Решение по делу № 22-1223/2015 от 02.11.2015

Судья Соболев В.А.                                                                                             дело № 22-1223

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Кострома                                                                                                    24 ноября 2015 года

Судебная коллегия по уголовным делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Николаевой Е.И.

судей Кадочниковой Е.В., Филипповой Н.В.

с участием прокурора отдела прокуратуры Костромской области Грязновой С.Б.

осужденного Лебедева А.В.

защитника - адвоката Кунца М.И.

при секретаре Смирновой И.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционной жалобе осужденного Лебедева А.В. на приговор Димитровского районного суда г.Костромы от 14 октября 2015 года, которым

Лебедев А.В., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец <данные изъяты>, не судимый,

осужден по ст. 105 ч.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Николаевой Е.И., выслушав мнение прокурора, полагавшего приговор суда законным и обоснованным, осужденного и его защитника, поддержавших доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Лебедев признан виновным в том, что ДД.ММ.ГГГГ в период с <данные изъяты> до <данные изъяты> часов, находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире <адрес>, в ходе ссоры с К., возникшей на почве личных неприязненных отношений, ножом нанес К. 5 ударов в область шеи и грудной клетки, причинив ей раны на правой щеке, на шее слева, на шее ниже уровня щитовидного хряща, в области угла нижней челюсти слева, на грудной клетке, которые в совокупности являлись опасными для жизни и причинили тяжкий вред здоровью К.. В результате указанных колото-резаных ранений шеи и грудной клетки с повреждением левой внутренней яремной вены и правой подъязычной артерии на месте происшествия наступила смерть потерпевшей.

В апелляционной жалобе осужденный Лебедев просит приговор суда отменить, а его оправдать, поскольку к убийству К. он непричастен. В обоснование жалобы Лебедев ссылается на то, что:

в материалах дела нет никаких доказательств его вины в совершении преступления, из заключений проведенных по делу экспертиз такой вывод сделать невозможно.

суд необоснованно признал правдивыми его показания, данные на первоначальном этапе предварительного следствия. Эти показания были даны им под моральным давлением, а также под «физическими угрозами его жизни» и угрозами в адрес его близких, которое продолжается и до настоящего времени. Это он может доказать на очной ставке с любым из тех, кто принимал участие в его задержании. Один из оперативников при его задержании множество раз проверял его до этого уже обысканные и пустые карманы, что весьма подозрительно и свидетельствует о том, что сотрудник полиции мог испачкать их кровью с места происшествия. В суде он много раз говорил, что его шантажируют, пугают и угрожают его жизни. Конкретно в ИВС к нему приходили оперативники и давали понять, что необходимо вину брать на себя, иначе ему будет хуже и его родственникам тоже «несдобровать», расспрашивали его про другие преступления, якобы невзначай спрашивали, где он был в определенное время, не слышал ли чего об этих преступлениях, не знаком ли с людьми, фамилии которых ему называли. На все расспросы оперативников он отвечал отрицательно, поскольку о каких-либо преступлениях ему ничего не известно, но из этих расспросов он для себя понял, что если он не будет признаваться в убийстве К., то его могут «подставить» и по другим преступлениям. При выходе его с допроса в ИВС оперативники кричали ему в догонку угрозы и оскорбления, натравили на него сотрудников ИВС, которые во время пребывания его в изоляторе «распускали про него похабные слухи» и, проходя мимо его камеры, запугивали его. Он боялся этих угроз, не знал, как себя вести, поэтому и не дал изначально на следствии правдивые показания. Угрозы в его адрес продолжались и в период его пребывания в СИЗО, в частности, угрожал ему начальник режима С.. Все это привело к тому, что при даче показаний ДД.ММ.ГГГГ он был вынужден себя оклеветать, а правдивые показания дал лишь ДД.ММ.ГГГГ,

на странице № приговора его показания искажены, в действительности он утверждал, что когда он ушел за спиртным, К. оставалась с неизвестным ему мужчиной, при этом была жива и здорова, более к ней домой он не заходил. Этого мужчину он встретил потом уже на улице, где тот засунул своими руками ему в карман джинсов деньги, которые он ранее давал этому мужчине для приобретения спиртного,

на ноже, изъятом с места происшествия, нет отпечатков его пальцев либо иных доказательств того, что этот нож он вообще брал в руки. Экспертиза показала, что кровь на нем может принадлежать потерпевшей, но этот вывод сделан лишь по группе крови, что не может служить доказательством по делу. Его первоначальные показания на следствии в части описания ножа полностью противоречат признакам ножа, обнаруженного в квартире потерпевшей, что также свидетельствует о том, что его первоначальные показания были полностью выдуманы. Полагает, что этот нож не подлежит уничтожению до полного его оправдания,

свидетели по делу показали, что он носил с собой нож, но этот нож был складной и носил он его на поясе в небольшом чехле. В действительности же он никогда с собой никаких ножей не носил, а описанный свидетелями нож также не совпадает с признаками ножа, изъятого при осмотре места происшествия,

заключение экспертизы по исследованию изъятого с места происшествия ножа вообще не может являться доказательством по делу, поскольку эксперты пришли к выводу, что индивидуальных признаков клинка ножа при исследовании кожных лоскутов трупа К. обнаружено не было, а имевшиеся у нее повреждения могли быть причинены как клинком представленного на исследование ножа, так и любого другого похожего на него ножа,     

он не согласен с заключением судебно-психиатрической экспертизы, в исследовательской части которого указано, что он якобы не отрицал своей вины в совершении преступления. Это «полное вранье», ни с одним врачом он по этому поводу не говорил, не давал при производстве экспертизы никаких признательных показаний и не подписывал никаких документов об этом,

в органы полиции ДД.ММ.ГГГГ он с повинной не являлся, его задержали в его же квартире, при этом об основаниях своего задержания он даже не догадывался,

он не согласен с тем, что соседи охарактеризовали К. с хорошей стороны, поскольку при жизни они, напротив, ругали ее за постоянные пьянки, которые она устраивала у себя дома, драки и ругань, за то, что свою квартиру она превратила в «проходной двор». Он лично замечал, как соседям не нравится такое поведение К.,

свидетели М. и Т. дали в отношении него лживые показания по причине их личной неприязни к нему. М. и ранее из-за несложившихся между ними личных отношений распускала про него «грязные» слухи, подстрекала жильцов против него. В действительности он с соседями никогда не ругался, старался вести себя с ними спокойно. Кроме того, в показаниях свидетеля М. имеются и противоречия. Так, свидетель М. показала, что он с К. не ругался, в том числе и тогда, когда он звонил ей по телефону, она при этом слышала голос К., та была веселая и спокойная. На странице же № приговора имеется ссылка на недостоверные показания М. о том, что он якобы при разговоре с ней нервничал, хватал ее и К. за руки, подозрительно относился к ее разговорам с потерпевшей. Т. также запуталась в своих показаниях. В то же время в целом показания М. и Т. свидетельствуют о его невиновности, поскольку они видели его с К., при этом та была жива и здорова.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия оснований для отмены или изменения приговора суда не усматривает.

Фактические обстоятельства дела судом установлены правильно, выводы суда о виновности Лебедева основаны на совокупности доказательств, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании и содержание которых подробно изложено в приговоре суда.

В ходе судебного разбирательства по делу в суде первой инстанции, как и в апелляционной жалобе, Лебедев отрицал свою причастность к убийству К.. В суде Лебедев показал о том, что он действительно в ночь на ДД.ММ.ГГГГ находился у К. в квартире, где они вдвоем распивали спиртное. Через некоторое время после того, как он звонил М., чтобы позвать ее в гости, в квартиру К. пришел ранее незнакомый ему мужчина, кто его впустил в квартиру, не знает. Этому мужчине он дал денег, чтобы тот купил спиртного, мужчина ушел. Мужчина долго не возвращался, а потому он пошел искать его на улицу, К. оставалась дома одна, была жива и здорова. Через некоторое время встретил мужчину на улице, мужчина сказал, что спиртного не нашел, своими руками засунул ему в карман джинсов его деньги и сказал, чтобы к <данные изъяты>, то есть к К. он больше не ходил. После этого он в квартиру потерпевшей не возвращался.

Сопоставив приведенные показания Лебедева с иными собранными по делу доказательствами, суд пришел к правильному выводу о том, что эти показания Лебедева действительности не соответствуют, а являются лишь способом защиты, которого Лебедев придерживается, начиная с конца предварительного расследования по делу.

Как следует из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа К., ее смерть наступила через короткий промежуток времени после причинения ей колото-резаных ранений шеи и грудной клетки за 6-9 часов до момента осмотра трупа на месте происшествия ( т.№ л.д.№). Согласно протоколу осмотра места происшествия ( т.№ л.д. №), этот осмотр был произведен ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> до <данные изъяты> часов, при этом осмотр трупа произведен в период с <данные изъяты> до <данные изъяты> часов.

Таким образом, следует признать, что телесные повреждения, приведшие к смерти К., были причинены ей в период, указанный судом в приговоре. Представленные же по делу доказательства свидетельствуют о том, что в это время в квартире К. вдвоем с ней находился только Лебедев.       

Так, из показаний свидетеля Т. следует, что ДД.ММ.ГГГГ около <данные изъяты> часов она вышла из своей квартиры, чтобы погулять с собакой, видела, что дверь в квартиру ее соседки К. была открыта, а рядом с дверью стоял Лебедев. Она заглянула в квартиру К., в квартире кроме К. никого больше не было, а та была жива, сидела на диване, перед ней стоял столик с грязной посудой и бутылками из-под спиртного. Она посоветовала К. выгонять Лебедева и ложиться спать. Возвращаясь с прогулки примерно через <данные изъяты> минут, никого посторонних в подъезде, в том числе рядом с закрытой дверью квартиры К., не видела.

Из показаний свидетеля М. следует, что ДД.ММ.ГГГГ около ДД.ММ.ГГГГ часов она заходила в квартиру К., видела, что в квартире у нее находился Лебедев, они вместе распивали спиртное, более никого в квартире не было. Лебедев попросил ее посидеть с ними, давал ей ключи от своей квартиры, куда она ходила за спиртным. При ней К. и Лебедев выпили, вскоре она ушла домой. Около <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ ей на сотовый телефон звонил Лебедев, просил ее придти к К., чтобы поговорить, при этом она слышала в трубке голос К., та была веселая, звала ее в гости.

Доводы апелляционной жалобы Лебедева о том, что свидетели М. и Т дали по делу неправдивые показания нельзя признать заслуживающими внимания. Эти свидетели вопреки доводам жалобы не давали К. «хороших» характеристик и не скрывали от следствия и суда, что при жизни К. злоупотребляла спиртным, чем они были не довольны и в связи с чем делали К. замечания. Оснований не доверять показаниям названных свидетелей не имеется, так как они подтверждены совокупностью иных доказательств - показаниями свидетелей Т.1, Р.. и Р.1., сведениями о соединениях абонентов, согласно которым Лебедев звонил М. в <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ. Никаких существенных, влияющих на исход дела противоречий, в показаниях свидетелей не имеется. Кроме того, Лебедев приведенное содержание показаний этих свидетелей фактически также не оспаривает, поскольку не отрицает как то, что соседи видели его в ночь на ДД.ММ.ГГГГ в квартире потерпевшей, так и то, что он звонил М..

В то же время из показаний указанных свидетелей, а также иных приведенных судом в приговоре доказательств можно сделать вывод, что уже глубоко за полночь ДД.ММ.ГГГГ в квартире К. находился только Лебедев, при этом сама потерпевшая никого из посторонних к себе не ждала и не звала, что в ходе предварительного следствия не отрицал и сам Лебедев, который неоднократно давал подробные и последовательные показания об имевшем в указанное время место конфликте между ним и К. и совершенном им на этой почве убийстве последней.

Так, при задержании по подозрению в совершении преступления ДД.ММ.ГГГГ Лебедев в присутствии своего защитника заявил, что с задержанием согласен, поскольку именно он убил К., алиби не имеет ( т.№ л.д.№). Написал собственноручно Лебедев и явку с повинной (т.№ л.д.№).

Будучи допрошенным в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ Лебедев в присутствии защитника и после его предупреждения о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу в том числе и в случае его последующего отказа от них, дал подробные показания об обстоятельствах своего проживания в доме <адрес>, своего знакомства и общения с К. и другими соседями по дому, пояснил, что около <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ приходил в квартиру К., чтобы выпить там спиртного, показал о том, что в процессе распития спиртного к ним приходила соседка М., которую он просил сходить к нему домой за бутылкой водки, указал, что дальнейшие события помнит плохо по причине алкогольного опьянения, но помнит, что К. стала его оскорблять, при этом сидела на диване, на котором лежал матрас, все «зудела» и «зудела», он «психанул», потерпевшая его просто «выбесила», а потому он взял нож и несколько раз ударил им К. в область шеи, после чего из квартиры потерпевшей ушел (т.№ л.д. №). В тот же день показания Лебедева были проверены с выходом на место, в ходе чего Лебедев вновь подробно рассказал и показал на месте обстоятельства совершения им убийства К. ( т.№ л.д.№).

ДД.ММ.ГГГГ после предъявления обвинения в совершении убийства К. Лебедев вновь в присутствии защитника свою причастность к убийству К. не отрицал и заявил, что подтверждает ранее данные им показания ( т.№ л.д. №).

Доводы Лебедева о даче им указанных показаний под влиянием недозволенных методов расследования выдвигались им и в суде первой инстанции, судом проверялись и своего подтверждения не нашли.      

В частности, в ходе проведения указанных следственных действий у Лебедева неоднократно выяснялся вопрос о том, оказывалось ли на него какое-либо давление со стороны сотрудников полиции, следственного комитета, совершались ли в отношении него этими должностными лицами какие-либо противоправные действия. На все подобные вопросы Лебедев отвечал отрицательно. С какими-либо жалобами на действия сотрудников полиции или следователя Лебедев никуда никогда не обращался, после допроса в качестве подозреваемого и проверки показаний на месте ДД.ММ.ГГГГ был освидетельствован в бюро СМЭ, каких-либо телесных повреждений у него обнаружено не было ( т.№ л.д.№). Допрашивался Лебедев во всех случаях с участием защитника.

Объяснения Лебедева о характере оказанного на него сотрудниками полиции давления неконкретны, из них невозможно уяснить, что же заставило его подчиниться требованиям сотрудников полиции и, как он утверждает, в ходе следствия оговорить себя в совершении особо тяжкого преступления. Более того, Лебедев и в районном суде и в суде апелляционной инстанции указывал, что давление на него продолжали оказывать на протяжении всего производства по делу, не прекращается оно и до настоящего времени, но несмотря на это он и в конце предварительного следствия, и в ходе судебного разбирательства не побоялся отказаться от ранее данных им показаний и заявить о своей непричастности к совершению преступления. Указанное свидетельствует о том, что ничто не мешало Лебедеву заявить о своей непричастности к убийству К. и на начальном этапе расследования по делу.

Свидетельством достоверности показаний Лебедева, данных им при допросе в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте является и то, что сообщенные им при допросе обстоятельства причинения потерпевшей смерти совпадают с иными доказательствами по делу. Так, при допросе Лебедев пояснил, что нанес сидевшей на диване, на котором лежал матрас, К. несколько ударов ножом в область шеи. Как следует из протокола осмотра места происшествия и заключений проведенных по делу экспертиз, труп К. был обнаружен в квартире в положении полулежа на диване, на котором лежал матрас, при этом ноги свисают с края дивана и касаются подошвами пола, а на трупе обнаружены 5 колото-резаных ранений в области шеи и груди, которые образовались в короткий промежуток времени, исчисляемый минутами, в результате травматических воздействий колюще-режущим орудием типа клинка ножа.

При таких обстоятельствах признать, что первоначальные показания Лебедева на следствии являются вымышленными, как он утверждает в жалобе, невозможно.

Кроме того, в ходе указанных следственных действий Лебедевым при описании причины его конфликта с потерпевшей, использованы процитированные выше слова и выражения, которые, судя по заключению судебно-психиатрической экспертизы (т.№ л.д.№), характерны именно для речи осужденного, у него также выявлено <данные изъяты>), отмечена его подозрительность, эгоцентризм, что также согласуется с описанным им в ходе допроса своим поведением, предшествовавшим убийству. В заключении этой экспертизы также отмечено, что о содеянном Лебедев хотя и рассказывал при производстве экспертизы неохотно, но не отрицал нанесение потерпевшей ножевых ранений, утверждал, что потерпевшая его «довела». Каких-либо поводов сомневаться в достоверности изложенных экспертами в заключении данных не имеется, доводы апелляционной жалобы об этом беспочвенны.

С учетом изложенного нельзя признать состоятельными доводы осужденного в суде апелляционной инстанции об отсутствии у него мотива для убийства потерпевшей.

Вопреки доводам жалобы первоначальные показания Лебедева соответствуют иным доказательствам и в части описания им орудия преступления. Так, при допросе в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте Лебедев показал, что нанес К. удары имевшимся у него при себе складным ножом с деревянной ручкой темного цвета с лезвием шириной 2-3 см и длиной около 11 см. Согласно же заключению судебно-медицинской экспертизы трупа К. травматические воздействия ей были причинены колюще-режущим орудием типа клинка ножа шириной около 2,5 -3 см и длиной клинка около 10-11 см. Как следует из заключения медико-криминалистической экспертизы ( т.№ л.д.№), раны на шее К. образовались от действия клинка типа ножа с шириной на уровне погружения в пределах 24-27 мм.

Суд в приговоре пришел к необоснованно категоричному выводу о том, что «проведенными по делу экспертизами установлена принадлежность изъятого в квартире К. ножа к убийству». Оснований для столь однозначного вывода у суда не было.

Сам по себе тот факт, что на ноже, изъятом при осмотре места происшествия, обнаружена кровь человека, которая, исходя из групповой принадлежности, может принадлежать К. (и где не исключается примесь крови Лебедева), не может с достоверностью свидетельствовать об использовании именно этого ножа при совершении убийства. Как видно из исследовательской части заключения судебно-биологической экспертизы ( т.№ л.д. №), визуально следов крови на ноже, изъятом в ходе осмотра места происшествия, обнаружено не было, для установления наличия следов крови на нем экспертом проводились смывы с лезвия ножа, по результатам исследования которых и была обнаружена кровь. Однако, изъятый в квартире К. нож является опасным предметом хозяйственно-бытового назначения, а потому следы крови хозяйки квартиры могли остаться на этом ноже и при обстоятельствах, не связанных с ее убийством. Хотя в заключении медико-криминалистической экспертизы и указано, что раны на шее К. могли быть причинены ножом, изъятым с места происшествия, но этот вывод сделан лишь на основании отразившихся в ранах групповых свойствах травмирующего орудия, а потому эксперты пришли к выводу, что образование ран возможно и при их причинении другим клинком с аналогичными конструкционными, технологическими и эксплутационными особенностями.

Соответственно, нельзя признать недостоверными и первоначальные показания Лебедева о том, что нож, которым он нанес К. удары, он впоследствии выбросил в районе улицы <данные изъяты> в г. <данные изъяты>. Тот факт, что по результатам осмотра местности ДД.ММ.ГГГГ ( т.№ л.д. №) следователь не обнаружил ножа, указанных показаний Лебедева не опровергает. Во-первых, осмотр местности, которая не является труднодоступной, проводился через <данные изъяты> дня после события преступления, а во-вторых, из протокола проверки показаний Лебедева на месте следует, что место, куда он выбросил нож, он с уверенностью указать не мог, ссылаясь на запамятование событий, произошедших после совершения им убийства, по причине алкогольного опьянения. Однако, последнее обстоятельство, по мнению судебной коллегии, не исключает и неточности первоначальных показаний Лебедева об орудии совершения преступления и его дальнейшей судьбе.

Ссылка суда в приговоре на показания свидетелей о ношении Лебедевым ножа, описание которого не совпадает с изъятым с места происшествия, никакого значения для оценки первоначальных показаний Лебедева не имеет, поскольку никто из допрошенных свидетелей очевидцем нанесения ножевых ударов К. не был.

Вместе с тем, ошибочность отдельных вышеуказанных выводов суда на законность приговора в целом не влияет, а потому не является поводом для его отмены или изменения.

Имеются по делу и иные объективные свидетельства причастности Лебедева к убийству К..     

Так, в ходе предварительного следствия у Лебедева была изъята одежда - майка и джинсы (т. № л.д.№) Лебедев не отрицает, что именно в эту одежду он был одет, находясь в квартире К. в ночь на ДД.ММ.ГГГГ. Свидетель М. также в указанное время видела его одетым в эту одежду, о чем пояснила в суде.        

Из заключения судебно-биологической экспертизы следует, что на изъятых у Лебедева майке и джинсах обнаружена кровь человека, происхождение которой исключается от Лебедева, и которая может принадлежать К. (т.№ л.д.№). В исследовательской части этого заключения экспертизы указано, что часть обнаруженных пятен крови имелась на майке Лебедева спереди в <данные изъяты> см от бокового шва, а часть - на его джинсах спереди на расстоянии <данные изъяты> см и <данные изъяты> см от верхнего края. При этом все пятна однотипные - не уплотняющие и не пропитывающие ткань, округлой формы и размерами от точечных до <данные изъяты> см.

Указанная локализация и характер пятен крови на одежде Лебедева, которые нельзя признать помарками, мазками, наслоениями или наложениями (а именно такие образуются при непосредственном контакте со следообразующей поверхностью), опровергает как приведенные осужденным в суде первой инстанции доводы о том, что кровью потерпевшей его мог испачкать мужчина, находившийся в гостях у К., в тот момент, когда засовывал своими руками в карманы его джинсов деньги, так и изложенные Лебедевым в апелляционной жалобе предположения о том, что это могли сделать сотрудники полиции при его задержании через <данные изъяты> суток после убийства потерпевшей.

Заявление Лебедева в конце заседания суда апелляционной инстанции о том, что кровь, обнаруженная на его одежде, возможно вовсе принадлежит не К., а может принадлежать лицам, с которыми у него на улице при возвращении к дому потерпевшей после неудачных поисков спиртного произошел конфликт и драка, не выдерживает критики. Показаний о том, что у него в ночь на ДД.ММ.ГГГГ происходили конфликты с иными лицами кроме К., Лебедев при производстве по делу никогда не давал, при проверке его показаний на месте на соответствующий вопрос следователя- криминалиста ответил, что в ночь убийства К. он ни с кем не дрался (т.№ л.д.№), никаких телесных повреждений, в том числе характерных следов нанесения им самим кому-либо ударов, при медицинском освидетельствовании Лебедева ДД.ММ.ГГГГ обнаружено не было.

Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы трупа К. иных источников кровотечения кроме вышеперечисленных колото-резаных ран на ее теле обнаружено не было.

Таким образом, изложенное в совокупности не оставляется сомнений в том, что обнаруженная на одежде Лебедева кровь принадлежит К., и появилась она на майке и джинсах осужденного при совершении им убийства потерпевшей, а его вина в совершении этого преступления доказана.

Действия Лебедева по ч.1 ст. 105 УК РФ квалифицированы правильно.

Наказание Лебедеву назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6,60 УК РФ, является справедливым, оснований для его снижения судебная коллегия не усматривает.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 14 октября 2015 года в отношении Лебедева А.В. оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения.

Председательствующий                                                                    Е.И. Николаева

Судьи                                                                                                   Е.В. Кадочникова

                                                                                                             Н.В. Филиппова