Решение от 23.07.2024 по делу № 22-4480/2024 от 24.05.2024

Председательствующий – Попова Ю.А. дело № 22-4480/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

23 июля 2024 года г. Красноярск

Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского краевого суда в составе председательствующего судьи Складан М.В.,

судей Скорняковой А.И., Зементовой Т.В.

при помощнике судьи Салазкиной Н.Н.

с участием прокурора уголовно-судебного управления прокуратуры Красноярского края Галиной Н.В.

осужденного Жаркова Н.П.

защитника адвоката <данные изъяты> Жданова В.В. (удостоверение №, ордер № от <дата>)

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Жаркова Н.П. на постановление судьи Хатангского районного суда Красноярского края от 2 мая 2024 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания и на приговор Хатангского районного суда Красноярского края от 30 ноября 2023 года, которым

Жарков Н.П., <данные изъяты>

<данные изъяты>

осужден по ч.1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима.

мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения;

срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу;

на основании п. «а» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания Жаркова Н.П. под стражей с <дата> до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Складан М.В., изложившей обстоятельства дела, содержание приговора и апелляционных жалоб, осужденного Жаркова Н.П. путем систем видео-конференц-связи, в его интересах защитника адвоката Жданова В.В. по доводам апелляционных жалоб, мнение прокурора Галиной Н.В., возражавшей против удовлетворения апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Жарков Н.П. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти ФИО11

Преступление совершено в период с <дата> до <дата> в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Жарков Н.П. виновным себя не признал, отрицая причастность к преступлению.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Жарков Н.П. выражает несогласие с приговором в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенными нарушениями УПК РФ во время предварительного расследования, несправедливостью приговора и неправильным применением норм уголовного закона.

Показания ключевых свидетелей по делу расходятся между собой и с фактическими обстоятельствами дела, так как все свидетели, в том числе ФИО7, ФИО8, ФИО9 находились в состоянии алкогольного опьянения, о чем свидетельствуют их показания.

ФИО9 в своих показаниях утверждает, что когда пришла на место преступления, увидела на кровати мужчину и сразу подошла к нему, откинула полотенце с головы и начала совершать манипуляции по оказанию медицинской помощи потерпевшему, но не помнит расположение раны на шее ФИО11, в то время как в судебном заседании <дата> пояснила иное, а именно, что придя на место преступления она сначала достала спиртное и разлила его по стаканам, после, заметив, что мужчина хрипит, обнаружила кровь на его лице и начала оказывать помощь, а также указала о расположении раны на правой стороне шеи, из которой текла кровь. В судебном заседании ФИО9 подробно описала расположение тела и раны на шее, указала на нож в его (Жаркова Н.П) руке, но не пояснила, какой именно был нож. Обращает внимание, что его отпечатки пальцев отсутствуют на орудии убийства, но присутствуют отпечатки третьих лиц, о чем он узнал со слов следователя ФИО10

Время, потраченное на оказание медицинской помощи и поиск помощи вне квартиры, со слов ФИО9 и ФИО8, не соответствует времени, за которое умер ФИО11 после ранения в шею, установленному судебно-медицинским экспертом (не более 10 минут).

Показания ФИО9 и ФИО8 не соответствуют друг другу в части поиска помощи на улице. ФИО8 утверждала, что она вместе с ФИО9 отправилась за помощью на центральную улицу <адрес>, где обе встретили свидетеля ФИО7, но ФИО9 в своих показаниях в зале судебного заседания опровергла показания ФИО8, пояснила, что направилась на поиски помощи одна, а ФИО8 осталась у дома на улице.

Свидетель ФИО7 дал противоречивые показания. <дата> в своих показаниях ФИО7 указывал на однократное посещение квартиры, где совершено преступление вместе с ФИО9, но когда увезли тело ФИО11, ФИО7 возвращался за вещами потерпевшего, а также присутствовал при осмотре места происшествия вместе с полицейскими. ФИО7 пояснял, что к нему в квартиру приходил один раз вместе с потерпевшим ФИО11 <дата> около 16 часов, также приходили ФИО12, ФИО13 и ФИО14, позднее ФИО7 вместе с потерпевшим ФИО11 ушли, а около 1 часа ФИО7 стал звонить ему и потерпевшему, пошел вновь к нему (Жаркову Н.П) и встретил ФИО9 с незнакомой ему ранее девушкой возле музея. Также ФИО7 упомянул на факт оказания медицинской помощи или попытку ее оказания в виде зажима раны руками, так как ФИО11 на тот момент еще был жив. Однако, в судебном заседании ФИО7 указал на то, что трижды посещал его (Жаркова Н.П) квартиру в течения дня <дата> вместе с ФИО11, показал, что один покинул квартиру и направился в гости к друзьям, где продолжил распивать спиртные напитки, а после того, как обнаружил пропущенные вызовы от потерпевшего и от него (Жаркова Н.П), направился назад, по дороге он встретил ФИО9 возле «Сбербанка», а вторую девушку увидел только придя на место происшествия. Зайдя в квартиру, он увидел потерпевшего накрытого покрывалом, откинул покрывало и не понял, дышит ли он.

Показания ФИО7 не совпадают с показаниями ФИО8 и ФИО9, с выводами эксперта о времени смерти потерпевшего в период с 3 часов 30 минут до 4 часов 30 минут <дата>. Все несоответствия в показаниях свидетелей говорят о том, что они были дезориентированы в пространстве ввиду употребления спиртных напитков, при этом их освидетельствование не проводилось. Считает, что следствие воспользовалось состоянием алкогольного опьянения свидетелей, и показания зафиксированы с обвинительным уклоном. Суд первой инстанции не учел данный факт, а также не исследовал показания свидетелей, которые положил в основу приговора. Считает показания указанных свидетелей недопустимыми.

Показания фельдшера скорой медицинской помощи ФИО15 являются заведомо ложными и существенно противоречат фактическим обстоятельствам уголовного дела, он просил признать их недопустимыми.

В своих показаниях ФИО15 указала время вызова скорой медицинской помощи, время прибытия на место происшествия, указала на наступление смерти ФИО11 до прибытия бригады скорой помощи, а также на тот факт, что в квартире присутствовали сотрудники полиции. Однако, в судебном заседании она указала совершенно на другие действия и факты при приезде на вызов. Она указала на его (Жаркова Н.П) нервное состояние при виде сотрудников полиции, употребление нецензурной брани. ФИО15 показала, что именно она взяла нож со стола, поскольку была в перчатках, что опровергается протоколом осмотра места происшествия от <дата>. ФИО15 указывала на то, что измеряла ему (Жаркову Н.П) давление, но никаких подтверждающих документов об этом в деле нет. Показания ФИО15 от <дата> начинаются с оценки хозяйственно – бытовой обстановки комнаты, после этого описывается проведение медицинского осмотра ФИО11

Разговора на долганском языке между ним (Жарковым Н.П.) и ФИО15, на который она указывала, не было, ранее с ней он знаком не был. Рядом находились свидетели ФИО7 и ФИО9, которые владеют долганской речью, и в случае если бы разговор был, могли это подтвердить. Заведомо ложные показания ФИО15 подтверждаются и письменными доказательствами по делу, в том числе рапортом о времени поступления сообщения в дежурную часть от фельдшера, рапортом о времени обнаружения трупа, протоколом осмотра места происшествия в котором ФИО15 как участник не значится, заключением эксперта о времени смерти, отсутствием результатов его (Жаркова Н.П) медицинского осмотра фельдшером. ФИО15 сначала указывала что он (Жарков Н.П) лежал на диване, а затем пояснила, что сидел на кровати, а также указала на то, что ФИО7 сидел на кровати, но сам ФИО7 говорит, что сидел на полу. В карту вызова медицинской помощи ФИО15 внесла ложную информацию. Считает, что ФИО15 дала ложные показания с обвинительным уклоном пытаясь избежать ответственности за халатное отношение к своим должностным обязанностям. На место происшествия ФИО15 прибыла спустя полтора часа после вызова. Суд эти обстоятельства оставил без оценки, в то время как показания ФИО15 и карта вызова скорой помощи являются недопустимыми доказательствами.

Протокол осмотра места происшествия сфальсифицирован, оформлен с грубыми нарушениями закона, не соответствует другим доказательствам. Время начала осмотра места происшествия соответствует времени периода смерти потерпевшего, указанного в заключении эксперта. Во время начала проведения осмотра места происшествия ФИО11 был жив и подавал признаки жизни. В судебном заседании эксперт ФИО16 пояснил, что в момент осмотра места происшествия к телу потерпевшего никто не прикасался, но не смог пояснить изменение положения руки ФИО11 на фотоснимке, которое трактуется как признаки жизни.

В протоколе осмотра места происшествия от <дата> отсутствует подпись специалиста ФИО16 в разделе о разъяснении его прав, обязанностей и ответственности. Считает, что таким образом эксперт пытался избежать ответственности.

На фотографиях квартиры и трупа ножи на столе в зальной комнате отсутствуют, но на фотографии № на столе в зальной комнате они зафиксированы, то есть, положены на место изъятия во время осмотра, что является нарушением закона. В судебном заседании эксперт пояснил, что не помнит, а также не обращал внимания на ножи, находящиеся на столе в зальной комнате при осмотре места происшествия.

При осмотре места происшествия изъята кофта потерпевшего светло – серого цвета с трупа ФИО11, однако экспертом в судебном заседании были представлены фотографии трупа ФИО11, который был одет в эту кофту. Данная кофта, согласно представленным фотографиям, была изъята в ходе судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО11 <дата>, что свидетельствует о нарушении следствием норм УПК РФ, однако данные нарушения остались без внимания со стороны суда.

В протоколе осмотра места происшествия от <дата> квартира указана как двухкомнатная, однако в судебном заседании были предоставлены сведения из муниципального унитарного предприятия <данные изъяты> от <дата>, согласно которым квартира, где было совершено преступление, является однокомнатной. Фактически следствие, увидев дверь в кладовую, сделало вывод о наличии второй комнаты. На фотографии № кроме следователя и судмедэксперта запечатлен еще один человек, точнее его обувь, тем самым в протоколе отражены не все присутствующие лица.

В описании трупа указано, что у него согнута правая рука, однако на фотографии № согнута левая рука, а на фотографиях № и № руки трупа лежат вдоль тела прямо по полу.

Эксперт ФИО16 в судебном заседании пояснил, что трупные пятна проявляются до 1 часа 30 минут после смерти человека, однако зафиксированное им в заключении время смерти не соответствует времени появления этих пятен на теле потерпевшего.

Размеры раны, зафиксированные одним и тем же экспертом при осмотре места происшествия и при составлении заключения разные, полагает, что это сделано намеренно, для того, чтобы эксперт-криминалист признал возможным нанесение ранения в шею ФИО11 именно ножом, который следователем предлагался в качестве орудия преступления.

Эксперт в судебном заседании утверждал, что по прибытии на место происшествия он увидел тело мужчины, не подающее признаки жизни, лежащее на кровати, и только после того, как эксперту были показаны фотографии, он поменял свои показания, ссылаясь на то, что в голове представлял возможное расположение трупа после получения им ранений. Суд первой инстанции не проанализировал должным образом данные противоречия, оставил без внимания тот факт, что показания эксперта были основаны на его фантазиях и предположениях, и фактически он при осмотре не присутствовал.

Экспертом установлено, что на момент получения смертельного ранения ФИО11 находился в тяжелой степени алкогольного опьянения, однако в материалах дела описываются достаточно уверенные действия со стороны потерпевшего до получения им ножевого ранения, а именно – нанесение ему (Жаркову Н.П) ударов. Находясь в тяжелой степени опьянения, потерпевший не смог бы совершить данные действия.

Заключение эксперта № от <дата> которым установлено наличие у него (Жаркова Н.П) телесных повреждений не соответствует фактическим обстоятельствам дела, а указанные в заключении действия экспертом фактически не проводились. Время начала производства экспертизы безосновательно признано судом ошибкой технического характера. От времени начала производства экспертизы зависит давность получения гематомы, а соответственно и возможность ее причинения потерпевшим. Признав данную ошибку, суд фактическое время начала производства экспертизы не установил, хотя при изменении времени начала производства экспертизы меняются фактические обстоятельства дела. В заключении указано, что получены срезы ногтевых пластин и смывы с рук, а в протоколе их осмотра указана другая дата экспертизы – <дата>. В обвинительном заключении дата заключения эксперта № также указана иная - <дата>. Эксперт не проводил исследование имеющейся у него (Жаркова Н.П) гематомы под глазом, так как получил он ее в результате физического воздействия со стороны сотрудников полиции. Эксперт не мог знать номер уголовного дела, которое он внес в заключение. Эксперт указал, что проводит экспертизу на основании постановления и.о. руководителя <данные изъяты> ФИО17, которым и удостоверена его личность, однако ФИО17 работает в <адрес>, на значительном расстоянии от <адрес>, где проводилась экспертиза и не мог удостоверить его личность. Эксперт ФИО16 показал в судебном заседании, что он осмотрел его (Жаркова Н.П) при осмотре места происшествия, хотя у него не было с собой масштабной линейки, в то время как в заключении указан точный размер гематомы. Эксперт внес в заключение заведомо ложные сведения, что влечет уголовную ответственность.

Показания в ходе следствия им давались под морально – психологическим давлением со стороны и.о. руководителя следственного отдела ФИО17 в <адрес>, куда он был доставлен из <адрес> незаконно, без конвоя и соблюдения правил этапирования подозреваемых. Показания, данные <дата>, <дата> и <дата> противоречат обстоятельствам, указанным в материалах дела. В показаниях указано на ранение правой боковой поверхности шеи потерпевшего, что противоречит заключению эксперта, согласно которому указано одно ранение на левой боковой поверхности шеи.

Согласно материалам дела, после получения ФИО11 ранения на место происшествия пришли ФИО9 с ФИО8, однако в его показаниях от <дата> и <дата> он указывает на то, что вместе с ФИО9 пришла некая ФИО28. Суд первой инстанции не исследовал все показания, которые можно считать самооговором, поскольку они даны под давлением. По данному факту была проведена формальная проверка, результаты которой он обжаловал, просит признать незаконным постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата>.

Имеющаяся в деле явка с повинной является недопустимым доказательством, получена с нарушением его прав. Из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата> следует, что в отношении него (Жаркова Н.П) проводилась оперативная работа в помещении <данные изъяты>, куда он был доставлен из дома, а после установления причастности к преступлению он доставлен в <данные изъяты>, находящийся в <адрес>, хотя в <адрес> также имеется следственный отдел. Считает, что сотрудники следственного отдела решили привлечь именно его к уголовной ответственности, так как он при допросах требовал участия адвоката, которого не предоставили, не отвечал на вопросы, отрицая свою причастность к преступлению. Явку с повинной он написал в <адрес> под давлением, в отсутствие адвоката.

В протоколе следственного эксперимента от <дата> (л.д. 235-240 т.1) отсутствуют последние минуты следственного действия, записанные на диске, а именно, следователь задавал ему вопросы о том, сообщал ли он фельдшеру скорой помощи о совершенном убийстве, он ответил что нет. Данные пояснения в протокол следственного действия не внесены, протокол не соответствует видеозаписи и является недопустимым.

Нарушены его права при назначении и производстве экспертиз, с постановлениями о назначении экспертиз и экспертными заключениями он ознакомлен одновременно, что лишило его возможности реализовать все гарантированные законом права. Допущенные нарушения свидетельствуют о наличии препятствий в осуществлении защиты.

В рамках проверки сообщения о преступлении по факту физического насилия со стороны сотрудников отдела полиции опрошена ФИО18 – заведующая медицинской частью ИВС, которая пояснила, что при осмотре Жаркова Н.П. имелась гематома под правым глазом и синяк на левом плече, также жаловался на боль в ногах и спине. Отметила, что Жарков Н.П. пояснил происхождение данной гематомы, однако никакого разговора у него с ФИО18 по поводу происхождения повреждений не было. Сотрудник медицинской части обязан фиксировать жалобы подозреваемых (обвиняемых), а также оказывать медицинскую помощь, однако факт оказания медицинской помощи отсутствует, его права нарушены.

<дата> выдано медицинское заключение № на предмет наличия у него заболеваний, препятствующих содержанию под стражей, с которым он не согласен, так как в нем отсутствует дата рождения, искажено отчество, отсутствует год освидетельствования. Освидетельствование фактически не проводилось, в заключении внесен устаревший диагноз, в то время как он является <данные изъяты>, заключение является недопустимым доказательством. При содержании под стражей в следственном изоляторе он прошел медицинский осмотр и выставлен иной диагноз.

Отмечает нарушения, связанные с условиями содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых. Для проведения судебных заседаний в суде первой инстанции <дата> он доставлялся из <данные изъяты> на самолете каждый раз на определенный срок. В <данные изъяты> отсутствовали условия содержания подозреваемых и обвиняемых, закрепленные в Федеральном Законе №103 от 15 июля 1995 года и в Федеральном Законе №323 от 21 ноября 2011 года, а именно: материально-бытовое обеспечение, медицинско-санитарное обеспечение, пожарная безопасность, центральное отопление, вентиляционное оборудование, освещение, не была соблюдена норма площади предоставленной камеры, в камере было холодно, грязно и темно, ввиду чего не мог подготовиться к судебному заседанию. Согласно приказу от <дата> №, <данные изъяты> ликвидирован из штатного расписания отделения полиции, поэтому содержание в данном изоляторе было незаконным. Полагает, что данные доводы также являются основанием для отмены судебного решения.

Обвинительное заключение не соответствует закону и является сфальсифицированным, не указано о наличии детей у потерпевшей ФИО22, не указано точное и конкретное время нанесения удара ножом потерпевшему, которое могло быть установлено из заключения эксперта, показаний свидетелей ФИО9, ФИО8, ФИО7, ФИО15 Отраженные в обвинительном заключении обстоятельства не соответствуют материалам дела, что нарушает право на защиту. В обвинительном заключении указаны противоречивые данные о наличии умысла на убийство и о признании смягчающим наказание обстоятельством оказания помощи потерпевшему. Он, не имея каких-либо психических расстройств, не мог ударить ножом человека с целью убийства, а затем оказывать ему помощь. В обвинительном заключении не отражены результаты дактилоскопической экспертизы об отсутствии на ноже его отпечатков пальцев. В обвинительном заключении указано, что оно согласовано с руководителем <данные изъяты> ФИО19, который являлся руководителем <данные изъяты>, а руководителем <данные изъяты> являлся ФИО17

Копия обвинительного заключения ему не была своевременно вручена, чем нарушено право на защиту.

Следствие сразу приняло одну основную версию о совершении им (Жарковым Н.П) убийства ФИО11, другие причастные к данному преступлению лица не рассматривались, о чем свидетельствуют показания сестры погибшего ФИО22, которой сотрудники органа расследования спустя около 7 часов после обнаружения трупа сообщили о том, что убийство совершено им (Жарковым Н.П.). Суд не оценил надлежащим образом все доказательства.

Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор или направить уголовное дело на новое расследование в <данные изъяты> или на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Шадловский Н.А. указывает на несостоятельность изложенных в ней доводов, просит оставить приговор без изменения.

В апелляционной жалобе на постановление судьи от <дата> о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания осужденный Жарков Н.П., указывает, что суд необоснованно отклонил его замечания, касающиеся показаний свидетеля ФИО9 о расположении трупа ФИО11 Свидетель дважды поясняла о том, что ФИО11 лежал на левом боку и справа из шеи текла кровь. Он просил удостоверить замечания на протокол части показаний ФИО9, которые были даны до ответа на вопрос адвоката, и в которых указаны пояснения ФИО9 о том, что ФИО11 лежал на правом боку. Просит удостоверить замечания во избежание неопределенности в показаниях свидетеля ФИО9

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Суд принял все предусмотренные законом меры для полного и объективного исследования обстоятельств дела, фактические обстоятельства содеянного Жарковым Н.П. установлены судом первой инстанции правильно.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. ст. 303, 307-309 УПК РФ, в нем указаны обстоятельства, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие выводы суда о виновности осужденного, и мотивированы выводы относительно достоверности показаний свидетелей, документальных, вещественных и иных доказательств, правильности квалификации преступления, дана оценка всем рассмотренным в судебном заседании доказательствам, как подтверждающим выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащим этим выводам, в приговоре указано, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты, при этом принцип презумпции невиновности не нарушен.

Виновность Жаркова Н.П. в совершении умышленного убийства ФИО11 подтверждается совокупностью полно и всесторонне исследованных в суде доказательств, содержание и анализ которых подробно приведены в приговоре.

Так, Жарков Н.П., будучи допрошенным в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого, обвиняемого и при следственном эксперименте не отрицал, что после того как потерпевший ФИО21 ударил его и оскорбил, не желая уходить из его квартиры и склоняя к дальнейшему употреблению спиртного против чего он возражал, нанес удар в шею ФИО11 ножом с деревянной рукояткой, при этом ФИО11 сидел правым боком к нему, после нанесенного удара ФИО11 прилег на диван и стал хрипеть, он попытался остановить кровь, что не дало результата.

Свидетели ФИО9, ФИО8 подтвердили, что около 1 часа 30 минут <дата> пришли к Жаркову Н.П. в <адрес>, в квартире находился Жарков Н.П. и ранее им незнакомый ФИО11 с раной на шее из которой шла кровь, они пытались оказать ему помощь; из показаний ФИО8, кроме того, следует, что Жарков Н.П. не отрицал, что именно он ударил ФИО11

Из показаний свидетеля ФИО7 следует, что <дата> придя домой к Жаркову Н.П., обнаружил своего дядю ФИО11 лежащим на диване на правом боку головой к кровати, на которой находился Жарков Н.П., на левой стороне шеи ФИО11 имелась рана из которой шла кровь, он попытался остановить кровь, затем переместил тело ФИО11 на пол, где он оставался до приезда скорой помощи.

Свидетель ФИО15 дала показания о том, что в <дата> выезжала по <адрес> для оказания медицинской помощи ФИО11 в связи с ножевым ранением в шею, вызов поступил от Жаркова Н.П. О поступившем вызове она сообщила в полицию. В квартире находился Жарков Н.П., а также ФИО7, который удерживал тело ФИО11, у которого не было признаков жизни, имелась рана на левой стороне шеи, ею была констатирована смерть, при этом Жарков Н.П., увидев сотрудников полиции, стал ругаться, высказывая недовольство по поводу их приезда, а также настаивал на том, чтобы еще раз проверить, жив ли ФИО11, однако признаки жизни отсутствовали. Жарков Н.П. просил измерить ему давление, что она и сделала, при этом на ее вопросы о произошедшем Жарков Н.П. на долганском языке ответил, что между ним и ФИО11 произошла ссора и он один раз ударил ФИО11 ножом, однако сотрудникам полиции он не будет ничего говорить. У Жаркова Н.П. на руках имелись следы крови. По расположению следов крови на мебели и шее ФИО11 было ясно, что ФИО11 лежал на правом боку. На столе лежали два ножа, которые она передала сотрудникам полиции.

Свидетели ФИО14, ФИО12 подтвердили, что в <дата> вместе с ФИО7, ФИО13, ФИО11 распивали спиртное в квартире Жаркова Н.П., после чего ушли в гараж, Жарков Н.П. оставался один; в состоянии алкогольного опьянения Жарков Н.П. бывает агрессивным, может взяться за нож; свидетель ФИО14 кроме того, пояснил, что из гаража ФИО11 после распития спиртного пошел обратно к Жаркову Н.П.

Потерпевшая ФИО22, охарактеризовала ФИО11 как спокойного, уравновешенного, не агрессивного, не конфликтного. Спиртное ФИО11 употреблял только когда приезжал в <адрес>, постоянно он проживал в <адрес>, вел кочевой образ жизни.

Из показаний эксперта ФИО16, следует, что при проведении экспертизы им было установлено ранение левой боковой поверхности шеи ФИО11, которое образовалось от одного удара ножом, при этом несмотря на обильное венозное кровотечение, фонтанирование не могло быть, так как повреждена вена, которая не имеет свойства фонтанировать; причинение указанного ранения при обстоятельствах, указанных Жарковым Н.П. в ходе следственного эксперимента, невозможно, поскольку он указал на причинение ранения в правую часть шеи.

В ходе осмотра места происшествия – <адрес> зафиксирована обстановка в квартире, место расположения трупа, установлено повреждение на левой боковой поверхности шеи, изъяты: кофта, футболка, покрывало, полотенце, простынь, наволочка, нож «долганский», нож с белой рукояткой, ватная палочка с веществом бурого цвета (л.д. 31-41 т.1).

Заключением эксперта № от <дата> у Жаркова Н.П. установлены кровоподтеки левого плеча и нижнего века правого глаза, которые как по отдельности каждое, так и в совокупности относятся к категории поверхностных повреждений, которые не вызвали кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, возникли не менее чем от двух ударных воздействий тупого твердого предмета (предметов) с ограниченной контактирующей поверхностью, возможно при ударе о таковой (таковые), давностью до 1-3 часов к моменту экспертизы (л.д. 98-100 т.1).

Согласно заключению эксперта № от <дата>, на ноже с белой рукояткой и на клинке ножа «долганский» обнаружена кровь человека. (л.д. 118-121 т.1).

Согласно заключению эксперта № от <дата>, кровь человека, обнаруженная на клинке ножа «долганский» произошла от ФИО11 (л.д. 126-131 т.1).

Заключением эксперта № от <дата> установлено, что нож с деревянной рукоятью изготовлен по типу ножей хозяйственно-бытового назначения и к холодному оружию не относится, нож изготовлен самодельным способом (л.д. 143-146 т.1).

Согласно карты вызова скорой медицинской помощи, в 1 час 55 минут <дата> поступил вызов от Жаркова Н.П., который сообщил, что по <адрес> находится ФИО11 с ножевым ранением в области шеи; констатирована смерть ФИО11 до приезда бригады скорой медицинской помощи, время констатации смерти 2 часа 25 минут <дата>; со слов Жаркова Н.П., вместе распивали спиртные напитки, поссорились, Жарков Н.П. ударил один раз ножом ФИО11 около 00 часов 00 минут (л.д. 241-242 т.2).

Согласно протокола установления смерти человека, подписанного фельдшером скорой медицинской помощи <данные изъяты> ФИО15, смерть ФИО11 констатирована в 2 часа 25 минут <дата> (л.д. 243 т.2).

Заключением эксперта № от <дата>, установлено, что причиной смерти ФИО11 явилось колото-резаное ранение средней трети левой боковой поверхности шеи с повреждением левой наружной яремной вены, которое осложнилось геморрагическим шоком, вследствие острого массивного венозного наружного кровотечения не совместимого с жизнью; при экспертизе обнаружен этиловый спирт в концентрации, свидетельствующей о тяжелой степени алкогольного опьянения, возможность к активным действиям пострадавшего с учетом концентрации этилового спирта в крови и характера ранения маловероятна (л.д. 78-87 т.1).

Согласно заключению комплексной амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы № от <дата>, Жарков Н.П. <данные изъяты>, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, по своему психическому состоянию в настоящее время Жарков Н.П. может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания, может понимать характер и значение уголовного законодательства и своего процессуального положения, а также самостоятельно осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, в применении принудительных мер медицинского характера не нуждается, признаков наркотической зависимости не обнаруживает, в момент инкриминируемого ему деяния Жарков Н.П. в состоянии аффекта не находился (л.д. 136-138 т.1).

Указанные доказательства получили оценку суда в соответствии с правилами ст.17, 87, 88 УПК РФ. Подвергать сомнению объективность и достоверность доказательств у суда первой инстанции не имелось. Не имеется таких оснований и у судебной коллегии.

Выводы суда полностью соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а положенные в основу обвинительного приговора доказательства являются относимыми, допустимыми, друг другу не противоречат, взаимно дополняют друг друга, и в совокупности верно оценены судом как достаточные для принятия решения о виновности Жаркова Н.П. в связи с чем доводы Жаркова Н.П. о том, что приговор основан на противоречивых, недопустимых доказательствах отклоняются.

Как следует из протокола судебного заседания, потерпевшая ФИО22, свидетели ФИО9, ФИО14, ФИО12, ФИО15, ФИО7, эксперт ФИО16 допрошены относительно значимых для правильного разрешения дела обстоятельств, при этом стороны не ограничивались в количестве задаваемых вопросов. При наличии оснований показания свидетелей оглашались, выявленные противоречия устранялись. Показания свидетеля ФИО8 оглашены с согласия сторон. Доводы Жаркова Н.П. о том, что суд не исследовал показания свидетелей, которые положил в основу приговора, опровергаются протоколом судебного заседания, в котором подробно отражено какие показания исследованы.

При постановлении приговора суд дал необходимую оценку показаниям свидетелей в совокупности друг с другом и с иными доказательствами по делу, приняв только те показания, которые являлись достоверными.

В показаниях свидетелей суд обоснованно не усомнился, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, заключению эксперта, которое объективно подтверждает характер действий Жаркова Н.П. при причинении смерти ФИО11 Кроме того, показания, данные свидетелями согласуются как друг с другом, так и с признанными судом достоверными показаниями Жаркова Н.П., не отрицавшего нанесение удара ножом ФИО11 после ссоры с ним.

Доводы о том, что показания свидетелей ФИО9, ФИО8, ФИО7 являются противоречивыми, сфальсифицированы органами следствия по причине того, что свидетели находились в состоянии алкогольного опьянения и подписали, по мнению осужденного, необходимые следствию показания, являются надуманными, поскольку свидетели, хотя и находились на момент событий в состоянии опьянения, что могло повлиять на восприятие отдельных деталей и последовательности происходящих событий, однако, каких-либо препятствий для их допроса, влекущих невозможность участия в следственных действиях, следователем установлено не было. Допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО9, ФИО7 подтвердили свои показания, данные в ходе предварительного следствия.

Свидетели ФИО9, ФИО7 как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, а свидетель ФИО8, показания которой оглашены, аналогично друг другу подтвердили, что когда пришли в квартиру, там находились лишь Жарков Н.П. и ФИО11, при этом у ФИО11 имелось ранение шеи и кровотечение. О наличии ранения у ФИО11 на шее указала и свидетель ФИО15, указав также на то, что Жарков Н.П. подтвердил нанесение им ранения ФИО11 Именно данные показания позволяют установить обстоятельства дела.

Доводы же осужденного Жаркова Н.П. о неточностях в показаниях свидетелей при описании места встречи свидетеля ФИО7 с ФИО9, ФИО8, относительно последовательности телефонных звонков свидетеля ФИО7 и количества посещений им квартиры Жаркова Н.П., относительно последовательности действий свидетелей при нахождении в квартире, оказании помощи ФИО11, об их действиях по поиску помощи вне квартиры, о несоответствии времени, потраченного на поиск помощи времени за которое наступила смерть ФИО11 с момента ранения, а также относительно неточных описаний свидетелем ФИО15 места нахождения осужденного и свидетеля ФИО7 во время пребывания в квартире, которые он оценивает как существенные противоречия, влекущие недопустимость доказательств, судебная коллегия не может признать свидетельствующими о недостоверности показаний указанных лиц, поскольку данные обстоятельства, на которые указывает Жарков Н.П., не имеют никакого отношения к предмету доказывания, поэтому доводы Жаркова Н.П. в указанной части не дают оснований усомниться в показаниях свидетелей в части значимых для дела обстоятельств.

Показания указанных свидетелей о том, что они пытались оказать ФИО11 помощь, при этом он хрипел, не свидетельствует о том, что ФИО11 был жив на момент прибытия бригады скорой помощи и проведения осмотра места происшествия. Установленное экспертом время наступления смерти (в течение около 10 минут после ранения) подтверждает, что смерть ФИО11 к моменту прибытия скорой помощи уже наступила.

Показания свидетеля ФИО9 в судебном заседании о том, что ФИО11 лежал на левом боку объективно обусловлены восприятием событий свидетелем, однако не подтверждают того, что ФИО11 располагался именно так.

Место расположения раны слева на шее объективно подтверждено заключением эксперта, что в совокупности с показаниями свидетеля ФИО15 о местах расположения крови на кровати и на правой стороне шеи, куда она стекала, с достоверностью свидетельствует о том, что ФИО11 после ранения лежал на правом боку. Это соответствует и показаниям свидетеля ФИО7 о позе ФИО11, а также самого Жаркова Н.П. о том, что до нанесения удара ФИО11 располагался к нему правым боком, а после ранения он накрыл его голову полотенцем. Данное полотенце со следами крови обнаружено при осмотре места происшествия на кровати, на которой располагался Жарков Н.П., то есть в том месте, где находилась голова ФИО11 после ранения.

Суд обоснованно не усомнился в показаниях свидетеля ФИО15 и положил их в основу приговора, поскольку свидетель давала исчерпывающие показания непосредственно в судебном заседании, будучи предупрежденной об уголовной ответственности, каких-либо причин оговаривать Жаркова Н.П. она не имеет, как и не имеется причин, которые могли повлиять на объективность ее показаний, указывать на заинтересованность в исходе дела, свидетель дала показания об обстоятельствах, ставших ей известными в связи с исполнением профессиональных обязанностей, оснований считать их ложными, как о том утверждает Жарков Н.П., не имеется.

Тот факт, что свидетели ФИО7 и ФИО9, владеющие национальным языком, не сообщили о разговоре между Жарковым Н.П. и ФИО15 на долганском языке не свидетельствует о том, что такого разговора не было. Из показаний ФИО15 следует, что разговор происходил в момент, когда она измеряла Жаркову Н.П. давление, и данный факт не отрицает сам Жарков Н.П., однако свидетели об обстоятельствах измерения давления Жаркову Н.П. показаний не давали, и это указывает на то, что они очевидцами разговора не являлись.

Отсутствие документов о результатах измерения давления Жаркову Н.П., не ставит под сомнение показания ФИО15, из которых следует, что более какая-либо медицинская помощь ему не оказывалась. Необходимость фиксации факта измерения давления отсутствовала. Ссылка Жаркова Н.П. на расхождения в показаниях ФИО15 данных на следствии и в судебном заседании относительно произведенных ею на месте происшествия действий, а также на то, что в показаниях данных в ходе предварительного следствия ФИО15 сначала описала обстановку в квартире, а затем обстоятельства осмотра ФИО11, также не указывает на недостоверность или ложность ее показаний, положенных судом в основу приговора. Существенных противоречий между показаниями ФИО15, данными в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, влияющих на исход дела, не имеется, показания, данные в ходе предварительного следствия судом в качестве доказательств не использовались.

Не вызывает сомнений и правильность фиксации данных в карте вызова скорой медицинской помощи и протоколе установления смерти ФИО11 ФИО15 находилась при исполнении своих должностных обязанностей, при этом объективно зафиксировала время вызова, время приезда скорой помощи на место, время окончания работ по оказанию помощи, время констатации смерти. Указание в рапорте на то, что сообщение о получении ФИО11 ранения поступило в 3 часа 20 минут <дата> не свидетельствует о том, что данные в карту вызова скорой помощи внесены неверно, равно как и не ставит под сомнение показания ФИО15 о том, что она о поступившем вызове незамедлительно сообщила сотрудникам полиции, а подтверждает лишь то, что в указанное время ею после окончания работы сделано являющееся обязательным спецсообщение о произошедшем. Рапорт об обнаружении трупа отражает лишь информацию о том, когда труп ФИО11 был обнаружен сотрудниками полиции и не свидетельствует о неверном времени констатации смерти свидетелем ФИО15 Тот факт, что ФИО15 не внесена в протокол осмотра места происшествия как его участник не указывает на то, что она фактически не присутствовала на месте происшествия, либо не являясь очевидцем событий, дала ложные показания. Наличие или отсутствие у ФИО15 судимости на достоверность ее показаний никак влиять не может. Доводы Жаркова Н.П. о том, что ФИО15 допустила фальсификацию, желая скрыть длительность приезда скорой помощи, являются лишь мнением самого Жаркова Н.П., объективно ни на чем не основанном.

Доводы об идентичном изложении следователем показаний свидетелей ФИО14, ФИО12, ФИО13 не свидетельствуют о том, что искажена суть показаний свидетелей. Фактически указанные свидетели дали аналогичные друг другу показания о месте и времени совместного употребления спиртного, а свидетель ФИО14 кроме того указал на то, что ФИО11 после употребления спиртного в гараже пошел к Жаркову Н.П. Судом показания ФИО14, ФИО12 оценены верно. Показания ФИО13 в качестве доказательств не принимались.

Отсутствие в протоколах допросов свидетелей вопросов следователя не свидетельствует о допущенных нарушениях закона, влекущих недопустимость доказательств, и не дает оснований утверждать о наличии наводящих вопросов, повлиявших на достоверность показаний свидетелей. Судом как доказательства приняты лишь те показания, которые непосредственно проверены, в том числе подтверждены свидетелями после их оглашения, при этом о каком-либо воздействии со стороны следователя, о неверном изложении показаний свидетели не заявляли.

Судом проверены все доводы Жаркова Н.П. о недопустимости протокола осмотра места происшествия, его фальсификации, составлении с грубыми нарушениями закона и они обоснованно отклонены.

На фотографиях, как и в самом протоколе, зафиксирована обстановка на месте происшествия, место нахождения Жаркова Н.П., предметов, изъятых с места происшествия, в том числе ножей, место расположения трупа ФИО11 на момент его обнаружения сотрудниками полиции, при этом из показаний свидетеля ФИО7 следует, что труп был перемещен с дивана на пол, поэтому нахождение трупа именно на полу на момент осмотра значения для дела не имеет.

Отсутствие ножей на фотографии № и их наличие на фотографии № не ставит под сомнение достоверность результатов осмотра и относимость изъятого ножа как доказательства. Из показаний свидетеля ФИО15 следует, что она, обнаружив на столе ножи, передала их сотрудникам полиции, при этом Жарков Н.П. принадлежность ему и наличие на месте происшествия, а именно, на столе, ножа с деревянной рукояткой не оспаривает, как и не оспаривает наличие второго ножа, который орудием преступления не являлся. Доводы Жаркова Н.П. о наличии на фотографии № обуви неизвестного лица, которое не внесено в протокол осмотра места происшествия как участник, не свидетельствует о допущенных нарушениях, поскольку не все фактически присутствующие в помещении лица являются участниками следственного действия. Все лица, принявшие участие при осмотре места происшествия в протокол внесены. ФИО15 хотя и присутствовала на месте происшествия, участником следственного действия не являлась.

Обозначение в протоколе осмотра места происшествия квартиры как двухкомнатной, указание на кладовую как на вторую комнату, а также отсутствие фотографий ванной комнаты, которая была осмотрена на достоверность результатов осмотра также не влияет, поскольку все значимые для дела доказательства изъяты в одной комнате, которая явилась местом преступления. Смывы, изъятые в ванной комнате, не использовались как доказательства.

Указание при описании трупа на то, что согнута правая рука, в то время как на фотографии зафиксировано, что согнута левая рука является явной технической ошибкой, не влияющей на результаты осмотра, дальнейшее же положение рук вдоль тела объективно обусловлено проведением манипуляций при осмотре трупа на предмет выявления трупных пятен, окоченения в мышцах, о которых указано в протоколе.

Доводы Жаркова Н.П. о нарушениях при изъятии одежды с трупа, указание на изъятие одежды при осмотре места происшествия, в то время как фактически она изъята позднее экспертом, не свидетельствуют о недостоверности протокола осмотра места происшествия вцелом. Наличие на трупе именно той одежды, которая изъята, никем не оспаривается, при этом сама одежда существенного доказательственного значения не имеет.

Отсутствие подписи участвующего при осмотре места происшествия эксперта ФИО16 в графе о разъяснении прав специалисту (эксперту) не свидетельствует о том, что права, обязанности и ответственность ему не были ясны, поскольку в протоколе отражено, что перед началом осмотра всем участвующим лицам разъяснены их права, ответственность, а также порядок производства следственного действия, о чем имеется подпись ФИО16 Протокол вцелом подписан как следователем, так и принимавшим в нем участие ФИО16 Доводы Жаркова Н.П. о том, что эксперт намеренно не подписал протокол, желая избежать ответственности за допущенную фальсификацию доказательств на материалах дела не основаны.

Суд не принимал во внимание показания эксперта ФИО16 относительно позы трупа. Данные им первоначально в судебном заседании показания относительно позы трупа впоследствии уточнены, при этом эксперт объяснил причину именно таких показаний анализом возможного положения трупа, исходя из имеющихся сведений. Неточность в показаниях эксперта не свидетельствует о том, что эксперт не находился на месте происшествия и дал заведомо ложные показания. Поза трупа на момент осмотра места происшествия в протоколе объективно зафиксирована.

Доводы Жаркова Н.П. о том, что на момент проведения осмотра ФИО11 был жив и подавал признаки жизни, о чем свидетельствуют фотографии и время смерти, установленное экспертом, нельзя признать убедительными, поскольку к моменту начала производства осмотра места происшествия уже была констатирована смерть ФИО11, о чем указано в карте вызова скорой медицинской помощи, и подтверждено экспертом, проводившим осмотр трупа, описавшим обнаруженные на трупе повреждения и трупные явления. Зафиксированное на фотографиях изменение положения рук ФИО11 нельзя признать свидетельствующим о наличии у него признаков жизни, которых к моменту осмотра объективно не имелось, при этом из протокола осмотра места происшествия видно, что трупное окоченение отсутствует. Время смерти, отраженное в заключении эксперта, точным временем смерти судом обоснованно не признано. Суд на основе анализа и сопоставления доказательств обоснованно установил, что убийство совершено не позднее 1 часа 55 минут <дата> в связи с чем доводы Жаркова Н.П. о том, что не установлено время совершения преступления отклоняются судебной коллегией. Из показаний самого Жаркова Н.П. также следует, что попытки оказать помощь потерпевшему не дали результатов, а следовательно, на момент прибытия бригады скорой помощи и сотрудников полиции на место происшествия смерть ФИО11 уже наступила.

Указание в поручении о производстве выемки у эксперта вещественных доказательств на необходимость производства выемки в <адрес>, в то время как выемка проводилась в <адрес> является явной технической ошибкой, не влияющей на результаты следственного действия и достоверность изъятых у эксперта в ходе выемки вещественных доказательств.

Отсутствие крови в смывах с рук Жаркова Н.П. не ставит под сомнение показания свидетелей, видевших на его руках кровь, поскольку смывы получены не сразу после событий, а позднее, и за время, прошедшее к моменту получения образцов, следы крови объективно могли уже отсутствовать, в том числе с учетом того, что Жарков Н.П. помыл руки, о чем указывал в своих показаниях. Тот факт, что следователь в обвинительном заключении, а суд в приговоре не привели заключение эксперта об отсутствии крови в смывах с рук не свидетельствует о неполноте оценки доказательств.

Отсутствие отпечатков пальцев на ноже с деревянной рукояткой не ставит под сомнение тот факт, что именно указанный нож явился орудием преступления. Сам Жарков Н.П. не отрицал, что указанным ножом нанес удар ФИО11, что согласуется и с заключением эксперта о наличии на нем крови ФИО11

Доводы, касающиеся обнаружения следов крови на ноже с белой рукояткой, результатов его экспертного исследования, о фальсификации по мнению осужденного, данного доказательства никакого значения не имеют, поскольку указанный нож не является орудием преступления. Сам Жарков Н.П. в показаниях в качестве обвиняемого указывал на то, что брал в руки данный нож и испачкал его кровью, находящейся на руках.

Суд обоснованно не усомнился в выводах экспертов о наличии у Жаркова Н.П. телесных повреждений, о причине смерти ФИО11, о наличии на ноже с деревянной рукояткой следов крови ФИО11, о типе ножа, явившегося орудием преступления, о состоянии психического здоровья Жаркова Н.П.

Все экспертизы проведены лицами, обладающим соответствующими познаниями в соответствующей области, имеющими необходимый стаж работы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключения экспертов как процессуальные документы полностью соответствуют положениям ст.204 УПК РФ, являются мотивированными и научно обоснованными, в каждом из них даны ответы на все поставленные вопросы, выводы экспертов не содержат противоречий, носят ясный и однозначный характер.

Заключения экспертов оценивались судом в совокупности с другими доказательствами, с учетом того, что ни одно из доказательств не имеет для суда заранее установленной силы, при этом тот факт, что суд не принял заключение эксперта в части времени наступления смерти ФИО11, а установил этот факт на основе других доказательств, не ставит под сомнение это же заключение в остальной части.

Вопреки доводам осужденного, показания эксперта ФИО16 относительно времени проявления трупных пятен, а также о промежутке времени за который наступила смерть ФИО11 после нанесения ранения не противоречат установленному судом времени совершения преступления.

Расхождение при описании размера раны в заключении эксперта и при осмотре места происшествия тем же экспертом, что по мнению осужденного, указывает на фальсификацию экспертом этих данных в целях дальнейшего подтверждения нанесения ранения определенным ножом, обнаруженным на месте происшествия, существенным не является. Описание вида, локализации раны является идентичным, при этом экспертным путем нанесение раны определенным орудием не устанавливалось, а определено на основании других доказательств, в том числе показаний самого Жаркова Н.П. и заключения эксперта о наличии на ноже крови.

Нельзя согласиться и с доводами Жаркова Н.П. о недопустимости заключения эксперта №, которым установлено наличие у Жаркова Н.П. телесных повреждений. Доводы в этой части проверялись судом и признаны несостоятельными, а заключение эксперта оценено в совокупности с другими доказательствами как позволяющее сделать вывод о том, что указанные телесные повреждения Жаркову Н.П. причинены именно ФИО11, при этом его доводы о том, что потерпевший в силу алкогольного опьянения и отсутствия неприязни не мог совершить указанных действий обусловлены лишь линией защиты Жаркова Н.П., который окончательно занял позицию о непричастности к преступлению и заявил о применении недозволенных методов ведения следствия.

В заключении подробно описаны обнаруженные у Жаркова Н.П. телесные повреждения, которые с его слов, причинены потерпевшим. Суд верно указал на то, что имеется техническая ошибка в части времени производства экспертизы, которая на существо самого заключения не влияет.

Судебная коллегия также не находит оснований для признания заключения эксперта недопустимым доказательством.

Экспертиза на предмет выявления телесных повреждений у Жаркова Н.П. назначена <дата> и.о. руководителя <данные изъяты> по возбужденному уголовному делу, о чем свидетельствует номер уголовного дела, отраженный в постановлении о назначении экспертизы, соответствующий фактическому номеру уголовного дела, возбужденного в 12 часов 55 минут <дата>.

Вместе с тем, из показаний эксперта ФИО16 следует, что телесные повреждения он обнаружил у Жаркова Н.П. уже при осмотре места происшествия, и использование этих данных при дальнейшем производстве экспертизы и составлении заключения по представленным следователем вопросам закону не противоречит, с учетом того, что производство экспертизы возможно и до возбуждения уголовного дела. Фактически время, указанное в заключении как время начала производства экспертизы, является временим фактического осмотра Жаркова Н.П., исходя из которого экспертом и установлена давность получения повреждений, соответствующая времени конфликта между Жарковым Н.П. и ФИО11 Тот факт, что указанное время совпадает с временем производства осмотра места происшествия как раз и подтверждает показания эксперта о времени фактического осмотра. Ссылка на то, что у эксперта при осмотре места происшествия не имелось масштабной линейки, в то время как в заключении указан точный размер гематом, не свидетельствует о том, что эксперт производил измерение телесных повреждений именно на месте происшествия. Экспертное исследование, как и составление заключения, производилось позднее, после получения постановления о назначении экспертизы, что объективно следует из анализа имеющихся в деле документов.

Из протокола осмотра вещественных доказательств видно, что вещественные доказательства, изъятые экспертом (срезы с ногтевых пластин) датированы <дата>, о чем имеется запись, подписанная экспертом. Это свидетельствует о том, что производство экспертизы фактически окончено <дата>, в связи с чем доводы о том, что эксперт не мог знать номера уголовного дела, не производил тех действий которые отражены в заключении, внес в заключение ложную информацию, не принимаются. Отсутствие же этой даты в тексте заключения эксперта № не подвергает сомнению достоверность заключения и связано с техническим оформлением заключения.

Личность Жаркова Н.П. к моменту производства экспертизы была достоверно установлена, никаких сомнений в том, что именно он представлен на экспертизу не имелось, в связи с чем доводы о том, что и.о. руководителя <данные изъяты> назначивший экспертизу, находясь в <адрес>, не мог удостоверить его личность, а эксперт в этой части внес в заключение неверные сведения также не ставит под сомнение достоверность заключения и не указывает на то, что оно является заведомо ложным.

Изъятие срезов с ногтевых пластин, смывов с рук при отсутствии поручения следователя также нарушением закона не является, поскольку положениями ст.57 УПК РФ предусмотрена возможность эксперта давать заключение по вопросам, хотя и не поставленным в постановлении о назначении экспертизы, но имеющим отношение к предмету экспертного исследования. По смыслу указанных положений закона, эксперт вправе при производстве экспертизы взять образцы для сравнительного исследования в том числе и при отсутствии такого задания в постановлении о назначении экспертизы.

Ошибочное указание в обвинительном заключении даты производства экспертизы № – <дата> на достоверность доказательства не влияет.

Заключения эксперта ФИО16, как и его показания, судом первой инстанции верно оценены, какой-либо заинтересованности эксперта в исходе дела в отношении Жаркова Н.П., проявлении необъективности при составлении заключений из материалов дела не усматривается, доводы же осужденного об обратном отклоняются как несостоятельные.

Заключения других экспертов по исследуемым вопросам осужденным не оспариваются.

Нарушений закона при назначении экспертиз не допущено, с постановлениями о назначении экспертиз Жарков Н.П. ознакомлен, при этом никаких ходатайств и замечаний не поступало.

Доводы о несвоевременном ознакомлении Жаркова Н.П. и его защитника с постановлениями о назначении экспертиз не свидетельствует о недопустимости полученных на основании данных постановлений заключений экспертов, не ставит под сомнение правильность выводов экспертов по исследуемым вопросам, а также не свидетельствует о таком нарушении права осужденного, которое оказалось невосполнимым и повлияло на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. После ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз и заключениями экспертов сторона защиты не была лишена возможности в случае необходимости и наличия вопросов, требующих экспертного разрешения, ходатайствовать, в том числе, в ходе судебного следствия о проведении дополнительных и повторных экспертиз по делу, о постановке дополнительных вопросов перед экспертами, об отводе экспертов, то есть в полном объеме реализовать права, предусмотренные ст.198 УПК РФ. Оснований для проведения дополнительных или повторных экспертиз в данном случае объективно не имелось, равно как и не имелось причин, исключающих участие экспертов при производстве экспертиз и влекущих их отвод.

Эксперт ФИО16 допрашивался в судебном заседании, Жарков Н.П. имел возможность задать ему все необходимые вопросы, в связи с чем доводы осужденного о том, что он был в данном праве ограничен несостоятельны.

Доводы осужденного о самооговоре, даче показаний в связи с применением недозволенных методов ведения следствия также в полном объеме проверялись судом первой инстанции и своего подтверждения не нашли.

Суд правомерно положил в основу приговора и признал достоверными показания Жаркова Н.П, данные в ходе предварительного следствия лишь в той части, в которой они согласовывались с другими доказательствами по делу, а именно, о том, что именно он нанес удар ножом в шею ФИО11 после того, как ФИО11 ударил его и оскорбил. Данные показания объективно согласуются с показаниями свидетеля ФИО7 о позе трупа на момент обнаружения, свидетеля ФИО15, ФИО8, о подтверждении Жарковым Н.П. нанесения удара ножом Жаркову Н.П., с вещественным доказательством – ножом, обнаруженным на месте происшествия на котором зафиксированы следы крови потерпевшего, а также с заключением эксперта о характере и локализации приведшего к смерти потерпевшего повреждения, о направлении раневого канала слева направо, несколько сзади кпереди и несколько снизу вверх, с данными протокола осмотра места происшествия о локализации следов крови на кровати, на которой находился Жарков Н.П., об изъятии полотенца со следами крови.

Суд верно указал на то, что показания Жарковым Н.П. давались в присутствии защитника, ему разъяснялись все права, право не свидетельствовать против себя, а также возможность использования показаний в качестве доказательств, в том числе и при последующем отказе от них, он ознакомлен с протоколами допросов путем личного прочтения, собственноручно удостоверил их правильность, замечаний и дополнений не поступало.

Присутствие защитника при допросах в качестве подозреваемого, обвиняемого, а также при задержании Жаркова Н.П. никаких сомнений не вызывает и подтверждается ордером адвоката от <дата> и его подписью в протоколах, при отсутствии замечаний со стороны Жаркова Н.П. Доводы же о необходимости временных затрат на вынесение постановления о назначении защитника, прибытие адвоката к месту производства следственных действий, оформление ордера не ставят под сомнение фактическое присутствие защитника при проведении следственных действий <дата> и не указывают на то, что эти действия проводились фактически в друге время.

Из материалов дела следует, что задержание Жаркова Н.П. проведено <дата> в <адрес>, куда он был доставлен из <адрес> без конвоя, что нарушением закона не является и на законность задержания не влияет, поскольку до момента задержания с ним лишь проводилась оперативная работа в <адрес> без фактического ограничения в свободе передвижения. Наличие следственного отдела в <данные изъяты> также не свидетельствует о незаконности задержания и незаконности проведения расследования следственным отделом по <данные изъяты>, к подследственности которого отнесено расследование дела.

Ссылка на то, что явка с повинной получена следственным комитетом лишь <дата>, когда прокурор согласовал постановление о передаче по подследственности материалов КУСП №, содержащих явку с повинной не свидетельствует о том, что обвинение Жаркову Н.П. <дата> предъявлено незаконно, как о том утверждает осужденный, и он не мог быть подозреваемым и обвиняемым по уголовному делу с уже присвоенным номером.

Явка с повинной в качестве доказательства виновности не использовалась, доводы осужденного, касающиеся нарушений при получении данного доказательства, его недопустимости не влияют на правильность выводов суда.

Ссылка Жаркова Н.П. на то, что он намеренно исказил показания, выдумал их, указывая о нанесении удара в правую часть шеи потерпевшего, о том, что вместе с ФИО9 приходила девушка по имени ФИО28 подтвердил также демонстрацию при допросе ножа, что не соответствует действительности, поскольку нож на момент осмотра был упакован и не вскрывался до проведения осмотра, не свидетельствуют о том, что эти показания даны под давлением, а напротив, указывает на то, что показания фиксировались со слов самого Жаркова Н.П., который самостоятельно строил свою защиту и давал такие показания, которые считал нужным на момент допроса в зависимости от выдвигаемой версии, которая на протяжении следствия менялась. При первоначальном допросе Жарков Н.П. указывал на самооборону, затем при следственном эксперименте указывал о действии по неосторожности, не отрицая при этом, что ранение нанес именно он, и лишь в судебном заседании Жарков Н.П. выдвинул версию об убийстве ФИО11 иным лицом, которая также своего подтверждения не нашла.

В протоколе допроса Жаркова Н.П. в качестве обвиняемого от <дата> в ходе которого продемонстрирован нож, не указано что он демонстрировался без упаковки, при этом на упаковке имелась пояснительная надпись, позволяющая идентифицировать нож, а с учетом того, что на месте происшествия изъяты лишь два ножа, описание которых достоверно было известно Жаркову Н.П. и наличие которых он не оспаривал, позволило не усомниться в показаниях ФИО11 об орудии преступления.

Доводы о допущенных при проведении следственного эксперимента нарушениях закона, влекущих недопустимость доказательства, отклоняются. Ход следственного эксперимента фиксировался на видеозаписи, из которой видно, что Жарков Н.П. в свободном рассказе описывает и демонстрирует свои действия, протокол следственного эксперимента подписан всеми участниками, в том числе Жарковым Н.П. и защитником без замечаний, при этом тот факт, что в протокол не внесено отраженное на видеозаписи пояснение Жаркова Н.П. о том, что он не рассказывал о своих действиях ФИО15 не свидетельствует о недостоверности результатов следственного действия. Видеозапись следственного эксперимента просмотрена судом первой инстанции, а также судом апелляционной инстанции при подготовке к рассмотрению дела.

Не смотря на то, что Жарков Н.П., используя свое право на защиту, продемонстрировал сначала не соответствующее действительности действие о нанесении по неосторожности удара в правую часть шеи, результаты следственного эксперимента верно приняты как доказательство виновности Жаркова Н.П., подтверждающее нанесение удара ножом ФИО11 именно им. Судебная коллегия, кроме того, отмечает, что на дополнительный вопрос следователя о механизме нанесения удара, Жарков Н.П. продемонстрировал замах правой рукой, в которой находился нож лезвием косо вверх в левую часть шеи ФИО11, сидящего к нему правым боком, что полностью соответствует заключению эксперта о локализации раны и направлении раневого канала, а также первоначальным показаниям жаркова Н.П. В ходе следственного эксперимента Жарков Н.П. также указал на то, что получив удар от потерпевшего, сообщил ему удерживая нож в руках, о возможности нанесения им удара, что также свидетельствует о возникновении у Жаркова Н.П. умысла на убийство.

Фактов применения физического или иного давления со стороны сотрудников полиции в отношении Жаркова Н.П. зафиксировано не было, по заявлению Жаркова Н.П. об этом проведена проверка в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Доводы о том, что проверка проведена формально, а постановление об отказе возбуждении уголовного дела является незаконным, судебной коллегией признаются несостоятельными, поскольку из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата> следует, что проверены все доводы Жаркова Н.П., постановление является мотивированным, основано на анализе полученных в ходе проверки сведений, проявления заинтересованности должностного лица, проводившего проверку, в исходе дела в отношении Жаркова Н.П. не усматривается.

Доводы Жаркова Н.П., отрицающего факт разговора с заведующей медицинской частью <данные изъяты> ФИО18 отклоняются, поскольку нет оснований не доверять ее показаниям о том, что она, выявив у задержанного Жаркова Н.П. <дата> телесные повреждения, опросила его, и Жарков Н.П. указал о причинении телесных повреждений потерпевшим, которого он убил в <адрес>. Тот факт, что отсутствуют документы об оказании Жаркову Н.П. медицинской помощи свидетельствует лишь о том, что никакой специальной медицинской помощи ему не требовалось и не дает оснований усомниться в показаниях ФИО18, которые согласуются и с имеющимися в материалах уголовного дела объяснениями самого Жаркова Н.П. от <дата>, полученными в связи с выявлением у него <дата> телесных повреждений при помещении в изолятор временного задержания. Указание в объяснении Жаркова Н.П. от <дата> на то, что он отказывается от прохождения судебно-медицинской экспертизы по документам не свидетельствуют ни о том, что в подписанное им объяснение внесены неверные данные, ни о том, что экспертиза Жаркову Н.П. на предмет наличия повреждений до помещения его в следственный изолятор не проводилась. Отсутствие в объяснении Жаркова Н.П. пояснений о прохождении <дата> экспертизы указывает лишь на то, что он таких пояснений не давал, однако это не свидетельствует ни о необоснованности решения об отказе в возбуждении уголовного дела, ни об ошибочности выводов суда о причинении телесных повреждений Жаркову Н.П. именно потерпевшим, а не сотрудниками полиции при оказании давления.

Неубедительны и доводы Жаркова Н.П. о том, что сотрудники полиции, изначально приняв одну версию о причастности именно его к убийству, решили привлечь именно его к уголовной ответственности по причине того, что он требовал адвоката, отрицая причастность к преступлению, при этом вынудили его дать показания против себя, не проверив причастность к преступлению других лиц. Основания для такой проверки у органов расследования отсутствовали, в том числе по причине того, что объективных данных об этом получено не было. Сам Жарков Н.П. не был лишен возможности сразу после произошедшего, еще до приезда сотрудников полиции, сообщить пришедшим к нему свидетелям о непричастности к убийству, однако этого не сделал, а, напротив, вне следственной ситуации, в условиях отсутствия какого-либо воздействия, в свободном рассказе сообщил свидетелю ФИО15 о нанесении им ранения ФИО11

Сообщение сотрудниками полиции потерпевшей ФИО22 спустя непродолжительное время после событий о причастности к преступлению Жаркова Н.П. обусловлено именно его позицией, которая в дальнейшем нашла свое подтверждение и закреплена иными доказательствами, полученными в ходе расследования.

Таким образом, все обстоятельства, подлежащие доказыванию по настоящему делу, установлены, все доказательства в совокупности оценены судом правильно, все выдвинутые в защиту Жарковым Н.П. версии проверены, а позиция Жаркова Н.П. судом первой инстанции оценена лишь как способ защиты, которая противоречит доказательственной базе по делу.

Не согласиться с оценкой суда, а также признавать положенные судом в основу приговора доказательства недопустимыми, как о том указывается в апелляционных жалобах, у судебной коллегии оснований не имеется.

Доводы, приведенные в апелляционных жалобах, фактически направлены на переоценку сделанных судом выводов, однако оснований для этого судебная коллегия не находит и доводы апелляционных жалоб признает полностью несостоятельными, его версии о действии в состоянии обороны, по неосторожности, равно как и о полной непричастности к убийству ФИО11 отклоняет.

ФИО11, хотя и нанес Жаркову Н.П. зафиксированные в заключении эксперта телесные повреждения, и его поведение послужило поводом для совершения преступления, вызвав личную неприязнь, явившуюся мотивом убийства, однако реально никакой опасности для Жаркова Н.П. с учетом сильной степени алкогольного опьянения не представлял, и как следует из показаний Жаркова Н.П., свои действия по нанесению телесных повреждений прекратил, лишь высказывался в адрес Жаркова Н.П. словесно, желая склонить к дальнейшему употреблению спиртного, то есть фактически сама ситуация обороны, позволяющая оценить действия Жаркова Н.П. как необходимую оборону или превышение ее пределов отсутствовала. Не находился Жарков Н.П. и в состоянии аффекта, что следует из заключения судебно-психиатрической экспертизы.

Неосторожное причинение повреждения, о котором заявил Жарков Н.П. при следственном эксперименте и в показаниях от <дата> также невозможно, с учетом того что он указал на причинение ранения в правую часть шеи в то время как объективно ранение находится в левой части шеи.

Свидетели ФИО9, ФИО8, ФИО23, пришедшие к Жаркову Н.П. непосредственно в короткий промежуток времени после произошедшего указали, что в квартире находились лишь Жарков Н.П. и ФИО11, о том, что к причинению ранения ФИО11 причастны иные лица Жарков Н.П. не сообщал, поэтому версия о непричастности Жаркова Н.П. к убийству несостоятельна.

Анализ в совокупности вышеуказанных доказательств, положенных судом в основу приговора, позволяет сделать вывод о том, что именно Жарков Н.П. на почве личных неприязненных отношений, вызванных нанесением ФИО11 телесных повреждений и оскорблением, нанес ФИО11, сидящему к нему правым боком в непосредственной близости, один удар в шею слева, лишив его жизни, а причинение же смерти ФИО11 иными лицами и при других обстоятельствах исключается.

Судом достаточно мотивировано и наличие у Жаркова Н.П. прямого умысла на убийство потерпевшего ФИО11 с учетом применения орудия, имеющего поражающие свойства, нанесения удара в жизненно важный орган – шею.

Доводы Жаркова Н.П. о том, что желая причинить смерть потерпевшему, не стал бы оказывать ему помощь, не опровергают выводов о наличии умысла на убийство, поскольку Жарков Н.П., нанеся удар ножом в шею ФИО11, выполнил все действия, направленные на лишение его жизни, которые в итоге достигли цели, а дальнейшие же его действия по попытке остановить кровь и вызову скорой помощи обусловлены лишь осознанием последствий содеянного, и объективно не могли устранить последствия уже совершенных действий.

Не опровергает наличие умысла на убийство и то, что до произошедшего между Жарковым Н.П. и ФИО11 были дружеские отношения.

Действия Жаркова Н.П. верно квалифицированы судом по ч.1 ст.105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Новых доказательств, свидетельствующих о невиновности осужденного, которые не были предметом исследования суда первой инстанции, не представлено, оснований для его оправдания, равно как и для переквалификации его действий не имеется.

Состояние психического здоровья Жаркова Н.П. судом проверено, суд с учетом заключения комиссии экспертов, а также непосредственной оценки его поведения, признан вменяемым и способным нести уголовную ответственность на общих основаниях.

Представленное суду обвинительное заключение, вопреки доводам осужденного Жаркова Н.П., позволяет суду принять на его основе судебное решение, отвечающее требованиям справедливости. В обвинительном заключении указаны время, место совершения преступления, при этом суд время совершения преступления обоснованно уточнил, исходя из анализа доказательств, что нарушением права на защиту не является.

Отсутствие в обвинительном заключении сведений о наличии детей у потерпевшей, результатов дактилоскопической экспертизы об отсутствии на ноже его отпечатков пальцев, равно как и незначительные технические ошибки не свидетельствует о нарушении положений ст. 220 УПК РФ при его составлении, а также никак не повлияло на объективность оценки судом всех имеющихся в деле доказательств.

Доводы о согласовании обвинительного заключения ненадлежащим должностным лицом опровергаются представленными суду апелляционной инстанции стороной обвинения сведениями о том, что руководителем <данные изъяты> на момент согласования обвинительного заключения в <дата> являлся ФИО24, а ФИО17 являлся его заместителем. Основания для возвращения уголовного дела прокурору, предусмотренные ст.237 УПК РФ отсутствуют.

Протокол судебного заседания отвечает требованиям ст.259 УПК РФ, полностью отражает ход судебного разбирательства, позволяет объективно оценить соблюдение судом процедуры судопроизводства.

Из протокола судебного заседания видно, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст.273-291 УПК РФ. Все представленные сторонами доказательства были исследованы, все заявленные в ходе судебного следствия ходатайства рассмотрены, по ним приняты решения в установленном законом порядке.

Оснований ставить под сомнение объективность ведения протокола судебного заседания у судебной коллегии не имеется.

В судебном заседании обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастие, создал необходимые условия для реализации процессуальных прав и исполнения процессуальных обязанностей.

При рассмотрении уголовного дела судом существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным образом повлияли или могли повлиять на вынесение законного, обоснованного судебного решения не допущено.

Заинтересованности председательствующего судьи в исходе дела, иных оснований, влекущих отвод, исключающих рассмотрение дела данным судьей, необъективного или предвзятого отношения к осужденному, проявлении обвинительного уклона из материалов дела не усматривается.

Поданные Жарковым Н.П. замечания на протокол судебного заседания председательствующим судьей рассмотрены в установленном законом порядке, частично удостоверены с вынесением мотивированного постановления, в котором дана оценка всем заявленным доводам.

В апелляционной жалобе на постановление о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания Жарков Н.П., настаивая на своих доводах, просит внести уточнения в показания свидетеля ФИО9 относительно положения трупа ФИО11, однако изложенные замечания на протокол судебного заседания не содержат данных, которые могли повлиять на исход дела, их судебная коллегия не может принять как указывающие на искажение смысла и содержания показаний свидетеля в протоколе судебного заседания и неверной в связи с этим оценке показаний свидетеля.

Постановление председательствующего судьи по результатам рассмотрения замечаний Жаркова Н.П. на протокол судебного заседания является законным и обоснованным, оснований для признания его незаконным судебная коллегия не находит.

Отсутствие в протоколе судебного заседания ряда вопросов, заданных участниками процесса допрашиваемым лицам не свидетельствуют о нарушениях п.11 ч.3 ст.259 УПК РФ при составлении протокола судебного заседания, поскольку протокол судебного заседания не является стенограммой. Из содержания ответов на вопросы ясно следует суть самих заданных вопросов. Полное содержание как заданных вопросов, так и ответов на них зафиксировано аудиозаписью.

В протоколе также содержится подробное описание порядка исследования доказательств, все доказательства, на которые суд сослался в приговоре, судом исследованы, принцип непосредственности исследования доказательств не нарушен, доводы о нарушении п.12 ч.3 ст.259 УПК РФ отклоняются.

Доводы Жаркова Н.П. о том, что в протоколах судебных заседаний от 22,<дата>, <дата> и <дата> отсутствует указание о разъяснении права подсудимому на отвод, а также вопрос суда о наличии ходатайств и заявлений не свидетельствует о том, что указанные права Жарков Н.П. в данных судебных заседаниях не мог реализовать.

В судебных заседаниях <дата>, <дата> дело по существу не рассматривалось, решен лишь вопрос о вручении копии обвинительного заключения и о мере пресечения.

Фактичекски к судебному разбирательству суд приступил лишь <дата>, в данном судебном заседании участникам процесса разъяснены надлежащим образом все процессуальные права, в том числе и право на отвод, Жарков Н.П. не был лишен возможности воспользоваться данными правами на последующих стадиях судебного разбирательства. Разъяснение прав, в том числе права на отводы и заявления ходатайств в каждом судебном заседании не предусмотрено, поэтому доводы о том, что не во всех протоколах судебных заседаний содержится выяснение вопроса о наличии или отсутствии ходатайств, отводов не свидетельствует о нарушении процедуры судебного разбирательства.

В каждом судебном заседании, в том числе и <дата>, <дата> объявлялась фамилия государственного обвинителя, об отводах государственным обвинителям, вступившим в дело, ни подсудимым, ни защитником заявлено не было.

Из протокола судебного заседания от <дата> следует, что оно открыто в 14 часов 30 минут, закрыто в 17 часов 30 минут, что соответствует объему процессуальных действий, выполненных в ходе данного судебного заседания, доводы же осужденного о том, что продолжительность времени отраженного в протоколе судебного заседания не соответствует фактическому времени судебного заседания несостоятельны, доводы в этой части на объективность протокола судебного заседания не влияют.

Указание в протоколе судебного заседания от <дата> на то, что Жарков Н.П. получил копию обвинительного заключения <дата> не указывает на то, что в протокол внесены неверные сведения. Вопрос о получении обвинительного заключения обсуждался <дата>, Жарков Н.П. указал, что <дата> получил лишь первый лист обвинительного заключения, в связи с чем судебное заседание откладывалось, и <дата> Жаркову Н.П. вручена копия обвинительного заключения, что также отражено в протоколе судебного заседания от <дата>. Вручение копии обвинительного заключения после поступления дела в суд никак права Жаркова Н.П. не нарушило, он не был ограничен в тех правах, реализация которых предусмотрена после получения обвинительного заключения, и не заявил о необходимости реализации этих прав. С момента фактического получения обвинительного заключения до момента начала судебного разбирательства прошло более 7 суток, положения ч.2 ст.265 УПК РФ соблюдены, Жарков Н.П. имел объективную возможность подготовиться надлежащим образом к своей защите.

Требования закона об участи подсудимого в судебном заседании также соблюдены. Жарков Н.П. с учетом положений ст.241.1, 247 УПК РФ принимал участие в судебном заседании как непосредственно, так и путем видео-конференц-связи с учетом его мнения. Доводы же о том, что в изоляторе временного содержания <адрес>, куда он доставлялся, отсутствовали надлежащие условия для подготовки к судебному разбирательству, а также о том что данный изолятор ликвидирован в дальнейшем, не могут быть приняты как влияющие на законность судебного разбирательства. В ходе судебных заседаний Жарков Н.П. не заявлял о том, что по причине ненадлежащих условий содержания он не смог подготовиться к судебному заседанию, об отложении в связи с этим судебных заседаний не ходатайствовал.

Вопросы компенсации вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания под стражей являются предметом самостоятельного рассмотрения, и не подлежат оценке при проверке законности приговора.

Из протокола судебного заседания от <дата> следует, что судебное заседание отложено на <дата> для подготовки к судебным прениям, при отсутствии к тому возражений со стороны кого-либо из участников процесса, при этом <дата> дополнений, заявлений, ходатайств от участников процесса не поступило, о чем указано в протоколе судебного заседания, после чего суд перешел к выслушиванию судебных прений, в связи с чем доводы о том, что суд не выяснил его мнение о возможности завершить судебное следствие, не в полной мере его отразил, не принимаются. О наличии возражений против завершения рассмотрения дела в протоколе судебного заседания не указано. Сам Жарков Н.П. в апелляционной жалобе также не указывает на то, что он возражал против окончания судебного следствия, и не смог представить какие-либо доказательства или дать дополнительные пояснения.

Не ограничивался Жарков Н.П. и в праве на участие в судебных прениях, в последнем слове.

Ссылка на отсутствие в протоколе судебного заседания сведений об избранной мере пресечения не свидетельствует о неполноте ведения протокола судебного заседания. Вид избранной меры пресечения объективно подтверждается имеющимися в материалах дела соответствующими постановлениями суда.

Доводы осужденного, касающиеся законности постановления о продлении срока содержания под стражей от <дата>, которое вынесено на основании ходатайства следователя, содержащего данные об ином лице, обвиняемом в другом преступлении не свидетельствуют о том, что вопрос о его виновности, как он считает, уже был предрешен судом, а судебное разбирательство было предвзятым.

При назначении Жаркову Н.П. наказания суд учел все значимые для этого обстоятельства, в том числе, характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновного, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его сем░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░. «░» ░. 1 ░░. 61 ░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ № ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░, ░ ░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░.

░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░.81 ░░ ░░.

░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░., ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░. «░» ░. 2 ░░. 18 ░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░ ░░ ░░░░░░ ░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░> ░░ <░░░░> ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░░░-░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░.64, ░.3 ░░.68 ░░ ░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.3 ░░.68 ░░ ░░, ░░░░░ ░░░ ░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░, ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░. ░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.6 ░░.15, ░░. 73 ░░ ░░. ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░.░░. 6, 43, 60 ░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░.

░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░. «░» ░.1 ░░.58 ░░ ░░ – ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░.

░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░.░░.389.13, ░.1 ░.1 ░░. 389.20, 389.28, 389.33 ░░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░

░░░░░░░░░░:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 30 ░░░░░░ 2023 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ 47.1 ░░░ ░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░, ░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░. ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: