабочей зоны» по химическому фактору – класс 3.1; СН 2.2.4\2.1.8.562-96 «Шум на рабочих местах, в помещениях жилых, общественных зданиях и на территории жилой застройки» по шуму – класс 3.1; Р 2.2.2006-05 «Руководство, по гигиенической оценке, факторов рабочей среды и трудового процесса. Критерии и классификация условий труда» по тяжести трудового процесса класс 3.1 (основание: карта аттестации № от 2010, карта специальной оценки условий труда №.411.59 от 2016).

Основанием для составления санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника Жигиной Е.В. послужило извещение об установлении предварительного диагноза <данные изъяты> от 16 октября 2023 г., выданное поликлиникой №2 ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», предварительный диагноз: <данные изъяты>.

29 ноября 2023 г. Жигина Е.В. в связи с диагностированными у нее заболеваниями рассмотрена на врачебной комиссии центра профпатологии.

Медицинским заключением № от 29 ноября 2023 г. ГУЗ «УОКМЦ ОПЛПРВ и ПП им. Максимчука В.М.» установлено, что <данные изъяты> является профессиональным заболеванием. Установлена причинно-следственная связь заболевания органов слуха с профессиональной деятельностью.

По ходатайству представителя ООО «УАЗ» судом апелляционной инстанции по делу назначена судебно-медицинская экспертиза связи заболеваний Жигиной Е.В. с профессией, производство экспертизы поручено ФГБНУ «Научно-исследовательский институт медицины труда им. академика Н.Ф. Измерова».

В соответствии с заключением комплексной судебно-медицинской экспертизы № от 23 января 2024 г., имеющаяся у Жигиной Е.В. <данные изъяты> является профессиональным заболеванием. Длительный стаж работы (<данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ) в условиях воздействия вредных производственных факторов – шума, превышающего ПДУ на 4,8 дБА (СГХ № от 2 ноября 2023 г.), наличие изменений на аудиограмме в виде повышения порогов слуха, соответствующих двусторонним сенсоневральным нарушениям на уровне первой степени тугоухости по международной классификации тугоухости (ВОЗ) по результатам исследования от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, в период работы <данные изъяты> в ООО «УАЗ», типичной клинико-аудиометрической картины (<данные изъяты> преимущественно в зоне высоких частот, зависящих от воздействия шума (3 и 4 кГц), без костно-воздушного интервала), отсутствие изменений со стороны системы звукопроведения (по данным рентгенографии височных костей по Стенверсу от ДД.ММ.ГГГГ), отсутствия в анамнезе (до 2018 года) экстраауральной патологии способствующей формированию и отрицательной динамики порогов слуха, свидетельствуют о наличии причинно-следственной связи между условиями труда и заболеванием <данные изъяты>.

Проведенный в январе 2019 года курс лечения <данные изъяты> (<данные изъяты>) и имеющаяся соматическая патология (<данные изъяты> от августа 2023 г.) усугубили тяжесть (степень) уже имеющейся с 2017 года у Жигиной Е.В. патологии <данные изъяты>.

Согласно действующим в настоящее время санитарным правилам и нормам – СанПиН 1.2.3685-21 «Гигиенические нормативы и требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания» Диметилбензол и Уайт-спирит нормируются, в том числе как вещества 3 и 4 классов опасности (соответственно), и не характеризуются как химические агенты, обладающие канцерогенным действием. Следует отметить, что и в ранее действующем нормативном документе СанПиН 1.2.2353-08 «Канцерогенные факторы и основные требования к профилактике канцерогенной опасности. Санитарно-эпидемиологические правила и нормативы» Диметилбензол и Уайт-спирит не указаны в числе канцерогенных агентов. По классификации МАИР (Международное агентство по изучению <данные изъяты>) ксилол (ы) (синоним Диметилбензола) отнесены к группе 3, то есть как агенты, которые не классифицируются как канцерогенные для человека. Жигина Е.В. согласно представленным и исследованным документам, работая <данные изъяты>, контактировала с химическими агентами, которые не относятся к канцерогенным агентам, что не позволяет экспертам делать вывод о профессиональном генезе имеющегося у Жигиной Е.В. <данные изъяты>).

Суд апелляционной инстанции, рассматривая дело по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, руководствуясь положениями части 2 статьи 9, абзацем 14 части 1 статьи 21, части 2 статьи 22, части 1 статьи 219, статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», разъяснениями, изложенными в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», пришел к выводу о том, что имеющееся у истца заболевание – <данные изъяты> является профессиональным заболеванием, при отсутствии доказательств того, что выявленное у истца <данные изъяты> является следствием работы с тяжелыми условиями труда в ООО «УАЗ», установив наличие причинно-следственной связи между неисполнением ответчиком обязанности по обеспечению безопасных условий труда и диагностированным у Жигиной Е.В. заболеванием, возложил на ответчика ООО «УАЗ» обязанность компенсировать истцу причиненный моральный вред в связи с причинением вреда здоровью работника.

При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия суда апелляционной инстанции исходила из наличия на предприятии ООО «УАЗ» вредных производственных факторов, в результате которых у истца развилось профессиональное заболевание, длительность работы истца на предприятии ответчика, тяжесть заболевания, период его развития, последствия заболевания, ухудшение состояния здоровья, а также учла индивидуальные особенности истца, в том числе ее возраст, в связи с чем, определила ко взысканию в пользу Жигиной Е.В. компенсацию морального вреда, связанного с получением профессионального заболевания, в сумме 400 000 руб.

Согласно положениями статьи 19 Федерального закона Российской Федерации от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь. Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи (часть 1 статьи 22 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Сохранение жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности является приоритетным при осуществлении государственной политики в области охраны труда и обеспечивается реализацией предусмотренных трудовым законодательством мер, направленных на охрану здоровья работников.

Согласно положениям статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан создать безопасные условия труда исходя из комплексной оценки технического и организационного уровня рабочего места, а также исходя из оценки факторов производственной среды и трудового процесса, которые могут привести к нанесению вреда здоровью работников. Работодатель обязан обеспечить в случаях, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, организацию проведения за счет собственных средств обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических (в течение трудовой деятельности) медицинских осмотров, других обязательных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований работников, внеочередных медицинских осмотров работников в соответствии с медицинскими рекомендациями, химико-токсикологических исследований наличия в организме человека наркотических средств, психотропных веществ и их метаболитов с сохранением за работниками места работы (должности) и среднего заработка на время прохождения указанных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований, химико-токсикологических исследований.

В соответствии с частью первой статьи 220 Трудового кодекса Российской Федерации работники, занятые на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (в том числе на подземных работах), а также на работах, связанных с движением транспорта, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности, для лиц в возрасте до 21 года - ежегодные) медицинские осмотры для определения пригодности этих работников для выполнения поручаемой работы и предупреждения профессиональных заболеваний. В соответствии с нормативными правовыми актами и (или) медицинскими рекомендациями указанные работники проходят внеочередные медицинские осмотры.

Под медицинским осмотром понимается комплекс медицинских вмешательств, направленных на выявление патологических состояний, заболеваний и факторов риска их развития (часть 1 статььи 46 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Абзацем шестым статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрена обязанность работника проходить обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности) медицинские осмотры, другие обязательные медицинские осмотры, а также проходить внеочередные медицинские осмотры по направлению работодателя в случаях, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами.

Одним из видов медицинских осмотров является периодический медицинский осмотр, проводимый с установленной периодичностью в целях динамического наблюдения за состоянием здоровья работников, своевременного выявления начальных форм профессиональных заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов рабочей среды, трудового процесса на состояние здоровья работников в целях формирования групп риска развития профессиональных заболеваний, выявления медицинских противопоказаний к осуществлению отдельных видов работ (пункт 3 части 2 статьи 46 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Порядок и периодичность проведения медицинских осмотров, диспансеризации, диспансерного наблюдения и перечень включаемых в них исследований утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации (часть 7 статьи 46 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12 апреля 2011 г. № 302н утвержден Порядок проведения обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических медицинских осмотров (обследований) работников, занятых на тяжелых работах и на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, утративший силу с 1 апреля 2021 г.

Как следует из пункта 3 названного порядка, обязательные периодические медицинские осмотры (обследования) проводятся в том числе в целях: динамического наблюдения за состоянием здоровья работников, своевременного выявления заболеваний, начальных форм профессиональных заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов на состояние здоровья работников, формирования групп риска по развитию профессиональных заболеваний (подпункт 1); выявления заболеваний, состояний, являющихся медицинскими противопоказаниями для продолжения работы, связанной с воздействием вредных и (или) опасных производственных факторов, а также работ, при выполнении которых обязательно проведение предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований) работников в целях охраны здоровья населения, предупреждения возникновения и распространения заболеваний и формирования групп риска по развитию заболеваний, препятствующих выполнению поручаемой работнику работы (подпункт 2); своевременного проведения профилактических и реабилитационных мероприятий, направленных на сохранение здоровья и восстановление трудоспособности работников (подпункт 3).

Из приведенных нормативных положений следует, что:

- право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в частности, определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи. Одним из критериев качества медицинской помощи является своевременность ее оказания;

- пациенту законом предоставлено право на получение в доступной для него форме информации о состоянии своего здоровья, в том числе сведений о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания;

- реализация права на охрану здоровья работников в процессе трудовой деятельности обеспечивается возложением на работодателя обязанности по созданию безопасных условий труда и проведению мероприятий, направленных на сохранение здоровья работников. К таким мероприятиям относится и обязательный периодический медицинский осмотр работников, который проводится по направлению работодателя в случаях, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами;

- в рамках проведения периодических медицинских осмотров работников осуществляется, в частности, динамическое наблюдение за состоянием здоровья работников, своевременное выявление начальных форм профессиональных заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов рабочей среды, трудового процесса на состояние здоровья работников, а также своевременное проведение профилактических и реабилитационных мероприятий с целью сохранения здоровья и восстановления трудоспособности работников.

Соответственно, по результатам периодического медицинского осмотра медицинской организацией, проводившей такой осмотр, до работника должна быть доведена информация о состоянии здоровья работника, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания и о прогнозе его развития.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода (абзац третий пункта 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Как установлено судом апелляционной инстанции и следует из материалов дела 9 января 2017 г. между ООО «УАЗ» и ГУЗ здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» заключен договор № на оказание медицинских услуг, в соответствии с которым лечебное учреждение осуществляет проведение обязательных периодических медицинских осмотров работников, занятых на работе с вредными и (или) опасными производственными факторами на базе поликлиники №1.

В связи с оспариванием истцом качества оказанной медицинской помощи при проведении периодических осмотров, в ходе судебного разбирательства была проведена судебно-медицинская экспертиза.

В соответствии с заключением ГКУЗ «Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от 1 июня 2023 г., впервые <данные изъяты> диагностирована у Жигиной Е.В. <данные изъяты> 9 августа 2017 г. при прохождении периодического медицинского осмотра по результатам <данные изъяты> (<данные изъяты>), рекомендована консультация <данные изъяты>. Профпатологом дано заключение - годна <данные изъяты> в средствах индивидуальной защиты, даны рекомендации по контролю за <данные изъяты>, диспансерное наблюдение у <данные изъяты> (<данные изъяты>), <данные изъяты> (<данные изъяты>) и <данные изъяты> (<данные изъяты> При осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 9 августа 2017 г. была заподозрена <данные изъяты>, рекомендовано <данные изъяты>. В представленной медицинской документации отсутствуют данные об обращении Жигиной Е.В. к <данные изъяты> в 2017 и в 2018 годах, а также об обращении к <данные изъяты> и проведении <данные изъяты> после 9 августа 2017 г. и до 8 октября 2018 г.

Следующий осмотр Жигиной Е.В. <данные изъяты> был осуществлён 8 октября 2018 г. при прохождении периодического медицинского осмотра, вновь был установлен диагноз: <данные изъяты>. При осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 8 октября 2018 г. выявлено образование <данные изъяты> информация по телефону передана в <данные изъяты> по месту жительства. В этот же день (8 октября 2018 г.) Жигина Е.В. обратилась в ООО «Азбука Здоровья», проведено <данные изъяты>, выявлены <данные изъяты>, рекомендована консультация <данные изъяты> в срочном порядке. 9 октября 2018 г. Жигина Е.В. обратилась на приём к <данные изъяты> ГУЗ «Городская поликлиника №4» с результатами <данные изъяты> выставлен диагноз - <данные изъяты>, назначено дополнительное обследование и выдано направление на консультацию к <данные изъяты> ГУЗ ОКОД. 23 октября 2018 г. проведена <данные изъяты>, по результатам которой выставлен диагноз - <данные изъяты>.

25 октября 2018 г. Жигина Е.В. обратилась на консультативный приём к <данные изъяты> ГУЗ ОКОД, выставлен предварительный диагноз - <данные изъяты>, проведено цитологическое исследование - заключение: <данные изъяты>. Для верификации диагноза (дообследования) 14 ноября 2018 г. Жигина Е.В. была госпитализирована в <данные изъяты> ГУЗ ОКОД, в день поступления проведена радиоволновая биопсия шейки матки - <данные изъяты>, 26 ноября 2018 г. проведена <данные изъяты>. 28 ноября 2018 г. Жигина Е.В. выписана из ГУЗ ОКОД с клиническим диагнозом: <данные изъяты>). 6 марта 2019 г. Жигина Е.В. обращалась на приём к <данные изъяты> ГУЗ «Городская поликлиника №4» с жалобами на <данные изъяты> после проведения курса <данные изъяты>, по результатам обследования выставлен диагноз: <данные изъяты>, рекомендована консультация <данные изъяты>. Ранее, несмотря на то, что Жигиной Е.В. в ходе проведения периодических медицинских осмотров была диагностирована <данные изъяты>, она жалоб на снижение слуха, не предъявляла. 16 апреля 2019 г. Жигина Е.В. обращалась на консультационный приём к <данные изъяты> ГУЗ УОКБ, по результатам проведённого обследования выставлен диагноз<данные изъяты>.

Таким образом, у Жигиной Е.В. имеются заболевания: <данные изъяты>, <данные изъяты> <данные изъяты>. Развитие этого заболевания не связано с наличием известных наследственных синдромов. Причиной развития <данные изъяты> является <данные изъяты>. Учитывая современные представления об этиологии <данные изъяты> комиссия экспертов считает, что причиной развития диагностированного у Жигиной Е.В. заболевания «Рак шейки матки Ш5 T36NxM0, 2018 (Код МКБ-10 - С53.8 Злокачественное новообразование шейки матки)» явился вирус папилломы человека онкогенных генотипов.

В представленной медицинской документации отсутствуют сведения об обращении Жигиной Е.В. до 8 октября 2018 г. к <данные изъяты> с характерными для <данные изъяты>). При прохождении периодического медицинского осмотра в 2017 году, по результатам осмотра <данные изъяты> была заподозрена <данные изъяты>, Жигиной Е.В. рекомендовано <данные изъяты>, которое, судя по представленной документации, не проводилось, на повторный приём к <данные изъяты> не обращалась.

Таким образом, пусковым моментом в последующей череде своевременно проведённых диагностических мероприятий, позволивших выявить у Жигиной Е.В. <данные изъяты>, явился осмотр её <данные изъяты> 9 октября 2018 г. в ходе периодического медицинского осмотра. Установить, возможно ли было диагностировать Жигиной Е.В. <данные изъяты> в более ранний период, не представляется возможным, так как данные ей <данные изъяты> рекомендации по результатам проведённого в 2017 году периодического медицинского осмотра, выполнены не были, самостоятельно истец к гинекологу с жалобами, не обращалась.

<данные изъяты>, при которой поражаются какие-либо из участков звуковоспринимающего отдела слухового анализатора, начиная от непосредственного сенсорного аппарата улитки и заканчивая поражением невральных структур. К числу значимых этиологических факторов развития <данные изъяты> относятся: инфекционные заболевания (вирусные - <данные изъяты>); токсические воздействия (острые интоксикации, в том числе бытовые и промышленные; лекарственные ятрогенные повреждения ототоксическими препаратами - аминогликозиды, петлевые диуретики, противоопухолевые препараты, нестероидные противовоспалительные препараты и др.); заболевания органов кровообращения (сердечно-сосудистые - гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца; нарушения мозгового кровообращения преимущественно в вертебро-базиллярном бассейне, нарушения реологических свойств крови и др.); дегенеративно-дистрофические заболевания позвоночника (унковертебральный артроз С1-С4, спондилез, спондилолистез с клинической картиной «синдрома позвоночной артерии»); генетическая моногенная патология и генетическая предрасположенность к отрицательному воздействию факторов окружающей среды.

Как было указано выше, впервые <данные изъяты> была диагностирована Жигиной Е.В. врачом <данные изъяты> 9 августа 2017 г. при прохождении периодического медицинского осмотра, для верификации диагноза рекомендована консультация <данные изъяты>, которая, судя по представленной документации, своевременно выполнена не была.

Кроме того, Жигиной Е.В. было рекомендовано диспансерное наблюдение у врача <данные изъяты>, данная рекомендация также не выполнена, так как согласно представленной документации впервые к указанному специалисту в поликлинику по месту жительства она обратилась только 6 марта 2019 г., когда появились жалобы на <данные изъяты> после проведения курса <данные изъяты>). 16 апреля 2019 г. <данные изъяты> была рекомендована Жигиной Е.В. консультация <данные изъяты>), которая, судя по представленной документации, также выполнена не была. В более ранний период (до 9 августа 2017 г.) у Жигиной Е.В. отсутствовали объективные данные, которые свидетельствовали бы о наличии <данные изъяты>

Исходя из изложенного, с учетом приведенных норм права, принимая во внимание, что в ходе судебного разбирательства установлен факт своевременного информирования работника о состоянии здоровья, обстоятельств, свидетельствующих о некачественном оказании ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» Жигиной Е.В. медицинских услуг при проведении обязательных периодических медицинских осмотров, а также доказательств наличия причинно-следственной связи между оказанными ответчиком медицинскими услугами и наступившим вредом здоровью не имеется, установив, что впервые <данные изъяты> у Жигиной Е.В. <данные изъяты> 9 августа 2017 г. при прохождении периодического медицинского осмотра, рекомендована консультация <данные изъяты> при осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 9 августа 2017 г. была заподозрена <данные изъяты>, истцу рекомендовано <данные изъяты>, учитывая, что в представленной медицинской документации отсутствуют данные об обращении Жигиной Е.В. к <данные изъяты> в 2017 и в 2018 годах, а также об обращении к <данные изъяты> и проведении <данные изъяты> после 9 августа 2017 г. и до 8 октября 2018 г., суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Жигиной Е.В., заявленных к ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова».

Судебная коллегия кассационной инстанции не усматривает оснований для отмены судебного постановления апелляционной инстанции по доводам кассационных жалоб Жигиной Е.В и ООО «УАЗ».

Каких-либо сведений, опровергающих выводы суда апелляционной инстанции и свидетельствующих о неправильном применении норм материального права, доводы кассационных жалоб истца и ответчика не содержат, в связи с чем они не могут явиться основанием для отмены апелляционного определения.

Доводы кассационной жалобы ООО «УАЗ» о завышенном размере компенсации морального вреда, формальном подходе суда к определению размера компенсации морального вреда, не могут быть приняты во внимание, как противоречащие фактическим обстоятельства, установленным по делу и выдам суда по существу спора.

При этом судебная коллегия обращает внимание, что понятия разумности и справедливости размера компенсации морального вреда являются оценочными, не имеют четких критериев в законе, и как категория оценочная определяются судом индивидуально, с учетом особенностей конкретного дела, перечисленных в законе условий, влияющих на размер такого возмещения.

Несогласие с размером компенсации морального вреда, взысканной в пользу истца, выраженное в кассационной жалобе ответчика и в кассационной жалобе Жигиной Е.В., само по себе не является основанием к отмене либо изменению вынесенного судебного постановления, поскольку оценка характера и степени причиненного заявителю морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела. Несогласие с данной оценкой основанием к отмене либо изменению решения суда не является.

При определении размера морального вреда судом апелляционной инстанции были учтены все заслуживающие внимание обстоятельства, в том числе, характер физических и нравственных страданий истца с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, степень причиненного вреда, вина работодателя.

Доводы кассационной жалобы Жигиной Е.В. о нарушении ответчиком ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» её права на охрану здоровья, выразившемся в некачественном оказании ей медицинских услуг, поскольку ответчик обязан был, но не довел до истца в 2017 году информацию о результатах медицинских анализов и состоянии её здоровья, некачественно проводил диагностику, что впоследствии привело к прогрессированию заболевания, отклоняются судебной коллегией.

Обстоятельств нарушения ответчиком порядка оказания медицинской помощи, причинно-следственной связи между оказанной медицинской помощью и ухудшением состояния здоровья истца, в ходе судебного разбирательства не установлено.

Наличие у истца информации о выявленном диагнозе в 2017 году подтверждается в том числе выводами судебной экспертизы, показаниями свидетеля – <данные изъяты> ФИО1, которая предупреждена об уголовной ответственности по статьям 307-308 Уголовного кодекса Российской Федерации. Указанный свидетель подтвердила, что в августе 2017 года она направила истца в поликлинику по месту жительства, необходимые записи внесла в журнал, а также выдала на руки Жигиной Е.В. результаты анализа (мазок).

Кроме того, как следует из медицинской карты пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях на имя Жигиной Е.В., копия которой представлена в материалы дела, в документе (на л.д.117-119 т.2) указаны кабинеты, которые необходимо посетить Жигиной Е.В., в том числе, в данном списке специалистов указан <данные изъяты>, который по результатам осмотра истца сделал запись: <данные изъяты> что подтверждает факт посещения истцом в период прохождения периодического осмотра врача-<данные изъяты> (9 августа 2017 г.), который в связи с указанным диагнозом рекомендовал истцу пройти <данные изъяты>, чего истцом до следующего периодического осмотра сделано не было.

Учитывая изложенное, факт того, что по результатам периодического медицинского осмотра медицинской организацией, проводившей такой осмотр, до работника доведена информация о состоянии здоровья работника, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания и рекомендация о дальнейших действиях, исходя из отсутствия доказательств ухудшения состояния здоровья истца вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи ответчиком, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для взыскания с ГУЗ ЦК МЧС им В.А. Егорова в пользу истца компенсации морального вреда.

Из материалов дела следует, что в соответствии со статьями 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом апелляционной инстанции правильно установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, всесторонне, полно и объективно исследованы представленные сторонами по делу доказательства, им дана надлежащая правовая оценка с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, результаты оценки отражены в судебном постановлении.

Приведенные в кассационных жалобах доводы не содержат каких-либо сведений, которые не были исследованы судом апелляционной инстанции, опровергали его выводы и ставили под сомнение законность апелляционного определения, направлены на иную оценку представленных по делу доказательств, правом на которую суд кассационной инстанции не наделен (часть 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судами доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости. Апелляционное определение содержат исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов, соответствует установленным фактическим обстоятельствам, требованиям норм материального права. Нарушений судом апелляционной инстанций норм процессуального права, в том числе при проверке и оценке фактических обстоятельств дела, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления не установлено.

При таких данных судебная коллегия не находит предусмотренных
статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены апелляционного определения.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Жигиной Е.В. и кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Ульяновский автомобильный завод» - без удовлетворения.

Председательствующий О.И. Никонова

Судьи О.А. Тулякова

Е.В. Федотова

73RS0001-01-2023-000844-69

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-15253/2024

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

кассационного суда общей юрисдикции

25 июля 2024 г. г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Никоновой О.И.,

судей Туляковой О.А., Федотовой Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Жигиной Е.В. на решение Ленинского районного суда г. Ульяновска Ульяновской области от 9 июня 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г., кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Ульяновский автомобильный завод» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г. по гражданскому делу № 2-1502/2023 по иску Жигиной Е.В. к обществу с ограниченной ответственностью «Ульяновский автомобильный завод», Государственному учреждения здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Никоновой О.И., с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Ленинского районного суда г. Ульяновска объяснения Жигиной Е.В. и ей представителя Гладчук Т.А., действующей на основании доверенности от 14 июня 2024 г., представителя ООО «УАЗ» - Анохиной О.Г., действующей на основании доверенности от 27 декабря 2023 г., заключение прокурора четвертого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Вострокнутовой В.К.об отсутствии оснований для удовлетворения кассационных жалоб сторон, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Жигина Е.В. обратилась в суд с иском к ООО «Ульяновский автомобильный завод» (далее - ООО «УАЗ»), ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» о компенсации морального вреда.

Заявленные требования истец мотивировала тем, что она состояла в трудовых отношениях с ООО «УАЗ» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Приказом № от 7 июня 2000 г. она принята в АО «Ульяновский автозавод» в кузовной цех 01 СКП <данные изъяты>. Приказом от 29 марта 2019 г. №к она уволена из ООО «УАЗ» по соглашению сторон, п. 1 ч.1 ст. 77 ТК РФ с должности <данные изъяты>. Причиной ее увольнения послужило ухудшение состояния здоровья, из-за которого она не могла работать. Осенью 2018 г., при прохождении ею по направлению работодателя периодического медицинского осмотра в ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», Поликлиника №1, у нее обнаружено подозрение <данные изъяты>, и она была направлена на дообследование. В результате обследования в ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер» у нее было выявлено заболевание - <данные изъяты> матки. 13 марта 2019 г. ей впервые установлена инвалидность <данные изъяты>, которая ежегодно продлевалась. В настоящее время ей установлена повторно <данные изъяты> сроком до 1 ноября 2023 г. Она проходила лечение в радиологическом отделении ГУЗ «ОКОД», где ей проводилась <данные изъяты>, от которой имеются многочисленные осложнения.

Кроме того, в связи с работой с вредными условиями труда, а именно, шума, у неё <данные изъяты>, согласно выписке от 16 апреля 2019 г. установлен диагноз: <данные изъяты>. Указанное заболевание было приобретено ею в период работы в ООО «УАЗ». Она неоднократно обращалась в поликлинику завода, и заявляла врачам, что <данные изъяты>, однако, каких-либо действенных мер в отношении здоровья истицы не предпринималось, что привело к ухудшению ее здоровья. Профессиональное заболевание своевременно не было выявлено.

Полагает, что работодателем ненадлежащим образом исполнена обязанность по проведению надлежащего медицинского осмотра в отношении нее. Заболевание - <данные изъяты> не могло развиться в одночасье, оно развивалось на протяжении нескольких лет. Некачественным оказанием ей медицинских услуг медперсоналом ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» были нарушены её личные неимущественные права на охрану здоровья, что повлекло причинение ей нравственных и физических страданий. Ответчик обязан был, но не довел до неё информацию о результатах медицинских анализов и состоянии ее здоровья, некачественно проводил диагностику, что впоследствии привело к прогрессированию заболевания, утрате трудоспособности, установлению <данные изъяты>, увольнению с работы и утрате заработка.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, Жигина Е.В. просила суд взыскать с ООО «Ульяновский автомобильный завод» в свою пользу компенсацию морального вреда в сумме 500 000 руб., с ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» - 1 000 000 руб.

Решением Ленинского районного суда г. Ульяновска Ульяновской области от 9 июня 2023 г. исковые требования Жигиной Е.В. удовлетворены частично. Постановлено взыскать с ООО «Ульяновский автомобильный завод» в пользу Жигиной Е.В. компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб. В удовлетворении остальной части иска, в том числе к Государственному учреждению здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», о компенсации морального вреда истцу отказано.

На основании определения от 14 ноября 2023 г. судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, были привлечены: Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Ульяновской области, ГУЗ «Ульяновский областной клинический медицинский центр оказания помощи лицам, пострадавшим от радиационного воздействия и профессиональной патологии имени героя Российской Федерации Максимчука В.М.».

В суде апелляционной инстанции Жигина Е.В. уточнила исковые требования и просила взыскать с ООО «УАЗ» в свою пользу компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием: хроническая двусторонняя нейросенсорная тугоухость 2 степени, в сумме 600 000 руб., в остальной части на удовлетворении требований настаивала.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г. решение Ленинского районного суда г. Ульяновска от 9 июня 2023 г., с учетом определения того же суда от 5 июля 2023 г. об исправлении описки, отменено. Принято по делу новое решение, которым исковые требования Жигиной Е.В. удовлетворены частично. Постановлено взыскать с ООО «Ульяновский автомобильный завод» в пользу Жигиной Е.В. компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб. В удовлетворении остальной части иска, в том числе к Государственному учреждению здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», о компенсации морального вреда истцу отказано.

В кассационной жалобе Жигина Е.В. просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, принять по делу новое решение, которым заявленные ею исковые требования удовлетворить в полном объеме. Истец считает, что суд необоснованное освободил от гражданско-правовой ответственности Государственное учреждение здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», поскольку данный ответчик не доказал, что довел до истца полную информацию о состоянии ее здоровья при прохождении ею периодического медицинского осмотра в 2017 году. Ответчик не сообщил истцу о том, что у нее имеется начальное заболевание <данные изъяты>, а именно <данные изъяты>. Также заявитель отметила, что она согласна в части суммы компенсации морального вреда с ООО «УАЗ», однако полагает, что сумма морального вреда в размере 400000 руб. является недостаточной, не отвечающей требованиям разумности и справедливости.

В кассационной жалобе ООО «УАЗ» просит изменить апелляционное определение, уменьшить размер компенсации морального вреда, взысканный с общества в пользу истца. Заявитель полагает, что суд апелляционной инстанции подошел к определению размера компенсации формально, ограничившись общими фразами, взыскав завышенную сумму компенсации морального вреда.

В письменном обращении представитель ГУЗ ЦКМСЧ им. В.А. Егорова просит отказать в удовлетворении требований кассационной жалобы Жигиной Е.В., указывая что оснований для отмены решения суда в части отказа в удовлетворении требований истца к ГУЗ ЦКМСЧ им. В.А. Егорова не имеется. Согласно медицинским документам, при осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 9 августа 2017 г. у истца была заподозрена <данные изъяты> и ей рекомендовано ультразвуковое исследование, свидетель ФИО1, предупрежденная об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, также показала, что 15 августа 2017 г. она направила Жигину Е.В. в поликлинику по месту жительства и передала соответствующую информацию в указанное учреждение; кроме того, приказ Минздравсоцразвития России от 12 апреля 2011 г. №302н, устанавливающий порядок проведения периодических медицинских осмотров в рассматриваемый период, не содержит обязанности вручать под роспись пациентам результаты периодического медицинского осмотра.

В судебном заседании суда кассационной инстанции Жигина Е.В. и ее представитель Гладчук Т.А. доводы кассационной жалобы истца поддержали, просили ее удовлетворить, возражали против удовлетворения кассационной жалобы ответчика ООО «УАЗ». Истец пояснила, что на сегодняшний момент медико-социальная экспертиза проведена, профессиональное заболевание установлено.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель ООО «УАЗ» - Анохина О.Г. возражала против удовлетворения кассационной жалобы истца, просила удовлетворить кассационную жалобу ответчика.

Иные лица, участвующие в деле, правом участия в судебном заседании кассационной инстанции не воспользовались, надлежащим образом уведомлены о принятии кассационной жалобы к производству и назначении судебного заседания, в том числе посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». В связи с чем, на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Принимая во внимание, что решение Ленинского районного суда г. Ульяновска Ульяновской области от 9 июня 2023 г., с учетом определения того же суда от 5 июля 2023 г. об исправлении описки, отменено апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г., следовательно, не вступило в законную силу, в соответствии с частью 1 статьи 376 ГПК РФ, предметом проверки суда кассационной инстанции оно не является.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, заключение прокурора, обсудив доводы кассационных жалоб истца и ответчика, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения апелляционного определения не имеется.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.

Согласно абзацам 2 и 13 части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

В соответствии с частью 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Исходя из приведенного нормативного правового регулирования работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья, исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, работник имеет право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного в результате повреждения здоровья работника

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.)

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

В соответствии с пунктом 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

В силу пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.). Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 216.1 ТК РФ). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" осуществляется причинителем вреда.

В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Судом апелляционной инстанции установлено и следует из материалов дела, что Жигина Е.В. (ранее ФИО) принята в АО «УАЗ» <данные изъяты> в кузовной цех №1 СКП на основании приказа № от 7 июня 2000 г., затем 1 марта 2004 г. переведена <данные изъяты> в том же цехе, 1 января 2005 г. переведена в цех сборки кузовов <данные изъяты>

На основании приказа от 29 марта 2019 г. № истец уволена из ООО «УАЗ» по соглашению сторон, по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации с должности <данные изъяты>.

Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника Жигиной Е.В. от 2 ноября 2023 г. № в ООО «УАЗ» на производстве сборки сдачи автомобилей в качестве <данные изъяты>, стаж работы в данной должности составляет <данные изъяты>. Условия труда Жигиной Е.В. <данные изъяты> цеха сборки и сдачи автомобилей ООО «УАЗ» не соответствуют требованиям ГН 2.2.5.1313-03 «Предельно-допустимые концентрации вредных веществ в воздухе рабочей зоны» по химическому фактору – класс 3.1; СН 2.2.4\2.1.8.562-96 «Шум на рабочих местах, в помещениях жилых, общественных зданиях и на территории жилой застройки» по шуму – класс 3.1; Р 2.2.2006-05 «Руководство, по гигиенической оценке, факторов рабочей среды и трудового процесса. Критерии и классификация условий труда» по тяжести трудового процесса класс 3.1 (основание: карта аттестации № от 2010, карта специальной оценки условий труда №.411.59 от 2016).

Основанием для составления санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника Жигиной Е.В. послужило извещение об установлении предварительного диагноза <данные изъяты> от 16 октября 2023 г., выданное поликлиникой №2 ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова», предварительный диагноз: <данные изъяты>.

29 ноября 2023 г. Жигина Е.В. в связи с диагностированными у нее заболеваниями рассмотрена на врачебной комиссии центра профпатологии.

Медицинским заключением № от 29 ноября 2023 г. ГУЗ «УОКМЦ ОПЛПРВ и ПП им. Максимчука В.М.» установлено, что <данные изъяты> является профессиональным заболеванием. Установлена причинно-следственная связь заболевания органов слуха с профессиональной деятельностью.

По ходатайству представителя ООО «УАЗ» судом апелляционной инстанции по делу назначена судебно-медицинская экспертиза связи заболеваний Жигиной Е.В. с профессией, производство экспертизы поручено ФГБНУ «Научно-исследовательский институт медицины труда им. академика Н.Ф. Измерова».

В соответствии с заключением комплексной судебно-медицинской экспертизы № от 23 января 2024 г., имеющаяся у Жигиной Е.В. <данные изъяты> является профессиональным заболеванием. Длительный стаж работы (<данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ) в условиях воздействия вредных производственных факторов – шума, превышающего ПДУ на 4,8 дБА (СГХ № от 2 ноября 2023 г.), наличие изменений на аудиограмме в виде повышения порогов слуха, соответствующих двусторонним сенсоневральным нарушениям на уровне первой степени тугоухости по международной классификации тугоухости (ВОЗ) по результатам исследования от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, в период работы <данные изъяты> в ООО «УАЗ», типичной клинико-аудиометрической картины (<данные изъяты> преимущественно в зоне высоких частот, зависящих от воздействия шума (3 и 4 кГц), без костно-воздушного интервала), отсутствие изменений со стороны системы звукопроведения (по данным рентгенографии височных костей по Стенверсу от ДД.ММ.ГГГГ), отсутствия в анамнезе (до 2018 года) экстраауральной патологии способствующей формированию и отрицательной динамики порогов слуха, свидетельствуют о наличии причинно-следственной связи между условиями труда и заболеванием <данные изъяты>.

Проведенный в январе 2019 года курс лечения <данные изъяты> (<данные изъяты>) и имеющаяся соматическая патология (<данные изъяты> от августа 2023 г.) усугубили тяжесть (степень) уже имеющейся с 2017 года у Жигиной Е.В. патологии <данные изъяты>.

Согласно действующим в настоящее время санитарным правилам и нормам – СанПиН 1.2.3685-21 «Гигиенические нормативы и требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания» Диметилбензол и Уайт-спирит нормируются, в том числе как вещества 3 и 4 классов опасности (соответственно), и не характеризуются как химические агенты, обладающие канцерогенным действием. Следует отметить, что и в ранее действующем нормативном документе СанПиН 1.2.2353-08 «Канцерогенные факторы и основные требования к профилактике канцерогенной опасности. Санитарно-эпидемиологические правила и нормативы» Диметилбензол и Уайт-спирит не указаны в числе канцерогенных агентов. По классификации МАИР (Международное агентство по изучению <данные изъяты>) ксилол (ы) (синоним Диметилбензола) отнесены к группе 3, то есть как агенты, которые не классифицируются как канцерогенные для человека. Жигина Е.В. согласно представленным и исследованным документам, работая <данные изъяты>, контактировала с химическими агентами, которые не относятся к канцерогенным агентам, что не позволяет экспертам делать вывод о профессиональном генезе имеющегося у Жигиной Е.В. <данные изъяты>).

Суд апелляционной инстанции, рассматривая дело по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, руководствуясь положениями части 2 статьи 9, абзацем 14 части 1 статьи 21, части 2 статьи 22, части 1 статьи 219, статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», разъяснениями, изложенными в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», пришел к выводу о том, что имеющееся у истца заболевание – <данные изъяты> является профессиональным заболеванием, при отсутствии доказательств того, что выявленное у истца <данные изъяты> является следствием работы с тяжелыми условиями труда в ООО «УАЗ», установив наличие причинно-следственной связи между неисполнением ответчиком обязанности по обеспечению безопасных условий труда и диагностированным у Жигиной Е.В. заболеванием, возложил на ответчика ООО «УАЗ» обязанность компенсировать истцу причиненный моральный вред в связи с причинением вреда здоровью работника.

При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия суда апелляционной инстанции исходила из наличия на предприятии ООО «УАЗ» вредных производственных факторов, в результате которых у истца развилось профессиональное заболевание, длительность работы истца на предприятии ответчика, тяжесть заболевания, период его развития, последствия заболевания, ухудшение состояния здоровья, а также учла индивидуальные особенности истца, в том числе ее возраст, в связи с чем, определила ко взысканию в пользу Жигиной Е.В. компенсацию морального вреда, связанного с получением профессионального заболевания, в сумме 400 000 руб.

Согласно положениями статьи 19 Федерального закона Российской Федерации от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь. Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи (часть 1 статьи 22 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Сохранение жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности является приоритетным при осуществлении государственной политики в области охраны труда и обеспечивается реализацией предусмотренных трудовым законодательством мер, направленных на охрану здоровья работников.

Согласно положениям статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан создать безопасные условия труда исходя из комплексной оценки технического и организационного уровня рабочего места, а также исходя из оценки факторов производственной среды и трудового процесса, которые могут привести к нанесению вреда здоровью работников. Работодатель обязан обеспечить в случаях, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, организацию проведения за счет собственных средств обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических (в течение трудовой деятельности) медицинских осмотров, других обязательных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований работников, внеочередных медицинских осмотров работников в соответствии с медицинскими рекомендациями, химико-токсикологических исследований наличия в организме человека наркотических средств, психотропных веществ и их метаболитов с сохранением за работниками места работы (должности) и среднего заработка на время прохождения указанных медицинских осмотров, обязательных психиатрических освидетельствований, химико-токсикологических исследований.

В соответствии с частью первой статьи 220 Трудового кодекса Российской Федерации работники, занятые на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (в том числе на подземных работах), а также на работах, связанных с движением транспорта, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности, для лиц в возрасте до 21 года - ежегодные) медицинские осмотры для определения пригодности этих работников для выполнения поручаемой работы и предупреждения профессиональных заболеваний. В соответствии с нормативными правовыми актами и (или) медицинскими рекомендациями указанные работники проходят внеочередные медицинские осмотры.

Под медицинским осмотром понимается комплекс медицинских вмешательств, направленных на выявление патологических состояний, заболеваний и факторов риска их развития (часть 1 статььи 46 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Абзацем шестым статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрена обязанность работника проходить обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности) медицинские осмотры, другие обязательные медицинские осмотры, а также проходить внеочередные медицинские осмотры по направлению работодателя в случаях, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами.

Одним из видов медицинских осмотров является периодический медицинский осмотр, проводимый с установленной периодичностью в целях динамического наблюдения за состоянием здоровья работников, своевременного выявления начальных форм профессиональных заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов рабочей среды, трудового процесса на состояние здоровья работников в целях формирования групп риска развития профессиональных заболеваний, выявления медицинских противопоказаний к осуществлению отдельных видов работ (пункт 3 части 2 статьи 46 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Порядок и периодичность проведения медицинских осмотров, диспансеризации, диспансерного наблюдения и перечень включаемых в них исследований утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации (часть 7 статьи 46 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12 апреля 2011 г. № 302н утвержден Порядок проведения обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических медицинских осмотров (обследований) работников, занятых на тяжелых работах и на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, утративший силу с 1 апреля 2021 г.

Как следует из пункта 3 названного порядка, обязательные периодические медицинские осмотры (обследования) проводятся в том числе в целях: динамического наблюдения за состоянием здоровья работников, своевременного выявления заболеваний, начальных форм профессиональных заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов на состояние здоровья работников, формирования групп риска по развитию профессиональных заболеваний (подпункт 1); выявления заболеваний, состояний, являющихся медицинскими противопоказаниями для продолжения работы, связанной с воздействием вредных и (или) опасных производственных факторов, а также работ, при выполнении которых обязательно проведение предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований) работников в целях охраны здоровья населения, предупреждения возникновения и распространения заболеваний и формирования групп риска по развитию заболеваний, препятствующих выполнению поручаемой работнику работы (подпункт 2); своевременного проведения профилактических и реабилитационных мероприятий, направленных на сохранение здоровья и восстановление трудоспособности работников (подпункт 3).

Из приведенных нормативных положений следует, что:

- право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в частности, определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи. Одним из критериев качества медицинской помощи является своевременность ее оказания;

- пациенту законом предоставлено право на получение в доступной для него форме информации о состоянии своего здоровья, в том числе сведений о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания;

- реализация права на охрану здоровья работников в процессе трудовой деятельности обеспечивается возложением на работодателя обязанности по созданию безопасных условий труда и проведению мероприятий, направленных на сохранение здоровья работников. К таким мероприятиям относится и обязательный периодический медицинский осмотр работников, который проводится по направлению работодателя в случаях, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами;

- в рамках проведения периодических медицинских осмотров работников осуществляется, в частности, динамическое наблюдение за состоянием здоровья работников, своевременное выявление начальных форм профессиональных заболеваний, ранних признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов рабочей среды, трудового процесса на состояние здоровья работников, а также своевременное проведение профилактических и реабилитационных мероприятий с целью сохранения здоровья и восстановления трудоспособности работников.

Соответственно, по результатам периодического медицинского осмотра медицинской организацией, проводившей такой осмотр, до работника должна быть доведена информация о состоянии здоровья работника, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания и о прогнозе его развития.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода (абзац третий пункта 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Как установлено судом апелляционной инстанции и следует из материалов дела 9 января 2017 г. между ООО «УАЗ» и ГУЗ здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» заключен договор № на оказание медицинских услуг, в соответствии с которым лечебное учреждение осуществляет проведение обязательных периодических медицинских осмотров работников, занятых на работе с вредными и (или) опасными производственными факторами на базе поликлиники №1.

В связи с оспариванием истцом качества оказанной медицинской помощи при проведении периодических осмотров, в ходе судебного разбирательства была проведена судебно-медицинская экспертиза.

В соответствии с заключением ГКУЗ «Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от 1 июня 2023 г., впервые <данные изъяты> диагностирована у Жигиной Е.В. <данные изъяты> 9 августа 2017 г. при прохождении периодического медицинского осмотра по результатам <данные изъяты> (<данные изъяты>), рекомендована консультация <данные изъяты>. Профпатологом дано заключение - годна <данные изъяты> в средствах индивидуальной защиты, даны рекомендации по контролю за <данные изъяты>, диспансерное наблюдение у <данные изъяты> (<данные изъяты>), <данные изъяты> (<данные изъяты>) и <данные изъяты> (<данные изъяты> При осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 9 августа 2017 г. была заподозрена <данные изъяты>, рекомендовано <данные изъяты>. В представленной медицинской документации отсутствуют данные об обращении Жигиной Е.В. к <данные изъяты> в 2017 и в 2018 годах, а также об обращении к <данные изъяты> и проведении <данные изъяты> после 9 августа 2017 г. и до 8 октября 2018 г.

Следующий осмотр Жигиной Е.В. <данные изъяты> был осуществлён 8 октября 2018 г. при прохождении периодического медицинского осмотра, вновь был установлен диагноз: <данные изъяты>. При осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 8 октября 2018 г. выявлено образование <данные изъяты> информация по телефону передана в <данные изъяты> по месту жительства. В этот же день (8 октября 2018 г.) Жигина Е.В. обратилась в ООО «Азбука Здоровья», проведено <данные изъяты>, выявлены <данные изъяты>, рекомендована консультация <данные изъяты> в срочном порядке. 9 октября 2018 г. Жигина Е.В. обратилась на приём к <данные изъяты> ГУЗ «Городская поликлиника №4» с результатами <данные изъяты> выставлен диагноз - <данные изъяты>, назначено дополнительное обследование и выдано направление на консультацию к <данные изъяты> ГУЗ ОКОД. 23 октября 2018 г. проведена <данные изъяты>, по результатам которой выставлен диагноз - <данные изъяты>.

25 октября 2018 г. Жигина Е.В. обратилась на консультативный приём к <данные изъяты> ГУЗ ОКОД, выставлен предварительный диагноз - <данные изъяты>, проведено цитологическое исследование - заключение: <данные изъяты>. Для верификации диагноза (дообследования) 14 ноября 2018 г. Жигина Е.В. была госпитализирована в <данные изъяты> ГУЗ ОКОД, в день поступления проведена радиоволновая биопсия шейки матки - <данные изъяты>, 26 ноября 2018 г. проведена <данные изъяты>. 28 ноября 2018 г. Жигина Е.В. выписана из ГУЗ ОКОД с клиническим диагнозом: <данные изъяты>). 6 марта 2019 г. Жигина Е.В. обращалась на приём к <данные изъяты> ГУЗ «Городская поликлиника №4» с жалобами на <данные изъяты> после проведения курса <данные изъяты>, по результатам обследования выставлен диагноз: <данные изъяты>, рекомендована консультация <данные изъяты>. Ранее, несмотря на то, что Жигиной Е.В. в ходе проведения периодических медицинских осмотров была диагностирована <данные изъяты>, она жалоб на снижение слуха, не предъявляла. 16 апреля 2019 г. Жигина Е.В. обращалась на консультационный приём к <данные изъяты> ГУЗ УОКБ, по результатам проведённого обследования выставлен диагноз<данные изъяты>.

Таким образом, у Жигиной Е.В. имеются заболевания: <данные изъяты>, <данные изъяты> <данные изъяты>. Развитие этого заболевания не связано с наличием известных наследственных синдромов. Причиной развития <данные изъяты> является <данные изъяты>. Учитывая современные представления об этиологии <данные изъяты> комиссия экспертов считает, что причиной развития диагностированного у Жигиной Е.В. заболевания «Рак шейки матки Ш5 T36NxM0, 2018 (Код МКБ-10 - С53.8 Злокачественное новообразование шейки матки)» явился вирус папилломы человека онкогенных генотипов.

В представленной медицинской документации отсутствуют сведения об обращении Жигиной Е.В. до 8 октября 2018 г. к <данные изъяты> с характерными для <данные изъяты>). При прохождении периодического медицинского осмотра в 2017 году, по результатам осмотра <данные изъяты> была заподозрена <данные изъяты>, Жигиной Е.В. рекомендовано <данные изъяты>, которое, судя по представленной документации, не проводилось, на повторный приём к <данные изъяты> не обращалась.

Таким образом, пусковым моментом в последующей череде своевременно проведённых диагностических мероприятий, позволивших выявить у Жигиной Е.В. <данные изъяты>, явился осмотр её <данные изъяты> 9 октября 2018 г. в ходе периодического медицинского осмотра. Установить, возможно ли было диагностировать Жигиной Е.В. <данные изъяты> в более ранний период, не представляется возможным, так как данные ей <данные изъяты> рекомендации по результатам проведённого в 2017 году периодического медицинского осмотра, выполнены не были, самостоятельно истец к гинекологу с жалобами, не обращалась.

<данные изъяты>, при которой поражаются какие-либо из участков звуковоспринимающего отдела слухового анализатора, начиная от непосредственного сенсорного аппарата улитки и заканчивая поражением невральных структур. К числу значимых этиологических факторов развития <данные изъяты> относятся: инфекционные заболевания (вирусные - <данные изъяты>); токсические воздействия (острые интоксикации, в том числе бытовые и промышленные; лекарственные ятрогенные повреждения ототоксическими препаратами - аминогликозиды, петлевые диуретики, противоопухолевые препараты, нестероидные противовоспалительные препараты и др.); заболевания органов кровообращения (сердечно-сосудистые - гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца; нарушения мозгового кровообращения преимущественно в вертебро-базиллярном бассейне, нарушения реологических свойств крови и др.); дегенеративно-дистрофические заболевания позвоночника (унковертебральный артроз С1-С4, спондилез, спондилолистез с клинической картиной «синдрома позвоночной артерии»); генетическая моногенная патология и генетическая предрасположенность к отрицательному воздействию факторов окружающей среды.

Как было указано выше, впервые <данные изъяты> была диагностирована Жигиной Е.В. врачом <данные изъяты> 9 августа 2017 г. при прохождении периодического медицинского осмотра, для верификации диагноза рекомендована консультация <данные изъяты>, которая, судя по представленной документации, своевременно выполнена не была.

Кроме того, Жигиной Е.В. было рекомендовано диспансерное наблюдение у врача <данные изъяты>, данная рекомендация также не выполнена, так как согласно представленной документации впервые к указанному специалисту в поликлинику по месту жительства она обратилась только 6 марта 2019 г., когда появились жалобы на <данные изъяты> после проведения курса <данные изъяты>). 16 апреля 2019 г. <данные изъяты> была рекомендована Жигиной Е.В. консультация <данные изъяты>), которая, судя по представленной документации, также выполнена не была. В более ранний период (до 9 августа 2017 г.) у Жигиной Е.В. отсутствовали объективные данные, которые свидетельствовали бы о наличии <данные изъяты>

Исходя из изложенного, с учетом приведенных норм права, принимая во внимание, что в ходе судебного разбирательства установлен факт своевременного информирования работника о состоянии здоровья, обстоятельств, свидетельствующих о некачественном оказании ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» Жигиной Е.В. медицинских услуг при проведении обязательных периодических медицинских осмотров, а также доказательств наличия причинно-следственной связи между оказанными ответчиком медицинскими услугами и наступившим вредом здоровью не имеется, установив, что впервые <данные изъяты> у Жигиной Е.В. <данные изъяты> 9 августа 2017 г. при прохождении периодического медицинского осмотра, рекомендована консультация <данные изъяты> при осмотре <данные изъяты> в ходе прохождения периодического медицинского осмотра 9 августа 2017 г. была заподозрена <данные изъяты>, истцу рекомендовано <данные изъяты>, учитывая, что в представленной медицинской документации отсутствуют данные об обращении Жигиной Е.В. к <данные изъяты> в 2017 и в 2018 годах, а также об обращении к <данные изъяты> и проведении <данные изъяты> после 9 августа 2017 г. и до 8 октября 2018 г., суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Жигиной Е.В., заявленных к ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова».

Судебная коллегия кассационной инстанции не усматривает оснований для отмены судебного постановления апелляционной инстанции по доводам кассационных жалоб Жигиной Е.В и ООО «УАЗ».

Каких-либо сведений, опровергающих выводы суда апелляционной инстанции и свидетельствующих о неправильном применении норм материального права, доводы кассационных жалоб истца и ответчика не содержат, в связи с чем они не могут явиться основанием для отмены апелляционного определения.

Доводы кассационной жалобы ООО «УАЗ» о завышенном размере компенсации морального вреда, формальном подходе суда к определению размера компенсации морального вреда, не могут быть приняты во внимание, как противоречащие фактическим обстоятельства, установленным по делу и выдам суда по существу спора.

При этом судебная коллегия обращает внимание, что понятия разумности и справедливости размера компенсации морального вреда являются оценочными, не имеют четких критериев в законе, и как категория оценочная определяются судом индивидуально, с учетом особенностей конкретного дела, перечисленных в законе условий, влияющих на размер такого возмещения.

Несогласие с размером компенсации морального вреда, взысканной в пользу истца, выраженное в кассационной жалобе ответчика и в кассационной жалобе Жигиной Е.В., само по себе не является основанием к отмене либо изменению вынесенного судебного постановления, поскольку оценка характера и степени причиненного заявителю морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела. Несогласие с данной оценкой основанием к отмене либо изменению решения суда не является.

При определении размера морального вреда судом апелляционной инстанции были учтены все заслуживающие внимание обстоятельства, в том числе, характер физических и нравственных страданий истца с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, степень причиненного вреда, вина работодателя.

Доводы кассационной жалобы Жигиной Е.В. о нарушении ответчиком ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А. Егорова» её права на охрану здоровья, выразившемся в некачественном оказании ей медицинских услуг, поскольку ответчик обязан был, но не довел до истца в 2017 году информацию о результатах медицинских анализов и состоянии её здоровья, некачественно проводил диагностику, что впоследствии привело к прогрессированию заболевания, отклоняются судебной коллегией.

Обстоятельств нарушения ответчиком порядка оказания медицинской помощи, причинно-следственной связи между оказанной медицинской помощью и ухудшением состояния здоровья истца, в ходе судебного разбирательства не установлено.

Наличие у истца информации о выявленном диагнозе в 2017 году подтверждается в том числе выводами судебной экспертизы, показаниями свидетеля – <данные изъяты> ФИО1, которая предупреждена об уголовной ответственности по статьям 307-308 Уголовного кодекса Российской Федерации. Указанный свидетель подтвердила, что в августе 2017 года она направила истца в поликлинику по месту жительства, необходимые записи внесла в журнал, а также выдала на руки Жигиной Е.В. результаты анализа (мазок).

Кроме того, как следует из медицинской карты пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях на имя Жигиной Е.В., копия которой представлена в материалы дела, в документе (на л.д.117-119 т.2) указаны кабинеты, которые необходимо посетить Жигиной Е.В., в том числе, в данном списке специалистов указан <данные изъяты>, который по результатам осмотра истца сделал запись: <данные изъяты> что подтверждает факт посещения истцом в период прохождения периодического осмотра врача-<данные изъяты> (9 августа 2017 г.), который в связи с указанным диагнозом рекомендовал истцу пройти <данные изъяты>, чего истцом до следующего периодического осмотра сделано не было.

Учитывая изложенное, факт того, что по результатам периодического медицинского осмотра медицинской организацией, проводившей такой осмотр, до работника доведена информация о состоянии здоровья работника, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания и рекомендация о дальнейших действиях, исходя из отсутствия доказательств ухудшения состояния здоровья истца вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи ответчиком, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для взыскания с ГУЗ ЦК МЧС им В.А. Егорова в пользу истца компенсации морального вреда.

Из материалов дела следует, что в соответствии со статьями 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом апелляционной инстанции правильно установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, всесторонне, полно и объективно исследованы представленные сторонами по делу доказательства, им дана надлежащая правовая оценка с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, результаты оценки отражены в судебном постановлении.

Приведенные в кассационных жалобах доводы не содержат каких-либо сведений, которые не были исследованы судом апелляционной инстанции, опровергали его выводы и ставили под сомнение законность апелляционного определения, направлены на иную оценку представленных по делу доказательств, правом на которую суд кассационной инстанции не наделен (часть 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судами доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости. Апелляционное определение содержат исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов, соответствует установленным фактическим обстоятельствам, требованиям норм материального права. Нарушений судом апелляционной инстанций норм процессуального права, в том числе при проверке и оценке фактических обстоятельств дела, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления не установлено.

При таких данных судебная коллегия не находит предусмотренных
статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены апелляционного определения.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12 марта 2024 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Жигиной Е.В. и кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Ульяновский автомобильный завод» - без удовлетворения.

Председательствующий О.И. Никонова

Судьи О.А. Тулякова

Е.В. Федотова

8Г-13191/2024 [88-15253/2024]

Категория:
Гражданские
Истцы
Прокурор Ленинского района г. Ульяновск
Жигина Елена Викторовна
Ответчики
ГУЗ ЦК МСЧ им. В.А. Егорова
ООО Ульяновский автомобильный завод
Другие
ООО Азбука здоровья (медклиник Нева)
ГУЗ Ульяновская областная клиническая больница
ФКУ ГБ МСЭ по Ульяновской области Минтруда РФ
Фалова Наталья Львовна
Государственная инспекция труда в Ульяновской области
ГУЗ Областной клинический онкологический диспансер
Болзин Виктор Иванович
Суд
Шестой кассационный суд общей юрисдикции
Судья
Никонова Ольга Ивановна
Дело на странице суда
6kas.sudrf.ru
27.06.2024Судебное заседание
25.07.2024Судебное заседание
25.07.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее