Решение от 19.03.2024 по делу № 33-4405/2024 от 09.02.2024

Мотивированное определение изготовлено 26.03.2024

УИД: 66RS0057-01-2023-001522-92

Дело № 33-4405/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 19.03.2024

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе председательствующего Зоновой А.Е.,

судей Мурашовой Ж.А., Редозубовой Т.Л.,

при ведении протокола судебного заседания помощником Ещенко Е.С.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску Николаева Александра Алексеевича к ОАО «Российские железные дороги» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ответчика на решение Талицкого районного суда Свердловской области от 08.12.2023 (дело № 2-1341/2023).

Заслушав доклад судьи Зоновой А.Е., объяснения представителя ответчика по доверенности Агарева В.В., заключение прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе Прокуратуры Свердловской области Беловой К.С., судебная коллегия

установила:

Николаев А.А. обратился с иском к ОАО «Российские железные дороги» о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование иска указал, что в период с 01.08.1997 по 18.02.2022 являлся работником ОАО «РЖД», работал монтером пути (код 14668), его стаж в данной профессии в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов - 26 лет 03 месяца. 28.12.2021 в результате внеочередного медицинского осмотра в связи с состоянием здоровья у Николаева А.А. было выявлено профессиональное заболевание. В соответствии с медицинским заключением ЧУЗ «Поликлиника «РЖД-Медицина» г.Камышлов» от 11.01.2022 № 2 он признан постоянно непригодным по состоянию здоровья к отдельным видам работ. Согласно приказу работодателя ОАО «РЖД» № 29 от 17.02.2022 трудовой договор с Николаевым А.А. был прекращен в связи с отсутствием у работодателя работы, соответствующей медицинскому заключению, выданному в установленном порядке (п.8 4.1 ст.77 ТК РФ). 10.01.2023 проведено расследование случая профессионального заболевания, по результатам которого составлен Акт о случае профессионального заболевания от 20.01.2023, причиной несчастного случая указано, что во время работы на истца, как на монтера пути оказывали воздействие - показатели тяжести трудового процесса с суммарным временем воздействия до 50% от продолжительности рабочего времени, при режиме работы 8 часов. Причиной профессионального заболевания Николаева А.А. послужило длительное многократное воздействие на организм человека вредных производственных факторов с превышением допустимых значений показателей тяжести трудового процесса на рабочем месте монтера пути. 14.04.2023 истец получил возможность пройти комиссию МСЭ, где был установлен факт утраты им 30% профессиональной трудоспособности.

В результате полученного профессионального заболевания состояние здоровья Николаева А.А. резко ухудшилось. Истец постоянно испытывает головные боли, головокружение, появились сложности с равновесием, нарушена координация (особенно с закрытыми глазами), беспокоят сильные боли в конечностях. Постоянно ноют и немеют руки, поясница постоянно болит, руки отекают, постоянные сильные боли в предплечьях обеих рук, странные ощущения в конечностях - мурашки, жжение. Он испытывает ночные боли. Из-за нарушения в работе центральной нервной системы появились признаки раздражительности, повышенной утомляемости, нарушен сон, появилась одышка и учащенное сердцебиение, постоянно испытывает чувство общего недомогания. Не может долго находиться в прямом положении, а также в одном положении. Из-за серьезных проблем со здоровьем значительно изменилось качество жизни, приходится менять устоявшиеся привычки, хобби, ссужается круг общения. Истец не может заниматься физическими упражнениями из-за постоянных болей, которые усиливаются при любой, даже незначительной нагрузке. Николаев А.А. и его семья живут в частном жилом доме. Однако истец не может выполнять по дому любую физическую работу (не может сам принести в дом воды и дров, вскопать огород, нанимал посторонних людей для строительства забора, овощной ямки, распилки дров). Обострения заболевания стали повторяться чаще. Николаев А.А. вынужден принимать обезболивающие препараты, раз в два месяца ставит курс уколов с противовоспалительными и спазмолитическими препаратами. Семья истца имеет двоих несовершеннолетних детей - девочек 13-ти и 10-ти лет. Супруга и дети оказывают посильную помощь, ухаживают за ним, а Николаев А.А. переживает за судьбу своей семьи, поскольку вследствие профессионального заболевания утратил важные для нормальной жизни взрослого мужчины способности, возможности и функции своего организма.

С учетом приведенных обстоятельств истец просил взыскать с ОАО «Российские железные дороги» компенсацию морального вреда в размере 1500000 рублей в результате полученного профессионального заболевания, судебные расходы, затраты понесенные им на составление искового заявления и оплату услуг представителя в размере 35000 рублей.

Решением Талицкого районного суда Свердловской области от 08.12.2013 исковые требования Николаев А.А. удовлетворены частично.

Взыскана с ОАО «РЖД» в пользу Николаева А.А. компенсация морального вреда в связи с утратой профессиональной трудоспособности 200 000 руб., судебные расходы - затраты на оплату услуг представителя - 35000 рублей, всего 235000 рублей, в остальной части иска отказано.

Взыскана с ОАО «Российские железные дороги» государственная пошлина в доход соответствующего бюджета согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации в размере 300 рублей 00 коп.

В апелляционной жалобе ответчик указывает на несогласие с постановленным решением суда, поскольку взысканная судом сумма компенсации морального вреда не соответствует разумности и справедливости, поскольку истцу было достоверно известно об условиях труда на его на рабочем месте (ознакомлен с картой аттестации), в ходе трудовых отношений работодателем принимались меры по улучшению условий труда. Истец в 2021 проходил периодический медицинский осмотр, противопоказаний не было выявлено. В период трудовой деятельности истец не сообщал об ухудшении состояния его здоровья по причине выполнения трудовых обязанностей. Кроме того, доводы истца о несвоевременном проведении расследования опровергаются материалами дела.

В письменных возражениях прокурора на апелляционную жалобу ответчика следует несогласие с доводами жалобы в виду их необоснованности.

Представитель ответчика по доверенности Агарев В.В. в заседании судебной коллегии на доводах жалобы настаивал в полном объеме, по изложенным в ней основаниям.

Истец, третьи лица, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции истец - посредством телефонограммы, в том числе извещены стороны путем размещения соответствующей информации на официальном сайте Свердловского областного суда в сети «Интернет» (19.02.2024), в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, не представлено ходатайств об отложении судебного заседания и уважительных причинах неявки. Судебная коллегия не нашла оснований для отложения судебного разбирательства и сочла возможным рассмотреть дело при данной явке.

Заслушав представителя ответчика, заключение прокурора Беловой К.С., полагавшей решение суда не подлежащим изменению, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы, в соответствии с ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела, что в период с 01.08.1997 по 18.02.2022 Николаев А.А. работал монтером пути в различных структурных подразделениях ОАО "РЖД" (л.д.10, л.д. 57-62, 64-65).

18.02.2022 истец был уволен в связи с отсутствием у работодателя работы, необходимой работнику в соответствии с медицинским заключением (п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ) (л.д. 15,67- 69).

В соответствии с Медицинским заключением ЧУЗ «Поликлиника «РЖД-Медицина» г. Камышлов» от 11.01.2022 № 2 Николаев А.А. признан постоянно непригодным по состоянию здоровья к отдельным видам работ (л.д. 11-14, 66).

В течение семи месяцев после установления указанного диагноза истец ожидал назначения даты проведения врачебной комиссии в том же лечебном учреждении, для установления заключительного диагноза.

Заключением врачебной комиссии Центра профессиональной профпатологии ЧУЗ «Клиническая больница «РЖД-Медицина» № 2 от 22.09.2022, истцу был постановлен заключительный диагноз: радикулопатия (компрессионно-ишемический синдром) пояснично-крестцового уровня от физических перегрузок и функционального перенапряжения. Указанное заболевание признано профессиональным, связанным с физическими перегрузками и функциональным перенапряжением (л. д. 16-21).

Согласно акту от 20.01.2023 о случае профессионального заболевания причиной вышеуказанного профессионального заболевания явилось длительное многократное воздействие на организм человека вредных производственных факторов с превышением допустимых значений показателей тяжести трудового процесса на рабочем месте монтера пути.

Во время работы на Николаева А.А., как на монтера пути, оказывали воздействие - показатели тяжести трудового процесса с суммарным временем воздействия до 50% от продолжительности рабочего времени, при режиме работы 8 часов.

При этом на рабочем месте истца (по данным аттестации рабочих мест, проводимых в 2010, 2012 годах; специальной оценки условий труда на рабочих местах, проводимой в 2017 году) не были обеспечены гигиенические нормативы по показателям тяжести трудового процесса. Так в 2010 году было выявлено, что величина статической нагрузки за смену при удержании груза, приложений усилий двумя руками составила 71600 кгс (килограмм-сила в секунду) при допустимом значении норматива для мужчин до 70000 кгс (превышение в 1 раз). Рабочая поза - периодическое, до 50% времени смены, пребывание в неудобной фиксированной позе (превышение в 2 раза). Такие же нарушения условий труда были установлены комиссией в 2012, 2017 годах.

Условия труда также не отвечали гигиеническим требованиям по вредному производственному фактору: вибрации локальной (вредные первой степени); тяжести трудового процесса (вредные второй степени); биологическому (вредные второй степени); шуму (вредные второй степени), с общей оценкой условий труда - вредные третьей степени.

Пунктом 19 указанного акта отмечено отсутствие вины работника в возникновении профессионального заболевания. Лицами, допустившими нарушения государственных санитарно-эпидемиологических правил и нормативных актов указаны различные структурные подразделения ОАО «РЖД», в которых Николаев А.А. осуществлял свою трудовую деятельность (пункт 21).

Определены меры, направленные на ликвидацию и предупреждение профессиональных заболеваний (л.д. 82-85).

Как следует из справки МСЭ N 22.5.66\2023 от 15.05.2023 в связи с профессиональным заболеванием Николаеву А.А. установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности на срок с 14.04.2023 по 01.05.2024. Истцу составлен план реабилитационных мероприятий, указано, что при условии их выполнения, возможно частичное восстановление его трудовой функции (л.д. 21-27).

Согласно справке - расчету ГУ - Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования истцу назначена ежемесячная выплата в связи с профессиональным заболеванием в сумме 14155 руб. 03 коп. (л. д. 28).

Из коллективного трудового договора ОАО «РЖД» на 2020 -2022 годы (л.д. 161-171) следует, что специальных положений, предусматривающих компенсацию морального вреда работникам компании в случае наступления их профессионального заболевания, приведенный документ не содержит.

Согласно справке ОАО «РЖД» №400 от 20.10.2023 за период отстранения Николаева А.А. от работы с 01.01.2022 по 17.02.2022 какие-либо выплаты ему не производились. При увольнении 18.02.2023 истцу было выплачено 173149, 17 руб., (из них 2729,94 руб. - компенсация за неиспользованный отпуск; 19 081,00 руб. - единовременное вознаграждение за преданность компании; 136423,16 - единовременное поощрение за доблестный труд). То есть согласно приведенному документу выплат в качестве компенсации, причиненного в связи с профессиональным заболеванием морального вреда в каком-либо размере Николаев А.А. не получал (л.д. 87).

Разрешая заявленные требования и приходя к выводу об их частичном удовлетворении, руководствуясь положениями Трудового кодекса Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" суд первой инстанции правомерно пришел к выводу, что требования истца подлежат удовлетворению, поскольку факт работы истца у ответчика в тяжелых условиях труда, причинная связь между этой работой и возникновением профессионального заболевания, то есть ухудшением здоровья истца, а также вина ответчика как работодателя в непринятии всех необходимых мер для обеспечения безопасных условий труда истца, нарушении на его рабочем месте требований гигиенических нормативов подтверждены материалами дела, ответчиком не опровергнуты.

Выводы суда о наличии правовых оснований в принципе об удовлетворении требований являются правомерными и переоценке не подлежат.

Оценивая доводы жалобы ответчика, основанные на несогласии с размером взысканной суммы компенсации, определенной судом в размере 200000 рублей, судебная коллегия не находит их подлежащими удовлетворению в силу следующего.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (часть 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами (абзац 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии со ст.151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" в пункте 25 разъяснил, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 названного постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации).

В пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33 разъяснено, что тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

В пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 указано, что под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи, с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Вопреки доводам жалобы ответчика, при определении размера компенсации суд принял во внимание характер, степень и продолжительность перенесенных истцом физических и нравственных страданий, фактические обстоятельства причинения вреда, степень вины работодателя, не обеспечившего истцу безопасных условий труда в полной мере, а также учел принципы разумности и справедливости.

В частности, суд обоснованно учел, что Николаев А.А. работал в условиях воздействия неблагоприятных производственных факторов, в том числе связанных не только со спецификой его трудовой деятельности - монтер пути ОАО «РЖД», но и обусловленных ненадлежащими, не соответствующими требованиям санитарных норм условиями труда, имевшими место в течение продолжительного периода, так как нарушения выявлялись неоднократно (2010, 2012, 2017 годах).

При этом вопреки доводам ответчика, судом правомерно отклонены ссылки на добровольное принятие истцом условий трудового договора в части условий труда и осведомленность о работе в тяжелых условиях труда, которые также не свидетельствует о незаконности решения суда, поскольку работа даже в тяжелых условиях труда сама по себе не может и не должна свидетельствовать о неминуемом получении работником профессионального заболевания.

Доводы апеллянта о наличии в действиях самого истца признаков ненадлежащего поведения в части продолжения работы при проявлении признаков ухудшения состояния здоровья, несообщении об изменении состояния здоровья при прохождении медицинских осмотров и получении допуска к продолжению работы, отклоняются, поскольку данные доводы являются предположением работодателя, никаких доказательств умышленного поведения истца, которое бы способствовало получению профессионального заболевания не имеется. Ссылка ответчика в жалобе на то, что истец зная о признаках заболевания, продолжал подвергать себя воздействию вредных факторов, не обоснованна, в силу недоказанности умышленного поведения истца, отсутствия данных о наличии медицинских противопоказаний к работе по профессии в более ранние сроки.

Выплата в течение трудовой деятельности надбавки за работу в тяжелых условиях труда и предоставление дополнительного отпуска сами по себе не могут освобождать работодателя от выплаты компенсации морального вреда в связи с получением профессионального заболевания.

Судом при определении размера компенсации морального вреда учтено установление истцу по результатам медико-социальной экспертизы профессионального заболевания с утратой профессиональной трудоспособности 30 %. Ссылка ответчика на незначительность утраты трудоспособности («всего на 30 %») и возможность восстановления здоровья истца также не свидетельствует о наличии оснований для изменения решения суда, поскольку помимо данного обстоятельства, судом учтены и иные обстоятельства, подтверждающие степень нравственных и физических страданий в результате полученного профессионального заболевания.

Даже признавая обоснованность ссылки апеллянта на отсутствие нарушений в части срока составления акта об установлении случая профессионального заболевания, поскольку, действительно, извещение об установлении заключительного диагноза профессионального о заболевания от 22.09.2022 поступило в ОАО «РЖД» 10.01.2023 (л.д.133), а акт составлен 20.01.2023 (судом указано на нарушение только части заполнения пункта 2 акта относительно отсутствия в нем даты направления извещения), судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения решения суда.

Судебная коллегия отмечает, что именно в связи с установлением профессионального заболевания трудовые отношения между сторонами были прекращены в связи с невозможностью выполнения истцом трудовой функции по состоянию здоровья. При этом истцу необходимо содержать семью, нести расходы на восстановление здоровья. В результате заболевания наступили изменения и в бытовой сфере, поскольку как следует из пояснений истца он проживает в частном доме, с заболеванием стало тяжелее выполнять необходимую работу по дому, часть в принципе истец не может выполнять (чистить снег, колоть дрова и т.д.), что также причиняет нравственные страдания истцу.

Ссылка ответчика на необходимость учета при определении размера компенсации морального вреда судебных постановлений по иным спорам отклоняется, поскольку данные судебные акты преюдициального значения не имеют, постановлены по иным фактическим обстоятельствами дел.

В целом доводы жалобы основаны на иной оценке исследованных судом доказательств, которая произведена судом с учетом положений ст.ст.56, 57, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оснований для переоценки которых по доводам жалобы не имеется. Также доводы жалобы основаны на неправильном толковании законодательства и фактических обстоятельств по настоящему гражданскому делу, которые были всесторонне, полно и объективно исследованы судом.

Иных доводов, имеющих правовое значение и нуждающихся в проверке, жалобы сторон не содержат.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судебная коллегия по материалам дела не усматривает.

Руководствуясь ст.ст.327, 327.1, п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Талицкого районного суда Свердловской области от 08.12.2023 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика – без удовлетворения.

Председательствующий: А.Е. Зонова

Судьи Ж.А. Мурашова

Т.Л. Редозубова